Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

Дробление фронта как способ разгрома противника достигалось нанесением ряда мощных ударов на нескольких направлениях и развертыванием наступления на широком фронте по параллельным или расходящимся направлениям. Наиболее показательной по применению этого способа в годы войны явилась Белорусская операция, в которой дробление фронта противника на нескольких направлениях сочеталось с окружением и уничтожением оперативных группировок в районах Витебска, Бобруйска, а затем и восточнее Минска.

Красная Армия успешно проводила операции на окружение и уничтожение крупных группировок немецко-фашистских войск. Ярким примером стало блестяще задуманное и умело осуществленное окружение группировки противника под Сталинградом.

Дальнейшее развитие этот способ разгрома противника получил при проведении Ясско-Кишинёвской операции летом 1944 г. При окружении и уничтожении группировок противника для действий на внутреннем фронте привлекалась меньшая часть сил, а большая продолжала наступление, образуя подвижный внешний фронт. Такое решение позволяло развивать наступление в глубину с одновременной ликвидацией окруженной группировки.

Операции на окружение, проводимые советскими войсками во втором и третьем периодах войны, осуществлялись следующими способами: нанесение двух одновременных ударов по сходящимся направлениям (Сталинградская, Ясско-Кишинёвская, Берлинская операции); нанесение одного мощного охватывающего удара (Восточно-Прусская операция); окружение крупной группировки вражеских войск в оперативной глубине в ходе преследования (Белорусская операция).

Немаловажным в годы войны было достижение внезапности при переходе в стратегическое наступление или контрнаступление. Советскому командованию в основном удавалось путем скрытного создания ударных группировок и стратегических резервов, ведения умелой маскировки, ложных перегруппировок войск и широкой дезинформации вводить противника в заблуждение относительно направления главного удара, количества привлекаемых сил и средств, масштабов наступления, а также времени его начала. Так, в битве под Москвой немецко-фашистское командование за три дня до начала контрнаступления советских войск считало, что их сопротивление достигло наивысшего предела и резервы советского командования исчерпаны.

Под Сталинградом полной неожиданностью для противника оказался масштаб контрнаступления советских войск, а в Белорусской операции летом 1944 г. – направление их главного удара. Советским войскам удалось достигнуть внезапности в Маньчжурской стратегической операции: японское командование знало о готовившемся наступлении, но ему не были известны ни время его начала, ни подлинный размах, ни направления ударов.

Крупным достижением советской военной стратегии стало осуществление контрнаступления с последующим перерастанием его в общее наступление. Характерными для этой стратегии являлись умелая подготовка и правильный выбор времени перехода в контрнаступление, скрытное создание ударных группировок и стратегических резервов, своевременный ввод их в сражение, достижение стратегической внезапности, завоевание господства в воздухе.

Стратегические контрнаступления советских войск проводились в крайне сложных условиях. Контрнаступление под Москвой (декабрь 1941 – апрель 1942 г.) проходило при превосходстве противника над советскими войсками в численности личного состава, танках и артиллерии. Под Сталинградом (ноябрь 1942 – март 1943 г.) контрнаступление началось фактически при равенстве сил в личном составе и авиации. И только в контрнаступлении под Курском (июль – август 1943 г.) советские войска имели превосходство над противником.

В ходе войны были всесторонне разработаны способы использования в контрнаступлении крупных сил (от трех до пяти фронтов). Общий фронт наступления их достигал 1 тыс. км. Успех контрнаступления существенно изменял обстановку не только на данном стратегическом направлении, но и на всем советско-германском фронте. Этим создавались условия для перерастания контрнаступления в общее стратегическое наступление. Особенно показательно в этом отношении стратегическое наступление, развернувшееся в летней кампании 1943 г. На ряде участков фронта оно началось еще до окончания контрнаступления под Курском, а на большинстве направлений – вслед за ним.

