Текст книги "Господа Игры, том 2"

– У тебя шпиономания.

– А у тебя кретинизм! – разозлился Морис. – Ты все думаешь, что войну начинают с объявления намерений! Может, для тебя это новость, сэр Ректор, но ни Монсальват, ни Третья Сторона уже давно не придерживаются традиций.

– Но до сих пор вынуждают целовать женщинам руки.

– Правда, сэр Бергер, – вступил в разговор хет Хоофт, – может, Венсан вас специально задержал? Все-таки как-то спонтанно и нелогично он затеял драку.

– Венсан вообще нелогичен, – отмахнулся Горан, – но он верен Монсальвату, он же вырос в его стенах. Он Ноэлю не продастся, к тому же, как вы справедливо заметили, он не Емеля какой и всегда может подраться со мной по собственному желанию, а не по щучьему веленью. Это не он.

– А кто? – Гиварш был крайне недоволен. – Девица из библиотеки?

– Может быть, – Горан пожал плечами.

– Книжная, прости, крыса? Которая до сих пор подает ручку для поцелуя?

– Книжные крысы часто гораздо умнее прочих практиков, – заступился за библиотекарей Горан. – На Нурали-ходжи посмотри для примера.

– Допустим, это возможно, – снова подал голос ′т Хоофт. – Может, вы ее раньше знали, сэр Бергер? Ее имя вам ни о чем не говорит?

– Ивонн Тремон, – Горан задумался. – Однозначно, нет.

– А вот я кое-кого с такой фамилией припоминаю, – Макалистер поставил локти на подлокотники кресла и сплел пальцы домиком. – Был в Монсальвате один старательный паренек, которого Дрезден хотел заполучить к себе, но парень выбрал Монсальват, так вот его фамилия была Тремон. Как звали, простите, не припомню.

– Трейсер?

– Трейсер.

– Ну тогда он господина Ректора Ноэлю и сдал, – предположил ′т Хоофт.

– Это невозможно, – Змей отрицательно покачал головой. – Это же Монсальват, у них своя технология обмена информацией. Если хоть один трейсер по официальному поводу свяжется с кем-то без разрешения, попадет под трибунал за измену. Сначала они должны получить канал у менталистов, поэтому навряд ли трейсер поставил в известность Ноэля. К тому же они и правда все служат за идею…

– А ты за еду, – не удержался Гиварш.

– …так что предавать своих никто бы не стал, – окончил Змей.

– А девица эта, Ивонн, ему кто? Жена, что ли?

– Таких подробностей я не знаю, – усмехнулся Макалистер. – Может, сестра.

– Черт, – Гиварш взглянул на Горана. – Сестра, черт возьми… Ты, после того как вернулся, умывался? Или пил что-нибудь?

– Нет. Это важно?

– А то бы я стал интересоваться! – Гиварш подорвался с дивана и подошел к Горану. – Ну-ка встань.

– Зачем? – спросил Горан, но встал.

– Мне так будет удобнее. И не двигайся.

Горан замер. Гиварш принялся обнюхивать его руку и лицо, особенно долго задерживаясь на губах. Остальные молчали, не понимая производимых им действий и не желая ставить Ректора в неловкое положение. Через некоторое время Морис отошел на шаг назад.

– Свободен, мой сладкий, – с хищной улыбкой сказал он.

– Извращенец, – Горан вернулся в кресло.

– Извращенец, – согласился Морис. – А девку я твою, сэр Бергер, опознал.

– Не томи, – в тон ему ответил Горан.

– Сестра-то она сестра, только не того парня. Ивонн Тремон на самом деле урожденная Ивонн Рихтер! Это внебрачная дочь Оттмара! И она, я тебе скажу, ручку свою прелестную тебе специально подсунула! Чтобы ее запах у тебя на губах остался! И чтобы мы ее по нему вычислили! И назвалась тебе тоже поэтому.

– Чтобы вычислили?

– Чтобы ты знал, откуда ноги растут! – снова разозлился Гиварш. – Месть, знаешь ли, сладка! Девица дала тебе понять, что это Ишанкару привет от папочки! Она-то Кайо и сообщила, что ты направляешься к де Гранжу! Послала кому-нибудь из его приспешников эсэмэску с дурацким текстом вроде «Мама скоро приедет» или чем-нибудь подобным, я не знаю…

– И откуда она узнала? От мужа?

