Текст книги "У мести горький привкус"

Город будто вымер. После многочасовых поисков – а безлюдные улицы она явно обошла не один раз – Шинед чувствовала усталость и дикий голод. Глаза ее бешено горели, как в лихорадке. Сколько еще она сможет вытерпеть? Потенциал у нее, конечно, большой, запаса прочности хватило бы надолго, однако она не желала испытывать себя. Она просто хотела есть.

В свирепом исступлении она присела на скамью около то ли городского парка, то ли просто кучи деревьев и почти с ненавистью подумала о том, почему ее жизненные принципы так разнятся с другими представителями вампирской братии. Решаясь во время охоты выбрать в жертву человека, она с трудом переступала через себя, испытывая почти что моральные страдания. Порой она презирала себя за столь слабую, как ей казалось, натуру. Вот что ей стоило все воспринимать и поступать так, как, скажем, лорд Зул, презрительно называвший людей скотом? Ведь никаких тебе угрызений совести, никаких переживаний, никакой ответственности и никакой жалости. Так действительно проще.

Но Шинед такая, какая есть. И оставалась до сих пор голодной!

Нет, сидеть тут на скамье и рассуждать о том, что все могло быть иначе, не выход. Надо что-то предпринять, чтобы утолить голод. Окинув широким взором площадь вокруг себя и не увидев никого для роли жертвы, девушка сорвалась с места и стремительно зашагала к высокому кирпичному зданию, решив забраться на его крышу. Очутившись наверху, она сразу подумала, как же обожала это занятие – гулять по крышам. Отсюда просматривался едва ли не весь крошечный городок, поскольку это здание являлось самым высоким. Во дворах по всей округе царила унылая пустота. Шинед так внимательно вглядывалась в каждый сектор, что видела буквально каждый кирпич в кладке стен и видела, какой мусор лежал в открытых урнах.

Вдруг от одной из стен жилого дома неподалеку отделилась крохотная тень. Шинед тотчас почувствовала облегчение. Кем было это существо, для нее значения не имело, – это будет ее добыча. Быстро спустившись вниз, вернее, спрыгнув с крыши, нисколько при этом не повредившись, она бесшумно устремилась к месту, откуда вынырнула чья-то тень. К счастью, существом оказалась не грязная крыса, как предполагала в самом начале Шинед, и ее даже немного замутило от подобной мысли, а довольно-таки крупный кот, явно домашний, откормленный. Он имел короткую шерсть песочного цвета и дрожал от холода. Видимо, хозяева забыли впустить его в дом. Увидев девушку, он начал переступать лапами на одном месте и жалобно мяукать.

«Бедное животное, – подумала Шинед с сожалением. – Оно еще не знает, что я собираюсь сделать с ним».

Взяв кота на руки, она нежно погладила его, чтобы тот успокоился. Кошачий вой способен был всполошить всю округу. Из благодарности кот начал мурлыкать и ластиться к девушке. А вот этого она допустить не могла – возникающего чувства жалости. Если упустить время… Стараясь не смотреть в глаза домашнему зверю и слегка придушив его, Шинед вонзила свои острые клыки в мягкую податливую плоть, скрытую мехом, ощутив, как капли теплой крови заструились по ее подбородку. С каждым глотком она распалялась все сильнее и сильнее, жажда крови становилась неуправляемой и ненасытной. Даже время как будто замедлило свой ход.

Из близкого к эйфории состояния ее вывел чей-то пронзительный возглас:

– Эй, что вы делаете?!

Даже не успев поразмыслить, она резко дернулась, подняв голову, и увидела маленькую девочку в длинной, почти до пят, кофте с поясом, наброшенной на пижамный костюм, которая держала на поводке маленькую собачку черной масти. Видимо, она жила неподалеку и почему-то среди ночи выгуливала домашнее животное. У собачонки были маленькие глаза-бусинки, и она с живым интересом смотрела снизу вверх на незнакомку.

