Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

К сожалению, подобная картина, а иногда и еще более удручающая наблюдалась в восточных регионах страны почти повсеместно, особенно в первый период войны.

Советское руководство, несмотря на огромные военные расходы, принимало меры по строительству в тылу жилья и коммунально-бытовых помещений. Так, наркомат авиационной промышленности ежегодно сдавал в эксплуатацию по 300 тыс. кв. метров жилой площади. Немало других организаций и предприятий успешно выполняло задания по жилищному строительству, но так, к сожалению, было не везде из-за отсутствия строительных материалов [159].

Нехватка кирпича, леса, цемента, гвоздей, подъемных механизмов и кадров заставляла строить жилые помещения упрощенного типа, а попросту говоря – времянки. В первые два года войны таких помещений было большинство, правда, под жилье их можно было использовать исключительно в тяжелых военных условиях.

В 1944–1945 гг. положение с жильем в восточных районах страны несколько улучшилось, хотя, например, еще в конце 1944 г. часть рабочих Кировского танкового завода в Челябинске – всем теперь известного Танкограда – продолжала жить в землянках [160].

Война пагубно сказалась на коммунальном хозяйстве городов и рабочих поселков. Водопроводы, из года в год увеличивая отпуск воды для промышленности и населения, находились в плачевном состоянии. В отопительных системах жилых домов и в банно-прачечных комбинатах значительная часть котлов и труб требовала срочной замены. Оборудование прачечных наполовину вышло из строя [161].

К началу 1943 г. исключительно тяжелое положение сложилось с городским транспортом. Автотранспорт почти весь был переключен на военные перевозки, а трамваи ходили с перебоями. В городах РСФСР, исключая Москву и Ленинград, на трамвайные линии выходило только 55 % вагонного парка [162].

Причин было много: недостаток электроэнергии, изношенность подвижного состава, прекращение выпуска вагонов, запасных частей и оборудования и т. д. Особенно плохо ходили трамваи в городах Урала, Поволжья и Западной Сибири, то есть как раз в тех районах, где сосредоточились основные центры военного производства. «Многие ходили на заводы из городов и поселков пешком по 16–12 км, – отмечал нарком авиапромышленности Шахурин. – Трамваи часто не ходили, поезда опаздывали: то заносы, то пропускают воинские эшелоны» [163].

Городские власти часто устраивали субботники и воскресники по ремонту трамвайных путей, троллейбусных линий, водопровода, бань, прачечных. Коллективам промышленных предприятий в силу безвыходности обстоятельств приходилось идти на это, что, разумеется, еще больше повышало напряженность труда.

Военное лихолетье оставило свою печать на каждом городе, рабочем поселке и селе, на каждом трудовом коллективе, каждой семье. Удовлетворение минимальных потребностей в одежде и обуви было сопряжено с огромными трудностями. Поэтому вынужденной мерой стало использование людьми в качестве обычной одежды предметов военного обмундирования: шинелей, гимнастерок, бушлатов, полушубков и т. д. Их или передавали раненые воины и инвалиды членам своей семьи, или же владелец вещи сам менял ее на что-нибудь.

Как в будни, так и в праздники одежда мужчин тех лет обязательно включала предмет от военного костюма, чаще всего это был солдатский ремень или гимнастерка, морская тельняшка, пилотка [164].

Миграция населения, плохое питание, а вдобавок неудовлетворительные жилищные и санитарные условия создавали благоприятную обстановку для распространения разного рода болезней, в первую очередь инфекционных. Уже в первый год войны число выданных больничных листов о временной нетрудоспособности сильно увеличилось по сравнению с 1940 г. Зимой 1941–1942 г. в Куйбышеве (Самара), Казани, Ярославле был зафиксирован брюшной тиф, а в Ташкенте – сыпной тиф. Следствием повышения заболеваемости, гибели от голода и других неблагоприятных условий жизни явилось общее повышение смертности гражданского населения во время войны. При этом среди сельских жителей она была ниже, чем среди городских [165].

