Текст книги "В глубь истории: историческая концепция К. Маркса"

Повторное исследование отчуждения капиталистического общества

В процессе развития исторического материализма большой интерес вызывает теория отчуждения. Начиная с докторской диссертации Маркса и материалов для ее подготовки и вплоть до написанных в 1844 г. «Рукописей» эта теория все больше и больше выступала на первый план. В частности, с ее позиций мыслитель критикует младогегельянцев и истинных социалистов. После «Немецкой идеологии», в которой укрепляется исторический материализм, он перестает использовать эту теорию. Однако в нескольких черновых набросках глав «Капитала», например «Экономических рукописях (1857–1858)», «Экономических рукописях (1861–1863)» и «Экономических рукописях (1863–1865)», эта концепция снова массово себя обнаруживает. Даже в официальном издании «Капитала» это понятие по-прежнему используется во многих местах при рассуждении о товарном, денежном и фондовом фетишизме. Таким образом, идеи Маркса описывают движение по кругу: поднявшись к историческому материализму, они потом возвращаются в исходную точку, а именно – к теории отчуждения. У многих это вызвало недоумение и бурную дискуссию.

То, что немецкий философ снова использовал концепцию отчуждения, стало для них поводом заявить о ее центральном, определяющем значении для марксизма. При этом они проявили настоящий формализм, даже в корне не исследовав развитие и трансформацию этого явления. Суть вопроса заключается не в том, обнаруживается ли отчуждение в более поздних работах Маркса, а в том, какой функциональный смысл он в него вкладывал. С какой точки зрения – исторического материализма или теории отчуждения – он исследовал базисные теории и методы капиталистического строя? Без внимания к этим вопросам и основываясь только на самом явлении невозможно получить достоверное умозаключение о роли этой концепции в марксизме.

После того как Маркс от теории отчуждения труда, описанной в «Немецкой идеологии», перешел к историко-материалистическим исследованиям, он больше не использовал ее в качестве основной. Хотя она по-прежнему встречается в «Капитале» и эскизах к нему, его фундаментальной теорией и методом уже является исторический материализм (разумеется, включая его диалектическое направление). В 1858 г. философ пишет «Вступительное слово к “Критике политической экономии”», а годом позже – «Предисловие к “Критике политической экономии”», которые всецело посвящены объектам и методам политической экономии, ставшей для него руководящей идеологией при создании «Капитала». Тем не менее в этих сочинениях нет ни одного слова об отчуждении. Если бы эта теория и вправду являлась фундаментальным методом всех последующих экономических трудов Маркса, то он не смог бы умолчать о ней. Даже наоборот, во «Вступительном слове» и особенно в «Предисловии» присутствует классическое изложение исторического материализма. Это неслучайно. Так или иначе, Энгельс, упоминая об исследовании Марксом политической экономии, сказал: «Немецкая политэкономия по существу основана на фундаменте материалистического понимания истории, и суть последнего уже была сжато изложена в предисловии к данной книге»[142]142
  Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. Изд. 1. Т. 2. С. 116–117.


[Закрыть].

Чтобы прояснить этот момент, нам необходимо сравнить «Рукописи» с «Капиталом» и небольшими добавлениями в черновиках. «Рукописи» 1844 г. являются важнейшим сочинением, поднявшим концепцию отчуждения до теории отчужденного труда. Благодаря исследованию трудовой деятельности Маркс не только дошел до некоторых важных идей исторического материализма, но и глубоко взглянул на сущностный характер частной собственности, на заработную плату, прибыль, земельную ренту, деньги и прочие экономические явления. Однако он проявил невнимание к реализуемым посредством труда общественным формациям и стал рассматривать его как родовую сущность человека, а деятельность рабочих при капиталистическом строе – как отчуждение человеческой сущности. Таким образом, он противопоставлял капитализм родовой человеческой сущности. Такая точка зрения давала Марксу возможность лишь для острой критики изучаемого явления, но была далека от научного понимания сущности капиталистического способа производства и объективных экономических причин его зарождения и гибели. Мыслитель все еще оставался в рамках отчуждения человеческой сущности и регрессии.

