Текст книги "У мести горький привкус"

– Я полна сюрпризов, отец, – в том же духе проговорила Шинед. – Как же плохо ты знаешь свою дочь! Лучше дай мне уйти, пока не поздно.

Однако то ли из-за отвлеченности, то ли из-за излишней самоуверенности она пропустила неожиданный финт отца и тут же получила мощный удар в голову, который отбросил ее на несколько метров в сторону. Шинед даже не сразу поняла, что очутилась на полу. Перед глазами все плыло. Пронизывающая боль сверлила висок. Расплывчатый силуэт отца приближался. Она пыталась сфокусироваться на его фигуре, которую видела не четко, но не могла. Еще немного – и он схватит ее, применит свою могучую силу, благодаря которой многие уважали и боялись главу рода Аростидов.

Вдруг перед ее глазами возник образ младшего брата – он смотрел прямо на нее и загадочно улыбался лишь уголками губ. Красивое лицо Алексиса выглядело одухотворенным и преисполненным поразительного спокойствия. Таким младший брат не был даже при жизни. Шинед помахала перед глазами рукою, пытаясь отогнать видение. Образ Алексиса развеялся, когда отец находился уже совсем рядом и приготовился схватить ее. Мгновенно придя в себя, Шинед изящно отпрыгнула в сторону, чтобы Валентин не смог ее достать, и тут же исполнила гимнастический прыжок, очутившись у отца за спиной. Пара простых движений – и отец оказался припертым к стене, с крепко сдавленным горлом и выпученными глазами. Безусловно, он был силен, но в то же время он был стар, потому слаб и не мог в полной мере противостоять молодой, сильной, энергичной дочери, его плоти и крови.

Валентин даже не говорил, а, скорее, хрипел:

– Я пригрел на груди змею… Шинед… не забывай, кто я…

Ярость, затуманивавшая разум, мешала Шинед держать ситуацию под контролем. Изо всех сил сжимая горло родного отца, она сейчас думала о мести за любимого брата, и ничто другое ее не тревожило. Алексис как будто незримо присутствовал рядом и давал указания, что делать. Шинед слепо подчинялась брату. Перед ее глазами стелилась густая пелена, она ничего не замечала вокруг, не видела откровенно напуганного лица сородича, сраженного наповал ее свирепостью.

– Дочь моя… Остановись, – продолжал хрипеть Валентин, ясно сознавая, что его любимица в порыве неконтролируемого гнева способна уничтожить даже самого сильного противника. – Ты продемонстрировала свою мощь… Достаточно… Теперь отпусти меня…

Шинед пребывала точно в каком-то тумане. И говорила она, как по заученному тексту:

– Так я свободна, отец? Ты не станешь задерживать меня в этом доме?

– Ты свободна, как ветер…

Шинед разжала пальцы, и немного обмякшее тело отца мешком свалилось вниз, на пол.

Она оказалась сильнее в схватке, однако эта победа не принесла ей удовлетворения. Шинед не ощущала радости или спокойствия. Да, отец отпустил ее. Однако он сделал это под давлением, из-за собственного страха, на самом деле он никогда не отпустил бы ее из фамильного гнезда по доброй воле. Значит, как только Шинед покинет пределы древнего особняка Аростидов, отец пустит по ее следу ищеек. Он никогда не позволит дочери жить так, как она хочет. Еще этот брак… Никому не нужный брак… Только расчет… никакой любви…

Глядя на отца, лежавшего на полу и потирающего шею, на которой, словно ожоги, сохранились отпечатки ее пальцев, Шинед не испытывала ни жалости, ни сожаления. Ей не за что винить себя. Теперь она сможет спокойно уйти, и повелитель вампиров не осмелится ни в чем ей перечить. Зря отец слепо рассчитывал на свою мощь, не приняв в расчет то, что сила дочери давно укрепилась, выросла в разы, с нею трудно тягаться, а победить – еще труднее. Телесная хрупкость Шинед всегда обманывала противников, потому что они полагали, будто одолеть девушку – пара пустяков. Правда, по большей части Шинед доводилось побеждать противников из числа людей. С сородичами она схватывалась крайне редко. Вот пришлось даже сражаться с родным отцом…

Подобрав сумку с вещами, брошенную еще в начале схватки на пол, Шинед направилась к двери и там уже обернулась, чтобы посмотреть на отца. Тот безвольно сидел на полу, как сломанная игрушка, и невидящим взглядом провожал дочь.

