Текст книги "Черное солнце"

Пролог

В открытое окно задувал соленый бриз с моря, освежая жаркий полдень второго месяца летней поры. С ним в комнату проникал запах перезрелых груш, винограда и яблок из сада, нескончаемый стрекот цикад, крики чаек и далекое блеяние коз на иссохших лугах каменистого берега Мар-де-Сеаля.

Сам город будто бы умер под полуденным зноем. Красные черепичные крыши были накалены так, что, казалось, от них исходит пар, а побеленные стены домов сияли, отражая яркий солнечный свет. Темные синие тени разделяли резкими контурами пустующие улицы, создавая спасительные от жары островки для бродячих животных. Буквально пару часов назад город кипел жизнью, сновали туда-сюда торговцы, рыбаки, дети, ремесленники и крестьяне, но как только солнце встало в зените, все жители, спрятавшись под сенью каменных стен, устраивали семейные застолья или просто наслаждались несколькими часами заслуженного отдыха, чтобы вскоре вновь приступить к работе.

Извилистые улочки стекались вниз, к порту, обычно шумному настолько, что гомон доносился аж до стен Каса-де-Вентос. Сейчас же шхуны, галеры и баржи мирно покачивались у причала, изредка донося из гавани шум хлопающих парусов. И лишь волны, разбивающиеся об утес, на котором стоял замок, напоминал о спасительной прохладе морской воды.

Белые облака мирно дрейфовали по голубому небу, сливающегося с лазурной гладью морского простора, а вдалеке, где море резко меняло оттенок на глубокий синий, белели паруса одиноких рыбацких лодок. Ах, я бы сейчас многое отдала за то, чтобы оказаться на одной из них, подставить лицо яркому солнцу, вдыхать терпкий пропитанный солью ветерок…

– Камилла! О чем я только что рассказывала? – София сердито окликнула меня, вернув мои блуждающие мысли обратно в учебную комнату.

– Наверняка о чем-то крайне важном, сестра София, – тихо пробурчала я, нехотя отводя взгляд от чудесного пейзажа за окном.

Сидящая рядом Каталина покосилась в мою сторону, всем своим видом умоляя хоть немного держать язык за зубами. Я вздохнула и села, выпрямившись на стуле струной, как и подобает прилежной ученице. Но Софию Оре таким не провести – молодая женщина сузила пронзительные глаза и крепко сжала указку, которой, видимо, что-то показывала на огромном висящем на стене гобелене с изображением нашего континента.

– Раз вы позволяете себе отвлекаться, тогда, наверное, легко можете рассказать все о пяти Великих Домах? – начала София, и ее сухой тон не предвещал ничего хорошего. – Да что там о Великих, наверное, и о каждом Малом Доме рассказать сможете?

– Вовсе нет, сестра, – смиренно ответила я, покаянно склонив голову. – Просто… немного задумалась. Но я вас очень внимательно слушала.

Темная бровь сервитуарии недоверчиво взметнулась вверх.

– Тогда, что вы, юная госпожа, можете рассказать о благородных господах из дома Хус, которые так скоро почтут нас своим визитом? Их род деятельности, обычаи? Ну или хотя бы девиз? У вас же была веская причина не слушать меня, когда я рассказывала вам все это буквально пять минут назад?

Я обвела взглядом висевший на стене огромный гобелен. На южном полуострове раскинулась провинция Веас, земли Кустодес и самая южная точка континента, окруженная горной грядой столица земель – город Мар-де-Сеаль. Восточнее, отделенные Золотым морем, начинались огромные степи и плодородные земли Дома Набелит, делящие одно название со своей провинцией. Вот в центре, на берегу залива, раскинулось окруженное ореолом рек и озер Среднеземье. На западе от него Арракан, где Дом Рю-Хей правил среди скал и утесов, а выше, где заканчивались горные гряды, небольшое зеленое пятно древних лесов и равнин – провинция Остания. А вот севернее всех них огромный белый бескрайний простор Нортланда, на котором вышиты инициалы и герб – белая медвежья голова с перекрещенными топорами.

