Текст книги "«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 2. От казенной винной монополии С.Ю. Витте до «сухого закона»"

В Барнауле вечером «тысячные толпы пьяных стали громить магазины» и около 21 часов «в разных местах города начались пожары». Пожарным не давали тушить огонь, так как «грабители всюду встречали» их «градом камней и заставили удалиться». Мало того, захватив оружейный магазин, грабители завладели ружьями и револьверами и, рассыпавшись по всему городу, стали палить направо и налево. Полиция (всего 70 человек) была бессильна что-либо сделать. Пожары, стрельба, дикие крики, буйство толпы «вызвало панику среди местных жителей и из города началось повальное бегство». В этой ситуации, около 12 часов ночи полковник Плотников вывел свой взвод на улицу и отдал приказ открыть огонь по беснующейся толпе. Последовали два залпа и пять минут «стрельбы пачками». Наконец, через час все было кончено. Согласно донесению жандармского офицера, во время этих беспорядков было убито около 100 человек. В сгоревших домах и «в "Пассаже" Смирнова» было обнаружено много обгоревших трупов. Полиции и солдатам удалось арестовать 160 человек. На донесении жандарма директор Департамента полиции оставил лаконичную запись: «Безобразно». Согласно донесению губернатора В.Н. Дудинского в Барнауле запасные, кроме разгромленного винного склада, «сожгли тридцать два богатых дома», маслодельную и сельскохозяйственную конторы, «Русский внешней торговли банк, торговый пассаж, два магазина с оружием, мануфактурные магазины, пристанские пакгаузы». Для окончательного наведения порядка в Барнаул направили четыре роты солдат, две сотни казаков, два орудия. Кроме того, Томский губернатор приказал управляющим акцизными сборами вывезти вино «из всех лавок близ железнодорожных станций», на главные станции были «командированы воинские части и приняты» все меры для «подавления беспорядков». Таким образом, в 35 губернских и уездных городах центральной России было разгромлено 230 питейных заведений.

Тем не менее П.Л. Барк полагал, что именно «идеальная мобилизация» побудила население просить царя ввести «сухой закон» навсегда: «Безукоризненный порядок, в коем происходила мобилизация, настолько отличался от тех тяжелых сцен, которые наблюдались в японскую войну, что это не могло не поразить всего населения, которое к тому же за короткий двухнедельный период увидело и в своем домашнем быту разительную перемену, происшедшую вследствие воздержания от водки, и бесчисленные ходатайства стали поступать к государю о том, чтобы продажа водки была воспрещена навсегда. Сообщив нам о многочисленных полученных им просьбах, государь добавил, что он еще утром принял депутацию от крестьян, которая умоляла его не открывать вновь винных лавок, и посему он желал бы выслушать мнение Совета министров, насколько такое народное желание осуществимо. Все присутствовавшие министры, в принципе, отнеслись сочувственно к тому, чтобы правительство пошло навстречу народному желанию, Председатель же Совета министров указал, что решающий голос в этом деле принадлежит министру финансов, от мнения коего зависит то или иное направление. На вопрос государя, обращенный ко мне, я ответил, что со времени своего назначения исполнял его волю, выраженную в рескрипте на мое имя 30 января 1914 г., и принял все меры к тому, чтобы потребление водки сокращалось, но финансовая реформа, которая имела целью заменить в бюджете иными источниками поступления питейный доход, составлявший третью его часть, рассчитана была на продолжительный срок, и внезапная убыль государственных доходов в размере одного миллиарда руб. отразится очень серьезным образом при сведении бюджета. Я нисколько не сомневаюсь, что в конечном итоге подъем народного благосостояния, который последует в случае воздержания населения от потребления крепких напитков, с лихвой покроет убыль от уменьшения питейного дохода, но для переходного времени необходимо будет принять целый ряд мер налогового характера. При этом я вспомнил о проекте инженера Н.И. Демчинского, который полагал заменить питейный доход повышением железнодорожного тарифа, и доложил государю, что по примерным подсчетам одно это повышение, проведенное в крупных размерах, могло бы дать от 400 до 500 млн руб., т. е. половину питейного дохода. Высказав полную готовность пойти навстречу народному желанию относительно совершенного закрытия казенных винных лавок, я просил государя дать мне несколько дней сроку, чтобы по возвращении в Петроград представить ему продуманный план для осуществления его воли»314314
  Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение (Париж). 1965. № 158. С. 80.


