Текст книги "Черное солнце"

Большинство деревьев уже стояли голые, на некоторых еще остались золото и багрянец, сливающихся в причудливый градиент. Но были и растения, не считая хвойных, которые смогли сохранить зелень в неизменном виде, будто бы осень никак не могла найти на них управу. То были невысокие деревца и кустарники с плотными зелеными листьями, будто бы покрытые маслянистой пленкой. На некоторых стеблях я заметила мелкие иголки, как на розовых кустах. Может, они родом откуда-то с Набелита?.. Таких растений у нас на полуострове я не припомню.

Однако манящий сладкий запах продолжал интриговать меня, и я прошла дальше, проходя мимо склонившей голову над декоративным прудом плакучей ивой, грустно шелестящей на ветру своими гибкими веточками. Прошла по усыпанной иголками дорожке под сенью пушистых веток сосен, елей и неизвестных устремленных в высь хвойных деревьев.

Ухоженная дорожка вела все глубже и глубже на территорию сада. Фонари с мерцающими внутри огоньками становились все реже, а темные промежутки теней все шире. В царившем ночном полумраке мне было очень неуютно, и я уже думала возвращаться, расстроенная, что так и не нашла источник запаха, но за очередным поворотом мое внимание привлекло едва заметное свечение – голубоватое, как от отблесков воды в фонтане.

Передо мной показалось дерево. Невысокое, но раскидистое, с изогнутым, как у горных сосен, столом, оно выглядело настолько инородным, словно было миражем. Кора была идеально гладкой, без единой борозды, а под сенью листьев с серебристым отливом так и хотелось укрыться от невзгод и проблем окружающего мира. Но более необычными были цветы – те самые, чей аромат и привел меня сюда. Здесь он был еще сильнее, успокаивающий и умиротворяющий. Огромные перламутровые бутоны с розовой сердцевиной переливались в исходящем от лепестков бледном свечении.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы поверить своим глазам. Это же…

– Эльфийское дерево… – вслух выдохнула я, оглядывая дерево. То самое, одно из древних маналитических деревьев, которые сохранились до сих пор. Конечно, оно сильно отличалось от того, как было описано в книгах по ботанике, однако сомнений не было – серебристые листья и светящиеся переливающиеся цветы говорили сами за себя.

«Наверное, какой-то подвид…» – решила я, обходя дерево по кругу.

Сложно поверить, что такая диковинка могла расти прямо в сердце Империи. Одинокое, вырванное из своего укромного места и посаженное в Столице, чтобы радовать глаз своего хозяина и его гостей, я чувствовала некоторую жалость к дереву.

Дотянувшись до низкорастущей ветки, я вдохнула запах полной грудью, чувствуя, как он кружит голову. Уже готовая было поддаться порыву и сорвать цветок себе, я воздержалась – мало ли как к подобному варварству по отношению к столь редкому растению отнесется Камиши.

Какое-то время я просто стояла и любовалась красотой необычного растения, наблюдая за сияющими бутонами и слушая, как шелест листьев переливается тихим звоном. Спохватилась я, когда поняла, что небо уже целиком покрыто бархатом ночи, усыпанное тысячей мелких алмазов-звезд. В темноте я уже не могла разглядеть обратную дорогу, и решила выйти напрямик через сад, на свет огней.

Чуть погодя, мое внимание привлек звук стали, и вскоре я вышла из сада к небольшому внутреннему дворику. В окружении охранников и телохранителей гостей приема под одобрительные возгласы Максимилиан кружил по ровной квадратной тренировочной площадке. Его соперником был молодой арраканец, на вид мой ровесник. Волосы его были завязаны в пучок, а легкая тканевая одежда позволяла двигаться легко и грациозно, в противовес плотному с металлическими вставками камзолу Максимилиана. Рапира и кинжал блестели в руках Яна, и каждый удар его отдавался хлестом рассеченного воздуха. Выпад за выпадом, он быстро атаковал противника то шпагой, то кинжалом, не давая тому возможности контратаковать. Лезвия пели, соприкасаясь, а танец искр и отблесков в вечернем освещении контурами выделял сосредоточенные лица противников.

