Текст книги "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света"

Губернатор обедает не ранее 6 часов, почему, имея еще время, повел нас прогуляться в лес. Показывал искривленные, наклонные, изрытые дождями прежние дороги, самою природою образованные. Сии неудобопроходимые дороги затрудняли сообщение одного селения с другим. Дабы взаимные их избытки не оставались бесполезными и чтобы уделить оных в недостаточные селения, которые получали потребное им за весьма дорогую цену, благомыслящий начальник г-н Макварий сделал удобно проходимые дороги и поправил все прочие.

В торговые дни ныне на рынке в Сиднее можно найти все излишества других селений, ибо из оных привозят лишнее на продажу, потому что в сем городе жителей больше, нежели в других, сверх того приходит много кораблей, которые все нуждаются в съестных припасах; каждый поселянин надеется продать произведение трудов своих дороже и в замену купить вещи необходимые или для роскоши привезенные из Китая, Восточной Индии и с мыса Доброй Надежды.

19 апреля. В понедельник, поблагодарив г-на губернатора и его почтеннейшую супругу за их особенное внимание и гостеприимство, мы возвратились на шлюпы по реке Парамате на гичке. В Парамате прилив и отлив; течение было тогда нам попутное, и мы весьма скоро шли. При самом городе река узка и перегорожена плотиною, дабы от прилива с моря вода речная не смешивалась с морскою и не была солона; сею водою пользуются все жители. При выезде за город, на левой стороне, на крутом берегу, коего уклон выровнен и покрыт приятной зеленью, построено прекрасное двухэтажное здание с двумя флигелями для женского сиротского училища. Сама госпожа Маквари приняла на себя труд быть покровительницею сего похвального человеколюбивого заведения. После случившейся некоторой неприятности господин Маквари не позволяет никому посещать сие училище, и мы не домогались посмотреть оное. В сем заведении обучают читать, писать, Закону Божию, арифметике, рисовать и разным рукоделиям.

Проезжая далее, мы увидели, что река становится шире, по берегам построены домы, при коих апельсинные и лимонные рощи. Деревья сии завезены в Новую Голландию и произрастают весьма хорошо.

Далее почти на середине дороги от Параматы к Сиднею, на левой руке, находятся красивые, пологие, обработанные поля, засеянные пшеницею и проч. Поля сии названы Марсовым полем, потому что земля отдана была первым приехавшим в Новую Голландию солдатам в 1788 году. На правой стороне реки видны домы фермеров и завод солеварной. Остальная половина берега не представляет ничего приятного для зрения; видны по сторонам одни утесистые берега из песчаного серо-желтого камня, покрытые тонкожелтоватою песчаною землею. Камни сии к воде совершенно голы, верх берега оброс крупным лесом, но большая часть оного обожжена природными жителями, которые скитаются иногда по лесам, промышляя себе дневную пищу; обожженный лес придает берегу вид весьма дикий и унылый.

Тропическая растительность на побережье Австралии

Гравюра середины XIX в.

Мы заехали к пивовару, живущему у реки Параматы. Я ему заказал привезти несколько бочонков пива и капусты, что он в следующий день исправно исполнил.

По возвращении на шлюпы мы нашли, что приуготовление оных к вступлению под паруса шло успешно. Мы ежедневно ездили на северный берег, где на мысе устроена была наша обсерватория и Адмиралтейство. Недалеко от сего места в лесу расположился с своим семейством Бонгари. Мы нередко, прогуливаясь, заходили к нему. Хотя он себя называл королем сего места и имел титло Chief of Brocken Bay, однако же дворец его не соответствовал сему знаменитому титлу, ибо состоял из одной полукруглой стены, вышиною от четырех до пяти фут, сделанной из свежих сучьев; стена сия всегда ставится по ту сторону, откуда идет холодный ветр или дурная погода; кровлею жилищу Бонгари служит небесный свод. Мужчины и женщины были наги, исключая некоторых, укутанных байковыми одеялами. Кто из них в состоянии, тот покупает табак; перед ними всегда дымится огонь, для которого употребляют сухие сучья. На сем огне жарят рыбу со всею внутренностью и жадно пожирают; они также едят ракушки, раков и всякого рода животных, птиц, змей и гадов, которых по лесам промышляют.

