Текст книги "Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы"

– Добро пожаловать в нашу обитель добра и мудрости, – с изысканным британским акцентом приветствовала меня директриса. – Мы так сожалеем, что вам пришлось пережить весь этот ужас в медицинской школе.

– Спасибо за то, что согласились меня принять и уделить ваше время, – дежурно и вежливо ответила я.

– Вы бы хотели начать с детского сада? – уточнила начальница.

Я согласилась.

Сам факт наличия где-либо, какого-либо детского сада в США – это уже факт выдающийся. Детские сады – элемент раздражающий, непринимаемый, неодобряемый и широко осуждаемый большинством мужчин в Соединенных Штатах. А так как странами, всеми, вот уже тысячелетия управляют мужчины (горстка дам у власти сути проблемы не меняет), – то именно мужчины могут с гордостью произнести знаменитую американскую фразу: мы знаем, как превращать мечту в реальность!

Реальность же должна быть таковой, чтобы женщина мучительно выбирала: дом или образование и карьера. Дом, конечно, это правильнее. Как не раз мне говорили американские мужчины: « Дай женщине работать, так она и от мужа зависеть не будет! Страх потеряет! А мужчина потеряет свой авторитет! Это же развал устоев!!! Уничтожение традиции!!!». Но жизнь меняется. Сейчас на одну зарплату средняя американская семья прожить не может. Может только выживать или бедствовать. Так что 70% женщин работают. Но традиция обходиться без садиков оказалась сильнее здравого смысла. Вместо детских садов – море малообразованных бэби ситтеров, многие из которых сами дети 10—16 лет.

Детсад оказался точно таким, как я и ожидала. Работал он с 7 утра до 13 00. Детей здесь, естественно, не кормили. А занятия вели. Вела их очень спокойная, «правильно сбалансированная» (одно из любимых выражений американских психиатров и психоаналитиков) женщина.

– Скажите, пожалуйста, – очень вежливо обратилась я к ней, – Вы какой университет заканчивали? Или колледж?

– Высшего образования у меня нет. Оно для такой работы не требуется.

– Понятно. Тогда, какой колледж?

– Ну, я же ясно сказала: специальное образование для такой работы не требуется. Я закончила курсы. Трёхмесячные.

– А кто деньги на садик дал? И кто помогает его содержать?

– Во-первых, родители. Плата очень маленькая: 800 долларов в месяц. Ну а деньги на эту пристройку к школе всем миром собирали. Основную сумму лично я дала. Все свои сбережения, – скромно вздохнув, вступила в разговор директор.

Я посмотрела на неё с восхищением.

– А почему Вы на это пошли?

– У меня самой трое детей. И так случилось, что к ним прилагался учительский талант, который я не смогла удержать при себе. Он рвался наружу. Его было слишком много для троих.

Мы все рассмеялись. Эта викторианская дама нравилась мне всё больше.

– Разумеется, спонсоров пришлось всё равно искать. Нам и Силиконовая Долина немного помогла. И корпорация Apple поучаствовала: 10 новеньких Макинтошей подарили. Но основные деньги выделил знаменитый ядерный полигон, здесь, в Неваде. Не без помощи моего супруга. Он – военный. И исключительно прогрессивный человек.

– У вас есть игровая площадка? – спросила я

– Нет, откуда. Земля в Неваде принадлежит, в основном, правительству. Частных земель здесь мало. А платить за аренду мы не сможем. Слишком дорого.

В комнате было около 20 детей разного возраста. Самые маленькие, от годика до двух, качались на качелях – гамаках. Старшие ребята работали над открытками. Средняя группа что-то строила: на ковре потихоньку вырастал игрушечный город, в который девочки спешили «заселить» кукол, а мальчики – приставить охрану из самых разных солдатиков, роботов и киборгов.

– Вам кто-нибудь помогает управляться с такой шустрой и сложной компанией? – спросила я воспитательницу.

– Дети из старших классов. Некоторые мамы, когда у них выпадают выходные дни, – бесцветно, очень ровно и апатично ответила девушка.

