Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

Делая краткий экскурс в историю проблемы, важно напомнить, что 27 января (9 февраля) 1904 года Япония вероломно без официального объявления войны напала на русскую эскадру, находившуюся на внешнем рейде Порт-Артура. Война завершилась Портсмутским миром, подписанным 23 августа (5 сентября) 1905 года, зафиксировавшим уступку Россией Японии южной части Сахалина и своих арендных прав на Ляодунский полуостров и Южно-Маньчжурскую железную дорогу.

Говоря об итогах войны, невозможно не затронуть вопросы «цены войны» и «цены победы», понимая под первой размер непосредственных жертв и потерь, а под второй – комплексное, не сводимое к какому-то одному показателю выражение результатов ожесточенной борьбы на фронте и трудовой деятельности в тылу, выражение как обретений, так и жертв. Победа стала результатом органичной взаимосвязи военной, политической, дипломатической, идеологической, нравственной, экономической побед, одержанных совместными усилиями советского народа над нацистской Германией и ее союзниками.

Важнейшим итогом войны является возмездие, настигшее фашистско-милитаристских агрессоров, которые, будучи олицетворением сил мировой реакции, не только препятствовали свободной жизни народов и государств, но и угрожали последним физическим уничтожением. Выступив против миролюбивых народов, против государств антигитлеровской коалиции, против демократии и свободы, фашизм сам сгорел в огне вызванного им пожара. И это закономерный итог борьбы Советского Союза и других стран антигитлеровской коалиции с силами зла и агрессии.

Историческое возмездие мирового сообщества воплотилось в справедливое наказание главных военных преступников. Впервые в истории народы, одержавшие Победу, привлекли к уголовной ответственности и вынесли суровый приговор инициаторам агрессивной войны. Неотвратимость расплаты за причиненное зло, будучи подкреплена международным правом, стала одним из сильнейших общественно-политических воспитательных факторов всемирного значения.

Таким образом, 1945 год открыл новую страницу в истории XX века. События на мировой арене менялись кардинально. Развиваясь стремительно, они привели к преобразованиям во всей системе международных отношений. Геополитическая структура мира после поражения нацистской Германии и ее союзников приобрела новые центры влияния, мир становился все более биполярным. В расстановке сил Запад – Восток главная роль принадлежала теперь Соединенным Штатам Америки и Советскому Союзу. СССР не только вышел из международной изоляции, но и приобрел статус ведущей мировой державы.

Победа в войне предоставила исключительный шанс нашему государству. Благодаря победе у советских людей возникла надежда на изменение жизни к лучшему, развитие народовластия. Однако, к сожалению, этот шанс в силу уже известных причин не был использован. Более того, после победоносного завершения войны началась консервация, ужесточение бюрократического режима.

Итоги победы и по сей день оказывают глубокое влияние на быстро меняющийся мир, способствуют развитию обновленческих процессов в Российской Федерации, вновь привлекают к себе особое внимание в связи с событиями в Центральной и Восточной Европе, в Украине, Грузии, Латвии, Литве, Эстонии.

Оценивая эти, порой весьма существенные перемены, следя за ними, россияне хотят надеяться, что они не приведут к тотальному разрушению послевоенного устройства континента, к дисбалансу сил в Европе, к приближению блока НАТО к границам Российской Федерации, к новым цветным революциям и майданам на постсоветском пространстве, к реанимированию обстановки недоверия, возрождения гегемонистских амбиций и однополярному мироустройству.

3. Экологические преступления во Второй мировой войне и их последствия: история и современность

Вся человеческая история может быть поделена на две части – войну и мир. Это полярные состояния, в которых находится любое общество не только в своем развитии, но и в отношении с природой, ее флорой и фауной, воздухом, атмосферой, водой, естественной средой обитания людей. Человек как экологический фактор не только пользуется природными ресурсами, но и, воздействуя на них в ходе нескончаемой цепи войн, осознанно разрушительно, не думая о последствиях, наносит непоправимый вред самому себе.

