Текст книги "Господа Игры, том 2"

Самый быстрый самолет

Год 4-й ректорства сэра Бергера, весна

Сэл присел на краешек тахты, предварительно по привычке попытавшись отодвинуть в сторону одеяло, но его рука прошла и сквозь одеяло, и сквозь тахту, ничего не задев. За время своей неудавшейся смерти он так и не привык к физике призрака, но ругаться на этот раз не стал. Его досада и гнев ничего не решали, он по-прежнему был бессилен в этом мире без свежей человеческой крови.

Звезды в квадратах решетки были по-апрельски свежими и холодными, но с тех пор как Сэл сам имел возможность сидеть в Зиндане, их положение на небе значительно изменилось. Он толком не помнил того времени, практически ничего, кроме сладкого запаха цветущих деревьев, еще молодых и стройных, и прикосновения долетающего вниз прохладного ветерка. Большинство его воспоминаний уже давно превратились в ощущения, и в те моменты, когда ему где-нибудь в самых далеких закоулках теней удавалось остаться одному и забыться, они волнами накрывали его, и Сэлу казалось, что он все еще жив. Он чувствовал себя молодым и сильным, и голова кружилась от сладких поцелуев и выдержанного вина, и солнце, тогда еще ласковое, тепло касалось его обнаженного загорелого торса. Сэл подставлял ему лицо и приоткрывал глаза, но вместо марева райских садов его обнимала межмировая тьма, и, если бы он мог или смел, он бы, возможно, даже заплакал… В конце концов, он был слишком стар и мог себе это позволить.

Он никогда и никому не жаловался, никто все равно бы не поверил, что у него могли быть какие-нибудь трудности, все считали его счастливчиком и баловнем судьбы. Было время, он сам, поддавшись расхожему мнению, начал верить в эту чушь, но чем больше он пытался доказать себе, что он действительно властелин мира, тем больше в нем прорастали сомнения, а правда ли он имеет право так с этим миром поступать. Сэлу не нужна была власть, но раз уж он ею обладал, почему было не использовать ее в полную силу? У него не было иного оправдания своих действий, кроме поисков абсолютной истины, к которой, как оказывалось сейчас, он не сделал и одного шага.

– Сэл…

Он перестал смотреть себе под ноги и повернулся на зов.

– Ну что ты? – Тайра наполовину выползла из-под одеяла. – Опять грустишь?

– Ностальгия замучила, – признался он. – У тебя в глазах звезды отражаются.

– Ну да, – она усмехнулась. – Только ты можешь смотреть во тьму и видеть звезды.

– Неплохое умение, если подумать, – защитился Сэл. – Залезь обратно, замерзнешь. Не май месяц.

Тайра не стала спорить и снова закопалась в одеяло.

– Знаешь, – Сэл уселся поудобнее, – моим первым ребенком была дочка. Я, как и полагается, хотел мальчика, но, когда увидел ее, мне стало все равно. Я помню, что было лето, конец июля, самая жара. Небо плавилось, камни плавились, и всякие там мамки и няньки не разрешали выносить ее из дворца. Но ночью, когда становилось прохладно, я брал ее на руки, и выходил с ней во двор, и сидел у фонтана. Она спала, а когда открывала глаза, в них отражались звезды. Вот как у тебя сейчас. Только звезды тогда были совсем другие.

Он грустно улыбнулся и замолчал. Он хотел бы погладить ее по голове, как это делал Йен, но не стал даже пытаться: его пальцы утонули бы в ее волосах, не шевельнув ни одного из них.

– Сэл, а помнишь, на моем первом построении я сказала, что я последняя?

– Помню.

– Я имела в виду, что я последняя в строю, но ты подумал совсем не об этом.

– Разве?

– Я тебя не первый год знаю. Что такого я сказала, что ты так на меня посмотрел?

– Как?

– Со страхом. И с надеждой.

Сэл задумался, словно вспоминая тот день, но он помнил его слишком хорошо. Притворяться было бессмысленно, да и не хотелось.

– Я надеюсь, что теперь все кончится, Кхасси.

– Что – все?

– Я. Я надеюсь, что я кончусь.

– Думаешь, я смогу сделать так, что ты обретешь покой?

– Я надеюсь, – поправил Сэл. – Надеюсь. Думать мне об этом страшно.

