Текст книги "Помнит ли мир спасенный?"

Глава 2
На оккупированной территории: жизнь, предательство, борьба

1. Планы «крестового похода» и практика оккупационного режима

В годы Великой Отечественной войны, как и в Отечественной войне 1812 года, огромная территория Советского Союза оказалась захваченной агрессором. И в результате значительная часть советских граждан была вынуждена длительное время находиться в условиях оккупации. Нацисты установили репрессивный «новый порядок», который показал себя быстро. Сразу же последовали устрашающие приказы, было введено военное положение, все жители подвергались жесточайшей регистрации, а проводимая ими политика носила грабительский и вандалистский характер.

Население, оказавшееся на захваченной территории, далеко не однозначно встретило приход оккупантов. Поначалу людьми просто-напросто овладели чувства растерянности, недоумения, подавленности. Это и понятно: никто не ожидал, что враг так стремительно вторгнется в глубь страны. Люди еще верили, что Красная Армия, как многие годы убеждали их средства массовой информации, разгромит агрессора «малой кровью, могучим ударом». Часть граждан заняла выжидательную позицию, присматриваясь к новой власти, а отнюдь не поднялась немедленно на борьбу с ней, как утверждалось в советской историографии.

Жизнь советских людей в условиях оккупационного режима была очень сложной. В ней, наряду с фактами коллаборационизма, имело место активное сопротивление оккупантам, носившее разные формы борьбы с захватчиками, включая партизанское движение, деятельность подполья, саботаж мероприятий оккупационных властей.

Установленный нацистской Германией и ее европейскими союзниками режим в регионах СССР, жизнь и борьба народа против пресловутого способа управления захваченными территориями – это актуальная проблема, вызывающая неподдельный интерес и требующая комплексного ее раскрытия.

За годы Великой Отечественной войны оккупации подверглось 8,7 % территории Советского Союза в его предвоенных границах. В процентном отношении это, казалось бы, и не так уж много. Но следует учесть, что это были самые высокоразвитые и густонаселенные регионы европейской части страны: полностью вся Украина, Белоруссия, Молдавия, республики Прибалтики, западные области РСФСР, где к началу войны проживали 84,9 млн человек, то есть 45 % населения СССР [1].

Масштабы оккупации предстают еще более впечатляющими, если учитывать удельный вес этих регионов во всем народном хозяйстве страны. Именно здесь производились 71 % чугуна, 58 % стали, 52 % цемента, 57 % тракторов, 57 % проката черных металлов, 74 % кокса, добывались 63 % угля, 71 % железной руды. А валовая продукция сельского хозяйства составляла 54 % общесоюзной: 52 % зерновых культур, 86 % сахарной свеклы, 70 % картофеля, 56 % мяса (в убойном весе), 57 % молока, 60 % яиц [2]. Даже такой далеко не полный перечень показывает, какие богатые районы были захвачены и длительное время удерживались агрессором.

Три с лишним года оккупанты хозяйничали на советской территории. И прошедшие с тех пор десятилетия остались в памяти народной как скорбное время.

Свою оккупационную политику в отношении захваченных районов руководство нацистской Германии обусловливало стремлением сначала ликвидировать Советский Союз как социалистическое государство, затем расчленить его, а следом заняться физическим уничтожением миллионов русских, украинцев, белорусов, многочисленных этносов Дагестана и граждан других национальностей. Очищенные таким путем вплоть до Урала земли планировалось без промедления заселить немецкими колонистами.

Один из самых авторитетных специалистов по истории стран Восточной Европы, известный итальянский историк и журналист Джузеппе Боффа в своих исследованиях отмечал: «Эти прожекты – из старых нацистских программ, указывавших на восточноевропейские просторы как на «жизненное пространство», где германцы как раса господ обретут богатство и могущество» [3].