Длительная, широкомасштабная и разрушительная Вторая мировая война оставила после себя «наследство», принесшее смерть десяткам миллионов людей, на долю которых выпало это трагическое событие. Она до сих пор таит сюрпризы, как для современников, так и для последующих поколений.

Наше государство и другие страны, где проходили активные боевые действия, подверглись масштабному загрязнению различными взрывчатыми смесями, которыми начинялись боеприпасы. Регионы России, Украины, Белоруссии, Прибалтики, других европейских стран, Северной Африки, Китая постигли тяжелейшие экологические катаклизмы. Огромные территории с лесами и плодородными землями, морями, озерами и реками, на которых проходили активные боевые действия, были загрязнены тротилом. Попав через почву в грунтовые воды, это вещество перемещалось вместе с ними.

К сожалению, никто из ученых после окончания войны досконально не занимался выяснением того, что вбирают в себя на полях, загрязненные этим химическим соединением, сельскохозяйственные культуры, которыми, кроме людей, питаются и животные.

Досконально никто не брался за изучение масштабов и зависимости заболеваемости людей от последствий загрязненных территорий, которые подверглись артиллерийским и авиационным ударам, использования инженерных боеприпасов, огня стрелкового оружия, от попадания в почву миллионов тонн горюче-смазочных материалов и осевших на ее поверхности выхлопных газов от гусеничной и колесной боевой и вспомогательной техники.

Известно, что продукты разложения тротила, он же тринитротолуол, он же тол – «нитро соединение первой группы токсичности», опаснее его самого. Тротил как мутаген и канцероген страшнее для человека, чем радиация [118].

Оккупанты не ограничились невиданными в мировой истории XX века опустошениями и разорениями советской земли: они оставили после себя заминированную инфраструктуру жизни – здания, мосты, дороги, поля. Именно это входило в планы германских нацистов и их многочисленных европейских союзников, когда им под ударами Красной Армии пришлось отступать. Красноречиво об этом свидетельствует изданный 7 сентября 1943 г. немецким командованием приказ для своих войск о разрушениях при отступлении.

В этом документе в деталях расписывалось, как делать это черное дело: «Все без исключения дома следует сжигать, печи в домах взрывать с помощью ручных гранат, колодцы приводить в негодность путем уничтожения подъемных приспособлений, а также бросая в них нечистоты (падаль, навоз, кизяки, бензин). Стога соломы и сена, а также всякого рода запасы – сжигать, сельскохозяйственные машины и телеграфные столбы – взрывать, паромы и лодки затапливать… На всех лежит обязанность позаботиться о том, чтобы оставляемая врагу территория в течение длительного времени не могла использоваться им для каких-либо военных целей и для потребности сельского хозяйства» [119].

После окончания войны земля была буквально усеяна оружием и боеприпасами. Почти в любом месте люди натыкались на смертоносные предметы. И поныне угроза того, что убийственные «сюрпризы» в любой момент могут сработать в неизвестных местах нахождения и складирования, довольно велика. Особенно это касается морских бассейнов, где труднее, чем на суше, отыскать и обезвредить зловещие залежи.

В настоящее время морские и океанские акватории «благодаря» последствиям войны представляют кладбища химического оружия, находящиеся в потенциально опасном состоянии. Химическим оружием напичкано дно Черного моря у побережья Крымского полуострова [120]. 200-литровые бочки с хлорпикрином времен войны здесь неоднократно вылавливались рыбацкими тралами в 80-х годах.

Каким образом Черное море стало своеобразным могильником?

К осени 1941 года войска вермахта подошли к Крыму, а к концу года наиболее ожесточенные бои уже велись на подступах к главной базе Черноморского флота – Севастополю. Тогда на полуострове хранились большие запасы химических веществ. Чтобы не оставлять их наступавшим немцам было принято решение – емкости утопить в море.