«Вот сейчас ты вызываешь жалость, отец, не то, что раньше, – думала Шинед, держа руку на кольце из металла и готовясь отворить дверь, за которой ее ожидала другая жизнь. – Но не пытайся меня остановить, задержать на время, ничего не выйдет… Лучше просто отпусти меня…»

Валентин помалкивал, и Шинед поняла, что отец абсолютно не возражает. Вернее, ему сейчас даже наплевать на то, что происходит.

– Я ухожу, отец, не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь снова, – произнесла она, практически открыв дверь, где уже маячила долгожданная свобода. – Как бы я хотела пожелать тебе счастья и удачи… Но нет, ты этого не заслужил… Помни, отец, о своем младшем сыне, которого ты без тени сомнения отправил на смертную казнь, хотя такого наказания, я уверена, можно было избежать. Я полна надежд, что этот поступок станет для тебя началом краха, и тебя ожидает скорая расплата… Прощай, отец, которого я когда-то любила!..

Смахивая с глаз слезы, Шинед вышла из особняка, в котором провела большую часть своей долгой жизни, и направилась в сторону ближайшей крыши высотного дома. Она намеревалась передвигаться по крышам зданий до самой окраины мегаполиса, чтобы потом пешком или на попутке добраться до дома в лесу. На стопроцентный успешный исход своего замысла Шинед особо не рассчитывала, но надеялась прибыть на место в скором времени. Отец, если и пустит за нею ищеек, то не сразу. Ему надо еще прийти в себя и осознать то, что между ними случилось. А потом Принц Темного Собора пусть попробует найти ее среди многомиллионного населения страны. Возможно, она даже переберется на другой континент. И пусть тогда всемогущий предводитель древнейшего рода Аростидов, занимавший трон повелителя вампиров, любыми средствами пытается отыскать свою непокорную дочь.

Тьма окружала ее со всех сторон. Это был дружелюбный густой мрак, который не скрывал какой-либо опасности. По крайней мере, так казалось.

За пределами особняка Шинед почувствовала себя свободной. Она оглянулась в опаске на дверь – никто ее не преследовал. Дом почти полностью утонул в темноте, даже верхние этажи. Никаких посторонних фигур Шинед не разглядела.

Облегчение она почувствовала не сразу. Зато после этого ощущения безграничной свободы ей хотелось кружиться от счастья. Хотя радоваться, безусловно, было рано. Надо поскорее попасть в дом, окруженный лесом, или, если не удаться вовремя оказаться в нем, хотя бы отыскать безопасное место, где ее не смогут найти сородичи из клана Аростидов или какого-нибудь другого вампирского рода.

Тьма, поглотившая ее целиком так, что невозможно было разглядеть собственные части тела, немного угнетала. Тусклые звезды на черном, как бархат, небе располагались в хаотичном порядке и их было ничтожно мало, а луна и вовсе отсутствовала. Наверное, это считалось недобрым знаком, но Шинед не хотела следовать каким-либо знакам и верить в те или иные потусторонние силы, которые могли помешать ее планам. Теперь никто не сможет нарушить порядок вещей, который она сама для себя предопределила. Никто…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Она шла и шла, но ей так и не удалось выбраться даже за пределы города. Неожиданно Шинед снова очутилась в районе трущоб, в который уже забредала однажды, и не понимала, то ли заблудилась, то ли сюда ее направило провидение. Те же грязные дома с облупившейся штукатуркой, те же высохшие скелеты редких деревьев, те же горы мусора и одинокие бродяги на пустынных улицах. Скудное уличное освещение не могло скрыть убогость и нищету этого района. Разумеется, все тут было далеко от идеала, здесь явно жили исключительно те, кто еле-еле сводил концы с концами, у кого отсутствовали деньги на нормальное жилье.

