Текст книги "Единственное желание. Книга вторая"

Чудовище казалось неуязвимым…. Неуязвимым, но не бесплотным! Вот уже несколько раз когтистые пальцы чудовища сумели настичь оборонявшихся мужчин. Коснувшись мимолётно, мана вспарывала одежду, как скальпель хирурга, оставляя яркие алые росчерки на теле. Казалось, этому изматывающему сражению со смертоносным туманом не будет конца, но тут Кайл и Эливерт умудрились нанести удар одновременно. Их клинки сверкнули и исчезли в молочном саване призрака, пронзив нечисть насквозь. Но сестра тумана только издала какой-то звук похожий на смешок, и лёгким облачком соскользнула со стального острия. Пасть её расплылась в насмешливой ухмылке, которой мог позавидовать даже мастер презрительных гримас Эливерт. В бледном теле зияли два сквозных отверстия, но, кажется, призрачную девицу это совсем не смущало.

И вдруг в единый миг, яркий-яркий, до боли в глазах, свет вспыхнул в этих прорехах, растёкся по бледному силуэту твари. Она вскинула голову к небу, и на какое-то мгновение на жутком её лице запечатлелось выражение крайнего изумления.

А потом она просто исчезла, лёгким облачком тумана растворившись в лесной тиши.

Кайл и Эливерт застыли, тяжело дыша, ещё не веря в собственную удачу.

– Вы её победили! Вы уничтожили её! – ошалело воскликнула Романова.

– Это не мы… – Эл сделал несколько шагов к костру, без сил опускаясь на землю. – Это рассвет!

Кайл уселся рядом, молча указав рукой на небо.

Настя обернулась и только теперь увидела золотые лучики восходящего светила, настойчиво пробивавшегося сквозь густые облака.

– А она больше не вернётся? – с опаской спросила девушка.

– Нет, пока светит солнце, – заверил атаман, глядя как Наир всё ещё безуспешно пытается привести в чувства миледи Соур. – Бояться нечего!

– Ага, слабо в это верится! Ты ещё говорил, что эти твари пугливые. Не нападают, если их сам не позовёшь. А она мне робкой совсем не показалась! Бросилась на вас только так, как бешеный пёс!

– Так мы ж её и позвали! – парировал Эливерт. – Вернее не мы, а она. Вон, курица эта! Наир, что ты с ней возишься? Дай ей хорошую оплеуху – сразу подскочит!

Лэгиарн совет проигнорировал, а Эливерт продолжил, виновато шмыгнув разбитым носом:

– К тому же она мою кровь почуяла. Когда ты меня… Сама бы она уже не ушла… от крови-то.

– Прости! – Настя опустилась рядом, разглядывая перепачканную физиономию разбойника.

Рядом Кайл молча оценивал серьёзность ссадин, оставленных на его предплечье острыми когтями заманихи.

– Да что ты! Я ж не в упрёк! – хмыкнул Эл. – Пойду я умоюсь, пожалуй! Спать мы сегодня уже не будем, ясно-понятно. Соберём пожитки и подальше отсюда двинем, лады? Кайла, вон, надо перевязать! Рыжая, тащи-ка сюда походный сундучок этой спящей гусыни! Там столько полезного! Бинты я точно видел.

– У меня свои есть, – проворчал рыцарь.

– И где их искать сейчас? – хмыкнул Эливерт, поднимаясь на ноги. – Не брезгуй – миледи Соур обидишь! Давай, Рыжая, займись нашим героем!

Разбойник побрёл к ручью, Кайл попытался было тоже встать:

– Я тоже пойду промою…

– Вот ещё, сиди! Я сама! – велела Настя нетерпящим возражений голосом.

Подхватила фляжку с водой, что стояла у костра, и принялась заботливо промывать раны, молясь, чтоб Северянин не заметил, как дрожат её руки. Настя в подобных делах была дилетантом, к тому же не переносила вида крови. Но сейчас она понимала, что на этом пути видеть кровь ей придётся ещё не раз, и надо быть сильной, чтобы всегда помочь в нужную минуту. Не дело грохаться в обморок, как Соур. Кайл нуждался в помощи – и она не могла его подвести! А о своей гемофобии она подумает после, когда перевяжет раны.

