Текст книги "Письма. Том III (1936)"

185
Н.К.Рерих – П.Ф.Беликову

5 октября 1936 г. Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India

Дорогой Павел Федорович,

Шлю Вам искренний привет и желаю, чтобы здоровье Ваше окрепло. Все тонко настороженные духовно, конечно, особенно страдают и телесно в наше неслыханно напряженное время. Поистине, гремит Армагеддон. По всему миру несутся стенания о нерешенных проблемах. Но сердце человеческое давно решило все о земной жизни. В сердце человек знает все, но не может претворить в плотном слове. В искусстве иногда вспыхивают искры прозрений. Недаром именно творчество от древнейших времен, от Вед незапамятных считалось связью с Высшим. Пьете ли Вы валерьяновый чай, это незаменимый жизнедатель, если его употреблять долговременно и непрерывно. По чайной чашке вечером, перед сном. Вместе с сердечным приветом шлю Вам несколько последних открыток и мысль с пожеланием всего Светлого. Бандеролью пошлю Вам мою последнюю книгу «Врата в Будущее». Да пошлет Вам Преподобный Сергий силы и здоровье.

Искренно.

186
Н.К.Рерих – А.Кауну

5 октября 1936 г. Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India

Дорогой Друг,

Девятого июня я послал Вам письмо воздушной почтой, а затем была послана статья «Борьба с невежеством»[549]549
  См. примечание 1 на с. 269.


[Закрыть] и моя книга «Врата в Будущее». Так как посылки были на университет, в котором летнее время самое глухое, а ответа Вашего я еще не имею, то вполне естественно является предположение, дошло ли все это до Вас.

Нынче исполнилось 15 лет со дня нашей первой встречи, связью между нами была любовь к искусству и к русской литературе, о которой Вы так прекрасно писали. Между нами стояло незабвенное имя Леонида Андреева, а потому не могу допустить, чтобы какая-то преднамеренная хоршевская ненависть могла иметь хоть какое-либо значение там, где в основе лежат неувядаемые культурные ценности. В сроках встреч всегда полагаются в основу главнейшие причины и побуждения. Помнится мне, как-то злонамеренные люди пытались критиковать Вас, но я не только отверг такие попытки, но даже выбросил из головы имена самих клеветников. В Вашем первом письме Вы поминали о какой-то версии, полученной вами от наветчиков. Добрые друзья прислали мне несколько таких клеветнических сообщений – в копиях и в оригиналах. Будьте добры сказать мне, какие такие наветы сообщены и Вам, ибо совершенно теряюсь, что именно может быть измышлено, ибо в полученных мною копиях и оригиналах были какие-то необоснованные выкрики узурпаторов, явно преднамеренные и, как видим, давно предумышленные. Письмо Ваше лучше пошлите заказным, ибо в течение этого лета особенно много аэропланов погибло, и таким путем никогда не знаешь, что именно исчезло в пути. Вот и сейчас мы прочли сведения о еще одном аэроплане, везшем индийскую почту. Желаю Вам и Вашей семье всего светлого.

Искренно,

N.K.R.