Лицо ребенка выражало испуг. Только сейчас до Шинед дошло, что она держит в руках иссушенный труп кота с разорванным горлом и сама вся перепачкана кровью. Отбросив зверя в сторону, она направилась было к девочке, но вовремя опомнилась и замерла на месте. Ребенок смотрел на нее, будто ничего не понимая, но со страхом, хотя и не пытался уйти или убежать.

– Вы…, – начала девочка и осеклась, подбирая нужные слова. Набравшись храбрости, она продолжила: – Вы только что пытались съесть кота тетушки Ингрид.

Шинед выглядела устрашающе – кровь заливала ей подбородок, ею были заляпаны ладони, и верхняя часть футболки также пропиталась кровью. При этом в ее глазах плясали демонические огоньки. Она не улыбалась девочке, но отросшие клыки все равно были видны из-под слегка приоткрытых губ.

Странно, однако, девочка не трогалась с места, будто необычная внешность Шинед заворожила ее. Теперь она и вовсе смотрела на девушку-вампира без страха, с неподдельным любопытством. Находясь в крайне возбужденном состоянии от того, что вкусила крови, Шинед начала опасаться, что набросится на этого несчастного ребенка, поэтому предпочла по-быстрому ретироваться. Оглянувшись спустя какое-то время назад, она увидела, что девочка по-прежнему стоит на том же месте и смотрит ей вслед.

Быстро передвигаясь по улицам города, Шинед ругала себя за то, что разучилась быть осторожной. Все-таки она жила в мире, где правили люди, и свою истинную сущность не следовало демонстрировать столь открыто. А что, если бы вместо девочки, выгуливавшей собаку, оказался взрослый мужчина, который, увидев ее, достал бы оружие?

Нельзя быть такой беспечной… Выжить поможет лишь предосторожность…

Она все еще испытывала чувство голода. Кошачьей крови было явно недостаточно. Но, как назло, больше никаких животных не попадалось. Зато Шинед вновь встретила того бродягу, что грелся около металлической бочки, в которой что-то полыхало. Завалившись на бок, он дремал на старом грязном одеяле около импровизированной «печки».

Уколы голода Шинед ощущала сильнее уколов совести. В конце концов, она ведь не собиралась убивать этого несчастного бродягу, а лишь испить немного его крови…

Оглядевшись по сторонам, она убедилась, что поблизости никого нет, и присела возле намеченной жертвы на корточки. Дремавший человек выглядел безобразно и был чрезвычайно стар. Густая, давно не чесаная борода покрывала большую часть его лица. Он лежал на правом боку, подложив под щеку ладонь, и длинные пряди волос падали на его покатый лоб. От грязной одежды сильно несло потом и мочой. Шинед почувствовала тошноту, подкатившую к горлу, когда наклонилась к свободной руке бродяги, которую он вытянул вдоль тела. Поборов брезгливость и всецело подчинившись чувству голода, она впилась зубами в запястье старого бродяги. Тот мгновенно пробудился и взвизгнул. Шинед зажала ему рот рукой и продолжила пить кровь из раны. Убивать несчастного старца в ее планы не входило – она просто причинит ему некоторую боль, но от этого он не погибнет. Как и не превратится в вампира. Для превращения Шинед должна поделиться с ним своею кровью.

Утоляя голод, Шинед распалялась все сильнее и сильнее, чем больше она пила, тем больше ей хотелось. Она и не заметила, как высосала из бродяги огромную порцию крови. Когда девушка оставила его, тот уже не дышал. Неужели он скончался от потери крови или от болевого шока? Разумеется, бродяга был стар, и, возможно, не выдержало сердце. За все время, что Шинед пила его кровь, он не издал ни звука, за исключением самого первого вскрика, и то больше от неожиданности.

Пытаться реанимировать старика Шинед не собиралась. Заглянув ему в лицо и убедившись, что тот не дышит, она поспешила скрыться с места преступления. Необходимо было добраться до мотеля как можно быстрее, поскольку вся она была перепачкана кровью – одежда, руки и лицо. Если кто-либо из местных жителей увидит ее в таком виде, скорее всего, возникнут определенные проблемы. А они точно излишни.

