Текст книги "У мести горький привкус"

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Трасса была ухабистая и извилистая, точно змея. Несколько раз водителя и пассажира легкового автомобиля очень сильно встряхнуло так, что Шинед показалось, будто ее сердце подпрыгнуло к горлу и столь же стремительно вернулось на свое место. Вспоминая, как она ездила по этому шоссе раньше, она не могла припомнить ни одного случая, чтобы поездка вышла настолько ужасной. Сидя в спортивной машине брата на пассажирском месте или за рулем собственного гоночного мотоцикла, она никогда не испытывала подобных мучений. Возможно, причина неудобств все-таки заключалась в транспортном средстве, которое Шинед и Алексу удалось раздобыть.

Это был старый, изрядно потрепанный жизнью автомобиль, производство которого давным-давно сняли с заводского конвейера, и который сейчас можно увидеть разве что на дорогах в беднейших районах города или же на свалках металлолома. Краска местами полностью сошла с кузова машины, обнажая огромные ржавые пятна. Заднее стекло покрывали паутины трещин. Одна из передних фар была разбита, бампер – погнут и заляпан грязью. Из плюсов имелось лишь то, что автомобиль, несмотря на свою убогость, продолжал оставаться на ходу. Правда, уже неоднократно подводили тормоза, но Алекс, сидящий за рулем, старался не гнать, чтобы не попасть в аварию.

Изредка Шинед бросала на водителя осторожные взгляды. Она занимала переднее пассажирское кресло и постоянно чертыхалась, испытывая ужасный дискомфорт от этой поездки. Когда машину на ухабах сильно потряхивало, девушка раздражалась и изрыгала поток брани.

Чтобы отвлечься от кошмарной дороги, она вспоминала, как они с Алексом решили угнать этот старый драндулет. Они приметили его во дворе частного дома, приземистого и уродливого, точно карлик. Тьма служила отличным прикрытием, и они не опасались, что кто-либо заметит их появление на территории чужой собственности. Брать автомобиль на прокат у хозяев было глупой идеей, да и бессмысленной, оставалось лишь одно – угон. К счастью, старый кусок металлолома не находился на противоугонной сигнализации, и вскрыть дверь со стороны водителя оказалось простым делом. Ключ в замке зажигания, естественно, отсутствовал, но и это не оказалось для Алекса реальным препятствием. Он с легкостью справился со своею задачей – видимо, у него имелся немалый опыт в данном деле.

Спустя какое-то время они уже мчались по пыльным городским улицам, выбираясь на восточную трассу, которая вела в Падерниум. Погони за ними не случилось, и это подтверждало догадку, что Валентину пока неизвестно, куда направилась Шинед. Иначе сейчас ее преследовали бы самые лучшие сыскари верховного повелителя, преданные дому Аростидов до мозга костей.

Незаметно для человека, управлявшего автомобилем, Шинед изучала его внешность, жесты, манеру поведения. Чем дольше девушка исподтишка разглядывала его, тем более похожим на Алексиса он казался. В данный момент он был не слишком словоохотливым, поскольку не желал отвлекаться от дороги. Но жесты… Явно какие-то беспокойные мысли гложили его – он не переставал бурчать что-то тихое под нос, едва шевеля губами. Большими пальцами обеих рук он постукивал по истертой кожаной обивке руля, и было непонятно, то ли он нервничал, то ли отбивал какой-либо такт.

– Ты какая-то усталая, – заметил вдруг Алекс. – Может, тебе вздремнуть? Путь, как я понимаю, неблизкий…

Шинед так хотелось признаться, что она вообще не спит по ночам, но сдержалась, хотя это и было для нее нелегко.

– Возможно, ты прав, Алекс. С твоего позволения я немного подремлю.

Для убедительности девушка закрыла глаза. Однако, спать она, естественно, не стала.

