Текст книги "Письма. Том III (1936)"

226
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

18–21 декабря 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 122

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

Письма Зины от 22–30 нояб[ря], Фр[ансис] от 2 дек[абря] и Мор[иса] от 2 дек[абря] внесли еще одну яркую страницу в происходящую эпопею. Стенограмма показаний Мориса и крючкотворных вопросов адвоката Леви прежде всего показывает не только глубокую интригу вопрошавших, но и основное желание разрушителей опровергнуть даже само основание учреждений в 1921 году. Неужели они хотят показать, что мы с Вами вообще никакого учреждения не основывали, а все это сделано одним пресловутым «доктором» Гейдельбергского университета? Должна же быть правда хотя бы в биографических данных. Само основание учреждений в 1921 году также доказывается и книгою, посвященной десятилетию [деятельности и выпущенной] к празднованию этого памятного дня – 17 ноября 1931 года[621]621
  Roerich Museum: A decade of activity. 1921–1931. N.Y.: Roerich Museum Press, 1931.


[Закрыть]. Сам Леви не только участвовал в этом праздновании, но и на вечернем собрании произнес в определеннейших выражениях приветствие. Мы послали Вам полученную в свое время из Нью-Йорка копию этой речи, и если бы Макс прочел такой документ, то, вероятно, он сложил бы еще одно крепкое мнение о беспринципности трио. Фр[ансис] перечисляет неприемлемые условия, выраженные адвокатами трио. Совершенно правильно Фр[ансис] отмечает, что некоторые из этих условий не только неприемлемы, но и наводят на глубокие предположения. Например: казалось бы, какое дело трио до того, что газета «Солнце» преследуется за клевету? Но и в этом деле руки трио настолько замараны, если не сказать обагрены, что они выставляют и такое условие, странное для каждого здравомыслящего человека. И в других их условиях чувствуется всякая злоумышленно-преднамеренная подкладка, так что такие рассуждения вообще и нельзя назвать соглашением. Радуемся, что и Вы все, и юристы вполне оценили эту темную попытку и объединились в еще большей бодрости и взаимопонимании. Только в единении получится победа. Об этом, а также о праздновании десятилетия начиная с 1921 года, мы Вам послали телеграмму. В нее же мы включили и напоминание о том, что в офиц[иальном] репорте Хорнеру Леви упоминает на первом же месте пожертвование Мориса в 1921 году. Если бы чеки оказались украденными, то данное из официального репорта Хорнеру должно же иметь значение. Очень характерно письмо Хорнера Зине. Наверное, у Вас уже была с ним личная беседа, ибо такие обстоятельства нуждаются в дружественном личном разъяснении. А Вы сами видите, насколько повелительно нужно существование Общества как оплот общественного мнения. Чрезвычайно ценно, что Стоу так благородно осудил неприемлемые темные попытки о соглашении. Наверное, Флор[ентина] поймет их с таким же ощущением.

Весьма показательно, что после телефона Плаута было прекращено наложение фальшивого штемпеля на картины. Неужели и эта проделка с фальшивым штемпелем не возмутит окончательно Макса? Имейте в виду, не пора ли постепенно укреплять [утверждение], что собственницей картин всегда была Е.И., о чем у Мориса не только имеется засвидетельствованное письмо, но и в монографиях Морис правильно находил постоянные указания на эту собственность. Кроме того, не забудьте, что после покупки картины Хиссом Леви переводил деньги Е.И. непосредственно и без моего на то указания. Также Леви из этих же денег просил у Е.И. ссуды три раза. Всякие такие данные будут чрезвычайно полезны, когда злоумышленники начнут свои махинации около картин, как находящихся в Музее, так и сложенных на четвертом этаже. Уже давно Е.И. распорядилась об этих сложенных картинах. Вы, конечно, оцените, как своевременно все было сделано. С нетерпением будем ожидать оповещенное Вами новое клеветничество газеты «Солнце». Ложь и подтасовки, расписанные, как Вы сообщаете, на 50 страницах, дадут нам возможность изложить в нашем разъяснении истину. Вероятно, при этом будут неминуемо затронуты всякие Глиины, и это даст новые возможности. Чем больше трио выкажет всю свою душевную мерзость, тем легче будет бороться. Воображаю, какие махинации и подделки ими изобретаются, и, наверное, их соответственные адвокаты чувствуют себя усталыми, видя такие злоумышления. Очень характерен документ, копию которого прислала Фр[ансис], о неэтическом поступке неких адвокатов. Со временем и это обстоятельство весьма пригодится.