Учитывая надвигающуюся опасность, ГКО 2 февраля 1942 г. принял постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и в Красной Армии». Органам прокуратуры предложено было привлечь к строгой ответственности нарушителей санитарного законодательства. В противоэпидемическую работу были вовлечены все медицинские работники независимо от их специальности.

На железнодорожных станциях, в сельской местности и городах расширилась сеть санпропускников, дезинфекционных камер и обсервационных пунктов. На крупных железнодорожных узлах были организованы санитарно-контрольные пункты. Под усиленный надзор были взяты общежития, гостиницы, детские учреждения.

Широко осуществлялись профилактические мероприятия: прививки, систематические медицинские осмотры рабочих и служащих. В их проведении участвовали не только медики, но и администрация предприятий, профсоюзы. Был создан институт общественных инспекторов, ставших активными помощниками врачей. Только в РСФСР было свыше 200 тыс. таких добровольцев. В последующие годы началось снижение заболеваемости рабочих и служащих, а в стране удалось избежать эпидемий инфекционных болезней [166].

И все-таки среди заключенных показатель смертности оставался высоким. Важно отметить, что с началом войны значительное количество заключенных, осужденных за нарушение трудовой дисциплины и мелкие кражи на производстве, были освобождены, из них 420 тыс. человек по состоянию здоровья были признаны годными для военной службы и направлены в Красную Армию.

Но тюрьмы и исправительные лагеря продолжали пополняться и во время войны. Во второй половине 1941 г. были осуждены 1 396 810 человек, из этого числа 69,3 % приговорены к различным срокам лишения свободы. В 1942 г. количество осужденных составило почти 3,2 млн человек, из них лишились свободы более двух третей. На 1 июля 1944 г. в СССР количество заключенных достигло 1,2 млн: начиная с 22 июня 1941 г., убыло 2,9 млн человек, а поступили 1,8 млн [167].

Многие в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. попали в заключение за самовольный уход с предприятий и учреждений военной промышленности. Среди них были даже подростки, которые, не выдержав суровых испытаний и лишений на производстве, сбегали домой [168].

В связи с переброской в 1941 г. сотен тысяч заключенных с запада страны на восток многие исправительные лагеря, совершенно не готовые к этому, оказались в ужасающем положении, особенно зимой. От холода, голода, страшной перенаселенности в бараках, где в 1941–1942 гг. на человека приходилось менее 1 кв. метра жилой площади, заключенные болели и умирали. В 1942 г. смерть настигла 248 тыс. человек, то есть в пять раз больше, чем в 1940 г.

Только в 1944 г. положение начало несколько выправляться. Норма жилой площади стала около 1,8 кв. м. Одновременно администрация лагерей поощряла тех заключенных, кто проявил себя отличником производства. Их размещали в более просторных бараках, где на одного обитателя приходилось не менее 3 кв. метров, у каждого была койка с постельным бельем. Остальные занимали сплошные нары в два или три яруса. Отличникам производства ежемесячно выделяли три выходных дня, да и на сон им отводилось по восемь часов [169].

Во время войны выросла женская преступность: с 18,1 % общего количества осужденных в первой половине 1941 г. до 27,5 % за первую половину 1942 г. Связано это было прежде всего с тяжелым продовольственным положением в стране. Женщины привлекались к уголовной ответственности в основном за растрату, кражи социалистической собственности, мелкие кражи на производстве, кражи личной собственности [170].

В годы войны Государственный комитет обороны принял решение не призывать в Красную Армию граждан национальностей воюющих с СССР стран (немцев, румын, венгров и других). Однако они в обязательном порядке использовались для работы на производстве и в строительстве. Обычно всех мужчин этих национальностей в возрасте от 17 до 50 лет, годных к физическому труду, мобилизовывали по линии НКВД в рабочие колонны на все время войны. Так, по постановлению ГКО от 10 января 1942 г. были мобилизованы 120 тыс. немцев, выселенных в Сибирь и Казахстан.

