Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

В полосе 1-го Дальневосточного фронта задача этих батальонов заключалась в том, чтобы неожиданным переходом государственной границы в сопровождении пограничников захватить передовые долговременные сооружения японцев, прежде чем обороняющие их подразделения их займут и приведут в боевое состояние.

От умелых и дерзких действий этих батальонов во многом зависел успех всей наступательной операции фронта. Поэтому в общей системе подготовки операции особое внимание было уделено обучению именно этих батальонов. Например, в 5-й армии подготовкой передовых батальонов занимался сам командующий армией генерал Н.И. Крылов. Первоначально, по прибытии на Дальневосточный ТВД, подразделения этих батальонов занимались под руководством командиров частей и подразделений по общему плану боевой подготовки с учетом особенностей горно-таежной местности на муданьцзянском направлении. В это же время в звеньях армия, дивизия, полк, батальон командиры и штабы планировали организацию боевых действий.

С офицерским составом на картах и макетах местности были детально отработаны порядок скрытного выдвижения батальонов и перехода ими госграницы в тесном взаимодействии с группами пограничников, которые досконально знали местность, способы преодоления заграждений, уничтожения охраны и внезапного захвата долговременных сооружений, а также порядок действий главных сил дивизий первого эшелона по развитию успеха передовых батальонов, поддержке их огнем артиллерии и ударами авиации и многие другие вопросы, особенно те, что связаны с обеспечением скрытности и неожиданности действий.

В последующем намеченные способы офицеры отрабатывали со своими подразделениями на местности, похожей на ту, где предстояло действовать. В каждой дивизии были созданы учебные поля с точно воспроизведенными опорными пунктами японцев, со всеми заграждениями, долговременными огневыми точками, системой охраны и обороны. В течение недели там шли тактико-строевые занятия с многократным повторением наиболее сложных приемов, отрабатывалось взаимодействие между подразделениями различных родов войск.

В следующие две недели проводилось по пять-шесть комплексных учений (в большинстве своем ночью) с привлечением всех сил и средств, которым предстояло участвовать в боевых действиях. В частности, на каждом таком учении присутствовали командиры и штабы дивизий и полков, командиры и штабы дивизионной и полковых артиллерийских групп, авианаводчики, в полном составе передовые батальоны со всеми средствами усиления и пограничники.

Особое внимание обращалось на строгое соблюдение направлений выдвижения и атаки, достижение скрытности и внезапности захвата важнейших объектов противника, умелое управление подразделениями, организацию вызова огня артиллерии и поддерживающей авиации, отражение возможных контратак противника и своевременное развитие успеха главными силами полков первого эшелона вслед за передовыми батальонами. В заключение в каждой дивизии проводилось контрольное учение под руководством командующего армией с окончательным уточнением и проверкой всех вопросов организации и ведения боевых действий.

Такая тщательная подготовка войск, особенно передовых батальонов, перед началом операции наряду с другими известными факторами обеспечила полный успех. Умелые действия передовых батальонов дали возможность внезапно захватить укрепленные позиции противника, а в последующем добиться разгрома Квантунской группировки японских войск в короткие сроки.

В методике проведения учений были и другие особенности, в том числе в назначении и использовании посредников. Научениях, проводимых во фронтовой обстановке, посредники не всегда назначались. Объяснялось это, видимо, необходимостью отработки с войсками конкретных способов боевых действий в соответствии с намеченным планом боя, а также тем, что непосредственно перед боем ответственность командиров за обучение подчиненных подразделений и частей была настолько высока, что в дополнительном контроле не было никакой надобности.

Руководили учениями вышестоящие командиры, опираясь на свои штабы. Иногда посредников назначали в подразделения, командиры которых не имели боевого опыта. В этих случаях в качестве посредников подбирали опытных боевых офицеров. На учениях с боевой стрельбой посредники, как правило, назначались для контроля за соблюдением мер безопасности.