– Они жители северных земель, – начала я, решив действовать по наитию. Это почти всегда работало. – Занимаются торговлей и защитой северных границ от кланов горных дикарей. Великие воины… хм-м…

Наставница расхаживала мимо нас медленным выверенным шагом. Ее простое темное платье в пол развивалось вслед ее движениям, делая женщину похожей на грозовую тучу.

– Продолжайте, Камилла, – София даже не смотрела в мою сторону, выстукивая каблуками мерный зловещий ритм. – Девиз Дома?

Я умоляюще посмотрела на Каталину, но та лишь многозначительно пожала плечами. Сложно было понять – правда ли она не знала ответа на вопрос, или же просто не хотела мне помогать, в отместку за то, что заскучала на уроке. Я насупилась, однако же, сколько не пыталась припомнить, все было тщетно. У всех нортлингов всегда там описывалось одно и то же – честь, доблесть, воинская слава, оттого я никак не могла из запомнить

– Д-девиз… хм-м… – я задумалась, вспоминая хоть что-то, что доводилось читать в сказках. – «Наш клич остановит бурю»?

– Это девиз Дома Бьерген, – покачала головой Оре.

Я поступила взгляд и виновато склонила голову под невыносимо тяжёлым взглядом сестры Софии.

Наставница еще какое-то время пристально смотрела на меня, а потом тяжело вздохнула.

– «Подо льдом таится ярость». А в остальном вы ответили верно, однако это не служит поводом отвлекаться во время урока. Помните, что северяне – суровые, сильные люди, которых взрастил беспощадный климат и жестокие войны древности. Они отличаются высоким ростом и светлыми волосами, а у исконных нортлингов, в особенности представителей семьи Хус, особый цвет глаз – ярко-голубой, как древние вечные льды, покрывающие большую территорию их земель. Среди северян такой цвет глаз в особом почете и показатель статуса.

Она украдкой посмотрела в дальний угол комнаты, где в кресле, чуть посапывая и скрестив руки на груди, дремал Максимилиан.

– Надеюсь, людям из дома Хус понравится у нас. Сомневаюсь, что они хоть когда-то так еще на солнце смогут погреться, – мечтательно протянула я и невольно поежилась, ибо терпеть не могла холод.

В Мар-де-Сеале почти все время тепло и солнечно, и изредка ливни осенней поры приносят с собой холод и уныние. И все же, по рассказам, это не идет ни в какое сравнение с настоящей северной зимой. Страшно была даже представлять какого это – ходить в меховых шкурах чтобы согреться.

– Надеюсь, вам хватит такта не сказать это им в лицо, юная госпожа! – ахнула София. – Солнце в их культуре имеет особое значение, и подобную грубость они могут счесть за оскорбление. Согласно легендам, их благословил солнечный бог, даровавший им устойчивость к суровым холодам…

Оре вновь начала увлеченно рассказывать об обычаях северного народа, когда я почувствовала осторожный тычок локтем. От напускной обиды Каталины не осталось и следа – подруге часто попадало за мои выходки, но когда вместо нее доставалось мне или хотя бы нам обеим, то, повинуясь какому-то одной ей известному чувству удовлетворения, она тут же забывала обо всех распрях и была вновь весела. До сих пор не понимаю, как от наших выходок весь двор еще не устал.

– А ты знаешь, что у их ярла сын примерно нашего возраста? Подслушала, как шептались об этом служанки, – со взглядом полным затаившегося восторга прошептала она. В такие моменты ее ярко-зеленые, как молодая листва, глаза просто начинали сиять озорными огоньками.

– Ну и что? – я безразлично пожала плечами.

Она откинула непослушные рыжие волосы, наползшие на лицо.

– А ты думаешь, твой отец их просто так пригласил в такую даль? Да еще и со всеми танами из Малых Домов? – уровень ее наигранной загадочности переходил все возможные и невозможные границы. – Я прямо уверена, что будут разговоры о браке! Тем более, что они же старые друзья с герцогом. Ах, разве не прекрасно? Что может быть лучше свадьбы?

