Текст книги "Перерождение"

Сара с Алишей помогали встать Маус, а Питер сильнее сжал плечи брата.

– Тео, пожалуйста, попробуй подняться!

– Питер… это правда ты? – пролепетал Тео, облизав пересохшие губы.

Питер кивнул.

– Ты… за мной пришел?

– Калеб, помоги!

Питер рывком поднял брата на ноги и обнял за пояс, Калеб пристроился с другой стороны. Со двора они попали в темный туннель, в самую гущу толпы. Люди пробивались к выходу, напирали, толкались. У конца туннеля Ольсон размахивал руками и кричал во все горло: «Бегите, бегите к поезду!»

Из туннеля толпа ринулась к открытым воротам. В темноте образовался затор: каждому хотелось поскорее выбраться за территорию тюрьмы. Некоторые пытались перелезть через забор – цеплялись за колючую проволоку и карабкались. На глазах Питера мужчина соскользнул обратно и истошно завопил: правая нога запуталась в стальных колючках.

– Калеб, помоги Маус! – попросила Алиша.

Толпа бурлила вокруг них, словно море. Вот на его поверхности мелькнула Алишина голова, следом – Сарина. Почему-то девушки плыли против течения.

– Лиш, куда вы, Лиш? – крикнул Питер, но его заглушил монотонный звук, который рассекал ночной воздух и доносился не с одной стороны, а отовсюду сразу. «Майкл, – подумал Питер. – Это Майкл!»

Паникующая толпа швырнула их с Тео вперед и понесла, как щепки. Питер чудом не выпустил брата! За первыми воротами снова ждала толпа: слишком много людей набилось в пространство между двумя линиями ограждения. Кто-то толкнул в спину – не оборачиваясь, Питер по звукам понял: какой-то мужчина споткнулся и упал под ноги спешащих. Питер отчаянно работал локтями, использовал свое тело то как таран, то как плуг, пока они с Тео наконец не выбрались за вторые ворота.

Вон они, рельсы, прямо впереди! К счастью, Тео постепенно оживал и двигался почти самостоятельно. Во тьме и хаосе друзей Питер не видел. Он громко звал их по именам, но среди воплей бегущих ответа не слышал. Дорога поднималась на песчаную насыпь, и на подступах к вершине братья увидели на юге яркий свет. Сквозь гул голосов прорезался гудок, а потом из мрака материализовалось огромное серебристое чудо.

Поезд стремительно рассекал ночную мглу, мощный луч его головного фонаря освещал стоящих вдоль рельсов. Калеб и Маусами бежали ему навстречу. Держа Тео за плечи, Питер спустился с насыпи и услышал визг тормозов. Теперь жители Гавани штурмовали вагоны: забраться, влезть любой ценой! Вот поезд приблизился, в кабине машиниста открылся люк, из которого высунулся Майкл.

– Мы не можем остановиться!

– Что?

Майкл сложил ладони рупором:

– Полностью остановиться не можем!

Скорость поезда снизилась до минимума – теперь он почти полз. Калеб с Холлисом поднимали в вагон женщину. Майкл помогал Маус взойти в кабину, а Эми подталкивала ее сзади. Когда по лестнице влезла сама девочка, Питер с Тео побежали, стараясь не отстать. Тео взялся за поручень и стал подниматься. Убедившись, что брат в безопасности, Питер с наскока схватился за верхнюю ступеньку, подтянулся и затолкнул себя в кабину. За спиной свистели пули, звонко ударялись о листовую обшивку выгонов.

Питер захлопнул дверцу. Он попал в тесную кабину, освещенную сотней маленьких лампочек. За пультом управления сидел Майкл, справа от него – Билли. Эми устроилась на полу у кресла Майкла: колени подтянуты к груди, в огромных карих глазах ужас. Узкий коридор слева вел в конец локомотива.

– Черт подери, Питер, откуда Тео взялся? – повернувшись в кресле, спросил Майкл.

Обессилевший Тео растянулся на полу коридора. Маус сидела рядом, неуклюже вытянув окровавленную ногу. Судя по позе, рана сильно ее беспокоила.

– Здесь есть аптечка? – обращаясь к Билли и Майклу, спросил Питер. Билли протянула металлическую коробку. Питер достал бинт и сделал из него компресс. Маус оторвала промокшую штанину, обнажив кровоточащее пулевое ранение. Питер приложил компресс и попросил Маусами поплотнее прижимать к ране.

