Текст книги "Господа Игры, том 2"

– Я уже запуталась, что мы тут в Ишанкаре отмечаем. Так и спиться можно.

– Я пробовал, но не смог, – поделился Змей. – У меня для тебя кое-что есть.

На столике возле дивана появилось большое блюдо со спелыми, пахнущими далеким солнцем персиками.

– Как ты догадался? – Тайра радостно схватила один.

– Просто знал, – Змей бархатно усмехнулся.

– Ты не придешь сегодня?

– Ждал, пока ты пригласишь. Не против, если я спрячу на время все, кроме твоего дивана? Ну и персики тебе оставлю.

– Нет, – Тайра закрыла мобильник, и в следующие несколько секунд с этажа все исчезло, остался только ковер на полу, цветы по подоконникам, и по-прежнему тихо звучала музыка.

Змей появился мягко и плавно, темнота вокруг него растаяла, уступив место его бело-голубому свечению. Он огляделся – и в следующую минуту в комнате на разной высоте зависли большие свечи.

– Так лучше? – спросил он.

Тайра встала с дивана и обняла его за шею. Змей замер, чтобы неловким движением не толкнуть ее на пол.

– Я соскучилась, – шепотом сказала Тайра.

– Я тоже, – бархатно прошелестел Змей. – Ты сидишь в Башне, потому что тебе грустно?

– С чего ты взял, что мне грустно?

– Ты всегда приходишь с Башню, когда тебе грустно и когда сэра ′т Хоофта нет, – Змей чуть отстранился, чтобы держать ее в поле зрения. – Я давно заметил.

Тайра смотрела в его магические очи и чувствовала, как ее печаль тонет и исчезает в водоворотах на их дне.

– Когда ты рядом, все кажется незначительным, – призналась Тайра. – Вот еще немного посмотрю в твои глаза – и забуду весь сегодняшний день.

– И тот поцелуй?

Тайра погладила его по голове и улыбнулась.

– Тот поцелуй в первую очередь. И вообще, это было специально для герра Редегера.

– Вот и попросила бы парня поцеловать Редегера, – запоздало предложил Змей.

– Да ты ревнуешь! – Тайра рассмеялась.

– Ревную. Хотя в полдень я думал, что больше ревновать мне не к кому, и тут опять появился этот твой Карлос.

Тайра замерла на секунду, так и не дотронувшись в очередной раз до его головы. Змей знал про все, что случилось утром… Про Айгера и Хи…

– Ты за мной следил? – спросила она.

– Нет. Мне стало интересно, зачем к тебе понесло Дэвида и Артемизию, я ведь все-таки дал им твои координаты, так что я наблюдал за ними. Ну а все остальное… Просто выучка. Проверил твой номер на всякий случай. Вот так и узнал.

– Понятно, – Тайра вообще убрала от него руки и теперь не знала, куда их деть.

– Не грусти, – он заглянул ей в глаза. – Я ведь тебе говорил. Боялся, что он сделает тебе больно.

– Мне не больно, – Тайра ответила на его взгляд. – Мне обидно. Я до сих пор верю в средневековые сказки про рыцарей и прекрасных дам, а их просто не существует. А еще мне, конечно, льстило, что Айгер пытается за мной ухаживать. Поверить было сложно, что это и правда происходит. Можно сказать, я даже гордилась, что за мной ухаживает сам ван Хинкес. Просто со мной такое в первый раз, чтобы какой-то парень… Нравилось, не буду отпираться, но было страшно… и бесперспективно.

Змей промолчал.

– А еще я все время вспоминала тебя, – продолжила Тайра, когда поняла, что он не ответит. – Мне все это казалось нечестным.

– Что именно?

– То, что я хожу гулять с Айгером. Но ты-то со мной гулять не ходишь… Я думала, что надо тебе обо всем сказать, но не знала как. То, что я с ним по улицам гуляю, ты все равно видел, ты же трейсер. Выходит, и говорить было нечего. А как сказать Айгеру, что он мне не подходит и что у меня есть ты, я тоже не знала, да и не хотела, чтобы он знал. Чтобы вообще хоть кто-то про нас с тобой знал… Я очень боялась больше тебя не увидеть. Прости.