– И как я смогу это сделать, если многие поколения наших некромантов с этим не справились? Были люди куда умнее меня. Мне может просто не хватить знаний, чтобы сотворить для тебя какое-нибудь заклинание перехода.

– Может, знания и не понадобятся, – предположил Сэл.

– Опять говоришь загадками, – Тайра поняла, что больше откровенничать Сэл не станет.

– Если я буду обо всем говорить с тобой напрямую, ты будешь жить в Зиндане, Йен тебе это устроит с удовольствием и легко. За что, кстати, на этот раз?

– За твой посох, – Тайра вздохнула. – Я тебя предупреждала, что он разозлится.

– Я всего лишь предложил, – напомнил Сэл. – Если бы ты и правда боялась его гнева, до моего посоха бы даже не дотронулась, но ты ведь сама не удержалась.

– Как бы я удержалась? Я настоящий посох держала в руках трижды. Два раза Ксандер дал подержать, и один раз сэр ′т Хоофт, а свой вообще неизвестно, получу я или нет.

– Куда ты денешься, – скривился Сэл. – Получишь. И как он узнал?

– Спросил. А лгать Наставнику мне запрещено. Так и узнал.

– И что сказал?

– Сказал: «В Зиндан на хлеб и воду. На неделю. Разговаривать будем потом».

– Ну и отлично, – Сэл начал злиться. – Пусть подумает, как следует. Я ему говорил, что тебе надо посох в руки давать как только ты… Ну сама понимаешь. Мало того, что ты только в двадцать один год сподобилась парня завести, и тот чертов трейсер, поди его поймай, когда нужен будет… Уже сколько лет упущено! В мое время в пятнадцать уже рожали! Сейчас у тебя начнутся разбалансировки, какие Йену и не снились, вообще с посохом работать не сможешь. Пока еще все под контролем, надо ловить момент, а он уперся как баран! Правильно его жена заметила: баран и есть!

– Какие, прости покорно, разбалансировки у меня начнутся? Я на Нижние Галереи без надобности лазить не собираюсь.

– Йен тебе не рассказывал? – полуутвердительно спросил Сэл. – Эх, Моргана на тебя нет. Он бы тебе в красках рассказал про дисбаланс и секс в жизни некроманта. Йену объяснил с первого раза и в очень доступной форме!

– Вот без подробностей, пожалуйста, – Тайра почувствовала, что щеки запылали.

– И нечего краснеть! – строго сказал Сэл. – Это нормально. Для таких, как мы, это нормально!

– Это из-за этого твоего «нормально» меня считают вместилищем порока и разврата?

– Йен твой Наставник, и если он тебе не расскажет…

– Хватит, – она жестом прервала его речь. – Раз он мой Наставник, вот пусть он и рассказывает.

– Кхасси, – Сэл постарался успокоиться. – Посох – это не игрушка. Это палка о двух концах.

– Спасибо, что просветил, – съехидничала Тайра.

– Молчи и слушай! Это палка о двух концах: может спасти тебе жизнь, а может приложить насмерть при малейшей осечке, поэтому мы используем посох в крайних случаях. Твой посох уже активирован, раз вы с Йеном отводили на него откаты, и что вы там еще с ним делали… И когда ты возьмешь его в руки, я имею в виду, для работы, есть большая вероятность того, что постэффект и дисбаланс тебя накроют незамедлительно! Раз Йен категорически против того, чтобы давать тебе твой посох раньше Посвящения, он должен дать тебе другой действующий посох, свой или мой. Тебе надо практиковаться уже сейчас! А раз Йен свой посох тебе не дал, оставался только мой, так что я себя виноватым не чувствую.

– Я, в общем, тоже, но от Зиндана меня это не спасло.

– Правильно. Ты нарушила Закон. Я это знаю. Но я так же знаю, как надо делать, несмотря на то, что там сказано в Законе. Ну не вписывать же в него интимные подробности про ваше, скажем так, взросление и сопутствующие ему особенности! Я-то видел не одну некромантессу, а Йен отказывается меня слушать.

– Думаю, он тебе просто не верит.

– Потому что он упрямый баран, – Сэл больше не нашел, что возразить.

– Знаешь, он, по-моему, вообще не предполагал, что твой посох еще существует. Поэтому и разозлился.