Однако не все на Западе и, к сожалению, в нашем Отечестве взвешенно анализируют причины, толкнувшие правящую верхушку третьего рейха на агрессию против Советского Союза. Высказывания Адольфа Гитлера накануне нападения нацистской Германии и ее союзников на СССР о «борьбе двух идеологий», о приведении в исполнение «уничтожающего приговора большевизму», о «борьбе с коммунистической опасностью» дают некоторым исследователям пищу для рассуждений по поводу того, будто фюрер являлся идейным борцом против большевизма, защитником Европы от «красной опасности» и даже более – освободителем народов Советского Союза от деспотического сталинского режима.

Важно отметить, что об уничтожении якобы неполноценных рас говорилось еще в первой программе национал-социалистической партии, обнародованной в 1920 году. Изначально же истинной целью нацистов была отнюдь не реализация бредовой идеи о расовой «чистке» человечества, а захват любой ценой, не гнушаясь самыми бесчеловечными методами, «жизненного пространства» для немцев на востоке, постепенное завоевание мирового господства.

В 1924 г. в своей книге «Mein Kampf» Гитлер писал: «Если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, мы обращаем свой взор в первую очередь к России, а также к соседним с ней и зависимым от нее странам» [4]. Подхватив давние устремления кайзеровской Германии к экспансии на востоке, Гитлер лишь подкрасил их расистской идеологией и антибольшевизмом.

Еще более откровенно, не прикрываясь какими-либо идеологическими фиговыми листками, высказался фюрер вскоре после нападения Германии на Советский Союз: «Основная задача заключается в том, чтобы аккуратно расчленить огромный пирог для того, чтобы мы смогли, во-первых, овладеть им, во-вторых, управлять им и, в-третьих, эксплуатировать его» [5].

Ему вторил главный идеолог рейха А. Розенберг, назначенный рейхсминистром по делам оккупированных восточных территорий: «Мы ведем сейчас «крестовый поход» против большевизма не для того, чтобы навеки избавить «бедных русских», а для того, чтобы проводить германскую мировую политику и обеспечить безопасность германского рейха» [6].

С местным населением особых проблем нацисты не предвидели: беспощадное насилие сделает его послушным и сговорчивым. Каждый, кто осмелится бросить на немца косой взгляд, будет расстрелян на месте. В таком духе рассуждал Гитлер на совещании в ставке 16 июля 1941 г. «Мотивировка перед миром наших действий, – поучал фюрер соратников, – должна исходить из тактических соображений… Мы снова будем подчеркивать, что были вынуждены занять район, навести в нем порядок и установить безопасность… Тем не менее, вопреки этому и несмотря на это, мы все же будем применять все необходимые меры – расстрелы, выселение…» [7].

Террор на оккупированной территории СССР планировался заранее. Так, в «Руководящих указаниях о поведении войск в России», разработанных штабом ОКВ в качестве приложения № 3 к особому распоряжению № 1 от 19 мая 1941 г. по реализации директивы фюрера № 21, прямо указывалось на необходимость беспощадных и решительных действий против «большевистских подстрекателей, партизан, саботажников, евреев и полного подавления любой попытки активного или пассивного сопротивления» [8].

13 мая 1941 г. начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии В. Кейтель подписал «Распоряжение Гитлера о военной подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск». Оно явилось тем самым официальным документом, который снимал с солдат и офицеров вермахта юридическую и моральную ответственность за убийства гражданского населения на территории СССР [9].

Оккупационная политика Германии на советской земле заметно отличалась от проводимых носителями «нового порядка» мер в других захваченных вермахтом странах. Она составляла единый комплекс военных, политических, экономических и идеологических мероприятий, а по своим целям и сути носила откровенно варварский, грабительский характер.

Эти планы разрабатывались в ведомстве Генриха Гиммлера, возглавлявшего СС (SS, сокр. от нем. Schutzstaffel – «охранные отряды»), – военизированные формирования Национал-социалистической немецкой рабочей партии, все полицейские и разведывательные службы нацистской Германии. СС была основным организатором террора и уничтожения людей по расовым признакам, политическим убеждениям и государственной принадлежности на оккупированных ею территориях, в ведении которой также находились концентрационные лагеря и лагеря смерти.

С апреля 1941 г. таким планированием занялось «бюро по централизованному решению проблем восточноевропейского пространства» во главе с Розенбергом. К нему подключились и различные отделы штаба Верховное командование вермахта (ОКБ) – центрального элемента управленческой структуры вооружённых сил нацистской Германии.