– Извинения приняты, – сказал Змей, спустя несколько секунд. – Но я ведь тоже должен попросить прощения. Если бы я делал все как надо, а не появлялся от случая к случаю, ничего этого бы не случилось. Айгер делал то, что должен был делать я: гулять с тобой, ходить в кафе… А я все время на службе, в тенях на задворках мира… Ничего этого я не делал, вот и дождался, пока это сделал кто-то другой. Я даже в какой-то момент подумал, что у вас с Айгером все получится, не хотел мешать, поэтому и пропал в последний месяц, ушел подальше, но ничего хорошего из этого не вышло, поэтому и ты меня прости.

Тайра подождала пару секунд и поцеловала его в нос.

– Мне было безумно приятно, когда ты сказала Карлосу, что встречаешься с другим, – сообщил Змей.

– Я сказала это со злости, – честно призналась Тайра. – Считай, соврала. А мы что, правда встречаемся?

– Я-то с тобой точно встречаюсь, пусть и очень редко, – Змей грустно усмехнулся.

– И тебя не смущает, что я некромантесса? Безумный монстр, исчадие ада, вместилище порока и разврата, проклятие магического мира?

– Ну тебя тоже не сильно смущает, что я вообще-то не совсем человек.

– Я наивная, я верю в сказки профессора Тана про драконов.

– А я во всю эту чушь про тебя не верю ни на грош. И твоей Хидамари с большой благодарностью отправил бы выдержанного вина и хороших конфет за то, что отвадила от тебя ван Хинкеса.

– Отправь сэру ′т Хоофту. Хидамари тут практически ни при чем.

– Почему сэру ′т Хоофту? – не понял Змей.

– Правда хочешь знать? Ну ладно. Вот тебе урок Дар Элайя. Только двое знали, в какой гостинице и в каком конкретно номере я остановлюсь: ты и сэр ′т Хоофт. Однажды я сама призналась сэру ′т Хоофту, что симпатизирую ван Хинкесу, и не думаю, что его это сильно обрадовало. Он как-то задумался даже. А еще сэр ′т Хоофт прекрасно знал, что Хи будет на своей конференции в то же время, что и я на Рождественских чтениях, и мы с ней сто процентов увидимся. Ну и про то, что Хидамари с ума сходит от таких бройлерных парней, как Айгер, я ему тоже рассказывала, – Тайра усмехнулась. – Ты моих координат Айгеру не давал, а он меня все равно нашел, да и заказ неподалеку у него наверняка не без помощи сэра ′т Хоофта случился, вот и сделай выводы. Сэр ′т Хоофт все очень точно рассчитал. Браво.

Змей недолго думал, а потом тоже усмехнулся.

– Браво, – повторил он. – Но он ведь наверняка знает, что ты догадаешься, кто стоит за этой партией.

– Конечно. Он меня столько лет игре учил, – Тайра кивнула. – Вероятно, ему надоело, что я вожу Айгера за нос. Он знает, что Айгер мне не подходит, а еще, вероятно, ван Хинкес и его самого как мой партнер не устраивает, вот сэр ′т Хоофт и решил взять дело в свои руки и все прекратить. На то он и Наставник, чтобы вовремя ставить меня на место.

– Вы оба меня иногда сильно удивляете, – признался Змей. – Даже страшно представить, что может прийти ему в голову, чтобы отшить меня.

– Тебя он не отошьет, потому что я этого не позволю, а еще потому, что ты нравишься нам обоим.

– Вот чего бойся! – засмеялся Змей. – Нравиться тебе – это просто отлично, но нравиться хет Хоофту… Вот уж не думал… Ужас какой.

Тайра рассмеялась и погладила его по морде.

– Что бы там ни было, – наконец сказал Змей, – никакому Айгеру, или Карлосу, или еще кому я тебя не отдам.

– Обещаешь? – Тайра перестала улыбаться.

– Обещаю, – ответил Змей.

Они молча смотрели друг на друга, и к Тайре вдруг пришла абсолютная уверенность в том, что заветные слова, которые она желала услышать всю сознательную жизнь, всего лишь формальность, а в этом молчании скрыто самое главное, для чего слов ни в одном языке придумано не было.