Ян наступал решительно. Каждый раз, когда юноша не успевал увернуться от атаки, он с трудом умудрялся парировать ее, продолжая держать меч лишь в одной руке. Я не раз наблюдала за тренировками, которые проводил Ян в Каса-де-Вентос, однако подобной техники боя мне видеть не приходилось. Если Первый клинок действовал четко и отточено, то арраканец двигался плавно, словно в танце. Он ни разу не позволил себе отвлечься от битвы, ни единый мускул его не дрогнул под атаками Яна, а глаза внимательно следили за движениями дуэлянта, дабы не упустить удар. Он явно ждал момент, чтобы атаковать, ведя битву на истощение, и его тактика начинала приносить свои плоды.

Хан начал выдыхаться, и открылся для атаки, чем молодой мечник непременно воспользовался, совершив низкий выпад, целясь в бедро. Его меч, прямой и короткий, был продолжением его руки, однако веасийцу хватило реакции, чтобы отвести удар кинжалом. Раздался громкий скрежет, и Максимилиан одним движением поднял кинжал вверх, уводя скользящее лезвие арраканца ввысь, по инерции. Теперь он имел преимущество, буквально на долю секунды, чтобы ударить финальным приемом с двух рук, скрестив меч и кинжал верхним рубящим ударом, однако ко всеобщему удивлению, араканец изогнулся и, подпрыгнув, сделал сальто назад. Ян, не ожидавший такого, замер, наблюдая как его противник мягко приземлился на ноги, словно кот. Один удар – и из рук Хана со звоном вылетел сначала меч, а затем и кинжал, воткнувшись в землю рядом.

Толпа, как только поняла, что дуэль закончилась, разверзлась свистами и громогласными криками.

– Победа за вами, господин, – сказал Ян, тяжело дыша.

Парень, казалось, только сейчас понял, что произошло. Он обескураженно озирался по сторонам, и его лицо, до этой минуты сосредоточенно холодное, заиграло красками румянца.

Пока Первый клинок Дома Кустодес тяжело дышал, вокруг арраканца собрались стражи, радостно аплодируя ему и его сопернику. Я присоединилась к общим овациям.

– Потрясающий бой, господа!

– Госпожа Кустодес, – арраканец поклонился, заметив меня. Он вытянул вперед кулак, уперев его ладонью. Таким же уважительно-приветственным жестом поприветствовали меня и остальные стражи-арраканцы.

– Это Ксао, племянник господина Десая, – представил своего оппонента Ян, наконец восстановив дыхание. – Я позволил себе согласиться на тренировочный поединок, тем более что мне нечем было занять себя все это время.

– Тренировочный бой с настоящим оружием? – уточнила я, усмехнувшись. – Вы точно не хотели друг друга убить?

– Что вы, госпожа! – глаза парня восторженно сияли. – Когда мне еще представится шанс сразиться с самим Одноглазым демоном Максимилианом Ханом! Я бы не простил себе, если бы эта дуэль была на тренировочных мечах.

– Я не думала, что Максимилиан известен за пределами Веаса…

– О, разве вы не знаете? – Ксао Десай удивленно уставился на меня. – Мастер Хан известен как единственный, кто смог за долгое время победить Хранителя Чести в смертельной дуэли.

– Правда? – я удивленно уставилась на Яна. – Я слышала о многих его победах, но об этой – ни разу.

– Не самая моя достойная битва, – признался Ян, утирая намокший от пота лоб. – Были противники и страшнее.

Ксао воодушевленно смотрел на Максимилиана.

– Теперь понятно, почему Леонард Кустодес никогда не проигрывает! С таким-то учителем! – в его голосе сквозила легкая белая зависть.

– Ты и о брате моем знаешь?

– Конечно, госпожа. И имена каждого из Золотых Хранителей! Как и любой мальчишка, который мечтает встать плечом к плечу с такими людьми, – он горделиво выпрямился. – Этой зимой меня зачислят в Кадетский корпус, как только мне исполнится шестнадцать зим.