Всего в 1942–1944 гг. по линии НКВД было мобилизовано не менее 400 тыс. граждан национальностей воевавших с СССР стран, главным образом немцев. Из них 220 тыс. были задействованы на предприятиях НКВД, а 180 тыс. переданы другим наркоматам. Использовались они, как правило, на добыче угля, нефти, производстве оружия и боеприпасов, в черной и цветной металлургии, на строительстве промышленных объектов и железных дорог и т. д. Хотя по своему правовому положению к заключенным они не относились, но по обеспечению продовольствием и условиям жизни их положение мало чем отличалось от содержащихся в лагерях, что и объясняет высокий процент заболеваемости и смертности среди этой категории мобилизованных [171].

Жизненные невзгоды, потеря близких на фронте заставляли людей искать утешение в вере в Бога, ведь религия всегда несет в себе нравственный заряд большой силы. Сострадание и милосердие, смирение и терпение, бескорыстие и чувство единения помогали выжить многим вдовам, инвалидам, больным и всем страждущим. Повсеместно возросла посещаемость действующих церквей и мечетей. Больше всего верующих было среди женщин, особенно в сельской местности.

Движимые чувством сострадания и милосердия верующие жертвовали средства на нужды обороны страны и помощь пострадавшим от войны. Так, в Кировской области к лету 1944 г. на подарки воинам Красной Армии они собрали 102,5 тыс. рублей, на оказание помощи больным и раненым в госпиталях – 120 тыс., инвалидам Отечественной войны – 44 тыс., детям и детским учреждениям – 12 тыс., семьям воинов – 110 тыс. рублей [172].

Было немало случаев, когда верующие обращались к местным властям с ходатайствами об открытии в их населенных пунктах с довоенных времен закрытых церквей. Например, 2 февраля 1942 г. приходской совет при церкви села Выездное Арзамасского района Горьковской области от имени всех верующих направил в Арзамасский райисполком заявление, в котором говорилось: «Приходской совет от лица верующих обращается с просьбой открыть богослужение в храме с. Выездное. В случае разрешения мы… примем участие… в уборке из храма зерна, мы имеем желание в будущем помогать государственной обороне денежными средствами… Постоянное функционирование храма должно быть обеспечено не только для обслуживания верующих, но и для регулярного притока пожертвований в фонд обороны страны» [173].

До осени 1943 г. такие просьбы редко выполнялись. В отдельных случаях, когда церкви поблизости не было, религиозные обряды совершались в частных домах, а в ряде мест верующие самовольно обустраивали какую-нибудь полуразрушенную церковь.

Постепенно руководство страны осознало необходимость определенного сотрудничества с Православной Церковью в целях мобилизации всех духовных сил народа на нужды войны. 4 сентября 1943 г. состоялась встреча И.В. Сталина с высшими ее иерархами, на которой удалось положительно решить вопросы об открытии церквей, о возвращении из ссылок и заключения ряда священнослужителей.

При Совнаркоме СССР был образован Совет по делам русской Православной Церкви, который ведал всеми вопросами взаимоотношений государства с Церковью. Хотя и после этого верующим не всегда удавалось преодолеть различные бюрократические препятствия со стороны местных органов власти: в Совет по делам Церкви в 1944–1945 гг. поступило 5770 заявлений об открытии церквей, но удовлетворено было только 414 ходатайств [174].

В годы лихолетья чувства сострадания и милосердия были присущи не только верующим. Многие сознавали свою личную ответственность за тех, кто был рядом с ними, за судьбу всей страны. Общее горе и жизненные невзгоды военного времени объединяли людей, делали их добрее и терпимее. Они становились более общительными и доброжелательными. Интересны с этой точки зрения свидетельства московских школьников.