– Как это возможно? – шепотом спросила она. – Как возможно, что ты существуешь? У тебя тело дракона, а душа человека. Я некрос, я это вижу… Вижу твою душу. Будто Господь ошибся и поместил ее в тело дракона.

Змей не ответил, продолжая смотреть на нее магическими очами.

– Может, все драконы такие? Я просто больше не видела ни одного.

– Я тоже больше ни одного не видел, – признался Змей.

– Я иногда думаю, что если убью тебя, то в тенях ты будешь выглядеть как человек. Как обычный мужчина, – Тайра замолчала и потом, испугавшись своих слов, добавила: – Это не значит, что я хочу тебя убить или что ты не нравишься мне таким… Но это так странно. Ты думаешь как человек, говоришь как человек, поступаешь как человек… В тебе нет ничего от животного, пусть даже и мифического. Просто у меня в голове не укладывается, как это все возможно.

– Я сам не знаю, как это возможно, но я всегда был таким. А ты хочешь, чтобы я был человеком?

– Это было бы… привычней, что ли. Мы могли бы ходить гулять…

– Кхасси, – Змей сказал это так, что сердце надолго замерло. – Все будет как ты хочешь. Просто мне надо вспомнить, как это – быть человеком. Да и время сейчас сложное, сама видишь, но, как только я разберусь с делами, я приду за тобой и обниму тебя, как бывает у обычных людей. И наконец-то смогу тебя поцеловать.

Тайра почти перестала дышать.

– Я люблю тебя, – тихо сказал Змей. – Я очень тебя люблю.

Тайра обняла его обеими руками, зарылась носом в его гриву и закрыла глаза.

Эстер засекла ее после занятий и поманила пальцем. Тайра подошла и поклонилась.

– Ну как дела? – осведомилась Эстер.

– Хорошо, мэм, – ее вопрос Тайру несколько удивил. – Почему вы спросили?

– Я вчера разговаривала с Гудрун, – Эстер посмотрела на Тайру поверх очков и замолчала.

– Это прогресс, мэм, – Тайра не удержалась, чтобы не съязвить. – И какой раз за три последних года вы с ней разговаривали?

– Ну раз ехидничаешь, значит, все не так уж и плохо, – сделал вывод Эстер. – Ты понимаешь, о чем я?

Тайра, к своему неудовольствию, понимала.

– Следите вы все за мной, что ли? – недовольно спросила она.

– Не за тобой, – веско сказала Эстер. – Излишнее к тебе внимание ван Хинкеса многих настораживает.

– Он мне вроде бы голову отрубить обещал, чего тут настораживаться?

– Тут нечего абсолютно. Но вот относительно другого деликатного вопроса… Я тебе хочу рассказать кое-что. По секрету, как женщина женщине. Как обычно, в общем, – Эстер усмехнулась, и Тайра улыбнулась в ответ. – Пойдем, проводишь меня до кабинета.

Они медленно пошли по коридорам Университета, и Тайра вдруг поняла, что после сказанных Змеем слов стало радостно, легко и спокойно, никаких душевных метаний вчерашнего дня не осталось и в помине. Она могла спокойно разговаривать об Айгере с кем угодно, не только с Айзекс и как женщина с женщиной. Это было удивительно, и в памяти все еще звучал бархатный голос Змея и слова, которые ни один мужчина еще ни разу ей не говорил.

– Мне до Айгера дела никакого нет, скажу тебе честно, – Эстер поправила прическу, на ходу бегло осмотрев себя в зеркале. – На его месте мог быть кто угодно еще, это, в общем, не важно. Важно другое.

Она некоторое время молчала, подбирая слова, и продолжила:

– Мы с Гудрун познакомились в Кельне. Нам было по четырнадцать, мы были подростками. Я сбежала на полдня из дома, чтобы посмотреть на выставку кукол Барби, у меня их никогда не было… А Гудрун попала туда с теткой и двоюродной младшей сестрой. Гу вообще все эти куклы были неинтересны, и она искала повод, чтобы поскорее свалить. В общем, мы с ней подрались. Не помню уже точно из-за чего… Какая-то ерунда, типа лучшего места у витрины… Не помню, – Эстер улыбнулась. – Когда я поняла, что Гудрун меня сделает у всех на глазах, я тихонько двинула ей магией и очень удивилась, когда она ответила. В общем, нас растащили в разные стороны, но мы еще не выяснили отношения, так что на том же месте пару дней спустя… Потом еще через пару дней… Так мы и подружились.