Опыт войны показал, что достижение успеха как в наступательных, так и в оборонительных операциях во многом определялось умелым использованием советским Верховным главнокомандованием стратегических резервов. В наступлении они применялись на важнейших направлениях в решающие моменты вооруженной борьбы для достижения превосходства над противником, наращивания силы ударов главных группировок наступающих войск (Белорусская операция), обеспечения флангов (Висло-Одерская операция).

Использование стратегических резервов в обороне позволяло срывать наступление противника, восстанавливать нарушенный фронт, наносить мощные контрудары, проводить частные наступательные операции, усиливать фронты при переходе в контрнаступление (под Сталинградом и Курском).

Большое значение в проведении стратегического наступления имело устойчивое поддержание стратегического взаимодействия объединений и соединений различных видов вооруженных сил и родов войск. Его основой являлось проведение Ставкой ВГК мероприятий по согласованию действий разнородных сил по цели, месту и времени.

Стратегическое взаимодействие организовывалось при ведении операций в рамках всего стратегического наступления или стратегической обороны. При этом главной целью являлось максимально эффективное использование боевых возможностей привлекаемых сил и средств для решения поставленных задач на том или ином этапе ведения боевых действий.

Большую роль в подготовке и ведении операций играли все виды боевого обеспечения.

В первую очередь огромное значение имело получение стратегической разведкой возможно более полных данных о военном потенциале противника, расположении его сил, резервах, замыслах и планах, что повышало реальность и эффективность стратегического планирования.

Мероприятия по стратегической маскировке обеспечивали скрытность подготовки операций, способствовали использованию фактора внезапности в ходе военных действий.

Важное место во всестороннем обеспечении военных действий в ходе войны занимало тыловое обеспечение вооруженных сил. Стратегический тыл не только проводил работу по накоплению запасов материальных средств, ремонту вооружения и техники, эвакуации и лечению раненых, восстановлению важнейших транспортных коммуникаций, руководству ряда служб тыла: медицинской, продовольственной, вещевой, материально-технической и прочих, но и являлся связующим звеном между экономикой страны и действующей армией.

Особенно возросло значение работы центральных органов тыла в наступательных операциях на территории Центральной и Восточной Европы, где потребовалось наращивание усилий тыла оперативных объединений.

Таким образом, советская военная стратегия в годы Великой Отечественной войны получила свое дальнейшее развитие. Были разработаны и апробированы в ходе боевых действий принципиально новые вопросы подготовки и ведения стратегического наступления.

Успешно была решена проблема последовательного и одновременного проведения стратегических операций групп фронтов, объединенных единством замысла Ставки ВГК, предусматривающим выбор направлений главных ударов и создание на них массированных ударных группировок, эффективное использование стратегических резервов. Существенный вклад был сделан и в решение проблемы стратегической обороны, особенно в части ее устойчивости и активности. Непрерывно совершенствовалось искусство боевого применения видов вооруженных сил, организации стратегического взаимодействия и всестороннего обеспечения военных действий.

Во время войны получило свое дальнейшее развитие оперативное искусство, включавшее, по взглядам того времени, способы подготовки и ведения фронтовых, армейских, а также воздушных и морских операций оперативного характера. В 1941–1942 гг., когда Вооруженные силы Советского Союза вели главным образом стратегическую оборону, был получен опыт организации и осуществления фронтовых и армейских оборонительных операций.

Важнейшими проблемами, которые решались оперативным искусством, являлись правильное определение направления главных ударов противника и своевременное сосредоточение своих сил и средств для отражения этих ударов, разработка способов построения глубоко эшелонированной обороны и обеспечения ее устойчивости.

Особое внимание уделялось созданию оперативной обороны, способной противостоять массированным ударам танковых группировок и авиации противника, эшелонированию своих сил и огневых средств, повышению активности и стойкости войск. Фронтовые оборонительные операции являлись, как правило, составной частью стратегической операции и велись в целях отражения наступления крупных группировок противника, удержания важных районов и создания условий для перехода в наступление.