– Он знал, что мой посох существует, но не знал, что он находится в досягаемости.

– И что теперь будет?

– Выйдешь из Зиндана – посмотришь, – сухо ответил Сэл. – Хорошо хоть я тебя колдовать с ним не заставил, просто дал подержать. Может, поэтому ты еще с головой, в норме и без постэффекта.

Тайра поплотнее закуталась в одеяло, и Сэл подумал, что она по-настоящему боится гнева Наставника. Йен был для нее существенным ограничивающим фактором, и Сэла это очень радовало, но он не показал этого ни единым движением.

– Слушай, Сэл, – она пододвинулась поближе. – Раз уж я все равно в Зиндане, можно я тебя еще кое о чем спрошу?

– Рискни.

– Что это такое? – Тайра щелкнула пальцами, и в воздухе прямо перед Сэлом возникло тридцатисантиметровое изображение Марго, вокруг которой радужными потоками вились какие-то заклятья.

– Что именно тебе тут не понятно? – уточнил Сэл.

– Ну, Марго же колдовать не умеет. Она в магии хуже Вермина.

– Хуже Вермина в магии никого быть не может.

– Она же как новогодняя елка, – Тайра указала рукой на свою проекцию. – Это то, что я смогла считать. Основные компоненты – это трейсерские фишки, но искусно спрятанные под иллюзию. В общем, Горан работал. Раньше на Марго ничего такого не было.

– А теперь есть, – пожал плечами Сэл. – И что?

– Я тебя и спрашиваю. Что это такое?

– А Змея своего спрашивала?

Она взглянула на него так, что Сэлу стало не по себе, а еще даже ему стало невероятно холодно.

– Сэл, – Тайра смотрела ему в глаза. – Скажешь хоть кому-нибудь про Змея – будешь жить вечно.

– Жить вечно не в моих интересах.

– Тогда мы друг друга поняли.

Сэл кивнул, и через некоторое время воздух прогрелся до нормальной температуры. Тайра тоже оттаяла, и Сэл пообещал себе, что шутить насчет нее и Змея больше не будет. Жить вечно и правда до смерти надоело.

– Я бы его спросила, – сказала Тайра, словно и не было этой напряженной минуты, – но Бергер отослал его куда-то на край света. Я его уже очень давно не видела. Он иногда звонит, когда у него получается оттуда пробиться, и обсуждать с ним Марго как-то глупо.

– О чем я и говорил: чертов трейсер. Свалит за Десятый Переход на полгода, а ты что с дисбалансом своим делать будешь? Тебе нужен постоянный партнер здесь и сейчас.

– Не уходи от ответа. Я тебя про Марго спрашивала.

– Это защита. Трейсеры ставят ее на тех, кому нужна особая защита, – сообщил Сэл. – Правда Горан наворотил что-то невероятное, если ты правильно считала.

– Да я просто скопировала. И то, только то, что запомнила.

– Я тоже не особо в этом разбираюсь, – признался Сэл, – я ведь некромант. Трейсерские тонкости мне недоступны. Могу только сказать, что в этой защите акцентуация на ее беременность.

– Понятно.

Тайра свернула проекцию и вдруг резко повернулась к Сэлу.

– На что акцентуация?! – с искренним удивлением спросила она.

– На беременность, – повторил Сэл. – Ты же некромантесса, должна уметь видеть беременность с первого дня. Или еще не умеешь?

– Умею.

– И что? – не понял Сэл.

– Мне надо подумать, извини, Сэл. Аудиенция окончена.

Она улеглась на тахту, отвернувшись к стене, Сэл еще некоторое время смотрел ей в спину, соображая, что же он ляпнул, что она так резко закрылась и ушла в себя, и, не найдя логичного ответа, поднялся и ушел в тени.

