Текст книги "Письма. Том III (1936)"

90
Н.К.Рерих – Г.Плауту и Г.Дэвису*

18 мая 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Уважаемые г-н Плаут и г-н Дэвис!

Благодарю Вас за письмо от 9 апреля, а также за копию Вашего заявления относительно клеветнических измышлений в газете. Написано по-настоящему сильно и содержит все истинные факты. Давайте надеяться, что и в этом деле справедливость восторжествует. Сожалею, что Ваши убедительные аргументы в деле о налогах до сих пор не были должным образом приняты во внимание. Я уверен, что когда Вы усилите их еще и письменными показаниями под присягой и свидетельствами г-на и г-жи Лихтман, мисс Грант и майора Фелпса Стокса, то дело войдет в более благоприятную фазу. Действительно, трудно поверить, что Департамент может оспаривать истину, которая так очевидна и несомненна в нашем деле. Только преднамеренный, заранее продуманный злой умысел мешает увидеть, где правда.

Мы желаем Вам всяческих успехов и очень рады слышать от Вашего друга искреннюю похвалу Вашей энергичности и пониманию.

Искренне Ваш.

91
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

21 мая 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 67

Родные З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], всего только два дня, как начало как будто возвращаться здоровье Е.И., а сейчас опять хуже – большие боли, бессонные ночи – очень тяжко. На чем у вас окончится дело на летний срок? Между прочим, остался ли в чем-либо протест против самовольного снятия титула Музея? Помнится, об этом на первом суде заявлял наш адвокат, но было ли по этому поводу оставлено какое-то письменное свидетельство? Имел ли наш Комитет об этом суждение? Ведь если в будущей истории дела не останется никакого следа общественного к этому акту отношения, то в истории этого дела останется как бы необъяснимый пробел. Конечно, ни для кого не секрет, что Леви хотел бы изгнать и уничтожить совершенно не только нас и вас, но и истребить и самую память об имени. Вполне естественно, что служители тьмы имеют такое задание. Но раз эта их задача так очевидна, то необходимо и оставлять осязательные вехи, как именно происходило противодействие злу. Так мы представляем себе, как Вы все четверо вместе читаете наши письма и делаете себе отметочки всего, что может быть применено немедленно. Все это темное предательское дело прежде всего показало всем нам, насколько важно иметь письменные удостоверения и свидетельства всему происходящему. Многие обстоятельства настолько очевидны, что как бы на первый взгляд и не вызывают необходимости письменного их подтверждения. Но все Вы уже видели, насколько каждая строчка письма, писанного десять, двенадцать лет тому назад, является желательной и нужной. В свое время из доверия и деликатности многое из методов Леви письменно не фиксировалось, а теперь все мы видим, что именно это доверие было неуместным. Может быть, весьма хорошо, что сейчас дело отложено, это дает возможность для новых полезных накоплений в Америке. Но если злоумышленники опередят в своих клеветнических накоплениях, тогда сама идея отложения дела вместо пользы принесет лишь вред. Лишь бы только общественное мнение не привыкло к создавшемуся положению. Вы помните, какое количество сильных писем в деле ресивера получали адвокаты и Комитет противной стороны от друзей наших и Музея, и эти письма имели огромное значение и навсегда остались осязательным доказательством силы культурных воздействий. Теперь было письмо Косгрэва, Стокса, затем писала Сутро и, кажется, будет писать Леонтин. Наверное, в Вашем Комитете в журналах заседания его рекордируются все такие благотворные выступления. Иначе получилось бы, что по делу ресивера остались осязательные свидетельства, а теперь при деле гораздо более возмутительном рекорд не составится. А ведь такой рекорд есть страницы истории культуры Америки.