– Вероятно. В Монсальвате для внутренней телепатии разрешения на каналы не нужны, так ведь, Змей?

Змей кивнул.

– А муж-то ее в этой ситуации в чем заинтересован? – удивился Горан.

– В жене он своей заинтересован, сэр Ректор, – Гиварш посмотрел на него как на идиота. – Элементарные вещи взрослому мужику объяснять приходится! Про то, что Ишанкар к смерти ее папочки причастен, этот Тремон уж точно знал, а претензии Рихтеров к нам так и остались неудовлетворенными. Тремон вполне мог сообщить жене, что ты направляешься в Монсальват, а она тебе навстречу вышла, чтобы тебе в глаза посмотреть. Потом сказала мужу, что не рискнула тебя о папочке при Лерое спрашивать… Это как вариант, конечно, чтобы мужа в свои дела с Ноэлем не посвящать. А про то, что ты решил в Монсальват наведаться, понятно стало, как только ты у их охранной черты из теней вышел. К тому же на тебя всем посмотреть интересно, спился ты окончательно за столько лет или взялся за ум. Вот тебе и вполне приемлемый повод, который ее мужа даже не насторожил. Они, небось, всем Монсальватом за тобой наблюдали.

– Вот и связь с Ноэлем, – ′т Хоофт остановил их препирательства. – Ноэль нам Рихтера до сих пор не простил.

– Согласен, – сказал Горан. – Только повод как-то все равно уж слишком отдает эмоциями. На Ноэля не похоже.

– Дело не только в эмоциях, сэр, – заметил Змей. – У Рихтера была огромная библиотека, которую Ноэль намеревался унаследовать. Большую часть Рихтер украл у Дрездена.

– Украл?

– Поспорил с Редегером, что сможет выкрасть интересующие его книги, и выиграл. Потом через год Дрезден прикрыли, Рихтер умер, а его библиотека пропала бесследно со всеми украденными дрезденскими раритетами и единичными экземплярами. Ноэль думает, что библиотека у нас.

– Понятно. Я не знал, что она у нас, – мрачно пошутил Горан.

′Т Хоофт и Змей одновременно усмехнулись.

– Про это вообще мало кто знает, сэр Бергер, – сказал Макалистер. – Свой позор афишировать Академия никогда не будет, тем более что книги у лучшего их трейсера увел из под носа талантливый, но все же не гениальный, некромант. Редегер, наверное, до сих пор себе того спора простить не может.

– Ладно, повод заварушки мне в целом понятен, – закрыл тему Горан. – Идем дальше. Сэр Макалистер, ваша очередь сказки рассказывать.

– Рассказывать, в общем-то, особо нечего, – сказал Трейсер. – Меня разбудили, как я понял, по ошибке, и ошибку эту довольно долго скрывали, пока на меня не наткнулся Ноэль собственной персоной.

– А кто разбудил? – спросил ′т Хоофт.

– Откуда бы мне знать, Йен? Я трейсер, я понятия не имею, как вы выуживаете с Галерей именно ту душу, которая вам нужна. Кто бы это ни был, магом он был серьезным, и это не один из людей Ноэля.

– А чей это человек?

– Это вообще человек? – косясь на Змея, тихонько вставил Гиварш.

– Чей – не знаю. Мне казалось, что и Ноэль толком не знает, просто ввязался в чужую игру ради своих интересов.

– И какие у него интересы? – Горан, не отрываясь, смотрел на Трейсера.

– Они у него нестабильны, сэр Бергер, – Макалистер усмехнулся, – и все время меняются приоритеты, будто за этими метаниями он прячет свой основной интерес. На первый взгляд он хочет отомстить Йену. Это можно сделать тремя способами: или убить его самого, или убить его Ученицу, или заставить Йена убить свою Ученицу, и третий вариант для Ноэля однозначно предпочтительнее двух других. Но, – Макалистер кашлянул, – скажу я вам, господа, что до этого навряд ли дойдет, потому что его партнер в смерти Йена или Тайры не особо заинтересован.

– Откуда вы знаете?

– Как вам сказать, – Макалистер задумался. – Ноэль наслаждается игрой под столом, в то время как взрослые играют за столом, и пока Ноэль никому не мешает, ему тоже никто не мешает ненавидеть Йена. Однако Кайо неглуп и непрост, и то, что он выносит на поверхность, может быть блефом. Даже то, как маниакально он пытается заполучить ишанкарских некромантов… У меня сложилось впечатление, что наши некроманты нужны и его партнеру, причем в обход Кайо. Но я вас огорчу: я не знаю, правда это или только мои догадки. Кайо я так и не разгадал.

