Текст книги "Господа Игры, том 2"

– Но временами он же все-таки отсекал их следы.

– Филактерии, магия крови, резервные трейсерские и некромантские тела. Уверен, Ноэль припрятал десятков пять тел погибших еще со Второй мировой и с Венецианской Резни… А помимо этого есть еще множество всяких не самых простых и известных некромантских приемов обращения с умершими. Ноэль этики не признает, поэтому я допускаю, что ему было где и с чем развернуться, а Змею просто не хватало знаний из области некромантии. Его прямой вины я не вижу.

– А зачем Ноэлю нужны были мы? – поинтересовался Гиварш.

– Дом Ишанкара? Ноэлю вы вообще были не нужны, – Йен усмехнулся. – Вот он и удивился, когда ты вчера влез к нему в особняк, да еще и женщину его утащил.

Горан хохотнул.

– Вы были нужны Эвану. Он использовал вас как знак, символ, чтобы Змей или кто-нибудь еще наконец догадался, что это не нападение в чистом виде, а обучение плюс просьба о помощи, – закончил мысль ′т Хоофт.

– То есть сэр Макалистер хочет, чтобы ему вернули его покой? – уточнил Горан.

– Именно так. Но когда он понял, что мы не реагируем правильно ни на Нижние Галереи, ни на Гиварша, ни на все увеличивающееся количество учеников Ноэля, он решил использовать Сайхо. Ограничил ее, как мог, в ее потусторонних похождениях и, когда у нее случился срыв, подкинул ей идею про нижний мир, а потом просто направлял игру. Если бы вы с Морисом сами не начали раскручивать Ноэля, единственной нашей зацепкой был бы сэр Котца с идиотской информацией от Сайхо. Двойной расчет, господа, и это при том, что Эван вроде бы тоже никогда не жаловал Дар Элайя.

– Значит, это сэр Макалистер контролирует пространство возле особняка Ноэля? – Горан понимал, что его вопрос риторический. – И это он не пропустил меня внутрь и перенаправил аль′Кхассу к Первому Рубежу…

– А еще он прикрывал нас, пока мы возились с Сайхо, – добавил Морис. – Потому что уж как-то совсем нереально нам хватило на все времени.

– Лично меня это радует, – сообщил хет Хоофт. – Эван до сих пор остается сильнейшим трейсером, раз все специалисты Ноэля не могут его просчитать и проконтролировать.

Он еще раз взглянул в окно и вернулся в свое кресло. Какое-то время все молчали, и Горан подумал, что вот сейчас бы он с легкостью уснул, хотя бы потому, что вся информация должна уложиться в голове в нужном порядке.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Гиварш.

– Не знаю, – честно ответил Горан. – Пока ничего. Пока будем осторожны и для начала посвятим в это Змея. Главное, чтобы он не начал сводить счеты с Ноэлем без нашего ведома и участия.

– Боюсь, что он даже до конца не дослушает, – предположил Морис. – Я его в гневе видел, а наша информация его не обрадует, это точно.

– Предоставьте это мне, сэр, – попросил ′т Хоофт. – Я вам обещаю, непредвиденных ситуаций не возникнет.

– Вы что, знаете какой-то особый подход, чтобы сообщить Змею, что его Наставник в полной заднице, а Ишанкар движется в том же направлении? – искренне поинтересовался Горан.

– Знаю, сэр Бергер, – снова усмехнулся хет Хоофт, припоминая Тайру, спящую в обнимку c меховым зверем. – И еще какой.

– Тогда вам и карты в руки.

И Горан встал, показывая, что разговор на сегодня окончен.

Сэл выглядел как живой, и, судя по тому, с каким менторским видом, заложив руки за спину, он прохаживался вокруг прозекторских столов на манипуляционном уровне Башни, можно было предположить, что хозяином здесь является он, а не сэр ′т Хоофт. Тайра практически не обращала на Сэла внимания, и, если она и делала что-то не так, старый лис молчал, то ли приберегая замечания на потом, то ли признавая, что вмешиваться в обучение чужого Ученика не вполне этично. Краем глаза Тайра все же наблюдала за Сэлом. Тот был погружен в воспоминания и размышления, но иногда по его лицу можно было прочесть уже ставшую классической фразу «как все изменилось».