Эл вернулся – отмывшись, он выглядел намного лучше. Хотя из разбитого носа и губ всё ещё сочились карминовые капли. Разбойник деловито принялся рыться в сундучке Соур, от которой по-прежнему не отходил Наир.

– Что Вы делаете? Как смеете трогать мои вещи? – неожиданно подала голос фрейлина Лиэлид – весьма возмущённый голос, надо заметить.

– Ой, доброе утро! – не отвлекаясь, хмыкнул Эл. – Ну, прощения просим! Некогда было ждать Вашего пробуждения, миледи!

Соур поспешно поднялась и, сердито пыхтя, вырвала сундучок из рук разбойника. Пробежавшись по разноцветным баночкам и коробочкам тонкими пальцами, извлекла нужную.

– Это заживит раны быстрее, – сказал она, протянув лекарство Насте, собиравшейся забинтовать руку Кайла просто чистой тканью.

– А это от отёков и синяков!

Золотистая баночка легла в руку атамана.

– Да ладно! И так бы не помер! Но, всё рано, благодарю! – слегка смутился тот.

Соур молча закрыла сундучок и удалилась.

– И правда, чудное зелье! Сразу боль прошла! – удивился атаман, пытаясь размазать снадобье по лицу.

– Постой! Дай я помогу! – Настя, закончившая бинтовать Кайла, выдернула склянку из рук Эливерта и принялась деловито, но бережно, смазывать его ссадины и уже налившийся кровью синяк.

Тот терпеливо всё это сносил, прикрыв глаза.

Закончив, Настя поднялась с колен, поглядела сверху вниз на сидящих у её ног мужчин и, поддавшись внезапному порыву, наклонилась и поцеловала Эливерта в макушку.

– Спасибо тебе! – с улыбкой добавила девушка.

– Да мне-то за что? Вон, Кайла целуй! Он эту тварь унимал, пока мы с вами нянчились, – пробурчал, окончательно смутившись, атаман.

– И Кайлу спасибо! – улыбнулась Настя и, очень-очень быстро, чтобы не успеть напугаться собственной смелости, наклонилась и поцеловала в волосы Северянина.

В другой раз она бы не отважилась на подобное святотатство – потому и решила следующего раза не ждать.

И прежде, чем изумлённый рыцарь успел что-то ответить, поспешно окликнула лэгиарна:

– Наир, твоя очередь! Давай царапины на твоей щеке лечить!

Наконец, всем была оказана посильная первая медицинская помощь, и, оглядев своих пациентов, Настя невольно рассмеялась – один с распоротой щекой, другой с «фонарём» под глазом и отёком на пол-лица, третий в бинтах, как мумия. Да уж, картина на утро после ночки – та ещё! Красавчики!

Мужчины посмотрели на неё сначала в недоумении, потом заценили собственный убогий вид и дружно заржали так, что лошади испуганно вскинули головы.

***

Днём свежий ветер разогнал тяжёлые мрачные тучи, пригрело солнце, и воспоминания об ужасной ночи умчались за горизонт вместе с воспоминаниями о надоедливом дожде и одинокими клочками облаков.

При свете солнца казалось, что мана приснилась Насте в дурном сне. Но, глядя на своих потрёпанных приятелей, девушка переставала сомневаться в реальности этого кошмара. Мысль о предстоящей ночёвке в лесу впервые за долгое время внушала Рыжей тревогу. И даже тот факт, что она, наконец, оказалась в седле ненаглядной Искры, не мог отвлечь её от навязчивых мыслей.

Но, к её великой радости, вечером Кайл привёл их на постоялый двор, и Настя убедила себя, что сюда никакая мана не сунется.

Но выспаться всё-таки не удалось…

Ночью у Соур поднялся жар. До утра друзья по очереди дежурили подле неё, отирая лоб тряпицей, смоченной ледяной водой, поили каким-то настоем, приготовленным Наиром. Соур безропотно пила всё, что ей подносили, а потом лежала, тихонько постанывая и прикрыв потемневшие веки.