Шинед окинула широким взглядом местность, и поняла, что глаз ни за что особо не цеплялся. Невыразительные серые краски навевали тоску и глубокое уныние. А ведь и без того она пребывала в скверном настроении после тяжелого разговора с отцом и последующей стычке с ним. Отправившись в добровольное изгнание, Шинед еще не понимала, чем все это может обернуться для нее, как она будет существовать, что станет делать, куда отправится и будет ли всегда жить в одиночестве. Зато она прекрасно понимала, какой соблазнительный и вожделенный объект представляла собою для других вампирских кланов, которые если открыто и не враждовали с Аростидами, то уж точно относились крайне недружелюбно к возвысившемуся роду.

Дочь великого Принца Темного Собора могла при случае стать для кого угодно разменной монетой, ею можно, например, шантажировать самого главу Аростидов, чтобы сорвать с этого неплохой куш. Если, конечно, Шинед хоть как-то проявит себя. Поддержки семьи она лишилась, возможно, навсегда, а, значит, стала уязвимой. Однако если она затаится, «ляжет на дно», как говорили детективы, не будет открыто посещать светские мероприятия и вообще не станет высовываться на улицу, то в таком случае окажется в относительной безопасности. Но такой вариант событий не подходил Шинед. Прятаться по углам, словно мышь, она не станет.

Из глубоких раздумий ее вывел чей-то внезапный радостный возглас:

– Вот это да! Девушка, мы с вами как будто уже встречались!

Шинед подняла глаза, однако никого не увидела. Улица выглядела пустынной. Может, ей показалось?

– Точно! Я вспомнил! – продолжал вещать голос. – Как такую красотку вообще можно забыть? Мы встретились прямо здесь, и у нас могла бы получиться милая беседа, если бы не… Помнишь?

Повертев головой по сторонам, Шинед заметила, наконец, того, кто говорил с нею, – тщедушного юнца в кожаной, местами потертой, куртке и жесткой ухмылкой на лице. Могло даже показаться, что он довольно улыбается, будто рад неожиданной встрече, но на самом деле он был настроен весьма свирепо. Он просто изрыгал злобу.

Шинед вспомнила ту самую встречу здесь, в бедном квартале. Она преподала урок малолетней банде отморозков. И в этом ей активно пытался помочь бродяга в замызганном пальто. Да, она, наконец, вспомнила все…

На это раз юнец был один. Выйдя из своего укрытия, он начал приближаться к Шинед мелкими шажками, осторожно, будто побаивался, хотя на лице его не присутствовало страха. Девушка усмехнулась: «Неужели он один рассчитывает напугать меня? Что же не прихватил с собою парочку таких же странных человеческих существ?»

Она терпеливо ждала, пока юноша в куртке подойдет к ней. С его стороны выглядело очень опрометчиво действовать в одиночку. Неожиданно из близлежащих закоулков один за другим начали выбираться молодые люди, одетые в кожаные куртки такого же непотребного вида, как у лидера группы. Настроены они были столь же агрессивно и имели боевой вид. У одного из них Шинед заметила подбитый глаз, у многих оказалась разодрана, будто в драке, одежда. Видимо, уличная банда малолетних преступников не представляла себе жизни без того, чтобы не ввязываться в различные передряги. Что, кстати, неудивительно – с таким-то настроем и с таким воинственным вожаком…

Лидер группы, явно рисуясь, приблизился к девушке на достаточно смелое расстояние. Лицо его исказилось, будто от зубной боли.

– Ты сломала мне тогда позвоночник, дрянь! – злобно выкрикнул он, и улыбка окончательно стерлась с его омерзительного лица. – Я долго лечился!.. Но что мне будет, я живуч! А ты… Ты скоро начнешь жалеть, что снова очутилась в моем квартале. Эй, парни! А ну-ка, взять ее!