[Закрыть].

Принц С.С. Ольденбург считал, что именно Первая мировая война спровоцировала Николая II на введение «сухого закона»: «В первые дни войны самые трудные вопросы внутренней жизни казались легко разрешимыми. Государь воспользовался этой минутой для того, чтобы провести смелую реформу, которая была за последние годы особенно близка его сердцу: запрещение продажи спиртных напитков. Сначала запрет был введен как обычная мера, сопровождающая мобилизацию; затем (22 августа) было объявлено, что запрет сохранится на все время войны; он был постепенно распространен не только на водку, но также и на вино, и на пиво. Наконец в начале сентября, принимая великого князя Константина Константиновича в качестве представителя Союзов трезвенников, государь сказал: "Я уже предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки". И эти слова монарха соответствовали в то время общему народному мнению, принявшему запрет спиртных напитков как очищение от греха; никому поэтому не приходило в голову, что такая законодательная мера, предрешенная царем, могла бы встретить сопротивление в представительных учреждениях. Только условия военного времени, опрокинувшие всякие нормальные бюджетные соображения, позволили провести меру, которая означала отказ государства от самого крупного из своих доходов. Ни в одной стране до 1914 г. еще не принималось такой радикальной меры борьбы с алкоголизмом. Это был грандиозный, неслыханный опыт. Конечно, через некоторое время развилось тайное винокурение и появились всевозможные суррогаты спиртных напитков; но – особенно при отсутствии ввоза из-за границы – можно сказать, что потребление спирта в России за первые годы войны уменьшилось в несколько раз»315315
  Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II… С. 131.


[Закрыть].

П.Л. Барк сделал доклад на Совете министров по вопросу введения в России «сухого закона», но полной поддержки не получил: «Когда мы вернулись в Петроград, я на ближайшем заседании Совета министров высказал свои соображения о том, что необходимо воспользоваться исключительно сложившимися обстоятельствами военного времени для немедленного проведения в жизнь питейной реформы, предуказанной государем в рескрипте 30 января 1914 г. Я не скрывал от Совета министров, что за исключением повышенных железнодорожных тарифов другие намеченные министром финансов налоговые мероприятия не дадут немедленных результатов, и что по устранении из бюджета питейного дохода придется считаться с крупным дефицитом. Однако нет сомнения, что военные расходы будут исчисляться миллиардами, их можно будет покрывать только займами, и, таким образом, с огромным бюджетным дефицитом нам все равно предстоит иметь дело как с неизбежным последствием военных событий. При этих условиях увеличение такого дефицита, исчисляемого миллиардами, на несколько сот миллионов в год будет, конечно, менее ощутительно, чем, если бы реформа была отложена на послевоенное время, когда необходимо будет соблюдать экономию во всех областях, и потребуются огромные усилия для восстановления нарушенного народного и государственного хозяйства. Практические мероприятия должны заключаться в том, чтобы прежде всего продлить срок, в течение коего казенные винные лавки и питейные заведения имеют оставаться закрытыми, и безотлагательно разработать подробный проект питейной реформы. Я придерживался данного в высочайшем повелении указания о закрытии питейных лавок лишь на непродолжительный срок, и полагая, что простое закрытие винных лавок и питейных заведений еще не разрешает наболевшего вопроса о народном пьянстве, я находил, что правительство должно без замедления разработать целый комплекс мероприятий не только запретительного, но также творческого, положительного характера, направленных к утверждению в народе трезвости. Большинство моих коллег согласились со мной, другие же полагали, что сроком нужно поставить окончание военных действий и саму реформу приурочить лишь к восстановлению мирного течения жизни, когда, вероятно, придется сделать значительные послабления в вопросе потребления крепких напитков»316316
  Барк П.Л. Воспоминания… С. 81.


[Закрыть].

