Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

4. Уроки войны и Победы

В наше переломное время, на историческом рубеже новой конфронтации Европы и США с правопреемницей СССР Российской Федерацией, а также Украины, с одной стороны, с Россией и Белоруссией, с другой, актуализировалась практическая необходимость еще раз переосмыслить как итоги, так и уроки Второй мировой и Великой Отечественной войны с позиций современного видения мира. И не только потому, что еще не все уроки извлечены и исчерпаны. Но и вследствие того, что они особенно важны для правильных решений и действий в настоящем и будущем.

Речь идет о комплексе крупных политических, социальных и военно-стратегических проблем, вокруг которых и развертываются ожесточенные споры. Наиболее важными из них являются следующие две – самые узловые и актуальные.

Первая – была ли неизбежна война, имелась ли реальная возможность ее предотвратить?

Это не просто риторический вопрос исторического плана. Объективный ответ на него тесно связан с действительностью нашей эпохи. Проблемы непростого предвоенного периода каждый раз вызывали и сейчас возбуждают большой резонанс в Европе и мире. Это значит, что обращение к урокам прошлого необходимо и злободневно. Вместе с тем при их обсуждении выплескивается много эмоций, плохо скрываемых комплексов, шумных обвинений. Ряд современных западных политиков, получив эстафетную палочку от своих предшественников, по уже укоренившейся привычке заявляют о том, что Россия пытается переписать историю. Однако при этом не могут аргументированно и документально опровергнуть ни единого факта. Разумеется, им трудно, да и невозможно спорить с подлинными документами, которые хранятся не только в российских, но и в зарубежных архивах.

Следовательно, актуальной является потребность продолжать анализ причин, которые привели к мировой войне, исследовать сложные события, трагедии и победы, особенно ее уроки, не только для России и государств бывшего Советского Союза, но и всего мира. И здесь принципиально важно опираться только на архивные материалы, свидетельства современников с тем, чтобы исключить любые идеологические и политизированные домысливания.

Глубинные причины Второй мировой войны во многом вытекают из решений, принятых по итогам Первой мировой войны. Версальский договор стал для Германии символом глубокой несправедливости. Фактически речь шла об ограблении страны, которая обязана была выплатить западным союзникам огромные репарации, истощавшие ее экономику. Главнокомандующий союзными войсками французский маршал Ф. Фош пророчески охарактеризовал Версаль: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет».

Именно национальное унижение сформировало питательную среду для радикальных и реваншистских настроений в Германии. Нацисты умело играли на этих чувствах, строили свою пропаганду, обещая избавить Германию от наследия Версаля, восстановить ее былое могущество, а по сути, толкали немецкий народ к новой войне.

Парадоксально, но этому прямо или косвенно способствовали западные государства, прежде всего, Великобритания и США. Их финансовые и промышленные круги весьма активно вкладывали капиталы в немецкие фабрики и заводы, выпускавшие продукцию военного назначения. А среди аристократии и политического истеблишмента было немало сторонников радикальных, крайне правых, националистических движений, набиравших силу и в Германии, и в Европе.

Версальское «мироустройство» породило многочисленные скрытые противоречия и явные конфликты. В их основе – произвольно оформленные победителями в Первой мировой войне границы новых европейских государств. Практически сразу после их появления на карте начались территориальные споры и взаимные претензии, которые превратились в «мины замедленного действия».

Известно, что Великая Отечественная война 1941–1945 годов началась и развивалась в рамках Второй мировой войны. Основные причины этой войны лежат в характере политики и экономики 20-30-х годов прошлого столетия. Война возникла как результат зарождения и развития сложного конгломерата антагонистических противоречий той эпохи: с одной стороны, непримиримого столкновения интересов двух мощных группировок капиталистических держав, их борьбы за сферы влияния, за передел уже поделенного мира; с другой – острейшего антагонизма между капиталистической системой и первой в мире страной, осуществлявшей социалистический курс развития.

