Текст книги "Принцип неопределённости. роман"

– А вдруг? Ты говоришь, можно многое запомнить, значит можно изменить. Таня останется жива, к примеру. И Витёк будет рядом со мной.

– Если ты этого захочешь – да. Но попутные цепочки порвутся. Дочка твоя не родится, а вдруг она наследница твоих особенных генов? Про друга твоего не знаю: может, с его дочерью у тебя любовь не случится? Непросто всё это, непросто… Вообще-то попадаются описания сложных случаев, когда один человек вдруг прибегает и спасает другого, силком спасает, хотя трагедии ещё нет – она произойдёт через какое-то время, относительно долгое – неделя, иногда даже целый месяц проходит. Смеются над ним, но приходит срок – вдруг теракт, шторм, взрыв. Это эффект сохранённого знания, не то же самое, что дежавю. Это у особенного пробудились под воздействием стресса нейроны, куда сохранилась информация из жизни на другом витке, а точное время не запомнилось.

– Постой-постой, а животные тоже могут возвращаться? Я сейчас вспомнил, сколько описано случаев спасения людей собаками и разными другими животными.

– Нет, навряд ли. Собаки – развитые существа, но мыслительных нейронов у них нет. Скорее другое они что-то чувствуют: волны начавшегося землетрясения или шум воды, запах пожара. Нет, невозможно.

Палыч и в этом наверняка прав, Кира верил ему безоговорочно. Что может измениться в этой жизни на другом витке? Люди не меняются. Им несколько десятков тысяч лет, а они по-прежнему остаются примерно такими же: сильные угнетают слабых, бессовестные побеждают честных, хитрые и умные обыгрывают простаков. Люди там будут как здесь… Они что-то могут делать немного по-другому, но по сути останутся теми же, с такими же страстями, переживаниями, пороками, и думать иначе не станут.

Возможно, немного другим будет что-то простое, бытовое. Человек может неожиданно что-то изобрести, а новая техника и технологии окружающий его мир изменят неизбежно. Однако для большинства перемены станут косвенными, такое многократно случалось в истории: люди не покупают вместе с новым автомобилем новое отношение к жизни. Поэтому человек приколотит к своему бараку спутниковую тарелку, сортир с дыркой в полу утеплит пеноплексом, и соседа на пьянку будет звать не криком через забор, как прежде, а позвонит ему по сотовому телефону. Технологии меняй-не меняй, мысли и поступки человеческие они изменить не в силах. Не бытие определяет сознание, как говорили марксисты, а сознание – бытие.

9

Оля продолжала более-менее регулярно общаться с Кирой по Скайпу, она продолжала хвалить мужа, рассказывала, как учит в дополнение к европейским языкам арабский, который оказался с её лингвистическими способностями не таким трудным, как ей показалось поначалу. Она показывала своих котов, вальяжно разгуливающих по мраморным полам огромной полупустой комнаты, отправляла ему фотографии, на которых она то резвится в водах Красного моря, то вместе с какими-то людьми европейского вида; ещё, разумеется, совместные фото с мужем, дома или на улицах, рядом с пальмами и магазинами. Разглядывая их, Кирилл видел, что Ольгино лицо не похоже на то, к какому он привык за недолгие дни их совместного счастья: она везде улыбается, но в глазах есть незаметная непосвящённому грусть и тоска.

Он специально сравнил эти фото с теми из своего архива, где они запечатлены вместе – на них тёмные Олины глаза светятся, как выдержанный коньяк в хрустальном бокале. На арабских фото – лишь чёрная непроглядная темень без вариаций от места съёмки, на солнце или в помещении. Смотрел Кирилл на эти фотки, и сильно сомневался в счастливой жизни бывшей подруги: её глаза говорили об обратном лучше всяких слов.

– Нам придется в Германию шлёпать, – сообщила она ему в начале марта. – Суд у него с бывшей женой, она с дочерью дом его хочет захапать. Люди и бабы везде одни и те же, особенно бывшие жены, вечно выгоду ищут!