Молодой человек сидел достаточно близко. Шинед слышала, как бьется его сердце, как кровь бежит по венам и артериям в стремительном потоке. И снова она подумала, что не питалась уже ночи три. Хотя нет, кажется, гораздо дольше. Голод рано или поздно даст о себе знать, и ей придется очень трудно сдерживаться, чтобы не напасть на что-то движимое и живое. Она чувствовала, что силы уже начали покидать ее. Внешне она тоже изменилась, пусть и не очень сильно. Но надо быть совсем уж слепцом, чтобы не заметить в ней перемен.

Воспаленные глаза в окружении ореола красноты и припухлости, впалые щеки и слишком бледный цвет кожи. Даже мертвецы на собственных похоронах выглядят более здоровыми… Все это не ушло от внимания молодого спутника Шинед.

– Что-то ты совсем уж плохо выглядишь, будто серьезно больна. – Алекс бросил на нее тревожный взгляд. – Зря ты отказалась, когда я предлагал отвести тебя в больницу. Может, повернем назад, пока не поздно?

Шинед отрицательно покачала головой. Она-то точно знала, что ничем не больна. Хотя не исключено, что скоро от голода у нее начнется ужасная лихорадка.

– Привези меня поскорее на место, – попросила Шинед слабеющим голосом, с заметной хрипотцой, который сильно отличался от ее прежнего голоса.

– Сделаю все, что в моих силах. Но из этой консервной банки невозможно выжать большой скорости.

Алекс вдруг положил свою слегка влажную ладонь на плечо спутницы, желая ее, видимо, приободрить. В этот момент ее будто дернуло электрическим током. Вздрогнув, в полной тишине она убрала руку молодого человека и заерзала в кресле, будто сидела на раскаленной сковороде.

«Да что же ты делаешь? – думала раздраженно Шинед, фыркая. – Ты же сам провоцируешь меня!»

– Может быть, остановимся? – спросил Алекс.

– Для чего?

Тот пожал плечами, не зная, что и ответить. Внешнее состояние девушки, однако, не давало ему покоя. Начиная понимать это, Шинед поспешила убедить его в том, что с нею все хорошо, она точно не больна и вовсе не заразна.

– Не нужно беспокоиться обо мне, Алекс, – твердо произнесла она, консолидировав все свои внутренние силы, в ее голосе четко зазвенел металл. – Я просто голодна, вот и все.

– Да? Что ж ты не сказала об этом раньше, глупая? Мы недавно проехали придорожное кафе.

Шинед с трудом сглотнула слюну, ощутив в горле плотный комок. Облизывая пересохшие губы, ей вдруг пришло на ум, что жажда и голод становятся все нестерпимее. Надолго ли хватит ее силы воли? Пожалуй, давно Шинед не испытывала такого неудержимого чувства голода, как сейчас. И этот голод постепенно овладевал ею.

– Жми на газ, – потребовала она, закрывая глаза, чтобы хоть немного снять внутреннее напряжение.

В доме на опушке леса Шинед и Алексис всегда хранили запасы крови, замороженные в мощных морозильных камерах, так сказать, на всякий случай. На первое время эта кровь поможет восстановить жизненные силы девушки.

– Шинед…

Кажется, ей показалось, что Алекс зовет ее. Она прислушалась. Вокруг царила тишина, нарушаемая только негромким рокотом мотора. Потом снова раздался какой-то голос, причем он находился далеко и будто раскатами спускался с самих небес. Девушка лишь медленно взмахнула длинными ресницами, но к зову осталась безразлична. В мыслях она плыла по воздуху в густой тьме, обволакивавшей, точно мягкое одеяло, не видя и не замечая ничего вокруг. Вдруг кто-то сильно потряс ее за плечо.

– Шинед, ты оглохла? Очнись!

Пусть и не сразу, но она смогла-таки вернуться в реальность, однако вскоре эта самая реальность снова ускользнула, как песок сквозь пальцы. Испуганно глядя на нее, словно он узрел призрака, Алекс тотчас остановил машину на обочине и попытался привести ее в чувство. Однако Шинед находилась без сознания и на прикосновения никак не реагировала. Смертельная бледность, безжизненное выражение лица, остекленевшие глаза вызывали серьезные опасения. Потрогав ладонь спутницы, Алекс ужаснулся тому, насколько та была холодна. Точно кусок льда.