К нам не дошел журнал заседания собрания Комитета, а без такой записи и само существование Комитета будет не рекордировано и утеряет свое значение. Вероятно, наш Комитет очень негодует на газетную клевету, которая, как видите, ползает и до сих пор по миру. Вот, посылаем Вам еще вырезку газеты из Аделаиды, Австралия. Вырезка дошла только теперь – значит, клевета, пущенная к февралю, вращается в мире даже к концу мая. Очень любопытно отметить, что какая-то злобная рука в Вашингтоне особенно направила эту клевету по британским колониям. Во всех таких подробностях чувствуется не только предумышленность, но и большая техника. Впрочем, ни Вы, ни мы не сомневаемся, что у ярых такая техника существует. Лишь бы только адвокаты не упустили каких-либо возможностей или сроков. Конечно, мы им доверяем. Если они полагают, что мое письмо к Кузену не ко времени и даже идея делегации сейчас не нужна, – пусть будет так. Но все-таки, как Сказано, всякое благородное действие и выступление приветствуется. Также если адвокаты предполагают с противной стороны какое-то политическое воздействие, то ведь и они должны озаботиться эквивалентом. Если бы они сказали Вам, какой именно эквивалент им желателен, то, быть может, через каких-либо друзей и можно бы достичь желательных сношений. Хочется всеми силами помочь положению вещей. Как видите, предоставляем адвокатам все поле действий, но, быть может, им какие-либо подкрепления нужны и было бы непростительно не озаботиться такими возможностями своевременно. Всякое упущение уже восполнить нельзя. Можно выдумать многое новое, но прежнее уже будет упущено. Все эти мысли приходят в голову особенно настойчиво ввиду наступления долгого летнего срока. Мало ли что тьма может измыслить за эти несколько месяцев! Уже давно не слышим и о Народном. Между тем у него бывают любопытные сведения даже из-за границы. За все это время было полное молчание со стороны Т.Шнейдера – любопытно знать причины. Бывала ли у Вас Петти Хилл – ведь она вращается в многолюдных кругах? Выписывайте на особый листок все поминаемые имена и распределяйте их между Вами четырьмя для сношений, кто кому ближе.

Предполагал сегодня получить Ваши письма, но их не было. Вообще, за последнее время почта довольно нерегулярна. А между тем, наверное, каждый день у Вас происходят какие-то события. Ведь жара очень напоминает адово пекло, в котором темные силы особенно благодушествуют и действуют. Знаем, что Вы так же, как и мы, находитесь на несменном дозоре, и все-таки рука как-то сама пишет о том, что многие новые злые измышления готовятся. Всякое колдовство, всякий темный навет заготовляется. Невероятно сказать, но ведь ни Вы, ни мы в конце концов не знаем, в чем именно нас обвиняют злоумышленники. Если они говорят о чем-то политическом, то ведь такое измышление настолько неправдоподобно, что и сами-то они в душе (если таковая у них осталась) в это не верят. Обвинять в некомпетентности в педагогическом деле они тоже не могут, ибо сами к этому делу вообще не принадлежали. Спрашивается, каковы же, наконец, формулы, изобретенные злоумышленниками. От Магоффина письма не было – надо думать, и вообще не будет, ибо он, вероятно, даже не воспитан настолько, как Авинов, чтобы понимать, насколько приличие требует отвечать на письма такого рода. Конечно, все мы не отвечаем на письма нинкомпупа, но это делается потому, что эта инфузория и не человек. С напряженным вниманием ожидаем, как развернется дело Клайд. Конечно, знаем, что Высшая Помощь там будет, но как бы не упустить сроки. Ведь при самой лучшей помощи нужны зоркость и находчивость. Уже достигнутое ею весьма важно, именно указывает и свидетельствует об этой Помощи. Шлем ей все наши строительные мысли и стрелы утверждения. Если бы из Вас троих кому-то понадобилось бы выехать из города, то пусть одному из остающихся будет дана им доверенность, ибо никогда не знаете, какое именно спешное действие может потребоваться.

У Е.И. отрава проникла в организм, которая вот уже более трех недель не может быть рассеяна. Вот и сегодняшняя ночь была чрезвычайно тяжкой. Берегите здоровье и не поддавайтесь мыслям о недомоганиях. Темные силы стараются воспользоваться такими обессиливающими мыслями. Каким благотворным оазисом является Аруна-фарм[326]326
  Речь идет о ферме К.Кэмпбелл (г. Брукфилд, шт. Коннектикут), названной в честь священной реки, которая берет свое начало на склонах Эвереста. Название для фермы предложил С.Н.Рерих.


[Закрыть]! Какую замечательную страницу вписывает Амр[ида] в этот поход за Культуру. Как прекрасно, что Вы уже четверо в единении. И какой добрый воин – Инге! Все мы так ценим ее. Итак, шлем Вам, родные, все лучшие мысли к предстоящему бою и верим, что все участники похода за Культуру отстоят справедливость.

Сердцем и духом с Вами,

Н.Р.