– Не знаю, я в такую ситуацию не попадал. Считается, что приличные мужики делятся с бывшими жёнами, а неприличные пытаются всё оставить себе. Я думаю, если попадаются одинаково приличные, – делят поровну, – сказал он своё мнение, и вдруг ему захотелось сказать про её мужа то, что не раз приходило в голову. – А твой без суда договориться не может, это странно. Захотел дерьма всякого о себе в суде наслушаться? Человек он известный, наверняка в газеты попадёт. И тебе достанется – ты молодая жена не из их краёв. Говнища навалят боже мой, это точно. Хорошо будет, если все гадости выдумают. Не то ведь он такой ласковый, любящий и пушистый – но вдруг отчего-то не жена от него ушла, он сам её бросил. Очень, видать, был любящий в своей прежней семье, раз мигом сбежал, когда ты ему попалась.

– Не зли меня, он не виноват, чего ты про него придумываешь гадости разные? И с чего бы он жене всё должен оставить?

– Ну, оставил бы тогда дочке любимой. И вообще я гадостей про него не говорю, просто предполагаю, что хорошие люди из семьи не уходят и с дочками не судятся.

– Он близко к сердцу принимает, – ничего не ответила на его издёвку Оля. – Я по их меркам девочка несмышлёная, почти ровесница его дочери, к тому же акула в поиске выгоды, конкурент на наследство.

– А что – нет? – усмехнулся Кира.

– Нет!!! – вскрикнула она.

– Ладно, не кричи. У меня по группе был старый приятель, он тоже всегда думал: чем громче скажешь, тем убедительнее звучит. Но это не так. Я тебе шёпотом говорил, что люблю, и ты верила. Одно время.

– И сейчас верю. Но это ничего не меняет, – покачала она своей маленькой головкой с бронзовыми волосами.

– Может Ральф вдобавок жадный? Давай я ему предложу за тебя выкуп, у меня есть деньги. Как думаешь, согласится?

– Я не соглашусь. У своих детей отнимешь, – резко сказала она, и глаза у неё стали как у её отца Витьки, в те редкие моменты, когда он злился, – как будто нарисованные углем ярко-чёрные точки.

– Оль, ты не злись, пожалуйста. Пускай они без тебя разбираются, сами. Хочешь ты мужу помочь или нет – им без разницы. Там у них вообще-то закон действует, это не Россия.

– Я давно не злюсь, с чего ты взял? Чего мне злиться-то? Жизнь у меня такими золотыми красками играет – тебе показалось, что я злюсь. Никогда мне так спокойно не жилось. Ральф добрый, как сенбернар. Я ему уже сказала: пусть жена с дочкой заберут этот дом и угомонятся, ведь это все, чего им хочется – его дом и его деньги.

– Ну вот и славно, – Кирилл никогда не любил конфликтов, а теперь ему совсем не хотелось устраивать никаких разборок. В такой двусмысленной ситуации это бесперспективно и притом глупо, – спорить об очевидном для него и бесспорно противоположном для неё. Спорить привязанными к разным концам очень длинного провода, глядя в монитор, а не в глаза. – Тебе легче живётся в хорошей компании арабов и арабок, чем тут?

– Фу! Арабы мне точно ни к чему. Я с мужем живу, а на остальных мне чихать. Зачем они мне? Работать тут негде, да и нельзя тут женщинам работать. Если детей не будет, значит судьба моя такая, раз и в третьем браке не получится. Вот котов себе завела, они ласку ценят.

– Я понял. Когда мы были с тобой рядом, нам действительно была нужна только любовь. Похоже сейчас на этот специфический товар нет спроса. Сейчас у тебя спрос на покой и безмятежность.

И вскоре – продолжение, словно после мрачной и торжественной фуги Баха жизнерадостно и легкомысленно возрадовался Моцарт: не продолжение только что произошедшего разговора перепиской «в контакте», а будто другой разговор с совсем другим человеком:

«привет. как там погода в пустыне?»

