Текст книги "Господа Игры, том 2"

– Поняла, – кивнула Тайра и тоже развернула булку.

– Пойдешь завтра в универ, посидишь на лекциях, потом найдешь Рахиль, она у вас добрая самаритянка, опять тебе аспирантуру предложит. Потом Ксандеру позвонишь, помиритесь, поедешь в свой музей, займешься, наконец, с ним сексом на белом рояле, недаром же он там стоит.

Тайра не могла не улыбнуться.

– И все будет нормально, поняла меня? – спросила Хи. – А сейчас – жрать и спать.

Тайра посмотрела на часы. Было девять вечера.

– Я думала, этот день никогда не кончится.

Хи дожевала второй чизбургер, разложила в своей комнате диван, постелила постель и отвела Тайре место у стенки.

– Вот что я тебе скажу, подруга, – резюмировала Хидамари, выключая свет. – Единственное, что надежней магии – это твои друзья. Ну и враги, конечно.

Тайра уснула раньше, чем голова коснулась подушки.

Проснулась она поздно. Хи на кухне вовсю гремела посудой, пытаясь приготовить завтрак. Тайра умылась и босиком прошла к ней.

– Чего так рано проснулась? – приветствовала ее Хи. – Чай будешь? Я, честно сказать, кроме риса и чая ничего готовить так и не научилась.

– Да ты и чай-то не очень, – ответила Тайра, вспоминая вчерашнее бангладешское месиво.

– Ну тогда америкосские булки разогрей, – Хи вынула из холодильника пакет и бросила его на микроволновку. – Я тут Палычу позвонила, он твое расписание узнал. Ты сегодня с обеда, четыре пары какой-то лабуды. Он еще сказал, что у Рахили сегодня кафедральный день, вот тебе и карты в руки.

– А ты чего не на учебе?

– А у меня свободное посещение. Я же по специальности работаю.

– А чего не на работе?

– Ты где видела, чтобы программисты работали с утра? Такое извращение только в поганом «Майкрософте» америкосском, тьфу!

Тайра ухмыльнулась и вынула из микроволновки вчерашние гамбургеры.

– Я тебе вещи погладила, на кресле в комнате висят. Я сегодня буду поздно, у нас там презентация намечается, а я сопровождение веду, так что меня можешь не ждать. И поесть чего-нибудь сделай человеческого, а?

Хи проглотила горячий чай, запихнула в себя бутерброд и собралась уходить.

– У тебя так язва будет, – сказала Тайра.

– Уже есть, – ответила Хи и пояснила: – В зеркало посмотри и увидишь.

Тайра вернулась домой, когда уже стемнело. В универе ничего не поменялось. Преподаватели даже не успели ее забыть, – видимо она в срок сдавала дисциплины и правда училась по индивидуальному плану. Рахиль Самуиловна, оторопев от того, что Тайра пришла к ней сама и сама спросила про аспирантуру, даже не стала на нее давить, сказав, что даст ей еще год подумать. Если не считать предыдущих пяти дней, на шестой жизнь почти начала налаживаться. Тайра даже посочувствовала Богу: сотворить мир за семь дней было сложно и для всемогущего существа.

Она еще не успела переодеться в домашнюю одежду, как в дверь позвонили. Тайра уже забыла, как выглядит Машка, которая должна была вернуться с дежурства, но это тоже было поправимо. Она открыла, по старой некромантской привычке не спросив, кто там.

На пороге стоял Ксандер. Он вошел, затворяя за собой дверь, неся с собой запахи улицы, талого снега и еле уловимый аромат тонких дамасских специй, и сгреб ее в охапку.

– Господи, как же ты нас всех напугала! – шепотом сказал он.

– Ты как сюда попал? – удивилась Тайра.

– Прилетел сразу же, сначала в Лондон, а потом уже в Питер. Финч позвонил, сказал, что с тобой что-то не так.

– А обещал не звонить…

– Служба у него такая, – улыбнулся Ксандер. – Где Хидамари?