Айзекс вздохнула и грустно улыбнулась.

– Гу объективно всегда была лучше меня. Она была гораздо красивее. Стройная, грациозная, опасная, свободная, не то что я… Толстоватая еврейка-отличница с кучей домашних дел, обязательной синагогой по выходным и Ишанкаром с его, скажем так, Законом в придачу. Я не могла уйти из дома, не спросив разрешения у всей семьи, а она к семнадцати годам объехала пол-Европы. У нее была куча поклонников, блестящие перспективы, Фогель ее заметил чуть ли не сразу, как она взяла в руки меч. За что бы она ни бралась, ей все удавалось удивительно легко. Мне казалось, что она умеет все, а единственное, что хорошо получалось у меня – это жирный куриный супчик. Про то, что она уже тогда дралась, как валькирия, я вообще молчу. В общем, куда ни глянь, Гу везде была выше на голову, кроме одного, – Эстер многозначительно посмотрела на Тайру. – Я была сильнее в магии. Настолько, что ей никогда было меня не догнать, хотя для Ишанкара уровень у меня вполне себе средний. Но по сравнению с уровнем Торхильдфиорда это была поразительная разница.

Эстер снова замолчала. Тайра шла рядом и ждала продолжения.

– Гу завидовала, – наконец, продолжила Эстер. – Что бы она ни делала, в этом она меня превзойти никогда бы не смогла. Ее злило даже не то, что я более сильный маг, а то, что я это не афишировала, не пыталась ткнуть ее в это носом при каждом удобном случае, а их было предостаточно. Сама знаешь, нам ведь не разрешают колдовать без существенных поводов… Я просто соблюдала Закон, а Гудрун думала, что я делаю это специально, и оттого еще больше чувствовала себя уязвленной. Ну и старалась самоутвердиться другими доступными путями.

К Айзекс подошла ее служащая, Тайра отошла чуть в сторону, ожидая, пока они поговорят о делах, и старалась не делать никаких выводов, пока Эстер не расскажет до конца, хотя кое в чем ее история очень напоминала ее собственную.

– Нам было по двадцать, когда мы не поделили парня, – Эстер заложила руки за спину и шла, рассматривая ковер у себя под ногами. – Сначала все было вроде бы ничего, договорились, что кого он выберет, с той и останется, без обид, все по-честному… Но шансы, как ты понимаешь, были неравны. Я все так же оставалась толстой кошерной евреечкой, по уши в математике и куриной лапше, – Эстер хохотнула, – а Гудрун превратилась в северную красавицу. К тому же я была девственницей и полной дурой в вопросах любви. Это была моя первая любовь. У Гу, как я теперь понимаю, это было очередное увлечение, и то, что она решила во что бы то ни стало не отдать парня мне, было делом принципа. Глупо, согласна, – Айзекс посмотрела на Тайру, – но тогда это казалось самым важным в моей жизни, да и в ее, наверное, тоже. В общем, ей не пришлось прикладывать никаких особенных усилий, он и сам смотрел только на нее, а я была приложением: умной, но не сильно привлекательной подружкой на вторых ролях. Это жизнь, Тайра, ничего не поделаешь.

Ответить на это было нечего.

– Она увела его у меня из-под носа, зная, что я плачу по нему розовыми слезами. Я месяц валялась на кровати, обняв подушку и уставившись в стену, хотя прекрасно знала, что моя семья никогда бы не позволила мне выйти за него замуж, потому что он не был обрезан. – Эстер криво улыбнулась. – Замуж! Представляешь, я в двадцать лет и не помышляла о том, что между мужчиной и женщиной могут быть отношения, свободные от брака! Дура, говорю же… Мне было больно и обидно, причем не столько от того, что Гудрун увела у меня парня, а потому, что она знала, как эти чувства были для меня важны. Я окончательно убедила себя в том, что Гу сознательно обманывала меня, играла на моей неопытности, а потом просто предала. С тех пор мы не общались, не виделись и ни разу на эту тему даже не разговаривали. Максимум, что мы могли себе позволить – это приветственные фразы при встрече на какой-нибудь конференции, и то чтобы совсем уж не опускаться, – Эстер вздохнула. – Я не знаю, как долго они были вместе, думаю, не дольше полугода… Гудрун в любом случае тогда выиграла, я была разбита, мне ничего не хотелось, а потом я встретила своего будущего мужа, и все встало на свои места.