В это время двое детей побежали к выходу. Как были, – босиком. Никто, кроме меня, даже не шелохнулся. Мальчишки открыли дверь и выскочили на крыльцо, покрытое снегом. Я, видя отсутствие реакции у обеих дам, тоже приказала себе молчать. Мальчики вернулись минут через пять: продрогшие, с мокрыми чубами и остатками снега на ногах. Директриса повернула голову в их сторону, и они туту же принялись вытирать ноги о коврик. Потом спокойно вернулись к игре. Всё так и закончилось: без комментариев.

Директор резко заторопилась, взглянув на часы:

– Нас срочно собирают на совещание по поводу этого трагического происшествия в медицинской школе, – сказала она. – Урок математики, который Вы хотите посетить, начнётся через сорок минут.

Она повернулась к детям, попрощалась и покинула нас, одарив опять отлично отрепетированной, холодной улыбкой. Но я заметила, что детям она улыбалась совсем по-другому: тепло и искренно.

Поболтав ни о чём с тускло смотревшей на меня учительницей, я решила подышать морозцем и осмотреть здание. Выйдя на крыльцо, я принялась фотографировать вывеску «Детский Сад» и выходящих на перемену школьников. То, что их выпускали из здания во время перемены, меня приятно поразило. Ни в одной из школ Калифорнии дети о таком и мечтать не могли! Везде стояли камеры наблюдения, и, как только кто-то, особо отчаянный, приближался к воротам, к нему тут же бежали охранники или полицейские. Однако, в этот раз, одетые в форму мужчины, бежали почему-то ко мне. Так что фотоаппаратом удалось щёлкнуть только один раз.

– Мадам! Немедленно прекратите фотографировать! Опустите руки! Опустите фотоаппарат, сейчас же!!! Стойте на месте и не двигайтесь!

Я заметила трёх вооружённых людей, приближающихся решительным шагом к тому месту, где я застыла с открытым объективом и ещё больше открытым ртом. На площадке стало очень тихо: ребята с интересом уставились на меня.

– Вы задержаны, мадам, за незаконное проникновение и незаконную политическую агитацию на школьной территории.

Так как я искренне не понимала, в чём дело, то, думаю, лицо моё выглядело глупо и растерянно. Я даже не знала, что сказать и о чём спросить.

– Руки за спину, фотоаппарат отдайте офицеру и отвечайте на вопросы.

Команды, одна другой бессмысленнее, звучали совершенно идиотски. Во всяком случае, для меня.

– Кто Вас сюда доставил?

– Водитель.

– Где он сейчас?

– Вы что, издеваетесь? – понемногу я стала приходить в себя. – Откуда же я могу знать, где водитель?

– Так Вы отказываетесь сотрудничать с властями округа? Так Вас понимать?

– А о каком сотрудничестве идёт речь? Вы, вообще, кто такие?!

Лучше бы я этого не говорила… Никогда…

Самый крупный и властный мужик взорвался криком:

– Обнаглели! Я всегда говорил, что женщине место на кухне, а не на трибуне! Тем более демократической!

– Это Вы своей жене, сэр, скажите! – я тоже перешла на крик. – Расист! Сексист! Шовинист! Женофоб!

– Ну всё, она меня достала, – мрачно прорычал мужик в форме и, схватив меня за руки, стал толкать в сторону незамеченного мной полицейского автомобиля.

– Феминистки окаянные! Уже и за детей наших принялись!

– Это я – феминистка?! – с негодованием взвизгнула я. – Да я их не перевариваю, ваших феминисток последнего поколения! Я их теории считаю опасными! Обзывается ещё! – зло и с негодованием кричала я.

Мужик внезапно смолк. Уставился на меня в шоке. Выглядел он теперь даже глупее меня.

– Вы что, платформу сменили?

В ответ я просто покрутила пальцем у виска, поняв, что мужик окончательно свихнулся. Потом медленно сказала:

– Жаль, скорые все на выезде. В связи с трагедией. Вас срочно надо к врачу. Вы хоть сами понимаете, что и как Вы говорите?

Тут два охранника стали шептаться.

– Может, это вообще не она?

– Да её же вчера по телику показывали. Точно она! А акцент?! Такой же противный…

Крупный мужик уставился на меня так, будто решал: то ли нам напару к психиатру съездить, пока не поздно, то ли прибить меня сразу и гуманно, одним ударом, как муху.

