Текст книги "Общая психопатология. Том 1"

«…Упразднен ум, и мысль осиротела —

В душе своей, как в бездне, погружен,

И нет извне опоры, ни предела…

(Ф. Тютчев).

(См.: также. E. Taylor. «Asian Interpretation» Transcending The Stream of The Consciousness». N.Y. – London. 2004, p.91)

В действительности же, проблема возникает не там, где постулируются «суперреальности» сознания, а там, где и когда, раскрывается феноменология сознания Общей психопатологии. Единство и противоположность, а, часто, амбивалентность, в отношении к своему «Я», потерявшему границу «внешнего» и «внутреннего» в субъективной реальности – это феноменология Общей психопатологии. Больной, с синдромом Кандинского-Клерамбо, потерявший «границу» между «Я» и «внешним» миром, оказывается в состоянии психопатологического триггера. У него одномоментно «работают» «функции» самознания и «функции» саморегуляции. Но, он лишен возможности различить, где что! Обыденная «ясность» сознания, в состоянии которой с легкостью можно выполнить приказ своей кошки, вырвать у жены сердце и съесть его, сосуществует с саморегуляцией, в которой больной стремится к самадхи-асфиксии, накинув себе петлю на шею и спрыгнув со стула.

Проблема онтологии сознания раскрывается не в поисках его «реального единства». Когда этого «единства» нет, какие возможны «поиски»? И, не в состоянии «иной» («супер-», «сюр-») реальности. А, при синтезе ряда феноменов самопознания и саморегуляции в их структурное единство друг с другом. Это суть Общая психология. Все остальное – нужно искать в Общей психопатологии.

В настоящее время в «паранаучной» литературе, поток опусов по проблеме сознания, особенно, что касается его «эзотерики» и «виртуальных» реальностей, практически необозрим. Идея необходимости исследования феноменологии сознания, в целях изучения его «суперреальностей» и «скрытых» (латентных) свойств, активно муссируются на разные лады. Здесь и телепатия с телекинезом, левитация, ясновидение, предвидение, метаморфозы времени и т. д. Все – не перечислишь! Мы отсылаем читателя к «первоисточникам» доморощенной эзотерической философии. К ее классикам конца Х1Х-го века. Например, к «The Stream of Consciousnees». (Ed., by K. Pope, J. Singer. N.Y. – London, 1980). В этой «энциклопедии» эзотерической мысли – богатейшая библиография! Можно посмотреть «Consciousness and Physical Wopld» (Ed., by B. Josephson and Ramachandra. N.Y. 1978 и др.).

Сколько «открытий» сделано и продолжает делаться, «эзотериками» Сети! Не в реанимациях или на полях сражений, не в клиниках и интернатах для «инвалидов детства» и психохронников, не в ИТУ, наконец, а за компьютером, подключенным к Интернету! Мы это констатируем, со всей ответственностью и печалью! А, сколько «беллетристики» создано за последние 20—25 лет «очарованными смертью, странниками»?» Рьяными последователями R. Moody – (Life after life), A.Toinby, A. Kastler. – (Life after death), J. Weiss. (The vestibule), E.Rodin. (The reality of death experiences), S. Grof. (Varieties of transpersonal experiences). J Lilly. (The Center of Cyclone) и мн. других «странников». Эти авторы в свое время «сделали революции» в изучении сознания. На обозрения философствующего обывателя, и легко внушаемого истерика, была выброшена лава, о «сказочных», «невиданных», «чудесных глубин» и «вершин», по ту стороннего сознания! Но время шло, а общей концепции «ULTIMA FULA» так и не появилась! Ни, частная психиатрия, ни реаниматология, ни другие «клинические» инстанции, ничего для себя от этих открытий не получили! (См.: В. А. Неговский. «Об одной идеалистической концепции клинической смерти» – Философские науки. 1981. №4.)