– А еще причины? – напомнил Гиварш. – Про Йена – это, вообще-то, очевидно.

– Еще Кайо интересует Черная Книга – сборник некромантской мудрости Ишанкара, – Трейсер снова усмехнулся. – Но зачем книга Кайо без некроманта, который сможет ей воспользоваться? Это тоже вопрос, и ответ мне неизвестен. Будь он он вандалом, можно было бы сказать, что артефакт он просто уничтожит, но он из «Аненербе», а там с артефактами обращались бережно. Уничтожать книгу он не станет. Тогда зачем она ему?

– А может, и книга для его так называемого партнера? – предположил ′т Хоофт.

– Допускаю и такое, – не стал отрицать Макалистер.

– А что у него за партнер такой загадочный? – спросил Морис.

– Не знаю, никогда его не видел.

– А что значат твои слова о том, что тебя разбудили по ошибке? – ′т Хоофт наконец-то добрался до интересующего его вопроса.

– То и значат, что разбудили по ошибке.

– Вместо кого?

– Вместо Дерека Фроста.

Гиварш медленно осклабился. ′Т Хоофт удивленно поднял бровь.

– А он вообще там? – спросил Горан.

– А кто его знает, – засмеялся Макалистер. – Он же мастер на всякие прятки, поди найди. Пока что, как я посмотрю, его никто не нашел ни на Галереях, ни в мире живых.

– А ты говоришь, что у Ноэля нет ни одного некроманта, кто мог бы со мной конкурировать и заодно разобраться в Черной Книге, – заметил Йен.

– Фрост у Ноэля никогда не был и не будет, – с уверенностью заявил Макалистер. – Он воспитан в Дрездене. Ноэль для него прах. А что до Черной Книги… Так ему и это без надобности, в отличие от твоей Ученицы.

– Я бы хотел хоть раз с ним пообщаться, – признался Змей.

– Тайра тоже в него заочно влюблена, – сообщил ′т Хоофт.

– С ним много кто хочет пообщаться, – Макалистер улыбнулся в ответ. – Но незадача – он ни с кем не хочет.

– Это радует, – заключил Горан. – Значит, и Ноэлю не повезет.

– А можно я спрошу, Эван? – вкрадчиво начал Гиварш. – Зачем ты вообще полез к Ноэлю? Это всех интересует, между прочим.

– А ты бы предпочел, чтобы я, неупокоенный, бродил по Галереям бог знает сколько? Я не некрос, я там не ориентируюсь. Мне все эти Галереи – один бесконечный фрактал. Я не понимаю, на каком я уровне и проходил ли я по этой конкретной Галерее или нет. Я даже не могу понять, где у Моста начало, а где конец. Трейсеры на Галереях – слепые щенки. Я не ты, я хочу покоя, я хочу воссоединиться со своей семьей, с любимыми людьми, и у Ноэля у меня был шанс, что Йен рано или поздно вернет все на свои места. Ну а потом, когда я встретил дрезденских практиков с неоднозначным прошлым и начал вникать в происходящее, решил задержаться, чтобы было о чем сообщить Йену при встрече.

– А зачем тогда ты при де Гранже заявил, что никакого Дрездена у Ноэля и в помине не было? Захотелось выставить Горана идиотом?

– Лучше Горан побудет некоторое время идиотом, чем сэр Бергер останется без Некромантессы, – Макалистер взглянул на Горана, и тот махнул рукой, показывая, что он не в обиде. – Тайра-то ведь Ноэлевский Дрезден убрала без посмертия.

– И как ты это понял? – не отставал Гиварш. – Тебя же там не было!

– А это элементарно. Йен в такой ситуации никогда не пустил бы ее на Нижние Галереи, девочка побилась бы о стенку и решила проблему иным, единственно верным для всех способом.

– Ангерштайн никогда не признает, что это решение проблемы – единственно верное, – не согласился Горан.

– Мы тоже, хоть Брианну и убили, все еще думаем, что ситуацию можно было решить иначе, но это не так. Марк побесится и отойдет.