Под покровом темноты химические боеприпасы флота свозились в Казачью бухту и грузились на судно «Папанинец», которое затем следовало в заданные квадраты открытого моря с глубинами не менее пятидесяти метров, где и избавлялось от опасного груза [121].

Есть свидетельства и о том, что накануне захвата противником Севастополя бочки с химическим оружием гарнизона были погребены в акватории города. По имеющимся сведениям, в море было сброшено более тысячи емкостей с ипритом и люизитом – отравляющими веществами кожно-нарывного действия. Срок годности контейнеров, рассчитанный на 70 лет, истек в 2011 году. 13 июня 1942 г. у входа в Южную бухту затонул транспорт «Грузия» с отравляющими веществами на борту [122]. Снаряды с ипритом и люизитом весом 35–45 килограмм покоятся на дне морской пучины всего в 8–9 милях от мыса Фиолент.

Опасность отравляющих веществ типа «иприт» состоит в том, что они, являясь сильнейшими мутагенами, способны изменить генетический код живых организмов и вызвать мутации уже в четвертом и пятом поколениях. В принципе, чтобы нарушить генетический код человека, достаточно одной молекулы иприта. А такое количество зафиксировать современными приборами пока невозможно.

О потенциальных экологических проблемах Черного моря, обусловленных последствиями Великой Отечественной войны, в ноябре 2014 г. писала газета Московский комсомолец [123]. На страницах этого популярного издания речь шла об отравляющих химических веществах, которые покоятся в акватории этого внутреннего моря бассейна Атлантического океана вдоль крымского побережья.

После распада Советского Союза одной из организаций, которая начала заниматься поиском затопленных контейнеров, было предприятие «Пирамис». Именно оно в 2004 году совместно с Севастопольским университетом ядерной энергии и промышленности обследовало дно Черного и Азовского морей. Работы велись совместно с Министерством по чрезвычайным ситуациям Украины.

В ходе проводимых мероприятий было обнаружено несколько очагов концентрации отравляющих веществ. Водолазы пытались поднять контейнеры, но они находились в таком плачевном состоянии, что ни одна из попыток не увенчалась успехом. После того как были обнаружены первые следы захоронений, всеми работами стало заниматься МЧС Украины. Известно, что в этот период на дне моря было найдено 428 контейнеров и определены координаты 9 районов с точностью 10–15 метров, где они затоплены [124]. Информация о результатах исследований была закрыта украинским правительством и до настоящего времени содержится под грифом «секретно».

Учитывая специфические отношения между государствами, задачи по поиску и утилизации отравляющих химикатов теперь легли на плечи российского правительства. В первую очередь обследованию, которое началось в октябре 2014 года, подвергся участок от Севастополя до Балаклавы.

Имеются противоречивые мнения экологов и специалистов по химической безопасности, касающихся иприта, люизита, зарина и зомана, как боевых веществ, предназначавшихся для применения в виде снарядов, боеголовок или авиационных мин, которые не могли храниться в бочках.

Президент союза «За химическую безопасность» доктор химических наук Л.А. Федоров отмечал, что опасность в захоронениях в Черном море представляют продукты разложения иприта и мышьяк. Тем не менее он не считает, что в настоящее время контейнеры, по утилизации которых было много проектов, это серьезная опасность. Природа и сама этим занимается, укутывая захоронения илом по 0,5 см в год, что обеспечивает их сохранность [125].

Совершенно непредсказуемо развитие ситуации в бассейне Балтийского моря. Спустя два с половиной года после окончания войны в Европе, бывшие союзники по антигитлеровской коалиции провели секретную операцию по уничтожению германского химического оружия. На оккупированной территории Германии были обнаружены огромные запасы химического оружия в виде авиационных бомб, артиллерийских снарядов и мин, начиненных ипритом, фосгеном, табуном, кларком, адамситом, люизитом, арсиновым маслом и другими отравляющими веществами.