– Почему вы меня задержали?! По какому праву?! На каких основаниях?! – я решила вопить, кричать, донимать, но не молчать.

– А почему Вы незаконной агитацией занимаетесь?

– И кого же я агитирую?

– Как кого? Самых юных, потенциальных избирателей. Выпускников старших классов!

– И на что я их «агитирую»? – я изумлялась всё больше.

– Ни на что, а за кого! Не делайте из нас полных идиотов!

– А из вас и делать никого не надо, – с язвительной улыбочкой начала я. – Вы и так – полные…

Самый поджарый из охранников прямо – таки прыгнул на меня. В прыжке он кричал:

– Да она это! Она! Второй такой язвы во всей Америке не найдёшь!!!

– А в России – запросто! – не сдавалась я.

– Так она ещё и с российскими феминистками в сговоре! – гремел самый крупный.

– А то!!! Международная сеть! – упивалась я собственной вредностью.

Меня неумолимо вели к машине. Я ещё неумолимее сопротивлялась. Перед глазами возник ишак из «Кавказской пленницы», и я решила быть такой же стойкой, как он. Нагнув туловище и расставив ноги, я издала почти что ишачий звук и встала намертво.

– Хоть стреляйте, а я с места не двинусь!

Раздался сухой щелчок. Я поняла, что значит почувствовать холод внутри. Это когда мороз снаружи кажется приятным теплом.

– А фотоаппарат у неё русский! – второй раз щёлкнул затвором один из охранников.

– Так и я сама русская! Рус – ска – я!

– Но это же Вы вчера по местному телевидению выступали!

– Вчера я была в Калифорнии. По американскому телевидению не выступала ни разу. И почему вы мои документы сначала не проверили? Паспорт, визу?

– Так мы, американцы, паспорт не проверяем. Никогда. У нас нет паспортов.

– Ну, так права бы спросили…

Я так устала за этот день, что говорила всё тише и тише. Но сдаваться и ехать в полицию не собиралась.

– Но Вы же Вирджиния М.? Из Массачусетса?

– Я Татьяна М. Из России.

– А почему говорите с противным массачусетским акцентом?

– Наверное, потому, что противных дядечек повстречала.

Все замолчали.

– Да вы позвоните директору школы. Она только что уехала на совещание. Спросите, кто я такая. Или прямо в отдел образования округа Сан Диего, в Калифорнии.

И эти чудики стали звонить!!! Они мне не верили! Одно душу согревало: это же надо так американский акцент усвоить, пусть и противный, чтобы меня за «свою» приняли!

Меня отпустили с извинениями минут через двадцать. На инновационный урок математики мне, видимо, не суждено было попасть.

Вирджинию М. я с неприязнью увидела на страницах местных газет ближе к вечеру. Мы, и, правда, были очень похожи. Но только, надеюсь, внешне.

Полицейских я попросила, в порядке компенсации, отвезти меня к знаменитой «летающей тарелке» и в кафе для пришельцев. Я им объяснила, что нам всем сейчас место именно там.

День закончился грустно. Как и начался. Измученных Лиину и Саният забрали из гостиницы друзья, и они уехали. Я отказалась. Хотелось побыть одной. Но даже этого не удалось сделать.

Посреди ночи я проснулась от того, что кто-то или что-то закрывало мне лицо. Я открыла глаза и хрипло, дико закричала: на меня, с ехидной усмешкой больших чёрных глаз, смотрел клоун. Его портрет, висевший прямо над изголовьем кровати, почему-то решил свалиться именно на меня. И именно той ночью.

Может, это был знак. О том, что жизнь продолжается. Что страшное, смешное и нелепое часто шагают рядом. Или о том, что иногда даже клоуны падают в изнеможении. И не всегда от смеха.

Глава 23. Побег с мёртвой звезды, Парижский рейс в Лондон и подвиг клоуна

Штурмовики, как и обещали, приехали в коррекционный центр за час до «операции». Скайуокер немного опоздал: его не выпускали из гаража сёстры. Они чувствовали, что их брат причастен к какой-то тайне. А накануне вечером их подозрения переросли в негодующее любопытство. Услышав хлопки входной двери, девочки буквально «приросли» голубыми глазами к занавескам спальни. Они увидели, как брат выносит из дома какие-то коробки и загружает их в багажник. Потом задумчивый Скайуокер вернулся в свою комнату и заперся там на остаток вечера.