На какое-то мгновение он уже было решил, что она мертва, тем более сердце ее не билось в груди. Однако также внезапно, как впала в бессознательное состояние, девушка очнулась и вытаращенными от удивления глазами уставилась на спутника, который едва уже не оплакивал ее неожиданную кончину.

– Я-то уже подумал, что ты…

На глазах Алекса появились слезы радости.

Шинед, тем не менее, чувствовала себя крайне истощенной, слабой. Если она и пришла в сознание, то наверняка ненадолго. Если она не подкрепится… Надо вытерпеть, черт возьми!

– Поехали дальше, – едва слышно проговорила Шинед. – Заводи машину, Алекс.

– Ты… была только что на волосок от смерти… и так просто… поехали…

Бессвязная речь молодого человека не вызвала у Шинед положительных чувств, она не желала выслушивать его возражения – у нее просто не было на это времени.

– Едем, – произнесла девушка твердо.

Алекс подчинился, хотя его лицо и выражало сомнения.

В дом на опушке леса они прибыли через пару часов. К этому времени Шинед ослабела настолько, что если бы сейчас на них напали даже небольшие вражеские силы, она не сумела бы защитить ни себя, ни своего спутника. На полусогнутых ногах, которые предательски дрожали, она едва смогла выбраться из машины.

Спрятав автомобиль в кустах, они вошли в дом. С момента последнего пребывания здесь Шинед внутри дом кардинально изменился. Угодивший в засаду в этом «райском гнездышке», ее брат при аресте учинил в доме настоящий погром. Каждый уголок тут дышал событиями той злополучной ночи. Разбитая вдребезги посуда, осколки антикварных ваз, развороченная мебель, порванные шторы на окнах дополняли унылую картину. При виде этого разгрома Алекс даже присвистнул.

Озираясь по сторонам и выхватывая взглядом отдельные предметы, Шинед сознавала, насколько яростно сопротивлялся Алексис, не желая попадать в руки захватчиков. Он сдался лишь под давлением, по причине того, что вампирам, посланным верховным властелином, удалось пленить его возлюбленную, Стеллу. Прикасаясь к разбросанным вещам, к которым раньше прикасался и младший брат, Шинед ощущала сильную боль. Воспоминания душили ее. Но эти воспоминания на самом деле были самыми лучшими и самыми светлыми – они были о ее любимом брате.

Смахнув набежавшие на глаза слезы, она устремилась в подвальное помещение, где хранились запасы крови, от которой сейчас зависела ее жизнь. Алекса она оставила в гостиной, уйдя прежде, чем у него возникли какие-либо вопросы.

Морозильные камеры располагались в глубине подвала дома, похожего, скорее, на научную лабораторию, кстати, довольно неплохо оснащенную. Тут имелись все необходимые препараты и инвентарь для проведения различных опытов. В свое время Алексис довольно-таки серьезно увлекался химией, и в подвале он иногда проводил кое-какие испытания. Шинед в его дела не вмешивалась и не догадывалась, чем конкретно он занимался. Может, это действительно было что-то стоящее? Увы, теперь уже не узнать…

Переступая через картонные коробки, сваленные на полу, огибая бесхозно брошенные, набитые неизвестно чем мешки и тюки, разглядывая длинные полки вдоль стен, на которых лежал всевозможный хозяйственный инвентарь, Шинед, торопясь, продвигалась к дальней стене, где в небольшой нише прятались три или четыре морозильные камеры. По пути она неосторожно ударялась об углы шкафов и прочей мебели, которой в подвале имелось в достатке. В ответ сыпала проклятьями.

