Текст книги "У мести горький привкус"

Когда они добрались до большого зала с проходными коридорами, Шинед радостно воскликнула, узнав это место – именно здесь без особых затруднений она расправилась с незнакомкой в прозрачной тунике. Тела женщины, однако, не было нигде видно. Выходит, труп обнаружили, убрали, а значит, охрана объекта должна быть усилена. О побеге, может быть, уже стало известно самому лорду-советнику. Придется действовать осторожнее – крайне осторожно, чтобы избежать повторного пленения.

То ли Шинед отвлеклась на размышления о мерах безопасности, то ли растворилась в эфемерных идеях о грядущих событиях, но тихих, скребущих звуков позади она не услышала. Когда же она различила, что это за звуки, и поняла, чем это грозит, было уже слишком поздно. Обе стальных двери, ведущие в зал, прогнулись и едва не слетели с петель под натиском дюжих солдат в военном обмундировании, вооруженных до зубов всеми видами холодного оружия. Отряд тотчас взял беглецов в плотное кольцо.

Прикрывая собою Алекса, Шинед теснилась к одной из стен, чтобы обезопасить свой тыл, однако воины не давали ей занять выгодную оборонительную позицию. Когда она вынула из-за пояса кинжал, отнятый у маленького вампира, который лежал сейчас с «улыбкой до ушей» в бывшей камере Алекса, и начала размахивать им перед собою, не позволяя никому даже приблизиться, солдаты армии лорда Зула рассмеялись. Они не понимали, на что надеялась эта хрупкая девушка, окруженная двумя десятками опытных воинов, готовая столь отчаянно и безрассудно, как волчица, защищать себя и своего друга. Однако они отметили, что смелости ей было не занимать, а это достойно уважения.

Шинед понимала, что, скорее всего, проиграла. Тем не менее, сдаваться без боя она не собиралась. Пусть ее считают ненормальной, психопаткой, идиоткой – как угодно, но если солдаты Зула хотят ее и Алекса убить, им придется приложить максимум усилий.

Один из воинов, вампир с довольно-таки неприятным лицом, узкими щелками глаз, наглой самодовольной ухмылкой, начал движение в сторону дочери Валентина, размахивая при этом старинным двуручным мечом. В ответ Шинед встала наизготовку. Откуда тот раздобыл древний меч – ограбил музей? Что ж, она постарается быстро покончить с этим самоуверенным воином. Кровь Алекса придала ей невероятных сил, прилива которых она давно уже не ощущала.

Пока вампир с мечом кружил перед нею, как голодный стервятник, глядя на девушку и ее спутника с явной насмешкой, остальные воины вдруг стали расступаться, пропуская кого-то. Со своего места Шинед не видела, кто к ним направляется, но, тем не менее, готова была встретить этого таинственного посланца во всеоружии. Из-за ее спины выглядывал Алекс, то и дело, порываясь выступить вперед, однако Шинед не пускала его, прекрасно сознавая, что он еще недостаточно силен, чтобы противостоять чистокровным вампирам.

Когда и тот воин, что расхаживал перед Шинед, вдруг резко отодвинулся в сторону, поклонившись, стало ясно, в чем причина столь внезапных перемен.

На спокойном лице лорда Зула блуждала торжествующая улыбка. Он упивался победой и не скрывал своих чувств.

– Мне стоило догадаться, что ты, как истинная дочь своего отца, не смиришься с положением пленницы, а попытаешься бежать, несмотря на многодневную голодовку. Я мысленно аплодирую твоей стойкости духа, принцесса. – Можно было решить, что Зул посмеивается над беглянкой, однако в его голосе не чувствовалось насмешки. – Смотрю, ты обрела прежнюю силу. Мне следовало удвоить количество солдат для твоего ареста. Что-то я не подумал об этом… А это тот парень, ради которого ты готова пожертвовать своей жизнью?

Шинед молчала. Алекс хотел было выступить вперед, но девушка так крепко сжала его руку выше локтя, что у него пропало желание геройствовать.