Парень готов был к отъезду следующим утром, когда понял, что ворота гаража закрылись сразу после того, как он сел в машину и завёл двигатель. В бешенстве, он застучал по металлическим дверям. Он и доли секунды не размышлял о том, чьи это шуточки: так развлекаться могли только его сёстры.

«Принцессы», вероятно, усердно поскребли по донышку своей природной вредности и наскребли достаточно, чтобы скатать из неё ершистый «колобок наглости». Они заявили, что не выпустят его до приезда мамы, если он не расскажет им, во что ввязался. Скайуокер дал клятву сказать всё как на духу, но только после того, как они откроют дверь. Он даже выключил мотор, чтобы усыпить их подозрения.

– Сестрички! Милые! – невиданная и неслыханная патока лести изливалась из парня, как сладкий чай из переполненной чашки. – Это не моя тайна. Я участвую… Я помогаю… в одной секретной операции. В ней даже копы задействованы!!! Если я проболтаюсь, позор падёт на всю нашу семью. Если вы меня не выпустите, один…

Нет, не один, много хороших людей пострадают.

Сестры поверили ему сразу. Давно они не видели брата таким важным, серьёзным и уверенным в том, что он делает.

Но всё-таки он немного опоздал.

Когда он вошёл в приёмное отделение, его там уже не ждали. Доктор Хат, который должен был встретить и провести в холл всех участников шоу, покинул свой пост несколько минут назад. Ему необходимо было ещё раз получить добро от главного врача, делящегося опытом с коллегами на научной конференции в Нью Йорке. Добро на выписку Ламентии Суавес, которая в последнее время удивляла всех – от пациентов до медперсонала – своим прекрасным настроением, жизнерадостностью и сдержанностью речи.

Как только сказочно красивый плащ Скайуокера впорхнул в скучную реальность приёмного отделения, оно превратилось в волшебное место чарующего действа. Так, по крайней мере, показалось вялой девушке за стойкой регистратуры. Она ахнула и стала медленно подниматься со стула:

– А Вы кто, приглашённый актёр из Голливуда? Или живой Скайуокер? – восхищённым шёпотом спросила она.

– Конечно, крошка. Ты угадала, малышка. Какая же ты хорошенькая, цыпочка!

Слова сыпались из Скайуокера как из заранее загруженного в мобильник звукового файла. Он никогда и не с кем так ещё не разговаривал! Он ужасался тому, что вылетало из его рта, но одновременно наливался СИЛОЙ!!! ПРИМЕНИ СИЛУ, ЛЮК! – звучало в его сердце. И сила только прибывала! Это было покруче всех самых крутых эпизодов и сцен из Звёздных Войн! Это было чувство, что он, наконец-то, попал туда, где его ждали, где он нужен и где его, может быть, полюбят. Вместе с его дислексией.

Парень беспрепятственно пронёс в коридор коробки с игрушками, аксессуарами и декорациями, каждый раз одаряя регистраторшу звёздной улыбкой вселенского счастья.

Все ждали только его. Работа началась.

На одном столе выросли аппетитные горки бубликов с гордым названием «Неопознанные летающие объекты – НЛО».

Соседнее блюдо истекало кетчупными и майонезными слюнями, которые пускали «Дроиды» – уютно укутанные мягкими булками крепкие сосиски с перчинками вместо глаз.

Самый большой стол занимали пиццы всех размеров, начинок и конфигураций. Над ними висел яркий сине-звёздный плакат: «Галактические Летающие Тарелки»

На столе с напитками, яркими пятнами жизнерадостности возвышались три больших кувшина: Напиток Лунный (лимонный сок), Напиток Солнечный (морковный) и Напиток Межгалактический – самый загадочный, густого синего цвета. Его могли попробовать только те, кто угадает, из чего он сделан.

– Скайуокер! Помоги, пожалуйста, прикрепить плакаты для игры « Угадай героя», – уверенно командовал Фанки.