187
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

5 октября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 106

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], вчера американской почты не было – опасаемся, не попала ли она опять в упавший аэроплан. За это лето почему-то много англ[ийских] аэропланов погибло. Еще не имели Ваш ответ о Лиге Культуры. В апреле 1934 года у меня была бумага от нашей Лиги, из чего было видно, что Лига существует. Не в том дело, что она могла временно не собираться, но важен сам факт ее существования. С апреля [19]34 года до сегодня никаких данных об роспуске или о перемене правления Лиги мы не знаем – значит, Лига существует. Не забудем, что кроме Т.Шнейдера и Катрин в Лиге был и Радосавлевич, а такое участие при наличности всех его студентов, как [Вы] понимаете, весьма полезно. Мы еще не знаем, удалось ли кому-либо из Вас в течение этого года повидать Шнейдера или хотя бы по телефону переговорить с ним. Не думаю, чтобы он мог подпасть под чары хоршевской ненависти. Во всяком случае, эта организация будет в будущем нужна, и потому следует точнейшим образом выяснить ее положение. Не мог же Леви захватным порядком присвоить себе и эту общественную организацию. Непременно скажите об этом Миллеру. Так много вопросов повисло в воздухе, что постепенно нужно их выяснять. Вы помните, что Лига Культуры была совершенно обособленным учреждением от Музея, и потому всякие происходящие суды не могут касаться этой чисто общественно-культурной Лиги. Будем очень ждать Ваших разъяснений по этому вопросу. Также знает ли Миллер о декларации 1929 года, признающей Музей собственностью нации? Обратите его внимание на то, что бумага, всеми нами подписанная, была не просьбой о принятии, но именно нашей всеобщей непоколебимой декларацией. Подчеркиваю слово «Декларация», потому что злоумышленники могут клеветать о том, что на эту бумагу не было письменного ответа. Но если прочесть бумагу внимательно, то можно видеть, что она является утвердительной и ответа по существу и не требует. Ведь Морис, проектируя эту бумагу, именно предполагал, чтобы она не была прошением о принятии дара. Бумага и писалась как наша единогласная декларация. Если какой-либо писатель декларирует свои сочинения как собственность нации, то ведь это не будет просьбою о принятии дара, а есть утверждающая декларация и тем самым неотменная. Непременно самым точным образом переведите эти соображения Миллеру, Брату и вообще всем, кому полезно. Если бы я понимал декларацию 1929 года не как нашу всеобщую декларацию, а как нечто другое, я бы первый никогда не согласился бы на текст, так прекрасно формулированный Морисом. Для Миллера, когда он будет обдумывать дело о «Корпорации Пейнтингс», это соображение о декларации, конечно, будет совершенно необходимо.

Посылаю Вам для сведения копию моего письма Кауну. Не будем задумываться о последствиях этого письма, но пусть иногда в ночной час, когда он остается наедине с собою, ему станет стыдно. Также нужно выяснить Миллеру, как человеку вновь подошедшему, всю ложность наветов, которые можно усмотреть из выкриков трио. Предложенные мною культурные Учреждения носили названия: Мастер-Институт Соединенных Искусств, «Корона Мунди», «Кор Арденс»[550]550
  Cor Ardens («Пылающее Сердце») – объединение молодых художников, основанное в 1921 г. в Чикаго.


[Закрыть], Международное Агентство («Пресс»), «Уорльд Сервис»[551]551
  World Service. Pancosmos Corporation Inc. – корпорация, занимавшаяся перевозкой произведений искусства.


[Закрыть], «Урусвати» – Гималайский Институт, Лига Культуры, таким образом, лишь в Музее упоминалось имя. Но ведь всюду было широко напечатано, что Музей основан не мною, но группою америк[анских] почитателей. Очень важно, чтобы во всем лежали в основе неопровержимые факты. В то время, когда злоумышленное трио будет наполнять пространство динамитом наветов, все наши защитники должны опровергать их не предположениями, но именно непреложными фактами. Не зная формулировку лживых наветов, нам приходится базироваться на тех отдельных истерических выкриках, которые докатываются через океаны. Во всяком случае, все эти наши утверждения – они должны ясно оставаться в истории культурных дел. Франсис, как историограф происходящего, приложит и эти записи ко множеству и других неопровержимых фактов. За всеми нами – факты, а за злоумышленниками – наветы. Мы все лишь обороняемся, а злоумышленники узурпируют и нападают, желая выбросить членов Совета на улицу после 15-летних трудов. Измышленная узурпаторами театральная школа, конечно, является лишь преддверием новых нападений на основной Мастер-Институт. Пусть Зина непременно создаст хотя бы маленький Совет преподавателей.