«любимое солнышко моё! у нас такая жара, просто как летом, 30 в тени. мы встретимся с тобой там, где нет пустыни»

«точно. там, откуда всходит солнце. в море. люди ко всему привыкают. привыкаю быть без тебя :( сегодня мне опять приснилось, что мы никогда не увидимся»

«тебе неправильные сны снятся. мне приятно сны видеть, я живу двумя жизнями, та, что во сне, нравится мне гораздо больше. ты не бойся, я буду с тобой, солнце моё»

«опять ты за своё. говорю же – не выйдет. у меня не выйдет, я не выдержу»

«я тебя.. хочу… сильно-сильно… это плохо?»

«плохо. тебе плохо. и мне плохо. что ты наделала, мой милый зайчик!»

«ты хотел бы оказаться рядом?»

«у меня одна мечта – прикоснуться»

«и у меня»

«мечты совпадают. как воплотить в реальность?»

«терпи. пока не выйдет. ты меня и вправду так любишь?»

«так? не знаю как именно. просто люблю»

«одна ма-а-а-ленькая просьба, береги себя. и постарайся, чтобы всё осталось»

«что именно?»

«твои чувства»

«этого не пропьёшь и не потеряешь. я их с собой заберу. когда буду уходить насовсем»

«прекращай это! убью! у меня вчера 70/40 было давление. вес упал и тошнит постоянно»

«что, муж развязался?»

«нет, это из-за жары. ничего у него не выйдет»

«слава аллаху. хоть он отомстил за меня»

«твой зайчик поплыл, у меня прилив нежности. ты самый лучший!!!»

В последнее время ему не спалось. Он думал и не мог найти отгадку тайне двух разных Оль. Помнится, он говорил доктору Андрею, будто всегда спит очень хорошо, он и правда прежде не имел со сном никаких затруднений, даже когда сильно недомогал. Но это всё было до её отъезда. И вот теперь вдруг бессонница. Единственное средство, которое помогало заснуть в любых условиях – чтение – и то не помогало. Он читал долго, часов до трёх ночи, и всё равно, выключив свет, не проваливался в сон от усталости. Он лежал, заваленный своими тяжёлыми мыслями, с налившимся тяжестью телом, к рассвету добавлялся противный моторчик со своим «вж-вж-вж». Толку от чтения почти не было, кроме явного отвлечения от собственных мыслей, поэтому Кирилл читать продолжал. Однажды вечером он почти наугад выбрал Чехова, читанный-перечитанный сборник самых известных рассказов. Он читал «Дуэль» и вдруг начал понимать, что читает почти мысли Ольги:

«Она вообразила, как, прощаясь с Лаевским, крепко обнимет его, поцелует и поклянется, что будет любить его всю, всю жизнь; а потом, живя в глуши, среди чужих людей, она будет каждый день думать о том, что где-то у неё есть друг, любимый человек, чистый, благородный и возвышенный, который хранит о ней чистое воспоминание».

Она именно так представляла себе свою виртуальную связь с ним! Он думала, что общением с Кирой сможет как-то компенсировать отсутствие любви в её новой семье, с этим её рыжим немцем. Нет, похоже ничего у неё из этого не выйдет. Не может быть виртуальной любви рядом с настоящим аналоговым, живым мужем.

Он долго мучился, итогом своих мучений написал ей изложение всех мыслей.

«Я подумал: я слишком старомоден. Даже письма пишу, хоть не на бумаге, но почти как в старые времена – письмо. Захотелось собрать все свои мысли в одном месте.

Подумал о нашей последней беседе через Скайп – добавить, казалось бы, больше нечего, да и чего повторяться. Я видимо стал издалека выглядеть этаким не верящим в добро и счастье. Это не так: всю свою жизнь я только в это и верил – не в коммунизм ведь было верить или русский империализм, как сейчас в святую Русь, восстающую с колен. Просто жил и просто радовался, когда выпадала возможность порадоваться. В счастье и добро я верю, но с некоторых пор с оговоркой. Смотреть даже на добро надо с разных сторон – с одной стороны оно может казаться добром, а с другого бока глянешь – там ужас и кошмар. Только абсолютное добро со всех сторон одинаково. Не может добро начинаться с обмана, лжи и тем более с преступления. Нельзя украсть деньги и потратить их на благотворительность. Нельзя убить одного человека, чтобы спасти другого его органами. Как говорил Вацлав Гавел: теория меньшего зла не исключает, что оно остаётся злом, хоть и маленьким.