– Ребята, – в следующую секунду обратился он к штурмовикам, – Вы начали устанавливать коробку для игры « Догадайся сам»?

– Конечно! Осталось положить туда подарки от Скайуокера, и можно её запечатывать и прорезать дырки для рук.

– Джесс! Повесь, пожалуйста, белую доску для конкурса « нарисуй пришельца».

– А ты, Расс, укрепи на подставке вон ту чёрную доску. Для соревнования по созданию Мёртвой Звезды.

Фанки руководил группой по-армейски чётко и слегка даже резко. Но никто на него не обижался. Все молча и слаженно работали. Сам Фанки занялся обеспечением звуковой части представления. Все диски с записями лучших музыкальных фрагментов из фильма принёс Скайуокер.

В кабинете доктора Хата собрались девочки из двенадцатого класса. Парни просили их не вмешиваться в приготовления, и они, зная, что за беззаботной и с виду развесёлой вечеринкой в стиле «Звёздных войн» скрывается сложный и, может быть, опасный план « похищения» Ламентии, ждали начала действия тихо и серьёзно.

– Слишком серьёзно! – поставил диагноз доктор, увидев озабоченные, скукожившиеся к носу лица. – Если вы такими в игровой зал войдёте, – её родственнички сразу заволнуются. А могут и озаботиться «серьёзностью» происходящего, поскольку она, эта «серьёзность», у вас на лбах написана и в глазах читается. Знаете правило успешной и счастливой жизни?

– Напомните!

– Их много, и они разные!

– Для нашего случая подойдёт самое простое и исконно ваше, американское, – со смехом сказал доктор-индиец.

– И как же оно звучит?

– Если жизнь вам подсунула лимон, сделайте из него лимонад. Радуйтесь всему, что сейчас начнётся. Будет весело… Ну так и веселитесь! Ничто так не скрывает тайну, как хорошая шутка и беззаботный смех.

В этот момент торжественно и немного нервно в кабинет просунулась голова Фанки.

– Всё готово! Начинаем.

Доктор Хат пошёл за зрителями: теми пациентами, для которых хорошая предрождественская вечеринка была не только полезна, но и крайне желательна. Как мероприятие обще-оздоровляющего и поднимающего эмоциональный тонус характера.

Брат и мать Ламентии тоже были среди приглашённых. Мать, правда, не пришла, но брат стоял грозный и угрюмый, как император Палпатин.

В комнате царил мягкий полумрак. По потолку кружились звёзды. Играла самая мелодичная и известная часть звукового трека из « Звёздных Войн».

Музыка стихла, и комнату наполнили странные, завывающие и слегка гнетущие звуки.

На середину вышел Скайуокер.

– Игра первая! – выкрикнул он и взмахнул световым мечом. – Надо угадать, что означают в фильме звуки, которые вы сейчас услышите.

Началось веселье. Публика угадывала звуки Мёртвой Звезды и межгалактических сражений. Взрослые люди со смехом распознавали неподражаемую интонацию типичного английского дворецкого в репликах Р2Д2 и скрипучие сентенции Йоды.

Шустрый штурмовик, непрестанно шутя и подкалывая зрителей, с удовольствием раздавал призы. Призы были особые! Призы были эксклюзивные! Многие были дорогими, потому что являлись штучными и сделанными из особых пород дерева, мрамора и даже полудрагоценных камней: малахита, лазурита, янтаря, яшмы.

Фигурки героев фильма с целыми шкафами нарядов вручались не верящим своему счастью победителям! Летательные аппараты! Дроиды и киборги! Настольные игры по сюжету фильма. Музыкальные диски. Короны и стильные наряды принцесс. Зловещие маски и панцири Дарт Вейдера!

Скайуокера сменил второй штурмовик. Задание было таким. Надо было прочитать, развешанные по стенам цитаты из «Звёздных Войн» и определить, кому они принадлежат.

«Джеди получает власть через понимание. Сиз получает понимание через власть».

Не успел ведущий закончить фразу, как брат Ламентии громко выкрикнул:

– Это Палпатин!

– Верно, брат, – нехотя согласился штурмовик. – Но так как это герой зловещий, то и приз полагается особый: выпить кувшин межгалактического напитка. Но сначала догадаться, из чего он сделан.