На Западе появились попытки интерпретировать «новые феномены» Общей психопатологии, в духе ортодоксального психоанализа. Конечно же, не «ортодоксального фрейдизма» насмешника Жака Лакана! (См., например: H. Barr. R. Langs. «The Psychoanalytic theory of Consciousness». – In: «LSD: Personality and experience». N.Y. 2000). Эти старые и хорошо известные не только философам-эзотерикам и западным мистикам, но и психиатрам и реаниматологам феномены (см.: В. Ф. Матвеев. «Морфологические изменения в головном мозге при экспериментальной лизергинововй интоксикации» (М. «Медицина»1976).

Они, «не вдруг» получили современную «научную» интерпретацию. Даже, с точки зрения функциональной асимметрии человека и построенной на ее базисе Общей психопатологии. Причины очевидны, не нужно быть социологом (см. ниже). Здесь же только скажем, что исследование фундаментальных функций самосознания в Общей психопатологии – это проблема, требующая, прежде всего четких методологических и мировоззренческих ориентиров. Которых сейчас, во времена «ломки» старой «эпистемы» и всеобщего плюрализма, просто нет. Поэтому, есть вместо этого – методологии и стройного мировоззрения, non-ens! Заметим, что следующим трудом Карла Ясперса после «Общей психопатологии», была фундаментальная «Психология мировоззрений».

Анализ основных функций самосознания (самопознания и саморегуляции) предполагает некое «пространство», где эти функции осуществляются. Этим «пространством» не может быть трехмерный объективный мир. Ибо, духовное не является феноменом объективной трех мерности. Время – вот где, кажется, разворачиваются все феномены сознания. Но, и это – иллюзия! Напрасно экзистенциалисты такое большое значение придавали времени (см. выше). Самосознание включено в структуру субъективности (духовности), являясь ее «частью». Как монада Лейбница является частью всей совокупности монад – Духа. Субъект, обнаруживая себя как «Я», оказывается трансцендентным своему сознанию. Здесь прав Кант, вводя понятие «трансцендентальной апперцепции». Субъективность (духовность) как нечто «целое и тотальное» – является всегда «посюсторонней». Но, сам субъект, в Общей психопатологии, благодаря выше описанному «триггеру», «потусторонний». В жизненном мире есть конкретный человек, личность, телесный индивид, а не «Я». При обратной установке, «Мир» оказывается «потусторонним», а субъект – «посюсторонним». Но этот «единственный» и «одинокий»… может быть только Богом. В Общей психопатологии – «Teo ex machina»! Так и полагают современные «эзотерики». Для которых, «Мир» есть «maya» (иллюзия). (См. выше: «Социопаты. Готики»). Субъекты без «своего» мира, часто ссылаются на великих испанцев. Например, всячески «муссируют» «Жизнь это сон», Педро Кальдерона де ла Барка.

Самосознание словно полагает свой предел в сознании уже в качестве феноменов «Я» и «не – Я». Тем, что представляет себя трансцендентным, утверждает «мир», как имманентность. В пределах субъективности, «объект», как явление «внешнего» мира, и, как «предмет» «внутреннего» мира, совпадают. Еще раз повторим – в Общей психологии. То есть, когда граница «внешнего» и «внутреннего», оказывается, пусть невидимой, но «прочной». Поэтому «открытое», «ясное» и «прозрачное» сознание, всегда находит себя, как «солнечный мир» – Явь. А, самосознание при этом, как бы уходит в « тень». Это то, что дает основание предполагать, как минимум, две реальности в пределах одной субъективности сознания: «бодрствующее» сознание, как предметность. Назовем его «экстраверсией». И, сновидное сознание – как «чистая субъективность». Назовем это состояние «интроверсией». К последней относятся наши грезы, сон со сновидениями, отвлеченное воображение, полет фантазии, а также «сон на Яву» и, так называемые, «просоночные состояния», гипнотические и гипноидные состояния, хорошо известные психотерапевтам и иллюзионистам. Различные интоксикационные и психотические расстройства, такие, как «помрачение» сознания, формирующие симптомы и синдромы психозов, такие, как психотическая дереализация и деперсонализация, онейроидные и онирические расстройства сознания, бред интерметаморфозы и др., это – феномены Общей психопатологии.