Счастье – ещё более неуловимая категория, чем любовь. И счастливым может стать любое событие, какое ты сама таким определишь. Если необычайно повезёт и выпадет счастье одновременно для двоих – это чудо, и мы с тобой вдвоём знали, что счастливы, в те короткие совместные мгновения, часы, дни – но мы это точно знали. Или я один это знал? Да, очень трудно сделать счастливыми много людей одновременно – они никогда не договорятся, что для кого есть истинное счастье.

Твоя попытка внушить себе, что всё хорошее, о чём ты думаешь, обязательно будет хорошим на деле – попытка создать очередную иллюзию. Пусть тебе помогут розовые очки, которые ты упорно напяливаешь на себя, но мы оба знаем: всё намного сложнее, не правда ли?

А сейчас я про себя думаю: зачем мне это всё? Зачем твои слова читать и писать тебе ответ? Ты всё решила, тебе достаток и красивые цацки оказались дороже любви. Выходит – я ошибся. Это моя и только моя ошибка. Я принял за настоящую любовь что-то другое, потому что не могло такого со мной случиться, чтобы я принял тебя за девушку, которой дороже спокойствие и куча денег, которые не съесть, не выпить, не потратить, если не иметь того, для кого и ради чего всё это. Сверкай, если золото тебе дороже настоящих чувств. А мне любые богатства кажутся смешными, потому что воспоминания о том времени, когда ты была рядом со мной, для меня гораздо дороже любых бриллиантов.

Что насчёт меня. Ты меня не поняла или я сказал тебе не очень чётко. Я знаю, со мной это всю жизнь, я не умел и видимо никогда не научусь говорить всё так, как я думаю, всё, что я считаю лучшим и правильным. Никогда не умел сказать всю правду в глаза, не хватало решительности. Не знаю, насколько бы мне с тобой помогла решительность, если бы даже она вдруг у меня возникла. Моей решительности хватило сказать тебе, что люблю, и мне показалось, что больше ничего не нужно. Но я и в этом ошибся. Вся моя беда состоит лишь в том, что я увидел в глазах маленькой растерявшейся девушки искреннее чувство, вернее – то, что я принял за искреннее чувство, увидел в её глазах желание стать какой-то другой, она сама не знала – какой, но другой. Не развязной девчонкой без тормозов, без чистых чувств и понимания самой себя, а девушкой, у которой есть к другому человеку искренняя, горячая, непридуманная любовь, и желание идти с этой любовью вместе туда, куда судьба покажет. Но жаль, это оказалось моей иллюзией, я сам всё это придумал – ты уже готовилась уезжать.

Больше всего жаль, что наша встреча случилось немного поздно. Очень жаль. Правда, о некоторых маленьких кусочках памяти мне жалеть не приходится. Я помню, как ты спала у меня на руках. Надеюсь, останется воспоминание, настолько сильное и приятное, чтобы я вспомнил его в другой жизни. Не момент, где заработать кучу бабла. Хорошо бы, если воспоминания о нас остались у тебя тоже. Может это даст нам ещё один шанс, когда-нибудь потом. Ты всё время повторяешь магическую для тебя цифру три года, но я боюсь, это будет намного дольше. Пусть почти всё сотрётся в памяти, вся жизнь, хорошо бы осталось лишь то немногое важное, главное. Но ты там должна остаться, сонная в моих ладошках. Я уверен».