В эсэсовских учреждениях готовились проекты планов колонизации восточных земель, под которыми нацисты подразумевали не только территорию СССР, но и всех стран Восточной и Юго-Восточной Европы, населенных в основном славянскими народами. В дальнейшем обобщенные проекты и предложения получили название «Генеральный план «Ост» («Восток»)», который постоянно дополнялся и уточнялся. Многие проекты были разработаны уже после нападения на Советский Союз.

План «Ост» – основополагающий, хотя и не единственный документ, раскрывающий истинные цели нацистов. Именно в нем ярче всего воплотились идеи геноцида и задачи последовательной германизации советской территории. В первую очередь планировалось поселить немцев в Прибалтике и Ингерманландии (историческая область на северо-западе современной России), а также в Крыму и Таврии (юг Украины). Эти области «должны быть тотально германизированы», но прежде, чем заселить их немцами, предполагалось выселить, а точнее ликвидировать более 22 млн коренных жителей [10]. А что ожидало тех советских людей, которые оставались в родных местах?

Нацисты заранее предусмотрели различные способы сокращения численности местного населения, особенно русских. Средствам пропаганды предписывалось постоянно внушать жителям оккупированных территорий мысль, что роды очень вредят здоровью женщины. Намечалось расширить сеть абортариев, широко практиковать стерилизацию женщин. Предусматривался запрет на обучение молодых матерей профилактическим мерам против детских инфекционных болезней, предполагалось до минимума сократить подготовку детских врачей из числа русских, не оказание никакой помощи внебрачным детям и т. д. «Для нас, немцев, – говорилось в одном из вариантов генерального плана «Ост», – важно ослабить русский народ до такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе» [11].

Замыслы лидеров третьего рейха по уничтожению значительной части населения СССР нашли свое воплощение в конкретных приказах, распоряжениях и указаниях, которые разрабатывались государственными органами нацистской Германии, а также командными и штабными инстанциями вермахта перед нападением на СССР.

Согласно «Инструкции об особых областях к директиве № 21», подписанной 13 марта 1941 г. начальником штаба ОКВ Кейтелем от имени фюрера, вся власть на захваченной территории должна быть передана главнокомандующему сухопутными войсками, который будет осуществлять ее через командующих группами армий и армиями.

В свою очередь приказ главнокомандующего сухопутными войсками В. Браухича от 28 апреля 1941 г. требовал наладить самое тесное взаимодействие наступающих германских войск с карательными органами (гестапо, СД, полицией) в уничтожении населения и ограблении оккупированной территории СССР.

В соответствии с тем же приказом в районе боевых действий создавались отряды особого назначения (Sonderkommando) службы безопасности (СД). Они были наделены полномочиями «применять принудительные меры в отношении гражданского населения», обеспечивать захват материальных ценностей, а также советских архивов, документов партии и общественных организаций в тыловых районах немецких армий. Отрядам СД предоставлялось особое право действовать по собственному усмотрению.

В оперативном тылу групп армий намечалось использовать оперативные группы (Einsatzgruppen) и оперативные отряды (Einsatzkommando) СД. Их задачи были аналогичны задачам отрядов особого назначения в тыловом районе армии. При выполнении своих карательных функций на оккупированной территории СССР им предстояло тесно взаимодействовать с абвером (контрразведкой), тайной полевой полицией и поддерживать постоянную связь с войсковыми штабами [12].

При подготовке кампании на востоке особо учитывался военно-экономический аспект. Хотя после захвата европейских стран нацистская Германия распоряжалась экономическим потенциалом почти всей Европы, для осуществления вынашиваемых ее лидерами планов по завоеванию мирового господства не хватало многих видов сырья, прежде всего нефти. Вот почему ее руководство захват ресурсов СССР считало важным фактором для реализации своих военно-экономических расчетов. На совещании, проходившем в январе 1941 г., Гитлер откровенно заявил, что если Германия «заполучит в свои руки неисчислимые богатства русских территорий», то «в будущем она сможет вести борьбу против любых континентов».