92
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

24–25 мая 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 68

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], посылаем Вам копию приветствия от Шанхайского Содружества. Итак, видим, что, если кто-то воображает, что нечто приостановлено, он очень ошибается. Также и во всех других странах все должно не только продолжаться, но и обновляться на новых путях. Очень ждем сведений, почему, по-видимому, второй Комитет все еще не состоялся. Если в нем должны были участвовать также и молодые друзья, то ведь это нисколько не отягощало бы первый Комитет. Как сказано – нужно ковать железо, пока горячо. Судя по Вашим письмам, второй Комитет должен был организоваться еще 12 марта, но, очевидно, какое-то обстоятельство помешало этому полезному накоплению сил. Мы уже писали, что между Комитетами должно было быть естественное сотрудничество и они не должны были ничем затруднять взаимную работу. Вполне естественно, что все эти Комитеты не должны состоять из тех же самых лиц. Сила их именно в разнообразии участвующих. Между прочим, мы еще не получили журнала заседания первого Комитета. Ведь, наверное, учредительное собрание его сопровождалось какими-то постановлениями, к которым присутствующие приложили руку, а отсутствующие могли постепенно присоединить подпись. Если бы собрание Комитета ничем не оказалось зафиксированным, то впоследствии какие-то злоумышленники могут сказать, что это было вовсе не образование Комитета, а просто приятельская случайная встреча друзей. Вы теперь сами видите, насколько каждое следственное действие должно быть закреплено бумагою, чтобы иметь впоследствии значение.

Нет ли новых сведений по иску о клевете, ведь не могли же противники просто пренебречь бумагою наших адвокатов? Имейте в виду, что, по сведениям из Харб[ина], один из наших друзей (уже четыре года лежащий в постели) и одна дама были вызываемы в жандарм[ское] управление в особый отдел. Больной, конечно, не мог появиться, но дама там была и была допрашиваема о какой-то мифической политической деятельности. Судя по письму, она ответила совершенно правдиво о том, что ни у нее, ни у нас никакой политической деятельности не было, а Содружество имеет чисто воспитательную культурную задачу. Является мысль, не связан ли этот допрос с иском о клевете? Мало ли какими путями некто в сером будет стараться добывать и изобретать какие-либо подходящие для его мутной воды сведения. Сообщите адвокатам этот эпизод. Надеемся, что адвокаты исполнили Указание побывать у яп[онского] консула. Вы понимаете теперь, насколько это Указание было своевременно и насколько нужно было заручиться еще раз подтверждением бумаги из Гаймушу, копию которой Вы имеете. Мы уверены, адвокаты не упустили времени и выполнили этот настоятельный Совет. Так чувствуем, что во всех отношениях темные силы не дремлют, но в возрастающей ярости хотели бы вообще все ниспровергнуть и разрушить. Истинные двигатели – как великая любовь, так и великая ненависть, а все теплое, как и сказано в Апокалипсисе, – «но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»[327]327
  Откр. 3:16.


[Закрыть]. Вспоминая изречения, вспомним также и [Евангелие] от Лук[и], 6 гл[ава], 26: «Горе вам, если все люди о вас будут говорить хорошо, ибо так говорили о лжепророках отцы их». Это изречение не мешало бы возобновить в памяти [тем], кто так боится хулы из уст темных. Как видите, о лжепророках все говорили хорошо, но такой признак лжепророка тот, кто работает на поле правды, вряд ли будет искать.

25. V. Пришли Ваши письма от 3 до 8 мая. В них много сведений, которым можно порадоваться. Идея возрождения Бюллетеня прекрасна[328]328
  См. примечание 1 на с. 135.


[Закрыть]. Если Бюллетень начнется опять хотя бы в сокращенном виде, то и это уже будет полезнейшим достижением. А там – в будущем можно иметь в виду и возрождение идеи журнала. Как бы ни было сложно настоящее, но никто не запретит думать о будущем. Франсис спрашивает, которые из моих Листов подходящи? Уже есть переведенные, как «Помощь» («Хелп»)[329]329
  Roerich N. Assistance // The Scholar. Palghat, 1935. Vol. 10, Sept., No. 12. P. 597–600; Roerich N. Help (Pages from the Diary) // The Educational Review. Madras, 1941. Vol. 47, March, No. 3. P. 129–131. На рус. яз.: Рерих Н. Помощь // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 72–75.


[Закрыть], «Переселение искусства» («Мигрэшен оф Арт»)[330]330
  Roerich N. Migration of Art (Diary Leaves) // The Scholar. Palghat, 1935. Vol. 10. June, No. 9. P. 466–468. На рус. яз.: Рерих Н. Переселение искусства // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 33–37.