– А если бы Тайры в тот момент там не оказалось? – предположил Гиварш. – Среагировать должен был сначала Змей, и он бы по Уставу позвал Йена, а тот никого, как ты говоришь, убирать без посмертия бы не стал.

– Столько магов сразу спустить вниз – очень тяжело даже для Йена. Он позвал бы Ученицу, чтобы работать с ней в паре. Ну или заставил бы работать ее саму… Стоило ей только ступить на Мост, за Границу, – и кое-кто засек бы ее очень быстро, а Йену лишние проблемы без надобности. Так как объяснять Ученице, почему ей нельзя вниз, Йен бы не стал, он бы придумал, как оставить ее с этой стороны. Без боя Дрезден бы не сдался, так что Тайра все равно убрала бы их без посмертия. Ну не отпускать же их обратно к Ноэлю или на все четыре стороны.

– И ты думаешь, это Кайо так все продумал?

– Ну Кайо-то знал про нашего пирата! Да, он не дурак. Он, может, и не стратег, хотя в его способностях на этот счет я не разобрался, но гениальный исполнитель. Хватит относиться к нему как к идиоту или юнцу.

– Ну и почему Кайо тебя поддержал? Он-то точно знал, что ты лжешь.

– Потому что у Кайо есть цель, которая нам с вами неизвестна и к которой он упорно идет. Его план сработал, он избавился от лишнего Дрездена, мы остались в дураках и до сих пор не понимаем, что ему надо. Черная Книга и унижение Йена – это побочные ветки. Результат партии Ноэля удовлетворил, поэтому он ничего не отрицал.

– Сэр, – обратился к Наставнику Змей. – А почему сэр хет Хоофт не должен был пропустить Тайру за Границу?

– Потому что Генри слишком непредсказуем, да и драться с Наставником из-за Ученицы – дурной тон.

– В смысле? – не понял Змей. – Сэр Морган тоже разбужен?

– Тоже разбужен, – кивнул Макалистер.

– И тоже по ошибке, сэр?

– Возможно.

– И зачем Кайо его разбудил?

– Кайо его не будил. Это сделал кто-то другой. Тот же, кто разбудил меня. Может, и по ошибке, не знаю, хотя ошибиться два раза и так близко – это подозрительно как-то.

– А почему вы уверены, что это не Ноэль его разбудил, сэр?

– Видишь ли, мой волшебный зверек, – Макалистер усмехнулся, – ишанкарские некросы Ноэлю невыгодны: их сейчас слишком много для Третьей Стороны. Йен и Тайра играют в реальном мире, Сэл хозяйничает в тенях, не хватает еще Моргана с той стороны Границы или, что гораздо хуже, по эту ее сторону. Ноэль был в шоке, когда узнал, что Морган разбужен и пребывает в здравом уме и трезвой памяти, но, как ты видишь, сумел этим воспользоваться.

– А почему с ним надо драться из-за Тайры?

– С ним не надо драться, – с раздражением сказал ′т Хоофт. – Вообще не лезьте в наши дела!

– Я тебе потом расскажу, – Макалистер взглянул на Ученика.

– Только не сочиняй лишнего! – строго сказал ′т Хоофт.

Макалистер согласно кивнул и усмехнулся.

– Я смотрю, вы из-за этой девчонки действительно способны друг друга перебить.

– И все из благих побуждений, – осклабился Гиварш.

– Тогда лучше подумайте, как вам воевать с Ангерштайном, – предложил Макалистер.

– Кстати да, – Горан вспомнил о своем обещании всех порвать. – Что это было, сэр ′т Хоофт? Я имею в виду Редегера.

– За убийство, а лишение посмертия по нашим, некромантским, понятиям попадает в эту категорию по самой серьезной статье, – спокойно пояснил хет Хоофт, – требуется отвечать. Ноэль знал, что Тайру я за Границу не пущу и что Дрезден она вынуждена будет уничтожить, а потом попадет в руки к Ангерштайну и Редегеру по праву сатисфакции. А Марк церемониться не будет. Она и должна была попасть в Дрезден сразу же, да еще и с подарком – с постэффектом, но мы ее вовремя убрали подальше.

– Куда? – поинтересовался Горан.

– Вопрос «к кому» был бы более правильным, – дипломатично ответил ′т Хоофт, и Горан через три секунды довольно усмехнулся. – А установив у нее постэффект, – продолжил ′т Хоофт, – Ангерштайн не стал бы разбираться в его сути, согласно Хартии призвал бы на помощь Лигу… Ну а дальше развитие событий было бы предсказуемым.