В нашу бытность цвело множество дерев из породы банксов. Женщины ходили по лесам, собирали цвет оных и клали в большие кошельки, из древесных волокон сплетенные, приносили домой и из цветов высасывали сладкие частицы; иногда, положа их в корыто в свежую воду, выжимали сладкий сок и, выбрасывая оставшиеся шишки, пили сию сладкую воду. Вероятно, она питательна.

Губернатор Макварий, желая отвратить жителей Новой Голландии от кочевания и приучать их к одному постоянному жилищу, подарил Бонгари в заливе Брокен-байе нарочито устроенный домик с садом, наименовал его начальником сего места, повесил ему на шею медный знак с надписью «Начальник в Брокен-байе». Но волшебные сладости, т. е. крепкие напитки и табак, к коим жители пристрастились, сильнее всех приятностей постоянной, изобильной и покойной жизни и заманивают их всегда к окрестностям города Сиднея.

Бонгари имеет для своей семьи лодку, которая ему подарена от правительства; другие из новоголландцев получили также лодки от жителей города Сиднея с договором, чтоб ежедневно отдавали часть изловленной рыбы. На сих лодках они выезжают ежедневно к выходу из бухты в море, удят рыбу и спешат в город, дабы отдать условленную часть; остальную же пропивают или меняют на табак.

При возвращении из города в свои жилища на северный берег им надлежало ехать мимо наших шлюпов. Каждый вечер возвращались пьяные, с ужасным криком, угрожали друг другу, а иногда брань их оканчивалась дракою.

Жители Новой Голландии (Австралии)

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Они также промышляют себе рыбу со скал, при береге находящихся, имея в руке из стебля дерева, называемого гумми-плант, длинную пику, которая оканчивается наподобие вил; к концам сих вил укреплены острые косточки с зазубринами; а как стебель гумми-планта длиною недостаточен, то наставляют другим таковым же стеблем, связывая их вместе накрепко волокнами из древесной коры, и, чтобы соединить крепче, засмаливают смолою из разных дерев.

Из сих же волокон, называемых англичанами Stric Wood, они вьют веревки для связывания своих челноков, сколь далек сей народ от способности промыслить к лучшему. Содрав кору с дерева в одиннадцать, двенадцать и более футов длиною, шириною в три и три с половиною фута, сгибают оную, чтоб была плоская; отступя несколько от конца коры, ставят распорки, а самые концы связывают вышеупомянутыми веревками. В такой плохой лодке разъезжают по заливам, и на лодке всегда разведен огонь.

Однажды поутру Бонгари заехал на шлюп, чтоб променять рыбу на бутылку рому. На вопрос мой: «Кто тебе проломил голову?» – он равнодушно отвечал: «Мой народ, быв пьян». Из сего видно, какую он власть имеет над так называемым своим народом.

Мы из любопытства пошли ночью посмотреть, каким образом приятели наши располагаются на ночь и как они спят. При приближении нашем верная их собака залаяла, они тотчас проснулись; увидя нас, Бонгари встал и подошел к нам, а прочие оставались в том же положении, как лежали. Тлелось несколько огней, между которыми они спокойно спали, мужчины неотдельно от женщин, огонь грел каждого с двух сторон; группу сию составляло семейство Бонгари.

Природные жители Новой Голландии роста среднего, худощавы, особенно ноги и руки очень сухи, голова по соразмерности роста велика, цвет тела несколько светлее арапов, волосы курчавые, носы широкие, по большей части загнуты, как у попугаев, рот велик и губы толсты. У некоторых отрезаны мизинцы на левой руке.

