Текст книги "В глубь истории: историческая концепция К. Маркса"

Глава одиннадцатая
Исчерпывающее обоснование материалистического понимания истории

В «Тезисах» Маркс критиковал Фейербаха за его поиски сущности человека в абстрактном индивиде человеческого рода и превратил проблему индивида и рода в проблему человека и общества. Теперь он перешел непосредственно к раскрытию закономерностей общественного развития. Он достиг этой цели в «Немецкой идеологии».

В критике положений Б. Бауэра, М. Штирнера и Л.А. Фейербаха Маркс обобщил и еще больше развил те идеи, к которым он пришел ранее, описал предпосылки и основы существования человеческого общества, его устройство и постепенное развитие его форм вплоть до современного устройства. Теперь он полностью освободился от влияния гуманизма Фейербаха и завершил переход от теории отчуждения труда к историческому материализму.

Смена исходной точки. Трансформация труда из внутренней сущности человека в основу существования общества

Для полного обоснования материалистического понимания истории необходимо верно выбрать исходную точку. Исчерпывающая критика фейербаховского абстрактного человека и «Единственного и его собственности» Штирнера, научное разъяснение предпосылок исторического материализма, раскрытие определяющего значения производства материальных ценностей в развитии общества являются одними из значительных достижений «Немецкой идеологии».

Что является исходной точкой марксизма – спорный вопрос, для решения которого необходимо отделить истинностные суждения от оценочных и точно определить содержание понятия.

С точки зрения субъектно-объектной связи существует два вида отношений. Первый – это отображение любой степени объекта в знаниях субъекта, то есть содержится или нет зависящий от него объект в его познании. Для верного отражения действительности надо исходить из объективного предмета, насколько возможно объективно ухватить закономерность его развития. Это называется «истинностным суждением». Второй вид отношений заключается в причинах того, почему субъект познает объект и как это соответствует его выгодам и желаниям. Это «оценочное суждение». Если истинностное отвечает на вопрос о том, что такое объективный предмет, то второй – для чего он нужен. В некоторой степени они даже связаны между собой.

Суждения о том, что выгоды субъекта соответствуют его желаниям, не всегда имеют научное основание. Для человечества любое познание неотделимо от собственных выгод и желаний. Таковы, например, естественные или социальные науки. Отличие в том, что в естественных науках отсутствует классовость, и их истинностные и оценочные суждения совпадают. В социальных – оценочные суждения проникают в познание о действительности, ради ограниченных классовых выгод действительность часто искажается. Только в марксизме оба вида суждений едины.

Возникновение марксизма отвечало требованиям пролетарской борьбы. Его целью было освобождение пролетариата и человечества. Единство интересов пролетариата и закономерностей развития общества стало для Маркса обязательным условием правильного понимания общества, но не основанием для того, чтобы считать марксизм наукой. Для этого было необходимо, чтобы он верно отражал саму закономерность истории.

Историческое познание человечества в целом прошло через теологическое, буржуазно-гуманистическое и материалистическое понимание истории. Субъективные цели любого взгляда на историю направлены на выгоду собственного класса. Цель теологического познания – выгоды рабовладельцев и феодалов; гуманистического, если смотреть на его истоки, – выгода революционной буржуазии; материалистического – выгоды пролетариата и всех трудящихся. Поэтому в самом абстрактном значении все эти взгляды были направлены непосредственно на самого человека и не были связаны с человечеством, что объясняет отсутствие внимания и интереса к ним у людей. Например, целью теологического понимания формально был бог, а фактически оно было направлено на самого человека, на выгоды рабовладельцев и феодалов.

Все эти исходные точки относятся к суждениям о том, каким образом познавать историю и ее закономерности, чтобы достичь научного познания истории. В этом значении у разных подходов к пониманию истории они будут разными. У теологов это бог, воля которого становится конечным основанием исторических изменений и различных общественных явлений. Буржуазные гуманисты отталкиваются в этом отношении от человека, то есть абстрактной человеческой природы, которая считается мерилом общества и основанием для объяснения истории. Поворот от теологического понимания к гуманистическому произошел из-за изменения исходной точки, то есть руководящего принципа в объяснении истории. Бесспорно, гуманисты достигли в историческом понимании значительных результатов. Поиск движущей силы исторического развития у них стал исходить из самого человека, а не из божественной воли. Это был значительный шаг в раскрытии тайн истории, но в отношении ее познания выход за рамки идеализма еще не был осуществлен.