Крови было много. Надо было спросить у Наставника, где он взял такой свежий препарат… Вернее, его части, из которых нужно было сложить исходный материал. О том, что эти кусочки какое-то время назад были несколькими живыми людьми, Тайра старалась не думать, но три глядящие в потолок глаза, наполовину утопленные в налитой в лоток крови, периодически нарушали так старательно оберегаемое ей внутреннее безразличие.

Наставник здорово постарался, готовя задание. Части тел подходили друг другу просто идеально, без высшей некромантии, которой Тайра еще не владела, явно не обошлось. Частей не хватало даже для того, чтобы целиком собрать одно тело. Сэл периодически посмеивался, наблюдая за ее нерешительностью, но не подсказывал и не ругал. В конце концов, когда Тайра перебрала все возможные варианты, и ни один из них ее не устроил, она зафиксировала результат и свернула магические потоки. Сэл, мгновенно почувствовав отсутствие активной магии, остановился и воззрился на лежащий на одном из столов препарат.

– Это все? – ехидно спросил он.

– Все, – Тайра сняла перчатки, привычным движением безошибочно попала ими в урну, стянула с головы сеточку и перезаколола волосы.

– А ничего, что кое-чего не хватает? – Сэл двумя пальцами выловил из лотка один глаз и многозначительно поднял его вверх.

– У нее помимо глаз еще и сердца не хватает, – Тайра накинула на собранный препарат несложные заклятия стазиса и накрыла его простыней. – Это не страшно.

– Почему?

– Потому что с чужими частями активировать препарат будет невозможно, а вот если своих не хватает, то шанс есть. У меня только одна попытка, и та при сэре ′т Хоофте, так что рисковать в данном случае глупо.

– Активировать препарат, – хмыкнул Сэл. – Куда Йен торопится?

– Спроси его.

– Если он узнает, что ты опять пустила меня в Башню, отправит тебя в Зиндан.

– Он знает, что я пускаю тебя в Башню.

– И что?

– Ему это, конечно, не нравится, но он молчит. Я ведь тоже здесь обитаю, да и приходишь ты только тогда, когда его нет.

Сэл не ответил, только молча кивнул и отвернулся. Тайра подумала, что, если бы тут были окна, Сэл уставился бы в окно, на самом деле глядя куда-то глубоко внутрь себя, но этот уровень Башни был слеп, так что Сэл просто вернул глаз на место и повернулся к Тайре спиной. Она подумала минуту и решила задать ему вопрос, на который он так ни разу и не ответил, еще раз.

– Почему вы с сэром хет Хоофтом поругались?

– Потому что, – жестко, но как-то устало, ответил Сэл.

– А поточнее?

– Йен разве не запретил тебе лезть в его личное прошлое? – Сэл развернулся к Тайре и попытался принять грозный вид, но Тайру этим было уже не обмануть.

– Я спрашиваю тебя, а не его. Это ведь и твое прошлое. Ты ведь тоже одна из сторон конфликта.

– Конфликта как такового не было, – Сэл снова заложил руки за спину и принялся расхаживать по прозекторской. – У нас просто очень разные взгляды на жизнь. – Он на пару секунд замолчал и все же добавил: – И на смерть.

– Ты уж не обижайся, – осторожно заметила Тайра, – я бы не сказала, что такие уж и разные. В основных вопросах он тебя повторяет.

– Согласен, – Сэл кивнул. – Просто мне хватает смелости озвучить то, о чем Йен запретил себе и думать, но вечно поступать согласно его линии поведения невозможно, и однажды он это поймет.

Теперь Сэл замолчал окончательно. Тайра поняла, что большего в этот раз точно не дождется, а может, не дождется и никогда, и решила не настаивать. Видимо, это было что-то слишком личное и для Сэла. Тайра убрала неиспользованные глаза в холодильник и взяла в руки лоток с двумя неподошедшими сердцами. Ей внезапно вспомнилась восстановленная Артемизией миниатюра из разорванной книги и зажатое в руке свирепого воина только что вырезанное, еще теплое, кровоточащее сердце.

– А можно еще спросить?

– Спрашивай, – Сэл опять кивнул.

– Где ты был, когда казнили Зулейху?

Сэл остановился и теперь уже без всякой наигранности гневно нахмурился.

– Тебе больше думать не о чем? Йен мало домашней работой занимает?