Они рассказывают, что странному сему обыкновению причиною мнение, будто мизинец мешает наматывать рыбью уду и потому оный в малолетстве отрезают. Тело их местами исчерчено параллельно и намарано красною краскою; по лицу и телу проводят белые полосы; сквозь средний носовой хрящ продевают кусок дерева. Когда ходят в лесу, всегда вооружены пикою из стебля гумми-планта.

По желанию моему, Бонгари доставил мне употребляемые природными жителями оружия: щит, копье и трезубец для битья рыбы; все сии вещи срисованы. Они также доказывают, что жители Новой Голландии несколькими веками отстали от прочих островитян Южного моря.

Австралия. Группа аборигенов

Рисунок середины XIX в.

Глупость новоголландцев и неискусство в рукоделиях, кажется, некоторым образом происходят от чрезвычайного пространства занимаемой ими земли, от недостатка в многолюдных обществах, от редких взаимных сношений с соседами, от достаточного продовольствия, которое приобретают без напряжения ума и больших трудов, без всяких препятствий со стороны климата и соседей. Сии причины останавливают просвещение природных жителей сей обширной страны.

20 апреля. К общей нашей радости, признаки цинготной болезни у двух матрозов наших исчезли. Свиньи и бараны еще скорее от той же болезни облегчились. Опухоли и багровый синий цвет на их ногах прошли, и мы должны были держать их на привязи, чтобы не убежали в лес.

Господа офицеры ежедневно ездили на берег, более на северную сторону в лес на охоту, откуда всегда возвращались, имея охотничьи сумки, полные разными настрелянными птицами, между которыми по большей части находились особенно красивые попугаи, перепелки, разные зимородки, из коих больших, величиною в галку, называют здесь королевскими рыболовами (King-fischer), прекрасные певцы и другие.

Прекрасный певец

1 – самец; 2 – самка

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

По приближении к окончанию работ на шлюпах мы послали служителей на северный берег мыть все белье и платье и часто посылали их в баню, разделяя обыкновенно всех на две части.

6 мая. Предположив по совершенном изготовлении шлюпов тотчас вступить под паруса, я велел перевезти с берега обсерваторию и все инструменты по разным мастерствам, прежний и ныне заготовленный скот и птицы.

Место нашей обсерватории, как выше упомянуто, находилось на северном берегу Порт-Жаксонского залива, на мысе прямо против залива Сиднея.

Широта обсерватории

Средняя из 5 выводов по наблюдениям около полудня – 33°51′12″ южная

Средняя из многих высот полуденная – 33°51′08″ южная

Л. Завадовским из 12 наблюдений при обсерватории – 33°51′24″ южная

Долгота, определенная мною из 125 расстояний луны от солнца – 151°16′58″ восточная

Л. Завадовским из 125 расстояний – 151°23′28″ восточная

Штурманом Ильиным из 120 расстояний – 151°16′54″ восточная

Склонение компаса

На «Востоке – 8°3′00″

На «Мирном – 8°28′08″

Полная вода – чрез 9 ч 2 мин по пришествии луны на меридиан.

Самое большое возвышение воды было четыре фута пять дюймов, 17 апреля и 5 мая в полдень.

Большой Арнольдова хронометр № 518 был впереди среднего времени 2 ч 17 мин 16,79 с. В сутки уходил 5 мин 10 с.

Барода хронометр № 922 впереди среднего времени 1 ч 13 мин 20,79 с. В сутки отставал 10 мин 31 с.

Малый Арнольдов хронометр впереди среднего времени 2 ч 20 мин 53,79 с. В сутки уходил 6 мин 8 с.