Подготовкой планов разграбления национальных богатств Советского Союза также занималось управление военной экономики и вооружений ОКБ, которое действовало в тесном контакте с германскими промышленниками. К работе по разработке этих замыслов были привлечены ведомство «четырехлетнего плана» во главе с Г. Герингом, имперское министерство продовольствия и другие государственные учреждения.

Для обеспечения максимальной эксплуатации захваченных территорий фюрер полагал необходимым прежде всего «искоренить на них коммунизм» и создать эффективный административно-экономический аппарат [13].

В свою очередь управление военной экономики и вооружений ОКБ подготовило проект специальной военно-экономической организации «Восток» («Ost»), которой во взаимодействии с войсками вермахта предстояло заниматься всеми вопросами по экономическому использованию оккупированных территорий СССР. 19 марта Геринг одобрил структуру этой организации, и уже к 6 мая были окончательно утверждены ее штаты. Общее руководство организацией «Восток» должен был осуществлять Геринг как глава ведомства «четырехлетнего плана» [14].

В качестве главного органа управления было создано ведомство экономического руководства «Восток». Ему непосредственно подчинялся экономический штаб «Восток», получивший кодовое наименование «Ольденбург». По сути, это был рабочий орган всей организации. Штаб тесно взаимодействовал с тыловыми службами сухопутных войск, подчиненными генерал-квартирмейстеру ОКХ. В его состав входили группа по сбору военно-экономических данных, организации управления, контрразведки, юрисдикции, а также сельскохозяйственное, военное и экономическое главные управления, которым предстояло заниматься всеми основными отраслями промышленности, сельского хозяйства и транспорта на оккупированной территории СССР [15].

Экономическому штабу «Восток» непосредственно подчинялись экономические инспекции, взаимодействовавшие с тыловыми службами групп армий. В ведении каждой такой инспекции было несколько хозяйственных управлений и их филиалов, которые действовали при охранных дивизиях [16].

При штабе каждой армии имелся специалист из управления военной экономики и вооружений ОКВ. Во всей этой системе самое низшее звено – экономические группы. Им надлежало работать рука об руку с военными комендатурами, созданными на всей оккупированной территории.

Задачи военно-экономической организации «Восток» были сформулированы довольно четко и откровенно. Так, из указаний главному сельскохозяйственному управлению экономического штаба «Восток» от 23 мая 1941 г. следовало, что цель «восточного похода» – обеспечить снабжение германских вооруженных сил, а также немецкого населения на многие годы за счет «снижения внутреннего потребления России до такой степени, чтобы образовались необходимые излишки для вывоза».

Предполагалось также отделить черноземные зоны СССР от нечерноземных, чтобы излишки зерна с Украины и Северного Кавказа не направлять в те районы, в том числе в такие крупные промышленные центры, как Москва и Ленинград. Разработчики этого документа отдавали себе отчет, что подобные меры вызовут там голод, особенно в городах. «Попытка спасти население от голодной смерти путем привоза из черноземной зоны имеющихся там излишков продуктов… – отмечалось в указаниях, – подорвала бы силу Германии» [17].

За два дня до нападения на СССР Розенберг обратился с речью к нацистским деятелям, которым под его началом предстояло осуществлять экономическое ограбление СССР. «В перечне задач Германии на востоке, – подчеркнул он, – первое место занимает вопрос обеспечения продовольствием немецкого народа. Южные [советские) территории должны стать… житницей Германии. Мы не видим никаких оснований для обязательств с нашей стороны кормить также русский народ продуктами этой избыточной территории. Мы знаем, что это суровая необходимость, лишенная каких-либо чувств…» [18].

Планы германского руководства в отношении советской промышленности были изложены в «Директивах по руководству экономикой в новых захваченных восточных районах». Сброшюрованные в книгу с зеленым переплетом, они так и стали называться – «Зеленая папка».