– Книги, например, – мрачно ответила я. – Если меня отправят на север, то я тут же прыгну со стены прямо в море. А лучше выпью яд, как в той поэме.

– А мне кажется, ты драматизируешь, – улыбка подруги стала лишь шире.

– Они же северяне, отец никогда не отправит меня в такую даль. Ни платье шелковое надеть, ни персиков поесть… Наверняка все еще и страшные и ходят в своих шкурах из животных, как на тех иллюстрациях, в книжках.

Честно говоря, пока она не сказала об этом, я была уверена, что это не более чем какой-то деловой визит, но такая версия звучала слишком правдоподобно. Каталина была на три года старше меня и уже куда более сведуща в подобных вопросах. У нее уже начинала проглядываться женская фигура, и, не смотря на ее несносный характер, я не раз замечала взгляды придворных и подмастерьев в ее сторону, видела Каталину флиртующей с мальчиками при дворе. Пока что меня привлекали только возвышенные чувства из книг и легенд, оттого мне и в голову не могла прийти столь простая и логичная мысль., но Каталина наверняка знала в этом что-то больше меня. Я почувствовала, что невольно краснею – то ли от смущения, то ли от негодования. Каталина воодушевленно продолжала свои размышления:

– Разве не здорово стать благородной женой наследника одного из Великих Домов? Женой будущего ярла! Не будешь же ты всю жизнь жить здесь, в четырех стенах. И какая разница, какие они. Главное – это статус, который у тебя будет! А с ним ты ведь сможешь получить все, что захочешь.

– Я бы хотела, чтобы мой избранник походил на кого-то из моих братьев, – вздохнула я обреченно. – Или на Максимилиана. Сильный, добрый, справедливый и смелый… И вообще, на твоем месте я бы не радовалась, – я коварно улыбнулась. – Если меня отправят в Нортланд, тебе, как моей фрейлине, придется в месте со мной ехать!

Такую перспективу Каталина явно не обдумала, а потому озорная улыбка на ее лице быстро превратилась в страдальческую гримасу. Видимо, она не рассчитывала, что морозить косточки в снежном крае ей придется вместе со мной.

– …Сейчас вы пойдете, и вас приготовят к приезду отца с гостями, – тем временем София Оре, кажется, уже смирилась, что нашим вниманием завладеть ей уже не удастся. – Слуги уже должны были все подготовить. Мы должны показать нашим гостям только лучшие качества Дома Кустодес. И прошу, во имя Старых Богов, сеньорита Андо, – она повернулась к девушке, которая тут же невинно захлопала глазками, – ведите себя, как подобает фрейлине. Можете быть свободны.

Максимилиан Хан уже стоял у двери, сжимая в руках свиток со сломанной печатью. Некогда прославленный дуэлянт при дворе, ныне же он обучал своему мастерству солдат нашего Дома, в том числе и обоих моих старших братьев, но, когда годы уже начали брать свое, его приставили моим телохранителем. В детстве я его немного побаивалась, высокого и широкоплечего, смотрящего на меня сверху вниз, как медведь, а взгляд левого незрячего глаза и пересекающий его глубокий косой шрам на половину лица вызывали у меня холодок на спине. Но суровый внешне, Хан был добрым внутри и относился он ко мне иногда с той теплотой, что мне так не хватало от родного отца.

– Экипаж в нескольких часах пути от города, они все скоро будут здесь, сеньорита, – сообщил нам Первый клинок Дома Кустодес. – Мажордом Ривьера только что доложил мне об этом. Идемте, я провожу вас до комнаты, нам пора готовиться к приему.

Пока мы шли до спален, я наблюдала за суетящейся в последних приготовлениях прислугой. Дворецкие то и дело раздавали указания и зорко следили, все ли отмыто и блестит, горничные носились туда-сюда с подносами и свежим постельным бельем, а с первого этажа раздавался просто великолепнейший аромат с кухни – судя по всему, размаху готовящегося праздничного пира позавидовали бы сами патриции из Имперской Столицы.