– О, да ты… – слова застряли у Зула в горле, когда он внимательнее посмотрел на Алекса, – ты обратила его! Вот дьявол! Принцесса, что ты наделала?! Как ты могла?!

Зула сотрясала дрожь, но не от мороза, а в нервном припадке. Вампир сразу узнал вампира. Это было нетрудно.

– Тебе придется ответить за это деяние, – уже спокойнее проговорил глава рода Клареонов, переведя взгляд с Алекса на Шинед. – Не понимаю. Когда умная и образованная дочь Валентина успела потерять свой разум, творя необъяснимые безумства?

– Я – загадка, которую вам вовек не разгадать, милорд, – храбро глядя противнику в глаза, парировала Шинед.

– Да, но у меня, в отличие от твоей родни и твоего друга, достаточное количество времени, чтобы заняться разгадкой, – в тон ей произнес лорд Зул. Он улыбался широкой уверенной улыбкой, демонстрируя свои белоснежные ровные зубы. – Жаль, принцесса, что ты никак не хочешь быть послушной, не хочешь смириться со своим положением, мне придется наказать тебя… и твоего друга, новоиспеченного вампира… Кстати, тебе также придется понести наказание и за убийство моей любовницы. Хотя, признаю, действовала ты с методичностью профессионального убийцы, наверняка даже угрызений совести не испытывала, когда ломала ей шею. Бедняжка Стегонида наверняка не успела ничего почувствовать… А еще ты расправилась с несколькими моими воинами. Наверное, они были худшими солдатами и поэтому не прошли проверку на прочность. Ты одна стоишь десятка моих никчемных наемников.

– Зачем же вы так плохо отзываетесь о собственной армии, милорд? Ведь именно с этими солдатами вы хотите отвоевать себе главное место в Темном Соборе.

Глаза Зула вспыхнули. Было ясно, что слова Шинед задели его самолюбие.

– Теперь вам точно не вырваться, я удвою, нет, утрою охрану. Твой дружок, принцесса, будет казнен на рассвете. А ты, – он приблизил свое искаженное свирепостью лицо к лицу девушки, – понесешь страшную кару, если твой отец окажется несговорчивым. Я желал вступить с тобою в брак, чтобы объединить наши семьи, но теперь я жажду лишь одного – отмщения. Наш союз уже ничего не сможет спасти. Увести их!

Несколько рук схватили Шинед. Столько же рук схватили и Алекса.

– Парня сейчас же отправить в южный туннель и незадолго до рассвета вывести во внутренний двор, – отдал приказ Зул. – Я лично хочу понаблюдать, как он вспыхнет, точно факел. Скоро меня ждет истинное зрелище…

Говоря это, он пристально смотрел на пленницу, рассчитывая увидеть на ее лице слезы или услышать мольбы о пощаде. Шинед, в свою очередь, хранила полное молчание, даже имела, кажется, равнодушный вид.

– Что ж, видимо, нашу принцессу совершенно не волнует судьба ее приятеля. Все-таки у нее нет сердца!

Зул расхохотался. Знал бы он, какую боль испытывала Шинед, понимая, что ожидает Алекса, и какое разочарование испытывала в том, что потерпела такое сокрушительное поражение почти без всякой борьбы. Она презирала саму себя за бездействие. Но посыпать голову пеплом было рано. Шинед еще не сдалась. Когда ее повели прочь из этого места, скорее всего, назад, в тюремную камеру, она обернулась и крикнула Алексу, которого волокли в противоположную сторону:

– Я приду за тобою, слышишь? Я обязательно приду! Верь мне!

Глаза новообращенного вампира наполняли слезы. Он не знал еще, какой смертью умирают бессмертные создания ночи. Но, тем не менее, в глазах его ясно отражалась благодарность за участие. И еще в них теплилась, пусть и слабая, надежда.