Таким образом, во время войны не только на фронте, но и в глубоком тылу обучение войск было конкретным и целеустремленным. Каждый бой и каждая операция сами по себе служили незаменимой боевой школой для командиров, штабов, политорганов и войск. В ходе ожесточенных сражений и боев личный состав Красной армии получал суровою боевую закалку и непрерывно совершенствовал свое боевое мастерство. И то обстоятельство, что удалось добиться коренного перелома в обучении войск и значительно превзойти вермахт в качестве боевой выучки войск, явилось одним из важных факторов, обеспечивших великую победу.

Самое же главное состоит в том, что Великая Отечественная война с небывалой остротой и очевидностью показала, как много зависит от уровня боевой выучки войск, особенно к началу войны, какой большой удельный вес она занимает в общей системе условий, определяющих боеспособность Вооруженных Сил, как чрезвычайно она влияет на то, какой ценой добывается победа на войне.

4. Военное искусство в годы войны

В годы Великой Отечественной войны военное искусство прошло сложный путь своего развития. В решении его основных проблем были и существенные просчеты, и крупные успехи.

Вторгнувшись в СССР, агрессор преследовал цель разгромить Красную Армию и оккупировать территорию страны вплоть до Урала. В этих условиях политические цели, вставшие перед Советским Союзом летом 1941 г., сводились к отражению нападения противника, а в последующем – к разгрому его вооруженных сил.

Из политических целей войны вытекали и стратегические задачи [39]:

1. Реализация планов мобилизации сил и средств, стратегического развертывания Вооруженных Сил;

2. Определение наиболее эффективных способов и форм ведения войны, кампаний и стратегических операций, руководства вооруженной борьбой, а также организации стратегического взаимодействия между фронтами, группами фронтов, видами Вооруженных Сил;

3. Материально-техническое обеспечение боевых действий.

Военные действия, или в целом война, – двусторонний процесс, поэтому военное искусство одной противоборствующей стороны находится в постоянной зависимости от другой. Сражающиеся стороны вынуждены избирать и вырабатывать такие формы борьбы, которые позволили бы одержать победу над противником со всеми особенностями его стратегии, оперативного искусства и тактики. Изменения в приемах ведения боевых действий одной стороны неизбежно вызывают соответствующие изменения у противника.

На развитие военного искусства в годы войны активно влияли насыщение вооруженных сил, расширение арсенала боевых средств и улучшение их тактико-технических свойств.

Это дало стратегии, оперативному искусству и тактике большие возможности по разработке и внедрению в практику новых способов ведения военных действий, совершенствованию организационной структуры, боевого применения видов вооруженных сил.

В советском военном искусстве в области стратегии особое внимание обращалось на совместное использование всех видов вооруженных сил и родов войск при тесном их взаимодействии.

При этом основная роль отводилась сухопутным войскам, поскольку главные задачи вооруженной борьбы должны были решаться на континентальных театрах военных действий.

Военные теории основных участников Второй мировой войны – Германии, Англии, Франции, а также СССР – содержали ключевые положения о том, что стратегическое наступление является преимущественным видом военных действий. Главным способом решения задач стратегического наступления определялся ряд глубоких ударов на решающем направлении в целях рассечения или дробления стратегического фронта и уничтожения по частям разобщенных группировок противника.

Стратегической обороне уделялось гораздо меньшее внимание, поскольку она считалась вынужденным видом военных действий. В частности, в советской военной теории к обороне следовало переходить в случаях неблагоприятного соотношения сил и средств на отдельных участках театра военных действий в ходе ведения наступательных операций.

Начавшаяся Великая Отечественная война подтвердила правильность многих положений довоенной теории. Вместе с тем некоторые вопросы были разработаны недостаточно полно, а отдельные положения оказались ошибочными. Боевые действия в начальном периоде показали разность уровней военного искусства противоборствующих сторон.