Стараясь придерживаться затемненных участков пути, девушка добралась до мотеля без особых приключений. Едва переступив порог оплаченного за ночь номера, она кинулась в ванную. Шинед долго и тщательно смывала чужую кровь под тугими струями горячей воды, испытывая при этом едва ли не блаженство. Она ощущала, как по телу разливалась приятная истома, энергия наполняла каждую клеточку ее организма. Теперь она снова полна сил; ей ничего не страшно.

Вернувшись в комнату, Шинед скинула махровый халат, который надела сразу после принятия душа, и нарядилась в черную блузу из сатина и хлопковые брюки темно-серого цвета. Мокрые волосы она стянула простой резинкой в хвост. И только потом заметила, что ее спутник, который должен был видеть десятый сон, без тени смущения разглядывает ее, таинственно сверкая глазами в темноте, вольготно раскинувшись на просторной двуспальной кровати. Видимо, Алекс вообще не спал, ожидая ее возвращения, или же проснулся от шума воды в ванной.

Шинед немного смутилась – может, он еще подглядывал, когда она переодевалась? Она натянуто улыбнулась молодому человеку.

– Почему ты не спишь, Алекс?

Он смотрел на нее испытующе, будто знал все наперед. Иногда Шинед если и не опасалась Алекса, то точно начинала испытывать некий дискомфорт и даже некоторый внутренний трепет от его цепкого проницательного взгляда.

– Ты утолила свой голод?

– Да, – она едва заметно кивнула. – Тебе действительно это интересно?

Алекс неопределенно пожал плечами.

– Не задавай лишних вопросов, – строго произнесла Шинед, не желая посвящать спутника в детали своего образа жизни. Пусть знает только то, что она ему позволит знать.

Он заметно погрустнел, – наверное, затаил обиду. Ведь напарница не доверяла ему. Но Шинед было не до сантиментов и не до выяснения отношений.

– Как только рассветет, мы тронемся в путь. В целях безопасности мы не должны нигде подолгу останавливаться. К тому же я имела глупость быть крайне неосторожной, и меня увидел ребенок… Так что спи, набирайся сил, чтобы не заснуть случайно за рулем.

Алекс послушно натянул одеяло до самого подбородка.

– Ты у нас главная, – с усмешкой, даже, пожалуй, с горечью, бросил он.

Шинед, казалось, не заметила его сарказма. До утра она охраняла сон своего молодого спутника, а с наступлением рассвета, закутавшись в плотное одеяло, вышла из номера мотеля и быстрыми перебежками направилась к машине, которую Алекс подогнал к самым дверям. Лучи солнца обжигали и сквозь одеяло, оно даже дымилось, но не так интенсивно, чтобы причинить девушке-вампиру большого вреда. Улегшись на задних сидениях и укрывшись с головой, она велела напарнику стартовать. Алекс послушно завел мотор, и они помчались, куда глаза глядят, веря, что об их местонахождении никому не известно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Пара зорких пытливых глаз наблюдала, как роскошный спортивный автомобиль отъехал от самого, что ни на есть, заурядного мотеля, в котором останавливались самые обычные путешественники, и со скоростью молнии умчался вдаль. Куда поехала парочка, было не столь важно, главное – знать направление. Вскоре Сименс доложит обо всем, что видел, Нуку, а тот достойно наградит своего лучшего шпиона, возможно, даже сделает бессмертным. Это то, о чем так грезил немолодой уже мужчина, достигший, вероятно, половины отведенного ему срока. Нук, его работодатель и хозяин, как-то обмолвился, что за особые заслуги готов даровать ему бессмертие, и теперь Сименс мог надеяться, что это время пришло. Он служил верой и правдой Нуку, а в его лице и всему вампирскому клану Клареонов, много лет. Разве не удостоился он, наконец, чести получить от них существенную награду?