Тео приподнял голову; его глаза уже не казались пустыми и безжизненными.

– Ты мне снишься?

Питер покачал головой.

– Кто она? Кто эта девочка? Я думал… – Тео осекся, а Питера осенило: он выполнил мамину просьбу позаботиться о брате!

– Давай потом, ладно? Времени нам хватит.

– Как скажешь, – слабо улыбнулся Тео.

Питер вернулся в кабину и встал за креслами Майкла и Билли. В щели между защитными пластинами мелькали озаренные головным фонарем рельсы и пустыня.

– Бэбкок мертв? – спросила Билли.

Питер покачал головой.

– Так ты его не убил?

Питера передернуло от гнева.

– А где ваш Ольсон, черт подери?

Ответить Билли не дал Майкл.

– Кстати, где остальные? – поинтересовался он. – Где Сара?

В последний раз Питер видел их с Алишей у ворот.

– Наверное, в одном из вагонов.

Билли распахнула дверцу кабины и выглянула наружу.

– Надеюсь, все ваши в поезде, потому что погоня началась. Прибавь скорость, Майкл!

– А вдруг моя сестра не в поезде?! – закричал Майкл. – Сама говорила: мы никого не бросим!

Билли спорить не стала – левой рукой пригвоздила Майкла к креслу, а правой сдвинула рычажок на пульте управления. Питер почувствовал, что поезд ускоряется. На датчике скорости замелькали цифры: 30, 35, 40. Оттеснив Питера, Билли бросилась в коридор, откуда лестница в стене вела к потолочному люку. Билли проворно вскарабкалась по ней, повернула колесо и крикнула в конец локомотива: «Эй, Гас, давай наверх!»

Гас приволок холщовую сумку, до отказа набитую дробовиками. Один он протянул Билли, второй взял себе, потом повернул к Питеру измазанное машинным маслом лицо и вручил ему третий дробовик.

– Если полезешь с нами, лишний раз голову не поднимай! – грубовато проговорил он.

Сначала на крышу вылезла Билли, следом Гас. Стоило из люка высунуться Питеру, мощный порыв ветра хлестнул лицо и заставил пригнуться. Питер сделал глубокий вдох, стараясь подавить страх в зародыше, низко наклонил голову и выполз на крышу. Майкл передал ему оставленный внизу дробовик. Питер сжал оружие в руке и осторожно поднялся на колени. Ветер грозил опрокинуть, сдуть с покатой крыши локомотива на землю. Питер повернулся лицом к хвосту поезда, и ветер дул ему в спину. Гас с Билли ушли далеко вперед. Вот они перепрыгнули с первого вагона на второй и двинулись дальше в объятия бурлящего мрака.

В первые минуты вирусоносители напоминали пульсирующее зеленое зарево. Сквозь рев мотора и стук колес прорвался крик Билли, но порыв ветра тотчас унес ее слова прочь. Питер собрался с духом и прыгнул на первый вагон. Сознание раздвоилось. «Что я делаю на крыше движущегося поезда?» – недоумевала одна часть, но вторая воспринимала прыжки по вагонам как нечто естественное, как логическое продолжение этой ночи. Зеленое зарево приближалось, превратилось в клиновидную стаю скачущих точек, и Питер понял: это не десять и не двадцать вирусоносителей, а многотысячная армия.

Легион.

Легион Бэбкока.

Едва первый вирусоноситель попытался спикировать на поезд, Билли и Гас выстрелили. К этому времени Питер дополз до середины первого вагона. Поезд дернулся, ноги заскользили, дробовик вылетел из рук и пропал. Кто-то вскрикнул, а когда Питер поднял голову, место, на котором еще недавно стояли Гас и Билли, опустело.

Стоило Питеру обрести равновесие, сильный толчок тепловоза швырнул его вперед. Горизонт стерся, небо исчезло – Питер сползал по покатой крыше вагона. Когда почувствовал, что вот-вот сорвется, руки схватились за край защитной металлической пластины. Времени не было даже испугаться! В роящемся мраке Питер почувствовал: где-то рядом стена. Поезд несся по туннелю сквозь гору. Питер крепко держался за выступ и цеплялся ногами за борт вагона. Вдруг опора под ногами исчезла: дверца распахнулась, и чьи-то руки втащили его внутрь.

