Текст книги "У мести горький привкус"

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Сначала Валентина держали в каземате в одиночку, но вскоре к нему присоединились лорд Дэрем и лорд Юстас. Повелитель вампиров, пока еще не низложенный, но находящийся в одном шаге от этого, искренне обрадовался, увидев собратьев по несчастью, – выходит, они располагают еще некоторым временем, чтобы попытаться изменить ход событий в свою пользу.

Казалось, Дэрема ничто не может ввергнуть в уныние, даже внезапное исчезновение родного сына. Гардикаунт был вместе с ним и лордом Юстасом, когда их везли в закрытом транспорте, но потом его вдруг куда-то увел конвой, и с тех пор о нем никто не слышал.

В отличие от безмятежного лорда Дэрема из рода Сириянн, лорд Юстас совсем сдал, пав духом. Он состарился будто на тысячу лет. Серый цвет лица вкупе с впалыми щеками придавал ему сходство с мертвецом – не полумертвым, как были все вампиры, а именно с трупом, причем пролежавшим в сырой земле несколько недель. Несомненно, последние неудачи наложили на его внешность существенный отпечаток. Но все же иные вампиры, обремененные не меньшими трудностями и личными потерями, выглядели куда лучше и «живее», чем лорд Юстас. Видимо, он уже попрощался с надеждой освободиться из плена и вернуться в родные пенаты.

Редко проявлявший чувства даже к родственникам и не склонный к сантиментам Валентин, однако, тепло встретил соратников, каждого крепко обнял и усадил за стол. Втроем они смотрелись весьма странно в тюремной камере, меблированной очень скромно и совсем не соответствующей высокому рангу арестантов. Хотя, по правде говоря, окружающая обстановка мало волновала Принца Темного Собора. Сейчас для него главной заботой было спасение дочери от страшной участи, которую ей уготовал лорд Зул. Собственная судьба не беспокоила Валентина, пусть его даже лишат не только титула, но и жизни…

Верховенство в иерархии вампирских родов дом Аростидов пока еще не утратил, но сегодня-завтра Валентин подпишет отказ от власти и титула в обмен на выдачу Шинед, и честолюбивые притязания Зула будут удовлетворены в полной мере. Правда, Валентин понимал, что, скорее всего, на достигнутых привилегиях глава рода Клареонов не остановится. Он вкусил крови, и теперь захочет укрепиться на троне, а для этого, чтобы спокойно на нем сидеть, придется устранить всех своих противников и заклятых врагов, прежде всего, главу рода Аростидов, из-за которого может вспыхнуть новое восстание.

В подавлении мятежей Зул рассчитывал на союзников, а также на тех лордов-советников Темного Собора, что пока сохраняли нейтралитет и не испачкали по локоть руки в крови. Но политики невмешательства невозможно придерживаться продолжительное время, рано или поздно придется выложить все карты и объявить, чью сторону следует поддержать, а чью – предать. В любом случае этот крайне нелегкий выбор предстояло осуществить. И опять же в любом случае предстояло стать либо союзником, либо врагом.

Глядя на своих соратников, с которыми прошел огонь и воду и которым был благодарен за поддержку, Валентин с горечью сознавал, что вскоре они будут казнены. Зул не оставлял пленников в живых, не имел такой привычки… К тому же они являлись опасными противниками, способными собрать под своими знаменами и фамильными гербами войско, чтобы вернуть утраченные позиции, отомстить за павших соратников, родственников и друзей.

Прожив на земле не одну сотню лет, верховный властелин знал и понимал, к чему приводят амбиции заносчивых и чересчур честолюбивых подданных – к братоубийственной войне. А лорд Зул был, возможно, самым ярым сторонником захвата всего, что хочется, только силой. Не сумев получить желаемого законным путем, он искал любых средств для осуществления своих целей. Идти вперед по трупам, без оглядки, для него было обычным делом.

