Текст книги "Общая психопатология. Том 1"

• Право на самозащиту, в том числе право на эффективные средства самозащиты, такие как огнестрельное оружие (см. дело Мирзаева).

• Право на национальную и культурную самоидентификацию

• Свобода совести и свобода мысли (см. дело Pussy Riot).

• Свобода передвижения и выбора местожительства;

• Свобода выбора национальности и языка общения

• Право на судебную защиту (читай дело Ходарковского).

• Свобода вероисповедания (каждый человек может придерживаться любой религии, или создать свою собственную – см. сайт «Русская беседа»:

Пермские сектанты… комментарий Андрея Кураева на канале НТВ (mp3)

«: 26 Ноября 2007, 15:11:44»

Уважаемый Михаил Иванович, Ваша ссылка удалена. Не будем пропагандировать тут программу самовлюбленного жида Соловьева и его кабальную пропаганду. Да и о. Андрей Кураев зачастую весьма вольно трактует Учение Церкви. Мы тоже здесь его идеи не пропагандируем. Посмотрите наши архивы. Администрация).

• Право на частную собственность (некоторыми правоведами ошибочно относится к экономическим; во Франции признано одним из основных личных прав со времён Великой французской революции).

P.S. Вместо резюме.

Вместе с «идеологией» («царьком в голове») выброшены за «скобки общественного сознания» все общественные науки. Тезис: «Учение Маркса всесильно, ибо верно» (В.И.Ленин) стал «хламом». Во-первых, потому, что учение Маркса перестало быть всесильным. А, во-вторых, оно пе5рестало быть верным. Не «базис» теперь определяет «надстройку», а «надстройка» общества определяет его «базис». Поэтому радикально, прямо на 180 градусов, реальность социума изменилась. Экономика с ее ключевым и основополагающим понятием «прибавочная стоимость», аннулирована. Ее место занимает так называемое «корпорация». Суть ее – спайка криминала и административной власти. Эту «спайку» обеспечивает так называемая корпоративная юриспруденция, в которой, вместо «закона» действует фантом «право человека».

В «Общей психопатологии» мы не будем подробно разбирать ни корпорацию, как феномен пенитенциарного общества, ни ее юриспруденцию с фикцией «прав человека». Отсылаем читателя к опубликованным «частям» социальной юриспруденции, книги, которую мы не можем выпустить в Свет вот уже более десяти лет. До нас, «Социальную юриспруденцию» собирался опубликовать Юрий Семенович Гамбаров, в 1911 году. Ему удалось опубликовать только один параграф монографии «Социальная юриспруденция». Ю. С. Гамбарову, выпустить в Свет «Социальную юриспруденцию», помешал постоянный слушатель его «Парижских лекций», император России Николай 11. Лично.

P.P.S.

Комсомольская правда

Караджич говорил мне: «Я спас сербов от геноцида, Бог знает, что мы правы»

Поэт, врач-психотерапевт, сербский политик Радован Караджич сегодня осужден на 40 лет тюрьмы лживым Гаагским трибуналом за «преступления против человечества». Ему даже приписали «геноцид боснийских мусульман» в Сребренице, к которому он не имел никакого отношения. Он был политиком, а не генералом.

Рекомендуемая дополнительная литература:

«Эмбриональная юстиция, или интересы третьих лиц», журнал «Современное право», изд-во «Новый-индекс», август 2012 г.

«Самоуправство и обычное право», журнал «Современное право», изд-во «Новый-индекс», сентябрь 2012 г.

«Социально-правовой институт «интересы третьих лиц», журнал «Современное право», изд-во «Новый-индекс», ноябрь 2012 г.

«Социальная юриспруденция и политика», «ВЕСТНИК Российского философского общества», 1 (65), 2013 г.

«Преступление без наказания», «ВЕСТНИК Российского философского общества», 2 (66), 2013 г.

«А, если это любовь?». «Вестник Российского философского общества»

2, 2016 г.

https://sites.google.com/site/echernosvitov/soc-jurist

«Корпоративное хозяйство», «ВЕСТНИК Российского философского общества», 1, 2015 г.

Часть 2. Феноменология Общей психопатологии. Дух

Глава 1. Феноменология субъекта – «Я»

«Самосознание достигает удовлетворения только в

другом самосознании»

(Гегель. Соч., т.1У. М., 1959, стр. 96)

Реальность, сон и игры Разума. Для субъекта познания, в том числе самопознания это – apriopi. С точки зрения любой гносеологии (от Беркли, Декарта до Маркса и Сартра) – это a posteriori. Третье здесь дано – A potiōri fit denominatio.

