Текст книги "Общая психопатология. Том 1"

Из других символов, связывающихся с культом близнецов, следует отметить символику красного цвета. С этим символом связана и красная нить на руке одного из близнецов, упоминаемая в Библии (Быт. 38:28—30). Близнецы часто считаются детьми Грома, ибо, их «бесчинство» вызывает гром.

Миф о происхождении рода-племени, часто связывается с двумя близнецами. Так, Ромул и Рем возвели не просто Рим, а, населяющий Рим, народ. Близнецы, сыновья Димука, в Северной Нигерии – родоначальники нигерийцев.

Особую роль близнечный культ играет в религии племени с ярко выраженными амбивалентными тенденциями. Например, у инков в Перу. В XIX веке, в Дагомее, традиция связывала дуальный характер царской власти с совместным правлением двух близнецов. В Египте «ка» (олицетворение жизненной силы, «душа») считался двойником-близнецом фараона.…

По мере трансформации близнечных представлений, утрачивается антагонизм божественных близнецов, позднее из мифа устраняется один из близнецов (ср. явную несущественность Эпиметея по отношению к его близнецу Прометею). К раннему Б.м. английский исследователь Р. Харрис возводил комплекс представлений, связанных с Фомой в евангелической литературе и в апокрифах (имя Фомы восходит к общесемитскому названию близнеца).

Тема близнецов и близнечества в последующей культурной традиции связывается с темой двойника человека. От его «тени», до alter ego. В мифологическом истолковании с явными ссылками на античные представления тема близнецов продолжается и в поэзии XX-го века.

Осмысление феномена близнечных мифов играет важную роль в осознании оккультного принципа дуализма и его роли в астрологии. (См. Е.В.Черносвитов. «Методологический аспект проблемы психической саморегуляции». М.,Материалы научно-теоретической конференции. Май. 1974 г. Он же: «Двойники и двойничество на Руси». «Наш Современник», 10, 1988. Он же, там же: «Народные характеры Шукшина…». 12, 1988)

Кречмер Эрнст (или Эрнест) (Kretschmer E.) – немецкий психиатр и психолог, профессор Тюбингенского университета. Широко известен своей классификацией характеров («Строение тела и характер» (Korperbau und Character), 1921), а также исследованиями в области медицинской психологии и психотерапии.

На последующее развитие Кречмера, как ученого, занятия у Крепелина оказали влияние по крайней мере в трех отношениях. Во-первых, от своего мюнхенского профессора, который вошел в историю психологии тем, что соединил экспериментальную психологию вундовской школы с материалом психиатрической клиники, ученик усвоил тесную связь психиатрической и психологической проблематики. Во-вторых, от Крепелина Кречмер почерпнул идею определяющей связи душевных болезней с конституциональными особенностями человека. В-третьих, важнейшее открытие Крепелина, разделившего эндогенные психозы по их исходу и, в частности, выделившего особенности маниакально-депрессивного психоза, отразилось и в классификациях Кречмера, и в том факте его биографии, что докторская диссертация Кречмера, которую он подготовил под руководством Крепелина, была посвящена проблематике маниакально-депрессивного психоза (защита состоялась в 1914 году).

Вышедшая в 1921 году «Строение тела и характер» стала событием в мировой психологии, была переведена на многие языки и вошла в своего рода обязательный круг чтения для психологов и психиатров (за 1921 – 1961 гг. она только в Германии выдержала 24 издания). К тому же периоду относится и написание «Медицинской психологии» (Medizinische Psychologie).

На основании множества вычислений соотношения частей тела, Кречмер выделил основные типы строения тела: четко выраженные – пикнический, лептосомный, (или астенический), атлетический, и менее определенный – диспластический. Различие между болезнью и здоровьем, по Кречмеру, лишь количественное: любому типу темперамента свойственны психотический, психопатический и здоровый варианты психического склада. Каждому из основных психических (психотических) заболеваний соответствует определенная форма психопатии (циклоидная, шизоидная), а также определенный характер (точнее, темперамент) здорового человека (циклотимический, шизотимический). Наиболее предрасположены к психическим заболеваниям пикник и психосоматик. Циклотимический характер, при чрезмерной выраженности может доходить, через уже анормальную циклоидную вариацию характера, до маниакально-депрессивного психоза. При шизотимической форме темперамента, в случае отклонения от нормы, возникает шизоидия, которая трансформируется, при форсировании болезненных признаков, в шизофрению. В дальнейшем Кречмер выделил семь темпераментов, соотнесенных с тремя основными группами:

1. Циклотимический, на основе пикнического телосложения (а: гипоманический, б: синтонный, в: флегматичный);

2. Шизотимический, на основе лептомсомной конституции (а: гиперестетический, б: собственно шизотимический, в: анестетический);

3. Вязкий темперамент (viskose Temperament), на основе атлетического телосложения, как особый вид темперамента, характеризующийся вязкостью, трудностью переключения и склонностью к аффективным вспышкам, наиболее предрасположенный к эпилептическим заболеваниям.