Я чуть вытянула шею в надежде заметить кого-то из братьев, но в такой суете было сложно разглядеть хоть кого-то. Тем более Валентин в отсутствие отца временно принял на себя бремя кастеляна и заведовал всеми делами семьи, ибо ему предстояло в будущем принять титул герцога.

Конечно, сеньор Гарсия, наш комендант, и мажордом сеньор Ривьера помогали Валентину, однако он и так еле успевал совмещать все порученные ему обязанности с тренировками и морским патрулированием. Да и сейчас наверняка у него столько дел, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким крупным событием, как прием высокопоставленных гостей. Леонард же готовился в скором времени поступить на службу и, вероятно, еще не вернулся с тренировок.

Перед отбытием отца я спросила у него, почему наши гости не могут приплыть сразу в наш порт, как это обычно делают веасийские дворяне. «Ладья, на которой прибудут наши северные гости, большая и не очень маневренная, она вряд ли сможет пройти вглубь полуострова по нашим рекам. А обойти восточные рифы и подавно,» – объяснил о мне. – «Граф Дюфор любезно предоставит нашим северным гостям приют в Монтесино, пока мы не прибудем и не сопроводим их до Мар-де-Сеаля.»

Дойдя до комнаты, Максимилиан оставил нас с Каталиной на попечение служанок и уже спустя пару часов я довольно крутилась у зеркала, не в силах оторваться от своего собственного отражения, любуясь новым, сшитым специально под торжество платьем в цветах нашего дома – бело-синее с золотой вышивкой. Черные кудри были красиво уложены, прямо как у взрослых придворных дам, а корсет придал моей еще нескладной фигурке девичьей стати. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько взрослой и красивой.

Под восхищенное умиление и комплименты служанок, я вошла в комнату, где уже ожидал успевший принарядиться Максимилиан. Привычный кожаный доспех он сменил на отполированную до зеркального блеска парадную кирасу. На плечах красовался тяжелый бархатный плащ, застегнутый изящной фибулой в виде герба Дома Кустодес – меч, пронзающий щит. На поясе, как обычно, красовалась шпага в паре с кинжалом, а на руке виднелся небольшой пристегнутый к наручу дуэльный щит-баклер. Копну черных с сединой волос он зачесал назад, отчего даже стал выглядеть моложе.

Заслышав мои шаги, он повернулся и просиял.

– Каталина еще не выходила? – робко спросила я.

Максимилиан покачал головой, и, словно в ответ на мой вопрос, из комнаты подруги донеслись протестующие возгласы.

– Ну как, мне идет? – я покрутилась, и юбки красивой волной, словно морской прибой, кружились вслед.

Он театрально припал на колено и заслонил глаза рукой.

– О, моя сеньорита, если я буду смотреть на вас хотя бы дольше, я точно ослепну от вашей красоты, – он наигранно схватился за сердце и подмигнул.

– Ох, нет, как же я буду без своего доблестного защитника, – в тон ему вторила я, рассмеявшись. – Хотя я уверена, что только в таком случае любой твой противник сравнялся бы с тобой в силе, Ян!

Вдруг я вспомнила о предстоящем приеме, и какая-то тревога нахлынула на меня.

– Ян… Отец хочет отослать меня к северянам, да? – тихо спросила я, глядя прямо ему в глаза.

Его улыбка сразу погасла.

– Почему у моей госпожи такие мысли? – он мягко посмотрел на меня. – Твой отец и ярл Хус старые друзья, но обязанности мешали им встретится много зим, когда они оба вступили в наследство и стали главами своих Домов.

Видя, что его ответ никак меня не успокоил, он огляделся по сторонам, а затем негромко, чтобы прислуга нас не услышала, добавил:

– Он, конечно, хочет кое-что объявить, но это большой секрет, который я никак не могу рассказать.