– И что мы выиграли? – не понял Горан. – Ну спрятали мы ее на время, но мы ведь все равно должны будем отдать ее Ангерштайну.

– Во-первых, мы сами сдали ее Лиге, – теперь уже довольно усмехнулся хет Хоофт. – Так сказать, признали вину и переложили ответственность за последствия на непосредственного исполнителя. Во-вторых, сатисфакция – это закон чести, и если Лига сочтет, что аль′Кхасса неопасна в таком состоянии и она вернется в Ишанкар с головой на плечах, то просто вынуждена будет пойти в Дрезден.

– К Ангерштайну, – уточнил Горан.

– Нет, сэр Бергер. Именно в Дрезден. Ангерштайн, если она попадет к нему в руки, не даст ей ни единого шанса на оправдание, а пока она будет пленницей Редегера, Марк, возможно, к ней более-менее привыкнет, и тогда она вернется в Ишанкар с головой на плечах.

– Значит, на Рождественских чтениях вы засветили ее Редегеру, чтобы он взял ее в плен?

– Именно так, сэр.

– А по какому, прости, поводу, – с интонациями Ангерштайна поинтересовался Морис, – Геерт должен был взять ее в плен? Или ты провидцем заделался, что предвидел сегодняшний день?

– Я предвидел сложности, – спокойно ответил ′т Хоофт. – Для этого провидцем быть не надо.

– Это все хорошо, – нахмурился Горан, – но как Тайра, придя в Дрезден, попадет именно к Редегеру? Шансы-то равны на встречу с обоими ректорами.

– Не равны. Первым на ее появление среагирует Геерт.

– Это почему?

– Потому что он трейсер и выйдет из дверей Академии быстрее Ангерштайна.

Морис скривился, и Йен понял, что он в такой удачный расклад совершенно не верит.

– Ладно, – после некоторой паузы сказал Горан. – Будем считать, что мне все понятно. Если вам тоже, то можете пока отдыхать.

Айгер сидел на ступеньке лестницы и с настороженным интересом наблюдал, как Змей не слишком уверенным движением вынимает у Тайры из вены иглу, отсоединяет сложную, похожую на капельницу, систему и как все принесенные им предметы медленно растворяются в воздухе.

– Я тебе сказал – не колдуй тут? – напомнил Айгер.

– Я немножко, – извинился Змей. – Это необходимость.

– А если у нее от твоей необходимости крышу снесет?

– Не должно, – Змей не хотел препираться, хотя Айгер явно был настроен не слишком дружелюбно.

– Ловлю на слове. Чай будешь?

– Буду.

– А нету, – злорадно ответил Айгер.

– Так не проблема, – Змей, улыбаясь, повернулся к нему.

– Я тебе сказал – не колдуй! – еще раз напомнил Айгер, встал с лестницы и ушел в кухню.

Он нарезал хлеба, сыра и копченого мяса, заварил ароматные травы и сел на табуретку возле окна. Шел снег, такой, что не было видно растущих по периметру неогороженного двора деревьев, и Айгер не мог сказать, был ли этот снегопад просто стихией или начался с появлением Змея. Айгер подождал минут пять, давая Змею возможность побыть с Тайрой наедине, а потом все же вышел в гостиную, оперся плечом о дверной косяк и без стеснения какое-то время наблюдал, как Змей, едва касаясь, гладит ее по волосам и держит ее руку в своей.

– И давно это у вас? – грубовато поинтересовался Айгер.

– У меня давно, – Змей оторвался от Тайры и пошел за хозяином в кухню.

– А у нее?

– Не знаю, – Змей сделал себе бутерброд и подождал, пока Айгер разольет по кружкам травяной чай. – Она думает, что я дракон.

Айгер, не веря, покосился на Змея.

– Думает, что ты дракон?

– Да.

– Хоть бы показался раз… И что, она по-настоящему верит в драконов?

– Верит. Еще и ваш профессор Тан ее в этом поддерживает.

– Да ты шутишь. Девице двадцать один год, а она в драконов верит. И она тебя вот так, просто человеком, ни разу не видела?

– Нет.

– Ну ты и придурок, – сделал вывод Айгер.

– Не только же тебе, – отбился Змей, Айгер пронзил его взглядом, но смолчал. – Мне Наставник то же самое сказал.