Время текло медленно и тягуче, и казалось, что день длится бесконечно долго, а ночь пролетает мгновенно. Есть вообще не хотелось, и корочки ароматного черного хлеба постепенно черствели, как и маленькие фигурки человечков, вылепленные из мякоти. Они были куда меньше, чем фигурки, связанные из соломы, и больше походили на кукол вуду. Соломенные фигурки были настоящими, у них наверняка была какая-то жизнь, из которой Тайра извлекла их для своих игр. У мужчины был конь, видимо еще молодой, потому что доставал хозяину только до пояса, у женщины был веник, видимо двуручный, потому что доходил ей до подбородка. Руки у обоих были широко расставлены в стороны, и Тайре казалось, это для того, чтобы все время с кем-то обниматься. В общем, жить в своем неказистом мире им всем было радостно. Руки у темных хлебных человечков хоть и были расставлены в стороны, никаких объятий не предполагали. Они словно с рождения готовились умирать на кресте или быть четвертованными проголодавшимся людоедом, и хотя такая картина наводила на Тайру тоску, она никак не могла избавиться от этого обреченного хлебного племени.

На душе было пусто и холодно, как бывало каждый раз, когда она теряла близкого человека, но размышлять о причинах, по которым все это с ней происходило, не получалось. Мысли растекались, как нефтяное пятно по поверхности моря, хотелось плакать, но и это почему-то не удавалось. Хотелось лежать, свернувшись калачиком, и смотреть в противоположную земляную стену, ожидая, когда последние мысли окончательно исчезнут, возможно забрав с собой и боль.

Хет Хоофт молча оглядел выстроившиеся в полукруг фигурки, чуть приподнял бровь и, как и Сэл три дня назад, присел на край тахты.

– Уже девять утра. Твое заточение окончилось три часа назад, но если тебе тут понравилось, могу оставить тебя в яме еще на три дня, – предложил ′т Хоофт. – В Зиндане магия запрещена, если ты помнишь.

– Я помню, сэр.

– Хочешь еще три дня?

– Нет, сэр, – Тайра подняла с пола и погладила по гриве коня. – Я хочу к маме.

Хет Хоофт некоторое время смотрел на Ученицу, потом встал и открыл портал.

– Давай-ка приводи себя в порядок – и в Башню. Заодно вместе позавтракаем.

Тайра вернула коня хозяину и покинула Зиндан вслед за Наставником.

…В Башне пахло горячим шоколадом и зеленым жасминовым чаем. Сэр ′т Хоофт опять не смог выбрать, на чем бы остановиться, но есть Тайре по-прежнему не хотелось. Она прошла к своему столу, по пути заметив, что весь стол сэра ′т Хоофта завален книгами, допуск к которым она могла получить только на интерне, и с ногами забралась в кресло. Интересно, чем он занимался всю неделю, что ему понадобилась вся эта трейсерская макулатура. Наставник и раньше дублировал Змея, когда тот надолго исчезал где-то в других мирах, но столько книг ему никогда не требовалось. Может, на Ишанкар наконец-то кто-то напал и теперь можно будет повеселиться…

– Будешь завтракать? – ′т Хоофт уселся в кресло у стола и разлил по чашкам горячий шоколад. – Или ты теперь праной питаешься?

Тайра улыбнулась и подумала, что поесть все же придется, чтобы не обижать сэра хет Хоофта и чтобы он отстал с вопросами о еде. Она переместилась на диван.

– Можно не спрашивать, как твои дела? – поинтересовался Наставник.

– Вы еще за посох не ругались, поэтому пока можно не спрашивать, сэр.

– За посох я буду ругать Сэла, – Йен пододвинул к ней тарелку с бутербродами, – а ты свое уже отсидела. Выспалась хоть немного?

– Нет, – Тайра повертела в руках бутерброд и положила его обратно. – Я, кстати, еще в прошлые разы хотела вам спасибо сказать.

– Я тоже высыпался только в Зиндане, – ′т Хоофт улыбнулся, – но мой Наставник, похоже, этого не понимал.

Тайра подумала, что, если бы сейчас спросить сэра ′т Хоофта про сэра Моргана, он бы рассказал что-нибудь интересное, но именно сейчас спрашивать не было желания. Она опять упускала подходящий момент.

– Кхасси, – ′т Хоофт поставил чашку на блюдце. – Я сейчас задам тебе вопрос и хочу, чтобы ты на него ответила. Я от тебя многое слышал за эти годы, но вот «хочу к маме» впервые. Что случилось?

– Я знаю, на чем аль-Эльман подловил Трейсера.

– Ты поговорила об этом со Змеем?

– Нет.

– Это твои предположения?