По мнению Кречмера, лица, которым свойственен первый тип конституционного телосложения, склонны к маниакально-депрессивному психозу, относящиеся ко второму и третьему типам подвержены шизофрении. Гипотеза Кречмера не получила подтверждения, однако поставленная им проблема связи между соматическим строением и психическим складом личности дала толчок новым исследованиям.

Основной зоной научных интересов Э. Кречмера являлась проблематика, связанная с взаимоотношениями между физическими характеристиками человека и спецификой протекания психиатрических расстройств, а затем и его психологическими особенностями в целом.

Несмотря на то что представления о существовании закономерных соотношений между тем, что в начале XX в. называлось физической конституцией человека (о современном понимании этого термина речь пойдет ниже), и его психическими характеристиками были сформулированы еще в античные времена, можно утверждать, что исследования Э. Кречмера буквально возродили интерес ученых к этой проблематике и дали мощный импульс ее естественнонаучной разработке.

К началу нашего столетия в изучении вопроса о взаимоотношениях физического и психического сложилась достаточно критическая ситуация: с одной стороны, общепризнанным считалось детерминистское по своей сути

Интерес к проблеме соотношения телосложения и склада личности проявляли ученые практически всех европейских стран и их североамериканские коллеги. К тому моменту, когда Э. Кречмер приступил к исследованию, составившему основу книги «Строение тела и характер», было опубликовано немало работ по этой теме как теоретического, так и прикладного плана. Так, еще в 1853 г. Генле (Неп-le) показал соответствие тонусов мускульной и нервной систем и высказал мысль о существовании предрасположенности, в зависимости от тонуса, к тому или иному протеканию болезни.

Именно в «Строении тела и характере» мы впервые находим аргументированную смену традиционной дихотомии «мозг-душа» на новую для большинства психиатров-практиков того времени – «тело-душа».

Кречмер обогатил общую психопатологию за счет психосоматических и соматопсихических феноменов. Впервые, в духовность ворвалась сома. Правда, еще Гегель в «Феноменологии духа» писал и об ипохондрии и о сердце как вместилище всех телесных ощущений, как о духовном органе.

Кречмер негативно относя к «Общей психопатологии» Ясперса, обвинив последнего в дуализме.

Остается только недоумевать, как такой эрудированный человек и врач с большой клинической практикой мог, так по школьному, быть под влиянием Гиппократа, и написать две книжки по медицинской психологии, абсолютно негодных для врачебной и около врачебной практики! Никому не позволительно из врачей отступать от симптоматического и синдромологического подхода к больному. Вот пример, весьма подробно описанный случай из клинической практики авторов.

«Роль синдромогенеза и синдромокинеза в дифференциальной диагностике)

А. А., 1970 года рождения; родилась, прописана и проживает в Москве. Знаем, наблюдаем и оказываем врачебную и психологическую помощь А. А.с 1985 года по настоящее время. Anamnesis vitae et morbi:

А.А. родилась в семье служащих. Психопатологическая отягощенность со стороны матери – бабушка страдала эпилепсией, редкие развернутые припадки, с изменением характера, без выраженных интеллектуальных изменений. Во время ВОВ была председателем двух колхозов. Считалась жесткой, даже жестокой в отношении подчиненных, чрезвычайно набожной и совестливой. Умерла в 90 лет. Всю жизнь прожила одна. Психотропные препараты не принимала, на учете в ПНД не состояла. Со стороны отца – психопатологическая отягощенность не выявляется. Бабушка со стороны отца страдала гипертонической болезнью, умерла в 89 лет. Дедушки погибли в первые дни ВОВ. Оба были пограничники.