Условия подготовки и способы ведения стратегической обороны, преследовавшей цель сорвать наступление противника, истощить его силы, удержать важные в военно-политическом и оперативно-стратегическом отношении объекты и рубежи, создать сравнительно благоприятные возможности для перехода в наступление, в годы войны были различные. В летнеосенней кампании 1941 г. оборона велась на всем протяжении советско-германского фронта, а в летне-осенней кампании 1942 г. – на большей его части. В ряде случаев боевые действия советских войск вылились в несколько последовательных по глубине оборонительных операций.

Вермахт с самого начала войны сумел захватить стратегическую инициативу. В результате вероломного развязывания войны, решительного наступления, массированного использования сил и средств на главных направлениях ему удалось в первые же двое суток продвинуться в глубину на 110–150 км, а в течение 15–18 суток – на 400–500 км, окружив и расчленив при этом крупные группировки советских войск и полностью нарушив оперативно-стратегическую устойчивость линии фронта.

Трудности Красной Армии усугублялись серьезными недостатками в управлении войсками. Даже когда в Кремле довольно точно стало известно о предстоящем нападении, Сталин никак не мог поверить в его реальность. Этим во многом объясняются половинчатость и нерешительность действий и запоздалая постановка задач. Многие объединения и соединения, так и не получив распоряжений о приведении в боевую готовность, выдвигались на назначенные им рубежи уже под ударами противника.

Главное Командование советских Вооруженных Сил, своевременно не получая достоверных данных и не зная подлинного положения дел на фронте, отдавало войскам распоряжения, не соответствовавшие сложившейся обстановке.

В условиях, когда устойчивость стратегической обороны была нарушена и образовались опасные прорывы крупных группировок противника на большую глубину, целесообразнее было заблаговременно подготовить оборону на рубеже рек Западная Двина и Днепр, отвести на этот рубеж войска и подтянуть резервы.

Однако, военно-политическое руководство, стремясь любой ценой не допустить отхода войск, ставило армию в еще более тяжелое положение, что вынуждало войска к дальнейшим отступлениям. Большинство резервных соединений и объединений разрозненно направлялось к линии фронта для усиления войск первого эшелона или нанесения контрударов. В итоге распылялись силы и средства, чем немедленно пользовался противник, нанося им поражение по частям.

Отрицательное влияние на развертывание советских войск при отражении немецкой агрессии и на ведение первых приграничных операций оказало то обстоятельство, что не были до конца разработаны и не получили должного отражения в документах, определявших подготовку войск, вопросы мобилизационного развертывания войск и приведения в полную боевую готовность приграничных округов. Недостаточное внимание также уделялось вопросам стратегической обороны. Считалось, что оборонительные действия найдут применение лишь в оперативно-тактическом масштабе.

Апробированная на полях Европы теория молниеносной войны, предусматривавшая упреждение противника в готовности к военным действиям, внезапное нанесение мощного стратегического удара в самом начале войны, разгром войск противника и победоносное окончание войны, в первой своей части Германии удалась.

Немецкое командование сосредоточило для первого удара максимальное количество сил и средств, обеспечило скрытность подготовки войск и захватило стратегическую инициативу в войне. Стратегическое наступление вооруженных сил Германии в 1941 г. проводилось с целью в короткие сроки разгромить вооруженные силы противника, овладеть основными экономическими и политическими центрами. При подготовке стратегического наступления большое внимание уделялось выбору направления главного удара. Как правило, он наносился по основной группировке войск противника, от которой зависела устойчивость всего стратегического фронта, с целью ее окружения или расчленения с последующим разгромом по частям.

Для достижения скорейшего успеха немецкие вооруженные силы развертывались в одном стратегическом эшелоне. Массирование сил, особенно танковых войск и авиации на главных направлениях, позволяло создавать значительное превосходство и добиваться крупных оперативных успехов. Почти все наступательные операции проводились, как правило, группами армий, каждая из которых действовала на самостоятельном стратегическом направлении.