Айзекс надолго замолчала, и Тайре казалось, что она продолжает говорить, только про себя.

– Сейчас я смотрю на нас обеих, и мне все чаще приходит в голову мысль, что это я тогда выиграла, а Гу осталась позади. У меня есть любимая работа, свой дом, хороший муж, двое сыновей, облезлая старая собака, и все они с удовольствием едят мой пресловутый жирный куриный супчик. У Гу нет ничего, кроме службы и странных отношений с полковником Картером. Иногда мне ее жаль. Но мораль не в этом.

Они дошли до ее кабинета, Эстер достала из Арсенала ключ от двери, но открывать не спешила.

– Если бы у нас не было тебя, мы так и померли бы, не сказав друг другу ни слова, но время заставляет умнеть, обычно через боль и ошибки. В этот раз мы обе понимаем, что нам нечего делить. Ты не останешься ни со мной, ни с ней, хотя было бы очень заманчиво заставить тебя держать чью-нибудь сторону. Ты сама по себе, ты не принадлежишь никому. Ну кроме ′т Хоофта, – Эстер хмыкнула. – И это лучший вариант. Жаль, что понимание элементарных вещей приходит иногда спустя тридцать лет.

Она опустила взгляд, старательно разглядывая ключ в своей руке.

– Ах, да, я же обещала тебе мораль, – она вдруг улыбнулась. – Я не сэр Котца, но уж как умею… Видишь ли, как бы я ни была обижена и зла на Гудрун, все эти годы мне ужасно ее не хватало. Ужасно… Она всегда понимала меня лучше других, и я бы многое отдала, чтобы суметь простить ее тогда, когда это было нужно нам обеим. Но… – Эстер, словно извиняясь, пожала плечами. – Теперь мы постепенно наверстываем упущенное. В общем, не повторяй моих ошибок. Поняла меня?

Эстер с надеждой посмотрела на Тайру, и та кивнула.

– Свободна, – с улыбкой сказала Айзекс и глазами указала в направлении выхода из Цитадели.

Старый друг

Год 4-й ректорства сэра Бергера, зима

Когда Морис в очередной (какой именно – он уже сбился со счета) раз набрал ее номер, пальцы замерзли окончательно. Она опять не сняла трубку.

Он ждал ее уже часа два, раз за разом набирая ее номер по каждой отдельной цифре, и уже успел выучить его наизусть, но даже эта полушаманская процедура не помогала: в ответ Морис слышал только длинные гудки.

Мимо проносились дорогие машины, и огни их фар расплывались в наступившей темноте, свете придорожных фонарей и падающем мелком снеге. Гиварш так и не полюбил автомобили и сейчас жалел об этом: в салоне было бы теплее и он не выглядел бы неудачливым любовником, на свидание к которому не пришла дама сердца. Впрочем, Морис отдавал себе отчет в том, что проходящие мимо люди озабочены исключительно своими персонами, но ему казалось, что все они задерживаются на нем взглядами несколько дольше, чем его бы устраивало. Это злило и нервировало.

Он снова набрал заветную комбинацию цифр, и снова с тем же результатом.

Конечно… Будь на его месте Йен, она появилась бы сразу после звонка. Хотя почему сразу после… Появилась бы раньше, чем он успел бы набрать последнюю цифру. Ради Йена эта женщина сделала бы все что угодно, но Морис не был Йеном, и ему приходилось действовать стандартными способами.

Он уже пару раз хотел швырнуть мобильник на проезжую часть и просто послать ей зов, но в последний момент останавливался и отворачивался от дороги, заставляя себя рассматривать длинноногих женщин в коктейльных платьях за стеклами ресторана, в который он так и не вошел. Женщины были красивы, однообразны и пресны, не то что она, но Йен в свое время по-джентльменски ей отказал. Морис бы такой глупости не совершил, но ему она никогда ничего не предлагала. Послать ей зов было бы самым верным выходом, но Гиварш пообещал, что никакой магии или ментальных техник использовать не будет. Теперь он даже не мог проверить, дома ли она или на пути к нему, хотя нить ее крови с нотами алтея, полыни и шалфея связала бы его с ней моментально, давая полную информацию.