Радовались мы лекциям, читаемым Фр[ансис] и Зиною. Именно такими действиями проводится та большая черта, о которой Бирбал говорил Акбару. Подавленными мы никогда не будем и не можем быть, ибо борьба за правду и культуру под Высоким водительством является источником энергии неистощимой. Лишь бы процветало победное единение.

21. XII.1936. Е.И. опять больна. Эти волны болезней приходят так неожиданно. Тем чудовищнее подумать, что злоумышленники пытаются бросить свои ядовитые стрелы и ужасную ложь и в этом направлении. Очень характерны сведения о бездоходности дома. Не происходит ли и в этом отношении какая-то злостная подтасовка? Помните, что в 1929–1930 годах, значит, уже во время кризиса, дом был сдан прекрасно, и, наверное, Холл может это подтвердить. Остается предположить, что или квартирная плата для каких-то целей была сведена до непозволительного минимума, или вообще устраивается какая-то новая злостная манипуляция. Вы сообщаете, что дом почти весь наполнен. Значит, несмотря на широко объявленную восстановившуюся в Америке просперити[622]622
  Prosperity (англ.) – преуспевание, процветание.


[Закрыть], цены на квартиры в доме для чего-то слишком понижены. Следует узнать, как стоит дело в соседних домах. Ведь нужно вооружиться всевозможными сведениями.

Когда мы читали присланные Вами показания Х[орша] о пресловутых «векселях», то невольно думалось, до какой же бездны лжи дошел этот злоумышленник, чтобы вопреки всему, что Вам всем известно, нагромождать перед лицом судьи явно ложные вымыслы. Просим Зину сообщить, как именно жена Хорша выражалась об остальных картинах. Если даже это весьма грубое выражение, которое Зина постеснялась запечатлеть, то все-таки следует упомянуть ее слова в точности. Ведь таким образом рекордируется культурная ступень пресловутой «деятельницы искусства». Если она грубо выражается о художественных произведениях, участвует в вандализме над Часовней и допускает всевозможные лживые показания, то хороша же председательница национального женского союза! Прямо срам, что могут происходить такие избрания, которыми вносится лживость и некультурность в общественные учреждения. Вполне понимаем выражение Плаута, сообщенное Вами, о том, что подобные злоумышленники могут даже подсыпать толченое стекло в пищу. Надо думать, что Плаут за все это время вполне восчувствовал всю глубокую степень нравственного падения преступников. Все сообщаемое всеми Вами показывает, что можно ждать любого извращения фактов и самых преступных нападений. Конечно, Плаут не забыл, что Хорш во время вторжения в Школу требовал Вашего ареста, что и было засвидетельствовано аффидевитами. Такую злостную атаку может производить или глубочайший преступник, или буйный сумасшедший, которому место в буйном отделении дома для умалишенных. Если Вы соберете все уже имеющиеся у Вас в руках проделки трио, то ведь даже самое нейтральное сердце должно понять степень их преступности.