– На работе.

– Что за псих взял ее на работу?

Они прошли в комнату. Ксандер издалека рассматривал Тайру и улыбался.

– Ну ты и натворила дел, – усмехнулся он. – Я все понимаю, Фэйту так и надо, кто-то должен периодически ему устраивать встряску…

– Ты знаешь Фэйта?

– Фэйта все знают. Но вот зачем ты избила священника?

– Он меня со всей силы распятием по голове стукнул.

Ксандер засмеялся:

– Ну тогда будем считать, что вы в расчете. Он-то искренне считал, что в тебе бес.

– И решил выбить его из меня в буквальном смысле слова.

– Я же говорю – вы в расчете. А я не знал, что ты зеленым симпатизируешь, пока Юлиус мне про сокола не рассказал.

– Я к зеленым не имею никакого отношения!

– Ладно, ладно, – отступил Ксандер, чтобы не спорить. – У женщин свои секреты. У тебя деньги-то остались после твоих перемещений?

– Немного.

– Я так и думал. Я тебе на счет перевел, снимешь с карточки. И не смей возражать!

Он подошел к ней и привлек к себе.

– Я соскучился, – тихо сказал он. – Я люблю тебя.

Ксандер погладил ее по плечу и коснулся ее губ сначала указательным пальцем, а потом и губами. Тайра закрыла глаза. Она понятия не имела, как он целуется и что должна в этом случае делать она, поэтому предоставила возможность действовать ему. Он целовал ее сначала невесомо, едва касаясь ее губ, потом словно пробуя на вкус и наслаждаясь ее мягкостью и податливостью. Ксандер приподнял ее блузку, и Тайра почувствовала его горячую руку на своей спине, поцелуи стали долгими и страстными, она с удивлением поняла, что отвечает ему, и открыла глаза.

Она оторвалась от его губ как можно мягче, чтобы ненароком не обидеть, и чуть оттолкнула его рукой.

– Не надо. Не сейчас…

– Хорошо, не сейчас, – легко согласился Ксандер.

– Я не могу. Не обижайся.

– Я не обижаюсь. В конце концов, у нас на Ближнем Востоке свои обычаи, – и он подмигнул.

– Так мы…?

– Ни разу, – Ксандер улыбнулся.

Тайра отвернулась и чуть не расплакалась.

– Ну что ты?

– Ксандер, – Тайра посмотрела на него. – Я ничего не помню. Я не помню, чтобы хоть раз с тобой целовалась. Я не помню, чтобы была твоей девушкой. Я вообще помню все иначе, чем есть.

Он подошел и снова обнял ее.

– Врачи говорили, что так может быть. Что посттравматический шок может наступить позже. Может проявиться по-разному. Ты ведь после смерти брата почти даже не плакала.

– Три года прошло, какой шок?

– Успокойся. Все наладится. Тебе надо развеяться, – он легко поцеловал ее в сомкнутые губы. – Мне нужно на пару дней в Москву, в Музей Востока, там конференция по исламской эсхатологии. Тебе есть чем заняться в Питере это время?

Тайра кивнула.

– С универом надо кое-что уладить, двух дней хватит.

– Ты была в универе? Вот это чудо.

– Была. Завтра напишу заявление на экстерн, сдам обе сессии в летнюю.

– А аспирантура?

– Вот заодно и будет время подумать про аспирантуру. Не знаю еще. Что-то не тянет.

– Ты ученый, талантливый лингвист. Аспирантура тебе необходима, чтобы бумаги были в порядке.

– Ты говоришь, как Рахиль.

– Вот и слушай умных людей, – Ксандер улыбнулся. – Я вернусь, и полетим в Дрезден. Давно хотел тебе галерею показать. Увидишь, наконец, живьем своего Винтерхальтера. А потом повожу тебя по Германии, покажу, где я учился. Согласна?

– Согласна, – не совсем уверенно ответила Тайра.