Однако Николай II продолжал настаивать на введении «сухого закона»: «Через два дня я подробно доложил государю о происходивших в Совете министров суждениях и представил на его одобрение решение большинства Совета министров о том, чтобы в правительственном распоряжении был указан краткий срок, на который должно быть продлено закрытие винных лавок и питейных заведений; если не ошибаюсь, таким сроком был намечен ноябрь месяц. Государь посмотрел на дело с другой точки зрения и не согласился с этим решением. Он мне сказал, что ходатайства крестьян о запрещении продажи водки навсегда произвели на него такое глубокое впечатление и благодетельные последствия закрытия питейных лавок сказались так ярко в короткий промежуток времени, что он твердо решил не возобновлять казенной продажи питей, депутатам же от крестьян обещал, что продажа водки не будет производиться во время войны, а посему в правительственном объявлении, во всяком случае, должен быть указан этот последний срок. Указание же короткого срока может лишь породить сомнения в народе относительно искренности намерения правительства покончить навсегда с народным пьянством. На это я ответил, что слово, данное царем своему народу решает все дело; не может быть, конечно, никакой речи о том, чтобы существовал в народе хоть малейший повод для сомнения в искреннем желании правительства выполнить царскую волю, ясно выраженную еще 30 января 1914 г., когда государем был дан знаменательный рескрипт на мое имя, и подтвержденную ныне в Москве при приеме депутаций от крестьян. Совету министров остается только строго придерживаться высочайших предначертаний. Таким образом, последовало высочайшее повеление о продлении срока закрытия казенных винных лавок и питейных заведений до окончания военных действий, коим, в сущности, был решен вопрос о коренном изменении нашего бюджета с устранением из него питейного дохода. Вместе с тем был одобрен государем план о безотлагательной разработке всей питейной реформы, обнимающей собой не только запретительные нормы, но также целый комплекс мероприятий положительного характера, направленных на постепенное утверждение трезвости»317317
  Там же. С. 82.


[Закрыть].

Введение «сухого закона» осуществлялось постепенно. Так, 28 июля 1914 г. (18 июля по старому стилю Россия вступила в Первую мировую войну) по представлению Министерства финансов Совет министров принял постановление «О повышении продажных цен казенных вина и спирт и размеров акциза со спирта, пивоварения и табачных изделий», которое гласило: 1) устанавливать во всех местностях, где введена казенная продажа нитей, цены на вино в размерах, не превышающих следующих высших предельных цен: а) для очищенного вина крепостью в 40^о – в 12 руб. 80 коп. за ведро; б) для ректификованного спирта – в 32 коп. за градус и в) для вина высшей очистки (столового) и водочных изделий – в 16 руб. 80 коп. за ведро; 2) акциз с вина и спирта, выкуриваемого из всякого рода припасов, кроме выкуриваемого на фруктово– и виноградно-водочных заводах из виноградных материалов и сырых фруктов и ягод всякого рода, взимать в размере не свыше 20 коп. с градуса (1/100 ведра) по металлическому спиртомеру или не свыше 20 руб. с ведра безводного спирта; 3) акциз с выкуриваемого на фруктово– и виноградно-водочных заводах спирта из виноградных материалов и сырых фруктов и ягод всякого рода взимать в размере не свыше 14 коп. с градуса (1/100 ведра) по металлическому спиртомеру или не свыше 14 руб. с ведра безводного спирта; 4) акциз с пивоварения взимать в размере не свыше 3 руб. с пуда поступающего в затор солода; 5) с пивоваренных заводов, производящих затирание солода с применением ручного способа или тяги животных и перерабатывающих в течение отчетного года не более 2 000 пудов солода, взимать акциз в размере не свыше 2 руб. 30 коп. с пуда учтенного солода; 6) с выпускаемых с табачных фабрик изделий, кроме облагаемых пониженной бандеролью, взимать независимо от акциза, уплачиваемого за бандероли, дополнительный акциз в размере не свыше 8 руб. с пуда, или не свыше 20 коп. с фунта заключающегося в этих изделиях табака; 7) акциз с табака-махорки взимать в размере не свыше 20 коп. с фунта. Что же касается продажи спиртных напитков, то про предложению П.Л. Барка продажные цены на вино, спирт и водочные изделия были также увеличены: а) для очищенного вина крепостью в 40^о – 12 руб. 80 коп. за ведро; б) для ректификованного спирта – 32 коп. за градус; в) для вина высшей очистки (столового) и водочных изделий – 16 руб. 80 коп. за ведро318318
  РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 72. Л. 136–137.


[Закрыть].

