Текст книги "Письма. Том III (1936)"

157
Н.К.Рерих – К.Гартнер, Д.Кербер и М.Лихтману

6 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Славные наши Клайд, Дорис и Морис, спасибо за письма от 18 августа с приложением соглашения с Адрианом. Конечно, текст очень условен, но мы понимаем, что приезд и начало действий Клайд постепенно все это уточнит и вложит в полезные рамки. Вместе с оформлением всего благого начинания Клайд будет укрепляться и уточняться и все остальное. Даже самое открытие Галереи – трудно предусмотреть, в каком именно виде оно произойдет. Может быть, начнется Галерея как обычная галерея. Но, может быть, такому формальному открытию будут предшествовать какие-то дружеские собеседования маленькой группы, полезные как цементирование пространства. При этом будет нащупано, какие именно местные лица могут быть с пользою привлечены. Особенно опасайтесь, чтобы в овечьей шкуре не проник какой-то волк. Особенно при Армагеддоне возможны всякие метаморфозы и вольт-фасы. Во всяком случае, стройте так, чтобы не перегрузиться. Морис может вспомнить, как во всех тех многочисленных тетрадях советов, которые он записывал, постоянно говорилось мною о правильном расчете сил и начинании на разумных началах. Ведь эти тетради записей, имеющиеся у Мориса, нисколько не устарели для всех художественно-культурных начинаний. Если кто-то злоупотребил этими советами, то можно лишь пожалеть и пожелать, чтобы в других случаях они были бы применены целесообразно. Пошлем мистеру Гартнеру мою книгу «Врата в Будущее». Последняя в ней статья посвящена нашим бывшим художественным планам. Все в ней сказанное было применено в России с большим успехом. Не буду перечислять, но лишь напомню, что в нашей Школе там было более двух тысяч учащихся, а одно издательство открытых писем очень быстро стало приносить огромные доходы. Не будем думать, что все это было возможно лишь в России. И в Америке на наших же глазах развивались некоторые огромные предприятия; например, «Литерари Дайджест» – журнал, начатый сравнительно совсем недавно, имеет миллионную подписку и даже до известной степени руководит общественным мнением. Конечно, наверное, в редакции его не было волков в овечьей шкуре, каковыми оказалось трио. Сколько прекрасных возможностей было иссушено ими! Сколько советов было извращено и употреблено во зло! Не буду говорить о всем том, чему Морис был свидетелем. И теперь, нарушив все моральные основы, трио старается избежать справедливости на каких-то технических формальностях. Но нельзя же допустить, чтобы справедливость целой нации забыла бы о всех моральных законах! Это письмо дойдет до Вас уже при Вашем разъезде на места Ваших благородных битв за Культуру.

Благословенна Культура – во всяком месте Земли можно [создавать] во имя ее что-то полезное! Получили и Ваш перевод начала «Аум», но так как, вероятно, после Вашего разъезда продолжать его будет г-н Гартнер, то мы пошлем на его адрес полный манускрипт. Сама книга по-русски, вероятно, поспеет к декабрю. Е.И. шлет письмо г-ну Гартнеру.

Увы, не можем похвастаться здоровьем Е.И. Все космические напряжения отражаются на сердце, и все последние дни были очень тяжки. Как сказано в книге «Аум»: «Быть матерью Агни Йоги совсем не легко. Только со временем люди оценят всю самоотверженность, которая необходима при провозвестии огненной мощи»[498]498
  Аум, 544.


[Закрыть]. Дух работает непрестанно днем и ночью.

Еще раз хочется напомнить Клайд: когда картины соберутся в Тульсе, то пусть она выберет себе на память – в память дара ее и ее мужа на «Урусвати».

Дорис вернется к своему дому в момент самой усиленной борьбы избирательной. Всегда будем рады слышать, с кем ей приходится встречаться, – всюду можно сеять светлые зерна, и всюду найдутся молодые души, стремящиеся к добру.

Вы будете рады узнать, что во многих странах именно теперь вспыхивают новые группы, новые культурные дела – издательства, журналы, съезд и прекрасные планы будущих построений. Радостно видеть, как даже в малых городах объединяются светлые души и каждая группа в своем направлении вносит в общую чашу ценное добавление. Недалеко то время, когда будет возможно их более тесное объединение. Уже и теперь Латвия сносится с Югославией, Литвой, Эстонией и Дальним Востоком, Литва с Парижем, и т. д. Как только удастся освободиться от темных предателей, можно будет приступить к еще большему объединению.

Шлем Вам всем наши лучшие мысли и радуемся Вашему духовному единению и прекрасным устремлениям.