К тому времени, когда шли переговоры в Потсдаме, многие боеприпасы уже дали течь. Имели место случаи отравления людей, задействованных переносом и перевозом этих боеприпасов. Соглашение об уничтожении химических боеприпасов подписали четыре страны: США, Великобритания, Франция и СССР. Было решено, что от иприта и люизита надо срочно избавиться в срок до 31 декабря 1947 года.

Незначительная часть такого оружия была утилизирована на германских химических предприятиях, часть сожжена. Масштабная работа по затоплению немецкого трофейного химического оружия была выполнена на основании итогов Потсдамской конференции 1945 года [126].

Каждая сторона отвечала за уничтожение того оружия, которое оказалось в ее зоне оккупации. При этом в качестве могильников предполагалось использовать немецкие военные корабли. Старые суда предусматривалось загрузить боеприпасами: контейнерами, бочками – всем, в чем хранились

отравляющие вещества, – и затопить на глубинах свыше одной тысячи метров.

Пускать их на дно союзники планировали не в мелководной Балтике, находящейся в самом центре Европы, а в глубоководном Атлантическом океане. Большая часть химического оружия была погружена американцами на 42 корабля вермахта, и установленным порядком караван вышел в Северное море [127]. Однако погодные условия не позволили англичанам и американцам вывести свои полностью нагруженные корабли в Атлантику, как это планировалось ранее. Было принято новое решение – пустить их на дно в проливах Скагеррак и Каттегат, что в Балтийском море, соединяющем Балтику с Атлантикой, – недалеко от норвежского берега.

Москва не могла позволить себе направлять ко дну оружие вместе с пригодными к плаванию судами – при сильно разрушенной экономике это было недопустимо. Свою часть химических боеприпасов по согласованию с союзниками советская сторона затопила россыпью в акватории Балтийского моря на относительно небольших глубинах – от 100 до 110 метров.

В общей сложности от нацистской Германии осталось 302 тысячи 875 тонн химических боеприпасов. Около 65 тысяч тонн чистых отравляющих веществ досталось союзникам, а 35 тысяч тонн оказалось на территории, оккупированной советскими войсками.

Операция по затоплению была проведена с июня по декабрь 1947 г. Погрузочно-разгрузочные задачи выполняла бригада грузчиков, набранных из числа жителей Германии. Балтийский флот СССР участвовал в выборе районов затопления и в навигационном обеспечении операции [128].

Первые захоронения были осуществлены в 70 милях юго-западнее латвийского порта Лиепая. На 1200 квадратных километров морского дна было сброшено пять тысяч тонн боеприпасов и контейнеров с отравляющими веществами. Оставшиеся 30 тысяч тонн затопили в районе датского острова Борнхольм, усеяв в общей сложности около 2100 квадратных километров дна Балтийского моря химическими боеприпасами [129].

Что касается англичан и американцев, чьи официальные власти категорически отрицали сам факт захоронения судов в акватории Балтийского моря, установлено, что и они там же отправляли на дно химические боеприпасы.

В соответствии с решением, Советский Союз в 1947 г. в двух районах Балтийского моря затопил 34–35 тысяч тонн оружия (примерно 600 тыс. единиц химических боеприпасов и емкостей с отравляющими веществами). Около 80 % из них составляли артиллерийские химические снаряды, 15 % – авиационные химические бомбы, остальное – фугасы, мины, емкости [130].

Авиационные бомбы, обладавшие положительной плавучестью, иногда не тонули, а лишь опускались на некоторую глубину. Поэтому случаи их выброса на побережье Швеции были неизбежны. Комиссия Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, назначенная для расследования этих случаев, предложила обеспечить безусловное затопление с помощью приданных экспедиции двух тральщиков Балтийского флота СССР. Тральщики осуществляли расстрел боеприпасов, оставшихся на поверхности моря.