Для «предметного» сознания нет необходимости «искать» особое пространство, так как самопознание и саморегуляция осуществляются во внешнем мире и через его «предметы». Субъект ориентирован в объективном пространстве и во времени. В этом самом «месте» возникает великая иллюзия – Mama Magna (Х. Л. Борхес): отождествление «переживаний» (сознания) с «проживанием». С «историей» того, что человек придумал в отношении своих переживаний. «Предмет» сознания, в результате саморегуляции, превращается в «объект» Мира. Пространственно-временные параметры предметности сознания «сливаются» с объективным временем и пространством. Fallacia suppositionis – ошибка из-за неправильного допущения. Fallacia secundum dictionem – ошибка из-за неправильного словесного выражения. Разбираясь с. Fallacia secundum dictionem, Жак Лакан «воскресил» психоанализ. Ведь очевидно такое допущение: много, чего есть в нашем Духе, что словами невыразимо, а мы выразить это пытаемся. Права Марина Цветаева, есть нечто в нашей духовности, «между молчанием и речью».

Вопрос о субъективном пространстве возникает в связи с самосознанием – «Я». Но и здесь, феноменология самопознания и саморегуляции, оказывается в разном положении. Если обращать внимание только на самопознание, то проблема субъективного «пространства», оборачивается вопросом о «пространстве» мысли. В другом варианте – о «взаимоотношении мысли и слова». Д. И. Дубровский прямо ставит этот вопрос: «Существует ли вне словесная мысль?» (Вопросы философии. 1977. №9). Для классической немецкой философии, как мы показали выше, «пространство» мысли есть та «протяженность», которая возникает, когда субъект предполагает себя как «Я» и полагает свое «не-Я» (Фихте) Здесь самосознание = самопознанию. И, оно суть тавтологично. И, потому «пространство» мнимо. Но, его можно «реабилитировать», найдя для него топологическую фигуру. Что и делал Жак Лакан. Не случайно Анри Бергсон (а он «вышел» из школы Канта и Фихте) отрицал необходимость «пространства» для сознания и требовал лишь «длительности – времени». Как и экзистенциалисты, по сути дела. (См. H. Bergson. Essai sur les donees immediates de la conscience. Paris. 1911). Эта та же ошибка, которую допустил Гуссерль. Поэтому в его «чистую субъективность» через «щель» времени, ворвался «жизненный мир»! Диалектическая логика, еще в лице Гегеля, по-новому поставила проблему «пространства» сознания. Мнимость «дурной бесконечности» (рефлексии от рефлексии) была преодолена. Рефлексии была противопоставлена творческая спонтанность. И, таким образом, «вещь мыслимая» вновь обрела «пространственную протяженность»… символа. То есть, топологическую модель и модификацию.

Но, традиция отождествлять самосознание и самопознание, и у Гегеля, и у его последователей, не преодолевших диалектики, например, те же экзистенциалисты или гуманистические психологи, остается и сейчас в силе. Например, в концепции Сартра диалектика «Rien». Самосознание не нашло для себя никаких определений, кроме негативных – «провал», «дырка», «пустота», «деградация», «негация» и т. п. Все эти определения в Общей психопатологии есть ничто иное, как феномены «психосоматической мутации и трансляции переживаний». (См. соответствующий раздел ниже). «Схизис» (самораздвоение, расщепление, самоотчуждение и т.п.) в сфере самосознания, Сартр зафиксировал так: «Être de la conscience comme conscience de soi signifie qu’il ya une distance de lui-même, comme la présence de lui-même, et il est en fait la distance inexistante, ce qui est l’être en soi, rien est mis en œuvre» (J.P. Sartre. L, etre et le neant. Paris. 1957, p. 120) «Пространство» самосознания и здесь оказывается мнимым. Но, на сей раз, оно – «ничто», то есть, вывернутое наизнанку «бытие». Не случайно, Николай Гартман утверждал, что проблема познания, по самой сути своей, является не логической или психологической, а метафизической проблемой» (N. Hartmann. Grundzuge einer Metaphysik der Erkenntnis. Berlin. 1925. 2. Aufl., S.3) Это он после разочарования в феноменологии Эдмунда Гуссерля.