– Но Каталина сказала… Ну… Что у ярла есть сын и.. – я прикусила губу, пальцы сжимали шелковую юбку. – Ян, я знаю и понимаю свою роль в семье, но не хочу пока покидать свой дом, понимаешь? Я хочу постоянно быть с тобой и Каталиной, с папой, с Лео и даже с Валентином ну и, так уж и быть, с Софией тоже… Я боюсь, что вся моя жизнь может измениться, и мне страшно, и, может я могла бы просто до своего совершеннолетия пожить тут, а потом…

– Ну-ну, – Ян успокаивающе погладил меня по плечу. – Вы же знаете, что я всегда буду рядом. И даже если вам придется уехать, то…

Он хотел сказать что-то еще, но тут в комнату влетел Лео.

– Они едут! – радостно выпалил юноша, тяжело дыша. – Уже у городских ворот!

– Что? Уже?! – Каталина выбежала из своей комнаты. Ее такое же новенькое платье из красного атласа было ей очень к лицу, подчеркивая загорелую кожу и игривую россыпь веснушек. Волосы ей уложили в элегантный пучок и украсили цветами из сада, но одинокие пряди протестующе топорщились то тут, то там, не желая поддаваться стараниям служанок.

Хан метнул строгий взгляд на юную фрейлину, от чего она стала одного тона со своим платьем.

Леонарда же было просто не узнать в золоченом дублете и рубашке с высокими манжетами и широкими рукавами. Густые черные волосы собраны в небольшой хвост. На поясе красовалась искусно выполненная шпага, града и рукоять которой были щедро украшены драгоценными камнями. На правом плече Лео красовалась накидка с семейной геральдикой, перевязанная кожаным ремнем и украшенная аксельбантом. Он выглядел совсем взрослым, как папа.

Ну вот, теперь уже времени на волнение не осталось. Я пригладила платье и сначала бросилась к окну, надеясь хоть там что увидеть – наверняка у людей, преодолевших такой путь должен быть просто огромный эскорт, чуть ли не от центральных ворот Мар-де-Сеаля. Однако меня постигло разочарование, и мы с Леонардом в сопровождении Каталины и Максимилиана спустились вниз, к входу, где мы были должны встретить наших гостей.

Валентин уже стоял посреди двора прямо на солнцепеке, когда мы подбежали и встали рядом. Максимилиан и Каталина стояли поодаль, за нами, рядом с бдительной наставницей. София недовольно окинула нас взглядом. Она была одета как обычно – в одно из своих простых темных, без каких-либо узоров и вышивки, платьев, волосы были затянуты в тугой пучок. Единственное, что отличало ее от повседневного вида – покрывающая голову и скрывающая лицо черная вуаль, с которой она обычно выходила на торжественные приемы. И как только ей никогда не жарко?

– Вы почти опоздали, – буркнул Валентин. Он был одет на тот же манер, что и Леонард, только его накидка была в пол, да и в целом наряд был гораздо богаче, подчеркивая его статус будущего правителя Веаса. На поясе у брата красовались шпага и кинжал так же, как у его учителя. Он стоял смирно, скрестив руки за спиной, словно военный на построении.

– Ну, мы же не опоздали, так что не о чем волноваться, – тихо сказала я.

Лео подавил смешок, а Валентин лишь недовольно повел бровями.

Казалось, все жители замка и прилегающих земель стояли на улице. Приехавшие по такому грандиозному случаю дворяне и придворные вельможи нетерпеливо ожидали в тени на небольшой террасе, судорожно обмахиваясь веерами и то и дело нетерпеливо поглядывая вперед. Снаружи, где над огромным ущельем протянулась вереница деревянных подъемных мостов, виднелась делегация, которая медленно, но неотвратимо, приближалась к воротам крепости.

Первыми во двор зашли воины-северяне. Одеты они были в странные темно-красные кафтаны с узорами и металлическими вставками на торсе, руках и плечах. Мех все же присутствовал в их одеяниях, в виде широких воротников, однако я все равно поражалась, как они не изжарились в таких теплых одеждах в летний зной. Лица были исписаны какими-то знаками с прямыми линиями, а длинные волосы собраны сзади в хвосты и косы. В руках у них были алебарды и большие деревянные щиты, заостренные снизу.