А, обернувшись к главе рода Клареонов и сверкнув глазами, дочь Принца Темного Собора произнесла зловеще:

– Для каждого бессмертного найдется своя смерть, Зул! Стоит только подождать!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Очутившись снова в камере, из которой она столь удачно вначале бежала, Шинед услышала, как командир группы воинов приказал увеличить число охранников. Они все делали для того, чтобы у девушки пропало всяческое желание запланировать повторный побег. Но Шинед не имела права сдаться, опустить руки, когда Алекс оставался в большой опасности. Из-за нее, между прочим. Если бы ей не взбрело в голову брать молодого человека с собою в путешествие, ничего бы сейчас этого не было. Даже обратив Алекса в вампира, она не сумела спасти его от гибели. Вернее, пока не сумела.

Но разве можно все исправить?

Стоя посреди камеры, Шинед погрузилась в раздумья, то и дело, поглаживая себя по волосам или теребя их, взлохмачивая, превращая прическу в растрепанную метлу. Шляпу она потеряла по пути сюда, когда вооруженные вампиры клана Клареонов тащили ее по всему подземелью, а она упиралась, как могла, вернее, насколько ей позволяли. Придумывать план действий надо без промедления, поскольку у нее не было даже лишней минуты. Если Шинед начнет колебаться или же не придумает ничего существенного, Алекс будет обречен, и сама она также не спасется.

Лорд Зул пригрозил ей незамедлительной расправой в случае, если ее отец, Принц Темного Собора, не откажется от титула и власти в пользу Клареонов. Разумеется, он мог блефовать, тем более эта черта, как и несколько десятков других отрицательных черт характера, была присуща всем представителям выше упомянутой династии. Хотя вряд ли, особенно после всего, что произошло, Зул оставит дочь Принца в живых после выполнения Валентином всех его требований. Уж очень она опасный противник, а после низложения отца и падения всего семейства Аростидов она начнет еще и мстить. Поэтому легче всего зарубить ее чаяния на корню, просто избавившись от нее. По крайней мере, Шинед поступила бы именно так.

Впрочем, благосостояние семьи сейчас ее беспокоило менее всего. Эта самая семья не особо дорожила ею. Зачем же Шинед думать, что случится со всем ее родом, когда Клареоны резко взлетят вверх? Как бы там ни было, она совсем не собиралась претендовать на ведущую роль в иерархии вампирской расы, у нее не имелось желания становиться опорой дома Аростидов, взваливать на свои плечи слишком тяжелую ношу и отстаивать права своего рода на главенствующее положение среди других родов. Она не хотела, чтобы все зависело только от нее.

В голове Шинед тревожно билась только одна мысль: «Бежать. Бежать. Бежать». Но ничего мало-мальски вразумительного она придумать не могла, как бы ни старалась.

Прошло сколько-то времени, и девушке показалось, что уже слишком поздно, и Алекса не спасти. Для нее сейчас секунды и минуты неслись, как бешеные кони, и тем ужаснее казалось то, что время невозможно остановить ни на миг.

Шинед мерила шагами камеру, нервничая, перебирая идеи, пытаясь унять дрожь в руках. Она никак не могла справиться с собственным волнением, которое постепенно овладевало ею.

От внезапного звука открываемой двери Шинед вздрогнула. Кто-то решил навестить ее? В камеру вошли двое воинов и без слов, одними только жестами, пригласили пленницу следовать за ними. Шинед безропотно подчинилась лишь из спортивного интереса, ей стало любопытно, что за всем этим последует. У выхода ее ждали еще двое вампиров. Похоже, лорд Зул переживал, как бы пленница не предприняла новую попытку побега. Выходит, он всерьез опасается дочери верховного властелина. Если понадобится, он не только удвоит охрану, но и сделает так, что из подземелья вообще никто не выйдет и не войдет в него. Да, шансов на побег почти никаких.

Интересно все же, куда ее ведут? Что еще задумал этот сумасбродный лорд из рода Клареонов? Как и всякая женщина, Шинед сгорала от нетерпения и любопытства.