Оценочные суждения могут проникать в истинностные и влиять на них. Буржуазный гуманизм полагал своей исходной точкой человека, и, хотя это в определенной степени отражало действительность (история создается человеком, а не богом), в основном он зависел от классовых интересов. Чтобы добиться своих целей и заполучить как можно больше союзников, новая буржуазия непременно должна была представить свои собственные интересы как всеобщие. Например, в «Немецкой идеологии» указывается, что «всякий новый класс, который ставит себя на место предшествующего господствующего класса, уже для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий для всех членов общества, то есть, выражаясь абстрактно, придать своим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единственно разумные, общезначимые. Класс, совершающий революцию, – уже по одному тому, что он противостоит другому классу, – с самого начала выступает не как класс, а как представитель всего общества; он фигурирует в виде всей массы общества в противовес единственному господствующему классу» (1955. Т. 3. С. 47).

С другой стороны, буржуазный гуманизм зависел от особенностей буржуазной революции. Политическая практика и теоретические принципы феодального общества и господства религиозной общины презирали человека, пренебрегали им и не считали его таковым. Согласно теологическому пониманию истории, перед богом все люди глупы, дурны и рождены грешниками. Приверженцы этого подхода проповедовали, что тот, «кто презирает себя, тот в чести у бога»[90]90
  ФейербахЛ. Сочинения в двух томах. М.: Наука, 1995. Т. 2. С. 45.


[Закрыть], что человек должен быть «ничтожен в своих собственных глазах, чтобы быть великим в глазах Господа; тем больше будет тебя ценить бог, чем презреннее ты будешь во мнении людей»[91]91
  Там же.


[Закрыть], и т. д. В глазах феодального правителя все люди низки, неблагородны и являются его подданными. Говоря словами Энгельса, все люди равны, потому что все они – ничто. Поэтому новой буржуазии, противостоявшей феодальной системе и власти религиозной общины, в идеологическом плане необходимо было заострить внимание на человеке, как на исходной точке и конечной цели, используя его силу, выступить против бога и против власти короля. Так буржуазия смогла бы завершить свою историческую миссию по противостоянию феодализму и установлению своей власти. Именно с этой точки зрения Маркс анализировал причины, по которым буржуазный гуманизм поднял знамя «человека». Он говорил: «Почему член гражданского общества называется “человеком”, просто человеком, почему его права называются правами человека? Чем объясняется этот факт? Только отношением политического государства к гражданскому обществу, сущностью политической эмансипации» (1955. Т. 1. С. 400).

Так называемое «пробуждение человека», его «обнаружение» означало осознание своих интересов передовой буржуазией, которая добивалась устранения основанной на личной зависимости системы рангов и привилегий и удовлетворения своих мирских желаний. В определенной степени это представляло интересы и требования других угнетаемых классов. Поэтому буржуазный гуманизм все больше и больше абстрагировал человека и, ведя борьбу с помощью его понятия, обострял антагонизм между ним и богом, между многочисленными подданными и абсолютной монархией. Предавая гласности существующие между ними противоречия, а также добавляя сильную эмоциональную окраску своей критике религии и абсолютизма, буржуазный гуманизм сыграл важную роль в просвещении, а также вызвал расцвет литературного и художественного творчества, становление более прогрессивных, по сравнению с феодализмом, политических, эстетических и этических взглядов на воспитание. В течение нескольких столетий талантливые, искусные во многих областях, эрудированные, великие люди создавали бесценные духовные сокровища, которые они оставили человечеству в виде трогающих до глубины души шедевров.

Хотя буржуазный гуманизм изменил исходную точку с бога на человека, в нем имелись свои неразрешимые противоречия.

Если рассуждать теоретически, человеческая природа служила мерилом истории, а движущая сила исторического развития заключалась в доброй природе человечества или его разуме. Однако каким образом неизменяющаяся человеческая природа могла стать причиной этого постоянного изменения? То, что гуманистический подход заблудился во взаимоотношениях истории и человеческой природы, было неизбежным. Переход от бога к человеку, фактически начатый буржуазными гуманистами, заключался лишь в переходе от божественной природы к человеческой и не достиг настоящего человека. По этой причине буржуазные гуманисты не смогли дать научно обоснованного объяснения истории. Именно поэтому Энгельс, критикуя панславистский манифест, впоследствии указывал, что «справедливость», «человечность», «свобода», «равенство», «братство», «независимость» «очень красиво звучат, но в исторических и политических вопросах ровно ничего не доказывают» (1957. Т. 6. С. 292). Если не прикладывать усилий и попытаться найти объективное основание истории только с помощью природы человечества, то объективная закономерность развития истории неизбежно выпадет из поля зрения.