Мама А. А. врач. Активно занималась спортом: мотогонками, плаванием, гимнастикой. Наша пациентка родилась, когда маме было 25 лет. Беременность и роды протекали без осложнений. Родилась в срок, является однояйцовым близнецом. В 30 лет мама А.А. получила тяжелую черепно-мозговую травму в ДТП (управляла мотоциклом): сотрясение и ушиб головного мозга, перелом тазовой кости и бедра. По выздоровлению от травм начала алкоголизироваться. Перенесла «белую горячку», появились эпилептиформные припадки. Брак распался. А.А. с сестрой воспитывались отцом. Мама начала вести асоциальный образ жизни, несколько раз госпитализировалась в психиатрические больницы, находилась на учете в ПНД №… В 1987 – 1988 годах была мной, Евгением Васильевичем Черносвитовым, госпитализирована в психиатрическую больницу №15, в клиническое отделение кафедры психиатрии Московского медицинского стоматологического института им. Семашко. В больнице наблюдалась заведующим кафедрой психиатрии профессором Валентином Федоровичем Матвеевым. Был выставлен диагноз: «травматическая энцефалопатия, вторичный алкоголизм, судорожный синдром, психопатизация личности – полная утрата трудоспособности. Маме нашей пациентки А.А. была определена 2 группа инвалидности. По выписки из больницы, продолжала находиться под динамическим наблюдением психиатра ПНД…. Тем не менее, назначенное лекарство не принимала, продолжала алкоголизироваться и вести асоциальную жизнь. Дееспособность сохранялась. В 90-ые годы продала квартиру и уехала из Москвы. Связь с ней была потеряна.

Отец нашей пациентки А.А. – полковник МВД СССР, заслуженный работник МВД, комиссовался по возрасту. Страдал сердечно-сосудистым заболеванием. Неоднократно лечился в ЦГ (ГГ) МВД СССР (России).Продолжал работать, будучи на пенсии, вплоть до смерти. В 1996 году была определена вторая группа инвалидности по сердечно-сосудистому заболеванию (рабочая). Умер в августе 2013 года от острой сердечно-сосудистой недостаточности, в возрасте 78 лет. Всю свою жизнь поддерживал семейные отношения с дочерьми, был к ним эмоционально привязан. Наша пациентка А.А. почти тридцать лет находилась на его иждивении.

В детстве А.А. часто болела простудными заболеваниями, вплоть до совершеннолетия каждое лето проводила в оздоровительных лагерях МВД в Ялте. В школе училась ровно, на «4». Окончила школу в срок, без троек. Также, как отец и мать, активно занималась спортом: плаванием, самбо, и верховой ездой. Участвовала в соревнованиях, имеет призы. В 16 лет, во время соревнований по конному спорту, упала с лошади, потеряла сознание. Лошадь наступила на правую половину грудной клетки копытом. А.А. была госпитализирована в институт Склифосовского с диагнозом: сотрясение головного мозга, вдавленный осколочный перелом 8 и 9 ребер справа, нарастающий гемоторакс. В отделении реанимации наступила клиническая смерть, которая продолжалась 5 минут. После лечения А.А. находилась под наблюдением во 2 поликлинике МВД СССР. Через месяц после травмы начались эпилептиформные припадки. Вначале во сне. Просыпалась с прикушенным до крови языком. Потом появились развернутые эпилептиформные припадки с судорогами, прикусом языка, потерей сознания, мочеиспусканием. Находилась на обследовании и лечении в неврологическом отделении ЦГ МВД СССР, где была впервые мной, Евгением Васильевичем Черносвитовым, проконсультирована, совместно с профессором Валентином Федоровичем Матвеевым, который наблюдал ранее мать А. А. Был выставлен диагноз: «органическое заболевание мозга травматического генезиса после сочетанной травмы, повлекшей клиническую смерть». Назначено лечение: финлепсин сначала по 200 мг. В сутки, но так как эпилептиформные приступы продолжались и ночные прикусы языка, доза был увеличена до 400—600 мг. В сутки. Вместе с финлепсином А.А. стала постоянно принимать феназепам – 2 мг. в сутки, радедорм – 05 – 1 мг на ночь. А также – циннаризин 50 мг. в сутки. Через год после полученных травм и эпилептиформных припадков, присоединились приступы расстройства дыхания с астматическим компонентом. Была проконсультирована в пульмонологическом отделении ЦГ МВД СССР, где было назначено лечение: эуфелин, теофедрин, эглонил. Приступы были квалифицированы, как «функциональное расстройство дыхания у больной, страдающей органическим заболеванием мозга травматического генезиса и эмоционально лабильностью». Выше назначенное лечение А.А. принимает под нашим наблюдением в течение 30-ти неполных лет.