Брат Ламентии вспыхнул злобой. Но на виду стольких людей спрятал её за нагловатой улыбкой и стал отгадывать. После пятого раза он попал в точку: напиток был из лесных ягод, черники и смородины. Пришлось ему осушить почти весь кувшин.

Ведущий продолжил: « Он должен сам выбрать свой путь! Никто не может выбрать за него».

– Это принцесса Лея, – серьёзно и немного назидательно произнесла ответ Софья. И оглядела зал.

Скайуокер, занятый подготовкой следующего аттракциона, вдруг почувствовал жар на правой щеке. И новый прилив прежде неведомой ему силы. Он инстинктивно схватился за пылающую щёку и посмотрел на победительницу. Он как будто упал в серьёзные, задумчивые чёрные глаза. И сдался… И сделал свой выбор сам и мгновенно. Он выбрал не бороться с сердцем. Он выбрал влюбиться.

Софья хотела, но никак не могла отвести взгляд от пылающего пятна на щеке незнакомого парня.

– Кто это? – спросила она как бы нехотя, из вялого любопытства, стоящую рядом Тришку.

– Парень! В костюме! Наверное, из другой школы, – ответила она безразлично. Потом взглянула на обычно прохладную и собранную подругу внимательней. В Софье не было ни обычного спокойствия, ни невозмутимого превосходства хорошо владеющего собой человека. Её рука, в которую ведущий вкладывал изящную, сделанную из слоновой кости, фигурку Леи, дрожала. А глаза даже для приличия не удостоили своим вниманием приветливого штурмовика, рассыпающегося в похвалах. Софья не отрывала умных, серьёзных глаз от Скайуокера.

– Ну, отличница, теперь держись! Это тебе не латынь на отлично вызубрить, – не удержалась от того, чтобы «пощипать» самолюбие подруги Тришка. – Похоже, вы не только друг друга выбрали, но и друг за друга выбрали. Хорошо бы ваши выборы совпали.

Она дерзко, провоцируя Софью хоть на какое-то действие, подмигнула Скайуокеру. Он даже не заметил. Как был, согнувшийся для того, чтобы поднять с пола коробку, он краснел, глупел, счастливо улыбался, но не отводил глаз от Софьи.

– Ну, слава богу! Ваши выборы совпали, как сложные части пазла, – сделала вывод Тришка и сжала руку подруги.

Между тем, звучал новый вопрос: «Страх – это путь к тёмной стороне. Страх ведёт к злости. Злость ведёт к ненависти. Ненависть – к страданиям». Кто это сказал?

Посыпались ответы. Победил тихий подросток, сидевший в ряду пациентов. Он получил диски со всеми частями фильма и маску Йоды, которому принадлежали слова.

– Ну а какой герой любил повторять фразу: « Сила будет с тобой всегда»?

– Это мог сказать только Оби Ван Кеноби, – наконец разогнулся и посмотрел прямо в глаза Софьи Скайуокер.

– Верно! Точно!

– Только мне не надо приза, – продолжил победитель. – Отдайте его вон тому парню, – и он показал на другого пациента, грустно и одиноко сидевшего в углу.

– И последний вопрос: «Джеди использует силу для знания, и никогда для атаки»

– Это опять мудрый Йода, – возбуждённо выкрикнула девушка в больничной одежде и стала подпрыгивать на стуле, как ребёнок. Она хлопала в ладоши и улыбалась тем, с кем удавалось встретиться взглядом. Ей было так радостно, что заулыбались все. И почувствовали себя людьми, которым тепло и уютно быть вместе. Людьми, которые вдруг обнаружили в себе что-то такое хорошее, о чём и не подозревали, и на миг ощутили себя лучшими, более добрыми и человечными. Все разом. Такое случается в театре. В кино – никогда.

Только одному гостю именно в этот момент стало хуже: брат Ламентии вдруг согнулся в три погибели и громко, забыв о приличиях, выкрикнул в сторону доктора Хата:

– Где тут у вас туалет, чёрт бы вас всех побрал!