Отбытие из Порт-Жаксона к Новой Зеландии. – Пребывание в проливе Королевы Шарлотты. – Плавание в Великом океане. – Обретение островов Россиян. – Прибытие к острову Отаити

7 мая. Имея намерение в следующий день выступить в море, мы снялись с фертоинга заблаговременно, приподняли гребные суда, и в 5 часов пополудни при пушечном выстреле подняли гюйс на фор-бом-брам-стеньге; по сему сигналу в 7 часов вечера приехал с берега лоцман и ночевал на шлюпе, дабы назавтра поутру с рассветом мы могли сняться с якоря.

8 мая. Ночью дул ветр западный, временно шел дождь и блистали звезды. В 7 часов утра приподняли якорь и наполнили паруса; вскоре шлюп «Мирный» последовал за шлюпом «Восток». В исходе девятого часа утра мы уже были вне залива, тогда отпустили лоцмана. На шлюп «Мирный» лоцман не приехал, и господин Лазарев вышел из залива без лоцмана.

При выходе из залива встретило нас сильное волнение с носу и произвело большую килевую качку, а когда мы несколько удалились от берега, тогда ветр перешел через S и дул StO свежий, что принудило нас закрепить брамсели, взять у марселей по два рифа и спустить брам-реи. В первый день мы держали NO 86°, дабы скорее отдалиться от берега, а потом шли в бейдевинд, как ветр позволял. По инструкции мне надлежало идти севернее Новой Зеландии к островам Общества [Товарищества]; не полагая возможности сделать какое-либо обретение в близости Новой Голландии, я решился идти севернее Новой Зеландии, к острову Опаро, обретенному капитаном Ванкувером, располагая плавание таким курсом, коим не следовали известные мореплаватели. У острова Опаро я назначил место свидания в случае разлуки шлюпов. Оттуда, зайдя восточнее островов Общества, намерен был простирать плавание между тою частью океана, которую Рогевейн назвал Сердитым морем, и между Опасным архипелагом, обретенным Бугенвилем. Наименования, неприятные для слуха мореплавателей, отдаляют их от сих морей, а потому я и надеялся найти еще неизвестные острова или мели. Обретение первых и последних полезно для мореплавателей.

11 мая. В полдень 11-го мы находились в широте 32°13′43″ южной, долготе 157°39′6″ восточной.

От самого вступления нашего под паруса ветр дул свежий, временно с дождем; в 7 часов вечера сделался противный, от OtS; мы поворотили на юг, дабы дождаться перемены ветра.

К крайнему нашему сожалению, сего числа умер слесарь Гумин от раны, полученной 2-го числа мая в Порт-Жаксоне при падении с гротового свит-сарвиня, где обвивал медью мачту, дабы стропами оной не терло. Потеря сия была для нас тем прискорбнее, что мы лишились доброго человека и искусного слесаря.

При отправлении из Порт-Жаксона я хотел оставить Гумина в городовой госпитали, но штаб-лекарь утверждал, что опасность прошла и излечение его весьма верно. К сожалению, не всегда надежды наши исполняются, а когда дело идет о спасении жизни человека, не должно иметь излишнего на себя надеяния.

12-го и 13-го мая. 12-го и до полудни 13-го мы лавировали при противном ветре; я располагал не подаваться много к югу, чтобы после северными ветрами нас не задержало по сию сторону Новой Зеландии. Мы встречали альбатросов, синих петрелей и пеструшек. В полдень 13-го находились в широте 34°8′55″ южной, долготе 158°36′26″ восточной.

При осмотре служителей в пятый день по выходе из Порт-Жаксона оказалось заразившихся венерической болезнью на шлюпе «Восток» один, а на шлюпе «Мирный» несколько матрозов. Во время пребывания нашего в Порт-Жаксоне мы принимали все возможные меры противу сей язвы, но усилия наши остались тщетны. Болезнь распространилась в Порт-Жаксоне и беспрерывно вновь из Англии завозима ссылочными.