Вслед за воителями верхом на лошадях въехали герцог Эстебан Кустодес, и, судя по всему, ярл Айварс Хус и его сын. Далее ехала свита из приближенных слуг и придворных как Дома Хус, так и Кустодес. Последним во двор въехал огромный экипаж, замыкая эту процессию.

Описав полукруг, делегация остановилась. Герольды начали объявлять гостей:

– Герцог Эстебан Кустодес, правитель провинции Веас. Ярл Айварс Хус, правитель провинции Нортланд…

Список всех знатных северных фамилий все не заканчивался, и я перестала вслушиваться, когда отец спрыгнул с лошади и направился к нам, совершенно игнорируя церемониальные обычаи. Одетый в простой дорожный костюм, он все равно излучал могущество и двигался с необычайной кошачьей грацией, словно готовясь в миг отбить любую атаку. За спиной его висел огромный эспадон Виентосиноре – фамильное оружие Кустодес.

– Рад видеть вас в добром здравии, отец, – сказал Валентин, схватив отца за предплечье. Тот заключил сына в крепкое объятие и похлопал по спине.

Валентин хоть и был очень рослым, но был ниже Эстебана на голову. В остальном он был полной его копией – тот же нос с горбинкой, те же забранные в хвост черные как смоль волосы, такой же острый подбородок, та же смуглая кожа, правда еще не успевшая обветрится в постоянных плавании на море. Даже твердый ясный взгляд синих глаз, кажется, был совершенно одинаков.

– Удивительно, за пару недель моего отсутствия замок все еще на месте… Вы этих сорванцов взаперти держали? – усмехнулся герцог Кустодес, поприветствовав теперь среднего сына.

– Валентин строго следил за ними, как ты ему и наказал, – улыбнулся Леонард.

Когда очередь дошла до меня, я уже было приготовилась поклониться, как подобает благовоспитанной даме, как вдруг отец схватил меня под руки и покрутил вокруг, прямо как когда-то давно, когда у него еще было время играть с нами. Я сначала рассмеялась, но потом вспомнила что перед нами половина нашего двора и половина двора Дома Хус, мне стало жутко неловко.

– Папа, поставь меня, это же неприлично! – смущенно потребовала я, пытаясь удержаться на отцовских руках.

Он, все еще смеясь, сделал оборот и аккуратно опустил меня на землю. Я тут же принялась разглаживать помятое платье и проверила, не растрепались ли волосы в прическе. Отец выпрямился и торжественно объявил:

– Разрешите представить вам моего старого друга – Айдж… простите, Айварс Хус, его сын, Ари, и супруга, госпожа Джордис.

Уже спешившиеся, Айварс и Ари подходили к нам.

– Брось, Эстебан! Уже сто зим никто не называл меня этим прозвищем, хоть ты не формальничай.

Ярл был еще выше ростом, чем отец, однако по его виду никак нельзя было сказать, что перед нами правитель Нортланда. Внешне Айдж никак не выделялся среди своих воинов – виски выбриты, белоснежные волосы и борода собраны в косы, сплетенные замысловатыми узорами. Одет он был в простую свободную ситцевую рубаху с этническими узорами, а за поясом заткнут боевой топор, очень похожий на тот, что изображен на гербе его Дома.

Мальчишка же, по сравнению со своим могучим, широкоплечим и хорошо слаженным отцом выглядел даже как-то несуразно. Худощавый и бледный, с жиденькими светлыми волосами, он выглядел еще нелепее от того, что из всех сил пытался подражать отцу. Но что нельзя было не заметить, так это одинаковый взгляд ярко-голубых, с каким-то белым отливом, глаз, от которых холодок пробежал по телу.