Возможно, некоторые скажут, что можно исследовать труд, минуя реализуемые им общественные формации, ведь он является общим условием материального обмена между миром природы и человеком, универсален для людей любого социума и совсем не зависит от неких специфических социальных образований. Фактически можно говорить о двух аспектах труда. Один касается его общих характеристик, единых для всех видов трудовой деятельности. На том же основании, на каком выделяют «производство вообще», можно сформулировать понятие «труд вообще». В этом его значении важно то, каким образом субъект (человек) через средства труда (производства) действует на объект. Понимая необходимость исследования в этом отношении, Маркс в «Капитале» и его набросках неоднократно комментирует данный вопрос. Другой аспект трудовой деятельности не берет в расчет общественную формацию, в которой она происходит, основываясь на том, что истинный труд является свойством человеческой сущности и – вследствие этого – критерием измерения и оценки реального труда и поэтому относится к проблеме понимания истории. Факты говорят о том, что, придерживаясь данного направления мысли, а также игнорируя основы существования реализуемой трудом формации, невозможно дать его достоверную оценку.

«Капитал» и его черновые наброски носят иной характер, в качестве их ведущей идеологии используются основные принципы исторического материализма, изложенные в «Предисловии к “Критике политической экономии”». Исходя из них, экономические явления необходимо исследовать на основании взаимосвязи производительных сил и производственных отношений, а не отчуждения человека от его родовой сущности. Именно этот фундаментальный порядок становится руководящим принципом в «Экономических рукописях» (1857–1858), где довольно активно используется концепция отчуждения. Например, в главе «Деньги» анализ Маркса отличается от изложенного в «Рукописях» 1844 г. В «Рукописях» Маркс пишет о них: «Они – отчужденная мощь человечества». Божественная сила денег, по его мнению, «кроется в сущности денег как отчужденной, отчуждающей и отчуждающейся родовой сущности человека» (1980. Т. 48. С. 149). В других произведениях Маркс делает упор на изучении сущности и компетенции денег, исходя из их отношений с товаром и формами стоимости. Критикуя теорию трудовой стоимости Прудона и его последователей, он проанализировал товарную и потребительскую стоимость и их противоречия, отметив, что деньги являются неизбежным результатом развития товарной формы продукта. Маркс говорил: «Выступая в качестве ценности, товар есть не что иное, как деньги». «Меновая стоимость товара как особое наряду с самим товаром существование есть деньги, та форма, в которой все товары приравниваются друг к другу, сравниваются, измеряются, в которую все товары превращаются и которая превращается во все товары, – всеобщий эквивалент»[143]143
  Первоначальный вариант «Капитала» (Экономические рукописи К. Маркса 1857–1859 годов). М.: Политиздат, 1987. С. 100.


[Закрыть]. Поэтому деньги являются вовсе не отчуждением родовой сущности человека, а результатом развития производства: если оно не разовьется в товарное, то их попросту не будет.

Точно так же в главе «Капитал» Маркс сфокусировал внимание на развитии производительных сил. Он писал: «Новые производительные силы и производственные отношения не развиваются из ничего, из воздуха или из лона саму себя полагающей идеи», «производство, покоящееся на капитале и наемном труде, не только формально отличается от других способов производства, но и предполагает также полную революцию в развитии материального производства» (1968. Т. 46. Ч. 1. С. 229). Маркс объяснил это на примере земельной собственности. При переходе от прежних землевладельцев к современным фермерам, арендующим землю, формы получения дохода и оплаты трудящимся изменились. Однако «это обстоятельство не является формальным различием, а предполагает полное преобразование самого способа производства (в земледелии); создание современной земельной собственности имеет, поэтому свои предпосылки, покоящиеся на определенном развитии промышленности, торговли и науки, словом – производительных сил» (1968. Т. 46. Ч. 1. С. 140).

«Капитал» является классическим образцом развития и применения исторического материализма. В нем Маркс рассмотрел капиталистическую форму общества как естественное следствие исторического процесса и, исходя из внутренних противоречий капиталистического способа производства, раскрыл законы ее зарождения, развития. Он не прибегал к теории отчуждения и возврата человеческой сущности, но придерживался производственных отношений и через них пришел к производительным силам. В. И. Ленин, ведя диспут с российским народником Н. М. Михайловским, обращал особое внимание на оба руководящих принципа «Капитала» и считал исчерпывающий анализ капиталистической формы общества блестящим доказательством исторического материализма.