Организация и ведение оперативной обороны в первом периоде Великой Отечественной войны характеризовались следующими особенностями:

– оборона в широких полосах (фронт – 250–600 км, армия -50-120 км);

– одноэшелонное оперативное построение с выделением слабых резервов;

– отсутствие необходимой оперативной плотности и глубины, распределение сил и средств по фронту равномерно;

– незавершенное инженерное оборудование оборонительных полос, которые в оперативной глубине готовились силами местного населения, но не занимались войсками;

– нерациональная организация противотанковой и противовоздушной обороны (распыление средств во всей полосе обороны);

– слабое внимание уделялось обеспечению флангов и стыков;

– контратаки и контрудары готовились наспех и без тщательной организации взаимодействия;

– вводимые в оборонительные сражения объединения и соединения, которые зачастую были недостаточно укомплектованы, подготовлены и сколочены, вступали в бой по частям без должного взаимодействия с войсками первого эшелона при слабом артиллерийском, авиационном и зенитно-артиллерийском обеспечении;

– неумелое руководство боевыми действиями войск в окружении, при выходе из него и отходе, что принимало зачастую стихийный характер;

– неудовлетворительная работа войскового и оперативного тылов;

– слабая организация оперативной маскировки;

– частая потеря управления войсками;

– отсутствие своевременной информации об обстановке, что приводило к принятию решений, не соответствующих складывающейся обстановке или к запаздыванию решений.

Во втором и третьем периодах Великой Отечественной войны большинство этих недостатков было устранено. Однако в Курской оборонительной операции, где оборона наших войск получила наиболее полное развитие, имели место следующие ошибки: преждевременное проведение артиллерийской контрподготовки, когда войска противника еще не заняли исходные позиции для атаки; контрудары войск фронтов готовились наспех, без должной организации взаимодействия, и наносились по противнику, не утратившему своих наступательных возможностей, в силу чего они не достигали поставленной цели по восстановлению обороны.

В Балатонской оборонительной операции армейские и фронтовые контрудары вообще не наносились, хотя 3-й Украинский фронт имел во втором эшелоне общевойсковую армию, а в резерве – танковое и механизированное соединения (всего 407 танков и САУ), контрудар которых, безусловно, мог привести к уничтожению вклинившегося противника; на направлении главного удара врага наши войска мало подготовили отсечных позиций, что позволило противнику быстро развить успех в сторону флангов.

В дальнейшем боевой состав фронтов и армий усиливался, полосы обороны уменьшались, а плотности сил и средств на 1 км фронта значительно возросли. С 1943 г. фронт обычно оборонялся в полосе 250–350 км, общевойсковая армия в важнейших операциях – от 40 до 80 км. В этом случае стрелковая дивизия обычно занимала полосу шириной 7–8 км при плотности 20–30 орудий и минометов и до семи танков и САУ на 1 км фронта. Такие плотности обеспечивали успешное ведение оперативной обороны.

Повышению устойчивости обороны способствовало совершенствование инженерного оборудования местности. Глубина подготовленной в инженерном отношении обороны во фронтах достигала в среднем 150–180 км, в армиях – 40–50 км. Во фронте оборудовалось до 4–6 оборонительных полос. В обороне создавались промежуточные и отсечные позиции, широко применялись инженерные заграждения, особенно противотанковые.

Особое значение придавалось усовершенствованию организации противотанковой обороны, основу которой составляла система из противотанковых опорных пунктов и районов, включавших подготовленные огневые позиции артиллерии, танков, САУ, а также инженерные заграждения. Главным способом применения противотанковой обороны от дивизионного звена до фронтового включительно были сосредоточение противотанковых средств на направлении главного удара противника и умелый маневр ими в ходе операции.

Во втором и третьем периодах войны, в условиях увеличения времени на подготовку операции, противотанковая оборона стала создаваться на всю глубину оперативного построения армии, а на завершающем этапе войны в Европе – и фронта (Балатонская операция). При этом плотности противотанковой артиллерии достигали 20–35 орудий на 1 км фронта.