Для самопознающего «Я» реальным «пространством» является субъективность другого человека. Проблема «пространства» здесь не решена, но принимает неожиданную форму. Она требует «удвоения»: две равные «мнимости» = отрицание, дают нечто позитивное, но зашифрованное, «закодированное» в символе. Топологическую фигуру: ленту Мебиуса, кольца Борромео или «золотое сечение» – мозаика Пенроуза

Итак, самосознание в статусе самопознающего субъекта лишь «умопостигает» свое «пространство». Не «видя» его, сознание предполагает его как свое «бессознательное». «Чистое» самопознание принципиально «не видит» в себе себя, отталкивается от себя как «иного», уходит в свое инобытие – переживание. Так, умный человек не знает, насколько он умен. Дурак не видит своей глупости. Весь позитивный смысл самопознания присутствует в «потоке» постоянно актуализирующихся переживаний, которые темперируют сознание, наполняя его беспокойством. Ниже мы расскажем о «тревожном ряде», феноменологии Angst.

Другое дело, когда самосознание выступает в функции саморегуляции: оно требует не логической или символической реальности, а зримого, вне себя положенного, «пространства». Сознание ищет себе аналогов: «L’essence de notre esprit semblable à l’essence de cristaux précieux», – сказал Бальзак. И, предвосхитил гениальное открытие Пастера о функциональной асимметрии, возникающей при превращении в кристалл, винной (левой) и виноградной (правой) кислот. Как далек был от истины его современник, Фридрих Энгельс, который в то же самое время заверял человечество, что «жизнь есть существование белковых тел». А, ведь, еще со времен фараонов, сравнивали дух с ассиметричным кристаллом. Читай оду Эхнатона, написанную на смерть его дочери Макетатон. Сцена смерти Макетатон по силе переданных чувств, бесспорно, относится к шедеврам египетского рельефа. Ода – первый шедевр, выраженный в словах..

Для гностиков и каббалистов простым аналогом «пространства» самосознания является зеркало: «Свет (свеча) и зеркало – две метафоры сознания» (Z. Lavayor. «Of ghosts and spirits walking by Night». London. 1952, p. 145). Зеркало – в прямом смысле, есть «пространство» саморегуляции. В точном смысле же, этим «пространством» саморегуляции, является зазеркалье. Только в «Зазеркалье» мы можем управлять временем так, чтобы не стареть. Но, для этого, необходимо устоять на месте. Алиса сделала открытие: чтобы устоять на месте, нужно бежать, а чтобы двигаться вперед, нужно бежать изо всех сил! Так, «мнимость» самосознания становится зримой. В… Зазеркалье!

Это зримое пространство – между двумя зеркалами, в их «глубине». Оно же в кристалле, в голограмме, в виртуальном пространстве.

«Зазеркалье» обладает удивительным свойством освобождать субъекта: здесь «бесконечность» и «миг» – равны; «актуальное» и «потенциальное» – совпадают. «Прошлое» и «будущее» – даются в разрезе одного мгновения. То есть – «настоящего». Самосознание всегда есть только то, что «настоящее» («живое»). В любом «отрезке живого «пространства» субъект у себя и сам. И, наконец, в самосознании-зазеркалье есть та «протяженность», которая между молчанием и речью. Или, между правыми и левыми «половинками» лица, живого и полного мимики, которая всегда асимметрична. Нарушение функциональной асимметрии = смерть. Non-ens! (Читай: https://ridero.ru/books/formula_smerti/).

Самосознание (сознание) ныне, как никогда, остро ставит вопросы разделения гносеологических, онтологических и аксиологических аспектов в единой феноменологии Общей психопатологии. Учет удельного веса каждого аспекта, в исследовании того или иного феномена, в настоящее время есть не только сугубо теоретическая, но и важная практическая задача. Вот эту «троицу» недооценивал Карл Ясперс, будучи начинающим практическим врачом. Например, в реаниматологии, трансплантологии – имплантологии и психиатрии, – везде есть догмы этики и деонтологии. И, эти догмы – аксеологические.