– Где ты был, Сэл? – в этом вопросе Тайра отступать была не намерена. – Это не твое личное прошлое, а наше общее, и меня оно касается больше, чем кого бы то ни было. Ты не можешь мне не ответить.

Сэл молчал.

– Я знаю, что тебя не было на казни. Где ты был?

– С чего ты взяла, что меня там не было?

– Ты можешь просто ответить?

– Я был в тенях, – с неохотой признался Сэл. – Чтобы она не улизнула куда-нибудь поближе к Нижним Галереям или не свалила за Пятый Переход. Мы должны были ее остановить, не дать ей творить гадости с того света.

– Мы – это Ишанкар? Или кто-то конкретно?

– Ишанкар. Но исполнителями были я и наш Трейсер, – Сэл дошел до двери на лестницу и открыл ее, пропуская Тайру вперед, к первому уровню. – Трейсер, кстати, не выжил.

– Значит, после смерти Зулейха сохранила магию?

– После смерти – нет. А вот в момент смерти ее сила вернулась, на какое-то мгновение, но ей хватило этого, чтобы сотворить почти гениальный комплекс, чтобы остаться в тенях. Думаю, она работала над ним не один год. Если бы ей все удалось, она составила бы мне конкуренцию.

– Она хотела остаться в тенях? – искренне удивилась Тайра. – Но это же каторга. Я думала, она хотела уйти, чтобы освободиться.

– Чтобы остаться в тенях, – еще раз повторил Сэл. – Дождаться тебя или ту, кто была бы вместо тебя. Она ведь пообещала выносить всех наших некромантесс.

– И как же вы вдвоем с Трейсером ее задержали?

– Ну в тенях я еще много на что гожусь. К тому же я не бросал магию. Совершенствовался, так сказать… А Трейсер в межреальности вообще дома, на Змея посмотри. Им там уютнее, чем в обычном мире.

– А точнее?

– Мы просто воспользовались ее комплексом. Подкорректировали кое-что…

– За пару-тройку секунд? – Тайра всегда знала, что мало кто мог сравниться с Сэлом, но это казалось уж слишком невероятным.

– Да. У нас тут далеко не дилетанты собрались, если ты помнишь, – огрызнулся Сэл. – Было бы больше времени, может, и Трейсер бы жив остался.

Тайра не ответила. Все, даже разумные, сомнения в своих способностях, Сэл воспринимал очень болезненно.

– Хотела она остаться в тенях – вот и осталась, только в весьма ограниченном пространстве, – он медленно поднимался по ступенькам на верхний уровень Башни, периодически оглядываясь на Тайру через плечо. – Если бы мы не воспользовались ее собственной силой, она бы ушла. Она была очень сильна и не в своем уме.

– Значит, вы заранее задумали изолировать ее ото всех даже в межреальности? Построили такую изощренную тюрьму…

– Это не мы, а Трейсер, – поправил Сэл. – Это было решение Совета. К тому же изначально там не было так жарко. Это было красивое место, но откат от ее заклятий был такой, что от ее прекрасного жилища с цветущими садами остался только песок, высохшие фонтаны и осыпающаяся мозаика. Мы не изверги, хотя с Зулейхой надо было бы именно так.

– И Трейсер погиб от отката?

– Да, – Сэл снова заложил руки за спину. – Мог бы выжить, но тогда мы бы ее не поймали. Он удержал ее дворец и ее саму ценой жизни. Потом я проводил его по Мосту.

– А кто занимался его Учеником?

– У него не было Ученика, – он остановился на секунду и многозначительно посмотрел на Тайру с высоты трех ступенек. – Он был слишком молод для Ученика.

– А как же тогда…

– А вот так, – Сэл поднялся еще на три ступеньки, окончательно остановился и взглянул на нее с высоты, так что Тайре пришлось поднять голову. – Это было смутное время. Всем было нелегко. Нас было катастрофически мало, мы больше не могли терять людей. Сэр Ли прекрасно понимал, что ему придется взять еще одного Ученика и уж ему-то он должен будет вручить посох, а пока сэр Ли оставался один, с разбитым сердцем и желанием уйти, у Ишанкара была огромная стратегическая брешь. Его на время оставили в покое, как Йена после ухода Софи… А тут еще и Трейсер погиб. Еще одна дыра в обороне. Ему тогда только исполнилось сорок, золотое время для мужчины-мага. Не до Ученика еще ему было.