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

158
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

6–7 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 98

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], хотя и с опозданием, получили Ваши письма от 13 по 18 авг[уста]. Прав был Стокс, когда говорил, что главное преследование преступников должно быть за нарушение доверия – брич оф трест. В конце концов, не только сам преступник, но и обе преступницы и их адвокаты, все прежде всего повинны в нарушении доверия. Мы все верили им, ибо без доверия невозможно никакое общественное дело, а они употребили во зло все наше доверие. Если рефери будет человек, а не робот, если он примет во внимание всю моральную сторону дела, тогда, конечно, вся справедливость восторжествует; но если он, чего Боже сохрани, оказался бы просто роботом, то, механически [под]считав, какими голосами Леви по доверию нашему нашими же голосами нас же исключал из шерхолдеров и все перевел себе, а потом на свою жену, соединив все семь шер в одну, – робот скажет, что Леви имел большинство голосов. В этом-то и будет самое страшное нарушение доверия, если доверенный использует доверенное ему право в свою пользу. Обычно во всех судах более всего каралось подобное брич оф трест, ибо это есть преступление против всего достоинства человеческого. Понимают ли все наши адвокаты, что главная основа всего дела не в механических подсчетах, но в моральном аспекте? Если они это понимают, то у них найдется и достаточно справедливого энтузиазма. Но если они также ограничатся лишь механическими, подстроенными врагами детальностями, то какой же справедливости тогда можно ожидать.

Очень хорошо, что Вы ярко помните и все обстоятельства восьмого декабря 1924 года. Хорошо, что все происходило открыто при всех нас. Вы помните, как справедливо Вы все тогда возмутились, узнав, что Хорш для каких-то своих, по обыкновению, текникалитис[499]499
  Technicalities (англ.) – технические стороны дела, формальности.


[Закрыть] потребовал моей подписи. Ведь и у Вас впоследствии он скоропостижно и неоднократно требовал каких-то подписей, даже не давая времени на прочтение самого документа. И в данном со мною случае он действовал, уже будучи моим доверенным. Затем после разговора с Зиной он принес письмо свое с собственноручной подписью, ликвидирующее все ранее подписанное, и сообщил, что все те бумаги уничтожены. Ведь это сообщил мне он опять-таки как мой же доверенный. Если из происходящего сделать вывод, что доверенным вообще не нужно верить, то какой же смысл будет каждой доверенности? Если доверенный начнет манипулировать в свою пользу какими-то им же выдуманными техническими подробностями, или фотостатами, или подписями, то ведь в этом будет особо неслыханное преступление. Оказывая доверие своему же доверенному, мы не только не нарушали никаких законов, но таким доверием мы подтверждали законы Божеские и человеческие. Вы пишете, что кто-то сказал, что формальный документ Хорша, ликвидирующий все бывшее до 8 декабря 1924 года, «может помочь в деле, а может быть, и не может помочь». Спрашивается, какой же такой еще больший документ требуется от своего же поверенного, ведь в этом собственноручно подписанном Хоршем документе он ясно говорит, что все ликвидировано и он рад сообщить мне об этом. Если же доверенный уже с 1924 года замышлял мерзкое преступление и таил его до середины 1935 года, то и адвокаты, и судьи, и все общественное [мне]ние должны же, наконец, увидеть, какой волк прикрывался овечьей шкурой. Неужели же и Вы, и мы не можем сказать, что никто из нас не отдавал Хоршу наших шер для того, чтобы он пользовался ими именно против нас же? Адвокаты сказали Вам, что моя телеграмма о том, что я наших шер не дарил и не отдавал в собственность Хорша, недействительна. Но ведь не каждый же человек физически может оказываться присутствующим в день суда. Существуют же различные аффидевиты, заверенные местными властями. Вы знаете все многочисленные причины, препятствующие моему приезду в настоящее время. Не могут же адвокаты иметь настолько глухое ухо, чтобы не распознать всю основательность этих причин? Неужели же они думают, что все эти причины иллюзорны, но в таком случае, значит, они не верят и всем Вам, которые об этих причинах свидетельствуете. Идя тем же порядком далее, ведь можно додуматься до того, что для кого-то было бы наибольшим благополучием сесть в тюрьму!!! Ведь такой предполагатель, вероятно, упускает из виду всю скорбную эпопею Линдберга, который, имея огромнейшие средства, будучи широко поддержан как национальный герой, претерпевший ужаснейшее преступление, все же не был достаточно поддержан общественным мнением в самую тяжкую для него минуту и принужден был бежать из своей страны!!! Что же можно ожидать в других случаях, когда не будут в наличности все те преимущества, которыми обладал Линдберг?! Если кто-нибудь думает, что все случившееся с Инсулой[500]500
  Инсула, в архитектуре Древнего Рима многоэтажный жилой дом с комнатами и квартирами, предназначавшимися для сдачи внаем.