На практике классовость буржуазного гуманизма глубоко противоречит его абстрактным принципам, исходной точкой которых является человек. Теоретически гуманизм, исходя из абстрактного человека и его сущности, проповедует уважение к правам, достоинству, ценностям всех людей, провозглашает всеобщие свободу и равенство. Но практически он исходит из интересов буржуазии, стремится к ее свободе, защищает права, достоинство и ценности собственников. Поначалу это противоречие было скрытым, неявным. Противостояние общим интересам феодальной системы и религиозной общины прикрыло спрятанный за «человеком» классовый антагонизм. Однако когда буржуазия из угнетаемого класса превратилась в господствующий, а буржуазная система заменила феодальную, антагонизм теории и практики буржуазного гуманизма проявился весьма отчетливо. Действительность капиталистического общества была полностью противоположна абстрактным принципам гуманизма. «Торговля все более и более превращалась в мошенничество. “Братство”, провозглашенное в революционном девизе, нашло свое осуществление в плутнях и в зависти, порождаемых конкурентной борьбой. Место насильственного угнетения занял подкуп, а вместо меча главнейшим рычагом общественной власти стали деньги. Право первой ночи перешло от феодалов к буржуа-фабрикантам» (1961. Т. 19. С. 193). Ранние буржуазные гуманисты на самом деле были преисполнены энтузиазма, имели искренние мотивы и прекрасные мечты. Они полагали, что ведут борьбу ради «человека», но их реальным достижением стало господство одной группы людей и угнетение другой. Антагонизм между исходной точкой этого подхода и его действительным конечным пунктом был определен закономерностью исторического развития, а не волей какого-либо одного человека.

Абстрактный человек в качестве исходной точки был общей чертой буржуазного гуманизма. Это течение зародилось в XIV в. в Италии, прошло через просвещение XVIII в. во Франции и стало еще более абстрактной философской теорией о человеке в Германии XIX в. Его особой формой стал гуманизм Л. А. Фейербаха. В цепочке развития немецкой философии этот философ появился как антагонист Гегеля. Поэтому в его философии гуманизм и натуральный материализм неотделимы. Материализм Фейербаха является и гуманистическим, то есть в центре описания единства тела и духа, существования и мышления он ставит человека, и материалистическим, устанавливающим предпосылкой реальность человеческой чувственности. Поэтому по сравнению с прежним материализмом фейербаховскому были присущи гуманистические особенности; точно так же его гуманизм отличался от прежнего своей более материалистической окраской.

Если говорить о понимании истории, то гуманизм Фейербаха, как и прежний буржуазный, превращал человека в абстракцию. Это было неизбежно, потому что в условиях современной ему Германии Фейербах повторил процесс перехода от бога к человеку и продолжал исследовать человека с точки зрения антагонизма между ним и богом. Сам он говорил о своих трудах, что «все они, строго говоря, имеют одну цель, одну волю и мысль, одну тему. Эта тема есть именно религия и теология и все, что с ними связано»[92]92
  Фейербах Л. Сочинения в двух томах. М.: Наука, 1995. Т. 2. С. 20.


[Закрыть]. Также он писал: «Мой главный предмет – христианство, религия как непосредственный объект, непосредственная сущность человека»[93]93
  Там же.


[Закрыть]. Чтобы опротестовать нечеловеческого бога и гегелевскую абсолютную идею, он заострил внимание на реальности человеческой чувственности, а также принял человеческую сущность за «род», абстракт вещей, которые присущи отдельному человеку. Его антирелигиозное суждение «Человек есть наивысшая человеческая сущность»[94]94
  Там же. С. 277.


[Закрыть] бросило вызов богословским доктринам, принижавшим и презиравшим человека. Человек сам является для себя богом. Наивысшая человеческая сущность не существует в боге вне человека, она есть сам человек.

Фейербаховский гуманизм имеет свои уникальные черты. В нем слились воедино система европейского буржуазного гуманизма и взгляд на отчуждение из немецкой классической философии. Фейербах выдвинул теорию отчуждения и возврата человеческой сущности, превратив гуманизм и отчуждение в две стороны одной проблемы: отчуждение проявляется во взаимном разрыве человеческой сущности и человека, человек становится не-чело-веком, рабом бога, становится эгоистом; снятие отчуждения – это то, что позволяет человеку вновь обрести свою сущность, делает не-человека настоящим человеком. Фейербах открыто об этом заявлял. Он отрицал «фантастическое, призрачное существо теологии и религии, чтобы утвердить действительное существо человека»[95]95
  Фейербах Л. Избранные философские произведения. M.: Государственное издание политической литературы, 1955. Т. 2.