Это же Холлис и Калеб! Все трое клубком покатились по полу. В свете качающегося на крюке фонаря Питер разглядел лишь несколько темных, парализованных страхом фигур. За распахнутой дверцей со свистом проносились стены туннеля, в вагоне гулял ветер. Едва Питер поднялся на ноги, в полумраке проступил знакомый силуэт – Ольсон Хэнд.

Чуть не задохнувшись от гнева, Питер схватил Ольсона за шиворот, швырнул на стену вагона и прижал к горлу локоть.

– Где вы были, черт вас дери?! Вы же нас бросили!

– Извини, иначе не получалось! – пролепетал мертвенно-бледный Ольсон.

Внезапно Питера осенило: Ольсон послал их в кольцо в качестве наживки!

– Вы отлично представляли, каков расклад! Вы с самого начала знали, что Тео – мой брат!

Ольсон сглотнул, и зажатый локтем Питера кадык заходил ходуном.

– Да, Джуд считал, что за Тео потянутся другие. Поэтому мы и караулили вас в Лас-Вегасе.

Поезд снова тряхнуло: туннель остался позади. Все покатились по полу, и Ольсона вырвало из железных объятий Питера. Загремели выстрелы, и, раскрыв дверцу вагона, Питер увидел несущийся мимо «хаммер». Сара вцепилась в руль так, что костяшки побелели, а Алиша стояла у стойки пулеметчика и палила короткими очередями.

– Вылезайте! – кричала Лиш, отчаянно маша в сторону последнего вагона. – Они догоняют!

В вагоне поднялась паника – все кричали, толкались, отползали подальше от распахнутой двери. Ольсон схватил одного из мечущихся за плечи и подтолкнул к Питеру. Мира!

– Возьмите ее! – взмолился он. – Возьмите в локомотив! Даже если вагоны захватят, там будет безопасно.

Сара вела «хаммер» параллельно поезду, стараясь двигаться с той же скоростью и подъехать поближе.

– Прыгайте! – отчаянно махала руками Алиша.

– Подъезжайте вплотную! – высунувшись из вагона, прокричал Питер.

Сара подъехала еще ближе. Теперь их разделяло менее двух ярдов: «хаммер» двигался по наклонному железнодорожному полотну.

– Прыгай! – велела Мире Алиша. – Я тебя поймаю!

Увы, парализованная страхом девочка застыла у дверцы вагона.

– Не могу! – рыдала она.

Поезд в очередной раз тряхнуло, раздался громкий треск: локомотив пробивался через завалы на путях. Вдоль рельсов появилось металлическое ограждение, и «хаммер» свернул в сторону. В тот самый момент один из ехавших в вагоне метнулся к двери. Прежде чем Питер успел сказать хоть слово, мужчина бросился в неумолимо растущее пространство между поездом и машиной. Его швырнуло на крыло «хаммера», вытянутые руки схватились за крышу, и на миг показалось, что он удержится. Но вот правая нога соскользнула на землю, подняв клубы пыли, и с отчаянным воплем мужчина полетел вниз.

– Сара, старайся вести ровнее! – крикнул Питер.

«Хаммер» приближался еще дважды, и каждый раз Мира отказывалась прыгать.

– Ничего не получится, – покачал головой Питер. – Нужно лезть на крышу. Холлис, ты первый, мы с Ольсоном тебя подсадим.

– Нет, я слишком тяжелый! Первым полезет Сапог, потом ты, потом я подниму Миру.

Холлис присел, и Калеб забрался ему на плечи. «Хаммер» снова отъехал в сторону, Алиша короткими очередями палила в сторону туннеля. Холлис с Калебом на плечах встал у самой дверцы.

– Готов? Ну, давай!

Крепко держа правую ногу Калеба, Холлис высунулся за дверь. Левую ногу держал Питер. Вместе они протолкнули паренька наверх, за выступ двери.

Питер влез за крышу тем же способом и увидел Легион уже за туннелем: вирусоносители разделились на три группы, одна неслась прямо за поездом, две другие – справа и слева. Они словно галопировали – одновременно отталкивались сразу двумя руками и ногами. Алиша стреляла в авангард средней группы: вирусоносители падали, убитые, раненые или просто оглушенные. После серии выстрелов группа быстро собралась и снова пустилась в погоню. Две другие слились, как потоки воды, а потом снова разделились.