В целом, по имеющимся данным Советским Союзом было затоплено: иприта – 7,6 тыс. тонн; адамсита – 1,6 тыс. тонн; иных мышьяксодержащих отравляющих веществ – 2,2 тыс. тонн; хлорацетофенона – 0,6 тыс. тонн; других отравляющих веществ -0,08 тыс. тонн [131].

По официальным данным океанологов, водообмен в мелководном Балтийском море производится один раз в 27–30 лет. При затоплении боеприпасов с химическим оружием расчет строился на том, что даже если произойдет одновременная разгерметизация всех контейнеров и боеприпасов в объеме воды, который есть в Балтийском море, ничего страшного не случится. Другое дело, что несколькими годами позже, в конце 1940-х годов, английский генетик немецкого происхождения Шарлотта Ауэрбах сделала сенсационное открытие. Оказалось, что отравляющие вещества являются сильными мутагенами. Но назад вернуть уже ничего было нельзя.

В местах захоронения химического оружия появились рыбы с генетическими отклонениями. Первые сообщения об этом были зафиксированы в восьмидесятых годах прошлого столетия. Биологи стран Балтийского региона, сталкиваясь с различными аномалиями морских обитателей, подтверждают, что рыбы, которые плавают в местах захоронения химического оружия, обладают большим количеством болезней, чем те, которые обитают в других акваториях Балтики. У рыб диагностируются генетические дефекты. Данные изменения напрямую связаны с воздействием горчичного газа иприта, боеприпасы с которым после войны были захоронены здесь на морском дне [132].

Опасные для здоровья ядохимикаты в небольших количествах накапливаются в растениях и зоопланктоне и в рыбах. Попавшие в Балтийское море разнообразные отравляющие вещества и опасные продукты их гидролиза некоторое время циркулируют в этой акватории, а затем верхним течением возвращаются в Северное море, отравляя и его.

В Балтийском и Северном морях рыболовецкие корпорации ежегодно добывают около 2,5 млн. тонн разнообразной рыбы, значительная часть которой может содержать в клетчатке различные ядохимикаты. Балтийские рыбаки периодически тралами поднимают с морского дна химические бомбы, причиняя ущерб своему здоровью.

Предварительный анализ данной экологической проблемы свидетельствует, что существенный выброс иприта должен произойти впервые примерно через 60 лет после затопления [133]. Следовательно, можно предположить, что интенсивное отравление прибрежных вод Европы началось в конце первого десятилетия XXI века и продлится многие десятилетия.

Главная угроза затопленного наследия Второй мировой войны заключается не в том, что балтийские рыбаки периодически тралами поднимают с морского дна химические бомбы и причиняют ущерб своему здоровью. Она состоит в негативном влиянии затопленного химического оружия на здоровье многих миллионов европейцев. Попавшее по пищевой цепочке в человеческий организм ничтожное количество отравляющих веществ обладает не только сильным токсичным, но и мутагенным действием.

Химические мутагены вызывают у людей изменения в соматических и половых клетках. Соматические трансформации стимулируют злокачественные опухоли, а мутации в половых клетках способствуют рождению детей с серьезными наследственными изменениями. Стабильные соединения отравляющих веществ или попавшие в человеческий организм их токсичные побочные продукты вызывают более опасные последствия, чем радиоактивное облучение [134].

Осенью 1997 г. из акватории шведского порта Люсечил поступил тревожный сигнал. Осуществлявший контроль окружающей среды на Балтике «Морской экологический патруль», куда входят и российские океанологи, обнаружил придонные концентрации отравляющих веществ, в первую очередь иприта и люизита, в сотни раз превышающие фоновый уровень [135]. Экологическая катастрофа, отсчет времени до которой начался несколько десятилетий назад, способна превратить весь регион Балтийского моря в гигантский Чернобыль.

В 1998 году одна из экспедиций Российской академии наук обнаружила судно, которое лежало на глубине порядка 105 метров недалеко от острова Борнхольм. Пробы воды и грунта показали, что там содержатся боевые отравляющие вещества [136].