В соответствии с этими директивами на оккупированной территории СССР предусматривалось организовать добычу и вывоз в Германию тех видов сырья, что имели жизненно важное значение для дальнейших действий вермахта и функционирования военной экономики рейха. Это в первую очередь нефть, платина, магнезит. Сохранение, восстановление или организация какого-либо промышленного производства на оккупированной территории обусловливались только потребностями германской военной машины [19].

Вместе с военными и государственными органами в планировании экономического грабежа СССР активно участвовали промышленники. Уже в конце 1940 г. имперская промышленная группа, ИГ Фарбениндустри, имперское объединение «Уголь», крупнейшие концерны и финансово-промышленные объединения, оповещенные о предстоящем «восточном походе», принялись готовиться к эксплуатации советской территории. Особый интерес они проявляли к энергетическим ресурсам, прежде всего к нефти.

Многие концерны подготовили соответствующую документацию и определили большое количество специалистов, которым предстояло заниматься эксплуатацией того или иного региона СССР сразу же после его оккупации [20].

Следовательно, планы различных монополий в этом отношении красноречиво свидетельствуют о тесном переплетении военно-экономических мотивов «восточного подхода» с конкретными интересами промышленников. Замыслы о необходимости самых жестких мер и беспощадной эксплуатации, которые пронизывали все экономические планы третьего рейха в отношении СССР, соответствовали установкам нацистского руководства на уничтожение Советского Союза как государства и порабощение его народа.

Осуществление своих колониальных планов захватчики с немецкой педантичностью начали с первых дней вторжения. Перекройка границ советских республик и создание административного управления должны были способствовать достижению целей их политики.

Вопрос об административно-политическом устройстве оккупированных советских территорий решался в соответствии со взглядами фюрера. Краткую и вместе с тем емкую характеристику дает им известный Николя Верт – французский историк и советолог, специалист по истории СССР, профессор истории Института современной истории при Национальном центре научных исследований.

Как отмечал Н. Верт, вторжение в СССР по замыслу Гитлера не было просто военной акцией. Оно преследовало особые цели, четко определенные его собственным видением будущего Германии: уничтожив большевизм и разрушив советское государство, завоевать на востоке жизненное пространство для немецких колонистов. Эти цели обосновывались убеждением Гитлера в специфически еврейской природе большевизма и его глубокой ненавистью ко всем славянским нациям. Извечный, по мнению фюрера, конфликт Германии со славянским миром делал Россию, независимо от ее политического строя, постоянным источником угрозы для немцев. Наконец, его убежденность в неполноценности славянской расы служила еще одним доводом, чтобы безвозвратно уничтожить в России любые формы политической организации, ибо рабам не нужно государство [21].

Гитлер не воспринимал никаких иных решений, кроме «полной колонизации» захваченных районов СССР. На практике стали реализовываться три формы административной организации. Первая – это присоединение к другим государствам: район Белостока (Западную Белоруссию) – к Восточной Пруссии; Западную Украину – к Польскому генерал-губернаторству, Транснистрию (земли между Днестром и Бугом) – к Румынии, которая затем присоединила к себе Северную Буковину и Бессарабию.

Остальную оккупированную территорию разделили на две зоны. Одна включала район военных действий – пространство от линии фронта до тыловых границ групп армий. Вся власть здесь была сосредоточена в руках военных командных инстанций. Вторая – это территории, находившиеся за пределами театра военных действий, которые были отданы немецкой гражданской администрации и подчинялись «восточному министерству».

Руководитель восточного министерства Розенберг предложил Гитлеру использовать национальные и культурные различия между народами СССР, их недовольство проводимой большевиками политикой интеграции народов в унитарное государство. Он считал необходимым изолировать русских в пределах Московии путем создания своеобразного кордона из народов Прибалтики, Украины, Кавказа, а тем разрешить иметь некие государственные структуры под жестким контролем Германии.

В отношении трех кордонных регионов Розенберг сформулировал вытекающие из германских интересов конкретные задачи: «Проблема востока состоит в том, чтобы перевести балтийские народы на почву немецкой культуры и подготовить широко задуманные военные границы Германии. Задача Украины состоит в том, чтобы обеспечить продуктами питания Германию и Европу и снабдить сырьем континент. Задача Кавказа прежде всего является политической задачей и означает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от Кавказского перешейка на Ближний Восток» [22].

