Текст книги "Письма. Том III (1936)"

114
Н.К.Рерих – Ф.Грант*

26 июня 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Моя дорогая Франсис!

Посылаю Вам еще один отзыв на Вашу книгу из Индийского иллюстрированного еженедельника («Times of India») полковника Мана. Он был в два раза длиннее, но, как часто случается, редактор сократил его без всякого на то основания. Однако полковник Махон ожидает, что он появится в другой газете полностью.

«Прабуддха Бхарата» (Миссия Рамакришны), куда отсюда был послан отзыв, просит прислать книгу, но мы этого в настоящее время сделать не можем, так как четыре книги уже были отправлены: одна – в «Twentieth Century», другая – знаменитому писателю, президенту Всеиндийского общества изобразительных искусств доктору Н.К.Мехте. Еще одна – г-ну Р.Ч.Тандану в Hindustan Academy, который связан с прессой, пишущей на родном языке, такой как «Сарасвати» и т. д., и еще одна – г-ну К.П.Тампи для южноиндийской прессы. Пусть слава о Вашем замечательном труде разнесется по всей Индии. Мы также выслали копии отзывов на книгу г-жи Сутро в ежемесячные журналы, но там они, конечно, появятся только спустя какое-то время.

Если возможно, пришлите, пожалуйста, нам шесть экземпляров Дювернуа на русском и шесть на английском языке[404]404
  Дювернуа Ж. Рерих: фрагменты биографии. К 10-летию культурных учреждений Рериха в Америке. Рига, 1932. На англ. яз.: Duvernois J. Roerich. Fragments of a Biography. New York, 1933.


[Закрыть]. Также полезно было бы иметь следующие клише из Бюллетеня: «Мадонна Лаборис»[405]405
  См. примечание 3 на с. 117.


[Закрыть], «Царица Небесная»[406]406
  Эскиз росписи апсиды церкви Святого Духа во Фленове (Смоленская обл.) «Царица Небесная» (1931). Бумага на картоне, гуашь, карандаш, акварель. 47 × 31 см.


[Закрыть], «Матерь Мира»[407]407
  Картина Н.К.Рериха «Матерь Мира» (1924) из серии «Знамена Востока». Холст, темпера. 117,1 × 88,6 см. Из коллекции Музея имени Н.К.Рериха (Москва).


[Закрыть], «Будда Победитель»[408]408
  Картина Н.К.Рериха «Будда Победитель» (1925) из серии «Знамена Востока». Холст, темпера. 74,2 × 117,7 см. Из коллекции Музея имени Н.К.Рериха (Москва).


[Закрыть].

Конечно, их надо очень надежно упаковать и вложить внутрь для таможенных чиновников предостережение: «Обращаться с осторожностью. Не царапать».

Очень ждем точного адреса, куда следует отправить два предмета для Буффало.

Мы сердечно радуемся успеху г-на Миллера в деле с Софьей Михайловной Шафран. Пусть это будет началом эры победы. Надеемся, что в отношении дела о налогах все было должным образом устроено. Злоумышленники будут использовать любые возможности для нападения, особенно в этом направлении.

Прекрасно, что вы все работаете в высочайшем единении. Действительно, как сказано, единение есть не только этическое понятие, но поистине мощная движущая сила. А в настоящее время в Крестовом Походе за культуру эта движущая сила является совершенно необходимой. Как отреагировали Баттль, Спорборг, Дейл, Меррит, Вон? Действительно, филадельфийское непорочное зачатие – это уже чересчур.

Мы все шлем Вам наши лучшие мысли.

Сердцем и духом с Вами,

Н.Р.

Как обстоят дела с «World Unity»?

115
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

27–29 июня 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 78

Родные Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис].