В апреле-мае 1942 г. им задали сочинение на тему описать свои ощущения в первые месяцы войны. Кирилл Сакулин (15 лет), например, рассказал о соседе-враче, проживавшем в той же коммунальной квартире, что и автор сочинения. До войны сосед занимал какую-то ответственную должность, поражая жильцов своей нелюдимостью. Он никогда ни с кем из них не здоровался и с брезгливой миной появлялся на кухне. Когда же началась война, сосед стал совершенно другим человеком: «встречаясь с кем-нибудь из жильцов, он здоровался и часто разговаривал о военных новостях…

Когда шили варежки для пожарной команды, пожертвовал для этого свой плащ… Впоследствии, эвакуируясь, не запер свою комнату, оставил ключ жильцам, предоставив им возможность пользоваться его телефоном и радио. Свои дрова передал в общее пользование» [175].

Другая ученица – Ада Дымова (16 лет) отметила, что до войны жильцы их огромного шестиэтажного дома «были мало чем примечательны». Но с началом ее между ними установились дружеские и товарищеские отношения. Особенно это проявлялось в бомбоубежище, где все собирались во время воздушных тревог. «К тем, кому нужно было идти на работу в утреннюю смену, относились сочувственно – уступали место, чтобы человек мог лечь» [176].

Коллективизм, доброжелательность людей проявлялись в размахе донорского движения, в оказании помощи эвакуированным детям, в заботе о сиротах. Свою кровь для переливания раненым и больным отдавали миллионы людей. Многие семьи в тыловых районах брали на воспитание детей, лишившихся родителей, и проявляли о них поистине родительскую заботу. О многих таких фактах сообщалось в средствах массовой информации.

Всей стране был известен патриотизм ташкентского кузнеца Шаахмеда Шамахмудова и его жены Бахри, принявших в свою семью на воспитание 14 детей разных национальностей.

Известен и случай, который произошел в небольшом сибирском городе Ачинске. Туда вместе с эвакуированным заводом прибыла в 1941 г. многодетная семья. Поселилась она в доме пожилой одинокой женщины. Все величали ее Петровной. Вскоре главу эвакуированной семьи взяли в армию. Жена осталась одна с шестью ребятами, старшему было всего десять лет. Через некоторое время с фронта пришла похоронка. Эта страшная весть так поразила мать, что она рухнула замертво. Дети в одночасье стали круглыми сиротами. Но Петровна не отдала их в детский дом, ей помогали, чем могли, все соседи [177].

Коллективизм советских людей во время войны, их сплоченность и готовность к самопожертвованию во имя общего дела производили особое впечатление на иностранцев: по их утверждениям, на своей родине обычно редко они наблюдали проявление таких прекрасных качеств.

«Что сразу обращает на себя внимание в Советской России – чувство локтя, – писал в декабре 1942 г. американский журналист Ральф Паркер. – Я спросил одного иностранного дипломата, который внимательно следит за русскими делами и который вернулся сюда после двадцатилетнего отсутствия, что поразило его больше всего сейчас. То, как Россия научилась коллективной организации, ответил он. Чувство принадлежности к крупной социальной группе, слитность с обществом порождают на заводах и полях сражений спокойствие и уверенность» [178].

В целом, советские люди были убеждены в справедливости дела, за которое они сражались на фронте и ради которого самоотверженно трудились и переносили лишения в тылу. Они доверяли своему руководству, не сомневались в правильности проводимой им политики. Это давало им силы для выживания в тяжелейших условиях войны, вселяло уверенность в победу.

Таким образом, во время Великой Отечественной войны тыл страны являлся тем источником, который материально и духовно питал действующую армию, давал ей силы для вооруженной борьбы с врагом.

Военно-технического превосходства над противником Советский Союз добился ценой огромного напряжения, лишений и жертв народа. Производственная и общественная жизнь каждого труженика тыла была подчинена нуждам фронта. На первом месте всегда стояло производство, а со своими нуждами человек отходил на второй план.

Примечания

1. Байбаков Н. Советская экономика в годы Великой Отечественной войны // Коммунист. 1975. № 7. С. 20.

2. Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). М., 1985. С. 10.