В последнем случае – на основании чего-то очевидного, самодостаточного, находящегося за скобками предполагаемого опыта познания. Например, для верующего – это Бог. Но, для Декарта, подлинного христианина, Бог не был, как известно, «вещью» a potiori. Точно также для всех, неискушенных ни в вере, ни в познании, собственное «Я» является вещью a potiori. На тех же основаниях, на каких для Декарта находился Бог, или для Канта, вещь-в-себе. Все, что мы «не видим», но о чем «знаем», и даже «знаем, что не знаем», все есть наше a potiori. И первой такой «вещью», повторяем, является наше «Я», самосознание. «Я» – первый феномен Общей психопатологии, то, что находиться впереди «реальности», «сна» и «игр Разума». Это «Я» в феноменах общей психопатологии, легко занимает место всех, самоочевидных феноменов. «Игры Разума», как не покажется с первого взгляда, отнюдь, не имеют никаких преференций по отношению к «Я»: и «реальность» и «сон» – также легко подвергают «Я» метаморфозам и интерметаморфозам. Вначале определимся с понятиями «Я» (самосознание») и «не-Я» (сознание, или – предметное сознание).

Сознание лучше всего и бесспорнее определяется через категорию отражения. Зеркало – древний символ сознания. Человек умер, сознание исчезло, зеркало завешивают плотной материей. В сознании, как отражении, сразу же выделяются два аспекта (два феномена общей психопатологии): знание, во всех его ипостасях. От – «я точно знаю, что знаю», до «credo quia absurdum». Переживание – второй аспект сознания. «Человек что-то пережил, а потом придумывает историю тому, что пережил. Нельзя что-то пережить, не придумав ему историю» (Макс Фриш. «Назову себя Гантенбайном). Переживание – любимый предмет «игр Разума». Ни что другое не обогащает так феноменами общую психопатологию, как «игры Разума» с нашими переживаниями. Самосознание появляется, отнюдь не с переживаниями. «В смерти Ивана Ильича» и в «Крейцеровой сонате», Л. Толстой провел глубокий и тонкий анализ переживаниям героев, не прибегая к психоанализу Зигмунда Фрейда. Самосознание появляется тогда, когда сознание находит «зеркало» в самом себе. То есть, в акте рефлексии. «Сколько людей – столько характеров», – утверждал отец характерологии Теофраст. Перефразируем: сколько людей, столько рефлексий. Следовательно, самосознание – чрезвычайно богато самыми различными феноменами в общей психопатологии.

Рефлексия – понятие Локка (см. Д. Локк. Опыт о человеческой разуме. Книга вторая, гл. 1. Избран. Философ. Произведения в двух томах, т.1. М. 1960).

«Я» (субъект) рефлексирует себя, как субъекта познания и переживания. Феноменология общей психопатологии здесь сложна и разнообразна. Одно дело, когда, например, «Я» атоидентифицирует себя с собой. Другое дело – когда идентифицирует себя, как «двойника». Попробуем проиллюстрировать сказанное примерами из русского фольклора и некоторых литературных произведений. «Чудик» (до «Шукшинский»), и «юродивый» (до Пушкинский) – двойники. У них и судьба-доля. Или – «горе – злосчастие». «Нет, я сиротинушка горькая… Кличка моя знаешь какая? Горе. Мой псевдоним» (двойник) (В. Шукшин. Калина красная). Представим любой портрет чудика (юродивого) и мы тут же увидим его двойника. Психопатологичен образ Горя, нарисованный рельефно неизвестным автором «Повести о Горе-Злосчастии». Вот он.

«И в тот час у быстри реки

Скоча Горе из-за камени:

Босо, наго, нет на Горе ни ниточки,

Еще лычком Горе подпоясано,

Богатырским голосом воскликало:

«Стой ты, молодец,

меня, Горя, не уйдешь никуды!

Не мечися в быстру реку,

Да не буди в горе кручиноват,

А в горе жить – некручинну быть,

а кручину в горе погинути!»