Настя с сочувствием взирала на больную и мысленно ругала себя за то, что вслед за Эливертом за глаза назвала её «гусыней» и «курицей». Теперь Рыжая была бы совсем не против её соседства в душном маленьком эйлве. Но о продолжении пути и речи не шло.

На два долгих дня друзья застряли на маленьком постоялом дворе в ожидании выздоровления Соур. Поблизости даже крохотной деревни не наблюдалось. И все порядком изнывали от скуки.

Эливерт по-быстрому свёл знакомство с сыном хозяина и теперь с удовольствием попивал рину под тенистым навесом, разгорячённо что-то доказывая юноше, а тот слушал его с раскрытым ртом и не особо-то возражал. Пару раз он брался за обучение Насти фехтованию, но и это быстро наскучило атаману.

Кайл по обыкновению своему молчал и ни разу не упрекнул бедную Соур ни словом, но Настя видела, что бездействие сводит его с ума ещё больше, чем Эливерта.

Наир проводил подле Соур больше всего времени, поскольку, кажется, смыслил во врачевании хоть что-то (недаром сестра его была целительницей).

На второй день снова пошёл дождь. От его монотонного стука по крыше стало совсем уж погано на душе. Романова всерьёз начала задумываться над тем, чтобы присоединиться к парочке пьяниц, что перебрались со двора к большому очагу.

Эл и хозяйский сынок нашли хоть какой-то способ себя развеселить.

И тут свершилось чудо – к вечеру второго дня Соур поднялась с постели и попросила чего-нибудь поесть. После ужина она снова уснула, но теперь уже спокойно и тихо, без стонов.

И Наир со знанием дела заявил, что фрейлина Лиэлид пошла на поправку.

В самом деле, наутро та выглядела вполне здоровой, и решено было продолжить путь, к величайшей радости всех, кроме самой исцелившейся больной.

Змеиное логово

Со мною – нож,

Решил я: – Что ж,

Меня так просто не возьмёшь!

Держитесь, гады!

Держитесь, гады!

К чему задаром пропадать?

Ударил первым я тогда,

Ударил первым я тогда —

Так было надо.

В.С.Высоцкий.

К тому времени как путники добрались до городка Ялиол, Соур была совсем плоха. Радужные надежды на её исцеление не оправдались. Уже через день после того, как они покинули безымянный постоялый двор, болезнь вернулась с новой силой.

Больше всего угнетало то, что никто не мог понять её природу. Это не походило на простуду или какое-нибудь воспаление – у Соур не было ни кашля, ни насморка, её не мучали какие-либо определённые боли. Иногда у неё поднималась температура (обычно ближе к ночи), и всё! Но при этом у бедной девушки совсем не было сил. Она была бледна и слаба, как весенний прозрачный анемон, умудрившийся прорасти в тени большого дерева. Иногда она теряла сознание, чаще лежала, слегка постанывая, дыша часто и тяжело. И казалось, что жизнь истекает из неё, вместе с каплями холодного пота. Она уже почти не могла ходить без посторонней помощи. И никто не знал, что с этим делать, поскольку лучше всего в целительных снадобьях разбиралась сама больная. Но ни одно средство из её маленького походного сундучка не помогало должным образом!

Поскольку никто не знал причины этой болезни и того, насколько она может быть заразна и опасна для остальных, Настю больше не пытались упрятать в эйлве. Она скакала в седле, а временами соседствовала на козлах рядом с Наиром.

Из-за состояния Соур приходилось постоянно делать остановки, иногда на несколько часов. В итоге путь до Ялиола растянулся больше чем на неделю.

К исходу девятого дня город, наконец, показался вдали.

Вечерело, солнце стремительно катилось к горизонту, а расстояние до окраины Ялиола ещё оставалось приличное. И всё же Кайл принял решение продолжить путь и заночевать в городе, пусть даже приехав туда ночью. Тому была серьёзная причина.

Настя невольно услышала как на очередном привале, глядя на смертельно бледную Соур, буквально выпавшую из эйлве на руки Наира, Кайл тихо спросил у Эливерта:

– Как думаешь, можно ли найти в Ялиоле толкового целителя?