Госпожа Джордис вышла из дилижанса в окружении щебечущих служанок и придворных дам, и тут же затмила своей красотой всех присутствующих. Длинные вьющиеся каштановые волосы были собраны в косу ниже колен, заплетенную на тот же манер, что у мужа, а платье в среднеземском стиле определенно было последним писком моды при императорском дворе. Легкие голубые шелка хитона, приталенные лишь плотным корсетом, развивались вслед за ней, отчего казалось, что Джордис плывет, как лебедь на водной глади. «Вот бы и мне такое!» – думала я с легкой завистью, восхищенная обворожительностью супруги ярла. Сколько, наверное, усилий уходит на то, чтобы поддерживать такие длинные волосы чистыми, шелковистыми и ухоженными. А Каталина даже причесаться отказывается…

Шмыгающий носом Ари, меня абсолютно не заинтересовал – с ними с него богато расшитую одежду, так он ничем не будет отличаться от детишек нашей поварихи… «Нет, за такого растяпу меня отец точно замуж не выдаст,» – от этой все мои переживания как рукой сняло, и я усмехнулась своим собственным тревогам, которые казались теперь нелепыми.

– Рады приветствовать вас в Каса-де-Вентос, нашем фамильном замке, ярл Айварс, отигнир Ари, госпожа Джордис, – Валентин выпрямился натянутой тетивой и приложил кулак к груди в принятом у нас приветствии. Леонард повторил этот жест, я же вежливо поклонилась. – Пусть ветра благоволят вам, а море будет милостиво.

Ярл и его сын прислонили два пальца ко лбу, а женщина сделала изящный реверанс.

– Надо же, и все твои как на подбор! – по сравнению с герцогом Эстебаном, который в любой момент держался статно и степенно, ярл говорил простодушно и даже несколько бестактно, словно бы обычный офицер в городском трактире. Голос у него был грубый и немного сиплый, но такой раскатистый, что разнесся над всей территорией замка. – Этот уже почти мужчина… Твой первенец, да?

Валентин, немного обескураженный, кивнул и горделиво вскинул голову:

– Мне скоро исполнится двадцать один, и я планирую встать на защиту морских границ.

– Значит, предпочитаешь палубу канцелярской возне? Похвально, малец, – ярл протянул руку и с такой силой сжал предплечье парня, что тому пришлось стиснуть скулы, чтобы не издать ни звука.

– Это Леонард, – представил младшего сына Эстебан. – Ему минуло пятнадцать зим, готовится к военной службе. Он молод, но уже очень талантлив в искусстве владения мечом, возможно, он когда-то даже затмит меня на этом поприще.

Лео аж раскраснелся от такой прилюдной похвалы от отца. После того, как юноша выдержал стальную хватку Айджа, ярл повернулся ко мне.

– А это кто у нас тут? – улыбнулся он мне. На секунду мне показалось, что в его ледяных глазах пробежали теплота и… грусть?

Видя мое стеснение, отец ответил за меня.

– Моя гордость, моя маленькая морская буря – Камилла, – Эстебан положил руки мне на плечи, словно оберегая ото всех бед и невзгод. От этого сразу стало спокойнее. – Ей всего девять. Кажется, Ари на год старше?

– Так и есть, дружище, – улыбка ярла стала еще шире. Он нагнулся ко мне, его голос внезапно стал очень мягким и добродушным. – Молодая госпожа, не соизволите ли показать ваши владения моей супруге и сыну, пока мы с вашим отцом… решим некоторые вопросы?

Раскрасневшаяся, я вновь расправила юбки и решила продемонстрировать все старания сестры Софии. Не зря же она свое жалование получает.

– Я, Камилла из дома Кустодес, с радостью окажу вам такую честь, – торжественным тоном начала я произносить заученную клятву почти скороговоркой. – С этого момента ваши жизни находятся под защитой моего меча… Правда, у меня меча нет, но он есть у Яна… то есть, я хотела сказать, Максимилиана…

Я ойкнула и запнулась. Надо же было такую чушь снести прямо на глазах всех присутствующих! Позор.

– А я, Джордис из Дома Хус, буду невероятно рада принять ваше покровительство, юная госпожа, – женщина вышла из-за спины мужа и теперь стояла рядом с нами.