Вопрос о предметности сознания (психики) является важным в гносеологии. Он связан с проблемой субъективно-объективных отношений и включает в себя мировоззренческие аспекты. Понимание феноменологии предметности возможно лишь в контексте Общей психопатологии. Здесь мы попытаемся рассмотреть одну из малоизученных сторон вопроса о предметности сознания – направленность сознания на объект. Наш анализ мы будем осуществлять в едином плане раскрытия феноменологии Общей психопатологии.

Вопрос о направленности человеческой психики постоянно волнует философов, психологов, физиологов и, конечно, психопатологов. «Объективация», «интенция», «проекция», «интерио – экстериоризация», «вытеснение», – вот, далеко не все термины, которыми обозначается «направленность». Суть этого вопроса – в объяснении соотнесения «предмета» сознания (бессознательного) – феномена субъективности, с объектом «внешней» реальности. Иными словами, предстоит объяснить, каким образом «часть» объективного мира, становится «частью» субъективности, не переставая быть самой собой. Или, каким образом «световое воздействие вещи на зрительный нерв, воспринимается не как субъективное раздражение самого нерва, а как объективная форма вещи, находящейся вне глаз» (К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т.23, стр. 82). Интересно, что узкоспециализированное рассмотрение феномена «направленности», не позволяет ответить на эти вопросы. (См., например, С. С. Корсаков. Избран. Произв. М.,1954, стр. 242). Всегда возникает «непреодолимая трудность», когда вопрос касается объяснения психопатологического аспекта феномена направленности внутри, так сказать, самой Общей психопатологии. (См. например, Н. О. Лосский. «Обоснование мистического эмпиризма». «Вопросы философии и психологии». (М. 1904—1905, кн. 72—80). Л. Лопатин. «Аксиомы философии». (Там же, кн. 78). При этом, речь всегда идет о феноменологии субъективной реальности.

Эта феноменология всегда распадается (теоретически) на две ветви: внутреннюю и внешнюю направленность, будь то сознание или «бессознательное». Прежде, чем подойти к рассмотрению феноменов направленного сознания в Общей психопатологии, необходимо дать определение «направленности».

Необходимо различать «предмет» и «объект» сознания. «Предметы» – это феномены субъективной реальности, то есть, нечто отраженное из жизненного мира, в знании и переживании. То есть, говоря словами Сартра, «pensé penser». Объекты же сознания – это тоже феномены сознания, проецируемые во внешний мир или найденные в нем. Они лишены переживания, и не вытесняются в наше бессознательное. «Направленность» есть то, что обеспечивает совпадение «предмета» и «объекта», вне зависимости от воли «Я».

Забегая вперед, скажем: когда «направленность» подвергается «схизису», то есть, человек находится в состоянии психопатологического триггера, в таком случае говорят о своих переживаниях так: «время остановилось», «время изменило свой ритм: быстро или медленно течет». При углублении «схизиса», увеличение «аутического вала», больные переживают «потерю предметами очертаний», «расстояние между предметами исчезает». Это носит название «макропсии».

Под «направленностью» мы понимаем свойство сознания («бессознательного»), обеспечивающее процесс отражения внешней реальности сознанием. Суть направленности сознания состоит, в соотнесении его «объекта» и «предмета». Это соотношение не касается параметров «объекта» и «предмета» (см. ниже). В психологии данное свойство сознания описывается как способность к активному вниманию. Произвольному или спонтанному: иметь что-то в центре внимания – это и значит направить на это нечто свое сознание. В таком случае, за направленность сознания на объект отвечает «доминанта» академика А.А.Ухтомского.