[Закрыть], «Молодежь»[331]331
  Roerich N. Youth (Diary Leaves) // The Scholar. Palghat, 1936. Vol. 11, July, No. 10. P. 427–430. На рус. яз.: Рерих Н. Молодежь // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 84–87.


[Закрыть], «Неизвестные художники»[332]332
  Roerich N. Unknown Artists // The Theosophist. Adyar, 1936. Vol. 57, Sept., No. 12. P. 500–503. На рус. яз.: Рерих Н. Неизвестные // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 260–264.


[Закрыть], «Гора Сужденная»[333]333
  Roerich N. The Predestined Mountain (Diary Leaves) // The New Outlook. Delhi, 1936. Vol. 2, June, No. 6. P. 271–272. На рус. яз.: Рерих Н. Гора сужденная // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 229–232.


[Закрыть], «Ценность Прекрасного»[334]334
  Roerich N. Real Values // The Scholar. Palghat, 1936. Vol. 11, May, No. 8. P. 339–343. На рус. яз.: Рерих Н. Ценность Прекрасного // Рерих Н. Врата в Будущее. Rīgā: Uguns, 1936. С. 57–60.


[Закрыть] и в таком роде. Прекрасно, что Стокс сочувствует Бюллетеню и вел последнее собрание Друзей. Мы еще не получили журнала заседаний этих собраний Друзей Музея. Как только мы получим, я с удовольствием сейчас же напишу Стоксу приветствие. Он настолько любит все фактическое и законное, что и писать ему следует о чем-то законно мне известном. Потому-то я и жалею, что до сих пор к нам не дошел журнал заседания первого собрания Комитета. Если Мор[ис] вынес хорошее впечатление от посещения Гребенщ[икова], то, во всяком случае, следует их пригласить и включить в Комитет Друзей, иначе, а в особенности при участии Москова, может произойти со стороны Греб[енщикова] явная или затаенная обида. Можно объяснить, что это делается лишь теперь по причине его долговременного отсутствия в турне. Очень одобряем идею Милликана относительно неплатежа за помещение Д.Фосд[ику]. Также пусть Зина скажет братьям Фосд[икам], [что] мы приветствуем их участие в различных Комитетах. С большим интересом прочтем посылаемую статью Дж[ина] Фосд[ика]. Мы также имели в виду и писательские способности Дедл[ея] Фосдика, которые полезно упражнять.

Рады были слышать, что Зина едет в Олбани. Только такими личными контактами двигаются дела. Хорошо, что Выставка будет в помещении Школы, ведь и у нас в свое время бывали и в школе. Даже можно придать известную интимность в том, что работы выставляются там, где они и производились. А кроме того, и лишня публика придет в помещение Школы, это тоже всегда полезно. О выдаче временных свидетельств вместо дипломов я уже писал. Более чем курьезное извещение о грязных окнах следует понимать как приготовление новой придирки к чему-то. Само по себе такое заявление нелепо и звучит как раз против администрации дома, но самый факт таких заявлений показывает, как мы все и предполагаем, что где-то тайнообразующе производится кухонное заготовление новых ядовитых блюд. О том же говорит и другое письмо, копию которого Вы прислали. Опять-таки для какой-то мрачной цели поминаются экземпляры книги «Общ[ина]» и мои писания. Нам казалось, что все экземпляры этой книги хранились у Мор[иса] в Вашей квартире. Относительно «Аг[ни] Й[ога] [Публикейшнс]», конечно, чрезвычайно было бы прискорбно отдавать не только половину денег, но и половину имеющихся в Америке изданий этой серии. Если в «Аг[ни] Й[ога] [Публикейшнс]» было четыре учредителя, из которых одна, г-жа Х[орш], ушла и даже выбросила все книги, то ведь, значит, там остался один Х[орш] и наши два друга К[атрин] и З[ейдель]. Значит, у оставшихся имеются два голоса против одного. Во всяком случае, законную часть дела нужно предоставить адвокатам. Если же они найдут, что сейчас по обстоятельствам общего дела не следует издавать в Америке английских книг и не разбиваться на многие дела, но бить по главному, которое должно доказать мошенничество предателя, то мы это понимаем. Но адвокаты должны знать, что главное руководство издания этой серии находится в руках Е.И., и это обстоятельство было признано как Комитетом «А[гни] Й[ога] [Публикейшнс]» в Америке, так и здесь. Вы помните, что все члены Комитета, все должностные лица утверждались Е.И. В пресловутых дневниках можно найти и об этом указания.