Вымыв совершенно и высуша канаты, убрали их на места. Сию предосторожность всегда наблюдал я с крайнею точностью для того, что невысушенные канаты производят дурной, сырой воздух, от которого происходят опасные болезни.

15 мая. С 15-го ветр отошел более к северу и дул с переменною силою. Курс левым галсом был нам выгоднее; мы подавались несколько к востоку, но столько же и к югу. До следующего дня небо было облачно, и мы не видали солнца.

16 мая. В полдень находились в широте 36°1′25″ южной, долготе 163°30′59″ восточной. Склонение компаса оказалось восточное 10°36′, среднее.

Господин Лазарев с офицерами посетил нас, и мы день провели весело, невзирая на скучное плавание при постоянном противном ветре.

18 мая. До полудня 18-го ветр позволял нам подвинуться прямо на восток; я говорю подвинуться, потому что мы шли весьма тихо и держали круто к ветру, который был свеж при облачном небе, изредка днем проглядывало солнце, а по ночам луна. Широта места нашего по исчислению оказалась 35°51′58″ южная, долгота 166°37′ восточная. Небо и горизонт были мрачны, накрапывал дождь, ветр крепчал; мы взяли у марселей по рифу и спустили брам-реи.

19мая. Ветр от NOtN час от часу свежел, при густой мрачности с дождем, так что пополудни мы принуждены взять у марселей все рифы и вскоре остались под одним зарифленным грот-марселем и потом взяли рифы у фока и грота, но по крепости ветра оных не поставили. С 4 часов был шторм, при пасмурной погоде с дождем; тогда мы остались под грот– и бизань-стакселем, и, как последний несколько разорвало, то его спустили. В сие время сделалось величайшее волнение, и ночь была весьма темна.

Шторм от севера был нам только неприятен, а не опасен, ибо каждый из офицеров наших в продолжение своей службы неоднократно таковые штормы испытал, но мгновенно наставший штиль в 8 часов вечера в самую темную ночь произвел ужаснейшую боковую качку, так что шлюп «Восток», хотя высок, однако черпнул подветренным бортом чрез шкафутную сетку так много воды, что в палубу налилось около фута, а в трюме от тринадцати дюймов дошло до двадцати шести; сетку с шкафута совершенно сорвало. По безветрию делать было нечего. Ожидая еще подобных неприятных случаев, я приказал все чехлы на люках прибить плотнее гвоздями, чтобы вода не текла в палубу; весьма обрадовался, что люди оказались все налицо и никого из них не снесло в воду.

Когда вахтенный командовал, чтобы все вышли наверх, г-н Завадовский спешил также выбежать в парадный люк, вода хлынула подобно каскаду; пробиваясь сквозь воду, г-н Завадовский так сильно ушиб плечо, что оно посинело, и опухоль оставалась на несколько дней. Лейтенант Лесков в то время находился близ схода на шкафуте, он держался за веревку, к общему нашему удовольствию сим спасся от погибели.

Ветр едва дул от SW, я приказал убрать задние стаксели и поставить передние, дабы привести шлюп против волнения и облегчить чрезмерную качку; грот-марсель отдали для ходу. Целость мачт была сомнительна. Ядра, вышедшие из кранцев и стремительно катящиеся из борта в борт, препятствовали работе, и без того уже затруднительной. Приведением шлюпа против ветра я полагал, что спасу чрезмерно великий наш рангоут, который по скорости отправления из Кронштадта не имели времени уменьшить.

В дополнение к неприятным случаям вахтенный офицер донес, что якоря имеют движение. Я приказал тотчас подкрепить, прибавя найтов; исполнение сего стоило много труда, ибо борт весь погружался в воду, и работа была сопряжена с опасностью жизни.

Дождь всех вымочил, и потому для поддержания здоровья служителей им дали гроку.

В продолжение всей ночи как на «Востоке», так и на «Мирном» жгли фальшфейеры и производили выстрелы из пушек с ядрами; но сих сигналов ни на котором шлюпе не видали и не слыхали. Когда рассвело, с марса увидели шлюп «Мирный» на OSO.