Разрешение этих противоречий могло идти по-разному: мирным политическим путем, или стезей вооруженного насилия. Мирный путь мог быть реален в том случае, если бы всеми правительствами по-настоящему были осмыслены масштабы предстоявших разрушений, потерь и гибельные последствия войны. Но, к сожалению, все стороны веровали в свои преимущества и надеялись на гарантированную победу. Разумеется, в тех исторических условиях военные успехи еще были возможны. Но в долгосрочной перспективе война уже тогда никому не могла принести решающих выгод. Напротив, она грозила катастрофой.

К сожалению, у фашизма оказалось достаточно сил, чтобы встать на авантюрную военную колею, тогда как у потенциальных сторонников мирного решения не нашлось ни воли, ни должного сплочения, чтобы воздвигнуть барьеры на пути к войне.

Современный анализ событий прошлых лет свидетельствует о том, что Вторая мировая, а следовательно, и Великая Отечественная война, как ее важнейшая часть, не были фатально неотвратимы. Агрессора можно было остановить, а войну предупредить, если бы со стороны западных демократий, как и СССР, не были допущены роковые политические ошибки и стратегические просчеты. Во всяком случае, если возникла бы в какой-либо форме система коллективной безопасности, то сдержать, «осадить» агрессора, ставившего своей целью достижение мирового господства, было бы неизмеримо легче.

Бикфордовым шнуром Второй мировой войны явился Мюнхенский сговор 1938 года (так его называют в России, на Западе он известен как Мюнхенский договор). В этой политической сделке участвовали Великобритания и Франция, а последовавшая за ним оккупация и раздел Чехословакии Третьим рейхом привели к тому, что война стала неизбежной. Теперь это событие пытаются скрыть лидеры европейских стран, в особенности Польши, которая принимала в нем участие наряду с Германией.

Германия и Польша заранее и вместе решали, кому достанутся и какие чехословацкие земли. 20 сентября 1938 года посол Польши в Германии Ю. Липский сообщил министру иностранных дел Польши Ю. Беку о следующих заверениях Гитлера: «… в случае, если между Польшей и Чехословакией дело дойдет до конфликта на почве польских интересов в Тешине, Рейх станет на нашу (польскую) сторону». Главарь нацистов даже давал подсказки, советовал, чтобы начало польских действий «последовало… только лишь после занятия немцами Судетских гор».

Раздел Чехословакии был жестоким и циничным. Мюнхен обрушил даже те формальные, хрупкие гарантии, которые оставались на континенте. Он показал, что взаимные договоренности ничего не стоят. Именно Мюнхенский сговор послужил тем «спусковым крючком», после которого большая война в Европе стала неизбежной. Тот факт, что страны однажды нарушили свои обязательства и поддержали Мюнхенскую сделку, а некоторые из них даже участвовали в дележке прибыли, – не единственная причина для сокрытия события.

Еще одна причина заключается в том, что это своего рода стыд перед воспоминаниями тех драматических дней 1938 года, когда СССР был единственным, кто вступился за Чехословакию. Сегодня европейские политики и, прежде всего, польские руководители хотели бы «замолчать» Мюнхен. Почему? Не только потому, что их страны тогда предали свои обязательства, поддержали Мюнхенский сговор, а некоторые даже приняли участие в дележе добычи.

Советский Союз, исходя из своих международных обязательств, в том числе соглашений с Францией и Чехословакией, пытался предотвратить трагедию. Польша же, преследуя свои интересы, всеми силами препятствовала созданию системы коллективной безопасности в Европе. Польский министр иностранных дел Ю. Бек 19 сентября 1938 года прямо писал об этом уже упомянутому послу Ю. Липскому перед его встречей с Гитлером: «… в течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии».

Британия, а также Франция, которая была тогда главным союзником чехов и словаков, предпочли отказаться от своих гарантий и бросить на растерзание эту восточноевропейскую страну. Не просто бросить, а направить устремления нацистов на Восток, с прицелом на то, чтобы Германия и Советский Союз неизбежно бы столкнулись и обескровили друг друга.