Даже если удаться вырваться на свободу и вернуться домой, в родовой особняк, война вампирских кланов все равно неизбежна. Какой мир оставит Валентин в наследство дочери? Когда он задумывался над этим, его начинало едва ли не тошнить, ему становилось плохо от ужаса, от одной мысли, что будет твориться вокруг, если его дочь вообще когда-нибудь сможет унаследовать родовой титул. В будущее своего семейства Валентин, конечно, верил, но вот какое оно будет, это будущее…

Он задержал на обоих соратниках свой пронзительный взгляд. Если лорд Дэрем смело и открыто смотрел в ответ, то лорд Юстас выглядел чрезмерно подавленным, будто его терзали какие-то мысли, и глаз не поднимал.

– Друзья мои, я рад, что вы здесь, со мною, – бодро произнес Валентин. – Это означает, что у нас есть, пусть и малейшая, возможность придумать, как бежать отсюда. Вы так не считаете, милорд Юстас?

Тот с испугом поднял на Валентина глаза, прекратив изучать носки собственных кожаных сапог.

– Я поступлю так, как мне прикажет мой господин.

– Но пока вашим господином являюсь я, верно, лорд Юстас?

– Безусловно, мой повелитель.

– Хорошо. Вы мне преданны, как и мой друг, лорд Дэрем. – Глава рода Сириянн ответил в знак благодарности глубоким поклоном. – Замечательно, господа. Я всегда знал, что могу рассчитывать на вашу поддержку. Чего добивается лорд Зул, всем нам прекрасно известно. Так вот, помимо титула Принца Темного Собора, он жаждет казнить мою дочь Шинед, мое единственное сокровище… Как вы понимаете, я не могу рисковать жизнью дочери и с готовностью пойду Зулу на уступки, чего бы он не потребовал.

– В наглости лорду Зулу нет равных, – заметил лорд Юстас. – А если он потребует за вашу дочь, чтобы весь мир опустился перед ним на колени?

Валентин ответил, не задумываясь:

– Даже если он потребует от меня отдать жизнь за жизнь моей дочери, я колебаться не стану. Нет ничего драгоценнее жизни Шинед. Она сможет отомстить и за меня, и за род Аростидов, и за всех, кто пал в борьбе с Зулом и его приспешниками, в ином случае мы погибнем оба: и я, и она. Это не выход, господа. Вы можете осуждать меня, обвинять в малодушии и даже страхе перед мятежником Зулом, но своего решения об отречении я не изменю.

– Повелитель, а вы не предполагаете, что враг использует вашу привязанность к дочери в своих личных целях? – взял слово лорд Дэрем. – Что, если ее уже нет в живых, а Зул спекулирует ею, желая добиться, чтобы вы отказались от своей власти?

Валентин и думать не хотел, что его дорогая дочь, возможно, в данный момент уже мертва. Разумеется, от Зула можно ожидать всего, что угодно, он мог торговаться с Валентином, выдвигая немыслимые требования в то время, как Шинед – предмет его торговли – он успел предать смерти. Нет, подобные рассуждения Валентин отвергал. Девочка его жива, и ждет освобождения, ждет, когда ее отцом овладеет благоразумие, и на первое место выйдет любовь.

– Лорд Дэрем, мы знаем друг друга, страшно сказать, сколько лет, мы едва не породнились, задумав скрепить узы наших детей священным браком. Так неужели вы считаете, что я стану продолжать хвататься за призрачную власть, которая пока еще в моих руках, в то время как жизнь моей дочери, моей наследницы, под угрозой? Да какой настоящий отец пойдет на это? Да, я добивался своего нынешнего положения и высокого титула долго и мучительно, отдал борьбе за власть много сил, пожертвовал не одной тысячей своих сородичей, чтобы надеть на себя венец Принца Темного Собора и возглавить не только дом Аростидов, но и все вампирские кланы. Однако ради Шинед я готов отказаться от всего прямо сейчас. Дэрем, вы понимаете меня?