На заседании 1 августа 1914 г. Совет министров, пришел к заключению о необходимости продлить срок существовавшего запрещения продажи на вынос крепких напитков, а также действовавшие в отношении распивочной торговли ограничительные постановления, по крайней мере, до 15 августа 1914 г. и предложил предоставить министру финансов «озаботиться надлежащими по данному предмету распоряжениями». Также на заседании 1 августа Совет министров одобрил предположение министра внутренних дел об издании следующего обязательного постановления: «1) воспрещается распитие крепких напитков на улицах, дорогах, площадях и в других открытых местах в черте усадебной оседлости селений и в помещениях крестьянского общественного управления; 2) воспрещается появление в общественных местах в черте усадебной оседлости селений и на проездных дорогах в состоянии явного опьянения; 3) воспрещается хранение в селениях крепких напитков в помещениях частных лиц, населяющих эти помещения; 4) владельцам домой в черте усадебной оседлости селений вменяется в обязанность не допускать в принадлежащих им помещениях неразрешенной продажи крепких напитков и о производстве такой продажи немедленно извещать полицию или сельские общественные власти и 5) чайные, а равно столовые, закусочные и всякие иные заведения трактирного промысла без права продажи крепких напитков не должны иметь внутренние сообщения с этими помещениями как содержателя заведения, так и его служащих и проживающих у него лиц»319319
  Совет министров // Правительственный Вестн. 1914. 3 августа.


[Закрыть].

Вместе с тем Совет министров признал необходимым поручить финансовому ведомству вместе с прочими заинтересованными ведомствами «войти в соображение финансовых для казны последствий» дальнейшего продления запрещения торговли спиртными напитками и выяснить следующее: 1) с какого срока представлялось бы нужным восстановить свободную торговлю спиртными напитками; 2) какие меры переходного характера являлись бы наиболее «целесоответственными», чтобы избегнуть слишком резкого перехода от полного запрещения торговли на вынос к свободной продаже питей. При этом министр финансов П.Л. Барк заявил, что, по его мнению, с 16 августа 1914 г. возможно было бы разрешить продажу виноградных вин, не подлежащих акцизу. Что же касается всех прочих крепких напитков, то необходимо было продлить существовавшее запрещение торговли ими до 1 сентября 1914 г., не предрешая вопроса о дальнейших в этом направлении мерах. Наконец, в отношении продажи денатурированного спирта министр финансов полагал бы желательным разрешить ее в городах с 16 августа, в тех местах торговли, откуда отпуск означенного спирта производился и ранее, но при непременном условии совершенного удаления из этих мест казенного вина и не подвергшегося денатурации спирта, а также всех не разрешенных к свободной продаже крепких напитков. Обсудив предложения П.Л. Барка Совет министров заметил, что в местностях, объявленных на осадном или военном положениях, намеченные меры подлежат применению не иначе, как с согласия на то военных властей. Также Совет министров не увидел необходимости запрещать в отдельных местностях продажу виноградного вина и денатурированного спирта320320
  РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 73. Л. 62–64.


[Закрыть].

На заседании Совета Министров 9 августа 1914 г. было решено продлить до 1 сентября продажу на вынос всех, кроме виноградного вина, крепких напитков, а также действовавшие в отношении распивочной торговли ограничительные постановления, «не предрешая этим вопроса о дальнейших, в том же направлении, мерах». 22 августа 1914 г. последовало высочайшее повеление, «коим существующее воспрещение продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в империи продолжено впредь до окончания войны». Оно называлось «О продлении воспрещения продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в империи до окончания военного времени». Текст его был следующим: «Председатель Совета министров уведомил министра юстиции, что государь император, 22 августа 1914 г., высочайше повелеть соизволил: существующее воспрещение продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в империи продолжить впредь до окончания военного времени»321321
  Цит. по: Авербах О.И. Законодательные акты, вызванные войной 1914–1915 гг. Петроград: Тип. Петроградского товарищества печатного и издательского дела «Труд», 1916. Т. 1. С. 215.


[Закрыть].