Питер лег рядом с Калебом, а когда Холлис подсадил Миру, потянулся вниз, взял перепуганную девочку за руки и затащил на крышу.

– Прыгайте вниз! – крикнула Лиш.

На крышу последнего вагона забрались три вирусоносителя. Алиша выстрелила несколько раз подряд, и они тотчас соскочили. Калеб уже перепрыгнул на крышу локомотива, и Питер повернулся к Мире. Девочка словно приросла к крыше – сидела, обхватив себя руками, будто лишь так могла защититься.

– Мира! – Питер попробовал оторвать ее от крыши. – Пожалуйста!

Девочка не шевелилась.

– Не могу! Не могу! Не могу! – твердила она.

Вдруг откуда-то снизу появилась когтистая лапа и схватила Миру за лодыжку.

– Папочка!

Мира исчезла. Питер был не в силах ей помочь, поэтому с разбегу запрыгнул на крышу локомотива и спустился в люк вслед за Калебом. Он попросил Майкла не взвинчивать скорость, распахнул дверцу кабины и посмотрел назад.

Вирусоносители облепили третий вагон, как голодные осы. В безумном порыве они огрызались, скалились и чуть не дрались за право первым попасть внутрь. Даже сквозь ветер Питер слышал крики перепуганных людей.

Где же «хаммер»? Вон он, подъезжает сбоку, бешено несясь по кочкам. Ольсон с Холлисом отчаянно цеплялись за крышу локомотива. Винтовка Холлиса молчала: он расстрелял все патроны. Пикировщики могли растерзать их в любую секунду.

– Ближе! Давайте ближе! – крикнул в раскрытую дверь Питер.

Сара дала полный газ и прижала «хаммер» к самому полотну. Первым до лестницы дополз Холлис, за ним Ольсон. Питер затащил обоих в кабину и скомандовал:

– Перебирайся к нам, Лиш!

– А как же Сара?

«Хаммер» не слушался – Сара отчаянно крутила руль, чтобы и к полотну поближе держаться, и столкновения избежать.

Дверь последнего вагона с треском сорвали с петель, и она, кувыркаясь, полетела в рассеивающийся мрак.

– Сару я вытащу! – пообещал Питер. – Ты, главное, за лестницу схватись!

Алиша оттолкнулась от крыши «хаммера» и распласталась над брешью между поездом и машиной. Только брешь оказалась слишком широкой, и Питер представил, как Алиша хватается за пустоту и летит под откос. К счастью, получилось иначе: Лиш вцепилась в лестницу и, перекладина за перекладиной, поднялась на самый верх. Наконец она уперла ноги в нижнюю перекладину и развернулась.

Сара одной рукой сжимала руль, а другой отчаянно пыталась вклинить винтовку между приборной панелью и педалью газа.

– Не держится!

– Брось ее! – скомандовала Лиш. – Распахни дверцу и возьми меня за руку!

– Так не получится! – Сара взвинтила скорость, «хаммер» полетел вперед, обгоняя поезд. Когда он выехал на рельсы, Сара распахнула дверцу и нажала на тормоза.

Стальной плуг локомотива срезал дверцу автомобиля, как кусок масла. Целую секунду, больше похожую на вечность, «хаммер» раскачивался на правых колесах и сползал вниз по насыпи, но потом выровнялся. Сара дала полный газ, покатила прочь, двигаясь под углом сорок пять градусов к рельсам, затем резко развернула «хаммер», и он снова поехал параллельно поезду.

Алиша вытянула правую руку.

– Скорее, Лиш, скорее! – заорал Питер.

Как Алише удалось вытащить Сару, он так до конца и не понял, а когда впоследствии спросил, девушка только плечами пожала. Она, мол, планов не строила, просто доверилась своей интуиции. Совсем скоро Питер перестанет удивляться, будет ждать от Алиши самых невероятных и исключительных поступков, но той ночью спасение Сары казалось настоящим чудом. Никто из друзей не знал ни что задумала притаившаяся в задней кабине Эми, ни что находится между локомотивом и первым вагоном. Даже Майкл не подозревал о том устройстве! Возможно, о нем знал Ольсон, поэтому и умолял Питера забрать Миру в локомотив и твердил, что там будет безопасно. По крайней мере, так рассуждал Питер впоследствии. Однако сам Ольсон об этом не заговаривал, а за недолгое время, которое ему осталось провести с членами отряда, расспросить его никто не решился.