[Закрыть] его возвеличило, то он очень ошибается. Весь мир не забыл бывших фотографий и газетных заголовков.

Во всех предметах, касающихся многих стран, нужно принимать во внимание психологию всех народов. Если кто-то подумает, что всякая клевета имеет ценность не более шести пенсов, то и это будет большой ошибкой. Французы за свою многолетнюю историю сложили пословицу – «клевещите, клевещите, всегда что-нибудь останется». В культурных делах значение всего морального особенно важно, и всякая марающая клевета должна быть пресекаема. Культурные дела творятся для молодых, для будущих поколений, которые особенно чутко вибрируют на выдумки подлые и грязные. Работник культурных дел должен не о себе думать, но о той многочисленной аудитории, которая по всему миру прислушивается к его делам и действиям. Представьте себе человека, являющегося руководителем многих культурных групп по всему миру, и вдруг некто посоветует, что для вплетения нового листа в венок ему следует предоставить врагам поступить так, как они желали бы для их собственной выгоды. Можно себе представить, как такое обстоятельство преломится в сознании разных народов! Может быть, кто-то недостаточно осведомлен об амплитуде культурной работы, не говоря уже о поставленных задачах. Только незнание этих обстоятельств может порождать в ком-то несоизмеримые суждения. Уже не говоря о том, что, быть может, темные противники какими-то подпольными вылазками стараются внушить именно то, что входило бы в их планы. Помните замечательную формулу, посланную Вам из одного дальнего письма? Вы помните, как некое местное посольство в этой формуле выразило три пункта, которые им хотелось бы видеть приведенными в исполнение. Наверное, Вы показали это письмо адвокатам, ибо оно было получено Вами в течение августа. Как Мимэ у Вагнера невольно высказывает свои задания, так же случилось и в этом обстоятельстве. Перед Вами вся программа, выраженная сжато и выпукло в трех пунктах. Тем страннее советы, чтобы кто-то влез в берлогу тигра. Будем надеяться, что адвокаты, постепенно ознакомляясь со всеми истинными обстоятельствами, придут к тому же заключению, ибо им станут ясными многие темные злоумышления. Вы же знаете, что, в конце концов, даже само трио является орудиями черной ложи. Один из наших советников может вполне осознать, что есть борьба Белой Ложи с черной! Вредящие темные силы распределены широко в самых неожиданных местах, и нападения их могут производиться в разных одеяниях. Также рассудительно должны производиться или замедления, или ускорения темпа дела. Так, например, сейчас совершенно ясно, что всякое замедление будет благодетельно. Новые обстоятельства!!!

Знаем, что Вы понимаете всю ценность единения. Ведь разъединение сейчас было бы равносильно не только вредительству, но предательству. Каждый способствующий победе Света должен найти в себе все лучшие устремления и возможности, чтобы всегда помнить, каким светлым началам он обязан помогать. Радостно представляем себе, как Вы четверо вместе читаете и переводите это письмо. Для Франсис вкладываем и русскую копию, ведь она достаточно знает язык для чтения. Сейчас всякая проволочка дела полезна – она даст возможность не только подойти новым обстоятельствам, но и открыть Школу, собрать совет преподавателей, укрепить новое Общество, показать так нужную строительную деятельность и сделать новые проекты для «Пресса». Вполне понимаем, что при существующих обстоятельствах «Пресс» во многом парализован. Но Франсис может иметь наготове планы для будущей деятельности. Таким образом, если трио будет продолжать свои нападения, Франсис тем легче может показать, какие именно прекрасные планы подвергаются вредительству. Пусть и все Вы на месте, и каждый порознь при всех удобных обстоятельствах выясняете адвокатам то, что им может быть непонятно. Пусть каждый из Вас знает всю картину делаемого адвокатами. Настроение каждого из них должно быть Вам известно, ибо только этим порядком Вы можете регулировать все разнообразные вибрации дела. На унылое подавленное настроение не придет и удача. Радуйтесь быть вместе. Радуйтесь зажигать светлые огни и объединенно превозмогать всякие уловки темных. Недаром сейчас в разных группах вспыхивают прекрасные начинания. В Риге мечтают о постройке Дома Культуры Общества нашего. В Брюгге устраивается международный съезд ученых в нашем Музее (Фаундасион Рерих)[501]501
  См. примечание 3 на с. 108.