В борьбе с танками противника большую роль играли артиллерийско-противотанковые резервы и подвижные отряды заграждения. Начиная с 1943 г. в оборонительных операциях в состав фронтовых артиллерийско-противотанковых резервов входили до двух истребительно-противотанковых артиллерийских бригад и 2–4 истребительно-противотанковых или самоходно-артиллерийских полков. Во фронтах и армиях имелось по 1–2 подвижных отряда заграждения.

Надежная ПВО играла важную роль в повышении устойчивости обороны советских войск. Количество зенитной артиллерии в войсках в ходе войны непрерывно увеличивалось. Постоянно совершенствовались способы ее применения. Для усиления фронтовой ПВО зенитными средствами стали создаваться армейские и фронтовые зенитные группы.

Дальнейшее развитие получила централизация управления средствами ПВО. Для усиления ПВО фронта выделялось значительное количество истребительной авиации для прикрытия войск с воздуха.

Повышению активности обороны советских войск способствовало также проведение контрударов. Армейские и фронтовые контрудары в операциях первого периода войны редко достигали значимого успеха, в основном из-за отсутствия достаточных сил и средств, и не оказывали решающего влияния на ход боевых действий. Создание во фронтах и армиях вторых эшелонов и подвижных резервов к лету 1943 г. дало возможность планировать и наносить мощные контрудары, которые, как правило, предпринимались на двух-трех направлениях.

Командованием ставились задачи войскам, порядок их взаимодействия, всестороннего обеспечения контрудара, рассчитывались привлекаемые силы и средства, продолжительность артиллерийской и авиационной подготовки, определялись районы сосредоточения и рубежи развертывания. Благодаря проведению этих мероприятий контрудары достигали желаемых результатов.

В оборонительных операциях важную роль играла организация взаимодействия, осуществляемая командующими и штабами фронтов и армий. Они обеспечивали тесное взаимодействие между общевойсковыми, танковыми и воздушными армиями, а на приморских направлениях – с силами флота. При этом особое внимание уделялось тщательному согласованию действий всех элементов оперативного построения, сил и средств войск. Четко определялось: кто, с кем, где и когда, при решении каких задач и как взаимодействует. Это обеспечивало наиболее полное и эффективное использование их возможностей в операциях.

Важным было постоянное поддержание тесного взаимодействия на протяжении проведения всей операции.

В основе наступательных действий лежала теория глубокой операции, разработанная советскими военными учеными и являющаяся во многом передовой для того времени. Вместе с тем полностью освоить и внедрить новые теоретические положения в боевую практику войск к началу войны не удалось. В связи с этим в ходе войны потребовалось пересмотреть и уточнить некоторые положения по подготовке и ведению наступательных операций и заново решать многие вопросы ведения оборонительных операций в оперативных масштабах.

Война подтвердила правильность основных положений советского оперативного искусства и обусловила их дальнейшее развитие, которое проходило в сложнейших условиях ведения боевых действий с сильным противником.

Фронтовая наступательная операция обычно являлась частью стратегической операции, в ходе которой фронт решал крупные оперативные задачи. Фронтовая операция определялась как основная оперативная форма ведения боевых действий. В отдельных случаях фронты проводили наступательные операции стратегического значения. Так, в ходе Львовско-Сандомирской операции войсками 1-го Украинского фронта была решена крупная стратегическая задача – разгром группы армий «Северная Украина», освобождение западных областей Украины и юго-восточных районов Польши.

Если в первые годы войны фронтовые наступательные операции развивались, как правило, на глубину 100–200 км, то в последующем – на 200–400 км и более. А при проведении Маньчжурской операции глубина наступления войск Забайкальского фронта достигала 800 км. Основным способом разгрома противника во фронтовых наступательных операциях 1941–1942 гг. было нанесение армиями фронта нескольких ударов на разобщенных направлениях, при этом армии наступали на широком фронте. Однако при ограниченных силах и средствах это не всегда обеспечивало достижение целей операций.