Когда к «хаммеру» бросился первый вирусоноситель, Алиша выдернула Сару из удаляющейся машины и потянула к себе. Сара качнулась, как маятник, и ее ноги скользнули по земле. В тот момент Питер неожиданно перехватил ее взгляд и содрогнулся: так смотрят люди, понимающие, что обречены. Однако Алиша ухитрилась притянуть ее к себе, и Сара левой рукой нащупала лестницу. Девушки влезли по перекладинам и забрались в кабину.

Тогда все и случилось: локомотив, неожиданно освободившись от вагонов, с грохотом рванул вперед. Всех, кто был в кабине, подбросило в воздух. Питера швырнуло на заднюю стенку, и он подумал: «Эми, где Эми?» Раздался страшный треск и скрежет – вагоны сходили с рельсов и катились под откос. Их несчастные пассажиры… Да, они погибли – все до единого!

* * *

К полудню тепловоз остановился.

– Прибыли! – объявил Майкл, заглушив двигатель. На картах, которые показывала Билли, рельсы обрывались у городка Кальенте. – Здорово, что мы так далеко на поезде уехали.

– Как далеко? – уточнил Питер.

– Миль на двести пятьдесят от Гавани, – ответил Майкл и ткнул пальцем в обзорную щелку на лобовом стекле. – Видите горы? Там уже Юта.

Члены отряда выбрались из кабины. Они попали на железнодорожную станцию: вокруг тянулись рельсы, на которых ржавели локомотивы и самые разные вагоны: открытые, закрытые, цистерны, платформы. На границе с Ютой было не так сухо, дул свежий ветерок, зеленели тополя и трава, пели птицы, неподалеку журчала вода.

– Не понимаю, – прервала тишину Алиша. – Куда рассчитывали попасть Гас и Билли?

Питеру удалось поспать: едва стало ясно, что вирусоносители их больше не преследуют, он заснул на полу рядом с Тео и Маус, а проснулся уже на заре. Майкл бодрствовал всю ночь, хотя испытания последних нескольких дней сказывались и на нем. Ольсон, скорее всего, тоже не спал. Когда Питер рассказал об участи Миры, он не стал выяснять подробности и лишь коротко кивнул: «Спасибо, что сообщил».

– Куда угодно, – после небольшой паузы ответил Питер. Он не совсем понимал, что чувствует: минувшая ночь да и все четыре дня в Гавани напоминали горячечный бред. – Они хотели добраться… куда угодно.

Эми спокойно стояла рядом с Сарой, но вдруг развернулась и побрела к расстилающемуся за станцией лугу. Все завороженно смотрели, как она движется по зеленому морю травы.

– Думаешь, она понимает, что сделала? – спросила Алиша.

Это Эми подняла расцепной рычаг, который находился в глубине моторного отделения недалеко от камеры сгорания. По предположению Майкла рычаг подсоединили к баку керосина или дизельного топлива с каким-то воспламенителем – своеобразное предохранительное устройство на случай захвата вагонов. Стоит поднять рычаг, и грянет взрыв. «Если вдуматься, вполне логично», – кивнул Майкл.

Конечно, логично, только откуда о рычаге знала Эми и почему вдруг решила его поднять? Это и другие ее действия объяснению не поддавались. Тем не менее именно она в очередной раз спасла отряд.

Питер не мог оторвать от Эми глаз. Она словно плыла по морю высокой травы – широко развела руки и легонько касалась острых, как зеленые пики, верхушек. Много воды утекло со дня случившегося в Больнице Колонии, но сейчас, глядя, как девочка бредет по лугу, Питер заново вспомнил события той ночи. Что Эми говорила Бэбкоку, когда стояла перед ним? Казалось, девочка живет в двух мирах: один простые смертные видят, другой – нет, и именно со вторым, скрытым миром связана цель ее путешествия.

– Минувшей ночью погибло много людей, – напомнила Алиша.

Питер тяжело вздохнул и зябко поежился, несмотря на яркое солнце. Он по-прежнему наблюдал за Эми, но думал о Мире: как она испуганно прижалась к крыше вагона и как ее схватила когтистая лапа пикировщика. Как секунду спустя на крыше не осталось никого и как кричала несчастная девочка, падая навстречу гибели.