Ждем пятьдесят страниц от газеты «Солнце», чтобы ответить достойно. Не можете ли сообщить нам через Колокольникову адрес Селивановой? Непременно войдите в дружественное общение с Норман[ом] Бел Геддесом и помните его замечательные слова о моем искусстве, которые были упомянуты среди прочих мнений в «Арчере». Если бы кто-то не стал принимать во внимание декларацию 1929 [года], то следует помнить, что за все это время эта декларация не была аннулирована ни на одном из митингов Трэстис. Значит, для всех подписавших ее она остается в полной силе. Мы послали Вам телеграмму, напоминая, что празднование десятилетия учреждений было в 1931 году, этим самым Хорш признал, что основание учреждения было в 1921 году, а не в 1922 году, как он, по-видимому, старается представить на судоговорении. Также не забудем, что в своем приветствии, произнесенном на вечернем заседании празднования десятилетия, Хорш достаточно ясно публично выразился, – копия его приветствия Вам с прошлой почтой послана. Итак, из телеграммы, сейчас полученной, видим, что продолжаются переговоры о соглашении. Конечно, почти невозможно себе представить формулу соглашения с преступниками, допустившими такое непозволительное извращение, клевету, подтасовки и всевозможные безнравственные действия. Но мы все как деятели культуры должны со своей стороны проявить наибольшее доброе желание. Увидите, как все будет развиваться. Что касается выставки, предполагаемой Зейдель, то можем лишь повторить нашу давнюю формулу: если условия выставки вполне достойны и могут создать новый успех, то нельзя говорить против выставки. В то же время следует иметь в виду, чтобы юристы и наши советники (Брат и Пл[аут]) потом не стали бы упрекать за появление несвоевременной публисити. Конечно, выставится не моя собственность, но все-таки следует принять во внимание всевозможные аспекты обстоятельств. Итак, имейте это в виду. Ведь сейчас можно ожидать всяких нападений на музей и картины. Ложный штемпель, который Морис вовремя усмотрел, лишь показывает, что ведутся самые злейшие подкопы. Ввиду этого даже такие бесспорные выступления, как предложение Зейдель, должны быть взвешены в связи с местными условиями. Что Баттль, Народный, Меррит, Тео[фил] Шнейдер, Москов, Бурлюк и все прочие полезные? О книге Формана здесь будет ревью. Итак, в полном единении, бодро и мужественно – к Свету!

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

227
Н.К.Рерих – Ф.Грант*

21 декабря1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Моя дорогая Франсис!

Большое спасибо за хорошие новости из Бостона. Поздравляем Вас с успешной лекцией. Мы все живо представляем, какими прекрасными были и Ваши лекции в Теос[офском] Общ[естве] и Бостонском клубе искусств. Очень интересуемся Вашими планами относительно будущей выставки в Бостоне. Где в конечном счете лучшие условия – в Клубе искусств или в Библиотеке? Между прочим, уже 15 лет, как я являюсь почетным членом Клуба. Вы совершенно правы в своем негодовании по поводу ложных свидетельских показаний Леви. Такое извращение Истины и такие преступные махинации отвратительны! Какую же председательницу заполучил Национальный женский союз искусств! Один только этот факт уже представляет большой общественный «интерес», и какой позор, что трио шлет за рубеж свои разрушительные клеветнические измышления. Такими делами они в первую очередь бросают тень на собственную страну, ибо большинство людей, получающих эти лживые письма, не верят в них, и это только создает чувство отвращения к тому месту, откуда эта ложь исходит. Так почему бы не предпринять еще какие-то шаги, чтобы противостоять их злым деяниям? Возможно, было бы своевременно, если бы Вы наладили контакты с судьей Хьюисом или кем-то из его Комитета и во имя культурного и гуманистического общего дела попросили совета, ибо иначе в истории останется непростительная ошибка, которая когда-нибудь где-нибудь приведет к печальным результатам чуть ли не национального масштаба. Конечно, подобный шаг следует обсудить соответственно сначала с советниками, чтобы все было сделано своевременно, надлежащим образом и с лучшим результатом.

До сих пор мы так и не можем понять, почему публишеры не посчитали нужным посетить яп[онского] представителя и почему мое письмо к Кузену не было передано. Наше дело настолько справедливо, и почему мы не можем прямо поднять факты, как они есть? Прискорбно видеть, что чисто культурное Учреждение может быть осквернено злоумышленниками. В любом случае было бы интересно услышать мнение Гордона Баттля. Я уже писал ему очень сердечное письмо, и его высказывание упомянуто во многих изданиях и даже на суперобложке «Твердыни Пламенной».

Замечательно видеть, как высоко оценивается и находится на подъеме наша культурная деятельность в других странах, и только благодаря неким трем личностям в одном месте концентрируется зло.