Вампиры днем впадали в сон, не все, правда, но Нук был из числа тех, кто обязательно спал, набираясь сил на грядущую ночь. И тревожить его во время дневного отдыха было чревато неприятными последствиями. Так что Сименс терпеливо дождался, когда яркое солнце закатится за горизонт, и только тогда поспешил к хозяину с докладом.

К старинному дому, стоящему на окраине мегаполиса, в не самом престижном районе, в котором проживало третье поколение семейства Нука, Сименс добирался почти весь день, несмотря на то, что ехал с большой скоростью, зато прибыл как раз к моменту, когда его достопочтенный хозяин пробудился, был бодр и в отличном расположении духа. Видимо, Нуку приснился хороший сон – он был необычайно весел и словоохотлив, что совсем на него было не похоже. Он даже предложил шпиону пропустить рюмку-другую. Когда, наконец, уловки все были отброшены, Нук внимательно приготовился выслушать своего преданного шпиона, хотя догадывался, о чем пойдет речь, какие будут новости. Он все прочитал по лицу мужчины.

Едва не захлебываясь от вселенской радости, Сименс возбужденно поведал своему хозяину обо всем, что наблюдал, следя за мотелем в крошечном городке, не имевшем названия. Он говорил громко и нараспев, стараясь не упустить ни одной детали. Доклад он закончил тем, что сказал, в каком направлении поехали объекты наблюдения.

– Объекты, хм, – усмехнулся Нук, в задумчивости почесывая подбородок. – Известно ли тебе вообще, за кем ты ведешь слежку, а?

Сименс отрицательно покачал головой. Ему никогда об этом не говорили, а сам он не осмеливался интересоваться. Если за двумя молодыми людьми следят, значит, так надо. Кто они – для него не имело особого значения.

Глядя в лицо шпиону, отнюдь не глупцу и идеалисту, хотя и ограниченному в определенном смысле, Нук подумал, что действительно не стоит давать ему дополнительной информации. Правда, если он узнает, что следит за дочерью верховного повелителя вампиров, для него мало что изменится, мир уж точно не перевернется с ног на голову. Но это знание, важное по своей сути, может неумеренно распалить шпиона, придать его миссии иной смысл, он может зазнаться, представляя, какая важная задача на него возложена, может потребовать определенной награды. То, что Нук пообещал когда-то вознаградить преданного служаку бессмертием, он предпочитал никогда не вспоминать. Сейчас настало такое время, когда обращения людей в вампиров не приветствовались, так можно было и в тюрьму надолго угодить или вообще лишиться жизни. Когда Нук давал свое обещание, законы существовали иные, и на обращения смотрели сквозь пальцы… А рисковать своей свободой или даже жизнью ради какого-то жалкого человечишки он ни за что не станет.

– Ты хорошо поработал, Сименс, – только и сказал Нук, хотя даже перед собою, своею совестью, он явно хотел сказать больше.

В ответ шпион низко поклонился, едва ли не до самой земли, ожидая еще каких-нибудь благодарственных слов, однако ничего не дождался, поэтому выпрямился и с недовольным видом уставился на вошедшего в комнату предводителя клана Клареонов, что заседал в Темном Соборе, лорда Зула. Высоченная и складная фигура внезапно появившегося лорда слегка озадачила Сименса, и он предпочел удалиться.

Зул, с достоинством войдя в покои Нука, удовлетворился поклонами верного слуги, при этом совсем не заметив склонившегося в углу в глубоком поклоне Сименса, и начал разговор о местонахождении дочери Валентина Аростида. Нук поведал своему хозяину точь-в-точь то, о чем рассказывал Нуку его соглядатай Сименс. Естественно, милорд Зул обрадовался возможности разузнать о дочери верховного повелителя все, и как можно больше информации. Где она находилась и с кем отправилась в долгий продолжительный путь, Зулу Клареону было не столь важно, лишь бы она сейчас была в полной безопасности – вот что самое главное. Несмотря на свое неприятельское отношение ко всему роду Аростидов, он вовсе не желал, чтобы Шинед страдала, испытывала трудности и переносила тягости в своем нелегком пути, который избрала самостоятельно. Не хотел он также, чтобы другие вампирские кланы опередили его в поимке дочери повелителя, соблазненные щедрой наградой за возвращение блудной дочери отцу.