Именно в этом заключалась западная политика «умиротворения». И не только по отношению к Третьему рейху, но и к другим участникам так называемого Антикоминтерновского пакта – фашистской Италии и милитаристской Японии. Ее кульминацией на Дальнем Востоке стало англо-японское соглашение лета 1939 года, предоставившее Токио свободу рук в Китае. Ведущие европейские державы не хотели признавать, какая смертельная опасность для всего мира исходит от Германии и ее союзников. Рассчитывали, что война их самих обойдет стороной.

Мюнхенский сговор показал Советскому Союзу, что западные страны будут решать вопросы безопасности без учета его интересов. А при удобном случае могут сформировать антисоветский фронт. Вместе с тем Советский Союз до последней возможности, несмотря на двуличную позицию стран Запада, старался использовать любой шанс для создания антигитлеровской коалиции.

По линии разведслужб советское руководство получало подробную информацию о закулисных англо-германских контактах летом 1939 года, которые велись весьма интенсивно, причем практически одновременно с трехсторонними переговорами представителей Франции, Великобритании и СССР, которые западными партнерами, напротив, сознательно затягивались. Об этом красноречиво свидетельствует документ из британских архивов – инструкция британской военной миссии, которая прибыла в Москву в августе 1939 года. В ней прямо говорится, что делегация должна «вести переговоры очень медленно»; что «правительство Соединенного Королевства не готово брать на себя подробно прописанные обязательства, которые могут ограничить нашу свободу действий при каких-либо обстоятельствах».

Важно отметить, что в отличие от англичан и французов советскую делегацию возглавили высшие руководители Красной Армии, которые имели все необходимые полномочия «подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе».

Свою роль в провале переговоров сыграла Польша, которая не хотела никаких обязательств перед советской стороной. Даже под давлением западных союзников польское руководство отказывалось от совместных действий с Красной армией в противостоянии вермахту.

В сложившейся ситуации Советский Союз подписал Договор о ненападении с Германией. Фактически сделал это последним из стран Европы, причем на фоне реальной опасности столкнуться с войной на два фронта – с Германией на западе и с Японией на востоке, где уже шли интенсивные бои на реке Халхин-Гол.

Сталин и его окружение заслуживают многих справедливых обвинений. Преступления режима против собственного народа, ужасы массовых репрессий – это трагическая сторона межвоенного периода СССР. Советских руководителей того времени можно и нужно упрекать во многом, но не в отсутствии понимания характера внешних угроз. Они видели, что Советский Союз пытаются оставить один на один с Германией и ее союзниками. И они действовали, осознавая эту реальную опасность, чтобы выиграть драгоценное время для укрепления обороны страны.

По поводу заключенного тогда Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом, известным как пакт Молотова-Риббентропа, сейчас много толкований и претензий именно в адрес современной России, как правопреемницы СССР. В этой связи важно отметить, что Советский Союз дал ему правовую и моральную оценку. В постановлении Верховного Совета от 24 декабря 1989 года официально осуждены секретные протоколы как «акт личной власти», никак не отражавший «волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор».

Вместе с тем другие государства предпочитают не вспоминать о соглашениях, где стоят подписи нацистов и западных политиков. Не говоря уже о юридической или политической оценке такого сотрудничества, в том числе молчаливого соглашательства некоторых европейских деятелей с варварскими планами нацистов, вплоть до их прямого поощрения. Чего стоит циничная фраза посла Польши в Германии Ю. Липского, произнесенная в беседе с Гитлером 20 сентября 1938 года: «… за решение еврейского вопроса мы (поляки) поставим ему… прекрасный памятник в Варшаве».

Российские историки не знают, были ли какие-либо секретные «протоколы» и приложения к соглашениям ряда стран с нацистами. В частности, до сих пор не рассекречены материалы о тайных англо-германских переговорах. Поэтому всем государствам необходимо активизировать процесс открытия своих архивов, публикацию ранее неизвестных документов предвоенного и военного периодов. Именно так поступает Российская Федерация, которая готова к широкому сотрудничеству, к совместным исследовательским проектам ученых-историков.