Письмо получилось очень большим, и Кира отправил его, для надёжности разбив на три части. Как три составные части марксизма, – вспомнилось ему советская чушь, вбитая в голову институтскими преподавателями. Полезная информация забылась, а вот ерунда всякая помнится. Есть ещё одна троица – Святая, недоступная для понимания никому, даже верующему человеку. И основа мироздания – вселенская троица: водород, энергия ядра и гравитация. Он добавил к этим, таким разным троицам, свою маленькую, частную человеческую троицу, но от этого лично для него не менее значимую.

Кира прошёл на кухню и остановился в раздумье: зачем он сюда пришёл? Ах, да! Хотел попить чего-нибудь, ну пусть тогда будет кофе – кофе раньше всегда помогал ему взбодриться. Он принялся искать турку, забыв о существовании кофе-машины, нашёл её в глубине шкафа с кастрюлями и сковородками, достал кофе и сахар, включил плиту и сварил напиток. Аккуратно, стараясь не лить на столешницу, подставил ситечко и над мойкой перелил его в чашку.

Повинуясь старой привычке, сразу сполоснул турку, промыл ситечко, заодно вымыл и чашку. Расставив всё по местам – чашку в сушилку, а турку в шкаф, он вытер руки полотенцем и подумал: зачем-то я пришёл на кухню, не посуду же помыть? Мозг ненадолго отключился от занимавших его мыслей неразрешимой ситуации, включился в сиюминутность, и Кирилл осознал, зачем он на кухне, и что только что сделал: вылил свежесваренный кофе. Этот проблеск не добавил ему ни капли оптимизма, пожалуй, наоборот – он почувствовал абсолютную опустошённость, нежелание ничего, совсем ничего.

Он не думал даже о девушке, о которой ему недавно было так приятно думать. Пустота захватила его, и это была не просто пустота – это был вакуум, совершенно безжизненное межзвёздное пространство, где нет ничего, ни грана космической пыли, ни энергии, сюда не долетает свет ни от одной звезды. Это пространство около чёрной дыры, которое захватило всё – и мысли, и чувства, и переживания, и материю, она забирала последнюю его силу и энергию. Не осталось ни одного кванта света, ни одного нейрона памяти, и никакой надежды.

10

Оказывается, много всего на Витьку одновременно навалилось, не только увиденные им сведения из собственного невесёлого будущего… Ну что с ней сделаешь, если глупа. Пусть не глупая, пусть не дурочка, но какая-то она всегда была однобокая, всё принимала только так, как видели её глаза, как она эту картинку понимала для себя. И чаще всего из увиденной чёрно-белой картинки она выбирала самые мрачные, тёмные тона… А ведь она его до сих пор любит, раз так страдает. Загадочная душа женщины.

Так подумал Кира, после того как буквально выпроводил за порог собственной квартиры Люсю, бывшую Витькину жену. Она пришла в один из вечеров без предупреждения, просто позвонила в дверь, просочившись в парадное с кем-то из жильцов, потому что в домофон никто не звонил. Звонок в дверь – редкое в наши дни явление, и Кира подумал, что это принесли какую-то важную бумажку из управляющей компании или стучатся очередные ходоки, рекламисты какой-нибудь секты адвенчуристов-пофигистов Судного дня. Можно было не страгиваться с дивана и не отвлекаться от просмотра свежего клипа AC/DC на YouTube. Но поплёлся в прихожую и открыл дверь, а там – вот неожиданность! – Люся.

– Ты прости меня, пожалуйста, два раза прости, – прямо с порога принялась она причитать. Глаза у неё явно были «не на месте», как будто она рыдает не первый день.

– Люся, чего ты говоришь? Чего прощать?

– Я перед тобой дважды виновата. После нашей встречи никак не могу успокоиться. Помнишь, я рассказывала, что у нас с Витей не могло получиться с детьми? – она оттолкнула его руку, когда он захотел сопроводить её в гостиную. Они так и остались стоять в прихожей. – Так вот однажды получилось, но у меня начался страшный токсикоз, врачи меня напугали, может лишнего наговорили, вот я и сделала аборт. Хотела от него утаить, но как такое утаишь, когда вся серая после больницы и в пятнах. Витя сильно расстроился, никак он не мог этого понять: «по медицинским показаниям». Сказал он тогда мне, что из-за проклятых «медицинских показаний» бегает по девкам, но не от того, что меня не любит, а наоборот: будто бы мне помогает. Так мне это стало обидно, что я ему сказала, что не его это был ребёнок, потому и на аборт пошла.