Еще вернемся к вопросу о декларации [19]29 года. Вы помните, что отказа в ней не было, а всякое молчание международно считается знаком согласия. Также припомните, что когда по возвращении из экспедиции мы поднесли картину презид[енту] Хув[еру], то ведь у меня не имеется никакой бумаги с благодарностью. Молчание есть знак согласия. Чуем, как напряжено время. Чуем весь злостный динамит, употребляемый узурпаторами. Но когда-то все происходящее останется в анналах как наша общая геройская борьба за Культуру. Потому поверх всего напряжения пусть будет светло на душе.

Всеми помыслами, всем сердцем и духом всегда с Вами,

Н., Е. Р.

188
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

9 октября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 107

Родные и любимые З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], за эту неделю пришло лишь одно письмо от Зиночки от 16 сент[ября]. Надеемся, что остальные не попали на пропавший аэроплан между Лондоном и Парижем. Вчера Шклявер сообщил любопытное сведение из Брюгге, которое нужно знать не только Вам, но и ближайшим друзьям и адвокатам. Член Парижского Комитета Имшенецкий посетил Музей в Брюгге, нашел Рерих Фаундейшэн в полном порядке, но был крайне удивлен, услыхав от Тюльпинка, что он получил от Хорша извещение о том, что Ф[аундейшэн] более не существует для Ам[ерики] (н’екзист плю пур лэз’Эта Юни[552]552
  N’existe plus pour les’Etats-Unis (фр.).


[Закрыть]). Таким сообщением Тюльпинк весьма смущен. Такой факт еще и еще раз пояснит нашим публишерам, почему так важно было иметь инкорпорированное новое Общ[ество], чтобы от лица его можно [было] бы отвечать на всякие такие смущения вполне официально. Думается, что публишеры все-таки не представляют себе, сколько общ[еств] и групп существует во всем мире и какую вредительскую работу неустанно ведет преступное трио. Показывали ли Вы публишерам посланный отсюда список наших Общ[еств], групп и корреспондентов? Ведь все они, конечно, обращаются к нам за разъяснениями, но нам самим невозможно говорить о том, что должно быть сказано именно из самой же Америки. Как видите, с каждым днем становится яснее, почему так повелительно Указывалось на необходимость Общества, Комитетов и всех прочих обществ[енных] группировок. В этом заключалось бы наше самое мощное оружие. Как видите, Хорш берет на себя дерзость говорить от имени всей Америки, и это бахвальство преступника ничем не опровергается, а где-то в далеком Брюгге сидит смущающийся Тюльпинк и повторяет эту формулу посетителям Музея. Какие же еще доказательства вредительства нужны публишерам? Мы не знаем, писали ли Вы и Тюльпинку, когда широко рассылали Ваше письмо о происходящем. Если бы почему-то письмо не было послано Тюльпинку, то следует, не теряя времени, ему написать уже от Комитета или от Общества, не излагая длинного процесса, но кратко и внушительно о том, что Комитет или Общ[ество] обновленно существует и принимает законные меры, чтобы пресечь вредную деятельность захватчиков. При этом дайте ему как адрес Комитета или Общества уже не на Музей, а на кого-либо из ближайших деятелей. Таким образом преступная дерзость, взявшая на себя говорить от всей Америки, будет пресечена. Пришлите и нам для сведения копию такого Вашего письма. Пошлите такое же и в Париж.