Под гиганьки и хаханьки публики молодой человек бросился к указанной двери. Межгалактический напиток просился, видимо, наружу, захватив в свой поток всё съеденное утром. По крайней мере, так подумали все, услышав оглушительные звуки из туалета.

Скайуокер, наконец, справился с загадочной коробкой и объявил следующий аттракцион:

– Прикоснись к тайне!

В коробке было две дыры. Приглашались участники, которые должны были просунуть внутрь свою руку, нащупать спрятанный там подарок, назвать его вслух и вытащить. Если догадка была правильной, подарок вручался ему. Побеждал тот, кто сделает всё быстрее и правильнее. Этому игроку переходил настоящий плащ и маска Скайуокера.

Софья не поняла, как она оказалась рядом с коробкой. Но хитрые глаза Тришки говорили о том, что она явно приложила к этому руку.

Не понял, как оказался напротив этих задумчивых, ослепительно-чёрных глаз и сам ведущий. Если бы он оглянулся, то заметил, как потешно, полностью закрывая один глаз и по-рачьи выпучивая другой, Фанки подмигивал Тришке.

Но факт оставался фактом. Софья и незнакомый ей парень, с голубыми, подёрнутыми морской зеленью, глазами стояли напротив друг друга и «оглуплялись» на виду у всех.

С удовольствием и бесстрашно. Они улыбнулись друг другу и, с детским восторгом, просунули в дыры свои руки.

– Это ты, – сказал Скайуокер.

– Нет, это ты! – улыбаясь ещё беззащитнее, сказала Софья.

– Давай попробуем ещё раз, – предложил парень

Они вынули руки и опять погрузили их в коробку.

– Это опять ты! – изумляясь, как такие простые слова могут заставить её сердце сладостно зажмуриться от счастья и перекувыркнуться в груди, тихо прошептала девушка.

– Да нет, это ты опять в моей руке, – попробовал пошутить Скайуокер, но шутка прозвучала как признание в любви.

– Хватит вам тут рукопожатиями заниматься, – вмешался один из штурмовиков. – За руки друг друга можете вот в том углу, под звёздным небом, подержать.

И щтурмовик пригласил другую пару играющих. Софья, почти не дыша, отошла от аттракциона. Она, всегда такая безапелляционная и уверенная в том, что говорит и что делает, не знала, куда двинуться дальше. На помощь пришёл второй штурмовик.

– Милая барышня, не поможете ли Вы мне организовать следующее соревнование.

Голос звучал очень артистично и по-взрослому.

– Кто прячется в этом костюме? – мелькнул вопрос в лёгкой, как во время полёта, головке девушки.

Но сильная рука уже вела её к Скайуокеру, который как раз снимал свой плащ и маску, чтобы вручить победителю. Победителем оказался как раз тот штурмовик, который подвёл Софью к загадочному гостю.

– Итак, главный приз получает наш всеми любимый Клоун!!!

Громко, с брызгами ребячливой, не без гордости, радости произнёс доктор Хат.

– Эти два костюма и целый мешок волшебных световых мечей мы передаём Клоуну, который отправляется в весьма трудное, опасное и почётное турне. Вместе с группой «Клоуны Без Границ» он едет сначала во Францию, в Дюнкерк, где неделю будет выступать перед детьми самого бедного, всеми заброшенного лагеря для беженцев. В эту поездку мы собрали ему немного помощи для тех несчастных, тех, кто обитают в диком лесу, в нечеловеческих условиях лагеря, забытые властями и гуманитарными организациями. А затем весь их мужественный коллектив отправится в Африку, в лагеря для беженцев в Ливии. И – дальше на юг.

Все зашумели. Многие стали предлагать помощь. И скоро пришлось искать мешок, куда взрослые и дети, со счастливым блеском в глазах, складывали свои сбережения, подарки, подарочные чеки. Некоторые девочки снимали нехитрые ювелирные украшения. Те, кто приехал в добротных тёплых вещах, не задумываясь, отдавали их для незнакомых детей, которым просто не так повезло в жизни, как им.

Пока продолжалась суматоха со сбором помощи, второй штурмовик тихо и незаметно исчез. Следом пропал Расс.