Фактически с 1850-х создание теории прибавочной стоимости стало самым значительным экономическим исследованием Маркса. Ее теория и методология сформировались в рамках исторического материализма. Хотя для описания капиталистических производственных отношений в «Капитале» и предшествующих ему сочинениях применяется понятие отчуждения, их антагонистический характер раскрыт с помощью исторического материализма и теории прибавочной стоимости. Можно сказать, что без них не было бы и этого фундаментального сочинения. Если бы Маркс принял отчуждение за основной метод и теорию, он не смог бы описать антагонистический характер производственных отношений. Поэтому мы полагаем, что процесс формирования исторического материализма, через который прошел Маркс, уместно обобщить следующим образом: от отчуждения к отчужденному труду, от отчужденного труда к созданию исторического материализма.

То, что в нескольких экономических рукописях 1850-1860-х годов и «Капитале» заново вводится понятие отчуждения, совершенно не означает, что Маркс, отбросив «Немецкую идеологию», вернулся к «Рукописям» 1844 г. Суть в том, что изменилось не только место, которое отчуждение занимало в марксизме, но и его содержание. В 1844 г. Маркс, исследуя обусловленность отчужденного труда, раскрыл антагонизм между продуктами труда, самим трудом и трудящимся, между человеком и человеком. Однако он рассматривал этот антагонизм как отделение человеческой сущности от человека и, исходя из этого, описал антагонизм между человеком и человеком. Несмотря на то, что Маркс уже увидел антагонистическую связь между капиталом и трудом, в его взглядах на отчуждение все еще сохранялось влияние Фейербаха.

«Капитал» и предшествующие ему труды полностью отличаются от «Рукописей» 1844 г. Хотя в этой работе собраны результаты по экономике и философии, достигнутые в «Рукописях» через анализ отчуждения, в ней уже нет мотивов гуманизма. В «Капитале» Маркс исследовал не отчуждение человеческой сущности через связь продуктов труда и самого труда с субъектом, а характеристики капиталистических производственных отношений, предметный характер их проявления и формирование видимости господства предмета над человеком.

Маркс считал, что капиталистическое общество – это общественно-экономическая формация, основанная на предмете. Сформированные людьми в процессе производства общественные отношения, в которых предметы выполняют посредническую ункцию, выражаются через их связь друг с другом. Фактически к ним относятся товар, деньги, капитал, предметный вид которых служит для выражения их сущности – общественных производственных отношений. Предмет не может поработить человека. К примеру, механизм не может эксплуатировать рабочего. Это случается только тогда, когда он попадает в руки капиталиста и становится капиталом. Поэтому Маркс писал: «Ударение ставится не на опредмеченности [овеществленности], а на отчужденности, на принадлежности огромного предметного могущества, которое сам общественный труд противопоставил себе как один из своих моментов, – на принадлежности этого могущества не рабочему, а персонифицированным условиям производства, то есть капиталу» (1969. Т. 46. Ч. 2. С. 346–347). Также он писал: «Отсутствие собственности у рабочего и собственность определенного [овеществленного] труда на живой руд, или присвоение чужого труда капиталом – как то, так и другое лишь выражает на двух противоположных полюсах одно и то же отношение – суть основные условия буржуазного способа производства, а вовсе не безразличные для того способа производства случайности» (1969. Т. 46. Ч. 2. С. 203). Маркс полностью раскрыл сущность и антагонистическую природу капиталистических производственных отношений через анализ отчуждения труда в капиталистической системе, разрыва между условиями труда и трудящимся, антагонизма капитала и труда, а также социальных последствий, которые приносит трудящемуся применение науки. Фетишизм по отношению к товарам, деньгам, капиталу – это объективная особенность опредмечивания всех видов отношений в капиталистическом производстве. Триединая формула мещанской политической экономии (земля – земельная рента, капитал – проценты, труд – зарплата) ориентируется лишь на проявления, упорно маскируя источники прибавочной стоимости и превращая межчеловеческие отношения в отношения вещей.