П.Л. Барк рассказал о визите к нему М.Д. Челышева, который он совершил после высочайшего повеления 22 августа 1914 г.: «Среди многочисленных людей и депутаций, которых мне приходилось принимать в связи с винной реформой… произвело на меня особенно глубокое впечатление… посещение члена Государственной думы Челышева, убежденного поборника трезвости… В беседе со мной Челышев высказал очень много здравых мыслей по интересовавшему нас обоих вопросу и, как истинный представитель народа, близко соприкасавшийся с его нуждами и познавший насколько гибельно отражается пьяный соблазн на всей народной жизни, проникновенно говорил мне о той радости, которую он испытал при чтении рескрипта государя на мое имя 30 января 1914 г. Этим "матфесупом" как он называл рескрипт, пьянство осуждено с высоты престола, даны твердые указания министру финансов, и на Руси должно наступить отрезвление. Мечта всей его жизни осуществилась. Челышев подробно рассказывая мне о тех затруднениях, которые он встречая постоянно, с разных сторон, когда прилагал все усилия к широкому распространению своей проповеди о вреде пьянства, говорил об успехах этой проповеди с тех пор как голос его раздался в стенах Государственной думы, и не мог равнодушно вспомнить о графе Коковцове, который всюду чинил ему препятствия, стараясь доказать, что его стремление к насаждению трезвости – пустые бредни, неосуществимые у нас на Руси, и смотрел на него как на маниака… Не попав в Четвертую Думу, Челышев очень опасался, что начатая им пропаганда не найдет должных последователей, что враги трезвенного движения возьмут верх и вопрос пьянства нельзя будет сринуть с мертвой точки. Рескрипт государя 30 января 1914 г. воскресил все его надежды; он внимательно следил за деятельностью министерства финансов, которое еще до начала войны успело уменьшить потребление водки, теперь же, когда кабаки закрыты и, в виду ясно выраженной царской воли и решимости правительства, останутся, по-видимому, навсегда закрытыми, он может с облегченной душой сказать себе: "Ныне отпущаеши раба твоего, владыко". Я возразил Челышеву, что практическая борьба с пьянством теперь только начинается; до настоящего времени существовала проповедь, зачастую горячая, но все же это были только слова, ныне слова претворяются в дело, в этот момент главные поборники трезвости не только не могут считать свою задачу оконченной, а должны удвоить, свою энергию, чтобы идеи свои провести в жизнь. Я добавил, что общая наша цель будет достигнута только в том случае, если правительство сможет опереться на местах на таких апостолов трезвости, как он, и я не сомневаюсь, что нам еще часто придется встречаться за дружной совместной работой в области трезвенности. К сожалению, моему пожеланию не суждено было сбыться, так как в следующей году преждевременная смерть унесла в могилу Челышева – этого искреннего, убежденного проводника трезвости… Через несколько дней после посещения Челышева министр земледелия А.В. Кривошеин, здороваясь со мною в Мариинском дворце перед заседанием совета министров, обратился ко мне со словами: "Правда ли, что у вас был Челышев и встав на колени сделал вам земной поклон за вашу решимость покончить с ‟пьяным бюджетом”?". Я был очень озадачен этим вопросом, так как даже никому из близких не рассказал о том, как меня поразил Челышев, когда вошел в кабинет и прежде чем поздороваться опустился передо мной на колени и сделал земной поклон. Я взял его за обе руки, помог ему подняться, обнял его и сразу не мог сказать ни слова, настолько велико было мое смущение. Только когда Челышев первый заговорил, я овладел собой и мог ответить на его приветствие. На выраженное мною удивление, откуда Кривошеину стало известно о посещении меня Челышевым, Александр Васильевич Кривошеин ответил мне, что во многих газетах, со слов самого Челышева, напечатана беседа его со мной, причем особо отмечено, как этот поборник трезвости меня приветствовал»322322
  Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение (Париж). 1965. № 158. С. 76–77.


[Закрыть].

Невыясненным оставался лишь вопрос о запрещении торговли пивом и портером. Министр финансов, основываясь на отзывах должностных лиц на местах, а также на заключениях представителей органов местного общественного самоуправления о нежелательности восстановления свободной торговли указанными выше напитками, вошел в Совет министров с представлением о дальнейшем продлении существовавшего запрещения их продажи на вынос до 1 октября 1914 г. Совет министров заслушал объяснения министра торговли и промышленности С.И. Тимашева, указавшего, что установленное со времени объявления мобилизации запрещение продажи пива и портера поставило многочисленные в России пивоваренные заводы в затруднительное положение. Предприятия эти терпели столь крупные убытки, что, по имевшимся в торгово-промышленном ведомстве сведениям, в случае дальнейшего, после 1 октября, продления установленных в отношении торговли пивом ограничений большинство из них вынуждено было бы ликвидировать свою деятельность. Прекращение деятельности целой группы заводов, являвшихся крупными потребителями продукции отечественного сельского хозяйства, дававших заработок значительному числу рабочих и уплачивавших немалые суммы в доход Государственного казначейства признано было нежелательным. Поэтому С.И. Тимашев полагал необходимым безотлагательно озаботиться изысканием возможных способов к ограждению интересов пивоваренной промышленности при непременном условии «ненанесения» этим ущерба делу охранения народной трезвости.