По мере удаления от тюремной камеры, к которой девушка уже привыкла, ее начали посещать соображения, куда и для чего ее ведут в неизвестном направлении. Кажется, она стала догадываться, что задумал извращенный ум лорда Зула. Он решил приобщить ее к процессу казни, вернее, чтобы она стала свидетельницей или невольной зрительницей чудовищной расправы над Алексом. Как же она сразу не поняла, что кроется за этим внезапным выдворением ее из камеры?

Пленница резко встала, как вкопанная, и чтобы заставить ее двигаться дальше, стражники буквально потащили ее, схватив под локти. Она немного упиралась, но больше так, для вида, понимая, что сопротивляться бесполезно. Охранниками ее были преимущественно мускулистые вампиры, с сильными развитыми телами, высокого роста, неуемной энергии и молодого возраста. От них Шинед не услышала ни слова, хотя то, как они смотрели на нее, пожирая глазами, выглядело достаточно красноречиво.

Внутренний двор резиденции лорда-советника Зула представлял собою любопытное сооружение, достаточно сложное по архитектурному замыслу, с высокими портиками, резными каменными перегородками и гладкими, как зеркало, стенами, окружавшими правильный прямоугольник – фигуру, которую образовывал двор. Поскольку властвовала темная ночь, портики изнутри освещались искусственной иллюминацией, видимо, для большего эффекта. Всего портиков было четыре, и все пока были свободны.

Охранники подвели девушку к одному из портиков. Данное сооружение представляло собою небольшую прямоугольную беседку с конусообразной крышей, обнесенную с трех сторон глухой непробиваемой стеной. Четвертая сторона, смотревшая во двор, была выполнена из особенной прозрачной сетки, которая не пропускала солнечный свет. В ней удобно было переждать время без вреда для здоровья, когда на небе особо вольготно хозяйничало солнце. Внутри портика в свободном порядке были расставлены несколько стульев с высокой спинкой и мягкой обивкой, тут же стоял деревянный стол на массивных ножках, выполненных в виде небольших скульптур. Середину стола занимал хромированный поднос с резными ручками, на нем стояли семь или восемь бокалов искусной работы, сделанных из чистого золота и украшенных самоцветами. С потолка свисала небольшая круглая люстра, излучавшая мягкий голубоватый свет, приглушенный плотным абажуром. Внутреннее убранство портика также было подсвечено лампами, встроенными в пол.

В общем, окружающая обстановка располагала к приятному времяпрепровождению. Видимо, портики предназначались для гостей; это были своего рода балконы как в зрительном зале театра. Какое же представление готовилось для глаз Шинед?

Внутренний двор был виден из портика как на ладони. Шинед вскрикнула от неожиданности, едва заметив Алекса, прикованного цепями к противоположной стене. Он тоже заметил ее, смотрел на девушку прямо, не отводя взгляда. У нее сжалось сердце. Как же так – она решила, что спасла его от смерти, обратив в вампира, а сама обрекла, таким образом, на верную гибель. Выходит, ничего изменить было нельзя. Судьбу не обмануть, не обвести вокруг пальца, она все заранее решила. Либо Алекс скончался бы от потери крови, которую из него постепенно тянули вампиры, либо он умрет сейчас от дневного солнца, которое спалит его дотла.

По глазам молодого мужчины, в которых читался вполне объяснимый страх за свою жизнь, было видно, что он еще не знает, какой смертью умирают вампиры. Шинед видела гибель соплеменников не однажды, и каждый раз она испытывала почти ту же боль, наблюдая, как загораются от солнечных лучей тела, вспыхивают с легкостью, точно спички, а в конце остается лишь горстка серого пепла. И все. Она не хотела, чтобы Алекс умер такой же смертью. Как, черт возьми, ему помочь? Ведь это она затеяла обращение его в вампира, ей и нужно исправлять ситуацию.

Своим взглядом она старалась подбодрить его, но, похоже, внутренняя паника молодого вампира только усиливалась. В отчаянии он несколько раз дернул руками в цепях. Оковы были прочными, вот так просто их не порвать.

Шинед сделала шаг к краю. Внизу, на глубине трех-четырех метров, расположился двор. Алекс находился от нее примерно в двух десятках метров. Но на самом деле их разделяла глубокая пропасть, упасть в которую охрана ей не позволит.