К сожалению, многие европейские государства пока не расположены к совместной работе. Напротив, преследуя свои цели, они наращивают против Российской Федерации количество и масштаб информационных атак, хотят заставить оправдываться, испытывать чувство вины. С этой целью принимают насквозь лицемерные политизированные декларации. Так, например, одобренная 19 сентября 2019 года Европейским парламентом резолюция «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» прямо обвинила СССР – наряду с нацистской Германией – в развязывании Второй мировой войны. Естественно, что каких-либо упоминаний о Мюнхене там не содержится.

Следует полагать, что подобные «документы» при явном расчете на скандал, несут опасные, реальные угрозы. Ведь ее принял авторитетный европейский орган, который явно продемонстрировал осознанную политику по разрушению послевоенного мироустройства, создание которого было делом чести и ответственности стран, ряд представителей которых проголосовали за эту лживую декларацию. И таким образом, они подняли руку на выводы Нюрнбергского трибунала, на усилия мирового сообщества, создававшего после победного 1945 года универсальные международные институты.

Помимо угрозы для фундаментальных принципов миропорядка, есть здесь и моральная, нравственная сторона. Глумление, издевательство над памятью – это подлость. Подлость бывает намеренной, лицемерной, вполне осознанной, когда в заявлениях по поводу 75-летия окончания Второй мировой войны перечисляются все участники антигитлеровской коалиции, кроме СССР.

Подлость бывает трусливой, когда сносят памятники, воздвигнутые в честь борцов с нацизмом, оправдывая постыдные действия лживыми лозунгами борьбы с неугодной идеологией и якобы оккупацией.

Подлость бывает кровавой, когда тех, кто выступает против неонацистов и наследников бандеровцев, убивают и сжигают.

Подлость проявляет себя по-разному, но от этого она не перестает быть омерзительной.

Забвение уроков истории неизбежно оборачивается тяжелой расплатой. Российская Федерация, как правопреемница Советского Союза, обязана твердо защищать правду, основанную на документально подтвержденных исторических фактах. С этой целью реализуется масштабный проект по созданию в России крупнейшей коллекции архивных документов, кино-и фотоматериалов по истории Второй мировой войны и предвоенному периоду.

Как подчеркнул Президент Российской Федерации в статье «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим», которая размещена на сайте Кремля и в «Российской газете», «не существует архивных документов, которые подтверждали бы версию о намерении СССР начать превентивную войну против Германии. Да, советское военное руководство придерживалось доктрины, что в случае агрессии Красная Армия быстро даст отпор врагу, перейдет в наступление и будет вести войну на территории противника. Однако такие стратегические планы вовсе не означали намерения первыми напасть на Германию».

Наивно было верить, что, расправившись с Чехословакией, Гитлер не предъявит очередные территориальные претензии. На этот раз – к своему недавнему соучастнику в разделе Чехословакии – Польше. Поводом здесь также послужило наследие Версаля – судьба так называемого Данцигского коридора. Последовавшая затем трагедия Польши – целиком на совести тогдашнего польского руководства, которое помешало заключению англо-франко-советского военного союза и понадеялось на помощь западных партнеров. Подставило свой народ под каток нацистской машины уничтожения.

Бесспорно, главный и непосредственный виновник войны – германский фашизм. Именно он несет всю полноту ответственности за развязывание кровавой агрессии. Однако западные державы своим потворством Гитлеру, близорукой политикой умиротворения, стремлением изолировать Советский Союз и канализировать экспансию на восток создали условия, при которых потенциальная возможность развязывания нацистской Германией мировой войны превратилась в реальность.

Вторая мировая война не случилась в одночасье, не началась неожиданно, вдруг. И агрессия Германии против Польши не была внезапной. Она – результат многих тенденций и факторов в мировой политике того периода. Адольф Гитлер решил напасть на СССР, поскольку не сомневался в быстроте и успехе военной кампании. Он одобрил план «Барбаросса», зная, что Советский Союз был главной силой, которая противостояла ему в Европе.