В близи она казалось необычайно молодой – на вид она была ненамного старше Валентина. Стройная и грациозная, как и подобает супруге главы Великого Дома, она держалась статно с высоко поднятой головой. Однако она не выглядела строгой, как София. Наоборот – Джордис излучала притягательную симпатию, которой поддавались все, к кому она попадалась на глаза. Посмотрев прямо ей в лицо с мягкими чертами, я приметила, что глаза ее были обычного серо-голубого цвета.

Мне была приятна компания госпожи Джордис, а вот этот Ари… О чем можно с мальчишками разговаривать? Я повернулась к Лео, в надежде, что северянина он возьмет на себя, но, к моему разочарованию, отец уже позвал к себе сыновей, и вместе с остальными придворными они направились в замок.

Мар-де-Сеаль располагался на склонах огромного уходящего в море утеса, а вот сам замок и близлежащие городские постройки с портом – на огромной отвесной скале посреди моря. Когда-то давно она была частью мыса, но соленая вода и сильные бури выточили породу, и каменный мост, соединявший замок с остальной частью города, разрушился, оставив саму усадьбу целой и невредимой. С тех пор основную часть города с территорией Каса-де-Вентос соединяла вереница деревянных мостов, делая его неприступной крепостью.

Сама по себе скала напоминала огромный многоярусный торт. Вниз уходили тропинки и винтовые дороги, где у подножия располагался наш личный порт, выше – личные усадьбы аристократов Малых домов, а остальные земли, вплоть до призамковых территорий, были засажены фруктовыми садами, создавшими вокруг скалы зеленый ореол. И именно сюда мы и направились вместе с нашими гостями.

Мы прошли через небольшой тоннель из тонких кованых металлических арок, заросших виноградом, и перед нами открылось распростертое по склонам зеленое море. В садах, как обычно, царила идиллия – ветер чуть трепал листья, создавая мелодичный шелест, волной расходящийся по зеленым вершинам. Высокие деревья своей тенью укрывали от палящего солнца, кругом жужжали насекомые и трещали кузнечики. То тут, то там из-за ровных рядов показывались рабочие, что тащили огромные плетеные корзины со всевозможными фруктами, вдалеке слышались крестьянские песни, которые обычно скрашивали тяжелый рабочий день.

Пока наши гости любовались открывшимся видом, я лихорадочно думала – как начать разговор, что стоит или не стоит говорить при представителях дома Хус, боясь ляпнуть что-то не то. Но и неловкое молчание давило на атмосферу. В этот момент я очень пожалела, что не слушала болтовню сестры Софии на занятиях.

– Как прошло путешествие до Мар-де-Сеаля? Путь через Веас, наверное, был долог и нелегок для всех вас.

Джордис уже было приготовилась что-то ответить, но не успела. Такое ощущение, что мальчишка только и ждал этого вопроса, его глаза загорелись:

– Спасибо, что поинтересовалась! Мы были в пути почти це-е-елый месяц. Плыли больше двух недель, сначала по помню, потом по реке, мимо Имперской Столицы, затем снова через море, видели хищного кита сражающегося с кракеном, – начал тараторить он, даже не задумываясь о том, что нужно вести диалог, а не монолог. – А еще отец дал мне подержать штурвал, потом мы попали в шторм, было та-а-ак страшно… А ты когда-нибудь попадала в настоящую морскую бурю?

Я заморгала, не сразу поняв, что вопрос адресован мне – Ари слишком быстро и много говорил, и нить диалога была потеряна еще на рассказе про кита.

– Э-эм, нет, мне не приходилось попадать в шторм, – сухо ответила я.

– Ого, так получается я прошел испытание морем еще раньше, чем член семьи Кустодес! – Ари беспечно засмеялся, на что мне оставалось лишь молча хмурится. Интересно, этого выскочку хоть раз охаживали розгами? Но глядя, как заботливо мать убирает пряди, выбившиеся из его хвоста, я засомневалась в этом. А вот мне бы за такое досталось бы сначала от Софии, а затем от Валентина.

Ари же продолжил делиться впечатлениями о своем путешествии.

– Потом мы вышли в какому-то большом порту и пробыли там несколько дней, пока не прибыл твой отец со своей свитой и этими странными санями с колесами…