– Вот как, – я улыбнулась ему. – В таком случае, желаю вам поскорее проявить себя на службе должным образом.

– Господин Ксао далеко пойдет, – Ян одобрительно закивал, улыбаясь в бороду. – Мне прежде не доводилось биться на дуэли с арраканцами, и стиля боя я их не знаю. Он смог обескуражить соперника, что принесло ему победу. Отточив такое мастерство, вы будете грозным противником.

– Я запомню этот бой на всю свою жизнь, мастер Хан! – он поклонился Яну так низко, что казалось еще чуть-чуть, и он лбом ударится прямо о собственные колени.

– Брось! Мне было приятно размяться, тем более в такой интересной дуэли, – Ян протянул руку для рукопожатия. Сначала Ксао непонимающе смотрел на него, но потом спохватился и потряс протянутую ему ладонь.

– Мы собираемся домой, госпожа? – Ян подошел ближе, пока араканцы, удаляясь вглубь поместья, радостно болтали и хлопали молодого господина по спине, поздравляя того с заслуженной победой.

Я кивнула. На лице Яна было чуть заметное огорчение.

– Ты раздосадован поражением? – негромко спросила я.

– Нет, госпожа, – он покачал головой, накинув на себя мундир и аккуратно сложив свое оружие в ножны. – Я раздосадован осознанием, что уже стар. Малец действительно силен, однако будь я помоложе, мне бы хватило реакции, чтобы уклониться от его атаки и нанести финальный удар быстрее, – он скривился. – Как же быстро летит время… Кто бы мог подумать, что битва почти двадцатилетней давности уже гуляет среди молодежи, как легенда.

– Почему ты раньше не рассказывал об этом бое?

– В Мар-де-Сеале предпочитают не вспоминать тот конфликт между Империей и тогдашним герцогом, вашим дядей. Его ложно обвинили, и мне, как Первому клинку, было поручено отстоять честь Дома перед императорским двором.

Я понимала, что даже если я и начну задавать вопросы – Ян не ответит на них. То была явно старая история, окутанная тайнами, от которых меня держал отец в стороне. Интересно, знал ли Лео? Наверняка знал…

– Госпожа, идите вперед, я вас догоню, – сказал Ян, доставая свою трубку из-за пазухи.

Я коротко кивнула, оставив Яна в одиночестве. Нужно было отыскать Каталину и возвращаться, было и так слишком поздно…

– Господин Камиши, что вы здесь делаете?.. – из-за угла донесся голос подруги, и я замерла.

Осторожно, чтобы стук каблуков не выдал мои шаги, я подошла к стене, и выглянула.

В свете фонарей на деревянной веранде стояла Каталина, а рядом с ней Камиши Десай. Он был повернут ко мне спиной и я не могла видеть его лица, однако арраканец был непозволительно близко к девушке. Он сделал небольшой шаг в ее сторону, Каталина же не шелохнулась с места.

– Госпожа Андо, вам говорили, насколько вы прекрасны? – вкрадчиво шелестел голос Камиши.

– О, знали бы вы сколько раз мне такое уже говорили, – Каталина немного пошатывалась и оперлась о деревянную ограду террасы, чтобы удержать равновесие.

– Но подобное от будущего наследника Малого Дома вряд ли услышишь… – арраканец осторожно, словно бы проверяя границы дозволенного, коснулся ее локонов. – Как жаль, что такая красота пропадала в южном захолустье…

– Вы… льстите мне…– язык у нее заплетался, а взгляд блуждал. Не было похоже на подругу – она всегда знала меру, но сейчас, кажется, даже не могла сопротивляться откровенным домогательствам.

– С таким обаянием вы могли бы очень многого добиться в Столице, особенно если обзаведетесь нужными друзьями, – его голос был сладок, а рука продолжала поглаживать рыжие волосы. Кончики пальцев едва касались ее шеи.

– Я… думаю, что…

– У меня есть связи, которые могли бы обеспечить для вас все, чего бы вы ни пожелали, – он продолжал, а его касания становились все настойчивей. Теперь он дотронулся до щеки девушки. – Статус, власть, всеобщее внимание… От меня не укрылось то, как вы хотите быть на равных с этими напыщенными выскочками. Такие амбиции стоят куда больше знатной фамилии.