– Подозреваю, они умерли задолго до того, как отцепились вагоны, – проговорил Питер. – Точно знаю одно: здесь задерживаться не стоит. Давайте посмотрим, что у нас осталось.

Для простоты все снаряжение выложили перед тепловозом. Набралось немного: пять дробовиков, пара пистолетов с полупустыми магазинами, одна автоматическая винтовка, две запасные обоймы, двадцать пять патронов для дробовика, шесть ножей, восемь галлонов воды в кувшинах плюс вода в баке-накопителе тепловоза, брезент, три жестянки с серными спичками, керосиновая лампа, аптечка, Сарин дневник (когда уходили из барака, она вытащила его из рюкзака и спрятала под свитер) и ни крошки еды. Холлис заверил, что здесь наверняка водится дичь. Мол, патроны тратить не нужно, достаточно расставить ловушки. Возможно, в Кальенте удастся раздобыть что-нибудь съедобное.

Тео спал на полу моторного отделения. Он старательно собрал воедино обрывки воспоминаний и рассказал друзьям о своих злоключениях: о нападении вирусоносителей на баннингский молл, о бессчетных днях в камере, о сне с толстухой на кухне, о попытках не спать, об издевательствах мужчины в сапогах (Питер почти не сомневался, что это был Джуд). Рассказ стоил Тео последних сил, и он заснул так крепко, что Саре пришлось успокаивать Питера, мол, все в порядке, твой брат дышит. Рана Маусами оказалась серьезнее, чем утверждала сама девушка, хотя и не опасной для жизни. Пуля, точнее патрон дробовика, пробуравил в бедре жуткий багровый туннель, но, к счастью, не застрял. Накануне вечером Сара достала из аптечки все необходимое, зашила рану и продезинфицировала спиртом из бутылки, найденной под раковиной в крошечной уборной тепловоза. Боль была страшная, но Маус стоически ее перетерпела, стиснув зубы и руку Тео. Сара заверила: если держать шов в чистоте, через пару дней Маус сможет ходить.

Вопрос заключался в том, куда идти. Затронул его Холлис, застав Питера врасплох: он-то нисколько не сомневался, что нужно двигаться к намеченной ранее цели. Выяснить, что делается в Колорадо, сейчас казалось еще важнее, чем прежде, да и возвращаться в Колонию было уже поздно. Однако логика в словах Холлиса определенно присутствовала. Тео, Финна, молодую женщину, в которой Алиша узнала Лизу Чоу (теперь и Маус утверждала, что тоже видела Лизу), вирусоносители похитили из Колонии. Что бы ни творилось с пикировщиками – а с ними что-то явно происходило! – пленных они теперь оставляли живыми. Так не следует ли вернуться и предупредить колонистов? Да и сможет ли Маусами путешествовать пешком, даже если рана полностью заживет? Машин нет, боеприпасов в обрез, еду придется добывать по пути и тратить на это дополнительное время. Совсем скоро они попадут в горы, то есть в труднопроходимую местность. По силам ли беременной женщине добраться до Колорадо? Холлис ни на чем не настаивал, он лишь озвучивал вопросы, которые задавал себе. С другой стороны, они уже прошли большой путь. Бэбкок, кем бы он ни был, остался в Гавани, и его Легион тоже. То есть возвращение представляло определенный риск.

Семь членов отряда – Тео по-прежнему спал в моторном отделении – сидели на земле рядом с тепловозом и решали, что делать дальше. Впервые со дня побега из Колонии Питер почувствовал неуверенность друзей. Бункер и его сокровища – а как еще назвать найденное там разнообразное снаряжение? – внушили чувство безопасности, вероятно, ложное, но достаточное, чтобы продолжить путь. Сейчас не осталось ни машин, ни оружия, ни съестного. Поезд увез отряд на двести пятьдесят миль в сторону от намеченного маршрута, в совершенно дикие места. Неудивительно, что перспектива добраться до Колорадо стала почти нереальной! Последняя ночь в Гавани потрясла всех без исключения: кто предполагал, что уцелевшие люди окажутся не союзниками, а чуть ли не врагами или что на свете существует Бэбкок – опасный, невероятно сильный вирусоноситель, которому подчиняются остальные.