К счастью, количества пакетов с замороженной кровью было вполне достаточно, чтобы продержаться не одну неделю. Надрезав один из герметичных пакетов перочинным ножом, найденным тут же неподалеку, Шинед жадно впилась зубами в ледяную крошку, невзирая на холод и не дожидаясь, когда растает лед, а кровь приобретет текучесть.

Так, незаметно для себя, она опустошила несколько пакетов, пока, наконец, не почувствовала прилива энергии. Решив напоследок прикончить еще одну порцию замороженной крови, она опустила руку в морозильную камеру. Затем не спеша надрезала упаковку острым лезвием ножа. Шинед уже успела погрузить отросшие клыки в ледяное содержимое упаковки, как в этот момент услышала за спиной:

– Что ты, черт возьми, делаешь?

Она резко обернулась, не подумав, что ее лицо может быть испачкано в крови.

То, с каким ужасом на нее смотрел Алекс, позволяло догадаться, что выглядела она не лучшим образом. Черт, это было скверно! Шинед вовсе не хотела раскрывать перед Алексом свою истинную сущность, причем столь рано.

Вытерев рукавом блузы рот, но при этом еще больше размазав следы крови по лицу, она направилась к молодому человеку. Тот в ужасе попятился к выходу. Поскольку он двигался спиной вперед, то не заметил препятствие и, споткнувшись о какие-то металлические изделия, беспомощно растянулся на полу. Подойдя ближе, Шинед присела перед ним на корточки, пыталась прикоснуться к руке молодого человека, но тот резко выдернул ее. Округлившиеся глаза Алекса говорили лучше любых слов.

– Что это такое? Ты… – собрался он, наконец, с духом. – Ты ведь делала не то, о чем я думаю?..

Следовало сказать ему правду.

– Да, Алекс, я пила кровь… потому что… потому что я – вампир.

Он мотал головой, словно в каком-то припадке.

– Не может быть… ты не можешь… Вампиров не существует… это небылицы… ночные пугалки для детей… нет…

Бессвязные слова он повторял, как заученную молитву. Шинед стало жаль Алекса. Открытие того, что рядом с миром людей существует мир кровососущих созданий, могло сильно сказаться на его психике. Какая все-таки досада, что он стал невольным свидетелем ее чрезмерного обжорства!

Что же, теперь пути назад не было.

– Ты все видел собственными глазами, – с грустью произнесла Шинед. – Мне нет нужды лгать тебе. И выкручиваться, придумывая оправдания, – тоже. Вампиры сосуществуют с людьми многие столетия, так что зачастую ваши игровые фильмы и книги о нас, вампирах, носят правдивый характер. Хотя… многое, конечно, выдумки. – Она силилась улыбнуться. – Не бойся меня, Алекс, клянусь, я не причиню тебе вреда.

Взгляд молодого человека стал более или менее осмысленным, но страх у него не исчез.

– Как же так? Просто невероятно! Мне понравилась девушка, а она оказалась упырем. Ты… ты и моей крови хочешь напиться?

– Твоя кровь мне не нужна. Если бы я хотела укусить тебя, то давно это сделала бы… Я чувствовала себя дурно в машине во время поездки, поскольку мои силы были совершенно опустошены, я не питалась несколько ночей подряд. Но я стойко держалась, на тебя ведь не бросилась, хотя… Честно признаться, у меня возникало желание впиться зубами в твою плоть, чтобы не погибнуть, однако я боролась с собою, как могла. К твоему сведению, Алекс, я пью человеческую кровь лишь в самом крайнем случае. Мой отец загорелся идеей создать синтетический заменитель крови людей, и я целиком его тут поддерживаю. Поверь, не все вампиры жаждут уничтожать людской род. Есть, конечно, отдельные экземпляры, для которых люди – не больше, чем пища… безмозглый скот…

– А они воображают себя высшими существами.

– Подобных вампиров с радикальными взглядами, к счастью, совсем немного, я бы даже сказала – единицы.

– Да? И много по земле бродит таких, как ты?

– Достаточное количество.