– Я не думаю, что мне дозволено… Моя госпожа будет недовольна, если узнает… – Каталина замерла, дрожа от его прикосновений.

– А ей и не обязательно знать всего. Это будет нашей маленькой тайной, – он провел большим пальцем по ее губам. – Вы получите мое полное покровительство… А взамен я бы рад, если бы вы делились со мной вестями с вашей родины.

– Вы… хотите, чтобы я шпионила за Камиллой?..

– Как грубо… Я просто испытываю неподдельный интерес к Веасу, а новости доходят до Имперской Столицы так медленно, – он умолк на секунду, будто что-то припоминая. – Если, конечно, не считать некоторых абсолютно грязных сплетен. Например, я слышал историю, которую рассказывали пара офицеров Серой гвардии о раскрепощенной южной красавице, настоящей рыжей бестии, что была в свите некой аристократки…

Каталина заметно побледнела. Лица Десая я разглядеть не могла, но по его тону было понятно, что тот довольно улыбается…

– А-а, вижу и вы что-то об этом знаете… Нет-нет, я уверен, что это не более, чем совпадение, но у вас столь яркая внешность, что спутать не сложно. Что могут подумать другие? Мне бы не хотелось, чтобы о вас ползли непристойные слухи. Или, упаси Император, о вашей госпоже…

Я слушала, затаив дыхание. Конечно, поначалу я было подумала, что Каталина сама воспользовалась случаем, дабы получить шанс поразвлечься с аристократом. Однако негодование мое быстро сменилось беспокойством – Каталина явно была не в себе, это было очень хорошо заметно по ее поведению, словно бы тело ее не слушалось. Ну а льстивые речи Десая расставили все на свои места.

Сложно сказать, увенчался бы шантаж Камиши успехом, если бы я не вышла из-за угла. Следом подоспел и Максимилиан, который не успел застать разговор, но застыл на месте, увидев Каталину и Камиши.

Арраканец тут же отпрянул от моей подруги, словно бы просто стоял рядом.

– Вы уже собираетесь уходить, госпожа Кустодес? – легко и учтиво спросил он, словно бы минуту назад не домогался до моей фрейлины.

– Да, – я коротко кивнула. – Уже поздний вечер, думаю, мне не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Отнюдь. Я буду только рад, если вы продолжите наш чудный вечер. Кажется, ваша подруга не прочь задержаться. Тем более, вы не попробовали десерт…

Каталина пробормотала что-то бессвязное, и чуть не рухнула на колени, повиснув на перилах на локте. Я мигом подскочила к подруге, схватив ту за руку, чтобы поддержать.

– Что с ней? – я осмотрела Каталину. Она все так же немного покачивалась, намертво вцепившись в деревянные перила. Больше всего пугали ее глаза – мутные, стеклянные, белки казались отдавали синевой, а расширенные зрачки уставились в пустоту. Сладковатый, уже откуда-то знакомый мне запах, исходил от Каталины. По обмякшему телу пробегала мелкая, еле ощутимая дрожь, словно бы ее охватил озноб.

– Я.. в полном порядке… – голос ее был приглушенным, расслабленным, тягучим как патока. – Просто немного устала… Наверное…

– Это валаптис, – Ян бешено уставился на Камиши, еле сдерживаясь, чтобы не набросится на него.

Тот удивленно поднял брови.

– Надо же… Откуда же может столь прославленный воин знать о подобном? Уж не балуетесь ли вы запретным удовольствием?

– Ян, о чем он? – я встревоженно повернулась к Хану.

– Госпожа, нам нужно уходить. Каталину нужно отвести к Софии, – сбивчиво произнес он. – Даже если она попробовала совсем немного, с непривычки побочные действия могут усугубить ее состояние.

– Она больна? Что-то подцепила или отравилась?..