Посылаю Вам две полезнейших выписки: одна – копия письма нашего дальневосточного сотрудника. Можете это письмо показать и Москову, и Греб[енщикову], и всем, кому считаете полезным. Действительно, описанный им эпизод, как мракобесы облаяли и Шаляпина, весьма показателен. Копию этого же письма мы пошлем и в Париж, и в Ригу, ибо все наши сотрудники должны знать истинное положение вещей. Характерно и то, что, несмотря на все ухищрения мракобесов, повсюду наша культурная работа продолжается. Если местами ее мракобесы загоняют в катакомбы, то ведь и в катакомбах иногда творились великие дела. Главное, чтобы не угасал светлый огонь. Получите также и вторую выписку из журнала «Старые Годы»[409]409
  «Старые годы» – русский ежемесячный иллюстрированный журнал для любителей искусства и старины. Издавался в 1907–1916 гг. в Петербурге.


[Закрыть] за окт[ябрь] – дек[абрь] 1914 [года]. Для архивов нашего Пакта весьма важно это указание достоверного журнала о том, что я писал тогда о сохранении памятников культуры французскому президенту и послу Северо-Американских Штатов, прося о защите истинных сокровищ. Каждое такое упоминание с точными датами годов будет устыжением тех злоумышленников, которые стараются и дело Пакта окружить всякими недостойными наветами. Со вчерашней почтой получено хорошее письмо от Черткова, в котором он искренно возмущается преступными действиями Леви. Итак, что же впишет в свой паспорт Леви своими преступлениями? Чертков сообщает любопытный факт, что санатория, предположенная ея зачинателями во Имя Преподобного Сергия, местным епископом была насильно посвящена Имени Святого Пантелеймона. Вот до чего доходит мракобесие. Мракобесы, во тьме живущие, не понимают, против чего они борются и какое светлейшее имя они пытаются отодвинуть и обороть. Поистине, невежество есть самое страшное преступление. Сколько розни вносится именно невежеством, потому-то в Учении Света всюду так подчеркивается живейшая необходимость единения, которое способствует и дружественному просвещению. Очень показательно, что письма с Дальнего Востока доказывают, как там в разных местах – каждый в своих возможностях – продолжают сеять семена добра. Мор[ис] часто упоминает о джиннах, строивших Храм. Поистине, даже сами мракобесы, не отдавая себе отчета, стараются о построении. Их постоянное шевеление побуждает и добрых сотрудников к бодрствованию и неутомимому дозору. В дозоре куется непобедимый доспех.

29. VI. Получились Ваши письма от шестого до 12 июня. Итак, злодейство доходит до крайних степеней. Сестра увольняет брата от профессиональной должности. Какие-то самозванцы, как Морис их правильно назвал, какие-то индивидуумы самочинно собираются и выбрасывают истинных учредителей культурного дела. Мы не получили журнал заседания Комитета Защиты. Нужно думать, что постановления этого Комитета были очень внушительны и сильны. Также, наверное, Зина немедленно созвала экстренное заседание Комитетов эдюкешнл и алумни, чтобы и они могли немедленно тоже выразить свое возмущение по поводу самозваных постановлений. Пошлем Вам телеграмму, что мы никогда своих шер Леви не отдавали и они находились у него как у казначея лишь на хранении, в совершенно таких же условиях, как и Ваши три шеры. Подчеркните это обстоятельство не только всем адвокатам, но и Стоксу и всем, кому нужно. Также сообщаем телеграммой о необходимости ввиду Вашего сообщения о закрытии Музея на два летних месяца, чтобы Морис и Трэстис Музея в присутствии двух законных свидетелей установили бы, какие именно надписи, пометки, или штемпеля, или печати находятся на обратной стороне картин. Ведь сейчас можно ожидать всяческих подделок. Вообще, злоумышленники будут бросаться на все отделы Учреждений, и все наши адвокаты должны не только слышать об этом, но и понять все ловушки, приуготовляемые злоумышленниками. Посоветуйтесь с адвокатами, как защитить картины, чтобы на них не оказалось каких-то самочинных пометок или же что-то не было бы на них уничтожено. Пусть адвокаты посоветуют, как предотвратить и эту опасность. Прекрасно, что Брат теперь да[ет] свои советы. Ведь он, как почетн[ый] советник и многолетний наблюдатель дел, может дать именно те незаменимые советы, которые никто другой не в состоянии подать. Прекрасно, что из писем Ваших видим привхождение Миллера в дела. Ведь и Манускрипты, и «А[гни] Й[ога] [Публикейшнс]», и собств[енность] Святослава, и все, чего Плаут не может осилить, требует ближайшего попечения. Опять-таки повторяем, что все эти дела представляют одно дело и их нельзя разделять и забрасывать. В делах, близких к философии, особенно должен участвовать такой человек, как Миллер, – таков Совет.