Капиталистические производственные отношения, проявляющиеся в овеществленной форме, порабощают человека. Эта характерная особенность появилась в результате их развития до той степени, когда они сформировали универсальный материальный обмен и общественные связи, но для полного их изменения не хватало уровня развития производственных сил. Это порабощение неизбежно, но не вечно. Его конец проистекает из способов материального производства, а не из разрыва между человеческой сущностью самим человеком. Маркс особенно подчеркивал этот момент. Обсуждая феномены отчуждения в капиталистическом обществе, он писал: «Этот процесс извращения есть лишь историческая необходимость, необходимость лишь для развития производительных сил, начинающегося с определенной исторической отправной точки, или основы, но отнюдь не абсолютная необходимость для производства, а, напротив, преходящая необходимость, и результатом, и целью (имманентной целью) этого процесса является устранение самой этой основы, равно как и этой формы процесса» (1969. Т. 46. Ч. 2. С. 202). Если анализировать капиталистическую общественно-экономическую формацию, не применяя исторический материализм и оставляя без внимания производительные силы и производственные отношения в ней, то так называемое порабощение человека предметом предстанет своего рода сверхъестественной силой, которую будет невозможно преодолеть.

Исследование российской сельской общины. Последовательная и скачкообразная смена форм общества

Проблема классовости развития общества и закономерности перехода от одной формы общества к другой составляют главное содержание подхода Маркса к пониманию истории. Еще в «Рукописях» он затронул два важных звена исторического развития: от недвижимого имущества к движимому и от капиталистического общества с системой частной собственности до ее снятия. В таких не совсем четких определениях формулировалась проблема перехода от феодального общества к капиталистическому и далее к социалистическому.

В «Немецкой идеологии» Маркс впервые изложил теорию о смене общественно-экономических формаций в мировой истории, а также дал их конкретную классификацию. Основываясь на частной собственности, он выделил следующие ее формы: племенную, принадлежащую древним коммунам, государственную, феодальную, буржуазную и коммунистическую. Также на основании открытых им закономерностей взаимодействия производительных сил и форм обмена он приблизительно описал основные характеристики каждой общественно-экономической формации и внутренний механизм их смены. В «Экономико-политических рукописях» 1857–1858 г. Маркс дал полное описание разным прежним формам капиталистического производства. В «Предисловии к “Критике политической экономии”» 1849 г. он обобщил все полученные ранее результаты исследований одной фразой: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации» (1959. Т. 13. С. 7). Выводы Маркса об исторической классификации и изменениях общественно-экономических формаций показывают, что он рассматривал развитие истории человечества как закономерное поступательное движение.

Возникает вопрос: является ли закономерность поочередной смены пяти общественно-экономических формаций неизбежной для каждой страны и нации? До выхода в свет первого тома «Капитала» у Маркса не было прямого ответа. Этот вопрос был решен между второй половиной 1850-х-1870-х годов.

В «Капитале» Маркс тщательно проанализировал капиталистическую форму общества, в основном, на примере Англии, промышленность которой в то время была наиболее развитой. Однако в своих исследования он не ограничился только Англией. После выхода первого тома «Капитала» Маркс тщательно изучал экономическое положение многих государств, в частности России. Для верности исследования Маркс в возрасте пятидесяти лет выучил русский язык, несмотря на загруженность работой. Знакомясь с материалами официальной статистики России и трудами ученых, он исследовал русскую сельскую общину, реформы 1861 г. и их последствия. Исследования этого периода еще больше обогатили и развили исторический материализм в двух аспектах.

1. Государства с одинаковой формой общества имеют свои собственные особенности. Маркс классифицировал исторические периоды по способам производства материальных ценностей. Он разделил развитие мировой истории на несколько форм, тем самым раскрыв воспроизводимость и обычность социальных явлений. Тем не менее он не отрицал особенностей отдельного государства. Например, в экономических рукописях 1857–1858 г. и в «Предисловии к “Критике политической экономии”» Маркс отмечал азиатский способ производства, заострив внимание на характерных особенностях способов производства многих государств Древнего Востока. После этого в третьем томе «Капитала» Маркс усовершенствовал этот анализ до теоретического принципа, отметив: «Один и тот же экономический базис – один и тот же со стороны основных условий – благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д. – может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств» (1962. Т. 25. Ч. 2. С. 354). История полностью подтверждает этот научный вывод. Феодальный Китай отличается от феодальной Европы; точно так же капиталистические Англия, Америка, Япония имеют свои отличительные черты. В исследованиях истории любого государства и нации этими особенностями нельзя пренебрегать.