Условием активного внимания является «ясное» сознание. В Общей и частной психопатологии, «ясность» сознания – это способность человека ориентироваться в пространстве (объективном, субъективном), времени (объективном, субъективном) и самом себе. А, также, иметь возможность идентифицировать свое «Я» с самим собой. В противном случае, если все же «Я» остается «ясным», а, человек не может себя, говоря простыми словами, узнать, то имеет место состояние психического автоматизма. Исчезновение границы «внешнего» и «внутреннего» миров. Синдром Кандинского-Клерамбо и соответствующие феномены Общей психопатологии.

Для того, чтобы «предмет» сознания совпадал со своим «объектом», необходимо, чтобы этот предмет был спроецирован в пространственно-временные координаты, фиксирующие отражаемый сознанием объект. Всякий «предмет» сознания предполагает (а не полагает!) некую сферу проецирования. В «ясном» сознании все «предметы» зафиксированы и упорядочены.

Для этого мы имеем в сознания субъективное «время-пространство». А, вот это, отнюдь, не «образы» (сколки) объективного времени и пространства…! Громадный клинический опыт наблюдения больных с очаговыми поражениями головного мозга, приводит к однозначному выводу: каждый человек живет в своем, индивидуальном, «пространстве-времени». С этим он рождается, стареет и умирает. (См. выше названные работы Т.А.Доброхотовой и Н.Н.Брагиной, Е.В.Черносвитов. «О двух функциях сознания». Вопросы философии. №3. 1984. А, также, читай Х.Л.Борхеса, прежде всего, его рассказ «Другая смерть»).

Из частной психопатологии известно, что субъективно переживаемое «время-пространство» далеко не всегда совпадает с объективным временем и пространством. Но, самое главное, что уже относится к Общей психопатологии, субъективное «пространство-время» не имеют длительности! «Остановись, мгновение. Ты – прекрасно!» – это поэзия. В субъективной реальности «есть только «миг», а, он, неподвижен!

Здесь возникает вопрос: что является критерием «совпадения» субъективной пространственно-временной «сетки» с теми или иными координатами объективного пространства и времени? Есть ли такой феномен, наличие которого доказывало бы это совпадение? В противном случае, как мы вообще можем говорить, что находимся не во сне, или, что наш мир – не иллюзия, порожденная нашим «Я»? Солипсизм Джорджа Беркли еще никто не опроверг, даже В.И.Ленин. Больше того, Станислав Лем нашел множество солипсизму вполне обыкновенных объяснений в качестве его подтверждения. Главная причина такого положения вещей с «длительностью» субъективного пространственно-временного «каркаса», в неверной трактовке объективного пространства и времени.

Вряд ли найдётся взрослый человек, не знающий формулу E = mc². Но, кто знает, каким опытом это получено? Кто проверял, что больше скорости света ничего нет? Формула Эйнштейна, как и его «теория относительности» – самая большая мистификация ХХ-го века! Она загипнотизировала человечество! Согласно Эйнштейну, его формула показывает не просто связь между материей и энергией, а равнозначность материи и энергии. Иными словами, по этой формуле энергия может превратиться в материю, а материя может превратиться в энергию! Человечество было поставлено в положение буриданова осла: или откровенная мистика, в качестве той или иной эзотерики и Общей психопатологии, или «математическая мистика» – стержень всех дальнейших математических выкладок, касающихся пространства и времени. Взгляды на Мироздания Пифагора, Витрувия, Аристотеля, Циолковского – просто «забывались» и не принимались во внимание. А, сочинения таких мыслителей, как Луи Пастер и Эрвин Шредингер, рассматривались, как соподченно-придаточные, в отношении к «теории относительности»!

В Общей психопатологии (в Мироздании все феномены находятся во взаимосвязи, как монады Лейбница) нужно было говорить о некой «границе» сознания. Вроде бы логично (тавтологично): галлюцинации и иллюзии могут «иметь место» в объективной реальности. Но, пусть кто-нибудь покажет их «место» в субъктивной реальности!