– И как мы вышли из этой ситуации?

– Я верю в закон компенсации, – сообщил Сэл. – Если в одном месте рвется, в другом срастается намертво. Я не знаю, как этот закон работает, но он работает, так что если когда-нибудь тебе будет казаться, что настал конец – это будет не так. Поняла меня? – Тайра кивнула, и Сэл благосклонно продолжил. – Наш тогдашний Ректор был как Горан. Темная лошадка. Тоже Трейсер, только самоучка. Все постигал сам, по книгам. Кое-что из знаний утащил у Монсальвата… И у нас просто не было выбора. Он оставил ректорское кресло и ушел в Шайорэ, так что это он восстановил цепочку преемственности.

– И как, прости меня, самоучка мог делать то, чему Трейсер ежедневно учится полжизни? У них же своих секретов больше, чем у нас. Ректор их просто не знал.

– Не знал. Но мы с сэром Ли вынули у умершего из головы все знания и отдали их нашему новому Трейсеру.

– Но это нарушение Закона и этики в целом!

– Неужели? – прищурился Сэл. – И где в Законе сказано об этом запрете?

Тайра задумалась и не смогла вспомнить подобного параграфа.

– Что до этики – тут ты права. Но Хранители, в отличие, кстати, от твоего любимого Йена, предпочитают этого не замечать.

– Что значит – предпочитают не замечать? – не поняла Тайра. – До сих пор?

– А ты думаешь, что каждый новый Трейсер изобретает колесо? – Сэл начал злиться от того, что ему приходилось говорить правду, которой он не собирался делиться. – У них другое мышление, другое видение мира… Миров, если быть точным. Так что кое-что, не все конечно, они вынуждены вынимать из головы предшественника.

– Они, получается, что – убогие, как Хранители?

Сэл в удивлении открыл рот, но лишь на секунду, чтобы разразиться гневной тирадой и со скоростью молодого атлета начать подниматься вверх.

– Убогие? Это вы трое убогие! На себя бы посмотрели! Генри ярлыков понавешал, а вы с Йеном за ним повторяете! Среди Хранителей и Трейсеров ни одного не было с такими проблемами, как имеет каждый из вас! Если кого и называть убогими, то вас троих! Вы – позор Ишанкара!

Тайра знала, что Сэлу надо выпустить пар, поэтому даже особо не слушала, что он там говорил, просто молча следовала за ним. Позором Ишанкара он ее еще не называл, это было что-то новенькое. Тайра пожалела, что никогда толком так и не расспросила сэра ′т Хоофта о его Наставнике: с каждым сказанным про него словом он становился ей все интереснее. Сэл замолк, когда они достигли кабинета, сел в кресло возле аквариума и уставился на рыб. Тайра забралась с ногами на диван, подождала еще немного и потом опять спросила:

– Так как там с Трейсерами?

– Вы с Йеном – два сапога пара, и оба левых, – недовольно отозвался Сэл. – Не успокоитесь, пока своего не добьетесь. Нормально все с Трейсерами. Они передают друг другу только необходимые знания. Все остальное у них записано в книгах, ты все равно не поймешь, так что довольствуйся этой информацией.

– Уговорил, – легко согласилась Тайра. – А то я уж испугалась, что Змей не в своем уме.

– Змей периодически. Но в основном он вполне нормален. Теперь ты скажи, откуда ты знаешь, что меня не было на казни?

– Тебя нет на миниатюре. А на ней есть даже те, о ком я в классическом варианте легенды… да ни в каком варианте… ни разу не слышала.

– Логично, что меня нет на миниатюре, – в голосе Сэла явно слышалось недовольство. – Художник, в отличие от тебя, был обычным человеком и просто не мог меня увидеть, даже если бы я там был!

Тайра услышала, как в голове с еле слышным щелчком встал на место кусочек пазла большого ишанкарского панно.

– А почему Нурали-ходжи не знает, что эта миниатюра существует?

– Какая миниатюра? – Сэл понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно.

– Та самая, неканоническая. Ты знаешь, о чем я говорю.