– Что ты придурок?

– Что я совершаю ошибку.

– Причем одну и ту же, только с точностью до наоборот, – заметил Айгер.

Змей не ответил, отхлебнул обжигающе горячего чая и поставил кружку на стол.

– Не волнуйся, – примирительно сказал Айгер, – ничего я ей не скажу. Сам будешь разбираться. Хотя все же странно, что во всей вашей обители мракобесия не нашлось ни одного человека, кто бы ей про тебя всю правду сказал.

– Да с ней особо никто не общается, инстинктивно боятся, – пояснил Змей. – А на личные темы тем более.

– А ты, значит, ее личная тема? – снова не сдержался Айгер.

– Хотелось бы, – не стал отпираться Змей.

Айгер некоторое время молча жевал бутерброд, а потом с уверенностью сказал:

– Все-таки ты придурок.

Змей тихонько засмеялся и снова попробовал отпить из кружки.

– Ладно, хрен с вами, – Айгер сделал себе еще один бутерброд, больше похожий на двойной сэндвич. – Лучше другое объясни. Что это за голубая жижа была?

– Это кровь дракона.

– Твоя то есть.

– Ну да. Гиварш предложил попробовать вместо обычной крови влить ей кровь дракона, она вроде как волшебная, судя по всем сказкам.

– Судя по сказкам, – Айгер не мог понять, разыгрывает его Змей или нет. – И ты поверил Гиваршу?

– Поверил. К тому же у меня у самого раньше была такая идея, да и профессор Тан…

– Я тебя умоляю! – перебил его Айгер. – Профессор Тан прям по драконам специалист! Еще один полоумный сказочник… А с Гиваршем вы же вроде как друг друга ненавидите? С чего бы он решил доброе дело сделать? А если у него есть свой интерес?

– Это однозначно, – не стал отрицать Змей, – но в магии крови он лучший, я ему тут полностью доверяю. Он уже сто раз все проверил, только применить повода не было. Морис за Тайру и сэра ′т Хоофта кого хочешь уничтожит, и меня тоже, так что сам он ей вредить не станет.

– Я бы на твоем месте так уверен не был, ну да ладно. Ваша нечисть, делайте с ней что хотите. Еще вопрос можно?

– Можно.

– Что вообще за ерунда с кровью? – Айгер наконец-то разозлился.

Змей некоторое время смотрел на Айгера, прикидывая, что и в каком объеме ему следует знать, и в конце концов согласился с неизбежным.

– Ладно, расскажу как есть. Об этом знает считанное количество людей: сэр ′т Хоофт, сэр Котца, Гиварш, Макс, Сэл, я и сэр Бергер.

– И Горан, – добавил Айгер.

Змей еще не решил, как правильно он должен ответить, но Айгер не стал ждать:

– Ну я понял, в общем. Сэр Бергер, короче… Как я вас всех ненавижу.

– У всех некромантесс есть постэффект, у Тайры он завязан на кровь. Гиварш условно называет это гемотоксикоз. Чем больше она колдует или находится под воздействием магии, тем сильнее магия заражает ее кровь. Чем сильнее заражена кровь, тем больше вероятность того, что Тайра умрет. По-настоящему. Навсегда.

– Магия ее убивает? – уточнил Айгер.

– Да, – Змей кивнул.

– И как она еще до сих пор жива?

– Это сложная система контроля, Макс с сэром ′т Хоофтом и Морисом придумали. В целом все сводится к радикальным методам: зараженную кровь Тайре приходится просто сливать и заменять на новую, чистую. И так постоянно.

– Это невозможно. Постоянные переливания крови… Невозможно.

– Возможно, если за это отвечает Морис. Я же сказал, он в магии крови лучший.

– И как она вообще тогда колдует?

– А у нее есть выбор? – грустно усмехнулся Змей.

– М-да… А как с мозгами?

– Ей нельзя превышать предел. Пока она держится в рамках, не колдует под постэффектом, с ума она не сойдет.

– И каков ее предел?

– Не знаю.

– Значит, она поэтому руки разрезала? Чтобы кровь… – Айгер не знал, как правильно назвать процедуру.

– Слить, – подсказал Змей.

– А чего ж ты сразу ей кровь не перелил, ждал чего-то?

– Трупу кровь переливать бесполезно. Мне нужно было, чтобы она была живая.

– Лично я по ее внешнему виду разницы не заметил.