Но, есть некий феномен, который «хорошо работает в качестве «границы» сознания. Это – «схема тела». Тело (сома) человека находится в объективном, «внешнем» мире – только Декарт мог подвергнуть это сомнению. А, «схема тела» – в субъективном («внутреннем») мире. Она дается нам в качестве мышечных ощущений, исходящих из опорно-двигательного аппарата. «Схема тела» также связана с работой вестибулярного аппарата. Вот, «схема тела» – та «граница», разделяющая реальные предметы от иллюзий и галлюцинаций. Если она исчезает (до сих пор никто не объяснил, почему?), то возникает состояние психического автоматизма – псевдогаллюцинации, так великолепно описанные Виктором Хрисанфовичем Кандинским и Гаэтаном Анри Альфредом Эдуаром Леоном Мари Гасьяном де Клерамбо! Судьба двух трагических гениев свела не только в Общей психопатологии, но и в реальной жизни. Клерамбо, повторяем, был единственным учителем Жака Лакана, а, родственники Кандинского оказывали на мэтра европейской психиатрии последней трети ХХ-го века, огромное влияние (см. выше).

И, сейчас, без всякого знания Общей психопатологии, психиатры различают «истинные» и «псевдогаллюцинации», ориентируясь все на те же субъективные ощущения, под именем «схема тела». Так, если больной слышит «голоса» справа или слева, спереди или сзади, то, значит, он испытывает «истинные» слуховые галлюцинации. Если же больной не может локализовать «голоса» в субъективном «пространстве», то, значит, у него «псевдогаллюцинации». При этом, к псевдогаллюцинациям добавляются такие характеристики, как «звучание мозга», «шелест мыслей», «вложенные, сделанные переживания» и т. д. И, до сих пор, со времен Карла Ясперса, который в определении псевдогаллюцинаций не проявил никакой оригинальности, не попытался объяснить, почему субъективное «пространство» должно локализоваться именно в голове? А, ведь частная и Общая психопатология настолько богата синдромами и феноменами, не укладывающимися в «голове» больного человека, что поделилась ими (и синдромами и феноменами) с Культурой! Так, например, феномен «куклы» – очень насыщенная отрицательными эмоциями «страшилка»! Предлагаем читателям посмотреть «Сияние». Культовый фильм ужасов Стэнли Кубрика, снятый в 1980 году по мотивам одноимённого романа Стивена Кинга. Главные роли исполняют Джек Николсон, Шелли Дювалл и Дэнни Ллойд. Несмотря на множество негативных рецензий в год выхода на экраны, «Сияние» регулярно фигурирует в списках «величайших фильмов всех времен и народов». Так вот, у героев этого фильма, главным местом является, отнюдь, не голова, а, желудок! «Чревовещание» – остается удивляться, как это Жак Лакан упустил его из вида, анализируя «бессознательное», как речь?

Соотнесение «предметов» сознания с «границей» сознания есть определение вектора направленности сознания. Если «предметы» не выносятся за пределы «границы», нужно говорить о внутреннем векторе направленности, или о внутренне направленных феноменах сознания. Если же «предметы» выходят за границу сознания, то речь идет о внешнем векторе направленности, или внешне направленных феноменах сознания. Конечно, данное различение условно, ибо в процессе внутреннего отображения незримо присутствует момент внешней рефлексии. Иначе бы. эти феномены были лишены содержания. И, наоборот, при внешне направленных феноменах, обязательно присутствует внутренняя рефлексия. Такое взаимоотношение векторов направленности и обусловливает моменты дискретности в неисчерпаемом потоке феноменов субъективности в проживаемом мире. Точно также и в Общей психопатологии. Тем не менее, это различение имеет принципиально важное значение. Свойство внешне направленных феноменов сознания, состоящее в «вынесении» предметов за его «границу», то есть идентификация образов с отображаемым (и наоборот), «ясно» отличает их от внутренне направленных феноменов (если не нарушена идентификация «Я» со «схемой тела»). «Предметы», которые находятся в пределах «границы» субъективности, в ее сфере, всегда «переживаются». В феноменологиях Общей психологии и Общей психопатологии, Жизнь это переживание.