Сэл спокойно сидел в кресле и смотрел Тайре в глаза: с его опытом и умением выворачиваться из любой ситуации Тайра была для него пустым местом. Она вообще не знала ни одного человека, кто мог бы припереть Сэла к стенке и заставить говорить: он делился только той информацией, которую считал неопасной для себя или Ишанкара, и только тогда, когда иного выхода у него не оставалось. Сейчас все карты были у него на руках, и, хотя Тайра добилась у него признания насчет казни, оба они прекрасно понимали, что Сэл просто не заметил подвоха, думая, что Тайра обладает реальными знаниями, а не просто строит догадки, и теперь Сэл с радостью взял бы реванш. Тайра была уверена, что в этой партии, если она не придумает какого-нибудь изящного и неожиданного хода, у нее против старого лиса нет никаких шансов, но ничего, кроме классических следовательских методов в голову не приходило.

Ждать ответа можно было бесконечно, к тому же Сэл в своей вечности явно никуда не торопился. В окружающей тишине было слышно, как мягко шуршит в аквариуме воздушный фильтр. Сэл, изолированный от живой крови, стал почти прозрачным, но Тайра не намеревалась позволить ему раствориться в тенях прежде, чем он скажет хоть что-нибудь, и перекрыла все выходы из Башни.

– Что ты от меня хочешь? – наконец снисходительно спросил Сэл.

– Правды, как обычно.

– Ты уверена, что тебе вообще нужна эта самая правда?

А вот теперь Сэл ее определенно злил. Тайра в очередной раз увидела распускающийся внутри красный цветок гнева, и надо было хорошо постараться, чтобы не наорать на старого лиса.

– Я устала от легенд, Лиги, гильдий, сторонних фанатиков, случайных смертей и всего подобного, – Тайра спустила ноги с дивана и пододвинулась ближе к Сэлу, и в ее голосе он услышал свои интонации. – Я устала от лжи о Зулейхе и обо мне, с которой мне приходится бороться. Я хочу выходить в магазин за хлебом и не думать о том, что за углом меня ждет очередной ван Хинкес с двухметровым тесаком или труппа нанятых комедиантов и мужиков с дурацкими татуировками! Я хочу жить как нормальный человек! Я просто хочу жить! И, черт возьми, я хочу умереть как нормальный человек! Как ты думаешь, нужна мне правда или я обойдусь легендами?

Сэл, не отводя взгляда от Тайры, помолчал, а потом произнес:

– Большинству наших достаточно легенд вместо истории…

– И Канона вместо Списка Б, – перебила его Тайра. – Я из этого возраста выросла.

– Ну ладно, – сдался Сэл. – Я этой миниатюры никогда не видел. Просто знаю, что она была создана, но сам никогда не видел.

– Я тебе покажу, – Тайра встала с дивана, дошла до своего стола и принялась перекладывать книги из одной стопки в другую, ища рассыпающийся псевдо-Коран.

– Я не думал, что она сохранилась до наших дней, – спокойным голосом продолжил маг, и Тайра почти возненавидела его за эту непробиваемость. – Но раз сохранилась, будет интересно на нее посмотреть.

Сэл выжидающе замолчал. Тайра переложила все книги по два раза, но потертой темно-зеленой обложки с ворохом пожелтевших страниц среди них не обнаружилось.

– Ты рассказывай, – напомнила ему Тайра, – пока я ищу. У нас тут, как ты видишь, рабочая обстановка.

Она подошла к столу сэра ′т Хоофта, на котором сегодня тоже был творческий беспорядок, надеясь отыскать книгу там, но сделать это, не притрагиваясь к лежащим на столе фолиантам и чертежам, было невозможно. Трогать что-то на своем столе без четких указаний сэр ′т Хоофт ей строго-настрого запретил, но Тайра и так была уверена, что миниатюры тут нет. Сэр ′т Хоофт забрал ее с собой, а это могло означать, что он что-то раскопал. Она вздохнула и повернулась к старому лису.

– Она у сэра хет Хоофта. В Башне рисунка нет.

– У хет Хоофта, – повторил Сэл.

– Это что-то меняет?

– В нашем общем прошлом уж точно ничего, – съехидничал Сэл.

– Тогда рассказывай.