Очень хорошо, что Франс[ис] следит за Боливийск[ими] сведениями, – все это нужно знать, ибо только таким путем можно нащупать врага. Сведения Зины о Гребенщ[икове] заслушаны и приняты во внимание. Очень жалею, что эти Ваши письма как раз прервались на приезде друга Клайд. Значит, только через неделю мы узнаем то, что так неотложно нужно знать. Ведь что-то должно быть предпринято теперь же.

Катрин получит от Мэри две небольших вещи. Надеемся, что они дойдут в порядке, и просим немедленно же известить, не было ли каких затруднений. Цена по 250 долл[аров]. Зина пишет, что у нее иссякли статьи, но ведь их было 220. Конечно, по крайней мере двадцать статей не должно быть помещаемо, так же как и все упоминания о подписании Пакта или о разрушении соборов, – с этим повременим. Но кроме того, там были [такие] статьи, как «Ягиль»[410]410
  Рерих Н. Ягиль // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 136–141.


[Закрыть], «Письмена Азии»[411]411
  Рерих Н. Письмена Азии // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 265–268.


[Закрыть], «Движение Новой Жизни»[412]412
  Рерих Н. Движение новой жизни // Рерих Н. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т. 1. С. 111–114. На англ. яз.: Roerich N. The New-Life Movement (Diary Leaves) // The Twentieth Century. Allahabad, 1935. June. P. 918–922.


[Закрыть], «Молодежь»[413]413
  См. примечание 4 на с. 240.


[Закрыть], «Гора Сужденная»[414]414
  См. примечание 6 на с. 240.


[Закрыть] и некоторые др[угие], по-видимому, не появлявшиеся в Америке. Впрочем, теперь Вы имели еще три последних, из [кот]орых «Борьбу с невежеством»[415]415
  См. примечание 1 на с. 269.


[Закрыть], наверное, уже дали в газеты. Англ[ийский] текст этой статьи непременно покажите Миллеру и Скоттам и Стоксу. Эту нашу научную точку зрения придется твердо иметь в виду, когда дело дойдет до осуждения философии. Мы не слыхали, какую именно статью приняла «Уорлд Юнити»?

Интересно, что именно думает Фрида относительно Комит[ета] бондхолд[еров]? Ведь там был человек, очень близкий Стоксу. На заседании Комит[ета] Защиты, где было читано письмо Мана, был ли также читан крик моего сердца, посланный Вам и в англ[ийском] переводе? Ведь, наверное, и об этом было какое-то суждение и постановление. Более чем странно, что Гребенщ[иков] будто бы вообще не знал о Комит[ете] Защиты. Отсутствие критиков на выставке показывает на подпольную вражескую деятельность. Но неужели Меррит не мог прислать своего репортера? Кроме того, наверное, поддерживается хотя бы телефонное сношение с Воганом? Иначе все заплесневеет. Итак, наверное, и среди лета злоумышленники не только не прекратят военных действий, но будут пользоваться летним затишьем для новых подкопов и уловок. Ввиду посягательств на существование «Пресса» вряд ли возможно начинать Бюллетень именно от «Пресса». Если дознано, что Рер[иховское] Общ[ество] не инкорпорировано, то, во всяком случае, следовало бы такое название оставить за собою, ибо иначе трио для каких-то мрачных целей может запретить[416]416
  Так в оригинале. Вероятно, закрепить.