Для иллюстрации функционирования феноменов направленности сознания, необходимо более подробно остановиться на конкретно психопатологическом аспекте субъективного отражения. Для этого, мы рассмотрим такой психопатологический феномен, как «схизис», Напомним, что понятие «схизис» введено Е. Блейлером. Он впервые описал данный феномен как главный, или «стержневой» феномен шизофрении, в работе «Dementia praecox oder gruppe der Schizophrenien Aschoifenburgar Handbuch der Psychiatrie». Wien, Dentiche, 1911). При «схизисе», как известно из клиники шизофрении, возникают, по мере появления его феноменов, различные «статусы» психического отчуждения. Галлюцинации, псевдогаллюцинации, вплоть до тотальной деперсонализации – «отчуждения Я». Вот тогда и появляется «двойник». При этом, самому больному все равно, где его «двойник» находится: «внутри» его (например, в желудке), или «на улице», как господин Голядкин.

Естественно, что «схизис» охватывает и феноменологию направленности сознания. Это выглядит в клинике шизофрении, как взаимная «подмена» векторов направленности: все «внешнее» проникает глубоко во внутренний мир человека. А, все «внутреннее» вдруг появляется «на улице»! Возможно, отсюда, то, что некогда было «интимным» при тотальной смене парадигм Общей психопатологии, стало «публичным». И, наоборот. В первом случае происходит персонифицирования «сколков» внешнего мира. Это – длинный ряд феноменов в Общей психопатологии! Во втором случае, «объективный мир» все больше из проживаемого становится переживаемым. Сюрреальным, сказочным, нарочито вычурным, профанированным. Лучше Гоголя никто это не показал! И, не только в «Вие», но, прежде всего – в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»! Гоголю 22 года. Он пишет 8 шедевров, в которых вся Общая психология и вся Общая психопатология!

– Господь с вами! за что вы меня вяжете?

– Он же и спрашивает! А за что ты украл кобылу у приезжего мужика, Черевика?

– С ума спятили вы, хлопцы! Где видано, чтобы человек сам у себя крал что-нибудь?

(Сороченская ярмарка – Глава XI).

А, что сейчас? Чем больше Мир психопатизируется, тем выраженнее деградация Культуры! («Властелин колец», «Шрек», «Ночной Дозор»… Прекрасные образцы литературных мутантов!).

Великая литература – лучшая энциклопедия и учебник по Общей психопатологии! «Метаморфозы» (лат. Metamorphoseon), или «Золотой осёл» (Asinus aureus)» – роман в 11 книгах, написанный древнеримским писателем II в. н. э. Луцием Апулеем на латинском языке. Никто, лучше Апулея не описал острый аффективно-бредовой приступ (чувственный бред) при шизофрении! Говоря словами классиков немецкой философии, в «Золотом осле», Логос и Дух – взаимно подменяют друг друга, часто увлекая с собой Сому. Так, мысль о преследователе превращается в «реального» преследователя, который постоянно меняет маски, переодевается. Даже превращается в животных и деревья. А, иногда, внедряется под кожу или в кости, обживает желудок или мочевой пузырь и т. п. Здесь же возникают феномены ложного узнавания, не только «двойника», но и «отрицательного двойника», когда хорошо знакомый человек, вдруг начинает вести себя, как незнакомец, от которого все ожидать можно! Если же мысли, эмоции, чувства, настроение, самочувствие, не персонифицируются, но экстраиоризируются – выносится во внешний мир. Так, «сколки» психической жизни человека, находят себе «место» среди объектов реального мира. Появляется ряд феноменов психического автоматизма: «сделанные», мысли, эмоции, чувства, влечения, «вложенные» в голову или какие-либо части тела. При этом, еще присутствует феномен воздействия на человека какой-то «чужой» и «внешней» силы (от «телепатического воздействия», ЦРУ, ФСБ, до космических лучей, испускаемых инопланетянами с летающих тарелок! Все, что угодно, может вдруг начать управлять мыслями, эмоциями, волей, настроением, чувствами, даже мельчайшими ощущениями. Вроде «кости чешутся»!