Сегодня же я пишу адвокатам, отвечая на их письмо. Копию этого письма для Вашего личного сведения прилагаю. Хочется раз [и] навсегда разъяснить адвокатам, что за [19]26 и [19]27 годы по условиям путешествия и не могло быть обычных сношений с Нью-Йорком. И по книге Юрия это можно видеть[335]335
  Roerich George. Trails to Inmost Asia: Five years of exploration with the Roerich Central Asian Expedition. New Haven: Yale University Press, 1931.


[Закрыть], а кроме того, в моем письме к адвокатам я нарочно останавливаюсь на датах этих двух годов, чтобы они запомнили, что лишь вы двое, З[ина] и Морис, являлись нашей живой связью с Америкой. Потому-то именно Ваши показания являются в данном деле такими краеугольными. Зина и Мор[ис] помнят, что сумма на продолжение экспедиции появилась лишь в октябре [19]26 года, уже после их возвращения в Нью-Йорк. Сумма же, поминаемая в 1927 году, и вообще не могла быть сообщена, ибо в марте [19]27 года Зина и Морис уже были с нами, а 13 апреля [19]27 года мы ушли караваном в Тибет, где никаких почтовых станций не имеется. По-моему, в Америке часто не представляют себе условий далеких экспедиций. Часто кажется, что всюду имеются отели, почтовые станции, ам[ериканские] консулы и прочие атрибуты больших городов. В Китае мы слышали рассказ о том, как ам[ериканское] правительство требовало от одних своих служащих на экспедиции отельных счетов во время пребывания в пустыне, – и такие анекдоты случаются.

Неужели адвокаты все еще не усвоили всех причин, препятствующих моему приезду? Кроме всех прочих причин, ранее указанных и вовсе не изжитых, разве мог бы я ехать и по состоянию здоровья Е.И.? Вот сейчас она больна уже целый месяц. День немного лучше, а затем опять сильнейшие боли и ухудшение. Вот и сегодняшняя ночь была чрезвычайно тяжка и болезненна. Мне всегда казалось, именно в Америке очень внимательно относятся к вопросам семейным. Также и соображения о возможности приезда без денег, не обеспечив существования остающихся здесь и не имея никаких средств для продвижения дел в Америке, тоже неосуществимо. Также неосуществимо, чтобы Е.И. по жаре ехала в Бомбей или Калькутту за шесть дней пути к ам[ериканскому] консулу. Ведь не везде же существуют ам[ериканские] консулы, значит, в случае их неимения должны же быть какие-то другие возможности законных удостоверений. Наверное, местный правительственный магистрат имеет право при свидетелях удостоверять показания. Кроме того, ведь мы уже и послали Вам удостоверение о принадлежности манускриптов, заверенное местным британским магистратом. Теперь адвокаты имеют все письма, полученные мною от Х[орша] в 1935 году, других писем у меня нет. Адвокаты могут видеть все преднамеренное злоумышление, если шеры были присвоены уже в феврале [19]35 года. Что же может быть сильнее этого факта присвоения? Скажите Клайд наше полное одобрение всем ее полезным и неотложным планам. Благословляем ее сердечно. Также сердечно радуемся Вашим реюнионам[336]336
  Reunion (англ.) – встреча друзей, людей, связанных общими интересами.


[Закрыть] в «Аруна». Среди природы пусть еще более укрепляется то священное единение, которое является залогом всякого успеха. Радуемся, что книга Франсис заслуженно получает прекрасные отзывы. Является ли копия письма Гиль Борг[еса] конфиденциальной или же ее можно сообщить Шкл[яверу]? «Возрождение» оказалось действительно Вырождением – характерна заметка, Вами присланная. Будем рады получить письмо Холла. Прилагаем Совет, который Указано послать в Америку. Встречи с Мари глубоко показательны. Мы душевно помним ее.

Всем Вам, светлым воинам, шлем наши сердечные мысли, берегите здоровье и единение.

Сердцем и духом с Вами,

Н.Р.