Будь проклят коварный, насквозь лживый лорд Зул, затеявший этот дешевый спектакль! Он не дождется, чтобы Шинед вот так легко сдалась. Или она не приходилась бы дочерью своему отцу, великому Принцу Темного Собора!

Изменения во внешности уже начались, и Шинед решила не упускать момента. Она резко обернулась к одному из охранников. Сейчас девушку было трудно узнать – ее будто подменили. Красные глаза, пылающие неестественным огнем, отросшие клыки, виднеющиеся при дьявольски обаятельной улыбке, странного оттенка кожа, будто подсвеченная изнутри, волосы, сами по себе уложившиеся в сложносочиненную прическу. Она даже как будто стала казаться выше ростом. Охранник, ошарашенный произведенными в пленнице переменами, отпрянул назад, поневоле начал пятиться, едва не свалившись за периметр двора.

Сначала Шинед двигалась в его сторону спокойно, плавно, не торопясь, вела себя так, словно не хотела вызвать опасений или страха. Как змея, подползающая к своей добыче. Однако такое поведение длилось недолго. Вскоре Шинед, точно разъяренная фурия, подлетела к охраннику, схватила за горло и, невзирая на его внушительные внешние габариты, как пушинку приподняла над полом. Тот непонимающе смотрел на пленницу, удивляясь, как произошло, что он очутился в ее стальной хватке. Когда остальные стражи устремились на помощь своему соратнику, Шинед сбросила жертву вниз, не дожидаясь, пока ее схватят. Она была уверена, что с тремя мужчинами точно справится, но, как по волшебству, внутренний двор родового дома Клареонов начали заполнять приспешники Зула, причем их было несметное количество, а вскоре появился и он сам.

Лорд Зул выступал чинно, благородно, как истинный аристократ. Гордый профиль, резко очерченные скулы и подбородок, спокойные глаза. Порода ощущалась в нем даже на большом расстоянии. Он выступал не спеша, чеканя каждый шаг, двигался так, словно преподносил себя в подарок, словно общество должно быть благодарным ему за то, что он осчастливил всех своим присутствием. За его могучими плечами развевалась длинная накидка из чистого шелка, достававшая до пола. Выглядел он как-то даже празднично, словно направлялся на пышное торжество или светский раут.

Едва увидев кардинально изменившийся облик пленницы, Зул опешил, задержался на месте на какое-то время, но потом столь же безмятежно, что, впрочем, лишь казалось, пошел дальше.

Чудовище, контролировавшее дочь Валентина изнутри, не собиралось отпускать ее. Столь же неспешно, как и ее визави, лорд Зул, Шинед стала двигаться навстречу. В какой-то миг она заметила опасный блеск в глазах главы рода Клареонов, словно он готов был бросить ей перчатку – бросить вызов, но этот блеск быстро сменился страхом. Зул попятился назад, где расположились его подчиненные, и указал рукою в сторону девушки.

– Схватить аростидку!

Вампиров из рода Клареонов оказалось слишком много, и они обступили Шинед со всех сторон, чтобы у нее не возникло ни единого шанса вырваться на свободу. Осознавая всю безысходность своего положения, она приказала зверю внутри нее усмириться.

Лорд Зул велел надеть на сдавшуюся девушку наручники. Он боялся ее, это бесспорно, а так она станет менее опасна. Затем Шинед отвели в один из портиков и насильно усадили на стул. Несколько вампиров остались охранять ее, другие заняли места в остальных трех портиках. Те подручные лорда Зула, места которым не хватило, поспешили и вовсе скрыться. Вскоре должно взойти солнце, и вампиры не желали попасть под его смертоносные лучи.

Заняв стул рядом с пленницей, Зул хищнически улыбнулся ей. Еще бы! Теперь он торжествовал. Ведь в прочных стальных наручниках и в окружении нескольких охранников она не столь опасна. Если бы ее запястья не были скованы, Шинед непременно постаралась бы добраться до этого самодовольного лорда…

– Вам даже не интересно, что стало с вашим подданным, Зул? – первой заговорила Шинед, намекая на воина, которого она сбросила вниз, в середину двора.