Морис еще какое-то время постоял возле ресторана, наблюдая, как кованая минутная стрелка огромных антикварных часов на противоположной стороне улицы приближается к двенадцати, и, когда часы глухо пробили десять, подошел к обочине и поймал такси.

– Груневальд, – произнес Морис, устраиваясь на заднем сиденье. – И не гони.

Действительно, а вдруг она все же выехала ему навстречу. Было бы глупо так разминуться.

Он вышел за квартал до нужного ему дома и вальяжно, насколько позволяло его состояние, прошелся по идеально чистой улице. Он помнил Груневальд в те времена, когда тут еще были только леса и озера, сейчас же о былом величии природы напоминали чудом сохранившиеся единичные сосны на садовых участках перед особняками.

Нужный ему дом был идеально белым четырехэтажным зданием с мансардой и бельэтажем, выстроенным в стиле ар-нуво. Его лиловая черепичная крыша сейчас была занесена снегом, и потому особняк выглядел как белый именинный торт и отчетливо выделялся на фоне сохранившейся за ним контрастно-черной лесополосы и посаженного чьими-то руками обширного парка. Гиварш прошел вдоль решетки и ажурных ворот, огляделся по сторонам, снял перчатки, засунул их в карман пальто и почти незаметным для глаз движением перемахнул за высокий забор.

Он мягко спружинил в нетронутый ничьими следами снег и замер, слушая, с какой стороны бесшумно и хищно приближаются собаки, капая на землю горячей тягучей слюной. Он не лаяли. Гиваршу было интересно, как их удалось так натренировать, но выяснить это, понятное дело, было не у кого.

Первого добермана Морис поймал на подлете, безошибочно схватив его за горло нечеловеческой хваткой. Шипастый ошейник искривился вместе с собачьим горлом, и доберман беззвучно упал в снег. Второго Гиварш встретил ударом ноги в живот. Собака отлетела на метр назад, стукнулась боком о сосну и со сдавленным хрипом сползла по стволу вниз. Третьему Морис переломил позвоночник о колено. На этом доберманы кончились.

Он еще постоял какое-то время, ожидая, будет ли кто-нибудь разыскивать собак, но, видимо, вечерами они были предоставлены сами себе. Не заметив ровно никаких изменений, Морис крадущейся походкой двинулся вдоль забора в обход особняка.

Немногочисленная охрана курсировала по садовым дорожкам, Морис чувствовал магию и запах хорошо смазанного автоматического оружия. Видимо, двойная степень обороны была тут нормой, и Гиварш слегка испугался своей наглости: он-то полагал, что обычного проникновения без всякой магии тут не ждут. Теперь можно было ожидать, что у кого-нибудь из охраны может-таки оказаться рожок с серебряными пулями специально для него и его родственничков.

Морис незаметно обогнул угол дома, прокрался вдоль декоративной подпорной стены, обрамляющей летнюю площадку мини-кафе, и свернул к задней части особняка. Дверей тут не было, только высокие окна, по несколько на каждую из огромных, похожих на президентские апартаменты, комнат. В окнах ее комнат горел свет, шторы были раздвинуты, и в одну из приоткрытых створок сквозняком периодически вытягивало легкий тюль. Гиваршу не слишком хотелось лезть по стене на третий этаж, к тому же он слишком давно в этом не практиковался, но другого выхода увидеться с ней у него не было. На всякий случай он все же набрал ее номер еще раз и после десятого гудка сбросил звонок, выругался на старопровансальском, еще раз взглянул на ее окна, прикидывая расстояние, и ловко поднялся по стене к третьему этажу. Осторожно приоткрыл окно и бесшумно спрыгнул с подоконника на идеально отполированный паркет.