Мы только что получили из Риги очень трогательный адрес, подписанный 52 членами, украшенный новой цветной репродукцией моей картины «Брахмапутра». Поистине, какая пропасть между «Брахмапутрой» и клеветой Хорша! Только построением созидательной и более протяженной линии Бирбала и в священном единении может быть достигнута Благословенная Победа.

Елена Ивановна и все мы шлем Вашей Матушке, братьям, сестре и Вам наши сердечные пожелания. Часто вспоминаю трогательный телефонный звонок от Вашего племянника «тетушке Франсис».

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

228
Н.К.Рерих – Г.Д. и Т.Д. Гребенщиковым

21 декабря 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Родные Т[арухан] и Н[ару],

Всегда радуемся, получая письма Зины с добрыми упоминаниями о Вас. Вот и в последнем письме она сердечно сообщает о том, что у Вас состоялось что-то хорошее относительно земли Вашей. Поистине доброе сведение, а в особенности в такие смущенные времена, как сейчас. Также слышали мы о выходе следующего тома «Чураевых»[623]623
  Гребенщиков Г.Д. Чураевы. В 6 т. Париж; Нью-Йорк: 1922–1937.


[Закрыть], но он, вероятно, еще в пути. Надеюсь, что «Врата в Будущее» и другие приложения дошли к Вам благополучно, а недавно я послал Вам еще одну сердечную памятку – «Нерушимое». Получили ли Вы от Зины новые книжки Рудзитиса «Сознание Красоты спасет» и «Культура»? Среди всяких разрушений поминается это великое слово. Пусть такое цементирование пространства где-то и когда-то принесет свой урожай. Ведь для лучшего будущего все мы трудимся.

Читали в парижских газетах о происходящей реставрации Софийского собора в Киеве и об открытии там ценнейших фресок. В моих листах дневника отметил я этот факт как предтечу нового народного сознания, которое должно обратиться к истинным ценностям[624]624
  См. примечание 1 на с. 521.


[Закрыть]. Нынешний год поистине армагеддонный, ко всем прочим огромным событиям прибавилось еще и отречение короля[625]625
  11 декабря 1936 г. король Великобритании Эдуард VIII добровольно отрекся от престола из-за нежелания общества принять его брак с американкой Уоллис Симпсон, к тому времени дважды разведенной.


[Закрыть], и пленение китайского президента[626]626
  Имеется в виду так называемый Сианьский инцидент 12 декабря 1936 г. – арест главнокомандующего Гоминьдана Чан Кайши в районе города Сиань генералами Чжан Сюэляном и Ян Хучэном, которые требовали прекратить гражданскую войну и вступить в Единый Фронт с коммунистами против японской агрессии.


[Закрыть], и новые аспекты войны в Испании. Чем только закончатся последние дни этого знаменательного года? Велики посевы, и многое взойдет в должном сезоне. В книге Формана – наверное, Вы ее видали – помянуто мое указание, сделанное ему еще в 1934 году. Большие сдвиги происходят, и тем большее единение всех культурных слоев требуется. Прямо жаль видеть, насколько невежественные люди не понимают происходящего. Они судят о самых необычайных приметах, как о ценах на базаре. Из Риги мы слышали, как радостно читаются Ваши книги в некоей северной стране. Там, где для близорукого человека тьма, – для дальнозоркого мерцает большой свет. Трогательны известия и с Даль[него] Вост[ока] о том, как воздвигается имя Преподобного Сергия. За текущий год мы приобрели много новых корреспондентов, и вести от них несут большую радость. Ведь идем не по темным знакам, а именно по пути доброму. Идем не для себя, но во имя Блага и Строительства. Вы оба от души порадовались бы, узнавая о сердечных весточках, которые даже и не перечислить в письме, и все это для лучшего будущего. На этом слове и пошлю настоящее Вам приветствие. Только в единении можно принять победу Добра. Ценно, что множатся содружества и тьма рассеивается сердечным Светом.

Елена Ивановна и мы все шлем Вам лучшие мысли.

Духом с Вами.