В 1943–1945 гг. основным способом разгрома противника было нанесение удара на стыке флангов двух фронтов. После прорыва обороны проводилось последующее развитие наступления силами введенных в сражение подвижных групп или вторых эшелонов флангов с охватом вражеской группировки. Такой способ, несмотря на сложность выполнения, применялся при ведении операций на окружение крупных группировок противника.

Так действовали, например, Юго-Западный и Сталинградский фронты при окружении сталинградской группировки противника, 1-й и 2-й Украинские фронты при окружении корсунь-шевченковской группировки. Практиковалось также нанесение ударов на двух сходящихся направлениях в полосе одного фронта. Поучительной в этом отношении является Бобруйская операция 1-го Белорусского фронта в июне 1944 г.

Наносились два, а иногда и три фронтальных удара на большую глубину, с задачей раздробить группировку врага, а затем уничтожить каждую ее часть в отдельности. Количество ударов зависело от наличия у наступавших советских войск достаточных сил и средств для создания превосходства над войсками противника, что являлось одним из решающих условий достижения успеха во фронтовой и армейской наступательных операциях.

В летне-осенней кампании 1941 г. вследствие общего недостатка сил и средств и отсутствия необходимого опыта советским войскам не всегда удавалось достигать превосходства на избранном направлении. В последующем эта сложная задача была решена. Важную роль в этом сыграло директивное письмо Ставки Верховного главнокомандования от 10 января 1942 г., где указывалось на необходимость создания эшелонированных ударных группировок при сосредоточении на направлениях главных ударов основной части войск.

Значительно возросли плотности сил и средств. Если в 1941–1942 гг. на 1 км участка прорыва в наступательных one-рациях обычно имелось 20–80 орудий и минометов, 3-12 танков непосредственной поддержки пехоты, то начиная с 1943 г. эти плотности непрерывно увеличивались, и во многих операциях 1945 г. составляли до 250–300 орудий и минометов, 20–30 и более танков и САУ. Это обеспечивало успешный прорыв глубоко эшелонированной обороны противника и развитие успеха.

Вместе с тем в ряде операций фронты не имели значительного перевеса в силах и средствах над противником, и командующие фронтов и армий создавали необходимое превосходство на направлениях главных ударов за счет переброски войск с второстепенных участков.

Совершенствовалось оперативное построение войск.

Оперативное построение фронта, как правило, было одноэшелонным с выделением резервов, что не позволяло добиваться развития успеха операций. С 1943 г. оперативное построение фронта стало включать второй эшелон из 1–2 общевойсковых армий, 1–2 подвижных групп в составе танковой армии или 2–3 танковых, механизированных и кавалерийских корпусов, а также артиллерийско-противотанковые резервы и подвижные отряды заграждения. Общая глубина оперативного построения фронта достигала 70-100 км.

Оперативное построение общевойсковых армий, наступавших на главных направлениях, имело два эшелона. Как и во фронтах, в армиях были подвижные группы, армейские артиллерийские и зенитные группы, артиллерийско-противотанковые резервы, подвижные отряды заграждения.

На завершающем этапе войны некоторые общевойсковые армии имели оперативное построение в три эшелона, что обеспечивало нанесение решительного поражения противнику путем мощного удара на всю глубину и в высоких темпах. Если в 1941–1942 гг. армейские операции проводились на глубину 50–90 км, то в последующие годы – на 100–150 км и более. В Маньчжурской операции общевойсковые армии провели наступление на глубину свыше 200–350 км.

Во всех наступательных операциях, проведенных советскими войсками, наиболее важной задачей являлось осуществление прорыва тактической зоны обороны неприятеля. После выполнения этой задачи создавались условия для развития успеха в глубину и выполнения всей операции. Прорыв обороны противника – главный этап большинства наступательных операций фронтов и армий.