– О ком это ты, милая? О том глупом и неосторожном вампире, что лежит сейчас рядом с твоим дружком? – Зул изо всех сил старался придать своим словам самое беззаботное звучание. – Он жив, я полагаю. Если он самостоятельно не успеет выбраться из западни, в которой очутился, и спрятаться до восхода солнца, тем хуже для него. А вообще, с чего это меня должна волновать судьба какого-то солдата?

– Да? Но это же ваш солдат.

Прозвучало как укор. Зул даже нахмурился.

– Шинед, я не обращаю внимания на подобные мелочи. Воинов в моей армии предостаточно. Может, твой отец и печется о каждом рядовом солдате, во что я, кстати, готов поверить, но я-то не такой. Я скорее наберу новую армию, чем стану залечивать раны старых воинов.

После его жесткого ответа, в котором не присутствовало ни капли жалости к своим собственным сородичам, Шинед вдруг стало грустно, как-то очень тоскливо. Она сидела в первом ряду, и ей хорошо были видны глаза Алекса, прикованного к стене напротив. В его глазах отражалась глубокая вселенская печаль. Кажется, он смирился со своею страшной участью – уж слишком спокойным он выглядел. С восходом солнца для него все будет решено.

Неожиданно для самой себя Шинед отважилась на шаг, на который в любой другой ситуации ни за что не решилась бы. Она повернулась в пол-оборота к недругу семьи и постаралась придать своему лицу скорбное выражение. Впрочем, ей не пришлось играть эмоции.

– Милорд, взываю к вашему благородству, к вашему милосердию. – Речь давалась Шинед с трудом, язык еле-еле подчинялся ей, будто распухнув во рту. По правде говоря, она скорее уничтожила бы Зула, чем просила сделать для нее что-либо. – Я вас умоляю, пожалуйста, отпустите Алекса. Его смерть вам ровным счетом ничего не даст. Я – ваша пленница, мною вы можете шантажировать отца. Что ж нужно еще? Отпустите, прошу вас.

Она держалась стойко, как могла, но слезы все равно ручьями хлынули из глаз.

На мгновение ей показалось, что крупица сочувствия мелькнула во взгляде главы рода Клареонов. Может быть, он все-таки пожалеет дочь верховного повелителя, и хотя бы ради нее прикажет освободить осужденного на казнь Алекса? Но нет, она поспешила выдать желаемое за действительное. Если у Зула и присутствовала капля жалости, то она уже безвозвратно улетучилась. Шинед дала ему повод поглумиться над собою, чем лорд не преминул воспользоваться.

– Не понимаю тебя, дочь Валентина. Ты готова унижаться, ползать в моих ногах, молить о пощаде… И ради кого? Неужели этот новообращенный вампир, еще недавно бывший смертным человеком, стоит всех твоих унижений? Чем он завоевал к себе твое расположение, в то время как мои ухаживания ты напрочь отвергла?

Холодная расчетливость Зула, вкупе с его жесткой речью, отрезвили Шинед. Слезы ее мгновенно высохли, от них остались лишь малозаметные следы на щеках. Больше она не даст своей слабости вырваться наружу.

– Хотите знать, чем Алекс расположил меня к себе? – Она нарочно часто повторяла имя пленника, чтобы Зул непременно запомнил его. – Тем, что у него самое доброе сердце. Он не раз рисковал ради меня не только своим здоровьем, но и жизнью. Он не озлобился и не сбежал, узнав, кто я такая. А вот вы, лорд Зул, вы отдадите свою жизнь за меня, если в этом возникнет необходимость?

Тот смолчал, однако ответ был ясен по одному его взгляду.

– Вот именно, вы никогда не пойдете на это. А это, между прочим, называется любовью, когда вы отдаете, не требуя ничего взамен, когда жертвуете собою ради другого, когда пойдете хоть на край света, лишь бы быть рядом с предметом своего обожания. Вы не можете любить кого-либо еще, кроме себя самого, Зул. Мне вас жаль.