Глава рода Сириянн согласно кивнул, хотя и сомневался уже, что бракосочетание его сына с дочерью верховного властелина удалось бы устроить. Независимый нрав дочери Валентина стал бы существенной помехой. Эта гордая девушка, до недавних пор подчинявшаяся воле отца безропотно, вдруг резко изменилась, особенно после казни ее младшего брата. Не раз Дэрем становился свидетелем яростных ссор Принца с его дочерью, при этом Шинед довольно смело отстаивала свои права. Авторитет отца был для нее нерушим, но если он в чем-либо заблуждался, она не боялась открыто заявить ему об этом. Такая девушка ни за что бы не пошла бы замуж за Гардикаунта, повесу, женолюбца, лентяя, безвольного, самовлюбленного и не очень-то смелого мужчину, к тому же не наделенного большим умом. Недаром в знак протеста она сбежала из дома. Она была не пара сыну Дэрема, вернее, его непутевый сын ни на мизинец руки не был достоин ее. Вот теперь Гардикаунт и вовсе пропал, не вернувшись с встречи, на которую его пригласил изменник Зул.

Отцовское предчувствие того, что его сын, возможно, уже мертв, у Дэрема отсутствовало. Все-таки кровная родственная связь между ними являлась прочной, и если случилась бы беда, зов крови дал бы о себе знать в любом случае. Это чувство молчало, значит, с сыном все в порядке.

Откуда было знать лорду Дэрему, что в этот момент дочь верховного повелителя вампиров наносит над головой его единственного сына карающий меч?

– Думаю, Зул не станет тянуть время, – продолжал также невозмутимо, как и раньше, Валентин. – Определенного срока он не называл, но разве не стоит торопиться, когда впереди маячит престол? Документ об отречении наверняка уже подготовлен его законотворцами, остается только подсунуть данный документ мне, чтобы я поставил свою подпись… Все же грустно… Оказаться в забвении я не боюсь, как не боюсь остаться на задворках истории. Я перебрался бы тогда с остатками моей семьи подальше от шумных мегаполисов в какую-нибудь несусветную глушь, чтобы не быть причастным никоим образом к интригам рода Клареонов, чтобы не видеть, как лорд Зул изображает из себя мудрого и справедливого правителя…

– Мой господин, Зул не позволит вам, да и нам тоже, покинуть эту тюрьму живыми, – произнес лорд Юстас, и это было, увы, горькой правдой. – Даже если он поклянется тотчас же освободить вашу дочь, даже если вы подпишете указ об отречении и передаче всех полномочий Принца Темного Собора лорду Зулу, это не гарантирует ни вам, ни нам, вашим союзникам и друзьям, сохранение жизни и свободы.

– Да, вы правы, лорд Юстас, правы, как всегда. – Поднявшись из-за стола, Валентин стал измерять шагами комнату, но заметив, что лорды также встали, остановился и жестом попросил их сесть на место. – Что вы, господа, теперь я практически равный вам. Конечно, я ценю вашу почтительность по отношению ко мне и вашу преданность, но не стоит, друзья мои, продолжать следовать придворному этикету, это излишне. Не нужно почестей. В конце концов, я проиграл битву, из-за меня на поле брани полегло множество наших соратников, истреблена значительная часть моего рода, так же, как и члены ваших семей… Я – низложенный правитель, которого не сегодня-завтра предадут казни…

Траурное одеяние Валентина, хотя он и носил его всегда, сейчас выглядело как нельзя кстати. Он чувствовал обреченность своего положения, понимал, что ничего не сможет изменить, пока Шинед в руках мятежников. Вместе с тем Валентин с глубоким сочувствием смотрел на своих подданных, зная, что те также обречены. Из-за него. Ответственность за провал в сражении с армией лорда Зула громадным грузом давила на его плечи. И эта ответственность лежала исключительно на нем, разделить ее с кем-либо он не имел права.