– И среди них действительно есть те, кто радеет за судьбу человечества? – В голосе Алекса четко прозвучала насмешка. – Поразительно. Знаешь, я набрался из книг, что вампиры бессмертны, боятся запаха чеснока, боятся распятий, не выносят солнечного света, а покончить с ними можно, забив в сердце осиновый кол или же угостив порцией серебра.

Шинед удивилась тому, что услышала. Какой же бред царил в голове Алекса!

– Чеснок и распятия – это все ерунда. Так же, как и осиновый кол. Нас действительно убивает яркий солнечный свет. А насчет серебра… Мы же, в конце концов, не оборотни. Выбрось свои книжки или сожги их. Они написаны шарлатанами, не разбирающимися в сути вопроса.

– Я всегда считал, что вампиры – эдакие страшные существа, с согбенным телом, уродливыми головами, огромными крыльями, длинными клыками… Шинед, если бы я не застал тебя здесь, уплетающей за обе щеки замороженную кровь, я никогда не поверил бы, что ты не человек.

Шинед слегка улыбнулась.

– Внешностью мы особо не отличаемся от людей, иначе наше существование было бы невозможно, оно оказалось бы поставлено под угрозу вымирания или уничтожения. В средневековье на нас велась активная охота, поскольку мои предки не были достаточно ассимилированы, они напоминали тех самых существ, которых ты только что описал. Постепенно создания ночи эволюционировали, изменилась не только их внешность, но и манеры, и теперь нас не отличить от представителей человеческой расы.

– Но когда я увидел твои окровавленные губы и клыки… твои глаза, в которых горел демонический огонь… Мне стало так страшно… Вот почему ты легко справилась с уличной бандой, отказываясь от моей помощи. А твои раны… Они зажили в один миг…

Шинед кивнула.

– Да. Но не все так легко и просто, Алекс. Не нужно идеализировать.

– Ты… От кого ты бежишь, Шинед? Ты все-таки убила ради крови человека?

Девушка не хотела говорить о своей семье, о том, что сбежала из дома, бросив все. Она отвела глаза, но Алекс, сидевший на полу, требовал ответа.

– Я не кровожадная убийца, какой ты пытаешься меня выставить. Я вынуждена скрываться от всех, потому что… Мой отец является Принцем Темного Собора, он владыка над всеми вампирами. Недавно он приказал казнить моего младшего брата, которого я обожала, а он ненавидел. – Воспоминания об Алексисе разбередили ее незажившие раны и вновь причинили страдания. – Я повздорила с отцом. Не желаю теперь ни видеть его, ни слышать о нем. Он же, напротив, желает, чтобы я вечно находилась подле него, исполняя все его прихоти, как другие члены моей большой семьи, еще и вышла замуж за сына его друга… Уж лучше умереть!.. Понимаешь, я покинула дом без разрешения. Теперь меня, разумеется, ищут, по крайней мере, я так считаю. Насколько я знаю своего отца, он ни за что не согласится, чтобы я жила так, как хочу сама. Моя репутация, по его мнению, должна быть безупречной… Самостоятельности и самодостаточности для своей дочери отец мой не предполагает и никогда не позволил бы…

– Не думаю, чтобы какой-нибудь отец желал зла своей дочери, обычно родители желают только добра, – возразил Алекс.

– Я ведь ослушалась его, пойми, пошла против его воли… Ты не знаешь, кто такой Валентин Аростид! Не моргнув глазом, он отдал приказ казнить своего младшего сына. Меня он называл своею отрадой, отдушиной, любимой девочкой, светлой надеждой рода, но не думаю, что если однажды суд приговорит меня к смертной казни, отец бросится спасать меня. Нет, он не пойдет на это. Он слишком радеет за честь семьи. Для него отступники теряют право на жизнь.

– У вампиров есть суды?

– У нас все, как у людей, – усмехнулась Шинед. – Поэтому вы и не замечаете нас, а мы живем рядом с вами уже много-много лет.