– Люся, ну зачем ты с ним так обошлась! Вы же любили друг друга. Что до девушек, так ему правда надо было бывать с девушками, причём необязательно в постель тащить. Я тебе сейчас не смогу всё объяснить, сложно это очень. Ты просто поверь: не врал он тебе, правду говорил.

– Я догадывалась, что не всё так просто. Не стал бы он бахвалиться, он был не такой. Я его сама довела. Никогда он мне раньше про девок не рассказывал, только после моего аборта. Но ты представь, каково жене от мужа гадости про любовниц выслушивать!

– Ну ладно, чего теперь… всё уж… давно его нету, некому обижаться.

– Нет, это не всё. Я так на него обиделась, … сказала, что это был твой… от тебя…

– Господи, Люся! Что ты наделала! Зачем? – воскликнул Кирилл в изумлении.

– Сама не знаю. Может, потому что я у тебя один раз ночевала, все об этом знали.

– Ну и что? Ночевала – не значит трахались! – крикнул Кира. – Ты нажралась тогда вместе с ним, вы вместе у меня ночевали. Только он быстро отходил, ему понадобилось добавить, он ушёл, а ты осталась. Но между нами ничего не было, ничего не могло быть!

– Я знаю. Наверное в тот момент хотела больнее ударить. Глупая, да. А ты думаешь, легко было слушать про то, как он по мифическим «медицинским показаниям» ко всем подряд девчонкам цеплялся! – разрыдалась Люся.

– Ладно. Чёрт с тобой. Сказала и сказала. Сейчас уже всё равно. Не пойму я вас, женщин. Чёрт знает что вытворяете. Сами любите, и сами же всякую херню творите. Со своей же собственной жизнью. При этом не знаете, зачем и для чего? Насчёт Витьки, так чтоб ты знала: ему действительно надо было много женской любви, как и мне. Я был верным мужем. Что с моей женой случилось, ты, надеюсь, помнишь. Вот потому Витька не хотел такой же судьбы для тебя. В итоге его давно нет, а ты жива. И дальше живи, как можешь.

После этого короткого разговора Кирилл довольно грубо вытолкал Люсю из квартиры и резко захлопнул за ней дверь. Конечно, не только женщины вытворяют из своей жизни чёрт знает что, все хороши! Мужчины, когда отвлекутся от пива и телевизора, тоже могут устроить побоище с разгромным для себя счётом.

Раздосадованный, он не мог дальше сидеть дома и слушать музыку. Он вышел на улицу, сел в машину, запустил двигатель и поехал не куда-то конкретно, а просто куда глаза глядят. Поворачивал по зелёным стрелкам, останавливался на красный, случайно оказался рядом с тёщиным домом и проехал дальше, мимо него, до самого конца Московского проспекта, мимо задуманного Сталиным нового центра Ленинграда с гигантской площадью и пафосным параллелепипедом несостоявшегося Дома Советов, мимо стелы защитникам Ленинграда, выехал на КАД, с него повернул на Таллинское шоссе.

Зачем он поехал туда, он сам не знал, он просто держал руль и смотрел на дорогу. Спустя некоторое время однообразное гудение мотора надоело, вот только слушать музыкальное радио сейчас категорически не хотелось. Бывает, музыка помогает поднять настроение, включиться в рабочий ритм, или напротив – отвлечься и расслабиться. Но сейчас не хотелось ничего. Кира выбрал волну экономического бизнес-радио, он раньше часто, почти ежедневно слушал тут новости – здесь всегда меньше проклятой политики и больше новостей «по делу». Иногда косвенно связанные с его мелким бизнесом известия помогали ему понять, на что ориентироваться в жизни и торговле.