Совет Министров посчитал, что разрешение свободной торговли пивом в значительной степени подорвало бы «благодетельные» последствия от запрещения торговли хлебным вином и водочными изделиями. Выделываемое в России пиво при высокой, сравнительно, крепости (до 9 % алкоголя) и общедоступности его цены легко в таком случае могло бы получить чрезмерное распространение, до известной степени заменив собою неразрешенные к продаже водочные изделия. Поэтому Совет министров не мог не присоединиться к заключению министра финансов о необходимости продления до 1 октября 1914 г. запрещения продажи на вынос пива и портера, а также действовавшие в отношении их распивочной торговли ограничении. С тем вместе, однако, Совет министров полагал, что затруднительное положение пивоваренных заводов несомненно заслуживало самого внимательного к себе отношения. Поэтому он признал желательным, чтобы до 1 октября были изысканы способы для ослабления вредных сторон потребления пива, прежде всего путем понижения крепости его примерно до 3–4 % и выработки действенных мер контроля за выносной и распивочной пивной торговлей. Для этих целей Совет министров образовал при Главном Управлении неокладных сборов и казенной продажи питей Комиссию из представителей всех заинтересованных ведомств. Также Совет министров обратил внимание на «значительное разнообразие» в местных законах. Так, несмотря на общее запрещение торговли пивом, в Риге, по заявлению министра путей сообщения, «таковая имела место»; торговля виноградным вином, разрешенная в Москве, не разрешена была в Петрограде; правила, регулировавшие распивочную торговлю в заведениях трактирного промысла и в буфетах при железнодорожных станциях, даже в одних и тех же местностях были различными. Вместе с тем и целесообразность предоставления права торговли всеми без исключения крепкими налитками ресторанам 1 разряда, представлялась сомнительной. В результате этого Совет министров признал необходимым, помимо упомянутой выше Комиссии по рассмотрению связанных с торговлей продуктами пивоварения мероприятий, образовать при Министерстве финансов Особое междуведомственное совещание из министров финансов, внутренних дел, путей сообщения, торговли и промышленности, а также государственного контролера и главноуправляющего землеустройством и земледелием для обсуждения и согласования действовавших в области продажи всех крепких напитков постановлений. На это Совещание постановлением Совета министров от 2 сентября 1914 г. было возложено также обсуждение вопроса о целесообразности установления предельной крепости виноградного вина, а также принятия мер фискального характера, направленных против излишней доступности более крепких сортов виноградных вин и предотвращения замены ими водочных изделий323323
  РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 73. Л. 216–218.


[Закрыть].

Это Совещание выработало следующие рекомендации: 1) предоставить министру финансов разрешать, на определяемых им условиях, продажу с 1 ноября 1914 г. пива и портера, с тем, чтобы данная продажа производилась в строго ограниченном числе заведений и только в городах, и не иначе как на вынос; в местностях, состоящих на военном или осадном положениях, продажа пива и портера может быть разрешаема лишь с согласия на то военных властей; 2) приостановить дальнейшим производством возникшее предположение о повышении акциза с пуда употребляемого при пивоварении солода, поручив министру финансов подвергнуть разработке вопрос о наиболее целесообразных способах повышенного обложения пива и портера акцизом, в связи с ограничением предельной крепости обыкновенного пива тремя градусами, и, в частности, о возможности такового обложения путем «обандероливания», с тем, чтобы выработанные по настоящему предмету предположения были внесены на утверждение Совета министров до 1 ноября 1914 г.; 3) установить впредь до окончания войны, что, по ходатайствам заинтересованных общественных учреждений о полном прекращении торговли крепкими напитками, «таковая прекращается в подлежащих местностях во всех, без всякого изъятия, местах продажи питей: по ходатайствам сельских и волостных обществ, земских собраний и городских дум – распоряжениями губернаторов и городских начальников, по ходатайствам же прочих заинтересованных учреждений, в случаях признания таковых ходатайств уважительными, – распоряжениями министра внутренних дел»; 4) отпускать из казенных винных складов, по разрешениям управляющих акцизными сборами или Министерства финансов, спирт и вино для химических, технических, ученых, учебных, фармацевтических, косметических и тому подобных надобностей; 5) допустить отпуск для тех же надобностей прочих запрещенных к свободной продаже крепких напитков из частных заведений, по разрешениям местной полиции, с тем, чтобы из аптек пригодные для питья алкогольные вещества отпускались лишь по рецептам врачей или удостоверениям врачебных управлений; 6) сохранить продажу денатурированного спирта и других содержащих алкоголь продуктов, не предназначенных для внутреннего употребления324324
  РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 75. Л. 88–94.