Гиварш никогда у нее не был, но сейчас шестым чувством понял: что-то не так. Он медленно повернул голову сначала вправо, потом влево, обозревая полную панораму гостиной. Он увидел ее не сразу: ее темно-синее платье сливалось с цветом сдвинутых в угол комнаты гардин, и, если бы не угольно-черная коса, выделяющаяся на этом фоне, он, возможно, прошел бы мимо. Толстый шнур, подвязывающий гардину, был снят и обвит вокруг ее шеи. Другой конец был прочно укреплен на держащем карниз крюке. На полу, аккурат под висящим телом Сайхо, начинала сворачиваться и подсыхать кровь из разрезанного запястья.

Морис в два прыжка преодолел расстояние от окна до угла комнаты и, забыв про то, что любая магия фиксируется тут не одним десятком специалистов, магическим лезвием перерезал шнур. Ее тело тяжело соскользнуло ему в руки, Гиварш сорвал петлю с ее шеи и зачем-то огляделся, то ли проверяя, засекли его или нет, то ли глупо надеясь, что рядом окажется кто-нибудь из своих, хотя из своих ему сейчас нужен был только Йен.

«Йен!»

Зов был больше похож на крик отчаянья, но Морису было наплевать на интонации и на то, что вот теперь-то он точно не останется незамеченным.

«Йен! Йе-ен!!!»

Морис был уверен, что его зов блокировать невозможно, но ′т Хоофт не отвечал. Это было странно, потому что Йен всегда его слышал. Морис, одновременно перетягивая раны на запястье Сайхо белоснежным носовым платком, послал зов в третий раз, но ответа так и не последовало. Что ж… Если гора не идет к Магомету…

Гиварш поудобнее перехватил тело и попробовал открыть портал, но ничего не вышло. Блокировки тут были не самые простые, и уйти без трейсера было, очевидно, нереально. Морис положил тело на софу и позвал Горана.

Когда Горан в третий раз не ответил, Гиварш снова выругался и заметался по комнате. С улицы, откуда-то из-за дома, донеслись отрывистые крики, Морис почуял настороженность, гнев и страх охраны перед выволочкой начальства. Времени было катастрофически мало.

Он сконцентрировался, закрыл глаза, постарался успокоиться и как можно мягче и незаметнее послал еще один зов.

Аль′Кхасса ответила сразу.

«Морис?»

«Я!!! Ожидала услышать еще кого-нибудь?»

«Вообще никого не ожидала», огрызнулась Тайра. «Чего орешь?»

«Где твой чертов ересиарх?!», по-настоящему завопил Гиварш.

«Он передо мной не отчитывается!»

«Тогда лови координаты и быстро сюда! Как хочешь, чтобы через три секунды была!»

Морис открыл глаза и вернулся в залитую желтоватым светом комнату. Секунду спустя за его плечом появилась аль′Кхасса. Гиварш схватил ее за руку и, не особо церемонясь, почти что бросил к софе, Тайра едва не наступила на распластанную по ковру толстенную черную косу.

– Сможешь? – спросил Морис, не ожидая услышать и намека на отказ.

– Чего тут мочь, – Тайра пожала плечами. – Она ушла минут пять назад, это просто.

– Не сказал бы. Тут некромантов как в Дрездене в лучшее время.

– Это Сайхо? – на всякий случай уточнила Тайра, хотя такая коса и такой разрез глаз могли быть только у одной известной ей женщины.

– Сайхо, а то кто же, – Морис снова вернулся к окну и выглянул во тьму.

– Значит, некросы ее не засекут. Она же шаманка, у нее есть своя территория. Достать ее оттуда им будет не так-то просто.

– Так работай! Она нужна мне живой!

– Будешь орать – пойдешь за ней сам.

Морис замолчал, занял наблюдательную позицию в пол-оборота у окна и уставился на некромантессу. Она вышла за Грань, но осталась в своем теле, и Гиваршу казалось, что ее зеленые глаза оставляют на коже Сайхо прожженные некромантией проталины. Через полминуты она посмотрела на него и присела на краешек софы.

– Получи свою Сайхо, – сказала Тайра.

– Она живая? – с недоверием спросил Морис, подошел ближе и заглянул в лицо неподвижно лежащей на софе женщине. Морису казалось, что она все еще не дышит.

– Как посмотреть, – Тайра криво усмехнулась. – Она мертвецки пьяна. Инъекция какого-то спиртного прямо в кровь, – она приподняла рукав ее платья, демонстрируя Морису едва заметную точку на сгибе локтя.