Шинед, не оглядываясь, чуть отступила назад. Она находилась на пустыре, и тут имелось достаточно места, чтобы беспрепятственно разбросать всех членов группы, не испытывая при этом дискомфорта или стеснения в пространстве. Швырнув сумку на землю, чтобы освободить руки, Шинед крепко сжала кулаки, приготовившись отражать атаку. Что же, у нее, кажется, будет сегодня славный ужин…

Внезапно кто-то обхватил ее сзади за талию, причем сжал так, что у Шинед захрустели ребра. Она предприняла попытку обернуться назад, чтобы разглядеть того, кто набрался смелости схватить ее, однако у нее, к сожалению, ничего не вышло. Напрасно она невысоко оценила силы противника, превосходившего ее числом, и не успела, как следует, рассмотреть все позиции.

Главарь малолетних бандитов смотрел на девушку, посмеиваясь, будучи уверенный в собственном превосходстве. Видимо, он решил, что на этом все – она угодила в ловушку и выбраться уже не сможет. Как будто победа находилась уже у него в кармане.

Попытавшись вырваться из крепкой хватки, Шинед вдруг поняла, что не в состоянии сделать этого. Кажется, ее держала не одна пара сильных рук. Со всех сторон ее обступили крепкие ребята в чрезмерно потертых кожаных куртках. Злоба искажала их и без того не слишком приветливые лица. Если вожак отдаст им приказ рвать ее тело на куски, они не станут задумываться.

Приблизившись к девушке вплотную, главарь банды жестко схватил ее за подбородок и пристально заглянул в глаза.

– Вот и все, малышка, ты в моих руках! И как на этот раз ты попытаешься одолеть нас? Если только ты не обладаешь какой-нибудь магией…

Шинед слегка растерялась, будто ее застали врасплох. Она была полностью обездвижена – в ее тело вцепились, как клещи, парни плотного телосложения, держа крепко и надежно, словно дорогую вещь. Между тем она не прекращала попыток вырваться.

Глаза Шинед непроизвольно начали менять цвет, когда она ощутила биение пульсирующей крови в жилах человека, и главарь банды, кажется, заметил это. От изумления он попятился назад.

– Что это такое? – шептали его губы, а глаза едва не вылезли из орбит.

– Сюрприз. Не ожидал? – насмешливо ответила Шинед.

– Ты… ты…

Взгляд лидера малолетних преступников постепенно стал затуманенным, будто он впал в транс.

– Свальк? – позвал его один из членов группировки, юноша с лошадиным лицом и длинными жидкими волосами.

Тот стоял, как вкопанный, и от парализовавшего его страха не мог произнести ни слова. Своим взглядом Шинед будто загипнотизировала его. Кто-то ударил Свалька в плечо, и только тогда он начал приходить в себя. Вдруг он стал отряхиваться и метаться на месте, словно пытался избавиться от несуществующей грязи.

Шинед с полным равнодушием наблюдала за ним. Подобное поведение ей приходилось видеть не раз.

Прекратив вертеться как игрушечный волчок, лидер уличных бродяг вынул из-за пояса нож с длинным и широким лезвием, снабженный поперечными зазубринами. Шинед было знакомо это холодное оружие. Такой нож не резал, а предназначался для отделения мяса от костей. Способность кожи к быстрой регенерации у Шинед находилась на высоком уровне, однако при виде армейского ножа она невольно испытала морозец, продравший по спине.

Свальк, кривляясь, помахал лезвием ножа перед девушкой.

– Что ты на это скажешь, а? Готов поспорить, сейчас я услышу мольбы о пощаде…

Противник превосходил по численности, и, безусловно, было крайне тяжело применить свои уникальные способности при данном раскладе. Как и в прошлый раз, против Шинед выступали практически те же самые силы, только сейчас их насчитывалось почти втрое больше.

Подступив к девушке слишком близко, нарушив тем самым границы личного пространства, лидер группы с довольным, даже сияющим, видом прошептал ей на ухо:

– Сейчас я вот этим самым ножом начну резать тебя на куски. Прошу, не кричи очень громко, кругом спят люди…

Этот идиотский смех был дружно подхвачен остальными членами группы. Шинед взирала на них с удивительным спокойствием, которое не могло остаться не замеченным. Она ощутила внезапный прилив сил, поняв, что настало время действовать.