Теперь о «Пэнтингс Корпорэшен». Если выясняется, что Морис по настоянию Леви подписал где-то [около] 1935 года какую-то неизвестную ему бумагу, касающуюся картин и, может быть, даже передающую их в руки Леви, то следует Морису опротестовать такое насильственное вымогательство его подписи. Если в эту корпорэшен входили трое – Хорш, Франсис и Морис, то, казалось бы, голоса Франсис и Мориса были решающими. Не мог же совершиться какой-то решающий акт без уведомления и Франсис?! Поэтому, если Вы припоминаете, что какой-то такой акт все же совершился, то и Франсис должна его со своей стороны тоже опротестовать, как нечто нарушающее ее права. Каким образом такое опротестование должно произойти – это уже дело адвокатов. Ясно одно, что такое вполне справедливое опротестование еще раз выявит злонамеренную деятельность Хорша. Ведь во всем, что он злонамеренно пытался бы сделать с картинами, уже есть своего рода ограбление и воровство. Таким образом, мы опять приходим к первоначальной формуле о воре. Так же точно постоянно приходим и к другой давней формуле, произнесенной Ф.Стоксом, – о неслыханном брич оф трест. Вымогательствовать подпись Мориса под каким-то вредительским документом тоже является необыкновеннейшим злоупотреблением доверием. Каждое общественное дело не может жить без обоюдного доверия его участников.

Знаем, что приняты меры к отложению рефери. Всякий такой новый срок даст возможность Вам накопить новые данные и совершиться новым обстоятельствам. К тому же октябрь нехорош для всех, рожденных под зн[аком] Скорпиона. Будьте очень бережливы с сотрудниками и [не] забывайте друзей. Ведь среди них есть много вновь подошедших, вроде Милл[ера], который не знает многих обстоятельств, а досужливые шептуны могут нашептывать и что-либо расхолаживающее. Также очень помните, что он по характеру человек очень спокойный, и потому не беспокойте его зря, а главное, не показывайте ему своего раздражения или волнения.

Прилагаем пригласительную карточку на выставку в нашем Аллахабадском Центре, и ее покажите адвокатам, чтобы они видели о происходящей всюду деятельности. О том же говорит и заметка в большой газете «Лидер», также прилагаемая[553]553
  All-India Exhibition at Allahabad // Leader. 1936. March 15.


[Закрыть]. Та же заметка появилась и в журнале «Маха-Бодхи». Поистине, более чем странно сопоставить отношение людей вдумчивых и беспристрастных с вредительскою яростью трио, уже берущих на себя говорить за всю Америку. Очень интересно получить от Зины сведения, какой ответ ей даст пианистка. Ведь ее формула странно совпадает с тем, что сказал Тюльпинк. И такие формулы, очевидно, широко оповещены, если они даже доходят с Дальнего Востока. Такие обстоятельства нельзя оставлять в пространстве без пресечения. Неужели Х[орш] уполномочен быть выразителем всей Америки? Ведь это крайне оскорбительно для достойных граждан этой страны. Это и есть настоящая Битва со стороны Сил темных.

Все мысли с Вами, готовьтесь, готовьтесь к решительной битве. Не упустите ни одного ассета. Только единением поб[едим].

Сердцем и духом с Вами,

Н. и Е. Р.

189
Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

12 октября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 108

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], за эти дни пришло письмо Франсис от 22 сен[тября] с приложениями пунктов для рефери. Любопытен пункт о том, кто такие мы. Это дает возможность дать ряд неопровержимых фактов и библиографию трудов и всяких монографий. Сегодня же высылаем Вам два экземпляра библиографии, изданной журналом «Янг Билдер»[554]554
  См. примечание 1 на с. 362.


[Закрыть]. Один экземпляр для Бостонской выставки, а другой, наверное, пригодится Вам и для рефери, и для осведомления публишеров и друзей. Пароходною почтою посылаем еще четыре экземпляра, а затем по получении из Карачи вышлем и еще. Ведь против всяких лживых измышлений нужно противопоставлять неопровержимые факты. Конечно, здесь не мог быть упомянут весь материал, а потому очень просим всех Вас написать нам всякие дополнения, которые, наверное, у Вас найдутся. Если найдете нужным послать еще каким-то лицам, сообщите нам, и мы это сделаем. Брошюра издана в 200 экземплярах.