3. История второй мировой войны 1939–1945: в 12-ти т. М., 1973–1982.Т. 12.С. 154.

4. Там же. С. 154–155.

5. Отечественная история. 1995. № 3. С. 60.

6. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 12. С. 154.

7. Отечественная история. 1995. № 3. С. 60; Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 52.

8. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., Т. 3. 1968. С. 44–48.

9. Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: статистическое исследование. М„1993. С. 351.

10. Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 82–85; Гладков И.А. Экономическая победа СССР в Отечественной войне. М., 1970. С. 16.

11. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 150, 154; История социалистической экономики СССР. Т. 5. М., 1978. С. 256.

12. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). М., 1970. С. 113–114.

13. Байбаков Н. Советская экономика в годы Великой Отечественной войны. С. 23; Кто был кто в Великой Отечественной войне. 1941–1945. Люди. События. Факты. Краткий справочник. М., 1995. С. 13.

14. Life (New York). 1942. 20 July.

15. Маевский И.В. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой войны. М., 1957. С. 57; Шигалин Г.И. Военная экономика в первую мировую войну (1914–1918 гг.). М., 1956. С. 148–150.

16. Гатовский Л.М. Экономическая победа Советского Союза в Великой Отечественной войне. М., 1946. С. 69.

17. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 152.

18. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. М., 1974. С. 73.

19. Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948. С. 42–43.

20. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 5. С. 36.

21. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 175, 178.

22. Составлена по: ЦАМО. Ф. ГАУ. Оп. 103988. Д. 2. Л. 42, 128–138; Ф. 38. Оп. 30425. Д. 13. Л. 33; История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 158.

23. Советский рабочий класс. М., 1975. С. 373.

24. История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 302–303.

25. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 106. Л. 1-37.

26. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 161; Союзники в войне. 1941–1945. М., 1995. С. 181, 183.

27. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 106. Л. 174–175; История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 7. С. 48.

28. Там же. Ед. хр. 103. Л. 3–8; Ед. хр. 104. Л. 1–2.

29. Во главе защиты Советской Родины: Очерки деятельности КПСС в годы Великой Отечественной войны. М., 1975. С. 9.; Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 1. С. 30; Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 253.

30. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 136; История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 264–265.

31. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 157, 162.

32. Правда. 1943. 9 января.

33. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С. 115; Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 285.

34. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945: В 6-ти т. Т. 3. М., 1964. С. 165.

35. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 340–341.

36. История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 248.

37. Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 217–218.

38. Гракина Э.И. Ученые – фронту. 1941–1945. М.: Наука, 1989. С. 219.

39. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 44. Л. 107–108.

40. Там же. Ед. хр. 113. Л. 1; Ед. хр. 115. Л. 110–112.

41. Там же. Ед. хр. 113. Л. 1–1 об.; Ед. хр. 115. Л. 110.

42. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 12. С. 160.

43. Шахурин А.И. Крылья победы. М., 1990. С. 279, 287–288.

44. ЦАМО. Ф. 67. Оп. 32174. Д. 260. Л. 39.

45. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 307–308.

46. История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1970. Т. 5. Кн. 1. С. 452–453; Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945: краткая история. М., 1974. С. 579–580.

47. Вторая мировая война: итоги и уроки. М., 1985. С. 229, 257.

48. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 305–308, 315.

49. Там же. С. 290–291.

50. Советская экономика в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1970. С. 58; Провал гитлеровского плана наступления на Москву. М., 1966. С. 333; История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 257.

51 ОЦВМА. Ф. 403. Д. 39666. Л. 80; Д. 39669. Л. 5; Д. 40304. Л. 20–24; Великая Отечественная война 1941–1945: энциклопедия. М., 1985. С. 695–696.

52. 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968. С. 459; Военное искусство во второй мировой войне: (стратегия и оперативное искусство). М., 1973. С. 173.

53. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 12. С. 170.

54. 50 лет Вооруженных Сил СССР. С. 457.

55. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 6–9.

56. Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 272; Союзники в войне 1941–1945. С. 181.

57. История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 290–291.

58. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 103. Л. 168–170.

59. Вторая мировая война: Актуальные проблемы. М., 1995. С. 334; Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 327–328.

60. Вторая мировая война: Итоги и уроки. С. 225.

61. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 59; Ед. хр. 24. Л. 193; Ед. хр. 35. Л. 221–222.

62. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 9. С. 401–402.

63. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 102. Л. 131–132; Ед. хр. 103. Л. 61; Ед. хр. 112. Л. 158–159; Российский государственный архив экономики (далее – РГАЭ). Ф. 8045. Оп. 3. Д. 945. Л. 6.; Д. 964. Л. 4.

64. Куманев Г.А. На службе фронта и тыла: Железнодорожный транспорт СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1938–1945 гг. М., 1976. С. 306–308; История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Т. 4. С. 608.

65. Вторая мировая война: итоги и уроки. С. 225.

66. Речной транспорт СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1965. С. 252–254.

67. Морской транспорт в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 269, 410.

68. Отечественная история. 1995. № 3. С. 70.

69. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 245.

70. Там же. С. 260–261.

71. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1. С. 468; Живая память. Великая Отечественная: правда о войне, в 3-х т. М., 1995.Т. 2. С. 11–12.

72. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1. С. 644.

73. Правда. 1975.12 марта.

74. Советский тыл в Великой Отечественной войне. М., 1974. Кн. 1. С. 22.

75. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 144.

76. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. М., 1974. С. 175, 178.

77. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 110; Исторический опыт партийной работы в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Петрозаводск, 1990. С. 29–30.

78. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М„1968.Т. 3. С. 64, 87.

79. Соколов П.В. Война и людские ресурсы. М., 1961. С. 133, 153; Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 190.

80. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 194.

81. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М., 1970. С. 77–78.

82. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 252.

83. Соколов П.В. Война и людские ресурсы. С. 133, 153; Профсоюзы СССР: документы и материалы. В 4-х т. Т. 3. М., 1963. С. 253.

84. ГАРФ. Ф. 5451. Оп. 24. Д. 225. Л. 61.

85. Вопросы экономики. 1975. № 5. С. 23.

86. Партия и армия. М., 1980. С. 212.

87. Комсомольская правда. 1941.13 июня.

88. Правда. 1941. 30 августа; Очерки истории Московской организации ВЛКСМ. М., 1976. С. 391.

89. Огненные годы. М., 1971. С. 479; Комсомол в Отечественной войне. М., 1944. С. 292; Так нам сердце велело. Свердловск, 1968. С. 195.

90. Социалистическое соревнование в СССР. 1918–1964: документы и материалы профсоюзов. М., 1965. С. 268.

91. Профсоюзы СССР. Т. 3. С. 372.

92. Ветеран. 1991. № 47. С. 10.

93. Там же.

94. Там же.

95. Hoyt Е.Р. 199 Days: The Battle for Stalingrad. N.Y., 1993. P. 10.

96. Профсоюзы СССР. T. 3. С. 253.

97. Ветеран. 1990. № 20. С. 10.

98. Ветеран. 1990. № 19. С. 7.

99. Советский тыл в период коренного перелома в Великой Отечественной войне, ноябрь 1942–1943. М., 1989. С. 108; Социалистическое сельское хозяйство. 1945. № 10. С. 7.

100. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С. 98; Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 404.

101. Ветеран, 1990. № 14. С. 10.

102. Lisner. 1943.14 October.

103. Life. 1942. 20 July. P. 84, 88.

104. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 22.

105. Там же. С. 20–21.

106. Там же. С. 22.

107. Московская правда. 1995. 3 марта.

108. Литературная газета. 1980. 30 апреля. С. 12.

109. Там же.

110. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С. 84.

111. Антипенко Н.А. На главном направлении. М., 1967. С. 7.

112. Там же. С. 333, 336.

113. Новая и новейшая история. 1995. № 2. С. 78.