Основной ударной силой вермахта являлись танковые группы, преобразованные затем в танковые армии. В первую очередь они наносили глубокие рассекающие удары с последующим окружением крупных группировок советских войск. Глубина операций танковых групп летом 1941 г. составляла 400–500 км, средний темп наступления – 20–30 км в сутки.

Прорыв обороны осуществлялся обычно на двух, а иногда на трех участках с последующим развитием наступления по сходящимся направлениям. Однако такие действия приводили к успеху только в первые месяцы после нападения на СССР, когда наступление велось превосходящими силами и против поспешно подготовленной, неглубокой обороны.

Военно-воздушные силы Германии применялись для решения многообразных тактических, оперативных, а в отдельных случаях и стратегических задач. Особенно важная роль отводилась им в начале военных действий. Завоевание господства в воздухе путем уничтожения авиации на аэродромах, а также поддержка танковых группировок считались основными предпосылками успешного ведения операций сухопутных войск.

Одновременно с борьбой за господство в воздухе авиация наносила удары по административно-политическим центрам, узлам железных и шоссейных дорог, военно-морским базам, войскам, выдвигавшимся из глубины, резервам для срыва мобилизации и развертывания противостоящих вооруженных сил. Глубина авиационного воздействия по объектам тыла доходила до 500–600 км и более.

В летне-осенней кампании 1941 г. вооруженные силы Германии развертывали наступление на всем стратегическом фронте. В связи с этим Красной Армии в ходе сражений 1941–1942 гг. пришлось длительное время вести активную оборону в стратегическом масштабе, притом, что войска не завершили отмобилизования и оперативного развертывания.

В условиях нанесенных агрессором тяжелых поражений Красной Армии в начальный период необходимо было остановить наступление ударных группировок противника и создать предпосылки для перехода стратегической инициативы в свои руки. Однако из-за превосходства противника на направлениях главных ударов, недостаточной глубины обороны, слабой моторизации соединений и, следовательно, их невысокой подвижности, а также из-за недостатков в организации разведки и управления в ряде случаев советские войска вынуждены были отступать на значительную глубину. Противнику удавалось прорывать фронт обороны, выходить в тылы отступавших войск, отдельные группировки которых вынуждены были вести тяжелую борьбу в окружении.

Катастрофическая обстановка на фронте вынудила советское Главное Командование осознать необходимость полного пересмотра прежнего плана ведения войны и перехода к стратегической обороне. Однако заранее спланированных стратегических оборонительных операций не было, они складывались в ходе вынужденных действий на основе решений и распоряжений, которые принимались под давлением обстоятельств. Это уже после войны. В оборот была введена версия о якобы заранее задуманном планомерном отступлении с переходом в победоносное контрнаступление. А для большей убедительности ссылались на древних парфян, на отступление русской армии в 1812 г.

Кстати, тогда же получили распространение взгляды о контрнаступлении как о наиболее совершенной форме стратегических действий. Сегодня уже никто не сомневается: лучше не пустить противника на территорию своей страны и добиться его поражения в первых же сражениях, чем делать это после того, как полстраны отдано на растерзание врагу, ибо в этом случае планирование, подготовка и осуществление контрнаступления – более сложное дело, чем решение первой задачи.

По мере накопления опыта искусство применения сил и средств в стратегической обороне все более совершенствовалось.

Важной задачей организации обороны советских войск было восстановление нарушенного стратегического фронта. В 1941–1942 гг. она решалась путем усиления боеспособности оперативных объединений первого эшелона, накопления и ввода в сражение стратегических резервов ВГК, перегруппировок войск с соседних участков фронта.

Так же, как и при стратегическом наступлении, в ходе войны была применена новая форма стратегической обороны – оборонительная операция группы фронтов. Они проводились в наиболее тяжелые первый и второй периоды войны. Так, операции в 1941–1942 гг. велись силами двух-трех фронтов в полосах до 700 км и более (Московская, Сталинградская, Курская операции). Боевые действия развертывались на глубину 200–400 км.