20 мая. С утра было маловетрие от NW с величайшею зыбью от севера и чрезвычайною качкою. Оставшиеся обломки железных секторов нашей сетки найдены на своих местах; я приказал все привести в прежний порядок, открыть люки, выскоблить и протопить палубу и просушить все мокрое платье и паруса. На шлюпе «Мирный» тем же занимались.

В полдень мы были в широте 37°9′56″ южной, долготе 168°21′49″ восточной. Склонение компаса найдено восточное среднее 14°16′46″. В 7 часов вечера оба шлюпа опять были в самом близком расстоянии и при ветре NtO подвигались к востоку.

21 мая. Ночь стояла лунная; к WNW сверкала молния; ветр к 8 часам утра скрепчал и принудил нас закрепить у марселей по рифу. Против воли мы ежедневно находились южнее и уже вошли в 37° южной широты.

Морские птицы, обыкновенно встречаемые в больших широтах, как то: альбатросы, пеструшки, большие черные бурные птицы и другие – показывались во множестве. По упорным противным северным ветрам я начал сомневаться, удастся ли нам пройти севернее Новой Зеландии.

22 мая. В полдень мы были в широте 37°32′42″ южной, долготе 169°34′3″ восточной; склонение компаса оказалось среднее 12°18′ восточное.

По крепости ветра принуждены иметь у марселей по два рифа, и я совершенно потерял надежду вскоре дождаться благополучного ветра, а потому решился пройти проливом капитана Кука. В 4 часа пополудни дал знать телеграфом господину Лазареву, что, ежели ветр нам не позволит обойти до северную сторону Новой Зеландии, свидание наше назначается в заливе Королевы Шарлотты.

К вечеру с пасмурностью и дождем ветр еще более засвежел и принудил остаться под марселями, закрепив все рифы; зыбь была большая от севера, ночь мрачная, море повсюду усеяно светящимися фосфорическими морскими червяками. Они нам казались продолговатыми трубочками, мы их уже прежде встречали.[94]94
  Pirosoma atlantica.


[Закрыть] В полночь теплоты на открытом воздухе было только 10,8°. Ночью сожгли по фальшфейеру, чтоб показать друг другу места свои. Увидя, что шлюп «Мирный» далеко назади, мы убавили парусов. В 4 часа утра к западу в густых тучах было играние молнии около зенита; на противной стороне из-за облаков проглядывали попеременно звезды и луна.

23 мая. В полдень мы находились в широте 37°54′37″ южной, долготе 172°10′38″ восточной.

Ветр хотя отошел к NW, но дул крепкий, при большой зыби от севера, и оттого был столько же бесполезен, как самый противный. Итак, потеряв уже много времени в ожидании благоприятного ветра, я решился не испытывать более подобной неудачи. В 2 часа пополудни при поднятии сигнала шлюпу «Мирный» следовать за «Востоком», спустился в пролив капитана Кука, разделяющий Новую Зеландию на две части, на северную и южную.[95]95
  В первое свое путешествие кругом света капитан Кук 1770 года генваря 13 нашел сей пролив и с сего числа по 7 февраля прошел весь пролив.


[Закрыть]

24 мая. К полуночи ветр дул несколько тише. При ясной ночи небо было усеяно звездами, к востоку на горизонте были густые облака, и изредка блистала молния. Мы догадывались, что облака держатся над берегом.

До рассвета увидели разведенные огни не в дальнем расстоянии от шлюпов; берег оказывался ближе, нежели мы рассчитывали, а потому придержались несколько к югу и шли в параллель берега.