– " …не стану спорить с Чубайсом: это действительно важно. Однако основа всего – энергия! – отрывисто произнёс незнакомый голос. Кира вздрогнул от этого ранее простого и привычного слова, теперь имеющего для него второе, глубинное значение. – Не стоит забывать, что любая новая техника или технология упирается в энергоресурсы. А здесь мы катастрофически отстаём.

– Наши слушатели могут не понять вас, – вмешался в реплику гостя узнаваемый голос ведущего журналиста. – Россия недавно вышла на первое место в мире по добыче нефти. В общепринятом понимании это и есть те самые энергоресурсы, о которых вы говорите.

– Да, но я говорю о грядущей новой эре, о новых технологиях! – сегодняшний радио-гость заметно горяч и экспансивен. Чувствовалось, что тема для него животрепещущая, важная, она его и разгорячила. – Надо думать о возобновляемых и экологически чистых источниках энергии. У нас в России возможно развитие любых альтернативных видов энергетики: ветровой, приливной, термической, даже солнечной в южных областях. Однако для будущего развития нам гораздо важнее создание индустрии, связанной с получением более универсальной энергии – водорода, и производством топливных водородных элементов.

– Вы считаете, что возобновляемые виды энергии для России мало актуальны?

– Правильнее сказать: они менее эффективны. С учётом факта, который вы уже озвучили – у нас много углеводородов, именно это может дать нам преимущество. Водород производится не из воды или воздуха, а из углеводородного сырья: нефти и газа. Водородное топливо гораздо продуктивнее, чем электричество, которое тяжело хранить, тяжело передавать на большие расстояния. Не зря большинство мировых машиностроительных фирм мира сейчас заняты разработкой водородных двигателей.

– Да, я напомню слушателям, что по дорогам мира уже ездят на водороде мелкосерийные Тойоты и Хонды, и не будем забывать о буме электромобилестроения, – вмешался в эту тираду ведущий, ему явно хотелось проявить осведомлённость.

– Что легковые автомобили! Невозможно все эти Теслы и Тойоты сравнивать с действующими образцами тягачей и тем более судов на водородном ходу! Представьте себе автопоезд, везущий 40 тонн, о каких электромоторах может идти речь – он вместо груза будет возить только собственные аккумуляторы.

– Заметьте, дорогие радиослушатели! – темпераментно подхватил ведущий. – Интересная картина складывается. Значит, все нынешние нефтяные державы могут, лишь изменив технологии, плавно перейти в статус производителей водорода и остаться ведущими энергодержавами?

– Вы правы, только далеко не все смогут войти в этот привилегированный водородный клуб. Нам надо торопиться, мы технологически отстаём от остальных.

– Уже есть конкретные примеры?

– Конечно есть! – воскликнул неведомый гость. – В Саудовской Аравии началось строительство огромного завода по производству водорода даже не из нефти, а из попутного нефтяного газа, того самого, который мы по-прежнему сжигаем просто так, даром! В Сибири на месторождениях горят факелы, показывая всему миру наше расточительство, они сжигают не только тысячи тонн потенциального водорода ежедневно, а будущее наших детей!

– Хорошо, давайте теперь от эмоций перейдём конкретике, от проблемы к её решению. Что необходимо сделать, какие шаги должно предпринять наше правительство? Кто может помочь? Вы учёный, что ваш институт делает для этого?

– Замечательный вопрос! К сожалению, кроме трудностей с инвестициями, мы упираемся в недостаток технологий переработки: производство водорода очень затратно энергетически. Немецкими и британскими учёными разработаны новые катализаторы, не требующие огромного количества электроэнергии, однако иностранные фирмы оберегают свои секреты, к тому же в условиях действующих санкций мы не можем не только купить эти технологии, но и привлечь иностранных учёных к работе в совместном предприятии, в чём все безусловно заинте…»

Кира выключил радио. Трудности инвестиций его совершенно не трогали. А вот совпадения – резанувшая ухо «энергия», «будущее», завод саудитов, немцы и англичане, владеющие секретами – всё это почему-то страстно желало сложиться в одну кучку, но он не понимал – почему? Как-то нутром, периферическим умом он чувствовал, что «при чём-то» может оказаться теперешний немец-муж его бывшей подруги Ольги, и его важный контракт на строительство какого-то новейшего завода в Джедде.