Главный военный советник Гитлера по оперативно-стратегическим вопросам Йодль и его единомышленники считали необходимым восстановить против советской власти значительную часть граждан СССР, в первую очередь крестьян, недовольных большевистским режимом.

В зависимости от обстоятельств, прежде всего от положения на фронте, нацистское руководство использовало то один, то другой подход в проведении оккупационной политики, но всегда оставалась неизменной ее колонизаторская и грабительская суть. Реальная власть, опиравшаяся на силу оружия, повсеместно принадлежала назначенным фюрером рейхскомиссарам, а в прифронтовой полосе – военным оккупационным органам.

План расчленения СССР предусматривал создание на его оккупированных территориях четырех рейхскомиссариатов: Балтенланд (или Остланд), Украина, Кавказ, Россия (или Московия) [23].

Рейхскомиссариат Украина был учрежден указом Гитлера от 1 сентября 1941 г. под начальством гаулейтера Э. Коха, а его резиденцией стал город Ровно. В этот рейхскомиссариат вошла часть территории Украинской ССР, южные районы Белорусской ССР и Крым.

Рейхскомиссариат Остланд возглавил гауляйтер Г. Лозе. Резиденция разместилась в Риге. Остланд включал в себя генеральные комиссариаты Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия (северная часть Белорусской ССР), а также часть Ленинградской и Псковской областей.

Низшим звеном оккупационной администрации являлись областные комиссариаты, которым в свою очередь подчинялись нижестоящие административные органы. Для всех областей административное деление было типичным. Каждая делилась на округа, возглавляемые обер-бургомистрами, они объединяли семь-восемь районов. В район, имевший районную управу, входили шесть – семь волостей с волостными старшинами во главе.

Прежние структуры управления сохранились только в сельской местности. Низовыми административными единицами так и остались села, деревни, поселки, хутора. Но теперь представителями власти в них были объявлены сельские бургомистры или сельские старосты. Обычно сельский староста отвечал за земли бывшего колхоза.

При создании административного аппарата военные и оккупационные власти нацистской Германии не гнушались услугами коллаборационистов. Среди тех, кто осознанно, добровольно и умышленно пошел на сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству, были белоэмигранты, националисты, политические противники социалистического строя, недовольные советской властью и жаждавшие мести либо морально сломленные люди, разуверившиеся в возможности победы Красной Армии, а потому делавшие ставку на то, чтобы выжить, стяжатели и авантюристы всех мастей, не говоря уже о люмпенизированных элементах общества. Они-то и стали служащими городских и районных управ, бургомистрами, старостами и их помощниками, ими пополнялись ряды вспомогательной полиции.

Жители оккупированных городов так же, как и вновь прибывшие лица, получали удостоверение личности сроком на два – три месяца. Его следовало своевременно продлевать, иначе грозил штраф. Удостоверение с фотографией заполнялось на местном и немецком языках и заверялось немецкой печатью, вторая фотокарточка хранилась у бургомистра. В удостоверение вносились внешние данные владельца: телосложение, рост, цвет волос и глаз, особые приметы. На удостоверении вновь прибывших ставилась немецкая буква «F» либо русская буква «Ч» («чужой»). Иной раз вместо удостоверения в советский паспорт вклеивался дополнительный листок с описанием примет владельца документа. В некоторых сельских местностях немецкие власти присваивали каждому жителю номер и обязывали носить на шее бирку с этим номером. Список жителей с указанием присвоенных им номеров должен был висеть на воротах каждого дома.

В городах строго следили за ведением домовых книг, потому что прописка вновь прибывших была обязательной. Для поездки в другой населенный пункт необходимо было получить пропуск в местной комендатуре, действительный только на одну поездку. Кроме указания о цели и сроках поездки он содержал личные приметы владельца. Выезд из населенных пунктов и въезд в них разрешались только по определенным дорогам. Покидать дома, особенно в городах, разрешалось лишь в дневное время.