114. Народ и война. Санкт-Петербург., 1995. С. 70.

115. Тамарченко М.Л. Советские финансы в период Великой Отечественной войны. М., 1967. С. 89.

116. Красная звезда. 1975. 26 марта.

117. Ветеран. 1991. № 35. С. 10.

118. Там же.

119. Чернявский У.Г. Война и продовольствие: Снабжение городского населения в Великую Отечественную войну (1941–1945 гг.). М., 1964. С. 73–74.

12 °Cоветская торговля за 30 лет. М., 1947. С. 127; Куманев Г.А. На службе фронта и тыла. М., 1976. С. 383.

121. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 108. Л. 139; Советская торговля за 30 лет. М., 1947. С. 127; Куманев Г.А. На службе фронта и тыла. М., 1976. С. 383.; Центральный муниципальный архив г. Москвы. Ф. 345. On. 1. Д. 332. Л. 32; Москва военная. 1941–1945: Мемуары и архивные документы. М., 1995. С. 515–517.

122. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. С. 80.

123. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 393–395.

124. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Т. 6. С. 70.

125. История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 468–469.

126. Там же.

127. История советского крестьянства. М., 1987. Т. 3. С. 355.

128. Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов, 1967. С. 213.

129. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. 1941–1945. М., 1994. Вып. 1. С. 27.

130. Чернявский У.Г. Война и продовольствие. С. 186.

131. Партийное строительство. 1942. № 1. С. 41–42; Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. С. 24–25.

132. Чернявский У.Г. Война и продовольствие. С. 178–184.

133. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. С. 340–341.

134. Социально-политическое и экономическое развитие советской деревни. Ярославль, 1979. Вып. 3. С. 48.

135. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. С. 351, 360–361.

136. Там же. С. 351.

137. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. С. 25.

138. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945.Т. 2. С. 552.

139. Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С. 95.

140. Чернявский У.Г. Война и продовольствие. С. 100.

141. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. З.С.65.

142. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны: учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по спец. «История». М., 1986. С. 51.

143. Любимов А.В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. М., 1968. С. 150; Чернявский У.Г. Война и продовольствие. С. 146.

144. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. С. 83.

145. Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 510.

146. Белоносов М.М., Русинов В.А. Победа ковалась в тылу: трудовой подвиг рабочего класса в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 190–191.

147. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. С. 400.

148. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. С. 353.

149. Любимов А.В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. С. 160.

150. История социалистической экономики СССР. Т. 5. С. 472.

151 История второй мировой войны 1939–1945. Т. 8. С. 350.

152. Плотников К.Н. Бюджет социалистического государства. М., 1948. С. 290, 294.

153. Торговля Союза ССР за 1945 год. М., 1946. С. 127.

154. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945.Т. 2. С. 548.

155. Советский рабочий класс. М., 1975. С. 399; Васильев А.Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1982. С. 254.

156. Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 516.

157. Белоносов И.И. Советские профсоюзы в годы войны. М., 1970. С. 124.

158. Там же. С. 122.

159. Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 517.

160. Васильев А.Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны. С. 254–254.

161. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 2. С. 76.

162. Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. С. 517.

163. Шахурин А.И. Авиационная промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. С. 95.

164. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. С. 27.

165. Поляков Л.Е. Цена войны: демографический аспект. М., 1985. С. 81.

166. Народ и война. С. 169; Белоносов И.И. Советские профсоюзы в годы войны. С. 132.

167. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 20, 23.

168. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. С. 68.

169. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 23; Социологические исследования. 1991. № 6. С. 10–26.

170. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 24.

171. РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 49–50; Ед. хр. 21. Л. 51–52; Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 24.

172. Отечественная история. 1995. № 3. С. 75.

173. Там же. С. 76.

174. Там же. С. 78–79.

175. Москва военная. 1941–1945 гг.: мемуары и архивные документы. С. 612.

176. Там же. С. 611–612.

177. Ветеран. 1990. № 3 7. С. 10.