Лидер группы, Свальк, злобно скрипел зубами, видя, что жертва, загнанная в угол, не испытывает ни малейшего страха перед ним. Это жутко злило его, ведь он привык, что одно только название банды, которую он сколотил, наводило страх и ужас на всю округу. Капризно топнув ногой, он поднес зазубренное лезвие к горлу Шинед.

И снова никаких эмоций, по крайней мере, тех, что можно ожидать, когда к горлу приставят нож, не отразилось на лице девушки.

– Черт возьми! – рассвирепел Свальк, буравя взглядом жертву. – Ты что, сделана из железа?

– Хочешь проверить? – спросила саркастически Шинед.

– Не играй со мной!

Шинед вдруг стало скучно. Она действительно любила поиграть с людьми, как кошка с выводком мышей, но эти малолетние бандиты не годились в достойные противники. Улучив подходящий момент, она сумела вырваться из-под опеки двух амбалов и кинуться на Свалька, но внезапно почувствовала резкую боль в левом боку и ощутила запах собственной крови. Оказалось, что она напоролась на выставленный вперед нож – острое и широкое лезвие вошло в ее тело почти по самую рукоять. Зашатавшись, девушка поняла, что оседает вниз, на землю. Кровь хлестала из раны и заливала ее одежду. Вокруг столпились члены уличной банды и – кто с интересом, кто с равнодушием, кто с явным ликованием – смотрели на нее сверху вниз. Шинед сознавала, что слабеет. Теперь она становилась легкой добычей, не сможет даже оказать хоть какого-нибудь сопротивления, по крайней мере, на данный момент. Кровь, ручьями стекавшую по ее одежде, остановить она не могла, хотя и крепко держалась за раненный бок. Казалось, с каждой секундой силы покидали ее…

Вдруг среди членов группы стал наблюдаться разброд. Кто-то буквально отскочил в сторону, кто-то пятился назад, ища укрытия среди развалин домов, кто-то убежал прочь. Лидер банды Свальк неподвижно стоял возле лежащей на голом асфальте девушки с окровавленным ножом в одной руке и, не отводя глаз, наблюдал, как к нему приближается высокий худой мужчина с внушительных размеров дробовиком на плече.

Что-то знакомое показалось Шинед в облике этого незнакомца, столь внезапно очутившегося на заброшенном пустыре. Рана ее постепенно затягивалась, и она могла уже беспрепятственно подняться на ноги и осмотреться.

Если бы Алексиса не казнили, издалека она приняла бы мужчину за брата. Схожие черты лица, точно такая же фигура и рост… Только вместо васильковых на нее смотрели выразительные серые глаза. Да, Шинед узнала этого человека – это был тот самый мужчина, которого она встретила однажды здесь же, в бедном районе города, и вместе с которым расправилась с юными преступниками, напавшими на нее и сейчас. Он что, жил неподалеку? А на прогулку всегда брал с собою дробовик?

Практически все члены банды разбежались кто куда. Остались лишь Свальк и несколько самых ярых – или отчаянно смелых – его приверженцев. Однако когда незнакомец навел дуло ружья прямо на лидера группы, у того затряслись поджилки.

Слабость все еще держала Шинед в своих крепких объятьях. Несмотря на то, что она сумела подняться, она едва стояла на подкашивающихся ногах. Каждое движение сопровождалось головокружением и сильной болью в левом боку, которая еще не утихла, хотя кровь и прекратила струиться из раны.

– Как ты? – бросил девушке незнакомец с дробовиком.

Шинед потрясла головой, словно избавляясь от некоего наваждения.

– Я в норме, – ответила она, подняв раскрытую ладонь.

Почувствовав себя действительно лучше, она приблизилась к вожаку уличной банды. Тот открыто и нагло смотрел ей в лицо, однако это была напускная бравада, видно, насколько он напуган.