В 2008 году А.А. перенесла операцию по поводу саркоматоза лимфатических узлов правой подмышечной области. Оперирована в Центральной поликлинике МВД России, начальником хирургического отделения полковником Юдиным Александром Ивановичем.

Объективно: у А.А. удалены 8 и 9 ребра справа. На языке – множественные следы от прикусов во время приступов.

За это время А.А. окончила частные курсы у члена Союза художников СССР Кетова Алексея Ивановича. В 1990 году поступила в Московский Архитектурный институт. Училась на «4». Курсовые работы сдавала в срок. Но дипломную работу не защитила по причине конфликта с преподавателем, а потом и с деканом факультета, считая «что они не правы, исправляя ее чертежи». Категорически отказалась исправлять дипломную работу и окончила институт без диплома. Работала на всех раскопках Москвы, в качестве архитектора-археолога, сдавая безупречные чертежи раскопов, которые хранятся в музее археологии Москвы. Рисует, являясь свободным художником. Картины выставляет в различных частных салонах. Диапазон рисунков широк: пейзажи, натюрморты, анималистические работы, портреты, иллюстрации к книгам, учебникам, и обложкам DVD.

Но, очень скоро после травмы, через 3—4 года, стали нарастать явления: 1) неспособность к упорядоченной трудовой деятельности, в том числе и к творчеству; 2) неуживчивость, конфликтность, в том числе с родными – отцом, сестрой; 3) абсолютная неспособность реализовать свои работы где-либо (так, имея «подруг» с частными художественными салонами, она не выставляется; отговорка одна – «лень» или – «не хочется». Не принимает условия, требуемые, например, для выставок работ и их продаж. Постепенно у А.А. пропал интерес и к конному спорту.

Находясь на полном содержании отца (который категорически был против в течение всей жизни госпитализации А.А. даже в отделение неврозов. А. А. эпизодически работала продавцом и дизайнером в различных открывающихся магазинах. Работала в этих магазинах Москвы и Санкт-Петербурга непродолжительное время, с постоянными конфликтами с хозяевами магазинов, (ее «держали» исключительно с благодарностью за талантливое оформления магазинов). Увольнялась после «бурных конфликтов» с хозяевами магазинов, которые всегда улаживала ее сестра – однояйцовый близнец. А.А. подрабатывала, выгуливая собак.

Замужем не была, несмотря на то, что 3 раза ее «сватали», и предлагали брак по любви. Десять лет назад собиралась уехать в умирающую деревню (в дом к бабушке по линии матери) и жить постоянно там в одиночестве. Вступала в кратковременные половые связи с мужчинами.

В это же время стали наблюдаться приступы резкого снижения настроения с дисфорическим оттенком, которые купировались инъекциями эглонила до 400 мг. 2 раза в сутки. Стали очевидны явления деформации личности, эмоционального уплощения и огрубления, а также сужения круга интеллектуальных интересов (отказалась изучать иностранные языки, несмотря на то, что неоднократно была заграницей с сестрой), перестала читать книги по искусству и художественную литературу и т. д. Последние годы фактически отношение с отцом, на иждивение которого находилась, с сестрой (несколько раз выгоняла ее из своей квартиры ночью, устраивая скандалы. Легко переходит в разговорах к оскорблениям, угрозам и т. д. Лишена полностью чувства страха и опасности. Так, поздно вечером, любит гулять одна в парке Покровское – Стрешнево. Пять лет назад в парке, гуляя ночью, подверглась нападению мужчины с целью изнасилования. Вырвалась от него (напал сзади), не дала встать ему на ноги и жестоко его избила (в протоколе милиции было написано, что «пострадавшая» била насильника с особой жестокостью… и была невменяемая, оказывая сопротивление милиции»! ) Наряд милиции, найдя у нее в сумочке финлепсин и феназепам, хотел отвезти ее в психиатрическую больницу. Этот эпизод нам известен хорошо, ибо мы (Евгений Черносвитов и Екатерина Самойлова, которая подключилась к ведению А.А. шесть лет назад), освобождали ее из отделения милиции. Несколько раз А.А. задерживалась милицией из-за драк в общественном транспорте или на улице во время выгула собак. После конфликтов никогда не испытывала раскаяния, вины, или страха…

А.А. не курит, алкоголь не принимает, практически всю жизнь. Никогда не принимала ни наркотики, ни «энергизирующих» напитков. А также не принимала никаких лекарственных препаратов, кроме выше названных, которые, повторяем, систематически принимает около 30-ти лет. Периодически бывают небольшие подергивания и прикусы языка во сне – раз или два в месяц.