– О, нет, сейчас она чувствует себя лучше всех, – Камиши хохотнул. – Валаптис, или как его в народе называют «аромат удовольствия», это вещество, которое добывают из прекрасных цветов эльфийских деревьев. Довольно редкие и привередливые растения, которые невозможно выращивать вне их естественной среды. Нашему Дому удалось вывести гибриды, которые, конечно, не идут ни в какое сравнение с дикими образцами, однако часть свойств своих прародителей они сохранили. И многие очень ценят экстракт из лепестков, чтобы… кхм.. снять стресс. Даже несмотря на то, что он официально запрещен в Империи.

– Это наркотик?! – я в ужасе посмотрела на Каталину.

Ян кивнул. Теперь я вспомнила, откуда знаю этот аромат. Тот самый сладкий успокаивающий запах курительного табака… Мечник стыдливо отвел глаза.

– Я отведу госпожу Андо к выходу, – негромко сказал он, не смея поднять на меня взгляд.

– Я догоню вас, – резко ответила я, игнорируя его протест. Повернувшись к Камиши, я твердо взглянула прямо ему в лицо, на котором расцвела презрительная усмешка. Такая, же как у Вибера… – Вы подсыпали наркотик в курительную смесь? Зачем?

– Мне это выгодно, – просто ответил он, без тени былого лицемерия. – Теперь у меня будет способ воздействия на молодых наследников, ведь это такое позорное пятно на их репутации… И не переживайте, я одним щелчком пальцев смогу распустить любой слух, если не смогу получить необходимого расположения. Жаль, что только у вас хватило ума отказаться. Вы были бы очень ценным… другом.

– Я смотрю, своей репутацией вы совсем не дорожите? Интересно, что скажут в гвардии, если я случайно расскажу своему брату о том, что вы тут устроили.

Но моя угроза лишь рассмешила его.

– Поражаюсь вашей наивности, моя милая, – он утер несуществующие слезы смеха. – Неужели вы думаете, что у меня нет покровителей, которые спонсируют мои исследования и решают некоторые юридические нюансы?

Теперь его ухмылка превратилась в устрашающую плотоядную гримасу.

– К тому же, мне же надо как-то проверять воздействие валаптисового экстракта на людях, прежде чем предлагать свой товар моим постоянным клиентам.

Я отпрянула от него, отступая назад с каждым шагом настолько, насколько мне позволял неудобный наряд.

– Надеюсь, вы отлично провели вечер, госпожа. Буду рад вновь видеть вас в гостях, – донеслись до меня брошенные в след слова, когда я свернула за угол.

Я быстро шагала, ища злополучную дверь, в которой должны были остаться другие сокурсники. Поиски вскоре увенчались успехом – сладкий запах валаптиса уже было слышно даже снаружи. Внутри помещения стоял полумрак и небольшое марево розоватого дыма, от которого я почти сразу закашлялась.

Когда слезящиеся глаза привыкли к темноте, я увидела на том самом низеньком столике изящную высокую стеклянную колбу, из которой поднималась металлическая труба с расходящимися, словно хоботы, гибкими трубками. Сверху клубился розоватым полотном дым. Чем ближе я подходила к столу, тем больше слезились глаза, раздражаемые валаптисом. Но дальше меня ждало куда более неприятное зрелище.

Понять, что все присутствующие уже успели насладиться предложенным «десертом» Камиши, было не сложно. Царящий разгул приводил в оцепенение. Кто-то из молодых арраканцев, мне было сложно разглядеть – Ниоши это был или Кай, делал глубокую затяжку, вульгарно развалившись на диване. Оба парня сидели вызывающе близко друг к другу. Джасс, прикрыв глаза от наслаждения, ласкал свою же сестру по внутренней стороне бедра, а она и не сопротивлялась, уставив затуманенный взгляд куда-то в потолок. Нара зачем-то гладила Бьянку по распущенным волосам, будто расчесывая их, что-то бормоча при этом, а та истерически смеялась и, вытянув руки перед собой, хотела схватить видимых одной только ей бабочек. Останцы безудержно смеялись, водя руками по воздуху, пытаясь из густого марева что-то вылепить, как и из глины. Рамир пытался сделать колечки из дыма. Юн обжимался с Нарой, каждый из них, после глубокой затяжки, почти соприкасался губами, выдыхая дым прямо друг другу в рот.