Совместными усилиями России, Швеции и Дании удалось определить конкретное место захоронения доставшегося союзникам нацистского химического наследства. Это так называемое люсечильское захоронение, расположенное в 20 милях юго-западнее порта Люсечиль. Здесь на глубинах в 208–220 метров было обнаружено Т1 затопленных судов. Именно в этом районе уровень химического загрязнения сегодня значительно превышает норму [137].

Серьезную тревогу вызывают и те компактные захоронения, где боеприпасы лежат в трюмах судов. Рано или поздно может наступить момент, когда лежащие сверху боеприпасы своей тяжестью продавят ослабленные коррозией оболочки снарядов нижних ярусов, и тогда не исключен массовый залповый выброс отравляющих веществ в воду. В этом случае естественный гидролиз просто не успеет сделать свое дело, и отравляющие вещества попадут в пищевые цепочки.

В 60-х годах прошлого века были открыты канцерогенные свойства химических отравляющих веществ. Эксперименты, которые проводились в Институте генетики Академии наук СССР, показали, что даже 1000-кратное растворение отравляющих веществ в воде не ведет к потере ими ядовитых свойств [138].

Последствия отравления химическими веществами непредсказуемы. Неизвестно, когда именно и как они проявятся. Ржавчина проедает корпуса контейнеров с ипритом или люизитом, они подтекают, и отравляющие вещества просачиваются в воду. В Балтийском море уже обнаружено большое количество рыб-мутантов, значительно больше, чем могло бы быть в естественных условиях.

Итак, на дне Балтики обрастает илом и ракушками химическое оружие, которое по количеству сопоставимо с совокупными запасами США и России, подлежащими уничтожению в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия 1993 года.

Интерес к этой проблеме тем более актуален, что в последнее время стали известны многие места затопления химического оружия в Белом, Карском, Охотском, Баренцевом, Японском морях, а также в Мексиканском заливе, Сиднейской бухте и других акваториях Мирового океана.

Анализируя ситуацию по уничтожению химического оружия методом затопления на морских акваториях России, бывший руководитель Министерства охраны окружающей среды и природных ресурсов Российской Федерации В.И. Данилов-Дани-льян официально заявил, что антропогенному прессингу на протяжении более 50 лет, кроме Балтийского, подверглись Белое, Баренцево, Карское, Охотское, Черное и Японское моря [139].

Командование Тихоокеанского флота в ноябре 1946 г. неудовлетворительно организовало затопление 15859 химических авиабомб ХАБ-5с. В результате неумелой работы случилось массовое поражение команды стойкими отравляющими веществами [140].

Эта история получила продолжение через 13 лет. Район затопления был объявлен опасным для лова рыбы придонными тралами после того, как в марте 1959 г. получили поражение ипритом приморские рыбаки, затралившие вместо рыбы бомбы с ипритом. Соответствующие извещения мореплавателям были отданы 26 марта 1959 г., а необходимая информация была внесена в навигационные карты [141].

Какие меры может предпринимать мировое сообщество с тем, чтобы уберечь себя от глобальной экологической катастрофы, идущей из глубин морей?

Более десяти лет назад родилась идея разработать международную программу сотрудничества для устранения угрозы от химического оружия в проливах Скагеррак и Каттегат, которую назвали проектом «Скаген». Были проведены предварительные расчеты. Россия располагает всеми необходимыми средствами, отработанными технологиями и квалифицированными специалистами, которые способны за четыре-пять сезонов на море завершить всю операцию по капсулированию судов.

Финансовые затраты могут обойтись в 30-100 раз дешевле, чем предлагаемые западными коллегами альтернативные способы нейтрализации дремлющей смерти [142]. Если не изолировать англо-американские компактные захоронения, можно дождаться единовременного выброса химических отравляющих веществ в воду, что станет причиной одной из величайших экологических катастроф современности.