Нельзя давать чувствам одерживать верх над разумом, но, кажется, уже было поздно. Наверное, Валентин, сам того не заметив, состарился, поэтому легко и поддался сантиментам. Противник одержал победу, а он со своею армией потерпел сокрушительное поражение. Разумеется, победу Зула и его союзников блистательной не назовешь. Враги действовали предательски, из-за угла, как разбойники напали на расквартированную в Абогавиле армию Принца и почти всех перебили во время отдыха. Однако, как бы там ни было, провал есть провал, и за это поражение Валентин один в ответе. Так что смерти он, возможно, и заслуживал…

– Знаете, друзья мои, после моего позора, когда я проиграл битву, я в любом случае просто обязан отречься от престола, отказаться от титула и власти и больше даже не помышлять о руководящих постах. Иначе я уподоблюсь Клареонам, роду, в котором не знают, что такое честь. К чему это я веду? Перед вами, моими свидетелями, я объявляю, что складываю с себя все властные полномочия, отрекаюсь от титула Принца Темного Собора и верховного правителя, отказываюсь от притязаний на какой-либо пост при новом монархе, клянусь никогда более не поднимать вопрос о собственной реставрации на престоле, но… Друзья мои, я хочу, чтобы вы запомнили, что отрекаюсь я не в пользу лорда Зула или кого-либо из его сумасбродной семейки. Клареонов нельзя подпускать к кормушке власти и на пушечный выстрел… Я отрекаюсь в пользу моей дочери Шинед. Титул Принца или, в данном случае, Принцессы должен стать, безусловно, наследственным, это последнее нововведение, что я хотел бы сделать в пору своего правления. Я уверен, что лучшей властительницы не сыскать. Хочу услышать ваше мнение, господа.

Лорд Дэрем и лорд Юстас переглянулись. Оба не скрывали своего удивления. Глава рода Хронов даже как будто оживился – в его глазах заиграл блеск.

– Повелитель, – отважился заговорить первым лорд Дэрем, да и то на правах старинного друга, – вы нас поражаете. Никогда еще в истории вампиров правителем не становилась женщина… пусть она даже приходится дочерью верховному властелину.

– Так в чем проблема, Дэрем? – взорвался вдруг Валентин. – Шинед будет первой Принцессой Темного Собора. Ты что, мой друг, сомневаешься в способности моей дочери стать правительницей?

Лорд Дэрем испуганно замотал головой.

– О, нет, нет, конечно. Я ничуть не сомневаюсь, что Шинед стала бы превосходной повелительницей всех вампиров. Но традицию никто пока не нарушал…

– Да брось ты, Дэрем! – Валентин разговаривал с главой рода Сириянн как со старым другом. – Какие тут традиции, если рушится мир! Я пытаюсь спасти хоть частичку этого мира… Да и когда-нибудь сложившиеся вековые устои все равно пришлось бы нарушить, если иного выхода не существует. Так что, прошу тебя, не взывать к моему разуму, ибо я как раз собираюсь действовать более чем разумно.

– Династия вашего высочества не должна прерывать своего нахождения на престоле, – заявил вдруг лорд Юстас, встав из-за стола и поклонившись. – Лично я готов хоть сейчас присягнуть на верность вашей дочери.

– Только из-за того, чтобы не присягать лорду Зулу?

Юстас спокойно выдержал тяжелый взгляд Валентина.

– Нет, дело не в этом. Я действительно уважаю вашу дочь и считаю ее талантливой девочкой. У нее непростой характер, но это как раз должно помочь ей укрепиться на троне.

– Благодарю вас за доверие, милорд. Вы были прямолинейны и честны в своих словах. Знаете, почему я уверен, что Шинед станет лучшей правительницей? Вы не видели, какою она стала за последнее время, а я… испытал это на себе. Она стала необычайно сильной, я уверен, что она справилась бы даже не с одной, а с двумя-тремя армиями мятежников. Это правда. Я испугался, когда увидел ее в деле, а напугать меня, вы знаете, непросто. Эти огненные глаза… их невозможно забыть…

– Что вы такое говорите, повелитель? – изумленно глядя на Принца Темного Собора, спросил лорд Дэрем.

Валентин вдруг плюхнулся на деревянный стул с высокой резной спинкой.

– Друг мой, я понимаю, что тебе трудно поверить, я и сам бы не поверил, но когда Шинед мертвой хваткой окольцевала мою шею… Передо мною до сих пор стоят ее глаза… Вернее, то были не ее глаза, они не могли принадлежать моей дочери, это были глаза неведомого существа необычайной силы, овладевшего телом моей девочки.