[Закрыть] его за собою. Как видим, злоумышленники настолько торопятся со своими преступлениями, что так же быстро нужно предпринимать и меры защитные. Посылаем для Вас в двух экземплярах ревью за июнь месяц. Как ужасно, что Культурные дела, которые могут прекрасно цвести, подвергаются мертвящим атакам. Хотя и повторяем в каждом письме о единении, но еще скажем – берегите друг друга как никогда.

Н. и Е. Р.

116
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

2 июля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 79

Родные Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис].

Вполне естественно, что Вы вообще не признаете беззаконного собрания, бывшего 5 июня. Каждое хотя бы частичное признание такого беззакония уже было бы весьма вредным. Конечно, содержимое комнат «Урусвати» могло бы быть распределено временно по школьному помещению или же также временно выставлено по соглашению с каким-либо музеем или учебным заведением. Но сейчас и не думаем об этом, ибо каждое такое предположение уже являлось бы как бы частичным признанием злоумышленной и беззаконной деятельности самозванцев. Также следует особенно пристально следить, не происходит ли где-либо клеветы в ее законом предусмотренном составе. Наверное, какие-то друзья наши случайно и невольно встречаются с трио, и от них Вы, наверное, знаете формулы и мысли злоумышленников. Чуется, что трио изобретает постоянно новые клеветнические формулы. Следовало бы их знать, ибо когда-то они представят для наших адвокатов полную новую формулу клеветы. После шестнадцати месяцев организованного на нас нападения мы все же так и не знаем, какие такие формулы существуют. Кто-то в том обвиняет, но если бы мы знали эти обвинения, то с легкостью и Вы, и мы могли бы на них ответить. В конце концов, что же такое каждый из нас сделал, чтобы вызывать такое безобразно-отвратительное отношение? Впрочем, трио и не будут формулировать своих соображений, ибо как же они поставят в первую графу похищение ими шер, принадлежащих нам? Какая наглость утверждать, будто бы кто-то из нас отдал свои шеры Леви! Это так же неправдоподобно, как подарок Е.И. двум из трио всех своих русских за пятнадцать лет манускриптов, которые одна из них даже читать не может. Хотя и летнее время теперь, но для битвы нет ни лета, ни зимы, ни часа не может быть потеряно. Все еще нет сведений от Вас о следствиях приезда друга Клайд. А ведь что-то должно быть сделано – или какое-то другое решение должно быть найдено. Так нужно, что и не выразить! Повсюду какие-то неожиданности – вот в Париже обнаружилась нужда в 1150 франков на налоги по Центру. Так и вспыхивают неизбежные надобности, которых Вы никак и предусмотреть не можете. Кроме двух вещиц хотели бы послать и в Буффало, как только Франс[ис] узнает, по какому адресу это лучше сделать.

Сейчас получены письма от Зины и Мориса от 12–16 июня. Понимаем все происходящее напряжение, но повторяем, что единственная панацея – ЕДИНЕНИЕ. В нем создается тот реальнейший двигатель, который ничем не заменить. В этой же почте пришло письмо Кеттунен, копию которого Вам пересылаем. Видите, как отвратительно она покидает Школу после четырнадцати лет лучшего к ней от всех нас отношения. Конечно, Вы усмотрите, что ее письмо, так же как и письма предыдущих двух нинкомпупов, продиктованы из того же одного источника. Также любопытно, что письмо ее пришло с воздушной почтой и написано после пресловутого заседания самозванцев 5 июня. В ее письме два любопытных обстоятельства. Во-первых, ее письмо свидетельствует о низости ее души, а во-вторых, еще раз показывает, какая планомерно разрушительная работа ведется все время злоумышленниками. Не было ли у Зины еще какого-либо разговора с Кеттун[ен], впрочем, если бы таковой был, то, наверное, Зина отметила бы его в своем письме. Ведь в предыдущем письме упоминался довольно благополучный разговор с нею.