– Ну тогда я пошел, а то до Москвы билетов опять не будет, и придется всю ночь перекладными добираться.

Тайра проводила его до двери, он еще раз поцеловал ее и исчез в подъездной тьме. Лампочка, конечно же, не горела.

Тайра прошла на кухню и остановилась посередине. Нет, ну был же в этом мире Александр Дарнелл… И ясновидящие, про которых Хидамари говорила, тоже ведь все с инфополя считывают… И столько легенд про чародеев, и волшебные сказки… Не может быть, чтобы все это было только плодом человеческой фантазии… Должно же остаться хоть что-то, хоть малейшая капля магии… Тайра выставила руки в начальную рабочую позицию и, вспоминая свой первый учебник по элементарным взаимодействиям, сплела одно из простейших заклинаний.

Ничего не произошло.

Тайра выдохнула, раскрылась и скастовала комплекс посложнее, но руки двигались совершенно свободно, не чувствуя тепла магической ткани, и пальцы не ощущали ни единой магической нити, и вселенная не сопротивлялась ее силе. И не вились вокруг тела радужные магические потоки, наполняя радостью и вдохновением от причастности к творению мира, и не звучала оркестром музыка мироздания, только капал медленными каплями подтекающий кран, стуча металлическими нотами по дну мойки, и в отражении стекла плавно двигался женский силуэт, совершая похожие на какой-то из комплексов тай-чи движения.

Тайра прервалась, даже не окончив заклинания. За окном начинался дождь, и утреннее солнце уже затянуло серыми облаками. Тайра опустила руки, вынула из их с Хидамари ящика пластиковый контейнер с картошкой и изрядно затупленным ножом принялась ее чистить. Гюнтер и д′Эвре за такое состояние клинков сослали бы на гауптвахту точить и чистить оружие всему подразделению… Только ни Гюнтера, ни Командора больше не было, а может, не было никогда.

Тайра вздохнула. Не стоило так часто желать нормальной безмагической жизни… Прав был Сэл: хорошо там, где нас нет. Что с того, что теперь можно выходить за хлебом, не боясь встретить лигийских Братьев, некромантов Ноэля или надоедливую Шейлу из Торфиорда? Лучше не стало. Магия исчезла, но солнечный мир детства не вернулся, как не вернулись мама, Леша и Изабель. И ощущение безграничного счастья, которое может быть доступно человеку, никогда не ведавшему большего, тоже не вернулось обратно… Старой жизни больше не существовало, новая еще не началась, Тайра словно бродила во тьме, в которой вспыхивали яркими точками и гасли, не оправдав ожиданий, Боря Рыбкин, Юлиус Фэйт, Кейн Фицпатрик, Марк Евгенич Эпштейн, Ксандер Дарнелл…

Тайра замерла.

Она целовалась с Ксандером… Со своим названным братом… Был ли Александр Дарнелл в этом мире тем же, кем был в прошлом? Или это был совсем другой мужчина? По ощущениям это был все тот же Ксандер, только Тайра увидела его совсем с другой стороны, с той, с которой никогда на него не смотрела, и он был очень похож на сказочного принца, разве что при себе у него не было коня, меча и доспехов.