– А ты и мертвого разговоришь, – он усмехнулся. – Нет тут никаких тайн. И вы с Йеном далеко не первые, кто хочет правды. Полагаю, первой была Хатидже. Даже не Ишанкар. Хатидже-султан и наш господин Хранитель Карим аль-Эльман задумали написать… Как бы это верно назвать… – Сэл задумался. – Для Ишанкара это была бы глава истории, для Хатидже – эпос… Ты вот говоришь, что это легенды… В общем, жизнеописание Зулейхи, ныне известное всем в каноническом виде. Писали, само собой, наши Архивариусы, а вот Хатидже в качестве подарка заказала для нас иллюстрации. Их рисовал Сарийя аль-Хамид, он же знаменитый Хагани. Хагани создал двенадцать иллюстраций, в окончательный вариант вошло только одиннадцать. Двенадцатая была уничтожена. Вернее, я так думал. Все так думали.

– И кто ее уничтожил?

– Хатидже-султан, – Сэл беззвучно постучал костяшками пальцев по аквариумному стеклу. – Она контролировала работу Хагани и последнюю миниатюру посчитала не соответствующей действительности. Однако работа была уже сделана, так что Хатидже заплатила мастеру, но рисунок не забрала. Оставила ему как образец для учеников. В итоге наши Архивариусы получили одиннадцать миниатюр. Но, – Сэл с ухмылкой посмотрел на Тайру, – господин Хранитель аль-Эльман тоже был непрост. Сначала он купил у Хагани право просто посмотреть на миниатюру, а потом выкупил ее втайне от Хатидже для себя лично, потому что ссориться с принцессой он не собирался. А вот что было дальше, я точно не знаю, – Сэл развел руками. – Знаю только, что однажды при каком-то стечении обстоятельств Хатидже выплеснула на рисунок чашку воды и больше никогда не общалась ни с Хранителем, ни с Ишанкаром, поэтому до сего дня я полагал, что миниатюра уничтожена.

– И Нурали-ходжи полагает так же?

– Думаю, да.

– Значит, – Тайра криво улыбнулась, – господин Старший Библиотекарь меня обманул, сказав, что понятия не имеет ни о какой неканонической миниатюре!

– Думаю, да, – повторился Сэл. – Его род сильно увяз во всей этой истории с Зулейхой и наконец-то еле выбрался из этой западни не без твоей, кстати, помощи. Навряд ли Нурали хочет снова связаться с одной из вас. Его ложь оправдана.

– Это очень спорно, – не согласилась Тайра.

– Не злись, – примирительно предложил Сэл. – Не все хотят ворошить прошлое, потому что это такое прошлое, от которого больно всем. К тому же Нурали-ходжи прожил долгую жизнь, своей ложью он пытался защитить и тебя.

– Ага, – Тайра снова криво улыбнулась, – и перстень Хатидже мне отдал тоже для защиты.

– Думай как хочешь. Ты слишком молода и неопытна, чтобы понять его мотивы. Кстати, – как бы невзначай спросил Сэл, – а откуда у тебя этот рисунок?

– Дэвид Дарнелл случайно нашел в запасниках Музея. Внутри книги сказок под обложкой от Корана с тугрой ас-Салах.

Сэл немного подумал, оценивая ее слова, а потом произнес:

– Мне кажется, что мальчишка слишком близко подошел к магическому миру. Пора вернуть его обратно в Неверлэнд.

– Даже не думай, – жестко ответила Тайра. – Дэвид мой. Мне решать, до чего и как далеко его допускать.

– Твой? Может, и клеймо на него поставишь?

– Надо будет – поставлю. Нарисую ему альфу посреди лба.

Возражать Сэл не стал, просто рассмеялся. Смеющимся Тайра видела его считанные разы, и это надо было запомнить. Стоило ей только подумать об этом, как Сэл перестал смеяться и насторожился, словно охотничий пес.

– Ты чего? – Тайре передалось его волнение.

– Йен вернулся. И судя по тому, в каком он настроении, тебе влетит.

– За что? Я ничего плохого не сделала.

– Йену от Моргана доставалось и просто так, когда под горячую руку попадал, почему бы ему наконец-то не перенять опыт? – Сэл вроде бы безразлично пожал плечами, но Тайра поняла, что он приготовился отражать атаку.

Хет Хоофт поднялся в кабинет быстрее, чем Тайра рассчитывала. Она прижала руку к груди и поклонилась.

– Почему порталы внутри Башни перекрыты? – гневно спросил ′т Хоофт вместо обычного приветствия, увидел Сэла, неодобрительно покачал головой и уже спокойно сказал: – Пошел вон!

– Сначала прикажи своей Ученице разблокировать Башню, – в тон ему ответил Сэл. – К слову сказать, ты тоже не самая приятная компания, так что буду рад тебя покинуть.