– Так вы полагаете, что Шинед и есть та избранница из древнего пророчества, которая станет самым могущественным и самым сильным вампиром за всю историю?

Качая головой, Валентин понимал, что сам с трудом верит своим же словам.

– Это так, Дэрем. И, повторяю, я боюсь ее. Кажется, она сама не понимает, какой силой обладает, и не знает, как ею управлять. Впрочем, в последний раз я видел дочь только на экране передающего устройства и не могу быть уверен, что с тех пор что-то не изменилось. Возможно, все-таки она научилась контролировать себя, возможно, стала еще могущественнее… Кто знает, Дэрем.

– Теперь я понимаю, почему вы хотите передать бразды правления своей дочери.

– Именно, мой старый друг!

– Если она жива, конечно…

– Если ты не хочешь рассердить меня, лучше помолчи, Дэрем, – более чем спокойно, но твердо произнес Валентин. – Моя девочка… Она очень странная. Она рождена вампиром, но у нее сострадающее и любящее сердце. Такого не должно быть. Из-за человечной натуры у нее много слабостей, но они же и делают ее сильнее и неуязвимее по сравнению с остальными вампирами. – Он поднял на лорда Юстаса и лорда Дэрема усталые глаза, переводя взгляд с одного на другого. – Иногда мне кажется, что я совсем не знаю свою дочь. Она непредсказуема в поступках и мыслях. И даже не стоит пытаться предугадать, что она сделает в тот или иной момент, потому что она все равно поступит как-то иначе. А еще опасно вдруг оказаться у нее на пути, если она того не желает. Я однажды преградил ей дорогу и едва не поплатился за это жизнью… Как я уже говорил, ее действительно стоит опасаться.

– Вы нарисовали свою дочь каким-то уж монстром, – заметил лорд Юстас.

– Возможно, я сильно приуменьшил, – ответил на это Валентин, нисколько не шутя.

Лорд Юстас недоуменно уставился на него, но так и не смог подобрать подходящих слов.

– Если чудеса на свете случаются, то кто-нибудь непременно явится сюда и освободит нас из плена, – мечтательно, но с грустью в голосе, заявил лорд Дэрем, поглядывая время от времени на запертую дверь.

Он и предположить не мог в данную минуту, что слова его, произнесенные просто так, впустую, без особой надежды, станут вдруг пророческими. Сразу после того, как эти слова слетели с губ Дэрема, дверь внезапно распахнулась, практически слетев от сильного удара с петель, и в тюремную камеру с невозмутимым видом вошла дочь верховного повелителя вампиров. Трое арестантов так и застыли, как скульптурные изваяния, в своих позах, не в состоянии вымолвить от удивления ни слова.

Первое, что бросалось в глаза, при взгляде на Шинед – окровавленный меч, слегка затупившийся от количества жертв, отправившихся с его помощью на тот свет. Вся одежда девушки также была испачкана в крови, как и руки, и лицо.

Валентин бросился было к дочери, но ее вид немного испугал его, он отшатнулся, как от стены, хотя и протянул руки вперед, навстречу ей.

– Отец! – воскликнула Шинед. – Не бойся, я в полном порядке, это не моя кровь.

Когда первоначальное состояние шока прошло, приблизившись, Валентин крепко обнял свою дочь.

– Девочка моя… как же ты… как тебе удалось освободиться?

Шинед мягко отстранилась, вырвавшись из объятий отца. В знак приветствия она кивнула лордам-советникам, притихшим за столом. Те сидели, не шелохнувшись, будто парализованные. Их настолько удивило ее появление здесь? Если честно, она не желала тратить время на рассказы, и потому не стала отвечать на вопрос отца, проигнорировав его.

– Мы должны поторапливаться, – холодно проговорила она.

Неприятная сцена расставания с родителем промелькнула у нее перед глазами, как кадр из кинофильма, и Шинед не проявила желания показывать ему свои чувства. Что касается казни младшего брата, Алексиса, то это злодеяние она не простит отцу никогда.