Это вовсе не противоречит учению об общественно-экономических формациях, так как эти специфические черты существуют в одной и той же форме общества. У них обязательно есть множество сходств, к тому же они подчиняются общей закономерности, открытой историческим материализмом. Поэтому Маркс, описывая отличия, подчеркивал: «Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям – отношение, всякая данная форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, – вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, скрытую основу всего общественного строя, а следовательно, и политической формы отношений суверенитета и зависимости, короче, всякой данной специфической формы государства» (1962. Т. 25. Ч. 2. С. 354). Один из важных принципов исторической диалектики заключается в том, что при всем их сходстве существуют отличия и при всех отличиях между ними всегда есть сходство.

2. Смена общественно-экономических формаций носит скачкообразный характер. Специфические особенности государств и наций, принадлежащих одной и той же формации, можно выявить не только при сравнительном анализе одной и той же формы общества в разных странах. Если взглянуть на процесс исторического развития, свои отличительные черты можно также заметить у смены формаций. Общая закономерность развития мировой истории нисколько не отрицает особенностей исторического развития конкретной страны или нации. Важное значения для этого вопроса имеет анализ условий развития российской сельской общины, сделанный Марксом.

В 1877 г. в десятом выпуске российского журнала «Отечественные записки» была опубликована статья идеолога народников Н. Михайловского «Карл Маркс перед судом г-на Ю. Жуковского», в которой давалось искаженное объяснение «Капитала». В связи с этим Маркс написал в редакцию печатного издания письмо, в котором впервые высказал мнение о том, «должна ли Россия, как того хотят ее либеральные экономисты, начать с разрушения сельской общины, чтобы перейти к капиталистическому строю, или же, наоборот, она может, не испытав мук этого строя, завладеть всеми его плодами, развивая свои собственные исторические данные» (1961. Т. 19. С. 119). Маркс строго придерживался науки и никогда не отрицал и не признавал чего-либо, основываясь на абстрактных принципах. На первое место он ставил «условия», чтобы сделать их основанием для изучения двух возможностей. Маркс писал: «Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 года, то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя» (1961. Т. 19. С. 119).

Это письмо так и не было отправлено. Спустя несколько лет революционерка В. И. Засулич от имени русских революционеров попросила Маркса высказать свою точку зрения на судьбу российской сельской общины и перспективы исторического развития России, в частности на теорию о том, что каждое государство в мире в виду исторической неизбежности должно пройти период капитализма. В ответ он написал письмо, для которого составил три черновика. В нем он более детально изложил и раскрыл утверждения 1877 г.

Строго придерживаясь диалектических методов, Маркс не просто исследовал саму российскую сельскую общину, но связал перспективы ее развития с обстановкой, в которой она находится. В виду этого он решил, что анализ капиталистической формы общества, изложенный в «Капитале» не поддерживает, но и не опровергает аргументы в пользу жизнеспособности российской сельской общины. «Либо заключающийся в ней элемент частной собственности одержит верх над элементом коллективным, либо последний одержит верх над первым. Все зависит от исторической среды, в которой она находится <…> a priori [независимо от опыта] возможен и тот, и другой исход, но для каждого из них, очевидно, необходима совершенно различная историческая среда» (1961. Т. 19. С. 404).

Именно на основании этого принципа Маркс не отрицал возможности некапиталистического развития России, условием которого была пролетарская революция. «Если революция произойдет в надлежащее время, если она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное развитие сельской общины, последняя вскоре станет элементом возрождения русского общества и элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя» (1961. Т. 19. С. 410). Впоследствии в предисловии к «Манифесту», изданном на русском языке в 1882 году, Маркс снова напомнил о том, что если русская революция станет сигналом для западной пролетарской революции, и обе стороны будут дополнять друг друга, то российская община с общественным землевладением может стать началом развития коммунизма.

Маркс также указал и на другую реальную возможность – распад общины и капиталистическое развитие России. В российской деревне того времени уже появился крестьянский класс, сформированный относительно зажиточными крестьянами. По этой причине, а также из-за вымогательства со стороны государства, грабежа торговцев, эксплуатации помещиками и ростовщичества, существовала опасность распада общины. «Жизни русской общины угрожает не историческая неизбежность, не теория, а угнетение государством и эксплуатация проникшими в нее капиталистами, взращенными за счет крестьян тем же государством» (1961. Т. 19. С. 415).

В конце концов история осуществила только одну вероятность. После отмены в крепостного права 1861 году в России начал развиваться капитализм, и в первую очередь – индустриальный. В итоге страна не смогла перешагнуть капиталистический этап развития, но в своей особой форме снова воспроизвела общую закономерность капиталистического развития.