Я так и замерла с округлившимся глазами, наблюдая на происходящим. Праведный гнев на Камиши за то, что он воспользовался нами, как лабораторными крысами, переполнял меня. Я надеялась, что получится хоть кого-то привести в чувства, чтобы это безумие обернулось просто страшным сном, который забудется с первыми лучами солнца. Но сковавший тело страх не дал сдвинуться с места, приблизиться хотя бы на шаг к кушеткам, заставлял давиться от собственной брезгливости и беспомощности…

– А, крестьяночка, – я не сразу заметила сидящую на полу Аду. Налитые синевой белки чуть сияли в приглушенном свете, а в расширенных зрачках мерцали розоватые отблески. – Неужели передумала и решила присоединиться…

Схватив ее за руку, я резким движением подняла набелитку на ноги. Она легко подалась мне, словно она была огромной тряпичной куклой. По телу волнами пробегала сильная судорожная дрожь.

– Что ты делаешь… – причитала Ада, пытаясь вырваться, пока я силком тащила ее наружу. – Отпусти!

Она еще раз дернулась, и вырвала запястье из моей хватки, и теперь недовольно осматривала меня таким же затуманенным взглядом, как и у Каталины.

Пока Ада вырывалась, высокий воротник ее кафтана слегка расстегнулся, оголив шею. Мой взгляд невольно упал на нее, и мне показалось, что там было что-то вроде шрама, однако Ада тут же быстро застегнула воротник, не дав толком ничего рассмотреть. Теперь девушка снова взирала на меня полным негодования взглядом.

– Почему ты согласилась на это? – я была взволнована и не скрывала своего раздражения.

– Ну а почему нет? – она пожала плечами. – Тем более этот кальян довольно необычный, но приятный… Зачем мне отказываться от возможности… наладить отношения с арраканским Домом?

– Ты разве не думала, чем это может обернуться? Вам там наркотик в табак подмешали, ты разве не заметила, что происходит? – я уже даже не стала сдерживать себя – я почти орала на Аду, пытаясь достучаться до нее. – Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы не вляпаться в проблемы. Или ты думаешь, что на оргии, что там намечается, с тобой ничего не случиться?

Казалось, мое упоминание наркотика, начало немного отрезвлять ее. Или, может дело сделал свежий воздух, но теперь она сфокусировала бегающие одурманенные глаза на мне.

– Я Адилия-шехзаде Набелит, – процедила она властно и торжественно. – Никто ни в этом городе, ни за его пределами не посмеет меня и пальцем тронуть, не боясь гнева моего отца, падишаха Рушана, пятого своего имени…

– Ты дура? – прервала я ее. – Думаешь, твое имя спасет тебя, если тебя возьмут силой? Или, может, твой отец прячется за углом и лично придет тебе на выручку? Твоего бугая я тоже что-то рядом не вижу. Ты одна. Ты беззащитна. У тебя совсем страха нет, раз ты соглашаешься на такие авантюры в незнакомом тебе доме у незнакомого человека?

Я кивнула в сторону комнаты, из которой в открытую дверь на террасу клубами сочился сладостный дым валаптиса. Незаметно в мои уста прокрались сказанные мне Александером слова, и я закусила губу, поймав себя на этом.

Ада уставилась на меня с искренним недоумением.

– Что с тобой не так? – она прищурилась, будто пытаясь понять – шучу я или нет. – Ты же дочь Великого Дома. Наша участь была предрешена в тот момент, когда мы появились на свет, и наш удел – быть пешкой. Или твой сервитуарий не учил, что благородной даме полагается быть кроткой, послушной и учтивой?

– Меня учили быть рассудительной и руководствоваться здравым смыслом.

– Действительно, чего еще можно ожидать от принцессы-рыбачки, – она вздохнула, потирая виски. – Не понимаю я тебя. Почему ты не боишься показывать характер перед ними?

– Потому что, если я его не покажу, меня сотрут в порошок.