– Я проанализировала все не один раз, сэр, у меня было время, почти целая неделя, – Тайра усмехнулась, вспоминая Зиндан, – так что это не предположения. Это истина.

– Это интересно, – ′т Хоофт кивнул. – Допустим, это истина, пока Змей не вернется. Потом все-таки надо будет с ним поговорить.

– Я не уверена, что хочу с ним разговаривать, – Тайра снова отвернулась.

Йен молчал, терпеливо ожидая, когда она снова заговорит.

– Знаете, мне кажется, что у каждого в Ишанкаре есть скелеты в шкафу.

– Скелеты в шкафу есть у каждого и вне Ишанкара, – справедливо заметил хет Хоофт.

– Да, но наши активно используют их в своих играх, а я больше не хочу таких игр. Это неправильно. Хоть Гиварш и говорит, что играть друг против друга просто необходимо, чтобы не терять форму, это все равно неправильно.

– Я пока не понял, как с этим связан аль-Эльман и тем более Змей.

Тайра вздохнула, шевельнула пальцем, и над столом всеми цветами радуги засветилась проекция Марго, та самая, которую она три дня назад демонстрировала Сэлу.

– Вот за эту проекцию, сэр, вы меня хотели оставить в Зиндане еще на три дня.

– Имел право, – кивнул Йен.

– Вы знаете, что на ней навешано?

– В общих чертах, – хет Хоофт внимательно рассматривал трехмерное изображение. – Какая-то изощренная и неимоверно усиленная защита, которую ставят на беременных женщин. Горан, однако, постарался. Пока все нормально.

– Нет, сэр, не нормально, – Тайра была мрачнее тучи. – Горан – трейсер.

– И что? Это нормально, когда мужчина, неважно, трейсер он или нет, защищает женщину, которая носит его ребенка.

– А вы смотрите не на защиту, а на саму Марго, сэр.

Хет Хоофт пододвинул проекцию к себе и еще какое-то время внимательно ее изучал, затем вернул ее на прежнее равноудаленное от себя и Ученицы место и медленно откинулся на спинку кресла.

– Увидели, сэр? – Тайра наблюдала за его реакцией. – Горан, может, и нестандартный трейсер и Господин Игры, но вот в этом, – она ткнула пальцем в Марго, – он бездарно просчитался. Если я или вы откроем рот, хоть намекнем кому-нибудь…

– Мы никому ничего не скажем, – отрезал ′т Хоофт.

– Я видела Марго всего раз за последние полгода, и она была с Гораном и сыном в том самом ресторане посреди этого чертова Парижа, – Тайра встала с дивана, потому что сидеть больше не могла. – И уже тогда на ней была эта защита! Но их ребенку было всего три дня! Три дня! Это я могу видеть беременность на таком сроке, вы можете видеть, и еще штук пятнадцать некросов на все магическое сообщество! А трейсеры не могут! Это фундаментальный закон! Это единственное, чего они не видят! Потому что, если бы видели, человечество вымерло бы в их трейсерских войнах! Ни один трейсер не видит беременность до четырнадцатой недели! Ни один, кроме наших!

– Думаешь, Змей тоже это может?

– Что тут думать?! Иначе зачем бы он стал покрывать Саида, или аль-Эльмана, или еще кого из них, короче, всю эту чертову хранительскую шайку?! В Ишанкаре ведь все не то, чем кажется! Это нас в открытую учат некоторым трейсерским приемам, но никто и понятия не имел, что наши Трейсеры владеют какими-то аспектами некромантии! А аль-Эльман каким-то образом об этом узнал, и я даже знаю каким!

– И каким? – ′т Хоофт сохранял спокойствие.

– Зулейха ему рассказала: она же считала Карима своим другом.

– А точнее?

– Во всех летописях про Зулейху сказано, что она сделала пять абортов. Летописями у нас заведуют Хранители, вот и скажите, откуда аль-Эльман узнал, что абортов было именно пять? Да в конце концов, тысяча пятьсот какой-то год, женщина сделала пять абортов – и ничего, беременела потом наверняка еще не один раз! С тем-то уровнем медицины! И не надо убеждать меня, что это было оперативное вмешательство! Это магия чистой воды!

– Успокойся, – мягко попросил Йен.