О том, что Шинед сбежала, бросив вызов, теперь стало известно всем, хотя сначала Валентин Аростид не спешил объявлять о проступке любимой дочери, которая так разочаровала его своим поведением. Сейчас же пути назад не было. Валентин обратился за помощью ко всем кланам вампиров, ибо он жаждал вернуть свою дочь обратно. Несомненно, она будет сурово наказана за неповиновение. Зул даже представил, насколько у Валентина хватит изобретательности в способах наказания дочери. Как известно, он имел жестокий, суровый нрав, и родство для него не являлось преградой, перед которой нужно останавливаться, чтобы не карать по всей строгости закона. Ведь отправил же он своего младшего сына на казнь, хотя, возможно, и сделал это с тяжелым сердцем.

Лорд Зул злорадно усмехнулся. Интересно, как бы отреагировал верховный правитель, узнав о том, что его любимая красавица-дочь сбежала с одним из представителей человеческой расы? Какой бы вышел грандиозный скандал! История любовной связи младшего отпрыска и женщины-человека и так бросила тень на семейство Аростидов. А тут еще и самая красивая и умная дочь пошла по стопам непутевого братца. Аростиды будут снова опозорены, и на этот раз удар по репутации семейства будет сильнее. Власть и влияние этого ненавистного рода значительно пошатнется, вампиры не захотят видеть скандальный клан во главе и скоро сместят его с вершины. Тогда нужно будет выбирать нового Принца Темного Собора, и тут лорд Зул окажется как раз кстати, предложив свою кандидатуру. Он реально считал себя идеальным правителем, не замеченным ни в одном скандале, с безупречной репутацией, хотя и склонным к интригам и заговорам.

Нынешний Принц, несмотря на всю тяжесть своего положения, – трон под ним явственно зашатался, – оставался пока сильным, сосредоточив в своих руках огромную власть. Легко с нею он не расстанется. Если только ситуацию повернуть таким образом, что иного выхода у Валентина просто не будет, и он сам откажется от своего титула…

Это можно устроить, шантажируя жизнью его дочери. Дабы не выставлять позор Шинед на всеобщее обозрение, Валентин пойдет на многое. О падении любимой дочери верховного повелителя не будет никому известно, а ее поклонника из числа людей можно незаметно устранить. За эти заслуги глава рода Клареонов попросит Валентина всего лишь отречься от власти и передать титул Принца Темного Собора ему. Вот и все!

Титул не являлся выборным, хотя иногда и прибегали к голосованию, когда другие варианты были исчерпаны. Этот значимый титул передавался по наследству от отца к сыну или иному близкому родственнику, а если же наследника в роду не оставалось, тогда назначали преемника из других вампирских кланов. Так что Валентину следует тактично намекнуть, что за спасение чести его дочери и всего семейства Аростидов он должен назвать Зула своим преемником…

Постепенно можно и других глав родов переманить на свою сторону, чтобы те оказали Клареону поддержку в Темном Соборе. Их нужно уговорить или подкупить милостями. Со всеми такой номер, конечно, не получится. Глава рода Сириянн, этот невыносимый Дэрем, на сделку с Зулом точно не пойдет. Они слишком ненавидели друг друга. Зато Кароль Оренбук, самый молодой лорд-советник Собора, уже встал на его сторону. Причем долго убеждать Оренбука не пришлось. Будучи открытым и инфантильно доверчивым, тот легко поддавался чужому влиянию, и затащить его в какую-нибудь безумную авантюру не составляло труда. Также лорд Зул заручился поддержкой лордов Анимфеция и Тайреда. Если на его стороне окажется большинство глав вампирских кланов, позиция Дэрема для него не будет иметь никакого значения.