Все довоенные события выстроились в одну роковую цепь. Главными факторами, которые предопределили величайшую трагедию в истории человечества, были государственный эгоизм, трусость, удовлетворение набирающего силу агрессора и нежелание политических элит искать компромисс. Ответственность за начало войны несут руководители ведущих стран мира.

Поэтому исторически неверно утверждать, что двухдневный визит в Москву нацистского министра иностранных дел Риббентропа – главная причина, породившая Вторую мировую войну. Все ведущие страны в той или иной степени несут свою долю вины за ее начало. Каждая совершала непоправимые ошибки, самонадеянно полагая, что можно обхитрить других, обеспечить себе односторонние преимущества или остаться в стороне от надвигающейся мировой беды. И за такую недальновидность, за отказ от создания системы коллективной безопасности платить пришлось миллионами жизней, колоссальными утратами.

Советский Союз в тревожные предвоенные годы со своей стороны прилагал немало усилий для консолидации миролюбивых сил. Однако выдвигаемые СССР предложения постоянно наталкивались на преграды западных держав, их упорное нежелание с ним сотрудничать. Велико было у них недоверие к государству, не отказавшемуся от тезисов Коммунистического интернационала (международная организация, объединявшая коммунистические партии различных стран в 1919–1943 годах) о неизбежности краха капитализма, укреплению союза пролетариев всего мира и установлению советской власти во всех странах.

Высшее руководство СССР, в свою очередь, не использовало имевшихся шансов (хотя и ограниченных) для организации совместного отпора агрессору. Более того, рядом своих предвоенных решений и действий способствовало тому, что события развивались в русле, выгодном инициаторам войны. Предвоенной политической стратегии СССР подчас не хватало прозорливости, последовательности и гибкости. Нередко судьбоносные действия носили прямолинейный характер. Кстати, это продолжалось и в послевоенные годы, в частности, когда принимались ошибочные решения на ввод войск в Чехословакию, Венгрию, Афганистан и войну на территории Чечни. Во всех этих случаях руководители государства исходили из ближайших задач, не задумываясь о долгосрочных перспективах. А главное – уповали на силу, как определяющий аргумент своей политики.

Вторая узловая проблема, тесно связанная с первой – цена политических ошибок.

Накануне и в ходе войны с обеих сторон было допущено немало просчетов как военных, так экономических и дипломатических. Но роковую роль всегда играли крупные политические промахи. Если многие оплошности были поправимы, то политические просчеты, как правило, приводили к тяжелым последствиям.

Серьезным политическим просчетом советского лидера явилась неверная оценка расстановки военно-политических сил, перспектив развития обстановки, целей, сроков и масштабов готовившейся вражеской агрессии. Безусловно, для подготовки к отражению германского вторжения в предвоенные годы было сделано немало. Этого никогда нельзя забывать.

Ценой огромного напряжения духовных, моральных, физических и интеллектуальных сил народа удалось форсировать экономику, развернуть вторую мощную военно-техническую базу на востоке страны, в массовом объеме организовать производство многих современных для того времени видов вооружения и военной техники. Однако, планы экономической подготовки государства к войне не были реализованы полностью. Этому помешали как недостаток времени, так и грубые деформации социализма, необоснованные репрессии, в результате которых был нанесен существенный урон Вооруженным силам, промышленности, науке и культуре.

Крупные ошибки были допущены и в оборонном строительстве. Предпринятая после советско-финляндской войны радикальная реорганизация советских Вооруженных Сил к началу агрессии завершена не была. Хотя к 1941 г. состав армии и флота был значительно увеличен, начата модернизация основных родов войск, в части стали поступать новейшие образцы вооружения, – в техническом отношении Красная Армия значительно уступала противнику.

В Советском Союзе было больше дивизий, однако соединения уступали немецким не только по численности, но и по опыту, технической оснащенности. Большая часть танков, артиллерийских орудий, боевых самолетов была устаревшей.