Да-а-а… Если и был в этом чужом мире человек, с которым она смогла бы провести всю жизнь, то это, несомненно, был Александр Дарнелл. Если забыть про магию, то на деле оказывалось, что все не так уж и плохо. Аспирантура, Дрезден, Лондон и даже серый, утонувший в весенней слякоти Питер, вдруг засверкали новыми гранями. Вот только Ишанкар… И – главное – Змей… Может, он и правда был всего лишь ее волшебной сказкой? Но эта сказка была такой яркой, такой захватывающей и настоящей… Она так ее любила… И продолжала любить сейчас. Тайра звала его все эти дни, он снился ей, когда она забывалась рваным и прозрачным сном на пароме и в самолете, она слышала его голос, застывая посреди толпы, мельком замечала отражение его сверкающей спины в витринах и стеклах автомобилей. Она звала его, не переставая, но он не отвечал, не отзывался ни на Змея, ни на ставшее таким родным имя Райнард. Тайра тихонько плакала, но он не приходил и на ее слезы. Может, она придумала его, чтобы не так больно было осознавать отсутствие мамы и брата? Она не знала. Не помнила. Или поверила, что не знала и не помнила… Надо было попробовать с завтрашнего дня жить так, как говорила Хидмари: может, обойдется без психиатра. Осталось только спрятать подальше тетради по транспозициям и прочим несуществующим дисциплинам и начать жить настоящим. Может, если она примет условия этой игры, рано или поздно ее вернут обратно в Ишанкар? А пока следовало затаиться и перестать приставать ко всем подряд с магическими сказками. Ишанкар не мог отпустить ее, она была вплетена в его ткань, рано или поздно ее отсутствие должны будут заметить, и тогда Змей найдет ее, в каком бы мире она сейчас ни оказалась, и заберет обратно. Он ведь обещал никому ее не отдавать…

Первый раз с тринадцати лет Тайра ощущала себя свободной. Радости это не приносило, Тайра чувствовала себя отпущенным на волю рабом, который получил все, чего так долго желал, но теперь понятия не имел, что с этой свободой делать. Перед мирозданием было стыдно, но до ужаса хотелось вернуться обратно к хозяину и жить как раньше, по заранее намеченному сценарию, по Закону Ишанкара.

Тайра нажарила картошки, сходила в ближайший гастроном за колбасой и фруктами и долго потом лежала на диване, отщипывая по одной ягодке виноград и переключая каналы телевизора. Новости были клонированными, как и всегда.

В час ночи, так и не дождавшись Хи, Тайра погасила свет и уснула спокойным сном.

– Ну чего? – первым делом утром спросила Хидамари. – Как все прошло с универом?

– Нормально, – сказала Тайра и почему-то добавила: – Ксандер приезжал.

– Да ты че! А я все пропустила!

– Он через пару дней вернется, заберет меня с собой.

– Правильный мужик, – одобрила Хи. – А с универом что?

– Пойду сейчас напишу заявление на экстерн… Или на досрочную сдачу, что разрешат. И буду диплом писать.

– Неплохой план, – Хи накинула куртку. – Буду в семь. Можешь еще картошки поджарить, кстати.

Тайра помыла кружки, оделась, поставила замок на входной двери на защелку и шагнула в коридор. Дверь плавно закрылась за ее спиной, Тайра сделала шаг в сторону лестницы, и коридор погрузился во тьму.

Она вышла из портала возле своего вечноцветущего урюка, на том самом месте, откуда ей было велено открывать порталы в Торхильдфиорд. Ночной воздух Ишанкара был наполнен запахами гор и дрожал от тончайших магических связей.

В таком отчаянье Тайра не была никогда.

В трех шагах от нее, возле тающего контура сработавшего портала светлым пятном на фоне ночной черноты выделялся сэр ′т Хоофт, как всегда, спокойный и неколебимый.

– С возвращением, – сказал маг.

Тайра даже не поклонилась. Наставник был уж очень похож на привидение.

– Этот мир реален? – Тайра развела руки, указывая на окружающее.

– Да, – кивнул ′т Хоофт.

– А тот? Тоже реален?

– Именно так.

– Это сатисфакция Дрездена?

– Нет. Этот вопрос пока не решен.

– Тогда что это было?

– Калибровочная инвариантность. Настройка системы, в которой ты постоянная величина. Ты инвариант, а все остальное изменчиво. Каждая реальность альтернативна, и эта тоже. И та, в которой ты была. И сотни других. Так могло бы быть, если бы было не так, как есть сейчас. Все варианты развития твоей жизни равновероятны, но инвариант для каждой реальности является точкой отсчета и точкой равновесия.

– Я не могу сказать, что была хоть в каком-то равновесии.