Отставание от немецкого военного искусства значительно сократилось в ходе первых полутора лет войны. Начиная со Сталинграда все крупные наступательные и контрнаступательные операции советского командования стали отличаться оригинальностью, решительностью, стремительностью и полной завершенностью.

Верховное главнокомандование Вооруженных сил Советского Союза освоило и стало прибегать ко всем основным видам стратегических действий – стратегической обороне и стратегическому наступлению, включая его разновидность – контрнаступление. Активный характер действий, при котором характер ведения кампании властно навязывается противнику, стал преобладающим. Только наступательными действиями можно было вырвать у врага стратегическую инициативу, освободить оккупированную территорию, разгромить его вооруженные силы и одержать окончательную победу в войне. Из восьми кампаний, проведенных Вооруженными силами Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, и одной – в период Советско-японской войны, две были оборонительными и семь – наступательными.

Применение Красной армией новых форм активной стратегической обороны обеспечило срыв планов противника, нанесение ему тяжелых потерь, удержание важнейших рубежей, экономических и административных центров, военно-морских баз и других объектов. Ни одно даже крупное государство Западной Европы, подвергшееся фашистской агрессии, не смогло решить подобные задачи.

К 1943 г. размах стратегического наступления немецких войск значительно уменьшился.

Если в 1941 г. наступление включало ряд одновременных стратегических операций, проводимых на всем фронте и на значительную глубину, то в 1942 г. оно было предпринято на одном стратегическом направлении, а в 1943 г. ограничивалось лишь узким участком фронта в районе Курского выступа. При этом ни в одной из наступательных кампаний, несмотря на первоначальные успехи, вермахт не смог сломить сопротивление советских войск и достичь поставленных стратегических целей полностью.

В Курской оборонительной операции впервые была решена проблема организации и ведения преднамеренной обороны. По замыслу Ставки ВГК при обладании стратегической инициативой и общем превосходстве в силах и средствах советские войска осознанно перешли к обороне, чтобы использовать преимущества в последующем стратегическом наступлении.

Жесткая оборона (общей глубиной до 300 км) дала возможность в относительно короткие сроки нанести большие потери основным ударным группировкам противника, перейти в контрнаступление, а затем и в общее наступление на всем советско-германском фронте.

В 1944–1945 гг. Красная Армия больше не вела стратегическую оборону. Были найдены и успешно применены новые формы стратегических действий в виде операций групп фронтов. Привлечение к их участию значительных по составу группировок (от двух до четырех фронтовых объединений) позволяло Верховному главнокомандованию проводить операции с большими пространственными и временными показателями. Они являлись составной частью кампании, в рамках которой проводилось от трех до семи операций групп фронтов. Целями операций определялись разгром стратегических группировок противника и овладение важными в экономическом, политическом и военном отношениях районами (рубежами), а также вывод из войны отдельных государств.

К концу войны стратегическое наступление приобрело законченное теоретическое оформление. Оно включало систему одновременных и последовательных стратегических операций, проводимых по единому замыслу группой фронтов совместно с объединениями ВВС и войск ПВО, а на приморских направлениях – и с силами флота, для достижения важных военно-политических целей.

Новым словом в военном искусстве стало широкое использование Ставкой ВГК в качестве фактора достижения стратегического успеха партизанского движения на оккупированной врагом территории. От эпизодических и разрозненных действий, что было характерно для первого периода войны, партизанские формирования в дальнейшем переходили к крупным, хорошо спланированным и подготовленным операциям в тесной координации с действиями фронтов действующей армии.

В ряде стратегических наступательных операций принимали участие партизанские формирования.

Начиная войну против СССР, фашистское руководство не предполагало, что вермахту придется хотя бы временно перейти к обороне. Однако уже летом 1941 г. вражеские войска были вынуждены обороняться под Ленинградом, Смоленском, в Заполярье, а зимой 1941–1942 гг. – на всем фронте. С лета 1943 г. после поражения под Курском фашистская армия была поставлена перед необходимостью полностью отказаться от наступательной стратегии и перейти к стратегической обороне.