– Тогда почему ты тогда не дала своему телохранителю бросить мне вызов? – Ада вопрошающе смотрела на меня, скрестив руки. – Будь я на твоем месте, я бы такое оскорбление не стерпела. Любой бы так сделал.

– Все они гораздо хитрее и умнее. Они сами пишут правила и меняют их на ходу, Ада, и, если пытаться играть в эту игру, ты все равно проиграешь, сама себя загонишь в угол своими поступками. Ты могла отказаться, могла не идти на поводу большинства, а теперь, если сейчас снова сделаешь неправильно решение, проблем будет еще больше, чем нанесенная обида хозяину дома. Но если ты хочешь быть марионеткой в чужих руках – пожалуйста. А я не собираюсь играть по навязанным правилам.

Ада все еще пристально, с сомнением смотрела прямо на меня. «Она думает, что это какая-то уловка, что я хочу как-то воспользоваться ее расположением», – разочарованно догадалась я.

– Ты можешь делать, все что захочешь. Не стоило мне тебя вытаскивать оттуда. Возвращайся к остальным, если тебе так не хочется выделяться, – сухо сказала я. Желания как-то и в чем-то переубеждать ее не было. – И последствия своего решения ты будешь расхлебывать сама.

С этими словами я развернулась и, задрав подол платья, решительно двинулась к лестнице, где внизу меня уже ждала повозка. Ада так и продолжила стоять, не обронив ни слова.

Ехали мы в полной тишине, нарушаемой лишь несвязанным бормотанием Каталины.

– Что с ней может случиться? – спросила я с тревогой.

– Я не знаю, в какой дозе и в каком виде был подмешан экстракт, но… У нее могут быть сильные галлюцинации, видения, помутненность сознания. Некоторые даже говорят, что им открывается дар ясновидения, но это больше похоже на байки, которые были распространены среди оракулов северян и останских друидов в былые времена. Валаптис очень быстро вызывает зависимость и оседает в организме, если его не вывести. И тогда уже от него отказаться без риска для жизни нельзя…

Я хмуро смотрела в окно, на проносящиеся мимо уличные фонари и горящие в окнах огни.

– И давно ты…

– Давно. Я не стану оправдываться и извиняться, госпожа, – Ян понурил голову, скрестив пальцы в замок так сильно, что они побелели. – Уже многие годы меня мучают боли, и ни один препарат не помогал мне с ней справится. А где постоянная боль, там была и ярость… Мой гнев, моя несдержанность сделали мне имя, которого страшились мои враги, но когда мне поручили охранять вас… Я боялся, что могу причинить вам вред, если я не смогу себя проконтролировать. И только валаптис мог усмирить ярость и вызвавшую ее боль, что питала меня годами. Я не знал, чем он был на самом деле, многие тогда его использовали как лекарство, и сейчас без него я уже никак не могу.

Я выслушала его молча, не прерывая и не задавая вопросов. Сейчас передо мной был не прославенный мастер меча, а обычный старик, усталый, с дрожащими руками. Ян всегда был для меня идеальным – добрым, заботливым, внимательным. Воплощением всего того, что мне не хватало от отца в детстве. Но так ли это? Может, я просто раньше не замечала того, каков на самом деле Максимилиан, и все его внезапные вспышки гнева и раздражения, которые я замечала за ним в последнее время, были всегда, а я лишь закрывала на них глаза… А что, если и валаптис не сможет его удержать? Если он поддастся порыву, и я попаду ему под руку, что будет со мной тогда?..

На глаза накатывали слезы. Я чувствовала себя преданной, чувствовала, что теперь не могу доверять единственному человеку, который был мне ближе всех долгие годы. Мне было противно и омерзительно, и Ян это чувствовал.

Он не говорил ничего и так и не посмел смотреть мне в глаза, и когда мы добрались до места, донес Каталину на руках в дом, аккуратно положив ее на диван.

– Что-то вы припозднились, я же было заволновалась… – София вышла из коридора. Заметив состояние Андо, она замерла, вопрошающе уставившись на нас.

– Ей нужен отвар из лунного полыньяка, – коротко бросил Ян. – Доброй ночи.