При Ваших письмах не было журнала недавнего заседания Комитета Друзей. Ведь теперь это было уже третье заседание, но мы не получили ни одного журнала. Наверное, при каждом заседании ведется журнал, затем подписываемый присутствующими. Без таких журналов и само существование Комитета становится проблематичным. И нигде нельзя будет на него ссылаться. Если существует Комитет Друзей М[узея], о котором уже упоминалось в газетах, то весьма возможно, что и у злоумышленников существует тоже какой-то подобный комитет, о существова[нии] которого они могут объявить при случае. Если таковой комитет у них существует, то, наверное, он обусловлен какими-то записями и журналами, а что же мы сможем в таком случае противопоставить им? Действия злоумышленников доказывают, что рано или поздно (а вернее, чем скорее, тем лучше) наш Комитет Др[узей] М[узея] должен будет проявить свою жизненность. Называясь и Комитетом Защиты, Комитет принял на себя действенное положение. Ведь защита не может быть отвлеченной – она должна быть в полном смысле этого слова действенной, иначе это был бы Комитет словесной симпатии, а не защиты. Потому мы напряженно ждем журналов заседания нашего Комитета, впрочем, об этом мы многократно писали.

Если Вы сопоставите письма двух нинкомпупов и теперь еще одной нинкомпупши, то Вы увидите между строками целую программу будущих злоумышленных попыток. Характерно отметить их намеки на то, что происходящее теперь отразится на значении моего искусства. Значит, если бы Барнард узнал разрушителей его статуй и предал их правосудию, то от этого обращения к справедливости его искусство потеряло бы свое значение. Можно же додуматься до подобной нелепости, чтобы обращение к справедливости имело бы касание к смыслу творчества! Неужели же нинкомпупы не знают, что ни Вы, ни мы не начинали суда, и лишь накануне Вашего выбрасывания в декабре Вы приняли естественные меры самозащиты? Разве мы писали Леви какие-либо грубые письма? Ведь именно он начал для прикрытия совершенного им воровства шер все мерзко-отвратительные действия. Ведь и Христос изгонял торгующих из храма и клеймил лжекнижников, называя их гробами повапленными. Если мы всегда восставали против всякого вандализма и всякого невежества, то ведь не могут же какие-то злобные нинкомпупы от нас требовать, чтобы мы теперь начали благоволить к явному вандализму, варварству и злобному невежеству. Хотелось бы знать, в каких именно выражениях отмечен в журнале заседания Комитета Друзей мой крик сердца, который для удобства был Вам послан и по-русски, и по-английски. Ведь действительно происходит нечто совершенно небывалое. Нас и Вас кто-то в чем-то неведомом обвиняет, а мы при всем желании не можем сформулировать эти темнейшие наветы. Говорится о какой-то дизлойальти; спрашивается, в чем дизлойальти, к кому дизлойальти, со стороны кого дизлойальти?! Ведь нельзя же безнаказанно бросаться в пространство такими клеветническими намеками! Неужели и в таких грубейших выражениях не заключается понятие клеветы? До какой же степени падения дошли люди, если после разговора с Вами Магоф[фин] пишет свои наветы, Флейшер через три месяца после моего доброго письма пишет нечто совершенно непозволительное, а теперь пригретая нами же Кеттун[ен] осмеливается бросать в пространство понятие о дизлойальти! При проезде нашем через Манилу местный врач Хассельман по одному поводу сказал прекрасно: «В нашей стране возраст почитается». Но, вероятно, Кеттунен о таких человеческих законах не слышала. И в Финляндии вряд ли бы одобрили ее недопустимое поведение. И как это низко, что она допускает это письмо после 5 июня, надеясь, что с Зиной все покончено и Школа уничтожена. Вот какие змееныши иногда пригреваются.