Сестра А. А., однояйцовый близнец, здорова. Замужем. Детей нет. Ученый, доктор химических наук, успешно занимается научным творчеством, сильно привязана к сестре эмоционально, но достаточно критична к ее состоянию.

Психически статус: сознание ясное, контактна формально, держится без чувства дистанции даже с малознакомыми людьми. Интеллектуально формально сохранена. Круг интересов сужен. Перспективных планов на будущую жизнь без опеки отца не имеет. Страха, что будет с ней, на что будет жить, чем будет платить за квартиру – не имеет. По настоянию сестры, и с ее помощью несколько раз устраивалась продавцом, но быстро увольнялась по причине конфликта. Госпитализацию в отделение неврозов, а также необходимость обращения к невропатологу в поликлинику воспринимает пассивно. Не осознает полностью свое положение, возникшее после смерти отца. В организации похорон принимала участие в качестве пассивно-подчиняемой. Глубоких переживаний в связи со смертью отца и кормильца, не испытывает. Управляема сестрой, но легко может попасть под управления посторонних людей, вплоть до манипулирования (так, фактически ею манипулирует сожительница отца). Психопатологической продукции нет. С нами (Е.Ч. и Е.С.) может быть груба, фамильярна, легко может проявить немотивированную агрессивность и конфликтность.

(Наблюдения Евгения Васильевича Черносвитова и Екатерины Александровны Самойловой),

«Нет людей больших. Нет людей маленьких.

Нет людей полных. Нет людей худых. Есть люди

пропорциональные и непропорциональные.

В этом все дело!»

(Альбрехт Дюрер. «Четыре книги о пропорциях»)

«Есть две вершины, на которых ясно и светло,

вершина животных и вершина богов.

Между ними лежит сумеречная долина людей.

И если кто-то взглянет хоть раз наверх

его охватывает древняя неутолимая тоска,

его, который знает, что не знает, – по тем, которые не знают,

что не знают, и по тем, которые знают, что знают».

(Пауль Клее)

Как люди большой науки представляют себе своего демона?

В том, что такой демон существует, настоящий ученый, то есть человек, склонный хоть к самоотчету, сомневаться не может. Существует дух науки. Наука жива, пока существует сила, которая ученого отрешает, возвышает, вдохновляет – но лишь до тех пор, пока он ей служит. Он связан с ней таинственным договором, как о том рассказывают «Фауст» или «Русские ночи» Одоевского. Но в смысл этого договора ученый не склонен углубляться.

Конечно, он не столь простодушен, чтобы не замечать двусмысленности или, говоря по-ученому, «амбивалентности» этой силы. Однако в содействие дьявола своим триумфам он, конечно, не верит. В гетевском Мефистофеле он видит красочное преувеличение темнот науки. Так отчего же змей, прельщающий знанием, издревле именовался «лукавым»? Ведь даже в сказании о Прометее, самом понятном ученому мифе, рассказывается о «похищении света» – о рискованной краже.

«Демон» Врубеля – это демон художника, в котором ученые могут признать, а могут и не признать выражение своего духа. Но если бы ученые обладали образным мышлением, достаточно мощным для самопознания, – нашли бы они фигуру самосознания, отличную от его Демона? Или остались бы при роденовском «Мыслителе»? Вопрос, пожалуй, досужий – тогда бы они перестали быть учеными. Для целей самопознания они не изобрели пока ничего более остроумного, чем еще одну отрасль точного знания – «науку о науке». Но если в демоне Врубеля мы видим существо, достигшее всемогущества и не знающее достойных целей его применения, а в подобном образе узнают себя все ведущие художники новейшего времени – от Блока до Джойса или Пикассо, – то разве не отображает он также умонастроение ученых, – хотя бы тех из них, кто пытался осмыслить свое дело в большом историческом времени?

Есть, пожалуй, лишь одно изображение духа познания, в каком ученый не может себя не узнать, – это «Меланхолия» Дюрера.