Рады были сведению Франсис о Гватемале. Просим сообщить нам список всех государств, до сих пор уже ратифицировавших Пакт. Насколько можем припомнить, теперь уже половина всех подписавших Пакт закреплена Ратификацией. Наверное, Колумбия, Перу и Аргентина не замедлят. Сегодня же мы писали Шкл[яверу] о необходимости получить от Тюльпинка письмо, им из Америки полученное. Итак, узурпатор сделал себя спикером за всю Америку. Это уже похоже на манию величия, на сумасшедший дом. Пусть Ф.Ст[окс] и все друзья знают о таком опасном маниачестве. Непременно запросите и Шкл[явера], чтобы он достал от Тюльпинка это письмо. Ведь совершенно необходимо устанавливать точнейшие формулы, и Шкл[явер] как юрист должен понимать, насколько такая точность должна быть устанавливаема. Так же точно нужно установить, имеется ли в виду какое-то прошлогоднее письмо или нечто совсем новое. Конечно, мы-то отсюда об этом запрашиваем, но, как видите, необходимо, чтобы и от Америки происходили такие разъяснения. Иначе людям начинает казаться, что Америка куда-то провалилась или восприняла такого спикера, как Леви. Если Леви вычеркнул себя из культурной деятельности, то это не может значить[555]555
  Так в оригинале.


[Закрыть], то это не только свидетельствует об опасности для культуры, но как раз наоборот. Всякое отложение разбора дела именно подчеркнет, что культурная работа вовсе не зависит от преступного сумасбродства Леви. Пусть каждое отложение суда внутренно усилит и адвокатов наших, так как они каждый день, помимо новых обстоятельств, найдут возможность собрать новые неопровержимые факты. Главное, чтобы они не засорялись мелкою каждодневностью, а смотрели бы в действительность и в настоящую ценность.

Радовались слышать, что Олег Шаховской работает у Брата, пусть это будет обоюдно полезная работа. Наверное, и Брат оценит его прекрасную сущность, ведь порядочные люди нелегко находимы. Кроме того, он был Указан. Также чрезвычайно многозначительно сообщение Франсис о том, что Эрнст состоит членом Этической Ком[иссии] в Бар Ассос[иейшэн]. Если в «Таймсе» появилось письмо доброжелательницы о перемене настроения в Музее, то ведь какой-то доброжелатель может запросить Бар Ассос[иейшэн], каким образом адвокат может вести дело против своих же клиентов? Ведь такой доброжелательный вопрошатель легко может найтись, и тогда положение Эрнста как защитника Этики может оказаться неблаговидным. Как смотрят на это обстоятельство Ст[окс], Сутро, Косгрэв, Мерр[ик] – именно общественное мнение? Очень рады слышать из письма Франс[ис], что и супруга Ст[окса] доброжелательна. Соображения о том, что злоумышленники могут изобретать какие-то наветы политического характера, не имеют под собою почвы. Конечно, выдумывать волен всякий, но факты нашей широкой культурной деятельности настолько уже исторически неопровержимы, что нелепо даже представить себе такие поползновения. Если бы кто-то стал цитировать легенды, запечатленные в украденных злоумышленниками манускр[иптах] Е.И., то ведь после этого никакие предания и фольклор не мог[ли] быть собираемы. Ведь ежедневная пресса пестрит всякими легендами; так, еще недавно мы читали в здешней прессе любопытные перепечатки из амер[иканских] газет о Ленине, о Горьком, Хитлере, Муссолини и т. д. Навет Леви о том, что я знал о передаче шер, ложен в основе. В запоздалых письмах сообщалось об условной и кратковременной замене нас С[офьей] Мих[айловной] для каких-то законных текникалитис. Но такой прокси, конечно, не лишает основного собственника его прав. Ведь С[офья] Мих[айловна] отлично знала, что она была лишь прокси, и потому является в этом случае неопровержимым свидетелем. Разве имел я право в отношении прочих шерхолдеров и самого дела без Вашего согласия отдавать шеры? Ведь это было бы ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ всего общественного дела!!! Кто же может допустить, что в каком-то личном устном разговоре я мог бы подарить шеры самому Леви и тем самым обездолить вернейших сотрудников!!! Это так же неправдоподобно, как и то, что Е.И. подарила св[ои] манускрипты двум особам, из которых одна вообще не может их читать!!! А в то же время отлично знали, что манускрипты даны лишь на хранение.