– Если бы ты попросил найти тебе барыгу, дабы сбыть краденное, или фальшивомонетчика, что печатает фларены красивее королевских, или умельца, нарисовать тебе купчую, я смог бы предложить тебе столько кандидатур, что сосчитать пальцев не хватит! Но целитель! Если таковые и есть в этом городе, то они наверняка либо шарлатаны, либо бабки, что снабжают местных девок запретными травками, дабы те не плодили без конца нагульных детишек. Боюсь, они помочь нам не смогут!

– Я слыхал о репутации Ялиола, но не верил сплетням. Сам я тут был проездом лишь однажды… Неужто всё так печально?

– О, Кайл! – скривился Эливерт. – В этом городе назначает сходки вся вольная братия Кирлии! Здесь каждый первый промышляет какой-нибудь незаконной ерундой. Но я тебе этого не говорил, милорд рыцарь! Просто, провалиться мне в Лидонское ущелье, но это не тот город, в который стоит ехать нашей компании!

Кайл снова оглянулся на Соур.

– Так что же делать? Боюсь, выбор у нас небольшой!

Эливерт проследил за его взглядом и ответил с тяжёлым вздохом:

– Боюсь, выбора нет совсем! Посмотри правде в глаза, рыцарь – если мы не найдём хоть какого-то целителя для этой дохлой гусыни, пожалуй, до утра она не дотянет! Так что и решать нечего!

– Хотел бы я возразить тебе, но боюсь, ты прав.

– Я знаю пару приличных заведений в этом городе, где можно переночевать. А там справимся – может, кто подскажет, как нам знахаря сыскать. Молись, рыцарь! Надеюсь, Мать Мира услышит тебя, и всё обойдётся!

– Молиться не мой удел, – обронил Кайл. И громко крикнул: – Наир, помоги миледи Соур сесть обратно в эйлве! Едем дальше.

– Но она ещё… – начал было лэгиарн.

– Едем! – отрезал Северянин.

***

К городским воротам подъехали уже в кромешной темноте. До слуха Романовой долетел противный металлический скрежет. В неярком свете факелов Эливерт разглядел медленно опускающуюся решётку и пришпорил Ворона.

– Милостивый эрр, вечер добрый! Извольте обождать хоть несколько мгновений! – издали закричал он. – Впустите нас!

Душераздирающий скрип прекратился.

– Да благословит Вас Дух-Создатель! Да воздаст Вам Великая Мать за доброту Вашу! – разливал словесный елей атаман, поджидая, пока возок Соур заползёт в ворота.

– Благодарю, милостивый эрр! Повезло вам – ещё немного и ночевали бы в поле! Хотя тут ещё как рассудить, что лучше… – заговорил невысокий, но широкоплечий, привратник, разглядывая въезжавших путников.

– Что так? – спросил Кайл, нахмурившись.

– А то Вы не знаете?! Тож, поди, на ярмарку? – хмыкнул страж.

– Ярмарка? – Кайл и Эливерт недоумённо переглянулись.

– Ну да… – ялиолец оглядел их ещё раз. – Большую Митувинскую ярмарку решили в этом году на кой-то перенести сюда. К тому же ожидается праздник, каких не видывал этот город, в честь Девятизвездья! И теперь уже третий день как в Ялиол едут все кому не лень, со всей округи. Так что с местами на постой тут туго. Проще бы вам в лесу заночевать, а уж днём на ярмарку пожаловать.

– Мы здесь проездом. Нам ярмарка не нужна, – покачал головой Эливерт. – Что ж, милостивый эрр, неужто и вправду так много народу?

– Ох, яблоку негде упасть! Местные давно сдали всё, что можно было предложить для ночлега. И всё, что нельзя, тоже сдали! – стражник коротко рассмеялся.

– Ничего, я тут знаю кое-кого, – самоуверенно парировал разбойник.

– Смею возразить, милостивый эрр! – не унимался дозорный. – Ежели у Ваших знакомых хоть какая-то голова на плечах имеется, так они, поди, уже перебрались спать на чердак или в амбар к козам, а жилище своё кому-нибудь сдали. Тут время-то никто не терял! Когда ещё подвернётся такая удача…

– Нам нельзя в амбар – с нами дамы! – угрюмо отозвался Кайл. – Что делать-то будем? Есть мысли?