– Наши Трейсеры мало того, что научились видеть новую жизнь на очень малых сроках, – Тайра будто и не услышала его слов, – они научились делать аборты без последствий! И это спасало их тайну все предыдущие сотни, а может, и тысячи лет: никто и подумать не мог, что трейсеры могут обладать способностями некромантов! Потому что это невозможно! Невозможно!! Но наши могут умертвить плод и вынуть его из тела без летального для беременной исхода! Никто из трейсеров не может удалить ничто живое из живого тела так, чтобы оно не умерло: ни ребенка, ни раковую опухоль, а наши могут! Но если у наших трейсеров есть способности некромантов, то у них есть и способности к некромантии! Откуда они взялись? Ни в одной книге об этом не написано! Ни в одном предании ни слова нет о трейсере-некроманте! Ни одной самой захудалой, самой недостоверной легенды!! Но трейсеры могут колдовать некромантию! Горан со Змеем могут!! Мы просто не знаем, что им доступно из нашего некромантского арсенала!

– И что, например?

– Например? Ну вот, например. Мы с вами считали, что Горан – это какое-то магическое недоразумение, в том смысле, что он может дотрагиваться до меня, когда я за Гранью, и не иметь никаких последствий. Но то же самое может и Змей!

– Ты проверяла?

– Проверяла. Даже вас прикосновение ко мне выкидывает за Грань, а им обоим все равно! Они не умирают! Как это возможно?

– Не знаю.

– А то, что Змей может сам, без некросов, спускаться на Нижние Галереи?

– Он там долго не выдерживает.

– Но спускаться-то может!!! Какой еще трейсер может пересечь Границу без некроманта и живым вернуться с Моста обратно?!

– Успокойся, Кхасси, – настойчиво попросил маг.

– А сэр Макалистер? Он ведь ушел сам, по своему желанию! Разве трейсеры могут уходить по своему желанию? Это же наша привилегия! Откуда эти умения у трейсера?!

– Тайра, – строго произнес ′т Хоофт. – Я уже не один раз просил тебя успокоиться.

– Может, они и убивать умеют, как мы? Просто не было повода это продемонстрировать? А может, именно так они и убивают у себя в тенях, когда нас нет рядом? Может, и воскрешать могут?

– Это безосновательные домыслы. За всю жизнь я ни разу не видел, чтобы наши или какие-либо другие трейсеры колдовали некромантию.

– Это не значит, что они ее не колдуют!! Так что не обольщайтесь, сэр, сюрпризы еще будут.

Она сникла и села в кресло за своим столом. Хет Хоофт, подперев подбородок рукой, смотрел на нее через всю комнату и о чем-то размышлял. Оба молчали. Наконец ′т Хоофт переменил позу и спросил:

– Ты из-за этого не хочешь говорить со Змеем?

– Нет.

– А из-за чего?

– Из-за того, что он меня обманул. Он меня использовал, сэр хет Хоофт. Он разводил меня все три предыдущие года, медленно, красиво и целенаправленно разводил, и я поддалась. Влюбилась, как последняя идиотка… Впрочем, она и есть.

Она обхватила себя руками, словно ей было холодно, и посмотрела на Наставника.

– Все байки про Первого Рыцаря – это не байки, сэр ′т Хоофт.

– Это не доказано.

– Я верю Сэлу. По такому поводу он врать не станет, это слишком серьезно. Это все правда. А Змей просто умница, – она грустно усмехнулась. – Он ведь от меня не отвернулся даже тогда, когда узнал о моих с Гораном Узах. Сказал, что смирился с ними и с Гораном в моем сердце, потому что изменить этого не в силах. Какой нормальный мужчина на такое согласится? Змей все просчитал. Еще давно, когда вы ему наконец-то разрешили меня увидеть. Плевать ему было на Узы и на Горана, я была ему нужна только с одной целью. Он сказал, что склонен верить в сказки про Первого Рыцаря, но последствий не боится. Как же, не боится, – она снова усмехнулась. – Ему именно эти последствия и были нужны. Он же уже владеет некромантией, а получив часть моей силы, он теперь вообще стал для трейсеров недосягаем… Вот и свалил подальше, чтобы испробовать, на что он теперь способен. Мы ведь с того самого памятного раза больше не виделись.

– Потому что Бергер отослал его по службе.