– Я сам еще толком не научился это различать, – признался Змей. – Некромант может выходить за Грань несколькими способами. В первом случае тело продолжает функционировать медленнее, чем обычно, а сам некромант вроде как в двух мирах одновременно. Во втором случае некромант уходит за Грань в своем теле, они так на Нижние Галереи ходят. Тело по всем признакам мертво, но мозговая деятельность почему-то не прекращается. В третьем – некромант сбрасывает тело и выходит за Грань без него, практически полностью перемещается в мир мертвых. Я в этом не очень хорошо разбираюсь, надо сказать… Меня их убивать учили, а не различать, в каком они там состоянии: мертвом или полумертвом. Когда у Тайры наступает постэффект, ее выкидывает за Грань против ее воли, и она не может сразу вернуться.

– А может она вообще не вернуться?

– Если доколдуется до третьего случая – то такая вероятность есть.

– И что тогда?

– Будет вечно общаться с Сэлом.

– А если ее накроет, когда она будет в тенях?

– Если она будет в физической оболочке – шансов на возвращение гораздо больше, чем если она просто выйдет в тени без тела. В этом случае она тоже рискует составить Сэлу компанию.

– А если ее тело уничтожить, пока она будет гулять по теням, она тоже умрет? И станет неупокоенной?

– Да. В этом она уязвима, как и все некросы, поэтому они без тела стараются не шляться где ни попадя, а если приходится, то долго к этому готовятся. С Тайрой же специфика в том, что в некоторых случаях она не может контролировать момент выхода за Грань, а оттуда не может контролировать свое тело.

– Короче, во время постэффекта она беззащитна.

– Можно сказать, что да. Почти что беззащитна.

– У меня сейчас у самого крыша поедет, – сообщил Айгер. – И как ′т Хоофт с этим живет? Она же все равно рано или поздно… – он не договорил.

– Рано или поздно – для некросов неважно, – Змей как-то погрустнел. – Они говорят – главное в свое время.

– Слышь, если все так, чего вы не скажете всем, чтобы от нее отстали? Если ее постэффект ее же и убивает? – предложил Айгер. – Раз она под постэффектом не опасна, а как раз наоборот.

– Опасен не сам постэффект, – терпеливо пояснил Змей, – а то, во что он может превратить некромантессу, если она не сумеет или не захочет перестать колдовать. А останавливаться они, как показывает наша история, не хотят, потому что им, хоть и по-разному, под постэффектом очень плохо, а когда они продолжают колдовать, все проходит. Становится легко, и они чувствуют себя всесильными.

– Как Бог?

– Типа того. Так в наших летописях написано.

– Ересь и мракобесие! Тьфу!

– А что до того, почему никому не скажем, – Змей не обратил внимания на его комментарий, – ты представь, что будет. Ее сразу же захотят убить от греха подальше, и убивать будут магией. Она станет защищаться. Доброжелатели сами спровоцируют постэффект, ей придется отбиваться под постэффектом… Ну и так далее. Сдаваться она не станет, превысит свой предел, а вот тут уже предсказать ее поведение просто невозможно. Понятно?

– Понятно. Значит, будем молчать, – подытожил Айгер.

– Спасибо, – серьезно сказал Змей.

– Еще мне не хватало, – буркнул Айгер. – То ересиарх ваш мне говорит, что он мой должник, то ректор безумные деньги предлагает, чтобы я его некромантессу грохнул, то животное человеческим голосом благодарности изъявляет… Ненавижу вас.

Змей снова засмеялся. Айгер еще немного похмурился, а потом тоже ухмыльнулся.

– Еще вопрос, – он снова стал серьезен. – И какого лешего мне все это надо знать?

– Кхасси тебе сама расскажет, когда очнется.

– Кхасси… – скривился Айгер. – Ну-ну… Посмотрю я на вас…

– Ладно, пора мне, – Змей отодвинул почти полную кружку с травяным чаем, встал из-за стола и направился к двери, но на полпути остановился и заглянул в гостиную, где на диване все еще в вечернем платье лежала Тайра.

– Ревнуешь? – спросил Айгер.

– Да.

– Я тоже.

Змей усмехнулся и все же дошел до двери.

– Вот еще что, – вспомнил он. – Она, как придет в себя, сразу захочет уйти. Ей и правда надо уйти. Разреши ей один портал, хорошо? Я потом все почищу.