Зул снова усмехнулся, размечтавшись, и даже заулыбался одной из своих хищнических улыбок. Стоящий напротив слуга не понимал, отчего его хозяин столь весел. Вести, конечно, он поведал ему приятные, но Зул так редко улыбался… Нук привык больше видеть выражение крайней озабоченности или суровости на лице своего господина, чем улыбку, хотя она и напоминала, скорее, волчий оскал, довольный и загадочный.

– Ты велел своим шпионам рассредоточиться в населенных пунктах, куда предположительно могут отправиться дочь Валентина и ее спутник? – полюбопытствовал Зул, привыкший контролировать ситуацию от начала до конца.

– Да, мой господин, – поклонился Нук. – Зная направление их передвижения, я приказал занять все подступы к близлежащим городам. Мои соглядатаи ведут слежку за объектами также на шоссе, разместив по нему мобильные пункты, обмениваются друг с другом информацией. Любые новости попадают ко мне напрямую. Я задействовал даже людей, они бесценны для наблюдения в дневное время. Если необходимо, я увеличу штат шпионов…

– Делай, что положено, любезный Нук, – отрезал лорд Зул, измеряя тщедушную фигуру своего верного слуги ледяным взором. – Можешь взять в помощь моих многочисленных родственников. Эти бездельники все равно ничем не заняты.

Нук поблагодарил Зула, отвешивая низкие поклоны. Глава рода Клареонов даже не смотрел в его сторону, утомившись от излишней церемонности своего преданного слуги.

Он чувствовал, что приближается к заветной цели семимильными шагами, и пребывал от этого в великолепном настроении. Даже Нук с его ужасными манерами раздражал не столь сильно, как обычно. Все складывалось настолько удачно, что не могло не радовать сурового лорда-советника Темного Собора. Ему известно, куда направляется непокорная дочь Валентина, и он ощущал распирающее его изнутри превосходство над жалкой главой рода Аростидов, которому, несмотря на его большую агентурную сеть по всему миру, ничего не известно. Приятно, черт возьми, иметь запасной туз в рукаве!

Зул не забывал, однако, что не в его власти арестовывать дочь Принца Темного Собора, но подтолкнуть кого-нибудь из семейства Аростидов на этот шаг имел возможность. Может, обработать, как следует, единокровного брата Валентина? У того есть такое право – задержать дочь своего родственника и доставить ее к отцу. Правда, Сириус Аростид являлся ревностным сторонником партии Валентина, но его можно постараться подкупить, посулив определенные выгоды. В конце концов, все покупается и продается. Почему бы не переманить на свою сторону этого Аростида, которого объединяло с Валентином кровное родство по отцу? Пусть Сириус и не очень влиятельная политическая фигура, зато близок к верховному повелителю вампиров и был во всем предан ему. Зулу известно, что Валентин советовался с братом во многих делах, значит, видеть Сириуса Аростида в числе своих сторонников весьма выгодно.

– Я сейчас отправлюсь в свою резиденцию, – сказал он Нуку, – мне нужно, чтобы ты подготовил почву для моей встречи с братом нашего повелителя Сириусом. У меня к нему важное дело, не терпящее отлагательств. Назначаю тебя, Нук, моим официальным представителем, раздавай ему больше обещаний, лги красиво и убедительно, как ты, впрочем, умеешь, дай понять, как мы крепко нуждаемся в его услугах. Когда понимаешь, что кому-то нужен, как воздух, считаешь себя едва ли не мировым светочем… Думаю, он купится на эти уловки. У Сириуса совсем иной нрав, чем у его властного братца… Как ты сам понимаешь, о твоей миссии никому не должно быть известно. Ты заметил, Нук, что ты все больше и больше ступаешь по дипломатической стезе? – оскалился лорд Зул, а потом и вовсе расхохотался. – Я из тебя сотворю опытного переговорщика, ты скоро станешь моим первым доверенным лицом, других я задвину на задний план. Разве тебе это не льстит, ты, мелкая букашка?