Как спасти душу и избыть горе: нельзя уйти от него, как нельзя уйти от самого себя. Полетит молодец от Горя ясным соколом – Горе гонится за ним белым кречетом. Молодец летит сизым голубем – Горе мчится за ним серым ястребом. Молодец рыщет в поле серым волком, а Горе за ним с борзыми собаками. Встанет молодец в поле ковыль-травой, а Горе придет с косою вострою. Горе искренне желает молодцу (своему двойнику) «успокоиться» в могиле или кабаке, в тюрьме или в доме умалишенных. Был и монастырь для этого когда-то. А, когда нет сил ни жить, ни кончать жить самоубийством, остается брести без цели, без сильных желаний, покорно повинуясь превратностям жизни, своей доле. Судьба двойников – две доли. Д. С. Лихачев пишет: «Чрезвычайно важна для русской литературы (общей психопатологии – Е.С., Е.Ч.) всего времени ее существования, идея судьбы как «двойника» человека. Это одна из «сквозных тем русской литературы. Причем это не мистическая идея и не слишком отвлеченная…» Автор прав, но – наполовину. Судьба – двойник лишь для русских Фаустов. Правда, на Руси их называли идиотами (чудиками, блаженными и т.д.). Интересно, как создавался образ «Идиота».

В первоначальной редакции Достоевского, «идиот» – существо обиженное, гордое и мстительное, одинаково неудержимое в добре и зле (манихейство, амбивалентность, как психопатологический феномен – Е.С., Е.Ч.), способное на самые необузданные проявления своей одаренной, но дикой и несдержанной натуры: «последняя степень проявления гордости и эгоизма», «делает подлости со зла и думает, что так и надо», «в гордости ищет выхода и спасения», «беспредельная гордость и беспредельная ненависть» (в кавычках – наброски к роману, сделанные Достоевским). Рогожин (двойник, alter ego «идиота»), тогда еще не существовал. Вернее, он существовал во внутренней рефлексии или в бессознательном «идиота. Затем «идиот» проходит стадию раздвоении – выделения за скобки своего сознания своего двойника. Появляется Рогожин – мрачная и злая фигура. А, князь-идиот обретает такие характеристики, как чудак, тих, прост, смирен, невинен. Противоположные черты достаются Рогожину.

Иван Бунин иными чертами, чем Федор Достоевский, наделяет своих двойников. Например, богатырей-братьев, Святогора и Илью. В тему двойников прочно (имманентно и перманентно) в русской литературе входит смерть.

Общая психопатология двойников и двойничества, разворачивается феноменами агонии и тем, до сих пор по существу неосмысленным ни в философии, ни в психологии, феноменом, который древние греки называли non-ens. И «ничто» Гегеля не охватывает собой non-ens. Точно также перед ним бессилен «fenomen» Канта. Вот, например, две стороны этого феномена: 1) была боль (было удовольствие); боль исчезла, удовольствие не появилось, ничего не заняло место боли. Это – non-ens, 2) фантомная боль – non-ens. У Цветаевой «non-ens» – между молчанием и речью. Клиническая смерть также, по существу, non-ens. Забегая вперед и отвечая на удивление Ф. Гальтона: что такое однояйцовые близнецы? Non-ens. Что такое клоны? Non-ens! Для здорового молодого человека личная смерть – non-ens. Даже сейчас, после Беслана, серийных крушений самолетов и «шоу» с отрезанными головами, ИГИЛ!

Самосознание или рефлексия в себя же (Гегель) – наделено функциями и познания, и переживания. То есть, наделено способностью саморегуляции. Именно способность саморегуляции, кардинально отличает самосознание от сознания. Сознание («не-Я») начисто лишено этой способности. Так, потеря ориентировки в пространстве и времени, при тех или иных синдромах клинической психопатологии (например, при «белой горячке» или при очаговых поражениях головного мозга), является общим феноменом любых расстройств (помрачения) предметного сознания. Самсознание аутоидентичной личности (Гамлета) и самосознание идентичной личности (Фауста) – имеют разные структуры. Было бы упрощением, относить «Гамлетов», например, к юнговским интровертам, а «Фаустов» – к экстравертам. Ниже мы покажем, что версий сознания гораздо больше. Разделение всех людей на интровертов и экстравертов, несостоятельно уже потому, что нет границы субъективной и объективной актуализации и знания, и переживания.

Вот классическая загадка, равноценная загадке Эрвина Шредингера: «жива ли кошка?» Положительный ответ наблюдателя кошку «убьет», а отрицательный – «оживит».