Наступила неловкая пауза. Девушка не сводила глаз с молодого человека, который, судя по всему, думал о чем-то серьезном. Кажется, он даже слышала, как скрипят его мозги.

– Невероятно… Все же не могу поверить, чтобы ты…

– Понимаю, Алекс, я тоже не сразу поверила бы. Но это самая настоящая истина. Никакой другой правды ты все равно не получишь.

Вдруг Алекс пристально посмотрел ей в глаза, будто сумел разглядеть в ней что-то новое.

– Сколько тебе лет, Шинед? Тысяча? Или гораздо больше?

Она не смогла удержаться от смеха.

– Ты сильно преувеличиваешь! Столько даже мой отец не прожил… Сколько мне? Я и сама точно не знаю. Я родилась, когда вы, люди, изобрели движущееся транспортное средство, которое назвали автомобилем.

Улыбка тронула губы Алекса.

– Не очень-то ты и стара.

Оба дружно расхохотались. Возникшее в самом начале этого непростого разговора напряжение постепенно разрядилось.

Поднявшись с пола и отряхнувшись от пыли, Алекс предложил пройти в какое-нибудь другое место – подальше от морозильных камер, где хранилась человеческая кровь.

Гостиная была не столь основательно разрушена, как холл, и тут даже оставался невредимым пушистый диван, на котором любила отдыхать Шинед. Она с легкостью опустилась на плюшевую обивку, принявшую, как обычно, изгибы ее тела, а Алекс, видно, немного побаиваясь ее, занял место в кресле, стоявшем напротив. Все это напомнило ей сцену из недавнего прошлого – она и ее младший брат точно также обожали сидеть по ночам и вести неспешные беседы. Им никто не мешал, никто не нарушал их уединения, и они чувствовали себя по-настоящему счастливыми.

– Мы не должны надолго задерживаться тут, – как бы между прочим заметила Шинед. – Скоро рассветет, и меня не станут искать. Вампиры – ночные существа, днем они спят, а если и не спят, то стараются избегать солнечного света. Когда в права вступит новая порция тьмы, я уеду прочь на машине брата… Она должна стоять в гараже… Ты вернешься в город, и забудешь все, что с тобою приключилось.

Тон ее речи был строг и беспрекословен, словно иначе и быть не могло. Безапелляционно она велела молодому человеку возвращаться в город, в ту дыру, в которой он родился и вырос, и возражений от него принять отказывалась. Сознавая, что спорить с нею чревато не самыми приятными последствиями, Алекс однако не желал безоговорочно подчиняться вампиру, слепо исполнять ее волю. Более того – он хотел отправиться вместе с нею в ее немыслимое путешествие, хотел оказать посильную помощь в бегах, поскольку проникся к этой сильной, а в чем-то и весьма ранимой, девушке искренней симпатией. Пусть она и бессмертна, как прочие вурдалаки, но даже она не способна победить всех врагов. Помощь человека может оказаться очень кстати.

– Позволь мне сопровождать тебя, куда бы ты ни отправилась, – мягким голосом попросил молодой человек, глядя Шинед в глаза.

Она посмотрела на него изумленно.

– Ты желаешь стать моим… моим телохранителем? Ты спятил, Алекс?

– Я не хочу возвращаться в трущобы, откуда не могу выбраться со дня рождения, – вдруг выпалил он, и не поверить ему было невозможно. Столько отчаяния, безуспешной борьбы с собою и со своим социальным положением, столько боли исходило от его слов!

На миг Шинед задумалась, но – нет, она вынуждена была отказать ему.

– Почему же я не могу поехать с тобою? – не унимался Алекс.

Она не могла скрыть возникшего раздражения.

– Это опасно, глупыш. Я, как сладость, приманивающая всяческих насекомых. За мною, непременно, будет погоня, а если ты поедешь со мною, значит, преследовать станут и тебя. Неужели и так не понятно?