[Закрыть], чтобы «из христиан, которые, согласно их собственному признанию и сознанию, являются “наполовину животными, наполовину ангелами”, – в людей, в цельных людей»[96]96
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, теория Фейербаха об отчуждении и возврате человеческой сущности позволила принципам абстрактного гуманизма получить еще больше диалектическое философское обоснование.

В том, что в качестве исходной точки Фейербах взял абстрактного человека, отразились особенности буржуазной революции против феодализма и религиозного богословия. Для марксизма, представляющего пролетариат, было необходимо научно раскрыть законы развития общества, поэтому такая теоретическая предпосылка здесь не годилась.

Историческая миссия рабочего класса отличалась от буржуазной, интересы которой требовали, чтобы она спрятала свой революционный характер, тогда как пролетариату требовалось его проявить; буржуазия превращала противостоящий ей класс в абстрактных людей, а пролетариат должен был за «человеком» увидеть класс; буржуазия выдавала свои интересы за всеобщие, а пролетариат должен был увидеть в этой болтовне радикальный антагонизм между интересами обеих сторон. Поэтому если бы пролетариат не освободился от гуманистического понимания истории, в котором исходной точкой является абстрактный человек, он смог бы быть только лишь классом в себе и не стал бы классом для себя. Марксизм стал такой научной теорией, которая возникла в соответствии с этими потребностями.

Выход пролетариата на историческую арену как независимой политической силы, постоянное упрощение классовых отношений в капиталистическом обществе, а также весьма очевидная сосредоточенность классовой борьбы на материальных ценностях – эти объективные факты требовали, чтобы Маркс снова исследовал гуманистическое понимание истории, в котором исходной точкой был абстрактный человек. Это было необходимо для того, чтобы обеспечить необходимость и возможность поиска новой теоретической предпосылки. Однако так как исторический материализм должен был стать научной теорией, для его обоснования требовались серьезные теоретические изыскания, в ходе которых воззрения Маркса постепенно очистились бы от влияния Фейербаха.

В Германии 1840-х в период разложения философии Гегеля Фейербах стал философом, оказавшим на него наибольшее влияние. Это сказалось в двух аспектах: взаимосвязи и взаиморазличии. Первый включал в себя воздействие материализма, который содержался в гуманизме, и способствовал тому, что Маркс освободился от влияния гегелевского идеализма и преобразовал диалектический метод Гегеля. Второй включал в себя действие теории об отчуждении и возврате человеческой сущности и привел к тому, что в некоторый период понимание истории Марксом еще не полностью ушло от модели отчуждения и возврата человеческой сущности и привнесло гуманистические черты в обоснование положения и роли пролетариата.

При этом, даже находясь под влиянием Фейербаха, Маркс с самого начала отличался от него тем, что постоянно искал новую исходную точку. Начиная с данного в «Критике гегелевской философии права» описания того, что гражданское общество определяет идеологию государства, Маркс постепенно изменил направление поисков на основательное изучение гражданского общества и исследование политической экономии. В особенности это проявилось в «Рукописях», ставших результатом первых шагов в исследовании экономии и в которых немецкий мыслитель рассмотрел труд как сущность взрослого человека, как его коренное отличие от животного, а также описал значение труда в формировании человеческого эго. Это стало значительным шагом вперед, открывшим для Маркса путь к нахождению новой исходной точки. Однако в «Рукописях» было одно очевидное ограничение в отношении анализа труда. В этой работе он анализировался с точки зрения сущности субъекта (человека) и рассматривался как свободная и сознательная деятельность, родовая сущность человека, а реальный труд был представлен как отчужденный, противостоящий родовой сущности человека труд. Исследование труда с этой точки зрения неизбежно сказалось на качестве научного понимания значения труда.

В «Немецкой идеологии» Маркс рассмотрел производство материальных ценностей как основу существования человеческого общества. Он отказался от того, чтобы считать труд природой человека, его внутренней целью, и не стал противопоставлять его поддерживанию существования человеческого тела. С научной точки зрения он проанализировал определяющую роль производства материальных ценностей в обществе и нашел верную исходную точку для исторического материализма. Так, он пишет: «Мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, – мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса. Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми продуктами, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками» (1955. Т. 3. С. 25). Маркс также писал: «Предпосылки, с которых мы начинаем, – не произвольны, они – не догмы; это – действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это – действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установить чисто эмпирическим путем» (1955. Т. 3. С. 42). Маркс не только дал критику взглядам Фейербаха, но и очистил свои собственные философские убеждения от его влияния. Это сказалось в нескольких положениях.