Итак, новый сезон битвы начался. Будем тверды, как Сказано, наша твердость будет могильным камнем предателям. Всеми мыслями, и сердцем, [и духом с Вами].

[Н., Е. Р.]

Опасаемся, не было ли на погибшем из Лонд[она] аэропл[ане] и Вашей почты. Указано, что «злоумышленники особенно пытаются разрушить искусство Ф[уямы]. Много подкопов ведется в этом направлении»[556]556
  Запись в дневнике Е.И.Рерих от 10 октября 1936 г. (в другой редакции) // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 1–2. Д. № 120.


[Закрыть]. Будьте зорки, Франсис может очень пособить в этом отношении.

190
Н.К.Рерих – Р.Я.Рудзитису

12 октября 1936 г. Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India

Родной Рихард Яковлевич,

Спасибо Вам сердечное за большую радость, нам доставленную Вашей новой книгой[557]557
  Рудзитис Р. Сознание Красоты спасет. Рига, 1936.


[Закрыть]. Спасибо и за посвящение, и за весь текст, полный духовного горения. Поистине, кроме вдумчивого увлекательного изложения вся книга привлекает к себе своей духовной чистотою. Аура книги полна аурою автора; как ценно, что в Латвии издаются такие чистые идейные книги, и можно лишь пожелать, чтобы она проникла в широкие слои общества. Пусть книга войдет в школьные библиотеки. Пусть она найдет путь и за границу, пусть и в других странах знают, чем горит дух Латвии. Еще раз спасибо за праздник духа.

Очень рады, что Вам нравится идея подношения президенту книг. Конечно, Вам на месте виднее, какие именно книги для этого полезнее и как лучше оформить это подношение. Также радуемся Вашим добрым отношениям с П.Пильским. Такие опытные писатели весьма ценны как друзья. Радовались и Вашему сообщению о том, что неприятности у Гар[альда] Ф[еликсовича] улаживаются. Всякие такие жизненные испытания совершенно неизбежны, и самое ценное в них – то внутреннее чувство, с которым они встречаются. Конечно, не имеет значения, будет ли в книге «Нерушимое» 79 или 80 статей. Как быстро закончилось печатание этой книги.

Спасибо за готовность издать общедоступную книжку «Культура»[558]558
  См. примечание 2 на с. 405.


[Закрыть]. Все заветы о культуре необходимо по возможности протолкнуть и в Швец[ию]. Ведь у них следующая задача – красота жизни. Разве это не чудо? Какой именно магазин занимается распространением изданий «Угунс» за границу? Особенно важно в начале издательства установить пути распространения. У Вас уже имеются адреса, по которым подобно «Вратам в Будущее» следует послать и «Нерушимое». Посылаем Вам Библиографию, изданную здешним журналом «Янг Билдер» – «Молодой строитель». Когда получим еще экземпляры, пошлем Вам для библиотек и для ближайших друзей. Кстати, здешний материал не мог быть полным, и потому просим друзей прислать всякие дополнения, которые им известны…

Теперь самое главное. Вы уже знаете о том, как Свыше одобрена Ваша деятельность. Теперь Указано, что Общество может расширяться, привлекая молодежь. Вообще, всякое общение с молодыми поколениями совершенно необходимо для каждого живого дела. Предчувствуем, как эти зерна Указаний упадут на Вашу чуткую почву. Поистине, красота спасет мир. Все наши общества и содружества являются и отделами Лиги Культуры. Ведь в культуре кристаллизуется красота. Шлем Вам и Вашей супруге и всем добрым друзьям лучшие мысли и сердечные напутствия.

Сердцем и духом с Вами,

Н.Рерих