– юмор Шредингера.

Но, это в квантовой механике. В общей психопатологии парадокс с кошкой несколько иной. При ясном сознании появившееся в его пределах кошка приказала человеческим голосом мужу, в сознании кого кошка появилась, вынуть сердце у жены, с которой он занимался любовью, и съесть его. Муж без колебаний это сделал. «Мир не изменился, – как пишет по другому, аналогичному поводу, Гоффредо Паризе. – Ни один предмет не исчез и даже не сдвинулся с места. Только человек, который только что стоял передо мной и с которым я разговаривал, а он мне мило улыбался, после того, как я ударил его по голове молотком, лежал и молчал. Да, нечто вокруг изменилось, еще и потому, что из правого уха тоненькой струйкой вытекала у него кровь» («Человек-вещь»).

Рассмотрим наиболее подробно основные феномены, входящие в самосознание, его общую психопатологию. Синдром аутодвойника особенно часто встречается в клинике шубообразоной шизофрении. Входит в бред интерметаморфозы. Часто аутодвойник присутствует и при различных интоксикациях центральной нервной системы, в том числе, как правильно описал Ясперс, при отравлении мескалином. В зависимости от того, является ли преморбидная личность (человек до болезни) аутоидентифицированной – развертываются феномены синдрома Кандинского-Клерамбо (см. выше). Если же преморбидная личность идентифицированная (наличие в структуре сознания alter ego), имеет место бред интерметаморфозы.

Феноменология общей психопатологии аутодвойника нашла отображение в художественной литературе. Особенно – Х1Х-го века. Постараемся привести примеры из разных произведений, иллюстрирующие последовательность развертывания феноменологии общей психопатологии. («кристаллизации» бреда – по Эмилю Крепелину).

Этот процесс «кристаллизации» начинается с ощущения присутствия «постороннего» рядом. (Читай: Албер Камю «Посторонний») Затем присоединяются слуховые и зрительные галлюцинации. Завершается данный процесс деперсонализацией и «выделением» из себя «двойника».

«Вдруг… вдруг он вздрогнул всем телом и невольно отскочил шага на два в сторону. С неизъяснимым беспокойством шагал он, озираясь кругом; но ничего не было, ничего не случилось особенного, а между тем… между тем ему показалось, что кто-то сейчас, сию минуту, стоял около него, рядом с ним, тоже облокотясь на перила набережной, и чудное дело! – даже что-то сказал ему, что-то скоро сказал отрывисто не совсем понятно, но о чем-то весьма к нему близком, до него относящимся».

(Ф. М. Достоевский. Двойник. Соб. Соч., т..1. М., 1956, стр. 251).

«Вдруг, сквозь завывание ветра и шум непогоды до слуха его долетел опять шум чьих-то весьма недалеких шагов. Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним опять, шагах в двадцати от него, чернелся какой-то быстро приближающийся к нему человечек… Господин Голядкин уже мог даже совсем разглядеть своего нового запоздалого товарища, разглядел и вскрикнул от изумления и ужаса; ноги его подкосились» (там же, стр. 255). Господин Голядкин в незнакомце узнал самого себя»… Голядкин – младший разрушил все торжество и всю славу господина Голядкина-старшего, затмил собою Голядкина-старшего, втоптал в грязь Голядкина-старшего и, наконец ясно доказал, что Голядкин-старший и вместе с тем настоящий – вовсе не настоящий, а поддельный, а что он настоящий».

(там же, стр.315)

Это прекрасный пример эксплицирования (выделения «за скобки сознания», по Гуссерлю) феноменологии общей психопатологии аутоидентичной личности – бред Кандинского-Клерамбо. Или – синдром тотального овладения личностью. Достоевский гениально изобразил общую психопатологию личности, феноменов ее сознания. Возникновение, развитие, манифестация болезни, заканчивающейся распадом личности. То есть, патологический процесс и его патогенез и патокинез.

Известный русский психиатр В. М. Чиж написал изумительную работу – «Достоевский, как психопатолог». Ему же принадлежат и две других подобных работы: «Гоголь, как психопатолог» и «Пушкин, как идеал психического здоровья». Они изданы в Юрьеве, в разные годы первого десятилетия ХХ-го века. Многими изданиями и тиражами).