Алиша, вполне предсказуемо, высказалась за Колорадо, Маусами тоже (в основном для того, чтобы показать: она ни в чем не уступает Алише); Калеб заявил, что отправится туда, куда весь отряд, но при этом смотрел на Алишу: если бы дошло до голосования, он поддержал бы ее. Присоединился к Алише и Майкл, напомнив друзьям о разрушающихся аккумуляторах. Мол, без них Колония обречена, а радиосигнал из Колорадо – единственный шанс на спасение, особенно с учетом увиденного в Гавани.

Оставались Холлис и Сара. Холлис считал, что нужно вернуться, а вслух об этом не говорил лишь потому, что вслед за Питером считал: решение должно быть единогласным. Сара сидела рядом с ним в тени тепловоза, сложив ноги по-турецки, и смотрела на одинокую фигурку Эми, плывущую по зеленому морю луга. Питер вдруг понял, что очень давно не слышал Сарин голос.

– Теперь кое-что вспоминаю, – наконец проговорила Сара. – Ну, о том, как меня унес пикировщик… Не все, конечно, отрывками… – Она передернула плечами. – Холлис дело говорит, а ты, Маус, зря хорохоришься: в твоем состоянии путешествовать нельзя. Так что я полностью согласна с Майклом.

– То есть идем дальше?

Сара посмотрела на Холлиса, и тот кивнул.

– Да, идем дальше.

А что делать с Ольсоном? Питер ему не доверял, и, хотя вслух об этом не говорили, он был опасен, по крайней мере, как потенциальный самоубийца. С тех пор как тепловоз остановился, Ольсон неподвижно сидел и апатично вглядывался туда, откуда они приехали. Время от времени он зачерпывал горсть сухой земли и наблюдал, как она сыплется сквозь пальцы. Судя по всему, он взвешивал имеющиеся варианты и ни один до конца его не устраивал. Питер подозревал, какие именно варианты обдумывает Ольсон.

Пока собирали снаряжение, Холлис отвел Питера в сторону. Все дробовики и винтовки сложили под брезентом около горки боеприпасов. Ночевать решили в тепловозе – безопаснее места не придумаешь, – а на заре отправиться в путь.

– А его куда? – тихо спросил Холлис, незаметно кивнув в сторону Ольсона. – Не бросать же здесь!

Холлис сжимал в руках один из уцелевших пистолетов, Питер – другой.

– Наверное, он с нами пойдет.

– А если не захочет?

Питер на секунду задумался, а потом ответил:

– Сам решит, мы все равно не можем на него повлиять.

Под вечер Калеб с Майклом взяли шланг, найденный в туалете за задней кабиной, и решили откачать воду из накопительных баков. Калеб нагнулся осмотреть навесную панель площадью около десяти квадратных футов, прикрепленную к днищу тепловоза.

– Что это? – спросил он Майкла.

– Съемная панель, со вспомогательным отсеком сообщается.

– Там может быть что-нибудь нужное?

– Не знаю… – Майкл уже разматывал шланг. – Посмотри!

Калеб опустился на колени и повернул ручку.

– Заклинило!

У Питера, наблюдавшего за ними с небольшого расстояния, засосало под ложечкой. Внутри что-то сжалось. Начеку… Нужно быть начеку!

– Сапог…

Раз – панель отскочила, сбив Калеба с ног. Из шахты появилась темная фигура.

Джуд!

Все как по команде бросились за оружием, а Джуд, пошатываясь, шагнул им навстречу и поднял револьвер. Выстрел Холлиса снес ему почти половину лица, обнажив блестящую кость и багровую плоть, от левого глаза осталась лишь темная глазница. Полуживой, полумертвый, в тот бесконечно долгий момент Джуд казался чьей-то жуткой фантазией.

– У-у, сучье отродье! – прорычал он и выстрелил в тот самый момент, когда Калеб загородил ему дорогу и потянулся к его револьверу.

Калеб получил пулю в грудь. Питер с Холлисом одновременно нажали на пусковые крючки, и тело Джуда задергалось, словно в безумном танце.

Бедняга Калеб навзничь лежал на земле, прижав ладонь к месту, где вошла пуля. Грудь судорожно поднималась и опускалась.

– Калеб! – закричала Алиша, бросаясь к нему.

Сквозь тонкие пальцы паренька текла кровь, а из устремленных в пустое небо глаз – слезы.