229
Н.К.Рерих – М.Лихтману

21 декабря 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Родной Морис,

Пишу Вам и для Вас, и для Кл[айд], которой передадите мои слова. В общем письме я уже говорил, что Е.И. опять нездорова, – эти волны, конечно, усугубляются и событиями. Наверное, скоро от Кл[айд] подойдут дальнейшие сведения как о самом контракте, так и о дальнейших планах устройства «Арсуны». Очень хорошо, что Кл[айд] уже знакома с художественными устройствами, ибо такое дело требует не только знания, но и хорошей интуиции, а кроме того, и терпения. Ведь не могут сразу прийти клиенты, а круг молодых друзей тоже создается с большою осмотрительностью. Вы уже знаете, как между прекрасными устремленными душами вдруг могут появляться ярые злые волки. Наверное, от Франсис можно будет иметь некоторое число воспроизведений и открыток, ибо эти легкие вестники широко несут добрую весть. Вы уже имели мое письмо, где было сказано, что вещи, оставшиеся после выбора Флор[ентины], по обсуждению с Амр[идой] могут быть направлены для «Арсуны», или для сокращения будем называть «Арс». Если иногда трудно бывает реализовать большие вещи, то небольшие с определенным содержанием, посвященные определенным местностям, могут вызывать весьма живой интерес. Как хорошо, что Вы можете дружески обсуждать все такие предметы и с Амр[идой], которая так близко понимает сущность вещей. Также очень хорошо, что в приморском городе есть добрая передаточная инстанция, и, таким образом, все нежелательное не вмешается. Трогательны и заботы Зейдель. В конце концов, почва может быть исследована в разных местах. Ведь было бы нелепо предположить, что нет плодоносной почвы, наоборот, постоянно убеждаемся в том, что повсюду имеются отличные возможности, которые лишь нужно благожелательно вызвать к жизни. Трогательно приветствие, полученное нами из Риги за подписью 52 членов, украшенное хорошим воспроизведением моей картины «Брамапутра»[627]627
  Картина Н.К.Рериха «Брамапутра» (1932). Холст, темпера. 46 × 79,5 см. Латвийский национальный художественный музей. Рига (Латвия).


[Закрыть], находящейся в Риге. Только подумать, что этою группою за текущий год издано четырнадцать изданий, а сейчас приступлено к изданию такого фундаментального двухтомного труда! И почти все эти издания на русском – какое свидетельство отсутствия шовинизма! Друзья повсюду рады будут узнать об учреждении нового Общества в Нью-Йорке. Препятствия нужно преодолеть. Итак, еще раз шлем пожелания единения, твердости и непобедимости.

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

В ближайшей программе рижского издательства предположено: издать письма Е.И.[628]628
  См. примечание 4 на с. 173


[Закрыть], книгу, посвященную памяти д-ра Лукина[629]629
  См. примечание 1 на с. 463.


[Закрыть], мои книги по-латышски, новую монографию[630]630
  См. примечание 2 на с. 411.


[Закрыть] и книгу Рудзитиса о Великих Учителях[631]631
  Рудзитис Р.Я. Братство Грааля. Рига, 1994.


[Закрыть].

230
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

23 декабря 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 123

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

Пришло письмо Зины от 3 декабря, дополняющее описания неприемлемых условий соглашений, а также письмо Мор[иса]. Кроме того, получился и невероятный документ от газеты «Солнце», присланный Зиною. Мы телеграфировали Вам, что были крайне амюзед[632]632
  Amused (англ.) – изумлены.