– Тогда все складывается, как нельзя кстати, – подхватил лорд Зул, внезапно оживившись. – Твой очень обожаемый Алекс скоро пожертвует собою ради твоих амбиций, принцесса. Ведь ты об этом твердила? Может, с его стороны и есть чувства к тебе, но с твоей-то… сомневаюсь… Милая моя, ты такая же, как и твой отец – в вашем роду нет места душевным терзаниям. За неимением души, как таковой. Во всем только холодный расчет. Семейство Аростидов испачкало собственные руки в крови не меньше, чем род Клареонов. Когда твой дед много веков назад сражался за титул Принца, он оставил лежать на поле брани тысячи врагов ради достижения своей заветной цели. Вся почва в том месте, где проходила битва, была насквозь пропитана кровью, из нее образовались целые озера…

– Так рассказываете, словно сами там были…

– Я сражался на стороне твоего деда, мечом к мечу. Жалею только, что разум мой был, видимо, где-то далеко или вовсе спал, когда я давал согласие поддержать кандидатуру отца Валентина.

– Жалкий негодяй! – вспыхнула девушка, подавшись всем телом к Зулу, но закованные руки не позволяли ей предпринять ничего серьезного.

Тяжелые ладони одного из стражников легли ей на плечи. Зул жестом показал воину, что его вмешательство не требуется.

– Ты прекрасна в гневе, принцесса, – улыбался глава дома Клареонов, как ни в чем ни бывало. – Мне будет крайне тяжело отдавать приказ о твоем уничтожении.

– Вы не посмеете!

– Твой отец, да и ты сама, принуждаете меня к этому.

– Вы не посмеете и пальцем прикоснуться к дочери верховного повелителя вампиров, вашего господина, Зул! – вскричала Шинед. – Вы лучше меня знаете, чем это грозит вам и вашему роду. Поднимутся все вампирские кланы… Хотите развязать кровопролитную войну, лорд Зул?

Потомок древнего рода задумался. Очевидно, его затронули слова Шинед.

– Я не в силах ничего изменить, дорогая, – произнес он после некоторого обдумывания. – Механизм смертоносной войны уже запущен, и никто не сможет его остановить. Во всем вини своего отца. Валентин поступает довольно неразумно, хотя я всегда считал его прагматичным, действующим в интересах, прежде всего, своей семьи. Он не желает добровольно расстаться с титулом Принца и передать власть в мои руки. Что же, тогда наступит битва страшнее той, что развязал его отец. Кто сумеет уцелеть в новой битве, тот и будет править.

– Полагаю, вы основательно подготовились, Зул, заручившись поддержкой моего дяди и глав других влиятельных кланов. – Взглядом Шинед сверлила лорда-советника Темного Собора, который сидел рядом с нею. – Подкупили их, без чего, разумеется, не обошлось, посулили выгоды, уговорили перейти на свою сторону, поделившись жалкими крохами власти. А они и рады кинуться на брошенную вами обглоданную кость. Какой пост вы, например, пообещали брату моего отца, Сириусу?

Зул втянул голову в плечи. Становилось понятным, что ему неприятно сознавать, что она в курсе всех событий. Тогда зачем надо было подсылать к ней в камеру младшего брата отца, если он хотел держать все свои замыслы в тайне? Действия лорда-советника Темного Собора совершенно не поддавались логике.

– Молчите, Зул. Да, вы не привыкли, что с вами разговаривают столь открыто, – продолжала давить Шинед. – Так знайте, иного тона вы просто не заслуживаете, в отличие от ваших прихвостней, ищущих вашего расположения, я не стану заискивать перед вами. Желаете уничтожить меня – уничтожайте! Только не нужно лицемерить, говоря, будто вам затруднительно осуждать меня на смерть. Вам не идет роль сочувствующего вампира.

Зул протянул было руку, чтобы прикоснуться к волосам пленницы, однако, поразмыслив, вовремя остановился.