– Что теперь на это скажешь, храбрец? – усмехалась Шинед. – Попробуй теперь так же широко улыбаться, как улыбался недавно, угрожая мне. Ну!

– Хорошо трепаться, имея дружка с дробовиком, – проговорил Свальк, поглядывая в сторону молодого человека с ружьем. Его правая щека дергалась, точно в припадке. – Но вот что я совсем не понимаю… Я сильно продырявил тебя… Ты должна была уже истечь кровью и умереть…

Шинед по-прежнему усмехалась уголками рта, глядя озадаченному парню в глаза. У того от ее взгляда мурашки побежали по спине.

Остальные члены группы наблюдали за этой сценой, бледные от страха. Атаковать они опасались – наверняка у парня с дробовиком хорошая реакция.

Глядя на своего спасителя, Шинед думала о том, что он оказался здесь, рядом с нею, во второй раз вовсе не случайно. Он тоже не сводил с нее глаз. Интересно, о чем он думал?

На какой-то момент главарь банды, от которой остались лишь единицы, оказался без присмотра. Подняв нож, он с криком набросился на Шинед и успел ранить ее в руку, прежде чем незнакомец застрелил его из ружья. Выстрел прозвучал как гром среди ясного неба. Шинед сначала даже не поняла, что произошло. Она смотрела на распростертое у своих ног безжизненное тело, под которым разлилась большая лужа крови, и боролась с внезапно завладевшим ею чувством голода. Пить мертвую кровь, да еще и при свидетелях, она все равно не стала бы, но этот опьяняющий запах!.. От него кружилась голова.

Остатки банды разбежались кто куда, едва поняв, что потеряли своего главаря. Никто их не преследовал.

Незнакомец подошел к девушке, скользнул взглядом по ее испачканной одежде и показал на ее окровавленную руку.

– Ты серьезно ранена. Тебе надо в больницу.

Шинед отрицательно покачала головой.

– Пустяки. Это всего лишь царапина. Бывало и похуже.

Она знала, что рана, которой ее наградил перед своей смертью главарь уличной банды, вскоре затянется, не останется и малейшего следа. К тому же лезвие ножа на самом деле лишь вскользь полоснуло по ее коже, не причинив особого вреда, хотя со стороны могло показаться, что рана довольно-таки глубокая и, возможно, опасная.

– Я тебя помню, – выпалил незнакомец, облизнув пересохшие губы.

– Что ж, я польщена, – с некоторой долей иронии в голосе произнесла в ответ Шинед и слегка усмехнулась. – Кажется, и я тебя помню.

Не торопясь, она внимательно изучала его внешность, будто хотела запомнить каждую черту, каждый штрих, каждый изгиб его тела. Вдруг ей стало очень тоскливо и даже больно. Она смотрела в лицо неожиданного спасителя и осознавала, насколько он похож на ее покойного брата. Алексис… Даже для бессмертного существа всегда найдется своя смерть, свое забвение…

Незнакомец протянул ей руку.

– Алекс, – представился он незатейливо.

Широкая улыбка молодого мужчины обезоруживала. У него даже имя почти как у казненного брата. Совпадение? В ответ девушка также протянула руку.

– Шинед.

– Необычное имя. Никогда не слышал такое, – подметил молодой человек, улыбаясь.

– Что такого необычного в моем имени? – засомневалась Шинед. Она по-прежнему недоверчиво относилась к любому из представителей человеческого рода, помня о роли Стеллы в судьбе своего несчастного брата.

– Оно очень красиво звучит. Какие-то иностранные корни. Но мне очень нравится.

Шинед смотрела на Алекса, не понимая, шутит он или говорит серьезно. Какой-то он странноватый… Высокого роста, отчего немного сутулившийся, худощавый, тонкие, слегка заостренные черты лица, красивые серые глаза, взор мягкий и одновременно жесткий, словно пронзающий насквозь. Типаж, который и притягивал к себе, как магнитом, и отталкивал. Хотелось бежать от него куда глаза глядят, чтобы не попасть в беду от подобного знакомства.

Шинед кивнула в сторону дробовика, покоившегося на плече молодого человека.