Снова очередной поклон. Зул поморщился, как от зубной боли.

– Я рад служить вам, мой господин, и служу уже достаточное количество времени. Надеюсь, служить вам и дальше с той же преданностью и усердием.

– Да-да, ты верный служака. Не бахвальствуй только, а то рассержусь.

Величественно поднявшись с кресла, обитого малиновым бархатом, точно царское ложе, лорд Зул поспешил уйти. Нук проводил его до самой двери, продолжая кланяться и рассыпаться в любезностях, заверяя хозяина в своей преданности. Глава рода Клареонов едва смотрел на него, когда прощался. У ворот его ожидал шикарный автомобиль жгучего черного цвета. Водитель участливо отворил перед лордом дверь.

После разговора с Нуком Зул пребывал в хорошем расположении духа, лишь манеры слуги вызвали у него некоторую раздражительность. По дороге он не раз бранил шофера за резкую езду.

В своем доме, похожем как снаружи, так и изнутри на старинный замок, лорд Зул очутился незадолго до наступления рассвета. Он пришел в небольшие покои, увешанные гардинами и плотными тяжелыми портьерами, где, помимо его гроба, стоял гроб женщины, которая находилась у него в фаворе. Предпочитая классической вампирской постели человеческую кровать из дерева на четырех ножках, тем не менее, лорд решил сейчас не отходить от вековых традиций.

Зул не часто предавался любовным утехам, будучи вечно занятым, времени на развлечения у него постоянно не хватало. Но даже он, суровый лорд-советник Темного Собора, иногда нуждался в женской ласке. Прежнюю любовницу, Марию, которая ему вдруг надоела, он выгнал на улицу. Что с нею стало, он не знал, да это его и не волновало.

Его новая пассия была молода, красива и чрезмерно глупа. Она не задавала лишних вопросов, наверное, потому, что просто не умела строить фразы. Однако Зула такая ситуация даже устраивала, поскольку он не любил пустой женской болтовни. Обсуждать важные вопросы с женщиной он все равно не стал бы, поэтому умная и сообразительная любовница ему была не нужна. Дура, зато красавица, с идеальным телом, – это то, что нужно. Такою и была Стегонида, его маленький вампир. Она умела приласкать, доставить удовольствие, заставить расслабиться, а большего от нее и не требовалось.

Свою любовницу он застал уже готовящейся лечь в гроб. Глубокое декольте ее длинного платья из розового шелка едва ли не полностью открывало плечи и верхнюю часть груди. Волнистые волосы цвета вороного крыла были распущены, прическу украшал крупный красивый цветок. Под платьем, которое хоть и не обтягивало, а лишь струилось мягкими волнами, угадывалась восхитительная фигура. На лице с правильными чертами особо притягательными казались губы – сочные и яркие, как зрелый плод, налившийся соком. Определенно Стегонида вызывала восхищение своей яркой внешностью.

Едва завидев любовника, женщина тонкими руками обхватила его за шею, стала жадно целовать, однако Зул довольно-таки грубо оттолкнул ее. Что-то ему было не до утех. Будучи в состоянии угадать настроение лорда, любовница не стала настаивать, хотя и надула губы.

– Укладывайся спать, – велел ей Зул.

Послушно забравшись в свой гроб, отличавшийся пышным убранством, женщина расправила складки платья, сложила руки на животе и стала смотреть на лорда с видом преданного пса, ждущего, когда же ему бросят вкусную кость. Она хотела услышать от своего господина каких-нибудь теплых слов, но не дождалась. Почти сразу она уснула.

Зул, напротив, отходить ко сну не торопился. Он плотно задвинул крышку гроба Стегониды, а сам в задумчивости остался стоять напротив своего ложа. Его гроб изнутри был обит великолепным дорогим красным шелком, плоская подушка сшита из тончайшего бархата, обрамленная черным кружевом, крышка также была обита красным шелком. Истинное царское ложе! Даже у Валентина Аростида, как он слышал, не имелось такой роскошной постели.