– Твою мать! – сквозь зубы прошипел Гиварш.

– Ты ж вампир, как ты не почуял?

– Паника никому на пользу не шла, – признал промах Морис.

– И, насколько я знаю про отношения ее народа и спирта, – Тайра снова усмехнулась, – в таком состоянии она будет еще долго.

– Не зли меня, Тайра! – с интонациями Бергера произнес Гиварш. – Ты знаешь, что делать!

– Знаю. Но даже на это нужно около десяти минут, а нас с тобой накроют примерно секунд через тридцать.

– Тогда вытащи нас отсюда! Ты же можешь уйти в тени, как трейсер? Или я что-то путаю?

– Я не волшебник, – Тайра огрызнулась. – Я только учусь! А ты вообще мог бы улететь со своей добычей.

– Про ПВО слышала когда-нибудь? – ехидно поинтересовался Морис. – После собак и роты автоматчиков не удивлюсь, если и такая штука тут есть.

Морис отодвинул Тайру с софы, перехватил Сайхо за талию и перебросил через плечо, не преминув легонько стукнуть ее по ягодице.

– Валим отсюда, Кхасса! Быстрее!

Тайра взяла Гиварша за руку и шагнула в межреальность. Тени вокруг сжались и потяжелели, на какое-то время стало трудно дышать, и верх на несколько секунд поменялся с низом. Тайра поняла, что не держит направления, что ее выбрасывает куда-то, где она появляться не планировала, она изо всех сил сжала ладонь Мориса – не хватало еще только потерять его неизвестно где, – их швырнуло вперед, Гиварш не удержал равновесия, и они втроем покатились будто с горы, только гора эта была черной и осязаемо теплой, и, когда падение остановилось и Тайра почувствовала, что Морис лежит прямо на ней, их накрыло откатом.

Когда магические отголоски окончательно затихли, Гиварш открыл глаза и, натолкнувшись на Тайрин недвусмысленный взгляд, осторожно сполз с нее на то, что было здесь низом, перекатился на спину, нащупал рукой теплое тело Сайхо и с облегчением выдохнул. Тайра тоже не собиралась подниматься, по крайней мере, до тех пор, пока недалеко не послышались чьи-то легкие шаги.

– Да вы лежите, – произнес такой знакомый голос, – а то когда еще придется.

Тайра встала и поклонилась. Гиварш медленно сел и исподлобья взглянул на Горана.

– Где тебя носило, сэр Бергер? Я тебя звал, кажется, и, кажется, звал на помощь.

– Я тебя слышал, – Горан не среагировал на шпильку, – и даже пытался ответить и пройти, но у Ноэля тоже не простачки на службе.

– Значит, ты не смог, – констатировал Морис.

– Не смог, – спокойно признал Горан.

– Я уже говорил об этом Змею, – как бы между прочим сказал Морис, – и тебе скажу. Зачем нам трейсеры, если польза есть от одной только аль′Кхассы?

Горан посмотрел на Тайру и даже не усмехнулся.

– Ей бы запястья залечить, сэр, – Тайра кивнула в сторону Сайхо. – Она себе руки порезала.

– А еще она повесилась, – в качестве дополнительной информации сообщил Морис.

Горан присел возле Сайхо, трейсерским жестом удалил платок, дотронулся до ее запястья, и три неровных рваных пореза на нем моментально затянулись и исчезли. Затем он осторожно повернул ее голову, рассматривая рельефный след от шелкового гардинного шнура, и удалил и его. Кожа Сайхо снова стала гладкой.

– Она пьяна или мне кажется? – Горан с интересом разглядывал шаманку.

– А то, – Гиварш усмехнулся. – Но мы это сейчас исправим. Пять кубиков хватит? – он взглянул на Тайру, вынимая из Арсенала плоский голубой резиновый шнур.

– Давай уж сразу десять, чтоб наверняка, – Тайра подтянула рукав форменного платья выше локтя.

Гиварш достал еще и большой шприц, с ловкостью профессионала выкачал из Тайры десять миллилитров крови и, быстро сменив иглу, полностью ввел ее кровь Сайхо.

– Жду объяснений, – потребовал Горан, и Тайре с Морисом обоим показалось, что Ректор сейчас в лучшем случае их побьет.