Валентин, однако, не спешил следовать за дочерью.

– Ты мне должна объяснить, Шинед, что происходит.

Взгляд, которым одарила отца девушка, был способен заморозить даже воду.

– Не сейчас, отец мой, позже. Когда я пробиралась к вам, по пути мне встретились множественные вооруженные отряды, и не всех мне удалось уничтожить… О том, что я нахожусь здесь, лорду Зулу уже наверняка известно, ведь его дом напичкан камерами, что следят за каждым шагом. Зул играет в опасную игру, – тут Шинед даже усмехнулась, в ее глазах вспыхнул опасный блеск, – даже не догадываясь, что правила в этой игре можно менять, когда захочется… Нам следует поторопиться, господа, пока не поднялась настоящая шумиха.

Лорды-советники Темного Собора и Принц, находясь все еще в шоковом состоянии, последовали за нею через распахнутую настежь дверь. Валентин осмотрел почти с корнем вырванный кусок закаленного металла, подумав, какою же силой надо обладать, чтобы так легко выломать дверь. Оружия у них, разумеется, не было, но они надеялись вооружиться впоследствии, когда будут выбираться из лабиринта подземелий одного из родовых поместий Клареонов.

Во главе маленького отряда шла Шинед. Валентин не осмеливался оспаривать ее лидерскую позицию, то, что она назначила себя командиром, значит, так тому и быть. К тому же его дочь – единственная из всех, кто знал дорогу. Его лишь удивляла перемена, произошедшая не столько во внешности, сколько в ее характере. Можно было утверждать точно: она стала самостоятельным индивидуумом, которому не нужны защитники. Она и сама могла взять под свою протекцию кого угодно, даже главу дома Аростидов.

Пока на пути им не встретился ни один представитель армии мятежников, но за нависшей тишиной что-то определенно скрывалось.

Идущую впереди дочь верховного властелина нагнал лорд Дэрем и поинтересовался, не встречала ли она случайно его сына Гардикаунта. Пауза, которую выдержала девушка, не осталась незамеченной, но никто не стал выяснять причины.

– Я не встречала вашего сына, милорд, извините.

Не могла же Шинед открыто признаться, что лично снесла Гардикаунту голову с плеч, причем безо всякого сожаления. Если лорд Дэрем когда-нибудь узнает правду, то пусть знает, но не сейчас и не от нее.

О местонахождении лидера бунтовщиков Шинед так и не удалось ничего разузнать. Воины, которых она пленила, а потом безжалостно убивала, не предоставляли ей необходимые сведения, даже в обмен на жизнь. Среди солдат армии Зула наблюдались упаднические настроения, все они считали себя поголовно фаталистами, добровольно ищущими смерти. И ей волей-неволей приходилось помогать им в их убеждениях, рубя головы с плеч. С каждым таким убийством жажда мести разгоралась в ней сильнее и сильнее, и вскоре это пламя невозможно будет уже погасить.

Казалось, для утоления жажды мести достаточно и всех тех жертв, что уже пали от руки Шинед, но нет, этого было мало, ведь главный враг, злой гений ее семьи, все еще оставался жив, а, значит, сердце дочери Принца не сможет успокоиться. Чаша наполнилась кровью до самых краев, но пока она еще не переполнилась, и кровь не заструилась по ее стенкам… Выходит, для полного удовлетворения в деле отмщения нужно время. И еще жертвы. Много жертв.

Мелькали коридоры, узкие туннели, темные закутки, проходы, какие-то лазы, запертые двери, а группа из четырех вампиров все продолжала свой путь, причем трое из четверки даже не догадывались, куда ведет их юная дева с окровавленным мечом, воплощавшая собою образ богини смерти, вышедшей на тропу войны.

– Шинед, тебе не кажется, что мы блуждаем по кругу? – задался вопросом Валентин после того, как они битый час уже бродили по подземному лабиринту поместья Эгонисток, но так и не смогли найти выхода.