Она поерзала на диване, принимая новую позу – села к Алексу вполоборота, чтобы он не смог заглянуть ей в глаза.

– Возьми меня с собою. – Он протянул руку, как за подаянием. В своем оборванном грязном пальто он выглядел жалко, будто и взаправду был нищим. – Пожалуйста.

Из-за его раболепного поведения Шинед разозлилась еще больше. Ни одному живому существу она не прощала унизительной слабости.

– Для чего ты мне, а? Ты ведь будешь обузой! Если так случится, что я окажусь в трудной ситуации, я запросто брошу тебя, чтобы выжить самой. Так зачем ты заставляешь меня быть жестокой?

Шинед почти кричала.

– Да я все понимаю…

Глаза молодого человека погасли, их приятный серый цвет, с жемчужным отливом, стал практически черным.

Одновременно Шинед было и жаль Алекса, и в то же время хотелось избавиться от его присутствия, причем незамедлительно. Если она возьмет его, он точно станет помехой. Придется, помимо своей жизни, отвечать и за его жизнь.

– Ты отправишься домой, – подытожила, наконец, Шинед, отвернувшись.

– А если я воспротивлюсь? Ты разорвешь мне глотку и выпьешь всю мою кровь?

Шинед повернула к собеседнику свое разъяренное лицо, и тот по-настоящему испугался. Обнажив удлиненные клыки и сверкая горящими демоническим огнем глазами, она казалась воплощением всего ужасного, что доводилось видеть молодому человеку. Поистине она была способна убить, не задумавшись. Алекс уже очень пожалел, что своим упрямством вызвал у Шинед такой порыв гнева. Теперь-то он воочию увидел, что за существом она по-настоящему являлась.

Он выставил вперед раскрытые ладони.

– Осознаю свою ошибку, Шинед, я был не прав. Прости меня, пожалуйста.

Слова эти возымели должное действие – постепенно девушка уняла порывы ярости, и облик ее снова стал прежним. Невзирая на случающиеся вспышки гнева, Шинед могла и умела контролировать свои эмоции.

– Не попадайся мне под горячую руку, Алекс. Это может закончиться плачевно. А, главное, не вздумай перечить мне, когда я приняла решение.

Чувствовалось, что молодой мужчина порывается сказать что-то, однако он сдерживал себя, как мог.

– Ты ляжешь спать, когда взойдет солнце? – переменил он тему, но было понятно, что он сделал это для отвода глаз.

– Нет, – ответила Шинед, ощущая подвох. – Я еще немного подкреплюсь, а потом пережду солнечный день здесь. В моей спальне и спальне брата есть гробы, но, думаю, спать мне не придется. С закатом я отправлюсь в вояж по свету.

– Ты сказала: гробы? – заинтересовался Алекс. – Можно мне разок взглянуть?

«До чего же ты настырный! – подумала Шинед. – Редкостный экземпляр! И кто у кого попьет еще кровушки?»

– Хорошо, идем, – уступила она, понимая, что лучше удовлетворить любопытство молодого человека, чем вступать с ним в затяжной спор до хрипоты.

Она привела его в свою спальню. Помимо туалетного столика с рядами косметических средств и стула, в углу, на небольшом пьедестале, стоял гроб, обитый черным бархатом и украшенный атласными лентами также черного цвета. При виде этого необычного спального места Алекс даже присвистнул.

– Вот, значит, как отдыхают вампиры…

– Ты, наконец, удовлетворен?

– Вполне. Хотя… я не прочь попробовать…

Шинед поняла, к чему он клонит.

– Даже не надейся.

Она подумала, что в следующий раз непременно укусит его, если он продолжит вести себя подобным несносным образом. А ведь предстояло провести целый день в обществе этого неординарного представителя человеческой расы, который ее сильно, между прочим, утомил. Спать, пока он бодрствует, Шинед точно не стала бы – она не совсем доверяла Алексу, считала его непредсказуемым и импульсивным. Безопасность, прежде всего. А во сне вампиры были слишком уязвимы.