Ну, а вечеринка продолжалась. В одном углу комнаты, на специальном экране с подсветкой, желающие изготовляли Мёртвую Звезду. В их распоряжении были паетки, блёстки, блестящая мишура, бисер и клей.

А рядом с ними упражнялись в актёрском мастерстве (или просто впадали в детство) вполне взрослые, серьёзные молодые люди. Они вытягивали маски, аксессуары звёздных героев из «Чёрной дыры» большого мешка и тут же этих героев изображали. Смеха и веселья в больнице было больше, чем в настоящем цирке.

К парню, отдавшему свой костюм Скайуокера, подошёл Клоун.

– Молодой человек! – театрально и изящно нагнулся он в профессиональном «комплименте» циркового артиста. – Не будете ли Вы так любезны, прочитать одну оставшуюся цитату из фильма. Её как-то не заметили. Но только через волшебные очки.

– Всё! Мой круг и в этот раз замкнулся… Я опять тот несчастный дислексик, на которого ни одна приличная девушка даже не взглянет, – лихорадочно потея и краснея, думал Скайуокер. Ему хотелось под любым предлогом убежать. Пусть даже в туалет. Пусть под хихиканье толпы…

– Ну же! – не отставал клоун. – Оденьте эти волшебные очки.

Он протянул ему забавные, в огромной пластиковой оправе, очки с цветными стёклами. Одно было жёлтым, второе голубым. Клоун вдруг быстро, почти незаметно зашептал ему в ухо:

– Одевай, парень! Я сегодня волшебник! У тебя получится!

Скайуокер косо напялил на нос очки, не справляясь с дрожащими, потными пальцами. Но клоун критически его оглядел и твёрдой рукой закрепил очки на середине переносицы.

Затем повернул голову молодого человека к стене с плакатом.

Скайуокер ничего не понимал. Буквы, которые обычно либо кружились, наползая друг на друга, либо стояли неопознанными летающими объектами, вдруг, не без труда, но всё-таки выстроились в шеренгу, которая имела смысл!!!

Он так этого испугался, что забыл даже названия букв, которые заучивал с мамой, психологами, психиатрами и просто психованными преподавателями всех академических школ и направлений годами! Но испуг длился какую-то секунду.

В следующую минуту он уже медленно читал. С восторгом победителя и оглушающей сердце радостью первооткрывателя: «Помни, сила джеди – от высшей силы. Но не забывай: злость, страх и агрессия – это семена вселенского зла».

– Это слова Йоды!!! – закричал самый тихий из пациентов доктора Хата и получил приз: большую настольную игру «Победи Мёртвую Звезду». Он прижал коробку к себе так нежно, как мать может прижать к груди малыша, и тут же отправился в свою комнату. Ему не терпелось разделить радость с соседями по палате и начать играть.

Скайуокер пребывал в ошеломляющем мгновении счастья. Или Надежды… Он не мог подобрать слов, чтобы описать свой восторг. Но ему было хорошо впервые за последние 12 лет жизни. Это он знал точно.

– Что это было? – шёпотом спросил он у клоуна.

– Спроси лучше у доктора Хата.

– Это новейшая разработка английских учёных, – шепнул в ответ на его вопрос доктор Хат. Выглядел он не намного серьёзнее и взрослее самого парня: оба как будто купались в счастливом изумлении. – Кстати, у меня к тебе просьба, – посерьёзнел доктор. – Ты не откажешься мне помочь?

– Для Вас – что угодно!

– Мне надо тренировки проводить с некоторыми пациентами. На восстановление баланса. А времени не хватает. Если я тебе покажу, что и как делать, ты не мог бы приезжать три раза в неделю и проводить тренинги сам? Ты ведь какой спортивный и подтянутый!

– Да я буду счастлив!

– И, кстати, не мог бы ты попросить вон ту отличницу, нашу красавицу и умницу Софью, тоже поучаствовать. С пациентами женского пола. Она же фитнесом занимается.

Такого подарка судьбы, даже в этот день, переполненный добром, человечностью и волшебством, – он и не ожидал. Через минуту они втроём обсуждали расписание и назначали первую встречу, на которой доктор Хат собирался сделать из них двоих («двоих» было, конечно, главным словом в разговоре) своих помощников и медицинских «реабилитаторов».