– Не кисни, рыцарь! Придумаем что-нибудь! – заверил Эливерт. – Поверь, золотые фларены творят чудеса и открывают все двери!

– И то верно, милорд! – согласно закивал привратник. Услыхав про золото и рыцарей, он тут же повысил ранг гостей и перевёл их в «милорды». – Коли есть, чем платить, на улице не останетесь! Дам вам совет – езжайте прямиком в трактир «Золотой гусь». Заведеньице это в Кривом переулке, что между Златой улицей и Рыночной площадью. Внизу трактир, а верхние два этажа хозяин сдаёт приезжим. Местные туда не ходят, потому как цены кусаются. Да и хозяин тамошний «с прибамбасом», святошей себя возомнил! Говорит, у него приличное заведение, и с девками на ночь никого не пускает. Болтают, правда, что дело вовсе не в чистоте нравов: просто у него там свои девки имеются, с которых он мзду берет – потому чужих и не пускает! Так ли это не знаю, но то, что селит он всех мужиков на втором этаже, а баб только на третьем, да следит, чтоб одни к другим не шастали – это точно. Коли денег не жалко – то вам в «Золотой гусь»! Там уж комнаты найдутся и для вас, милорды, и для ваших миледи!

– Благодарим, милостивый эрр! – улыбнулся Кайл и бросил привратнику золотой.

– Светлой ночи! – попрощался Эливерт, разворачивая Ворона в сторону Рыночной площади.

Отъехав чуть в сторону, он обратился к Северянину:

– Напрасно ты денег ему дал – он своё ещё с хозяина «Золотого гуся» получит, сечёшь? Знаю я таких добряков – отправляют на тот постоялый двор, с которого ему приплачивают. Давай всё-таки попытаем счастья у одного моего приятеля! А, рыцарь? Не откажут же в ночлеге старому другу, как думаешь?

– Тебе виднее! Я твоих друзей не знаю, – равнодушно заметил Кайл.

– Значит, решено! – Сделав такой неожиданный вывод, атаман обернулся к Наиру, сидевшему на козлах, и велел: – Давай за мной! Тут недалеко…

Эйлве жалобно поскрипывал, с трудом протискиваясь по узким тёмным улочкам ночного города. Казалось, здесь и людям-то тесно – где уж лошадям и карете!

Какие-то неуклюжие строения громоздились с обеих сторон, угрожающе нависали, скрывая чернильное небо и первые тусклые звёзды. Ставни на всех домах наглухо закрыты. Кое-где над входом тусклый фонарь подмигивает запоздалым путникам. И ни одной души!

Настя непроизвольно втягивала голову в плечи и поминутно озиралась по сторонам.

– Неприветливый городок… – словно прочитав её мысли, негромко сказал Наир.

– В лесу ночью и то не так жутко, – проворчала, соглашаясь, Романова.

– Да бросьте! – презрительно фыркнул атаман. – Так только на окраине. А вокруг Рыночной площади – веселье днём и ночью! Танцы! Вино рекой! Рину – ну, хоть утопись! Девки хохочут!

– Всё, как ты любишь! – не удержалась Рыжая.

– А что? Один раз живём! – Эливерт придержал своего Ворона, почти незаметного в тени. – Мы, кстати, прибыли.

***

Пришлось долго тарабанить в дверную колотушку, прежде чем в тёмной утробе двухэтажного домишки началось какое-то движение. Тусклый свет просочился сквозь широкие щели в рассохшихся ставнях.

– Кого там носит по ночам? – неприветливо вопросило убогое строение.

Скрипнула отдёрнутая в сторону задвижка, в узком смотровом отверстии мелькнул отблеск света. Дверь при этом и не думала открываться.

– Весь дом на уши поставили!

– Открывай! Свои! – Эливерт улыбнулся беспросветной темноте.

– Свои давно все дома! – не сдавался невидимый собеседник. – Валите!

– Одного всё-таки не хватает, брат! – разбойник тоже отступать и не думал. – Удачи твоему дому!