«Меланхолия» – это ребус из символов, говорящий едва ли не каждым штрихом. Но здесь мы ограничимся лишь пояснением к названию гравюры (подробный анализ «Меланхолии» в отдельной главе). Меланхоликам благоволила античность. Аристотель заметил: «…Все выдающиеся люди, отличившиеся в философии, в государственных делах, в поэзии или изобразительном искусстве, – меланхолики, некоторые даже до такой степени, что страдают от нездоровья, вызванного черной желчью». Но средневековье отнеслось к ним с опаской. Одна из известных немецких гравюр 15 века, изображавшая унылого немолодого человека, подпирающего голову одной рукой, а другой сжимающего кошелек, сопровождалась следующим стихотворным признанием:

Бог дал мне, меланхолику, природу,

Подобную земле – холодную, сухую,

Присущи мне землистый цвет волос,

Уродливость и скупость, жадность, злоба,

Фальшь, малодушье, хитрость, робость,

Презрение к вопросам чести

И женщинам. Повинны в этом всем

Сатурн и осень.

Возрождение не только реабилитировало меланхолический темперамент, но и ввело на него своеобразную моду, поставив под астрологический знак Сатурна всю свою «интеллигенцию»: художников, философов и теологов. Сатурн же издревле символизировал время, пожирающее свое потомство, и потому сближался с центральным символом гнозиса: Уроборосом, – змеем или драконом, гложущим свой хвост.

Гравюра Дюрера изображает грузное окрыленное существо, погруженное в глубокое раздумье с захлопнутой книгой на коленях и раскрытым циркулем в правой руке. Циркуль, равно как треугольник с линейкой, служат атрибутами Геометрии – одного из семи «свободных искусств» Средневековья и первого из божественных искусств Ренессанса]. Впрочем, дух геометрии опознается в гравюре вне всяких аллегорий – в самой ее образной форме.

Рядом с Меланхолией, на мельничном жернове, примостился путти – угрюмый ангелочек с записной книжкой, занятый какими-то заметками. Этого озабоченного мальчугана иногда истолковывают как олицетворение практического знания, вечно сохраняющего младенческую невинность. Но возможно также, что он представляет ученого секретаря, фиксирующего меланхолические мысли. У ног Меланхолии свернулась дремлющая собака. Как и кошель у ноги фигуры, обозначающий расчетливость, она – обязательный символ Сатурна. Еще одно живое существо – огромная летучая мышь, осеняющая и именующая всю картину – скорее с собачьей, чем с мышиной, мордой и змеевидным тельцем маленького дракона. Возможно, это летучие рудименты Уробороса. «Летучая мышь связана с Меланхолией потому, – разъясняет знаток Дюрера Нессельштраус, – что ее стихия – вечерний сумрак и ей сопутствует одиночество и уныние, собака же потому, что из всех животных она одарена наиболее высоким интеллектом и вместе с тем более других подвержена заболеванию бешенством, в чем усматривалось родство со склонностью меланхоликов к психическим заболеваниям».

Все остальное безжизненно.

Поскольку по символической насыщенности гравюра не имеет себе равных, распутать ее трудно. Слишком много в ней откровенно загадочного. Летучая мышь, например, служит фокусом эллипсовидной радуги, в другом фокусе которой размещается комета – знамение недобрых перемен. Слепящее тело кометы служит стоком перспективных линий, то есть геометрическим местом глаза (глаза, который все это видит), но не источником света: сцена озаряется сверху и справа неким иным светилом. Дюрер, первым на севере Европы освоивший теорию перспективы, придавал перспективным конструкциям чрезвычайное – метафизическое – значение. Но неизвестно, что именно зашифровал мастер таким композиционным приемом. Неясно также, что символизирует возвышающаяся в центре лестница, прислоненная к зданию – то ли инструмент богопознания из инвентаря Иакова, то ли сублимат Вавилонской башни, то ли прообраз нашей системы наук.

Выделим поэтому несомненное – смысловой центр картины: вещи, загромождающие основную часть поля изображения. Фигуру окрыленного атлета плотно окружают научные (философские, как тогда выражались) и ремесленные инструменты: часы, весы, клещи, жернова, блоки, рубанок, напильник и им подобные орудия. Это оснащение наших лабораторий и мастерских, вынесенное Дюрером «на природу». Ученый впервые изображается вне готического кабинета, – возможно, в здании второго плана представлены его наружные, ощеренные инструментами, стены. Окна этому зданию заменяют часы и магический квадрат. Перед нами оснащение инструментального, орудийного разума.