– Нет, отец, мы не заблудились, это подземелье состоит из сотен или даже тысяч мелких проходов и лазов, тюремных камер и залов. Чтобы выбраться отсюда, надо точно знать систему расположения всех помещений. За то время, что я тут провела, будучи дважды арестованной, причем во второй раз – после неудачного побега, я достаточно хорошо изучила эти туннели и проходы. Даже с завязанными глазами я отыщу выход отсюда, но наша цель не заключается в том, чтобы бежать из Эгонистока прямо сейчас.

Валентин непонимающе буравил дочь глазами. Что-то в его голове никак не укладывалась шарада, которую загадала Шинед.

– Мне не послышалось, девочка моя, мы не станем выбираться из подземелья? Так для чего мы бродим тут, как тени? Просвети своего отца, Шинед. Кажется, я перестал мыслить здраво, или мне недостает информации…

– Разве и так не ясно, отец? Как можно бежать домой, пока самый заклятый враг остается на свободе, остается жив, когда все наши близкие нашли смерть от его руки? Он прячется где-то тут, причем, чувствую, он боится меня.

– Так я тоже хочу наказать мятежника, но сделать это можно, собрав достаточно большую боеспособную армию, – пытался возразить Валентин.

Шинед категорически не принимала его доводов.

– Ты не понимаешь, отец! – вскричала она, и эхо ее пронзительного голоса отразилось от стен, раскатами уйдя в ближайший туннель. – Зул убил лично или приказал убить великое множество солдат твоей армии, от его рук пали наши сородичи, ближайшие соратники, родственники и друзья, он сопровождал на казнь Алексиса и наверняка вдоволь поизмывался над ним, поскольку ненавидел моего брата, а еще он отдал приказ казнить моего… друга. Дорогой отец, почтенные милорды, если вы желаете покинуть Эгонисток сейчас, я, конечно, выведу вас, но сама не уйду, пока не отыщу место, где прячется, точно мышь, этот мерзавец Зул, и не убью его. Законного суда он не заслуживает, как не заслуживает и прощения. Я сама сотворю над ним суд, он будет справедливым.

Лорд Юстас и лорд Дэрем сначала напряженно смотрели на девушку, а потом уставились на Валентина, ожидая от него какого-нибудь решения.

Валентин, в свою очередь, продолжал взывать к разуму дочери.

– Мы в самом логове врага, Шинед. Объясни, как ты доберешься до Зула, когда поместье кишит вооруженными солдатами? Я не позволю тебе рисковать своей жизнью, ведь я и так едва не потерял тебя…

Шинед оставалась непреклонной и приготовилась с пеной у рта доказывать свою точку зрения. Иной цели для жизни она не видела, кроме как немедленно расквитаться с лордом Зулом за все зло, что он причинил лично ей и ее семье.

– Господа, а как считаете вы? – спросила она у лордов-советников Темного Собора.

– Благодаря тебе, Шинед, мы избежали, быть может, самой страшной участи, – бегло проговорил лорд Дэрем. Как нетрудно было догадаться, он поддерживал позицию ее отца. – Оставаться тут и дальше – это верх безумства. Надо уходить.

– Иного мнения от вас ожидать нереально, – заметила слегка раздраженным тоном Шинед. – А как насчет вас, милорд Юстас?

Глава вампирского рода Хронов стоял, нахмурившись, и обдумывал сложившуюся ситуацию. Через некоторое время он произнес:

– А я, пожалуй, соглашусь с принцессой. У нас есть замечательный шанс покончить с лордом Зулом, а в его лице – со всеми Клареонами раз и навсегда. Когда еще получится вот так близко подобраться к нему? Пока мы находимся в родовом замке Зула, надо решаться на заключительный шаг, просто кощунственно покидать Эгонисток прямо сейчас, оставив все, как есть.

– Вот это да! У вас появилось собственное мнение, лорд Юстас! – явно рисуясь, воскликнул Дэрем пренебрежительно. – С каких же это пор?

– Я не всегда выражал его, поскольку не болтлив, но собственное мнение у меня было всегда, – спокойно и даже, пожалуй, равнодушно ответил Юстас, словно нисколько не заметив вызывающего тона в голосе Дэрема. – В отличие от вас, милорд.