Не все было сделано для укрепления обороны новых западных границ, перестройки боевой и оперативной подготовки.

Армия готовилась и воспитывалась в основном на опыте гражданской войны, ее командиры руководствовались ошибочными доктринальными установками – готовились к победе «малой кровью» и немедленному переносу военных действий с началом войны на территорию врага.

Самый главный просчет состоял в том, что Вооруженные силы до последнего момента оставались в группировке мирного времени, тогда как им уже к весне 1941 г. противостояли полностью отмобилизованные, вымуштрованные, обладавшие опытом ведения современной войны вражеские ударные группировки.

Крайне тяжелые последствия имело запоздалое приведение советских Вооруженных сил в полную боевую готовность, несмотря на то, что разведка своевременно установила подготовку Германии к войне, выявила ее стратегический замысел и конкретные оперативные планы. Эти, хотя и противоречивые данные, к сожалению, не были оценены должным образом. Высшее политическое руководство ошибочно полагало, что Гитлер до победы над Англией не решится на войну с СССР.

До последнего мирного дня, вопреки здравому смыслу, Сталин категорически запрещал осуществлять даже минимальные меры по повышению боевой готовности войск приграничных военных округов. В конечном итоге такие действия поставили советские войска в тяжелейшее, крайне критическое положение.

Безусловно, грубые политические ошибки допускались не только со стороны Советского Союза. Преступным и исторически ошибочным шагом нацистской Германии было само развязывание ею войны. В корне были порочны многие политические и стратегические планы руководства Третьего рейха.

Разрабатывая замыслы молниеносной победы над СССР, немецкие политики и стратеги не сомневались в успехе. Они рассчитывали, что перед созданной ими огромной военной машиной не устоит никакая армия, полагали, что Советский Союз слабее Германии вместе с ее союзниками в военном отношении и не способен вести современную войну. В Берлине надеялись, что им не составит большого труда натравить друг на друга советские народы, изолировать СССР на международной арене и организовать против него «крестовый поход».

Однако, как показали дальнейшие события, как политические, так и военные расчеты германского руководства оказались авантюрными, непосильными и в конечном итоге – гибельными для них как зачинщиков войны. В отличие от победных маршей на Западе, на советской земле им пришлось столкнуться с совершенно иной войной – войной всенародной, справедливой, бескомпромиссной, отечественной.

Нельзя не отметить и допущенные как в предвоенные годы, так и в военную пору политические ошибки, прежде всего США, Англии, Франции, что проявилось в действиях лидеров этих государств, преднамеренно оттягивавших открытие второго фронта боевых действий в Европе против Германии.

Грубым просчетом со стороны западных держав была и развязанная ими после «горячей» войны – война «холодная», которая характеризовалась военным, экономическим и политическим противостоянием двух военно-политических блоков во главе с СССР и США во второй половине XX века. В прямом смысле это противодействие нельзя назвать войной, так как непосредственного военного столкновения между участниками конфронтации не было, что не мешало им поддерживать враждующие стороны в череде конфликтов по всему земному шару. Соперничество между двумя сверхдержавами сопровождалось гонкой вооружений – как обычного, так и ядерного, – периодически ставившей мир на порог новой мировой войны.

К концу Второй мировой войны Соединенные Штаты Америки обладали монополией на атомное оружие, что ставило их в выигрышное положение в случае потенциального конфликта. Демонстрацией военного превосходства стали бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, совершенные в августе 1945 года. Ввиду этого обстоятельства СССР приложил все усилия, чтобы создать ядерный паритет.

В этом противостоянии большое внимание придавалось идеологии – в борьбе за гегемонию в мире столкнулись коммунизм и капитализм.

Крупные политические ошибки, приведшие к развалу государства – победителя в Великой Отечественной войне, были допущены первым президентом Советского Союза. Согласно «новому политическому мышлению» М.С. Горбачева, для «разрядки» отношений между Востоком и Западом страны Организации Варшавского договора (ОВД) в одностороннем порядке пошли на сокращение вооружений.