– Но мне действительно нелегко в сложившейся ситуации, можешь мне поверить, принцесса, – самым невинным тоном проговорил он. – Будь у меня душа, я бы испытывал серьезные душевные терзания. Я вообще не хотел бы отдавать такого приказа, но ты меня вынуждаешь.

– Ничего, вы привыкли отдавать подобные приказы. Думаю, у вас не возникнет никаких заминок.

– А ты, жестока, Шинед, никогда бы не подумал… Если честно, я очень рад, что мои воины выследили тебя на шоссе и доставили сюда, в замок. Не случись этого, я никогда не узнал бы тебя так близко. Трудности, они ведь сближают.

– Трудности? – Шинед удивленно посмотрела на оппонента, будто он бредил.

Неужели он сейчас откровенничает с нею? На него это так не похоже.

– Какие у вас трудности, лорд Зул? Вы сами-то соображаете, о чем говорите?

– А ты думаешь мне легко, девочка моя? – продолжал в том же духе Зул. – Я вынужден бороться за власть ради престижа своего рода. Тебе ведь известна история древних династий. Некоторые потомки Клареонов так дискредитировали род, что, кажется, вовек не отмыться и не поднять авторитета… Я хочу малого, принцесса, просто хочу, чтобы меня и мой несчастный род уважали. Вы, Аростиды, втоптали в грязь не один вампирский клан, кровавой репрессивной машиной проехались по неугодным и несогласным с вашими политическими взглядами вампирам и продолжаете втаптывать всех и далее, попирая своим могуществом и неограниченной властью. Почему мой род должен терпеть все это? Вот скажи, разве ты не согласна с тем, что твой отец правит методом силы и устрашения? «Кто не с нами, тот против нас» – вот девиз Аростидов. Иного мнения, кроме мнения твоего отца, которое он считает единственно верным и неоспоримым, просто не может существовать! Валентин, даже не моргнув глазом, казнил своего сына, собственную плоть и кровь. А ведь он мог поступить иначе, мог, уж я-то знаю. Ты простишь ему это, Шинед? Или уже простила?

Закрыв глаза, девушка живо представила лицо младшего брата, всеобщего любимчика, кроме, как ни странно, большинства членов семьи, бунтаря и ловеласа, всегда радостно улыбавшегося, когда он видел сестру. Но тут же она вспомнила, каким выглядело его лицо в ночь казни… Нет, этого она не забудет никогда. И никогда не простит отца.

Она до конца не понимала, зачем лорд Зул решил исповедоваться ей, еще и в такой форме. Хотя, если подумать, все яснее ясного – откровения сиятельного вельможи она унесет с собою в могилу. Поэтому-то он и не страшился делиться с нею разного рода соображениями. Она все равно не сможет никому передать эту информацию.

Не сумев побороть возникшее желание, Зул прикоснулся-таки кончиками пальцев к ее волосам. Шинед сидела безучастно. Она помнила, что волосы ее выглядят не самым лучшим образом и свалялись от грязи. Видимо, Зул не брезглив. Но когда он дотронулся до ее лица, нежно проведя по щеке, она не удержалась и боднула его головой, поскольку руки ее сковывали стальные наручники с электронным замком.

– Ты как необъезженная лошадь, принцесса, с норовом, – засмеялся лорд. – Но это вполне можно исправить. Прежде чем казнить, я обязательно превращу тебя в смиренную овцу, сломаю твою волю, во что бы мне это ни стало. Ты будешь ползать передо мною на коленях и молить о пощаде. Вот что я с тобою сделаю.

Прежние откровения были лишь частью его игры, притворством. Впрочем, Шинед и не сомневалась в его выдающихся актерских способностях. Он способен и не на такое…

Опять эта торжествующая улыбка, играющая на губах повелителя рода Клареонов. И не счесть, сколько за последнее время таких улыбок видела у него Шинед. Как же ей хотелось ударить по наглому довольному лицу, чтобы навсегда отбить привычку проявлять хоть какую-то радость и демонстрировать чувство собственного превосходства!