– Выпусти его, – приказал Йен, не глядя на Сэла.

– Сэр хет Хоофт, – осторожно начала Тайра, но Башню все же открыла. – Может, имеет смысл пока его не выгонять? Он, оказывается, много что знает насчет того рисунка…

– Я знаю больше него, – оборвал ее ′т Хоофт, снова взглянул на Сэла и повторил: – Пошел вон.

Сэл кивнул Тайре в знак прощания и ушел в тени. Хет Хоофт занял свое любимое кресло, в котором еще недавно сидел Сэл, и некоторое время наблюдал за философски плавающими вдоль стекла скаляриями, потом посмотрел на Ученицу и произнес:

– Чай и пистолет. Выполняй.

Пока Тайра готовила чай, Йен, не отрываясь, смотрел на своих рыб, периодически через стекло поглаживая их указательным пальцем по полосатым бокам. Тайра не чувствовала его гнев, она чувствовала печаль. Если Наставник и злился, то только на себя. Он молча наблюдал, как она расставляла на столике чайные чашки и вазочки с печеньем, разливала чай, а потом жестом предложил ей сесть.

– Пистолета, сэр, извините, среди артефактов Башни не нашлось, – Тайра чуть улыбнулась, не зная, серьезно он понадобился Наставнику или это была очередная шутка в его стиле.

Хет Хоофт усмехнулся, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

– Я старею, Кхасси, – грустно сообщил маг. – Знаешь, как определить, что ты стареешь? Тело тут ни при чем. У тебя начинают отказывать мозги. Я пришел к выводу, что даже не заметил, как начали отказывать мои. Я не замечаю очевидного, и отсюда вытекают ошибки, – дай бог, чтобы не фатальные. Без способности соображать я абсолютно бесполезен, а мне учить тебя еще пять с половиной лет. Я стал сомневаться, что протяну так долго.

– У вас просто вечер трудного дня. Завтра такие мысли вас посещать не будут, сэр.

– Трудные дни, Кхасси, я создаю себе сам, потому что разучился думать несколько мыслей сразу, – не согласился ′т Хоофт. – Вот посмотри на Гиварша. Сколько сотен лет засоряет собой белый свет, а мыслит как гениальный шахматист, не теряет здравого ума. Может, потому, что до сих пор активно играет в Дар Элайя. Может, и мне не надо было выходить из игры? Постоянные тренировки все же поддерживают определенный уровень мышления.

– Так вы поэтому застрелиться решили?

– А что?

– Смешно, сэр, – Тайра улыбнулась. – Некромант с пистолетом.

– Да, – Йен открыл глаза, взял чашку с чаем и улыбнулся в ответ. – Пустить самому себе в висок веретено будет, наверное, куда эффектнее.

Тайра тихонько засмеялась и наконец-то взяла свою чашку.

– Ну и о чем тебе поведал Сэл?

– О миниатюрах Хагани.

– О том, что их должно было быть двенадцать, и о том, как аль-Эльман поссорился с Хатидже, да?

– Вы знали? – удивилась Тайра.

– Даже не представлял. До тех пор, пока час назад не припер к стенке уважаемого Нурали-ходжи.

– И как вам удалось его разговорить?

– Когда Некромант Ишанкара приставляет тебе ко лбу оружие или его заменитель, – ′т Хоофт достал из Арсенала и выложил на стол миниатюру и восстановленную Артемизией копию, – молчать дальше не имеет смысла. Я ведь у него об этом уже как-то спрашивал, но он очень удачно отоврался, вот с тех пор я и хотел с ним поговорить как положено, но не было весомых аргументов в пользу моих идей, – ′т Хоофт пару секунд смотрел на рисунки. – А теперь появились. Нурали мало того, что господин Старший Библиотекарь Ишанкара, так еще и бин Салах, и я всегда был уверен, что он знает больше, чем имеет право и желание сказать, но сегодня у него просто не осталось выбора, – хет Хоофт многозначительно посмотрел на Ученицу. – Он, кстати, нас с тобой несколько раз проклял.

– Разом больше, разом меньше… Мне все равно.

′Т Хоофт очередной раз усмехнулся.

– Вообще-то, сэр, Сэл не знал, из-за чего точно Хатидже обиделась на Хранителя.