– Это что-то вроде трости для ночных прогулок?

– Я живу в неспокойном квартале. Всегда найдутся ребята, которые не умеют вести себя прилично, – спокойно ответил тот. Ни тени сомнения не промелькнуло на бесстрастном лице мужчины.

Девушке импонировала подобная выдержка. Ее младший брат был не таким. Своих чувств импульсивный Алексис скрывать не умел.

– Шинед, ты явно не из этого района. Как ты тут очутилась?

– Я тоже люблю погулять перед сном, – ответила с усмешкой Шинед. – Правда, огнестрельное оружие я с собою не беру.

– Все же тут не место для прогулок, тем более в одиночестве. Где ты живешь? Я провожу тебя.

– А вот этого точно не надо, – поспешила отказаться Шинед, останавливая незнакомца жестом руки.

– Почему я не могу проводить до дома понравившуюся мне девушку?

Здесь она готова была развести руками. Изучая людей продолжительное время, она, тем не менее, не вступала в тесные отношения с представителями человеческой расы, и иной раз терялась, не зная, как себя вести в той или иной ситуации. Алекс был достаточно настойчив, и она не могла подобрать в ответ нужные слова.

Лучше уйти сейчас, пока у молодого мужчины не возникли еще какие-нибудь желания.

Шинед поискала взглядом свою сумку, которую бросила перед схваткой с лидером уличной банды. Сумка лежала на земле в нескольких метрах. Перехватив ее взгляд и будто угадав намерение, Алекс опередил ее. Протягивая девушке сумку, он сохранял то же олимпийское спокойствие, что и некоторое время назад.

Шинед перебросила матерчатую сумку через плечо и, даже забыв поблагодарить своего спасителя, вмешавшегося в ее схватку с уличной бандой во второй раз, быстрыми шагами направилась прочь от этого места. Куда она пошла, разумеется, не знала и сама. Хотя, по правде говоря, это особо не заботило Шинед. Лишь бы незнакомец не преследовал ее.

Но оказалось как раз наоборот – он чуть ли не побежал вслед за нею, пряча дробовик в широкие полы изрядно потасканного пальто.

– Зачем ты преследуешь меня? – бросила ему Шинед, не оборачиваясь и не снижая темпа передвижения.

– Я же сказал: мне не безразлично, как ты доберешься до дома!

– От чего ты решил, что я вообще иду домой?

– Тогда тем более мне не наплевать. Вокруг полно ночных гуляк, и среди них далеко не все ангелы.

Шинед вспыхнула от переполнявшей ее ярости. Она не рассчитывала, что столкнется с подобным препятствием на своем пути. Только заботливой няньки ей недоставало.

Когда она резко остановилась, преследовавший ее молодой человек также остановился. Обернувшись, Шинед подошла и ткнула пальцем в грудь парня.

– В чем дело, Алекс? Ты плохо слышишь? Прекрати идти за мною по пятам! Ступай домой!

Алекс выглядел несколько ошарашенным, явно не ожидая от нее жесткой реакции. А что он, собственно, ожидал? Что она позволит ему стать своим защитником и будет терпеть до самой его смерти?

– Я просто…, – начал молодой человек и осекся, столкнувшись с испепеляющим взглядом девушки. Если бы она умела убивать одним лишь взглядом, он давно бы лежал мертвый.

– Повторяю, мне не нужна помощь, – раздраженно проговорила Шинед.

Молодой человек хотел было открыть рот, чтобы, вероятно, возразить, но под жестким взглядом девушки смолчал.

«Если я услышу хоть одно слово, которое будет перечить мне, я тебя укушу», – решила Шинед, мельком скользнув взглядом по фигуре Алекса, и снова отправилась в путь.

Звука шагов позади себя она больше не слышала – значит, незнакомец не преследовал ее. Это обстоятельство вполне удовлетворило Шинед. Значит, благоразумие входит в число черт его характера.