– Это просто удачное совпадение, сэр, – Тайра встала и подошла к окну. – Если бы не подвернулся Бергер со своим приказом, Змей нашел бы предлог и сам бы свалил. Придумал бы новый маршрут… Он получил, что хотел, я ему больше не нужна. А то, что он иногда звонит, это так… Чтобы вся его махинация не выглядела слишком уж пошло.

Она прислонилась виском к стене и долго смотрела в окно куда-то за горизонт.

– А ведь они говорили, – Тайра снова повернулась к Наставнику. – И Морис предупреждал меня, что Змей далеко не волшебный зверек, и Зулейха… Она так вообще сказала, что все трейсеры – ублюдки, но Змей превзошел их всех. А я не верила. Думала, что умнее их, что я в отличие от них знаю Змея настоящим, но я ни черта его не знаю.

Хет Хоофт встал и подошел к Ученице.

– Ответь мне еще на один вопрос. Ты его любишь?

– Я идиотка, я и Бергера люблю. На что это влияет?

– Ты его любишь? – еще раз спросил Йен.

– Да, – шепотом сказала Тайра и опустила голову.

– Я думаю, – после паузы произнес ′т Хоофт, – я даже уверен, что ты сделала поспешные, и потому неправильные выводы насчет Райнарда, но, чтобы ты успокоилась, я оставлю один процент из ста на то, что ты права, хотя мне очень не хочется допускать такую вероятность. Я не думаю, что Змей тебе лгал или что он тебя использовал. Он, конечно, неоднозначен, но он не подлец. Ты мне веришь?

– Я теперь не знаю, чему верить, сэр ′т Хоофт.

– Он не подлец, Кхасси, – повторил хет Хоофт. – Он говорил со мной о тебе, о вас двоих, и не один раз, и его намерения были абсолютно серьезны и абсолютно прозрачны. Никакой корысти. К тому же надо быть полнейшим наглецом, чтобы обманывать меня. Змей не такой. И он знает, что я тоже далеко не милое создание, и воспоминания от него не оставлю, если он тебя обидит. Ты не права.

– Посмотрим, сэр, – не согласилась Тайра.

– Хорошо, – ′т Хоофт кивнул и погладил ее по голове. – Посмотрим. А пока ты пойдешь вниз, успокоишься и не будешь вести себя как глупая девица. Отношения – это сложно, особенно в Ишанкаре, особенно между Некромантессой и Трейсером. Я Райнарда об этом тоже предупреждал, и не однажды. Иди в лабораторию, подумай и успокойся. Твои эмоции теперь проявляются сильнее, чем раньше, поэтому и контроль должен быть гораздо сильнее. За любой срыв, вроде того, что ты устроила сейчас, – он кивнул куда-то себе за спину, имея в виду кабинет, – буду нещадно наказывать. Я к тебе более-менее привык, но люди к твоим всплескам не готовы. Если бы мы разговаривали не в Башне, последствия были бы катастрофическими, и для тебя в первую очередь, так что научиться равновесию – твоя первоочередная задача.

– Я помню про дисбаланс, – она вздохнула и постаралась закрыться.

– Закрываться теперь будешь реже. И я сейчас не про дисбаланс, вообще-то, а про эмоциональный фон. Не надо стравливать окружающих друг с другом только из-за того, что тебя кто-то обидел или ты на кого-то зла. Твои эмоции – твое оружие, не надо доставать его по любому поводу. Здесь тебя держит Башня, но она тоже развалится, если так дальше пойдет. Вне Башни, вне Ишанкара, ты всегда должна держать в равновесии и баланс, и эмоциональный фон. Я понимаю, почему ты сейчас сорвалась. Магические практики продолжаются, Тайра, а твой партнер, который может тебя уравновесить, находится вне досягаемости.

– Я не уверена, что Змея можно считать моим партнером, – Тайра вывернулась из его объятий и отошла на пару шагов.

– Ты должна держать баланс, – снова повторил ′т Хоофт. – И списывать Райнарда со счетов, особенно с учетом твоей почти нулевой совместимости с противоположным полом, непозволительная для тебя роскошь, поэтому остынь и перестань придумывать то, чего, может, и нет. Дождись его возвращения.

– Дождаться его возвращения, а потом что, сэр? Заняться с ним любовью?