Существуют технологии, отработанные российскими специалистами из Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» и других организаций, принимавших участие в разработке методов для изоляции атомной подводной лодки «Комсомолец». Они подходят и для изоляции химических боеприпасов на Балтике или Черном море. Все признают, что проблема по своему масштабу и сложности даже не региональная, а глобальная и решать ее надлежит всем миром [143].

Западные специалисты исходят из того, что при нейтрализации угрозы возможны варианты, и предлагали разные способы:

– поднять и перезахоронить суда на больших глубинах в открытом океане;

– вскрыть трюмы, содержимое вывезти и уничтожить;

– накрыть суда саркофагами подобно саркофагу на Чернобыльской АЭС.

Российские эксперты взвешивали каждый из трех вариантов. Они нашли их неприемлемыми по разным причинам: либо чрезмерно дорого, либо бесконечно долго, либо чересчур рискованно. Не исключено и то, что в момент подвижки судна или грунта может произойти окончательная разгерметизация опасных боеприпасов.

Отечественные специалисты-экологи пришли к выводу, что касаться захоронения нельзя и по той причине, что в боеприпасах содержатся взрывчатые вещества, которые в морской воде образуют пикраты, чувствительные к ударам и толчкам. При попытке разгрузить трюмы, может случиться взрыв и в его результате жидкие отравляющие вещества частично растворятся в воде, а отчасти осядут на дно в виде дымящихся желеобразных комков, которые сохранят свои токсичные свойства на протяжении десятилетий.

Более того, ни одна страна не даст согласия на вывоз этих снарядов на свою территорию или через свою территорию для уничтожения.

Известный российский генетик профессор В.А. Тарасов провёл исследование этой сложнейшей экологической проблемы и пришёл к удручающим выводам по поводу негативного влияния затопленного химического оружия на здоровье многих миллионов европейцев. Он установил, что попавшее по пищевой цепочке в человеческий организм ничтожное количество отравляющих веществ обладает не только сильным токсичным, но и мутагенным действием [144].

Так же, как и радиация, химические мутагены вызывают у людей изменения в соматических и половых клетках. Врачам хорошо известно, что соматические изменения стимулируют злокачественные опухоли, а мутации в половых клетках способствуют рождению детей с серьёзными наследственными изменениями. Более того, стабильные соединения отравляющих веществ или попавшие в человеческий организм их токсичные побочные продукты вызывают более опасные последствия, чем радиоактивное облучение.

Генетические последствия, обусловленные отравлением людей затопленным наследием Второй мировой войны, обладают двумя важнейшими особенностями. Во-первых, они необратимы, а первоначально возникшие мутации не исчезнут из генофонда. Во-вторых, при отравлении людей химическими веществами, могут произойти столь непредсказуемые наследственные изменения у будущих поколений, что их не удастся устранить даже наиболее эффективными лекарствами и применением совершенной медицинской технологии.

Оставленные оккупантами на территории СССР боеприпасы и отравляющие вещества уже привели к тяжелым заболеваниям и гибели тысяч людей, нанесли ущерб угодьям, плодородному слою земли, водоемам. Однако если правительства заинтересованных стран в скором времени не примут самых эффективных мер по ликвидации опасных «кладов», то население соответствующих регионов еще не раз испытает на себе зловещее эхо минувшей войны.

Экологические преступления, совершенные в годы Второй мировой войны и после ее окончания – это посягательства на экологическую безопасность, на безопасность окружающей природной среды как условия и средства обитания человека и живых организмов, а в принципе – и их выживания.

Стратегическими задачами мирового сообщества в современных условиях экологической угрозы должны быть:

– истребление потребительского отношения к среде обитания природе, основанного на положении, что человек – хозяин природы;

– разработка принципиально нового экологического мировоззрения;

– четкое соблюдение норм экологической этики, стимулирующей и обязывающей необходимость природоохранных действий ради блага природы и ее охраны.