Благодаря внутреннему чутью, которое ни разу не подводило, как самые точные часы, она поняла, что скоро взойдет солнце, поэтому необходимо срочно где-нибудь спрятаться. Миновав незнакомые кварталы с невысокими общественными зданиями и такими же приземистыми жилыми домами, с одиноко растущими чахлыми деревцами, разбитой мостовой и тротуарами, заваленными мусором, Шинед очутилась в каком-то богом забытом месте, рядом с которым квартал, где произошла стычка с уличной бандой малолетних преступников, казался чистым и ухоженным, вполне пригодным для жизни.

Малоэтажные дома с заколоченными окнами, плотной стеной выросшие из темноты, отсутствие уличного освещения, грязь и нищета – все это окружало ее, не вызывая положительных эмоций. Осмотревшись, она приметила крохотную собачонку, выбежавшую из-за угла. Та выглядела грязной и худой, с выпиравшими из боков ребрами. На какое мгновение щенок остановился, посмотрел на нее маленькими глазами-бусинками, будто изучая, а затем направился по своим делам. Шинед проводила его долгим взглядом. Потом ее внимание привлекла распахнутая настежь дверь одного из близлежащих домов. В полной тьме, обладая совершенным зрением, девушка смогла разглядеть лишь черный проем.

На небосклоне появились первые очаги просветления. Значит, совсем скоро взойдет солнце, и если Шинед не укроется от его палящих лучей, оно погубит ее. Девушка стремглав помчалась к раскрытой настежь двери, не задумываясь, что скрывается за этой манящей дверью.

Внутри было темно и пахло сыростью, будто Шинед оказалась не в холле, а в подвальном помещении. Кто тут мог жить? Не тратя время на то, чтобы осмотреться, она захлопнула за собою дверь, прошла вглубь дома и опустилась на пол у ближайшей стены. Она чувствовала себя очень усталой, будто не отдыхала несколько дней подряд.

За секунды привыкнув к мраку, она смогла разглядеть кое-какую мебель, правда, разбитую и покрытую вековым слоем пыли. Пол также покрывала пыль и грязь. Люстра, свисавшая с потолка, когда-то, возможно, и была красивой, но сейчас, распотрошенная, точно рыба, с разбитыми плафонами, она представляла собою жалкое зрелище.

Скорее всего, здесь никто не жил. Этот дом был заброшен, как и большинство домов в округе. Даже не верилось, что такая разруха возможна в крупнейшем мегаполисе. Шинед привыкла наблюдать роскошь и блеск высшего общества, часто бывая на званых вечерах, в клубах и театрах, среди сияния драгоценностей, шелеста банкнот, шикарных нарядов из дорогих тканей, и совершенно не зная о другой жизни, которая протекала рядом.

Сквозь щели в заколоченном снаружи окне пробивались первые лучи утреннего солнца, когда Шинед, полностью изучив обстановку дома, заползла под стол с изрядно облупившейся краской и попыталась устроиться на ночлег. Вне гроба ей спать еще не приходилось, и она не знала, получится ли у нее заснуть в столь неподходящем месте. Из удобств здесь присутствовала только темнота. Найдя какое-то рваное тряпье, девушка постелила его на пол, чтобы не ложиться в грязь, а под голову подложила свою матерчатую сумку. Устроившись с комфортом, возможным в данных условиях, Шинед попыталась заснуть. Силы ей еще понадобятся. До лесного дома оставалось неблизко, и ей придется преодолевать это расстояние либо пешком, либо раздобыть транспортное средство. Там она заберет все необходимые вещи и на автомобиле, принадлежавшем ранее Алексису, умчится туда, где не распространяется власть ее всемогущего отца. После всего, что случилось с ее младшим братом, она не желала иметь ничего общего со своею семьей.

Пока Шинед не заснула, ее волновал один вопрос – станет ли отец искать ее? А если он пошлет по ее следу сотни ищеек, чтобы те вернули назад непокорную дочь? Ведь она дерзнула пойти против верховного повелителя вампиров, дерзнула поднять на отца руку.

Видимо, теперь придется находиться в бегах всю жизнь. А, значит, Шинед никогда не обретет покоя. Если, конечно, не захочет сама покончить с такою жизнью…