– Это понятно, – Йен грустно усмехнулся.

– Понятно? Да я чуть с ума не сошла!

– Однако насколько я могу судить, твой разум в порядке, ты осталась собой.

– Вы в этом уверены, сэр? Я вот нет.

– Уверен. Иначе Ишанкар бы тебя обратно не пропустил.

– Зачем вы это со мной проделали?

– Это испытание, – ответил маг. – Все наши Некроманты обязательно его проходят.

– И оно всегда одинаково?

– Нет, для каждого человека параметры подбираются строго индивидуально, а вот как среагирует на их совокупность участок реальности, куда человека помещают, и сам испытуемый, никому заранее не известно.

– Вы хоть понимаете, сэр, что там со мной было?

– Нет, не имею ни малейшего представления. Я знаю лишь о сути испытания, но не о содержании. Я ведь тоже его проходил.

– Это не испытание, это садизм какой-то! Я думала, вы будете проверять магические способности! Разве не для этого я здесь?

– Твои магические способности не нуждаются в проверке, Кхасси. Иначе тебя бы здесь не было. Ишанкар всегда проверяет человеческие качества. Насколько силен твой дух, моральные принципы, верность, вера…

– Моральные принципы? Верность? Да я чуть не вышла замуж за Ксандера Дарнелла! Я чуть не предала всех, кого люблю! Я почти поверила в то, что у меня посттравматический шок и не в порядке с головой! Я почти поверила в тот мир! Готова была жить по его законам!

– Ради чего?

– Что значит – ради чего?

– Ты готова была мимикрировать, готова была создать видимость принятия, временно смириться с обстоятельствами, которые ты не была в силах изменить, притворяться, возможно, годами, но ради чего?

Тайра не ответила. И правда – ради чего?

Ответ был очевиден: чтобы вернуться обратно. Чтобы когда-нибудь Змей нашел ее и забрал в Ишанкар. Может, это произошло бы лет через двадцать, и у нее и Ксандера уже были бы дети. Двое, как Тайра всегда и хотела. Она преподавала бы в ЛГУ или работала в Британском музее, может даже иммигрировала бы в Туманный Альбион… Хи к тому времени в десятый раз бы развелась или сидела в тюрьме за то, что дедовой катаной отрубила голову очередному непутевому мужу… Аишу выдали бы за арабского принца… Ах, да… Этот сказочный сценарий уже исполнился. В общем, с Аишей во всех мирах все было в порядке. Тайра познакомилась бы с Борькой на той самой игре по «Тайра Моногатари», и все его друзья-ролевики удивлялись бы тому, как здорово она владеет холодным оружием… Гюнтер наверняка купил бы себе комбайн и вместе с сыном обрабатывал поля на своей ферме, а вечерами пил бы холодное пиво с жареными на гриле сосисками. С ним Тайра никогда бы не встретилась, ну может, специально отыскала бы его ферму и приехала посмотреть на него одним глазком: тот ли это суровый Гюнтер или совсем другой, просто тезка… С сэром хет Хоофтом Тайрины пути и вовсе бы не пересеклись: она так и не знала, где находился его дом. Единственным способом встретиться с ним было бы попадание к нему на секционный стол в виде препарата, но для этого надо было серьезно накосячить и умереть загадочной смертью где-нибудь в Европе, иначе у Интерпола не оказалось бы причин, чтобы привлечь к делу одного из лучших своих судмедэкспертов… Фиц был бы доктором богословия и признанным церковью чудотворцем, а Фэйт так и остался бы шельмой и непобедимым адвокатом дьявола… Все, кого Тайра знала, хорошо вписались бы в тот, нормальный, человеческий мир, все, кроме нее. А она смиренно пекла бы пирожки с яйцом и луком, годами не заглядывала в коробку с торфиордскими учебниками и тетрадями и, выходя с собакой на утренний променад, ждала, когда же среди осенних кленов в соседнем сквере мелькнет спина Снежного Змея Ишанкара. И Тайра ушла бы с ним, ни секунды не сомневаясь в том, что мир, в котором она прожила двадцать лет, ненастоящий.