Вполне понятно, почему раньше Кириллу не приходило в голову посмотреть в Сети: кто таков есть новый Олин муженёк. Противный рыжий фриц, богатый нефтяник – больше ему не хотелось ничего знать. Но сейчас, после услышанных по радио слов, пробудивших «внутреннее чутьё», ему пришла в голову мысль поискать подробную информацию о Ральфе. Фамилия ему известна: Ольга показывала свой новый загранпаспорт, она теперь Olga Bernhardt. Бернхард или Бернгардт, сейчас мы поищем и найдём тебя, Ральф, если ты не фантом…

Ему раньше часто приходилось самостоятельно искать и анализировать разную информацию: у него никогда не было лишних денег, чтобы заказать экономическую аналитику специальным агентствам и экспертам. Насколько достоверными получались его аналитические материалы, сказать трудно, оценивать их качество на стороне он никогда не пытался, ему было довольно того, что он сам для себя понимал по итогам собственной работы. Раз уж у него получилось не разориться и довести свой маленький бизнес до логического конца – до продажи, – значит, он ошибался не очень часто.

Какой бы помойкой не называли Интернет, всё-таки ничего хоть капельку приближенного к нему по возможностям накопать информацию в принципе не существует. По-старинке для этого пришлось бы перерыть кучу литературы и горы подшивок газет и журналов в библиотеках. Сейчас умелому человеку для активного поиска требуется лишь подключенный к Сети компьютер. Для такой работы очень полезно, что ничего за всю историю существования всемирной сети не потерялось и никогда не потеряется.

Те, кто хает интернет, как правило, относятся к двум категориям людей: либо такие, кто не умеет искать нужное и проанализировать найденное, или их полная противоположность – кто понимает вредность свободных, неподцензурных никому слов. Первые никому не интересны, а вторые вполне осознают: свободное распространение информации может подрывать их власть и влияние, поэтому сейчас в России находится так много желающих максимально затруднить возможность высказаться одним умным людям, и ограничить доступ к этим высказываниям – другим.

Почему до них при этом не доходит элементарная по своей сути мысль? Ограничительные меры бесполезны, потому что те, кому эта информация интересна и те, кто способен её найти, – это, как правило, одни и те же люди. Остальных, других, оберегать от «вредных» слов не требуется: им не нужны эти слова, они не станут их искать и читать, они с радостью послушают бодро-патриотический бред про радиоактивный пепел по ежедневному телевизору. В самом деле: ведь правда – это не всегда то, что скрывается, а скорее то, чего люди не желают искать и находить. Кира всегда любил искать правду самостоятельно, и поэтому же любил учёных: вот кому не откажешь в упорстве поиска истины.

Про мужа Ольги, оказывается, даже в Википедии есть статья, в немецкой и английской версиях, настолько он известный специалист. А уж публикаций в научных и научно-популярных изданиях на разных языках – уйма. Ещё Кира нашёл его лекцию на TED, но, к огромному сожалению, в очередной раз убедился в собственной неполноценности: к этой лекции перевода на русский не было. Пришлось довольствоваться статьями и прямым, туповатым машинным переводом. Немного спасало знание им основных правил английского – разговорным он владел, пусть и не очень уверенно, однако перевести машинный «перевод» на нормальный русский смог, да и в Интернете всегда есть в качестве помощников масса других англо-русских переводческих сайтов и отличных словарей.

О строительстве завода в Джедде нашлось только то, что будут использоваться новейшие технологии, которые уже привели к революционным изменениям на рынке. И всё! Куда и кому планируется поставка водорода в предполагаемых немалых объёмах – не сообщалось, однако в одном из блогов, посвящённых легендарной ныне личности, Илону Маску, вскользь упоминалось о его желании инвестировать в строительство завода топливных водородных элементов.