– Идет. Один портал, – согласился Айгер.

Змей протянул руку для рукопожатия, Айгер открыл ему дверь и вдруг как-то по-детски попросил:

– Змей… Ну покажись хоть раз. Я ж тебя никогда не видел.

Змей немного подумал, потом улыбнулся, кивнул и, сделав шаг на улицу, обернулся сверкающим бело-голубым жгутом. Он еще немного покрасовался, полетав по двору и поднимая с земли белое покрывало, и скрылся в снежной пелене над лесом.

– А-ах-хре-ене-еть! – с широкой улыбкой протянул Айгер.

…В Башне было тихо, свет из длинных окон мягко стекал по противоположным стенам и ложился на пол. Тайра уже не помнила, когда так боялась приходить к сэру ′т Хоофту, она шла будто на казнь, в глубине души уже оплакивая свои отношения с Наставником, которые навряд ли когда-нибудь могли стать такими же теплыми, как были прежде. Каждый шаг давался с трудом, и она считала ступеньки, чтобы отвлечься от мыслей и чувств, которые камнем лежали у нее на сердце, но поговорить с сэром ′т Хоофтом надо было обязательно.

Хет Хоофт складывал в стопку какие-то чертежи, он стоял к ней спиной, но прекрасно знал, что она рядом. Она прижала руку к сердцу и поклонилась.

– Я думал, ты вернешься быстрее, – бодро сказал Наставник и оторвался от своих дел. – Или Морис ошибся с драконьей кровью?

– Не ошибся, сэр.

– И как скоро ты пришла в норму?

– На третий день, сэр.

– А почему не вернулась раньше?

– Я боялась, – Тайра смотрела в пол, не рискуя поднять на него взгляд.

– Чего?

Тайра не знала, что ему сказать: ее чувства не укладывались в несколько слов. Наставник молчал, ожидая, когда она ответит. Когда пауза стала затягиваться, Тайра заставила себя открыть рот.

– Простите меня, сэр хет Хоофт. Я знаю, что вы подумали, но вы поняли все неверно, хотя я на вашем месте поняла бы все точно так же.

′Т Хоофт подошел ближе и остановился в паре шагов от Ученицы.

– Я не хотела уходить, сэр. Я не знаю, выживет ли Горан, если я уйду. Я не собиралась его с собой забирать. И Марго я хоть и не люблю, но не настолько, чтобы отнимать у нее Горана. И вообще, она ведь от него беременна.

– Они, возможно, еще об этом не знают.

– Он всегда хотел ребенка. Я бы никогда… – она замолчала, чтобы не сорваться и не расплакаться. – И вас по своей воле я тоже никогда бы не бросила. Это какая-то случайность, хоть вы в них и не верите. Никто не учил меня переходу, я не знаю, как это получилось. Ну поверьте мне, сэр ′т Хоофт.

Йен подошел вплотную и прижал Ученицу к себе.

– Я верю. Верю, – он погладил ее по спине. – И не должен был сомневаться, так что и ты меня прости. Я тебя ударил, Кхасси… И проклинаю себя с тех пор, не переставая. Я за всю жизнь ни разу руку на женщину не поднял. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я тебя очень обидел. Я виноват, Кхасси, и я боялся этой встречи больше тебя. Не знал, как буду смотреть тебе в глаза. Я прошу прощения. – Он помолчал и добавил: – Если это, конечно, возможно.

– Конечно, возможно, – шепотом сказала Тайра. – Давайте все это забудем.

– Навряд ли у меня получится, – признался Йен, – но я постараюсь. Постараюсь загладить свою вину.

Он тихонько гладил ее по голове, и мир вокруг снова становился цветным и оживал.

– А вы меня вниз не пустили тоже потому? Думали, я не вернусь?

Хет Хоофт не ответил. Он знал, что должен ответить, но он молчал, делая сложный выбор между правдой и ложью, которая могла бы сохранить ее чувства в равновесии еще некоторое время. Думал ли он, что она не вернется? Конечно, нет. К тому моменту уже не думал. За ту прошедшую ночь он чего только ни передумал, но в итоге пришел к выводу, что Ксандер Дарнелл был прав: уходить вот так, без объявления хотя бы причины, Тайра никогда бы не стала. Но говорить с ней о сэре Моргане Йен пока не хотел: вот уж по этому поводу он точно не знал, что ей говорить, а о чем следует умолчать.