[Закрыть]. В Париже образовываются новые Комитеты, весьма полезные для будущего. В Литве в Ковне новая желательная председательница. Из Югославии журнал Ас[еева] ширится, захватыв[ая] новые круги. Начав с одной книжки в год, он уже может издавать четыре. Неожиданные польские энтузиасты по всей стране распространяют идею Пакта, а есть и мечтающие о построении большого Культурного Центра, о чем советуются и обращаются к нам. Есть и другие хорошие знаки, но всего в письмо не вместить. Так тысячи светлых душ тянутся к одному Источнику. Трудно справиться со всею корреспонденцией.

Воскресенье, вчера воздушной почты не было. Имеется ли у Вас договор с публишерами? Вы писали о пяти тысячах за шеры и налоги. Но ес[ть] ли к этому какое-либо письмо или документ? Иначе эти цифры могут возрастать в бесконечность. Вероятно, Брат мог бы подсказать, в какой форме такие документы делаются. С одной стороны, нужно всячески себя обеспечить, но с другой, по обстоятельствам дела, нельзя из публишеров сделать явных врагов. Ведь у них в руках весь материал, они требовали прислать все оригиналы, а ведь за такой материал противная сторона может заплатить немало, хотя бы и в фотостатах или фильмах. Здешняя миссис Ман пришла в ужас, узнав, что мы должны отослать все оригиналы. Сегодня уже седьмое сент[ября], но все еще нет Вашей телеграммы о получении оригинала документа, данного Леви 8 дек[абря] 1924 [года]. Можете себе представить, как мы волнуемся, ибо теперь более 45 дней со времени отсылки этого исключительного по важности документа. Много ли жильцов в доме? Как поступил Морис с приглашением на заседание? С одной стороны, его лишают квартиры, а с другой, зовут на заседание – прямо чудовищно. Итак, всячески подчеркните брич оф трест и несоизмеримость положения Артура и Шельмы. Ведь он был Назван Шейлоком. Собирайте все добрые силы для честных свидетельствований. Будьте бодры, мужественны и оцените тактику затягиван[ия] дела сейчас.

Обнимаем крепко сердцем и духом,

Н., Е. Р.

Ведь Вы знаете, что и суммы, о которых сейчас говорит Леви, как и все прочее, вошли в тот же резиновый миллион.

159
Н.К.Рерих – Н.П.Серафининой

7 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Дорогая Надежда Павловна,

Спасибо Вам за Ваше недавнее такое и сердечное, и содержательное письмо. Елена Ивановна – эти дни она опять себя неважно чувствует – Вам скоро напишет на Ваши вопросы. А теперь мне хочется сообщить Вам приятную весть, что упомянутая Вами г-жа Монтвидайте одобрена Свыше для замены уехавшего Ковенского Председателя.

Оба мы рады такому Одобрению, ибо и по нашим данным она может ответить на все культурные вопросы Общества. У нее и сердце хорошее. Два дополнительных номера журнала, о которых Вы пишете, еще не дошли до нас, впрочем, это время почта очень неаккуратна и пути размыты дождями. Очень многие в разных странах с трудом представляют себе, насколько трудны бывают иногда пути в наши отдаленные края. Также немало людей думает, что здесь все-таки нечто вроде города, где и должностные лица, и лавки, и все прочее имеется. А на деле здесь вообще предпоследняя телеграфная станция, причем случается, что вместо двух дней телеграмма идет и пять дней, а если бы мы своей корреспонденцией не поддерживали эту почт[овую] контору, ее предполагалось закрыть вообще за ненадобностью.

Посылаю для библиотеки нашей группы № 14 серии «Мира». «Мира» – очень хорошая женская школа, а сама идея таких широко разбросанных листовок очень интересна. Имели ли Вы брошюру о Пакте, изданную в Польше неизвестными нам друзьями? Как пишет д-р Асеев, брошюра издана в 10 000 [экземпляров] для широкого распространения.

Вчера получили сведение, что в октябре в нашем Музее в Брюгге предположен Съезд ученых и художников для укрепления идеи Пакта. Это Вам будет приятно слышать, ибо именно Вы в Литве о Пакте прилагаете усилия.

Всемирный Армагеддон гремит, и частный американский Армагеддон все тянется. Жалею, что почта не вместит некоторых добрых знаков, которые хотелось бы Вам сказать. Елена Ивановна шлет Вам, и Монтвидайте, и всем друзьям сердечный привет. То же самое примите и от меня.