– О, черт! – часто-часто моргая, пролепетал он.

– Сара, сделай что-нибудь!

Лицо паренька медленно превращалось в маску: наступала смерть.

– О-о! – простонал Калеб, а потом в его груди что-то оборвалось и он затих.

У всех, даже у Питера с Холлисом, на глаза навернулись слезы. Сара присела рядом с Алишей и коснулась ее локтя.

– Он умер, Лиш…

– Не смей так говорить! – Алиша яростно стряхнула ее руку и прижала к груди безвольное тело паренька. – Калеб, слышишь меня? Открой глаза! Немедленно открой глаза!

Питер опустился рядом с ней на колени.

– Я обещала ему! – шептала Алиша, прижимая к себе Калеба. – Я обещала…

– Знаю, Лиш, знаю, – кивал Питер, не представляя, что еще сказать. – Мы все знаем. Ну, отпусти его!

Питер осторожно разомкнул ее объятия и положил неподвижного Калеба на землю. Глаза закрыты, на ногах любимые желтые кроссовки, на левой развязался шнурок, – за считаные минуты живой энергичный парень превратился в бездыханное тело. Калеб умер. Воцарилась тишина, которую нарушало лишь птичье пение, шелест травы и хриплое дыхание Алиши.

Вдруг она сорвалась с места, схватила револьвер Джуда и бросилась к сидящему на земле Ольсону. В карих глазах девушки горел безумный огонь. Длинноствольный револьвер казался огромным и угрожающим. Алиша размахнулась и изо всех сил ударила Ольсона по лицу массивной рукоятью. Он упал, а она взвела курок и прицелилась ему в голову.

– Будь ты проклят!

– Лиш… – Питер шагнул к ней. – Он не убивал Калеба. Брось револьвер.

– Мы видели, как Джуд умер! Мы все это видели!

Из носа Ольсона текла тонкая струйка крови. Ни защититься, ни отползти в сторону он даже не пытался.

– Джуд был приближенным.

– Приближенным? Что это значит, черт подери? Хватить загадки загадывать, говори нормальным языком!

Ольсон слизнул кровь с губ и судорожно сглотнул.

– Сыном Бэбкока можно быть по-разному.

Алишины пальцы побелели, так крепко она сжимала рукоять. Питер чувствовал, что она вот-вот выстрелит, это неизбежно.

– Стреляй, если хочешь, – равнодушно проговорил Ольсон: собственная жизнь давно потеряла для него ценность. – Это значения не имеет. Бэбкок все равно придет, вот увидите!

Револьвер закачался, словно лодка на волнах Алишиного гнева.

– Калеб имел значение! Большее, чем вся твоя гребаная Гавань! У него даже родных не было. Его семьей была я! Слышишь, я! – Алиша не закричала, а взвыла, как раненый зверь, и спустила курок. Револьвер не выстрелил: боек опустился на пустой патронник. – Черт! Черт! Черт! – Она спускала курок снова и снова, но пустой патронник отвечал лишь сухими щелчками. Бесполезный револьвер упал на землю, а Алиша, всхлипывая, прижалась к груди Питера.

* * *

Утром обнаружили, что Ольсон исчез. Следы вели к дренажному туннелю, и Питер тотчас понял, куда именно направился Ольсон.

– Будем его искать? – спросила Сара. Друзья суетились у пустого тепловоза, собирая остатки снаряжения.

– По-моему, бессмысленно, – покачал головой Питер.

Калеба похоронили под высоким тополем, пометив дерево металлической пластинкой. Майкл отломал ее от кабины тепловоза, нацарапал отверткой надпись и винтами закрепил на стволе.

КАЛЕБ ДЖОНС

САПОГ

ОДИН ИЗ НАС

У могилы собрались все, кроме Эми, которая стояла чуть поодаль в высокой траве. Питер взглянул на Тео и Маусами. Маус опиралась на костыль, который Майкл смастерил из куска тонкой трубы. Сара осмотрела рану и объявила, что Маус сможет путешествовать, при условии, что будет беречь ногу. Тео проспал целые сутки и проснулся лишь недавно. Тем не менее Питер чувствовал: брат уже не тот, что прежде. В душе Тео что-то изменилось, сломалось, умерло. В той жуткой камере, в том жутком сне он лишился чего-то существенного. Лишился по вине Бэбкока!