После прошедшей в 1987 году в Вашингтоне новой встречи двух лидеров был подписан Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. В 1988 году начался вывод советских войск из Афганистана, закончившийся спустя год.

После встречи в декабре 1989 года на Мальте М.С. Горбачева и нового президента США Д. Буша, на которой Советский Союз фактически отказался от сферы своего влияния в Восточной Европе, практически во всех европейских странах социалистического блока произошли «бархатные революции». Коммунистические правительства пали, чему СССР никак не препятствовал. Начался вывод советских войск из Европы. В ноябре 1989 года была разрушена Берлинская стена, а в октябре 1990 года произошло объединение Германии.

Крушение стран социалистического содружества и Советского Союза стало главным итогом холодной войны. Биполярная система мира превратилась в однополярную. Как следствие, в мире осталась одна сверхдержава – Соединенные Штаты Америки, которые, потеряв противовес, стали проводить более агрессивную внешнюю политику, развязав череду войн по всему миру.

К итогам холодной войны можно отнести серию гражданских войн, вспыхнувших на территории бывшей Югославии и в странах постсоветского пространства. Страны бывшего социалистического блока оказались новым рынком сбыта для экономик Запада, что стало катализатором для их роста. Страны бывшего Советского Союза, наоборот, столкнулись с тяжелейшими экономическими и социальными потрясениями и демографическим кризисом.

Утверждение новых политических взглядов в Российской Федерации может быть гарантом того, что к международным отношениям в настоящее время и в будущем будут применяться принципиально другие подходы. Однако, при этом важно помнить: цена вероятных политических ошибок сейчас многократно возросла. Опыт истории минувшей войны учит тому, что у российского руководства и правительств других государств должно хватить политической мудрости их избежать.

Прошлое помогает лучше понять настоящее и предвидеть будущее. История 1939–1945 гг. преподала государствам, правительствам, партиям, политическим лидерам, нациям, народам, словом, всему человечеству немало уроков, которые не могут и не должны быть забыты. Правильная оценка накопленного опыта и извлечение из него полезных выводов сохраняют свою актуальность и в настоящее время.

Применительно к Великой Отечественной войне советского народа и победе над фашизмом следует выделить три группы уроков: утверждающие, обязывающие (императивные) и напоминающие (предупреждающие) [145].

Утверждающие уроки минувшей войны советского народа с нацистской Германией и ее союзниками отражают реальность победы над фашизмом как свершившегося явления. Победа – неотъемлемое содержание прошлого, настоящего и будущего. Без этого результата войны история человечества была бы иной, ибо фашизм – это не только мракобесие во всех сферах общественной жизни.

Весомые слова были сказаны 8 мая 1985 г. Рихардом фон Вайцзеккером, депутатом бундестага ФРГ, по поводу нравственной оценки войны и фашизма: «Рядом с неисчерпаемой армией мертвых встает, как гора, человеческое страдание – страдание подвергшихся бесчеловечной и принудительной стерилизации, страдание беженцев и изгнанников, страдание ограбленных и изнасилованных, угнанных на принудительные работы, страдание от бесправия и пыток, от голода и нужды, от страха перед арестом и смертью, страдание от утраты всего того, во что слепо верили, ради чего трудились» [146].

Поэтому главный урок войны состоит в том, что бороться против военной угрозы надо до того, как заговорит оружие, тем более ядерное. Войны легко начинаются, но трудно заканчиваются. Опыт борьбы с фашизмом учит, насколько опасно попустительство зачинщикам войн и военных авантюр.

В 30-е годы прошлого века имелись реальные возможности укротить агрессивные государства, не позволить им ввергнуть мир в войну. В сложившихся тогда условиях антивоенные силы из-за отсутствия действенной системы коллективной безопасности не смогли достичь этой цели. Существовавшие в то время международные организации и союзы государств, призванные не допустить использования военного насилия для передела мира, оказались неспособными остановить агрессора. При этом, соотношение экономических, политических и соответственно военных сил между зачинщиками назревавшей мировой войны и ее противниками было явно не в пользу последних.