Он быстро скрылся в дверном проеме, закрыв за собой дверь.

– Ты уже знаешь?.. – с жалостью начала она.

– Да, но говорить я об этом не хочу, – процедила я сквозь зубы.

– Дитя мое, пойми – для него это не прихоть. Знала бы ты, сколько раз он принимал удары клинков, и сколько раз эти клинки были покрыты ядами… Не делай поспешных выводов.

– Даже если и так, то есть вещи, которые я не могу принять. Я не могу корить одних, и оправдывать других за то же самое. Это лицемерно, – я не смотрела в сторону наставницы, боясь встретиться взглядом, и направилась прямиком к лестнице. – Я иду спать. Скажи прислуге, чтобы завтра меня не тревожили до обеда.

– Я предупреждала тебя, что у каждого из нас есть секреты, которые мы несем всю нашу жизнь, – негромко сказала она мне вслед. – Помни об этом, и рассуди все на холодную голову и с утихнувшим сердцем.

Мне не хотелось ей ничего отвечать. Поднявшись в свою комнату, я рухнула на кровать, укрыв лицо ладонями. Сил не хватало даже чтобы подготовиться ко сну. Этот город испытывал меня, но не с той стороны, с которой я этого ожидала.

Глава 6

После событий у Камиши все было не так уж и плохо, как я думала. Жизнь шла своим чередом, как ни в чем не бывало. Наши сокурсники предпочитали либо не говорить об этом прилюдно, либо старались забыть, как страшный сон.

Из обрывков сплетен, что мне удалось ненароком подслушать, я поняла, что Ада смогла привести в чувства набелитов, и вскоре после меня они так же покинули резиденцию Десая. Но скрывать то, что они, хоть и не по своей воле употребили опасный наркотик, было не так уж и легко – даже спустя несколько дней глаза всех, кто попробовал отравленный табак, все еще отдавали неестественной синевой, а взгляд периодически блуждал, из-за чего ребята выглядели потерянными и витающими в облаках.

Сама Ада внезапно прекратила свои издевки, оставив меня в покое. Конечно, если ей случалось обратиться ко мне, то ее любимые прозвища, вроде «крестьянки», в мой адрес никуда не делись, но то, что девушка более не искала везде и всюду повода поцапаться, как раньше, уже стало прогрессом.

А вот что произошло с оставшимися тем вечером Кристой, Бьянкой, Эйденом и арраканцами – было тайной, покрытой мраком. Останцы, как и раньше не особо дружелюбные ни с кем, кроме своих знакомых имперцев, молча игнорировали все расспросы о прошедшем вечере. Той же стратегии придерживались и Кай, Ниоши и Юн. Видимо, делали вид, что и вовсе не участвовали во всем этом, хотя было легко заметить, как парни нервничают, стоит кому-то невзначай упомянуть о Камиши. И лишь одна Бьянка была потерянной и зашуганной даже сильнее обычного. Казалось, она готова разреветься от любого косого взгляда в ее сторону, и неделю она не посещала занятия вовсе, сославшись на недомогание.

Ари, который узнал историю про валаптис и то, чем промышляет Камиши Десай в свободное время, был в ужасе. Он предлагал пойти пожаловаться ректорату, однако я понимала, что все его порывы были бесполезны. Мне было приятно, что парень хотел добиться справедливости, чтобы такие «вечеринки» были прекращены, но что-то подсказывало мне, что предприятие Десая не такое уж и подпольное.

– Там, где замешаны большие деньги – справедливости не дождаться, – вздохнула я, когда в очередной раз заметила Десая в окружении лаборантов и профессоров. Они дружелюбно и заинтересованно обсуждали что-то, и не составило труда подметить некие вольности в их общении, а проскользивший по нам взгляд Камиши, полный превосходства, говорил сам за себя – все и так были в курсе о его деятельности.

Не забыла я поинтересоваться, почему Ари не был на приеме и пригласили ли его вообще.

– Пригласили, – хмуро кивнул он. – Вот только дедушка не разрешил. И теперь, кажется, я понял почему.