Демонстрация инструментов (ремесленных, научных, магических) – основное, что отличает гравюру Дюрера от других его работ, а также от изображений Меланхолии другими мастерами. Научно-технический инструментарий внедряется в мир художника – зачем?

Эти инструменты – загадка, и для нас не менее, чем для Дюрера. Правда, в отличие от Дюрера, мы знаем, что каждый из них – это проекция в материю части человеческого тела. Здесь только о «Ромбе Венепры».

…Золотое сечение.

«Негеометр да не войдет»

(Надпись на Академии Платона)

Ромб Венеры

«Ты на плече, рукою обнаженной.

От зноя темной и худой,

Несешь кувшин из глины обожженной,

Наполненный тяжелою водой.

С нагих холмов, где стелются сухие

Седые злаки и полынь,

Глядишь в простор туманной Куманики.

В морскую вечеряющую синь.

Все та же ты, как в сказочные годы!

Все те же губы, тот же взгляд,

Исполненный и рабства и свободы,

Умерший на земле уже стократ.

Все тот же зной и дикий запах лука

В телесном запахе твоем,

И та же мучит сладостная мука, —

Бесплодное томление о нем.

Через века найду в пустой могиле

Твой крест серебряный, и вновь,

Вновь оживет мечта о древней были.

Моя неутоленная любовь,

И будет вновь в морской вечерней сини.

В ее задумчивой дали,

Все тот же зов, печаль времен, пустыни

И красота полуденной земли».

(Иван Бунин. «Встреча»)

Пусть эти знания, полученные в средней школе, будут постоянно в сознании, когда мы будем рассматривать ромб Венеры…

Ромб

Ромбом называется параллелограмм, у которого все стороны равны. Так как ромб является параллелограммом, то он обладает всеми свойствами параллелограмма.

Особое свойство ромба:

Диагонали ромба взаимно перпендикулярны и делят его углы пополам.

Рассмотрим ромб ABCD. По определению ромба AB=AD, поэтому треугольник BAD равнобедренный.

Так как ромб-параллелограмм, то его диагонали точкой О пересечения делятся пополам. Следовательно, АО -медиана равнобедренного треугольника BAD, а значит, высота и биссектриса этого треугольника. Поэтому AC; BD и; BAC=;DAC.

Квадрат

Квадратом называется прямоугольник, у которого все стороны равны. Квадрат является параллелограммом, у которого все стороны равны, т.е. ромбом.

Основные свойства квадрата:

1. Все углы квадрата прямые.

2. Диагонали квадрата равны, взаимно перпендикулярны, точкой пересечения делятся пополам и делят углы квадрата пополам.

Ромб Венеры – одно из математических открытий Дюрера в пропорциях человеческого женского тела. Сразу отметим, что мужчина имеет все основания для ромба Венеры, но такового не имеет. Ибо, фигура ромба выступает лишь уж женщин. Так только у женщин в данной области откладывается жир. Даже у худых. Это отложение жира, скорее всего, обусловлено действием женских половых гормонов, и их месячным разнообразием. Имеется в виду гормон желтого тела, который возникает при овуляции и так избирательно влияет на локальный жировой объем.

Кажется, чего проще определить фигуру ромба – острый или тупой верхний угол (ромб образуется, по Дюреру, лишь у «нормальных», «здоровых» женщин, если соединить второй поясничный позвонок – верхушка ромба, с наивысшими точками тазовых костей и точкой крестцово-копчикового сочленения) по особенностям костей, его формирующих. Но, на самом деле, и это, вероятно, понимал Дюрер, кости играют не главную роль. Главную роль играют внутренние и наружные половые органы женщины. В зависимости, например, от того, развернуты к наружи, или «свернуты» во внутрь кости таза, вместилище внутренних половых органов (яичников, фаллопиевых труб, тела матки, соединяющей внутренние половые органы ткани, а также кровеносных сосудов и нервных сплетений), будет различно. Состояние наружных половых органов будет зависеть от высоты и подвижности крестцово-копчикового сочленения (размеры матки, ее положение в тазу, размеры влагалища, больших и малых половых губ. И т.д.). Верхний угол ромба прямо соотносится с выходом таза, а значит, с промежностью и включенной в диафрагму органов, сосудов, нервных сплетений. Женщины, у которых ромб Венеры выражен за счет жировой прослойки, по наблюдениям Дюрера, чрезвычайно сексуальны.