Однако из этого вовсе не следует вывод, что высказанные Марксом в поздние годы предположения о возможности некапиталистического развития России ошибочны. Как раз наоборот, его догадки об исторических перспективах России, включая идеи о скачкообразном характере развития истории, дополняют созданную им теорию о пяти видах общественно-экономических формаций. Успех китайской революции и развитие множества национальных меньшинств в Китае доказывает правильность суждений немецкого мыслителя.

Проблема заключается в том, что скачкообразность исторического развития нельзя противопоставлять общей закономерности смены форм общества, как это делают некоторые западные ученые. Нельзя с помощью первого отрицать последнее, имея в виду, что историческое развитие различных государств не имеет определенного направления, подобно осколкам разбитой бутылки. Такой подход к пониманию истории является индетерминистическим. Именно поэтому Ленин впоследствии отмечал: «При общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития»[144]144
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 45. С. 379.


[Закрыть].

1. Классификация Маркса форм общества абсолютно верна. Полуфеодальное, полуколониальное общество Старого Китая не было отдельной формой общества, а являлось сочетанием капитализма и феодализма. Что касается так называемых на Западе информационного и постиндустриального обществ, то они также не являются отдельными формами социума, но по-прежнему остаются капиталистическими. То, что мы не знаем и не можем знать, как будет развиваться коммунистическое общество, не имеет никакого значения. Важно то, что хотя мы и можем обнаружить разновидности некоторых их форм, но до настоящего времени других форм, помимо пяти, выявленных Марксом, не появилось.

2. Верна и указанная Марксом последовательность мирового исторического развития. Несмотря на то, что отнюдь не каждая страна или нация прогрессирует последовательно, направление ее развития совпадает с общей последовательностью мировой истории. Невозможно представить, чтобы какое-то государство прошло путь развития от первобытного общества до рабовладельческого строя, а другое, начав с рабовладельческого общества, стало первобытным; что капиталистическое общество одного государства зародилось и созрело в феодализме, а в другом – наоборот. Такого никогда не было. Историческое развитие зигзагообразно, и периодически в нем могут возникать возвраты назад. Однако у него есть определенное направление. Страна может проскочить какой-либо этап в своем историческом развитии, но двигаться в направлении, обратном исторической закономерности, оно не станет.

3. Маркс совершенно точно раскрыл внутренние противоречия способа производства и законы их движения. Теория пяти общественно-экономических формаций выявила сдерживающую роль производительных сил по отношению к производственным отношениям, а также показала, что их развитие в итоге приводит к тому, что одна формация сменяется другой, более высокой. То, что какая-либо страна из-за внешних или внутренних условий перескакивает некоторый исторический этап, вовсе не доказывает, что эта закономерность не действует, просто она реализуется особенным способом. Можно перескочить какой-либо этап развития (то есть общественно-экономическую формацию, в которой доминирующее положение занимает определенный способ производства), но достигаемый на нем уровень производительных сил пропустить невозможно. Если в смене общественно-экономических формаций происходит скачок, то он требует соответствующего развития производительных сил. Нельзя представить себе создание и становление социалистического общества на основе производительных сил, уровень развития которых соответствует капиталистическому обществу. Предполагая, что Россия может избежать капиталистического этапа, Маркс подразумевал ее форму частной собственности, а не уровень развития производительных сил и научно-технические достижения. По его мнению, так как российская сельская община и западное капиталистическое производство принадлежали одной эпохе, это позволяло «без того, чтобы подчиниться его [капитализма] modus operandi [образу действия]», «ввести в общину все положительные достижения, добытые капиталистическим строем, не проходя сквозь его кавдинские ущелья» (1961. Т. 19. С. 405). Очевидно, что, рассматривая все в аспекте мировой истории, перескочить через какой-либо исторический этап невозможно. Однако частичный скачок в каком либо народе или государстве имеет место вследствие высокой степени развитости производительных сил данной эпохи, которая дает им возможность догнать остальное человечество.

Единство развития мировой истории и единство многообразия представляют собой материалистически-диалектический подход к пониманию истории. Некоторые западные теоретики согласно теории «многих путей» отрицают неизбежную смену капитализма коммунизмом и ищут так называемый «третий путь». В этом весьма отчетливо угадываются попытки капитализма оправдать классовые интересы. Социалистическая революция уже доказала и будет доказывать ошибочность этой теории.