Итак, в «Двойнике» общие психопатологические феномены начинаются с сенсопатий – ощущения присутствия «постороннего», к которым присоединяются слуховые и зрительные галлюцинации. Затем начинает острый бред деперсонализации. «Расщепление» (schisis) характеризуется экстериоризацией элементов психической жизни, которая быстро начинает сопровождаться главным феноменом – овладения. Ощущениями, эмоциями, чувствами, мыслями, наконец, самосознанием – «Я», больного человека, кто-то «овладевает». Так, господин Голядкин-младший, сначала «овладел» душой господина Голядкина-старшего, а затем и подменил его целиком.

Другую феноменологию общей психопатологии двойника, дает нам Эдгар По в «Вильяме Вильсоне». Герой, со школьных лет преследуется своим «тезкой», который, по словам героя, «…задался целью передразнить меня, доведя подражание моим движениям и речи до совершенства, и роль свою выполнял великолепно. Скопировать мою одежду было легко: походку мою и осанку он усвоил без труда; несмотря на свой врожденный дефект, он не упустил даже голоса… и его единственный в своем роде шепот стал эхом моего» (Эдгар По. Вильям Вильсон. Полное собрание рассказов. М., 1970, стр. 206).Двойник Вильяма Вильсона персонифицировал себя, как носитель совести героя. Он трижды мешает ему совершить бесчестные поступки, но, наконец, Вильсон расправляется со своим двойником, поражая его кинжалом, и в этот момент герой прозревает: «…какая человеческая речь способна в достойной мере передать то изумление, то испуг, что испытал я при зрелище, мне представившимся?.. Большое зеркало… – стояло там, где я его раньше не замечал; и когда исполненный крайнего ужаса я стал подходить к нему, мой собственный образ, но с побледневшими, забрызганными кровью чертами двинулся мне навстречу слабой, шатающейся походкой… Это был мой противник – это был Вильсон, и он стоял передо мной, терзаемый предсмертной мукой. Его маска и плащ лежали на полу, где он их бросил. Каждая нить в его одеянии, каждая линия в безошибочно узнаваемых, неповторимых чертах его лица полностью, абсолютно совпадали с моими собственными!» (там же, стр. 215). В данном случае, скорее всего герой идентифицированная личность, с вынесенным за скобку сознания (субъективной реальности), alter ego. Такой бред аутодвойника, может быть при так называемой приступообразно – прогредиентной шизофрении. В реальности, убитый кинжалом аутодвойник, мог оказаться совершенно случайным человеком, с интериоризованной в него общей психопатологией настоящего Вильяма Вильсона. Так, Гамлет в себе нашел «постороннего» – «Призрак отца». До этого, у Гамлета, распалась связь времен. Фауст – в «постороннем» находит то самого себя, то Мефистофеля, то Маргариту. Но, для него все началось гораздо раньше появления Мефистофеля (первый «посторонний»). Фауст начал «выводить» своего «постороннего» в пробирке. Первый его посторонний – гомункулус. Студент Франкенштейн также «смастерил» своего «постороннего». Лорд Байрон страдал шизофренией. Поэтому, он подарил Мэри Шелли, полуграмотной красавице, «Франкенштейна», и реально убил своего «постороннего» – Перси Шелли. Вернее, довел его до самоубийства. А, прежде, чем отправить на яхте в бушующие воды Женевского озера, не умеющего управлять яхтой и не умеющего плавать, своего друга-постороннего, заключил с ним договор: сжечь лично труп того, кто первый из них, Байрона и Шелли, умрет. И, сжег труп утопленника Шелли! Увидев, запутавшийся в рыбацких сетях труп своего единственного друга, Байрон холодно изрек: «Он не умел плавать!» Мы не имеем достаточно документов, чтобы доказать, что смерть лорда Байрона на самом деле была самоубийством. Советуем внимательно прочитать его «Оду Эвтаназии».

Общая психопатология аутодвойников описана блестяще также в произведениях А. П. Чехова «Черный монах». С. А. Есенина «Черный человек», Т. Манна «Доктор Фаустус», Фр. Кафки «Крот», Гоголя «Нос», Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» и др. (См. также О. И. Кузнецов и Е. И. Лебедев. Психология и психопатология одиночества» М., 1972 г. Эта блестящий труд по общей психопатологии при сенсорной депривации. Читай также работы выдающегося врача-испытателя, Алена Бомбара. «За бортом по своей воле» и другие.