[Закрыть], читая его, и посылаем Вам меморандум наших ответов. Читая это неслыханное нагромождение подтасовок и цитат из лживых харбинских газет, право, не знаешь, смеяться или плакать. За целый почти год адвокаты с голландскими фамилиями высидели документ весьма слабый. Конечно, на каждый его пункт можно отвечать, и можно лишь поражаться, что газета «Солнце», считающая себя большим изданием, может цитировать харбинскую белиберду из человеконенавистнических фашистских газеток. В свое время мы Вам послали выписку из фельетона шаляпинского, в котором достаточно характеризованы харбинские нравы. Вы ведь помните, что и с меня фашистская газетка требовала 500 долларов, и по причине отказа проявила себя. Газета «Солнце», если любит цитировать ложь и ерунду, должна бы цитировать из тех же газеток и другие абсурды: например, что я будто бы выдаю себя за воплощение Сергия Радонежского, что мы питаемся человеческим мясом, что я антихрист, что я глава мирового фининтерна, что на нас напали в Пекине хунхузы, и тому подобную ложь, которою они преследовали не только нас, но и всех порядочных выдающихся деятелей, например, проф[ессора] Гинса, Гондатти, Шаляпина, митрополита Сергия и других. Странно, что адвокаты газеты «Солнце» не сообразили, что имеющаяся у Вас бумага от «Гаймушо», а также письмо в газету монгольского князя Деванга совершенно аннулируют все их лживые нагромождения. Из этих двух свидетельств видно, что Япония нас вовсе не преследовала и считает харбинскую выходку как «шир игноренс» русских эмигрантов, а князь Деванг свидетельствует о наших с ним прекраснейших отношениях. Кроме того, неужели Глиин и многие другие, а также Агрик[ультурный] Деп[артамент] не опасаются, что, отвечая на все эти ложные вымыслы, мы вынуждены будем предъявить как переписку о ботаниках, так и прочие письма и телеграммы, относящиеся к этому делу. Вряд ли Глиину улыбается такой оборот, не потому ли трио в своих наглых условиях требовали прекращения дела о клевете.

Вообще, можно сразу понять, откуда был доставлен газете «Солнце» весь материал. Совершенно нелепо указание на «мою» книгу в Урге. Книга не моя, и никаких анонимных или псевдонимных книг у меня нет. К тому же у Вас имеется издание 1926 года. Неужели же на основании приведенного вздора, взращенного в преступных умах, можно называть «спайем» и говорить о шпионаже? Кроме того, каждому бросается в глаза, что приведенный материал настолько противоречив, что никто не может даже понять, о чем же, собственно, идет речь. Юрий называется «царист оффисер»[633]633
  Tsarist officer (англ.) – царский офицер.


[Закрыть], а между тем при отречении императора Юрию было четырнадцать с половиною лет. Согласитесь сами, четырнадцатилетних офицеров не бывает. Весь этот ерундовский документ может доставить для нашего адвоката повод не только разбить противника, но и насмеяться над ним. Как тщательно скрыто, что не нас увольняли, а мы отказались ехать в Кукунор вследствие тяжкого там политического положения и за поздним сезоном. А где же четыре с половиною тысяч долларов, данные самим секретарем на кооператив? А где же ярое желание Хорша обогатиться на концессиях, которыми он вообще не умел воспользоваться? Да что говорить. Вы трое знаете все. Конечно, в наших ответах мы лишь отвечаем в пределах произнесенного вздора, не ввязываясь в дальние суждения. Ведь прежде всего нужно ответить. У Вас также находится и вся переписка о ботаниках, а также отчет экспедиции, написанный Юрием, в котором содержатся некоторые полезные данные. Сколько раз в пресловутом «солнечном документе» повторено о том, что мы были арестованы. Но во всю нашу жизнь никто из нас никогда арестован не был, ибо под арестом понимается физическое заключение. Когда мы все читали «солнечный» документ, то невольно вырывались восклицания – для какого же затмения умов потребовался весь этот биографический скетч, вкрапленный грубейшим враньем. Например, сказано, что мы были высланы из Кашгара, но ведь именно там мы были вполне хорошо приняты. Сказано, что мы были высланы из Манчукуо[634]634
  Manchukuo (англ.) – Маньчжоу-Го, или Маньчжурия.


[Закрыть], но ведь это наглая ложь, ибо, наоборот, мы там задержались почти на месяц дольше, нежели предполагали. И вот на таком сплошном вранье строится целый «документ», представляемый в суд. Неужели правосудие не распознает, где именно ложь? Во всяком случае, и Вы и мы одинаково понимаем причину, почему трио хочет пресечь это дело.

Спешим послать наши объяснения при письме к Плауту, которое, пожалуйста, передайте ему, прочтя предварительно. Еще раз лучшие пожелания к Новому году – о единении и победе.

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

Как жаль, что все эти дни Е.И. себя так плохо чувствует.