Сейчас пришло Зиночкино письмо от 5 мая, полное справедливых соображений. Пожалуйста, передайте Стоксу нашу сердечную признательность и восхищение по поводу его благородных действий и решений. Правильно, если он и Катрин дадут Вам соответственные бумаги, а также правильно, если Инге будет включена в число трех друзей. Стокс совершенно прав, заботясь, чтобы дела были приведены в наибольшую ясность. Также и он, и Вы правы, не доверяя Рок и Билю. Вреднейшие личности. Совершенно ясно, что Биль является тайным сотрудником Гринбаума и потому будет действовать лишь во вред. Помните, что в нашей декларации 1929 года было ясно указано, что имеются в виду все картины, помянутые в зеленом каталоге. Смешно заявление Биля, что Вы не имеете права пользоваться моим именем. Разрешение с моей стороны было дано по Вашей просьбе при основании Академии, и тогда же был дан и знак Академии с инициалами моей фамилии и Академии. Для верности повторю это мое разрешение и засвидетельствую его через магистрата. Можем себе представить, как возмущен Стокс тем, что Уоллес взял к себе в официальные сотрудники заведомого грабителя. Будет день, когда этот грабитель будет уличен в своих проделках, и, может быть, это произойдет именно в день его наибольшего возвышения. Имейте глаз за всем, происходящим вокруг этого грабителя и его покровителя. Как хорошо, что Вы имеете теперь сочувствие Стокса и, таким образом, вместе с ним можете принимать меры против Рока и Биля. Смешно говорить о том, что на Вашей стороне нет пяти шер корпорации. Моя шера была передана Е.И., и об этом Вы имеете бумагу, засвидетельствованную магистратом. Также смешно заявление, что грабители хотят все покончить миром, при этом произведя новое окончательное ограбление. Только заведомый сторонник грабителей может подавать такого сорта советы. Не сомневаемся, что и Катрин оценит все это положение и не будет за Биля. Совершенно непонятно, каким образом над Вами может быть еще какой-то джеджмент[337]337
  Judgement (англ.) – решение суда.


[Закрыть], когда друзья полностью заплатили за те претензии. Удивляемся, что Франсис не поддержала Вас, когда Вы совершенно справедливо говорили о Вашем собственном имуществе. Удивляемся также, как Вы пишете, [что она] так легко хочет передать грабителям имущество «Пресса» и тем, может быть, способствовать новому вандальскому аутодафе. Хорошо, что Вы уже получили 33 картины из «Арсуны». Махните рукой на всякие списки и пришлите нам номера и названия, которые имеются на обратной стороне картин. Как мы уже писали, цена за маленькие была по 350 долл[аров] и за большую 5000 долл[аров]. Так было, но по нынешним временам в зависимости от качества покупателя цены могут сильно варьироваться, и Вы на месте увидите, что в каждом отдельном случае нужно сделать. Как Вы помните, Флор[ентина] платила по 250 за маленькие и 2500 за среднюю, но времена особенные, а потому и условия продажи должны им соответствовать.

Родные наши, гибель нашей цивилизации в том, что все с легкостью соглашаются на полумеры. Нервы настолько одряхлели, что никто не может противиться мало-мальски твердому натиску. Все готовы во всем уступить, лишь бы не навлечь на себя тягости борьбы за попранную справедливость. Потому особенно будем ценить и благодарить нашего друга Стокса. Мне больно за ту легкость, с которой Франсис готова отказаться от результатов многолетних трудов. Трудов, инспирированных [Великим Владыкой]. Сейчас пришло письмо от Чайки, видимо, она в ужасе от всего происходящего. Но следовало бы ей указать, что если бы она углубилась больше в смысл книг Учения, начиная от первой, то многое стало бы для нее яснее.

Радуемся Вашему счастью. Шлем милому Дедлею наш самый сердечный привет. Обнимите Катрин и Инге, они верные сотрудники. Храните, родные, мужество и помните о светлом будущем. Целую нашего верного стража.

Духом и сердцем с Вами.

Вероятно, Франсис и К[атрин] уже посетили Крэна. Посланные Вам сто долларов употребите на нужды дела.

«Истинно, атмосфера тяжка. У Нас заметно уплотнение низших слоев около Земли. Причин много, но нельзя, чтобы битва не имела последствий. Тем более нужно беречь здоровье и вообще быть осторожными во всем.

Когда Говорю о единении, то Имею в виду не только духовную необходимость, но физическое здоровье. Люди не хотят знать это последнее обстоятельство и после сетуют на печальные следствия. Напишите в Ам[ерику] об этом необходимом обстоятельстве»[338]338
  Запись в дневнике Е.И.Рерих от 24 мая 1936 г. // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 1–2. Д. № 114.


[Закрыть].