Развитие успехов в оперативной глубине осуществлялось путем непрерывного наращивания ударов силами и средствами. В ходе фронтовых и армейских операций решающим средством развития успеха стали подвижные группы фронтов и армий, которые вводились в сражение с целью развития наступления в оперативной глубине обороны противника, разгрома его резервов, окружения или преследования отходивших войск. Ввод в сражение подвижных групп, как правило, осуществлялся на второй день операции для овладения второй полосой, а иногда их передовые отряды и даже главные силы участвовали в завершении прорыва главной полосы обороны в первый день операции.

Дальнейшее развитие в ходе наступательных операций получили способы преследования противника. В зимней кампании 1941–1942 гг. в связи с недостатком крупных танковых соединений, являвшихся основой подвижных групп, преследование в большинстве случаев велось фронтально и низкими темпами. После Сталинградской битвы основным способом стало параллельное преследование в сочетании с ударами с фронта. Это позволяло проводить преследование на широком фронте как днем, так и ночью по отдельным направлениям и в высоких темпах.

Высокие темпы преследования достигались в результате смелых и решительных действий передовых отрядов, которые захватывали важные объекты, упреждали противника в выходе на тыловые оборонительные рубежи, перехватывали пути его отхода, овладевали плацдармами на реках.

Одной из важных особенностей при проведении фронтовых и армейских операций было совершенствование способов преодоления водных преград с ходу. Они обеспечивались умелой организацией инженерного обеспечения, разгромом противника на подступах к водным преградам, своевременным выходом на широком фронте к участкам, удобным для форсирования, надежным огневым поражением неприятеля, решительными действиями по захвату плацдармов.

Если развить наступление не удавалось, войска прочно удерживали плацдармы с целью сосредоточения крупных сил и средств для проведения последующей операции. Все это позволило советским войскам успешно форсировать ряд таких крупных водных преград, как Днепр, Днестр, Висла, Одер.

В годы войны получила свое дальнейшее развитие тактика.

В советских уставах подчеркивалось, что боевые действия соединений объединяются и направляются общей целью, определяемой оперативным командованием, и тактика является средством решения оперативных задач. Предъявляя определенные требования к тактике, оперативное искусство выступает в роли одного из факторов ее развития.

Опыт войны подтвердил, что любая оперативная задача успешно решается только при всестороннем учете тактических возможностей войск и конкретном руководстве ими со стороны командующих оперативными объединениями. Командующий армией определял многие вопросы организации общевойскового боя (направление главного удара, участок прорыва, распределение сил и средств), указывал задачи соединениям, организовывал взаимодействие, планирование артиллерийского наступления и прочее. Командиры соединений не могли решать боевые задачи, не учитывая замысла и целей операции.

В первом периоде войны, две кампании которого были оборонительными, оперативное искусство требовало от тактики создания прочной и устойчивой обороны, высокой активности и упорства при выполнении оборонительных задач. Оборона общевойсковых армий на широком фронте при ограниченном количестве сил и средств приводила к назначению соединениям широких полос, которые превышали предвоенные нормативы и боевые возможности слабо укомплектованных стрелковых соединений. Это не позволило создать необходимой глубины обороны, которая не выдерживала удара крупных группировок противника.

Быстрый прорыв неприятелем обороны стрелковых соединений вынуждал командование фронтов и армий в первые же дни войны наносить контрудары механизированными корпусами, которые осуществлялись, как правило, наспех и к желаемому результату не приводили.

Трудные условия ведения оборонительных операций вынуждали применять механизированные корпуса, танковые дивизии и бригады не только для нанесения контрударов, но и для удержания оборонительных рубежей и ведения подвижной (маневренной) обороны.