Духом с Вами.

160
Н.К.Рерих – К.Тюльпинку

7 сентября 1936 г. Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India

Дорогие Коллеги,

В наших далеких Гималаях для меня было большою радостью узнать, что Вы собираетесь для укрепления основ нашего Пакта об охранении культурных ценностей. Скорбная действительность доказывает, что с каждым днем нужность этого Пакта даже возрастает. У всех на глазах происходят печальные непоправимые разрушения, и только моральный мощный импульс может избавить человечество от повторения прискорбнейших разрушений. Пакт о сохранении культурных ценностей необходим не только как государственный декрет, но и как воспитательный закон, который от первых школьных дней внушит молодому поколению необходимость сбережения истинных ценностей всего человечества. Пакт уже подписан 22-мя странами. К этой большой группе, конечно, будут постепенно присоединяться и все остальные страны, многие из которых особенно заинтересованы в таком охранении своих неповторимых культурных сокровищ. Наш Пакт справедливо назывался Красным Крестом Культуры. Действительно, он является ближайшим по родству с великим Красным Крестом, который когда-то прошел в мировом сознании под большим сомнением, но теперь является безусловною гуманитарною основою человечества.

Итак, во имя культурного прогресса человечества каждая конференция во благо культурных ценностей будет светлым историческим актом, который будущие поколения внесут на скрижали достижений человечества. Шлю Вам мой сердечный привет и, не имея возможности присутствовать лично, духовно присоединяюсь к Вашим благим созидательным решениям.

Dona nobis Pacem![502]502
  Даруй нам мир! (лат.).


[Закрыть]

N. de Roerich, Почетный президент Международного союза за Пакт Рериха

161
Н.К.Рерих – Д.Фосдику*

7 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Дорогой Друг!

Ваше пламенное письмо поистине можно назвать криком сердца. Вы стремитесь помочь Делу Великого Учителя, и Ваша чуткая душа страдает, видя только теплоту вместо огненности сердца. Это качество давно предвосхищалось Великими Учителями еще начиная с Апокалипсиса. Будем надеяться, что, когда сформируется новое Общество, оно станет новым центром и импульсом для возжжения нового энтузиазма. Вероятно, Зина рассказывает Вам о деятельности наших групп в разных странах. Поистине радостно видеть, как многие работники на ниве культуры начинают и осуществляют свою замечательную деятельность часто в самых трудных обстоятельствах. Труженики Культуры чувствуют бремя аморфной массы, против которой вынуждены сражаться. «Борьба с невежеством»[503]503
  См. примечание 1 на с. 269.


[Закрыть] – это тоже крик сердца в ответ на грубое разрушение Высших и чистейших устремлений. Если бы в нашем нью-йоркском деле судьи приняли во внимание всю моральную сторону, то справедливость давно бы восторжествовала. Но если вместо судей только роботы с механическими деталями, тогда, конечно, это дело может принять чрезвычайно странный оборот в противоречие очевидным фактам. Так, будем неустанно сражаться с грубым невежеством.

Вторая статья Вашего брата «Свет в Необычном» уже появилась в «Educational Review»[504]504
  Fosdick Gene. Light in the Unusual // The Richmond Palladium and Sun Telegram. 1936. April, 29. Под первой статьей, вероятно, имеется в виду публикация: Fosdick Gene. The Universal Magnet // The Liberty Herald. 1936. May, 14.


[Закрыть]. С большим удовольствием разместим в прессе и какие-нибудь Ваши статьи. Радостно видеть, как утонченная мысль Индии правильно воспринимает вопросы философии и культуры. Публикация таких статей поможет укрепить Вашу литературную репутацию.

Радостно слышать, что Ваши личные обстоятельства улучшились. Во все сферы жизни можно внести улучшение. Каждый жизненный путь, при сознательном подходе, уже будет сияющими вратами.

Ищите новых друзей среди молодых. Внимательно наблюдайте, ибо никто не знает, в какие двери постучится друг. Мы считаем, что Ваше с братом участие в жизни Общества поддержит тот энтузиазм, о котором Вы так прекрасно пишете. Это Общество может включать внутренние секции, которые будут работать по различным направлениям, стремиться ко многим целям и областям Искусства. И именно поэтому каждый труженик культуры сможет найти на этой широкой пашне прекрасное приложение своим силам.

Письмо Д.Фосдика Е.И. и Н.К. Рерихам от 3 июня 1936 г.

Шлем Вам и семье Вашего брата наши самые сердечные пожелания.

Духом с Вами.