– Сначала побеседовать было бы неплохо, – Йен усмехнулся. – Обычно все проблемы можно решить диалогом, сэр Котца постоянно об этом говорил. Но можно и наоборот: сначала секс, потом диалог, иногда и так случается.

– О боже, – Тайра отвернулась к окну и покраснела.

– Это минусы бытия некромантов. Или плюсы, как посмотреть. Привыкай. Этот аспект и мне казался странным, пока мой баланс не ушел в существенный минус в первый раз, – признался ′т Хоофт. – А потом я понял, что к некоторым вещам надо относиться ровно, просто как к должному. Тебе это сделать будет сложнее, потому что ты девушка, потому что у тебя строгое воспитание, потому что твоя голова забита старыми легендами про доблестных рыцарей и прекрасных дам, и, насколько я тебя знаю, секс без чувств или хотя бы сильных эмоций для тебя пока что невозможен. Для некроманта, который не хочет убивать ради сохранения баланса, физические отношения с противоположным полом – это жизненно важная необходимость. Впрочем, объясняй не объясняй, пока ты по-настоящему не почувствуешь дисбаланс на себе, не поймешь, и Райнард тебе еще очень пригодится.

– Можно пока оставить эту тему, сэр? – Тайре совсем не хотелось о нем говорить. – Мне на сегодня достаточно.

– Мне тоже, – он подошел к столу и одним глотком допил уже остывший шоколад. – Еще раз предлагаю тебе пойти успокоиться и отдохнуть.

– Я и так неделю отдыхала, сэр. Мне надо чем-нибудь занять голову, чтобы не множить сомнения и обиды.

– Завтра я тебе это устрою. Ты отправишься в Дрезден, а Редегер и Ангерштайн тебе скучать не дадут, это точно.

– Завтра, сэр?

– Право сатисфакции, Кхасси, – ′т Хоофт кивнул. – Больше медлить нельзя, это уже неприлично. Надо с этим покончить.

– А если Ангерштайн меня убьет?

– Герр Ангерштайн, – поправил хет Хоофт и с уверенностью заявил: – Не убьет. У нас с Геертом есть один практически беспроигрышный вариант. Марк мало что сможет ему противопоставить.

– И как бы мне попасть на герра Редегера?

– Встреть его у фонтана, – просто предложил Йен. – Он ректор, он появляется в Академии каждый день.

– А белый флаг с собой брать?

– Если кто-нибудь из Ишанкара заявится куда-нибудь с белым полотнищем, это будет воспринято не как «Я сдаюсь», а как «Я вас закопаю», – хет Хоофт усмехнулся. – Не будем провоцировать и без того неспокойный Дрезден.

– Слушаюсь, сэр, – Тайра поклонилась и направилась к ведущей вниз лестнице.

Она вышла из Башни, дошла до середины убегающей во Внутренние Сады дорожки и в раздумье остановилась.

Значит, завтра в Дрезден… И отвертеться никак… И как долго все продлится, тоже неизвестно… А что если у фонтана ее встретит не герр Редегер, а герр Ангерштайн? И вдруг он и правда признает сатисфакцию только в эквиваленте? Что если план сэра ′т Хоофта и герра Редегера не сработает? Что будет, если Тайре и правда отрубят голову в дрезденских застенках? Что будет дальше? Отпустит ее Ишанкар на Мост или до конца времен посадит в темницу, как Зулейху?

Тайра вздохнула. Ее судьба опять принадлежала не ей, зависела от того, как раскинут карты другие люди. Поделать с этим ничего было нельзя, только довериться Наставнику и его старому другу. Но кое-что Тайра сделать все же могла. Пусть не для спасения своей души, но для успокоения своей совести. Это дело надо было доделать прежде, чем сдаваться дрезденским иерархам. В конце концов, сэр ′т Хоофт лишь предложил, а не приказал отдохнуть.

Тайра достала телефон и набрала Джимми. Он снял трубку после второго гудка.

– Джимми, это аль′Кхасса.

– Определить уже сообщил, – отозвался Секретарь.

– Скажи мне по секрету, Бергер на месте?

– Не на месте, впрочем, это не секрет. Он у Фогеля. Сказал, чтобы его не дергали. А что, срочно нужен?

– Да как раз нет. А Змей не вернулся?