1. Маркс заменил биологическую человеческую особь Фейербаха, не принадлежавшую к какой-либо форме общества, реальным индивидом, который не жил в изоляции от мира, а был обусловлен производительными силами и формами общения и реализовал себя в производстве в определенных материальных условиях.

2. Человек, которого Фейербах рассматривал только как чувственный предмет, у Маркса стал человеческой чувственной деятельностью. Хотя первый и признавал реальность человеческой чувственности, он никогда не рассматривал действительно существующего, действительно живущего человека, а имел в виду абстрактного. Поэтому Маркс, критикуя его, писал: «Фейербах говорит о “человеке как таковом”, а не о “действительном, историческом человеке”». Человек Маркса вел реальную чувственную деятельность.

3. Маркс поставил материальное производство на первое место в деятельности человека. Он ясно говорил: «Основная форма этой деятельности – конечно, материальная деятельность, от которой зависит всякая иная деятельность: умственная, политическая, религиозная и т. д.» (1955. Т. 3. С. 71). Это было обусловлено тем, что «люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии “делать историю”. Но для жизни нужны прежде всего пища и питье, жилище, одежда и еще кое-что. Итак, первый исторический акт – это производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни» (1955. Т. 3. С. 26). Маркс подчеркивал, что «при уяснении всякой исторической действительности необходимо поэтому первым делом учесть указанный основной факт во всем его значении и объеме и предоставить ему то место, которое он заслуживает» (1955. Т. 3. С. 27).

В отличие от природы общество – это сфера человеческой деятельности, и человек участвует во всем, что в нем есть. Однако в отношении этого факта можно сделать два различных философских вывода. В одном из них человек превращается в абстрактный предмет, освободившийся от всех объективных условий, в некое понятие о себе. Например, таким был вывод Штирнера, считавшего человека активным субъектом всей истории, но при этом не выходившего дальше за рамки понятия, еще одного термина в своем представлении, который, естественно, не мог принимать участие ни в какой реальной деятельности, в том числе и творить историю. По отношению к действительным фактам такой вывод ошибочен. Критикуя Штирнера, Маркс говорил: «Вовсе не святым понятием человека, а действительными людьми в их действительном общении созданы эмпирические отношения, и уже потом, задним числом, люди эти отношения конструируют, изображают, представляют себе, укрепляют и оправдывают как откровение понятия “человек”» (1955. Т. 3. С. 222).

«Немецкая идеология» с точки зрения материализма диалектически разрешила проблему субъектно-объектных отношений в историческом процессе. Субъект истории – это реальный человек, ведущий реальную деятельность. Различные социальные отношения – это продукт взаимной деятельности людей. Вследствие этого история является не просто сценой для их деятельности, а самой деятельностью как таковой. Однако отчасти она дает каждому поколению объективную обстановку, характеризующуюся определенностью, готовностью, данностью. Поэтому человек и активен, и пассивен, является и драматургом, и действующим лицом драмы. Маркс писал: «История не растворяется в “самосознании”, как “дух от духа”, а что каждая ее ступень застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие, особый характер. Эта концепция показывает, таким образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства» (1955. Т. 3. С. 37). Поэтому исторический материализм никогда не изучал человека в отрыве от исторической обстановки человеческой деятельности, но ставил раскрытие его созидающей и активной роли в основу действительности.

То, что исторический материализм рассматривает производство материальных ценностей в качестве своей исходной точки, отнюдь не означает, что он игнорирует человека. Материальное производство невозможно представить без человека, который его осуществляет. Однако данный подход выступает против того, чтобы рассматривать в качестве исходной точки абстрактного человека и изучать его отдельно от его природы. Общество – это не простая совокупность индивидов и не контейнер, в который можно произвольно складывать любых людей. Оно является определенным экономическим образованием, в основе которого лежит совокупность производственных отношений. Не сущность человека определяет особенности способов производства, а они устанавливают то, каким будет человек. То, что из себя представляют люди, «совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства» (1955. Т. 3. С. 24). История показывает, что именно установление новой исходной точки историческим материализмом подняло познание о человеке на новую, теперь уже научную, высоту.