– Да как вы смеете? Ваше ничтожное семейство…

– Молчите, лорд Дэрем! – прорычал Валентин, и тот сразу угомонился. – Сейчас не время и не место, чтобы затевать ссоры. У вас будет еще возможность обменяться с лордом Юстасом какими угодно любезностями, но позднее. Шинед, – обратился он к дочери, – наверное, ты права. Надо воспользоваться появившимся шансом. Только для начала нам необходимо запастись оружием. Т-с-с-с…

Из-за угла раздался четкий стук шагов. Так ходят, чеканя каждый шаг, только солдаты. Беглецы притаились, укрытия поблизости не было, так что действовать придется неожиданно и быстро. Когда в темном проеме туннеля показалась внушительная фигура, Шинед с мечом наизготовку набросилась на незнакомца. Ее сопровождающие не успели даже моргнуть, как у воина армии Зула голова слетела с плеч. Не удостоив изумленных лордов и отца даже взглядом, девушка подняла с пола оброненный незнакомцем клинок и бросила его отцу.

– Так, тебя мы вооружили, – деловито подытожила Шинед. – Теперь раздобудем оружие и для милордов.

Валентин смотрел на дочь одновременно и с восхищением, и с нарастающей тревогой. Он не узнавал ее, хотя и пытался найти прежние черты. Она стала самостоятельной и независимой. Это больше не его девочка, какой он знал ее задолго до событий, произошедших со дня казни Алексиса.

Складывалось впечатление, будто Шинед заранее знала, что нужно делать, она не тратила ни крупицы времени на раздумья. Так что, похоже, не он, Принц Темного Собора, повелитель всех вампиров, глава могущественного дома Аростидов, а Шинед, его младшая дочь, здесь повелевала, точно зная, куда следует идти и как действовать в любой ситуации. Хрупкого телосложения девушка бросила вызов всем и ждала, кто же, наконец, примет его. Да, ее точно стоило опасаться. Валентин понимал это, видя, как светилось лицо дочери, когда она говорила о мести. А ее глаза… Они выглядели более чем странно…

Через некоторое время им встретились еще двое солдат, вооруженных кинжалами и мечами, и вскоре все их оружие стало достоянием лорда Дэрема и лорда Юстаса.

– Не мне объяснять вам, что обездвиживать противника лучше прямым ударом по шее, – произнесла Шинед, взяв на себя командирские функции над маленьким отрядом.

Восхищаясь дочерью, Валентин думал о том, что принял верное решение отказаться от власти в ее пользу. Из нее вышла бы отличная правительница. Это заметно и сейчас.

За очередным поворотом, в темном коридоре, Шинед задержала совсем еще юного вампира, перепуганного до смерти и дрожащего от страха, как осиновый лист. Она низко склонилась над лежащим на полу противником и шепотом спросила у него, знает ли он, где находится глава рода Клареонов. К ее удивлению, тот выложил всю информацию без промедления и давления. Конечно, блондин с длинными вьющимися волосами, больше похожий на юного бога, чем на отъявленного убийцу и воина, мог и солгать ради сохранения собственной жизни, но почему-то Шинед показалось, что он говорит правду.

По традиции она не должна была оставлять его в живых, однако трогательный облик юноши сумел пробудить в ней жалость. Она погрузилась в мысли, держа меч на весу, не опуская, но и не поднимая его.

Правда, ее дилемму без промедления разрешил лорд Дэрем. Взмахом меча он снес голову юному пленнику в один миг так, что Шинед даже не успела помешать этому необязательному убийству.

– Зачем, черт возьми?! – вспыхнула она, склонившись над обезглавленным телом юного вампира, когда она выпрямилась, то готова была уничтожить соратника точно так же, как он расправился с противником. – Милорд, вам не нужно было убивать несчастного мальчика, наверняка его заставили встать под знамена лорда Зула. Видно же, что он сын какого-нибудь высокопоставленного полководца, но сам не солдат. Почему? Почему вы убили его?