Тактика наступательного боя гитлеровской армии на советско-германском фронте в первом периоде Великой Отечественной войны основывалась на двухлетнем боевом опыте в Европе. Противник стремился внезапными ударами, прежде всего подвижных соединений, поддерживаемых авиацией, прорвать оборону советских войск, расчленить и уничтожить их. При этом во многих случаях ставка делалась на действия небольших групп автоматчиков, тактических воздушных десантов, наводящих панику в тылу и создающих иллюзию окружения, и передовых отрядов, которые проникали на большую глубину. Основу ударных группировок составляли танковые и моторизованные дивизии, которые прорывали оборону на узких участках. Дивизии на направлении главного удара получали полосы по 3–6 км.

Атаке предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка, которая продолжалась 40–45 минут и в ряде случаев проводилась 5-15-минутным огневым налетом с плотностью 50–70 орудий на 1 км. Значительную часть огневых задач решала авиация.

В начале войны оборона советских войск носила, как правило, очаговый характер и неспособна была отражать атаки противника, имевшего большое количество танков. В дальнейшем оборона советских войск стала строиться по принципу опорных пунктов с хорошо развитой системой траншей и ходов сообщения. Изменилась и глубина обороны. Если в 1941–1942 гг. тактическая зона обороны состояла из одной полосы, то начиная с 1943 г. она стала эшелонированной и включала уже две полосы. Каждая из них состояла из 2–3 позиций, оборудованных несколькими траншеями. Глубина тактической зоны обороны возросла до 15–20 км.

Широкое применение получили отсечные позиции, использовавшиеся как исходные рубежи для контратак. В целях сосредоточения усилий на направлениях главного удара противника сокращалась ширина полос обороны соединений. Это увеличило тактические плотности войск и их возможности противостоять наступлению крупных вражеских сил.

В ходе войны совершенствовалась организация системы огня. Если в 1941 г. основу ее составлял преимущественно ружейно-пулеметный огонь, то в последующем непрерывно возрастала роль артиллерии. Артиллерийский огонь дополнялся и усиливался огнем танков и САУ, значительно шире применялась реактивная артиллерия. Важное место в системе огня занимали усиливавшиеся удары авиации.

Для повышения устойчивости обороны большое значение имело умело организованное проведение контратак. В этой связи изменился характер действий вторых эшелонов и резервов в ходе оборонительных боев. Вторые эшелоны дивизий переходили в контратаку самостоятельно или совместно с резервами корпуса в борьбе за первую позицию, а вторые эшелоны стрелковых корпусов – чаще всего в борьбе за третью позицию. К контратаке привлекались большая часть сил и средств дивизии и корпуса, а также вся авиация, выделенная для поддержки войск.

Противотанковая оборона также стала одной из важнейших составляющих устойчивости обороны. Существовавшая в начале войны система, основанная на организации противотанковых рубежей и ведении огня отдельными орудиями перед передним краем, не могла обеспечить необходимую устойчивость обороны. С осени 1941 г. массированным ударам вражеских танков было противопоставлено сосредоточение противотанковых средств на наиболее танкоопасных направлениях на всю глубину тактической зоны обороны. Эшелонирование средств стало одним из непременных условий устойчивости противотанковой обороны.

Совмещение противотанковых опорных пунктов с обороной стрелковых подразделений повышало ее устойчивость и непреодолимость. Система противотанковой обороны состояла из противотанковых опорных пунктов и районов, усиленных инженерно-взрывными заграждениями.

После битвы под Курском противотанковые опорные пункты и районы усиливались за счет включения в их состав орудий крупных калибров, а в состав артиллерийско-противотанковых резервов включались тяжелые самоходно-артиллерийские установки.

Большое значение для борьбы с танками противника имело применение подкалиберных и кумулятивных снарядов, более совершенных противотанковых мин, а также авиационных противотанковых бомб.

Противовоздушная оборона соединений в ходе боевых действий в основном осуществлялась силами фронтов и армий. Непрерывно увеличивалось количество средств борьбы с авиацией противника, совершенствовались способы их боевого применения, в частности приспособление для этих целей противотанковых ружей, пулеметов и даже полевых орудий.