А как же дети? Ксандер, вернувшийся домой с работы и целующий ее прямо на пороге? Кто выгуливал бы собаку? Кто носил бы передачки Хидамари? Кто показал бы Аишиным внукам новогодний снег? Что стало бы со студентами, оставшимися без дипломного руководителя? Все они тоже считались бы ненастоящими?

Тайре стало страшно. Правда ли она провела почти неделю в другом мире с другими, похожими на прежних людьми или это была искусно наведенная иллюзия? Почему тогда не болела голова? И почему на Тайре были новые джинсы, купленные наспех в магазине возле метро?

– Твое испытание завершилось, потому что ты сделала выбор, Кхасси, и выбрала ты Ишанкар, – сказал хет Хоофт, не дождавшись ее ответа и прекрасно зная его и без ее слов. – Ты сомневалась и до сих пор сомневаешься во всем, кроме того, что Ишанкар существует. Он твоя точка опоры. Я не знаю, что было в той твоей жизни, но ты выбрала эту, поэтому ты сейчас здесь.

– А если бы я выбрала тот мир? Что тогда?

– Я не знаю. Никто из Учеников Некромантов Ишанкара за всю нашу историю никогда не выбирал альтернативную реальность. Но, если тебя интересует мое мнение, я думаю, нас вернули бы обратно насильно или убили. Мы вплетены в Ткань Ишанкара, мы ее основа, без нас она распадется. Никакого альтернативного существования для нас нет. Подобная инициация помогает это осознать.

– Это неправильно… Это неправильно! Я и так знаю, что из Ишанкара мне не сбежать! Что никакого выбора нет! Зачем было устраивать этот балаган? Что за монстр придумывает такие испытания? Сэл? Бергер? Вы? Двинутый господин Хранитель? Или вы вместе?

′Т Хоофт помолчал пару секунд и ответил:

– Это Ишанкар.

Тайра старательно сдерживала гнев, хотя воздух вокруг нее дрожал и плавился, смешиваясь со стекающими с пальцев черными и фиолетовыми потоками силы.

– Сколько раз за время нашего знакомства вы мне солгали, сэр ′т Хоофт? – изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, спросила она.

Он помедлил: то ли припоминал количество, то ли придумывал новую ложь.

– Бог с вами, сэр, – Тайра так и не услышала ответа. – Храните свои секреты и дальше.

Тайра развернулась и почти бегом исчезла в ночной тьме, первый раз в жизни не удостоив Наставника и церемониальным прощанием.

′Т Хоофт устало опустился на скамейку.

Из теней мягко вышел Горан и сел рядом.

– Почему весь ее негатив всегда достается мне? – поинтересовался Йен.

– Наверное, потому что вы ее Наставник, – криво улыбнулся Горан.

Хет Хоофт неодобрительно скосил на него глаз и молча отвернулся к пруду.

– М-да, – протянул Ректор. – В этот раз Змей с Имельдой действительно перегнули палку.

– Стыдно, господин Ректор, сваливать вину на Змея и госпожу Имельду. Они, как всегда, профессионально сделали свою работу, а параметры и координаты задавали им мы с вами.

– А они даже не спросили, зачем нам это надо.

– Они никогда не задают вопросы, до ответов на которые могут додуматься сами.

– И что мы теперь будем делать?

– У меня нет ровно никаких предложений. Подобная инициация никому из некромантов легко не давалась, но Ишанкар пока стоит и, судя по тому, что контроль Тайра все же не потеряла, будет стоять и дальше. Когда она успокоится, тогда мы и поговорим, а сейчас я пойду спать.

После того как ′т Хоофт окончательно растворился в темноте, Горан еще долго сидел на скамейке, пока не замерз. Он поднялся и неторопливо пошел в Цитадель: очередной рабочий день должен был начаться через пять часов.