– Я знаю, – сообщил ′т Хоофт. – Рассказать, что поведал уважаемый Нурали?

– Глупый вопрос, сэр, – ответила Тайра и под его взглядом тут же осеклась: – Виновата, сэр. Больше не повторится.

– Верю, – хет Хоофт подлил себе еще чая и переменил позу.

Он некоторое время молча пил чай, созерцая своих любимых скалярий, Тайра думала, что он отбирает информацию, которую ей с его точки зрения можно было знать, но оказалось, что Наставник думал совсем о другом.

– Ель на второй этаж кто притащил? – вдруг спросил он.

Тайра почувствовала подвох, но не ответить не имела права.

– Змей, сэр.

– Змей, – повторил за ней ′т Хоофт и ухмыльнулся.

– Вас же не было на Новый Год… Но я подумала, что вы не будете сильно ругаться.

– А то бы Змей спросил разрешения, – ′т Хоофт продолжал ухмыляться.

– Он, вообще-то, так и собирался сделать, но вы же просили вас не беспокоить, я ему и запретила с вами связываться.

– И где же вы были?

– В смысле? – Тайра смутилась от его проницательности.

– Ну не в Башне же вы сидели все праздники, – Йен поставил чашку на стол и с интересом воззрился на Ученицу.

Она улыбнулась:

– Я не знаю, где это. Я не спрашивала. Может, этого места в реальности и не существует, но столько снега я никогда не видела.

– А мы с Магдой были в Альпах, на лыжах катались, – в свою очередь признался Йен. – Магда любит зиму, и мне ради нее приходится терпеть этот чертов холод. Я сто лет не катался на лыжах, чуть ногу не сломал.

– Вот поэтому, сэр, я так и не рискнула попробовать, хотя Змей говорил, что это здорово. Он меня сам катал. На спине.

– Вот это да. Он вообще-то никому к себе прикасаться не разрешает, так что не проболтайся Морису, это слишком компрометирующая Змея информация.

– Я Морису про Змея не рассказываю, – сказала Тайра. – Вообще никому не рассказываю.

′Т Хоофт некоторое время смотрел на нее своим фирменным взглядом, от которого Тайре становилось неловко, а потом снова улыбнулся.

– Ну Змей так Змей, – резюмировал он и, выдержав театральную паузу, абсолютно серьезно добавил: – Забросишь учебу – голову оторву. А Змею хвост. Доступно объяснил?

Тайра молча кивнула, понимая, что щеки уже залило румянцем и говорить что-либо еще бессмысленно. Йен в очередной раз усмехнулся и вернулся к чаю. Все-таки Наставник был замечательным!

– Сэр…

Хет Хоофт оторвался от чашки и взглянул на Ученицу.

– И о чем вам рассказал Нурали-ходжи?

– О том, почему Хатидже испортила двенадцатую миниатюру и о том, кто проклял род бин Салах. Но сначала ты расскажешь мне, зачем кто-то заказал Лиге мою жену. Ты ведь все еще не выполнила свою часть сделки, хотя я про перстень Хатидже-султан тебе все, что знал, рассказал.

– Я не думала, что это называется сделка.

– Именно так и называется. Не юли. Рассказывай.

– Но вы уже и сами знаете, зачем кому-то нужно было, чтобы госпожа Магдалена умерла.

– Знаю, не дурак, – согласился хет Хоофт. – Но у меня не хватает данных, поэтому мне нужно, чтобы ты поделилась тем, что тебе известно. А я, согласно условиям сделки, расскажу тебе все, что вытряс из Нурали.

– Ладно, сэр. Тянуть дальше вроде бы незачем, – Тайра поправила платье и почувствовала себя как на экзамене. – В общем, Лига тут ни при чем. Рания сбежала от нас, опасаясь, что Зулейха таки вынудит ее меня убить. Ну и ее мужчина логично рассудил, что, если сделать как Зулейха хочет, она наконец-то оставит Ранию в покое, а так как убить меня ни ему, ни даже Лиге целиком не под силу, в дело пошла красивая трехходовка: он убирает вашу жену, вы уходите вслед за ней, я в середине обучения остаюсь без Наставника, и через какое-то время, после моих безуспешных попыток доучиться самостоятельно, меня добивает или постэффект, или Дрезден. Так что никто госпожу Магдалену не заказывал, это личные счеты. Вот так.