Постояв с минуту около гроба, он все же забрался вовнутрь и прикрылся сверху крышкой. Неплохо бы впасть в анабиоз на несколько месяцев, чтобы накопить силы для грядущих дел, но сейчас, на пороге важных событий, когда решалась судьба рода Клареонов, и маятник мог склониться как в их сторону, так и в противоположную, лорд просто не имел права впадать в долгую спячку. Время – то, что имелось у Зула в избытке, однако необходимо быть начеку, чтобы не упустить своего шанса. А то счастливый билет вытянут другие.

Спать совсем не хотелось. Разные мысли атаковали мозг Зула. Он лежал неподвижно на своей удобной постели, и его непрерывным потоком посещали идеи, мечты, воспоминания…

Он никогда не относился с уважением и почитанием к ныне правящему семейству Аростидов, считая их выскочками. Просто Валентину подвернулся удобный случай, он им и воспользовался, умело прибрав власть к своим рукам. Наверняка никто не стал бы возражать, что он действительно считался одаренным правителем, жестким и требовательным, происходил из древнего аристократического рода, известного с эпохи раннего средневековья, так что в чистоте его крови можно было ничуть не сомневаться.

Аростиды возвысились еще при правлении Каритханов, а этот вампирский род вел свое происхождение от первого общего предка всех вампиров. Лорд Зул считал, что они просто-напросто узурпировали власть у правящей династии, ловко сместили ее и сами очутились на вершине власти. Нынешний глава рода Каритханов, лорд Аллоиз, – просто выживший из ума старик, и не в состоянии вернуть былое величие своего семейства. К тому же он наверняка уже не помнил, что когда-то его род считался главенствующим на земле.

Из всех ныне здравствующих Аростидов лорда Зула прельщала лишь младшая дочь Валентина, хотя он и не очень любил женщин, блиставших умом и сообразительностью, а еще – смелостью воина и яростью тигрицы. Казалось, в Шинед сочеталось все не сочетаемое. По меньшей мере, у нее присутствовало то, что не должно присутствовать у женщины, с точки зрения Зула… А ведь она еще была и прелестна!

Зул издал тоскливый и протяжный звук, похожий чем-то на вой. Еще бы, ведь он потревожил память об Оливии… Мать Шинед передала дочери все свое обаяние и неземную красоту. Он с трепетом вспоминал, как украдкой, спрятавшись среди розовых кустов, восхищался красивой и утонченной Оливией, впервые увидев ее в Лунной аллее, где у нее состоялось свидание с молодым тогда еще Валентином, а он, Зул, забрел туда совершенно случайно. И даже здесь проклятый Аростид опередил его, черт возьми! Ему досталась самая прекрасная женщина на свете!

Миновало очень много лет, но Зул отчетливо помнил, как выглядела тогда Оливия, во что была одета, как вела себя, беседуя с женихом. У нее был низкий, с хрипотцой, голос, при этом мягкий и звучащий, как музыка. А ее смех! Глава дома Клареонов не скрывал, что был сильно влюблен в очаровательную девушку, завидовал ее жениху и безумно ревновал ее к нему. Казалось, что от ревности он может сойти с ума. Представляя, как грубые руки Валентина прикасаются к светлой, как лунный свет, нежной коже Оливии…

Своего тайного поклонника она, конечно же, не замечала. Да Зул и ни разу не давал понять, что любит ее, он просто не смел открыться, поведать о своих чувствах, опасаясь жесткой реакции могущественного Валентина. Он обожал ее на расстоянии, лишь мечтая о том дне, когда она сможет всецело принадлежать ему. Когда она погибла, лорд понял, что вместе с нею умерла и частичка его и без того черствого сердца. С тех пор на других женщин он смотрел лишь, как на объект удовлетворения своей похоти, и не больше. Он не находил в них ничего, чем можно восхищаться.