Во всем происходящем светлой страницей является привхождение Миллера в дела. Может быть, один СОВЕТ хотя и поздновато, но исполнится. Помните, как давно он был назван и как давно Франсис его встретила. Наверное, за все это время впечатление о нем вполне укрепилось, а его знание философии внесет то, что никто другой в данном случае не мог бы восполнить. О’Коннор и Кинили никогда не назывались [как] адвокаты, а именно как полезные люди, имеющие голос в судебном и правительственном аппаратах. Оба они были найдены. Также теперь найден и Фогель, и Вы теперь оцените Указание о том, что Лихтм[аны] припомнят. Конечно, все полезные люди могут оказывать существенную помощь самым различным образом – не только будучи адвокатами, но и имея самые неожиданные широкие связи. Вот и названные сенаторы, Копл[анд] и Вагнер, – тоже полезные люди. Также весьма важно мнение Баттля. Каждое такое влияние осветит Вам целый большой сектор. Широкое осведомление и такое же широкое оповещение совершенно необходимо. Прекрасная статья Фосдика перепечатана в «Уорльд Телеграмм». Для будущего лучше воздержаться [от] двух выражений – лучше не говорить о борьбе за финансы и не упоминать, что руководит этой борьбой фаундер[417]417
  Founder (англ.) – основатель.


[Закрыть]. Ведь борьба с нашей стороны, во всяком случае, не за финансы, и Вы знаете из писем наших, как мы мечтаем для финансового контроля вызвать к жизни ближайшим образом аппарат бондхолдеров. Крестовый поход – за Культуру, за Правду и Справедливость! Не будем умалять значения Комитета Защиты, который является общественным началом и выражает общественное мнение. Вы знаете, насколько, по нашему убеждению, просветительные Учреждения должны быть основаны на общественном мнении и жить общественным началом.

Прилагаем копию телеграммы, посланной нашим адвокатам. Еще раз подтверждаем, что никаких наших шер никому мы не отдавали и не дарили. Пусть адвокаты дадут нам проект нашего аффидевита по этому поводу, который, быть может, удастся засвидетельствовать у америк[анского] консула, который иногда к осени приезжает в Симлу. Смешно и нелепо сейчас подымать вопрос о приезде в Нью-Йорк. Ведь никаких новых облегчающих обстоятельств не произошло и сама вероятность их не близка, а опасность, о которой уже поминалось, не только не уменьшилась, но даже возросла, что и доказывает наглость, проявляемая нинкомпупами, и, увы, пока поражение наших адвокатов. Опасаемся какой-то неуравновешенности – то энтузиазм, то пессимизм. Ни то, ни другое неуместно. Нужна твердая уверенность в правоте дела и спокойствие при новых выпадах врагов. Неужели наши адвокаты могут быть смущены каким-то нелепым сообщением Леви о нашем с ним частном разговоре в 1928 году – когда нас вообще в Америке не было? Кроме того, имея мою полную доверенность, он мог манипулировать чем угодно и как угодно, но его пресловутое действие в феврале [19]35 года показывает, что он манипулировал со всеми нашими пятью шерами, очевидно, считая их на одинаковом положении. Неужели же такое нелепое голословное заявление может кого-то смущать, мало ли что Леви еще может наболтать – злобно и корыстно. Если принимается во внимание такое голословное вранье, то тем более должны быть приняты во внимание наши формальные аффидевиты и Ваши свидетельские клятвенные показания. Надеемся, что адвокаты при таких нелепых эпизодах проявляют полную находчивость, материала у них достаточно, и неужели вся наша деятельность им ничего не говорит. Получили прекрасное письмо от Клайд – ответим на него. Ведь давно уже, принимая во внимание очень трудное положение, Брат[у] был указан Миллер как звено и адвокат. Среди тьмы много и замечательных знаков. Там, где еще недавно было алое зарево, уже брезжит пурпурово-розовый рассвет. Радуемся сведению от Петти Хилл.

Итак, гоните всякий пессимизм, ибо мудрая осторожность не есть пессимизм. Шлем самые сердечные мысли о единении и здоровье.

Сердцем и духом с Вами,

Н., Е. Р.