В период 1941–1942 гг. командование вермахта считало оборону временной и организовывало ее поспешно. Цель ее заключалась в срыве наступления советских войск, удержании захваченной территории, выигрыше времени для накопления сил и подготовки нового наступления, поэтому стратегические оборонительные рубежи, как правило, заблаговременно не оборудовались.

Оборонительные группировки войск создавались в ходе сражений. Немецко-фашистское командование рассчитывало стабилизировать фронт, опираясь на естественные рубежи, однако под мощными ударами советских войск добиться этого не могло. Наиболее слабым звеном в стратегической обороне вермахта являлся недостаток резервов, что во многом затрудняло восстановление нарушенного фронта.

Рост мощи Вооруженных сил Советского Союза, приобретение ими боевого опыта способствовали совершенствованию подготовки и проведения стратегического наступления, увеличению его размаха. Например, в 1941–1943 гг. оно охватывало почти половину общей протяженности стратегического фронта (в зимнюю кампанию 1941–1942 гг. из 4 тыс. км наступление велось на 2 тыс. км). А в кампаниях 1944–1945 гг. в Европе наступление последовательно или одновременно велось уже на всем советско-германском фронте (из 2,2 тыс. на 2,1 тыс. км).

В 1943–1945 гг. наряду с естественными рубежами вермахт стал широко использовать систему оборонительных полос с развитой сетью инженерных укреплений. Группа армий в обороне получала полосу шириной от 600 до 1 тыс. км и более. Общая глубина обороны составляла 60-100 км и включала тактическую и оперативную зоны. В инженерном отношении широко использовались естественные рубежи, особенно водные преграды. Это способствовало повышению устойчивости обороны.

Основное внимание уделялось подготовке тактической зоны, глубина которой достигала 10–20 км. Она состояла из двух, а иногда из трех полос, которые оборонялись соединениями первого оперативного эшелона армии. В оперативной зоне глубиной до 80 км и более располагались резервы армий и групп армий.

Оперативные плотности на главных направлениях составляли 10–12 км, а на второстепенных – 30–40 км на дивизию. Плотности артиллерии в зависимости от важности направлений колебались от 15–20 до 50 орудий и минометов на 1 км фронта.

С перенесением боевых действий на территорию Германии в систему обороны групп армий стали включаться укрепленные районы.

Глубина обороны возросла до 120–150 км. Действия войск при удержании важных районов и рубежей отличались упорством и активностью. Они сопровождались скрытно подготовленными контрударами, а на отдельных направлениях и переходом в контрнаступление: например, попытка перехода в контрнаступление у озера Балатон в 1945 г. С переходом к стратегической обороне главные усилия ВВС все более сосредоточивались на поддержке наземных группировок и прикрытии наиболее важных объектов в тылу. Однако утрата господства в воздухе на советско-германском фронте резко снизила эффективность действий фашистской авиации в решении этих задач.

В ходе войны была разработана и успешно применена новая форма стратегических действий – стратегическая операция группы фронтов. Их применение позволило Красной Армии добиться выполнения крупных стратегических задач в короткие сроки, а размах стратегических операций значительно увеличился. Вооруженные силы СССР провели в 1941–1945 гг. более 50 операций групп фронтов.

Наиболее значимыми по результатам и масштабам были Сталинградская, Белорусская, Ясско-Кишинёвская, Прибалтийская, Висло-Одерская, Берлинская, Маньчжурская и другие операции. Успех каждой из них приводил к кардинальным изменениям военно-политической обстановки и расклада сил на советско-германском фронте. Так, успешное завершение Курской битвы привело к коренному перелому в войне и окончательному переходу стратегической инициативы в руки советского командования.