Громко лязгнул засов. В распахнутую дверь вырвался яркий свет лампы, зажатой в руке долговязого незнакомца. Тот сгорбился, застыв на пороге, не вмещаясь в низкий дверной проём. Отсветы огня пугающе искажали худое длинное лицо.

– Чтоб мне!.. Ворон! Откуда ты здесь? Я и не знал, что ты в городе! – почти испуганно промолвил ялиолец, изумлённо взирая на Эливерта.

– А что мне каждый раз письма слать? – рассмеялся Эливерт.

– Нет! Просто… Я думал, ты затихарился где-то!

Незнакомец, наконец, сделал шаг навстречу атаману и распрямился во весь свой немалый рост – сразу на полголовы вырос поверх вифрийца. Он растерянно разглядывал тех, до кого дотянулись тусклые лучи лампады.

– С какого перепуга! – Эл пожал плечами. – Чего бы мне прятаться? Меня, вроде, не ищут!

– Так… это… Ну, так-то да! – парень запнулся. – А ты надолго здесь?

Эливерт внезапно перестал улыбаться, и, поймав взгляд своего собеседника, спросил с фальшивой любезностью:

– А может, друг мой, не знаю я чего? Может, ищут?

– Да брось! Кому ты сдался? – поспешно ответил верзила и отвёл глаза.

Этого оказалось достаточно.

– Кто? – холодно спросил атаман.

И Насте подумалось, что мысленно он сейчас вцепился незнакомцу в горло, как волк, и теперь уже не отпустит, пока не добьёт беднягу.

– Никто! Чего ты?!

– Кто, Мифар?

– Да не знаю я! – долговязый в отчаянии оглядел тёмную улицу, словно ища там поддержки. – Ну, клянусь, не знаю! Так… Слышал просто… Один пёс брехал, другой подхватил, а третий сам додумал, чего не было! Может, это вранье всё!

– Ага! А ты, стало быть, услышал и даже не потрудился узнать, кто ж это твоим дорогим другом интересуется? И с какой целью? Нехорошо, брат! Очень нехорошо! Ох, как не люблю, когда меня за барана держат! Сечёшь? Последний раз спрашиваю! Ты память-то напряги, брат! Глядишь, чего и вспомнишь! Кто? Как звать? Откуда?

– Эливерт, клянусь, я не при делах! Ну, не знаю я! И те ребята, которых спрашали, не знают! Не из здешних он, не из наших! Чужой какой-то! Приехал, справился о тебе и исчез. А куда…

– Один был?

– Не знаю!

– Откуда приехал?

– Ворон!

– Ни хрена-то ты о шкуре моей не печёшься, брат! Ладно! Забыли! Нам ночлег нужен.

Мифар, и без того растерянный, как брошенный ребёнок, погрустнел ещё больше, обернулся на тёмный вход, словно желая поскорее юркнуть туда.

– Так ведь некуда пустить, друг! Всё сдал. Сам в курятнике сплю! Жена с ребятишками, вон, под лестницей!

– Ишь ты как запел! Тварина неблагодарная! Ну, приползёшь ещё, брат!

– Ворон! Что ж я на улицу их теперь выгоню? Они ж деньги платили! Не можно же людей ночью на улицу!

– Их нельзя – а я в канаве ночуй?

– Да ведь и тесно! Куда я вас всех… – чуть не плакал Мифар. – Ты, вот оно что… В трактир какой ехал бы… Ну, это, прости, брат!

Бедняга снова поник и неуклюже попятился.

– Да пошёл бы ты, знаешь куда! Пусть канет в Бездну этот город, вместе с такими друзьями! – Эл в сердцах плюнул и, вскочив в седло, зло бросил Наиру: – Трогай!

– Ворон, где искать-то тебя? – крикнул вдогонку Мифар.

– Сам найду, надо будет! – мрачно пообещал атаман, не оборачиваясь.

Верзила отступил в тёмный дверной проём, глядя, как лэгиарн пытается развернуть эйлве на узкой городской улочке.

Кайл молча поравнялся с разбойником.

– Ничего не говори, рыцарь! – прошипел тот, опережая комментарии и вопросы.

Северянин только плечами пожал:

– «Золотой гусь»?

– «Золотой гусь»! – угрюмо кивнул вифриец.