[Закрыть].

Однако Совет министров не мог прийти к единогласному заключению по вопросу о возможности разрешения с 1 ноября 1914 г. продажи пива. Два члена правительства (обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер и министр внутренних дел Н.А. Маклаков) считали, что нет решительно никаких оснований «колебать столь благоприятно сложившееся положение вещей и вновь подвергать народные массы тому соблазну, против которого устоять они не могут. Таким именно соблазном, несомненно, и послужит разрешение продажи пива». Дешевое по цене, привычное для населения, оно в связи с запрещением продажи прочих крепких напитков безусловно сразу же получит весьма широкое распространение. Между тем опьяняющие свойства пива настолько значительны, что потребление его может свести на нет все принятые к утверждению трезвости меры. Как было отмечено в журнале образованной при Министерстве финансов Особой комиссии, бутылка пива с содержанием по объему в 4 % алкоголя соответствует по количеству содержимого спирта 1/200 ведра сорокаградусного казенного вина, а пять бутылок такого пива – 1/40 ведра водки. Но указанное выше количество алкоголя (4 %) содержат лишь некоторые сорта пива, другие же, как, например, так называемые мюнхенское, пильзенское, мартовское, достигают 5,5 %, а портер и эль по своей крепости значительно превышают и эту норму. К тому же, как было выяснено образованной при Министерстве финансов специальной комиссией, потребление пива в связи с существовавшими способами его изготовления оказывало вредное влияние на человеческий организм, притом в мере, далеко превышавшей степень вреда от содержавшихся в нем чистого алкоголя; особенно губительно действовало пиво на сердце, почки и сосудистую систему. Вместе с тем по заключению той же комиссии пиво, обладая свойством возбуждать жажду, развивало неумеренность в его потреблении, что при дешевой продажной его цене являлось весьма опасным для народной трезвости. Также пиво глубоко проникло в рабочую среду и в сельские местности, совершенно вытеснив безвредные напитки домашнего изготовления.

Между тем предполагалось не только разрешить продажу продуктов пивоварения, но и повысить крепость пива по сравнению с принятой Междуведомственными совещанием и Комиссией нормой (2,5 %) до 3,5 % и даже 3,75 % чистого алкоголя, с сохранением намеченной комиссией еще большей предельной крепости портера и эля (7 %). Мало того, предлагалось выпустить на рынок, без всякой переработки огромных, в сумме свыше 20 млн руб., запасов пива прежней варки, неограниченной и этими пределами крепостью. Предвидя от такой меры самые неблагоприятные, в отношении упрочения начал трезвости, последствия, В.К. Саблер и Н.А. Маклаков считали своим долгом самым решительным образом высказаться за продление всех существовавших ограничительных в отношении торговли пивом постановлений до окончания военных действий, «не предрешая дальнейших в этой области после заключения мира мероприятий». Они осознавали всю тяжесть материальных потерь, ложившихся на пивоваренную промышленность, но, со своей стороны, полагали, что где затронут интерес общий – приходится жертвовать интересами частными. Бесспорно, пивоваренная промышленность являлась крупным потребителем продукции отечественного сельского хозяйства и давала заработок значительному числу рабочих, приносила немалые суммы в доход Государственного Казначейства. Но все эти соображения были применимы и к винокуренной промышленности325325
  РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 75. Л. 88–94.


[Закрыть].