Разгром ясско-кишиневской группировки противника летом 1944 г. существенно изменил обстановку на южном крыле советско-германского фронта. Успешное проведение советскими войсками Ясско-Кишинёвской операции стало решающим фактором выхода Румынии и Болгарии из фашистского блока и объявления ими войны Германии. После разгрома противника в Будапештской операции из войны была выведена Венгрия и основные усилия советских войск сконцентрировались на ведении боевых действий в Австрии и Югославии.

Победоносные завершения Берлинской и Маньчжурской операций стали решающими финальными событиями, определившими исход вооруженной борьбы против фашистской Германии и милитаристской Японии.

В годы войны была решена проблема выбора направления главного удара и массирования сил и средств на главных направлениях в наступлении на стратегическом уровне. Сосредоточение усилий осуществлялось за счет маневра, обеспечивавшего решающее превосходство над противником и благоприятные условия для развития наступления на большую глубину.

Например, в стратегическом наступлении Красной Армии летом 1944 г. на фронте, составлявшем 37 % его общей протяженности, сосредоточивалось более 50 % личного состава, 53 % орудий и минометов, около 56 % самолетов, свыше 58 % танков и САУ. Высокая степень массирования сил позволяла наносить мощные первоначальные удары, в короткий срок взламывать глубоко эшелонированную оборону врага и развивать дальнейшее наступление в высоких темпах.

В зависимости от соотношения сил на советско-германском фронте, замысла Ставки Верховного главнокомандования, складывавшейся политической, экономической и военной обстановки стратегическое наступление проводилось путем последовательных или одновременных стратегических операций. В свою очередь, при нанесении последовательных ударов по врагу осуществлялись последовательные операции по фронту и по глубине. Так, в летне-осенней кампании 1944 г. стратегическое наступление советских войск состояло из операций, последовательно проводимых по фронту на разных направлениях.

В этих операциях Красная Армия разгромила крупные группировки противника в Белоруссии, Прибалтике, Правобережной Украине, Молдавии и Румынии. Результатом их проведения стало освобождение большей части оккупированной советской территории.

Проведение последовательных операций по фронту явилось для германского командования неожиданным и ставило его в затруднительное положение. Для отражения постоянно наращиваемых советскими войсками ударов вермахту приходилось срочно перебрасывать силы на новые участки фронта, ослабляя другие, что позволяло советскому командованию использовать возможности для развития наступления на других направлениях.

Так, проведение наступления советскими войсками в Белоруссии летом 1944 г. заставило германское командование перебросить крупные силы с Украины, из Прибалтики, Молдавии и других районов. В результате советские войска перешли в наступление в Прибалтике и западных областях Украины, где противник имел ослабленные группировки войск.

К концу войны подготовка и проведение последовательных операций по фронту стали успешно объединяться в общее стратегическое наступление. Показательным в этом отношении является проведение стратегического наступления на всем фронте в кампании 1945 г. на Европейском театре военных действий.

Для летне-осенней кампании 1943 г. были наиболее характерны последовательные операции по глубине. Одним из наиболее показательных в этом отношении стал разгром противника в битве за Днепр во второй половине сентября 1943 г. Характерным для наступательных действий Красной Армии было то, что они велись без значительных временных пауз. Планирование и подготовка последующих операций проводились в ходе предыдущих.

В таких условиях немецкое командование не успевало восстанавливать свой фронт обороны и проводить сколько-нибудь заблаговременных подготовительных оборонительных мероприятий.

В ходе войны правильный выбор способа разгрома противника имел большое значение для успеха стратегических операций. Советское командование, как правило, применяло такие способы разгрома как рассечение и дробление стратегического фронта противника, окружение и уничтожение крупных группировок немецко-фашистских войск.

Операции на рассечение фронта противника обеспечивались нанесением сильного удара флангами взаимодействующих фронтов на всю глубину обороны вражеской группировки. Так, мощный рассекающий удар силами смежных флангов двух фронтов был нанесен в Белгородско-Харьковской операции, в результате чего группировка противника была рассечена на две изолированные части. Этот способ в дальнейшем эффективно применялся в Львовско-Сандомирской и Висло-Одерской наступательных операциях.