С первых же дней войны повсюду, куда бы ни ступала нога захватчика, совершались тысячи невероятных по своей жестокости преступлений, жертвами которых становились женщины, дети, старики. Особенно свирепствовали четыре специальные карательные части – Einsatzgruppen, обозначенные буквами А, В, С, и D. В каждой из них было по 500–800 насильников и убийц. За несколько дней до войны им был оглашен приказ начальника полиции и СС Гиммлера, а также начальника гестапо и СД (служба безопасности) Р. Гейдриха, где говорилось: «Оперативным группам дается особое поручение – ликвидировать на территории СССР всех коммунистов, коммунистических деятелей, евреев и других врагов Германии» [24].

В июле 1941 г. эти группы вслед за войсками вермахта вступили на территорию СССР. Действуя в тыловых районах групп армий «Север», «Центр» и «Юг», командованию которых они были подчинены, головорезы из айнзацгрупп за несколько месяцев истребили около 2 млн советских граждан, в том числе сотни тысяч детей [25]. Именно они организовали «форт смерти» № 9 под Каунасом, расстреляли 100 тысяч человек в Бабьем Яру под Киевом, потопили тысячи женщин и детей в Мозырских болотах, совершили другие, не менее страшные злодеяния [26].

Мирных жителей и военнопленных сгоняли в лагеря смерти, ставшие неотъемлемой частью «нового порядка», которых только на территории Украины и Белоруссии было создано свыше 440 [27]. Узники в этих лагерях умирали тысячами от голода и холода, непосильной работы. Их травили газами и расстреливали, к ним применяли другие самые изуверские методы.

Особо жестоким гонениям подвергалось еврейское население. Евреев методически уничтожали в концентрационных лагерях или расстреливали прямо на месте. Если учесть, что за годы Второй мировой войны фашисты уничтожили 6 млн евреев, то на долю советских евреев приходится 1 млн 50 тыс. человек [28].

Без суда и следствия уничтожались все представители руководящего слоя, под которым нацисты подразумевали партийный и советский актив, госслужащих, армейских политработников. Только на территории оперативного тыла группы армий «Юг» тайная полевая полиция с октября 1941 г. по сентябрь 1942 г. расстреляла либо бросила в тюрьмы 35 тыс. членов партийного и советского актива [29].

Население было лишено элементарных экономических, юридических и политических прав. Любой чиновник оккупационного аппарата, полицейский, офицер и солдат вермахта мог по собственному усмотрению распоряжаться жизнью советских граждан, не говоря уже об их имуществе. Смертная казнь следовала за активные действия против немецких войск и административных органов, за хранение советских листовок, распространение сообщений советского радио, за срыв объявлений властей, за невыполнение требований сообщать о местонахождении спрятанных красноармейцев и партизан, то есть за любые формы противодействия оккупантам.

Нацисты взяли на вооружение систему заложничества и круговой поруки, используя ее для подавления и искоренения малейшего сопротивления их владычеству. Ими широко применялись массовые экзекуции. В соответствии с приказом начальника штаба верховного главнокомандования вермахта Кейтеля в случае покушения на жизнь немца от 50 до 100 мужчин и женщин из числа местного населения уничтожались способом, усиливающим «устрашающее воздействие» [30].

В Белоруссии в качестве кары за поддержку партизан было сожжено 628 деревень, из них многие вместе с людьми. Символом массового террора стала деревня Хатынь, где 22 марта 1943 г. в огне погибли 149 селян, среди них 76 грудных и малолетних детей [31].

Хатынь, Бабий Яр… Наряду с этими широко известными названиями, ставшими синонимами изуверской жестокости оккупантов, существует множество других, до сих пор мало кому известных. Дочиста в Барановичском районе (как в составе Барановичской области, так и в современных его границах в Брестской области) была сожжена группа деревень под общим названием Докуровских (Адаховщина, Колбовичи, Полонка, Почапово), причем вместе с жителями, только за то, что власти подозревали их в связях с партизанами [32]. Свыше 200 тыс. человек были расстреляны и закопаны в ямах неподалеку от станции Понары, что в Виленской области (ныне в составе Литвы) [33]. И подобных страшных трагедий не счесть.