В 7 часов, когда рассвело, увидели Новую Зеландию, покрытую облаками. Хотя величественную гору Эгмонт можно было хорошо отличить, но вершина ее покрыта облаками, ниже коих виден снег. Отлогий берег, окружающий сего южного исполина, местами порос лесом и кустарником. Утренняя роса расстилалась на пологих долинах, по берегам местами направлялся дым по ветру и был единственным признаком небольшого народонаселения.

25 мая. В полдень широта места нашего оказалась 39°47′38″ южная, долгота 174°58′56″ восточная, а посему выходила широта мыса Эгмонта 39°19′40″ южная, долгота 173°47′45″ восточная. По наблюдениям на шлюпе «Мирный» широта сего мыса 39°24′, долгота 173°57′30″. Разность сия в широте, вероятно, происходит оттого, что мыс Эгмонт в широте круглый и не имеет особенно приметного места.

Гора Эгмонт в широте 39°14′40″ южной, долготе 174°13′45″ восточной. По наблюдениям на шлюпе «Мирный» широта горы 39°15′30″, долгота 174°14′.

До 4 часов пополудни ветр был благополучный, а с 4 – отошел к югу, скрепчал и принудил нас лавировать.

Около шлюпа плавало и ныряло множество малых нырков. Склонение компаса при входе в пролив найдено: 13°1′ восточное.

26 мая. С утра 26-го ветр начал крепчать, так что в 8 часов от SOtS дул порывами и принудил нас взять у марселей по два рифа. Мы тогда держали курс в SW четверти. По наблюдениям определили мыса Стефенса широту 40°43′10″ южную, долготу 174°3′20″ восточную. На частной карте капитана Кука остров Стефенс в широте 40°36′10″, долготе 174°53′40″. Разность довольно значительная.[96]96
  Цифры, приведенные Беллинсгаузеном, совпадают с данными современных карт.


[Закрыть] Вероятно, положение сие определено по связи треугольников на проходе, а не астрономическими наблюдениями.

Южный берег Кукова пролива образует несколько заливов, закрытых островками и каменьями. Берега сих заливов состоят из островершинных хребтов, один над другим возвышающихся; высшие покрыты снегом, а ближайшие к морю местами обросли лесом и кустарником, особенно по ущелинам.

В половине первого часа, подошед близко к наружным каменьям, лежащим пред заливом Адмиралтейства, поворотили на правый галс к NO.

В 4 часа гора Эгмонт совершенно очистилась от облаков; она была от нас в 87,3 милях, и потому мы видели только возвышающееся над горизонтом гордое сребристое ее чело. Капитан Кук во втором своем путешествии вокруг земного шара, обходя сей мыс в 1774 году 6 октября, говорит: «Мы увидели на SO¹/₂О в восьми милях от нас гору Эгмонт, покрытую вечным снегом. Гора сия имеет вид величественный, не ниже известного пика Тенерифского, коего высота 12 199 футов, измеренная г-ном де Бордою».[97]97
  Бордо, Жан-Шарль (1733–1799) – французский математик, астроном, морской офицер.


[Закрыть]

Г-н Форстер, сопутник капитана Кука в качестве натуралиста, говорит: «Во Франции в северной широте 46° найден вечный снег на высоте 3280 или 3400 ярдов сверх поверхности моря». Но как г-н Форстер испытал, что в равных широтах Южного и Северного полушарий в первом холод сильнее, то и сравнивают климат мыса Эгмонта, почти в 39° южной широты, с Францией в 46° широты северной, и по сему линию снега на горе Эгмонте г-н Форстер полагает на высоте 3280 ярдов, и как треть сей горы была покрыта снегом, то, по его мнению, высота оной 14 760 футов английских. Я полагаю, что такое сравнение линии, где начинается снег на горах в разных полушариях, неосновательно; ибо известно, что в летнее время в Северном полушарии у берегов Гренландии на самом горизонте бывает всегдашний снег; на горах в Норвегии в тех же широтах и в то же время нет снега. Мне случилось у острова Сахалина, в широте 48° северной, встретить плавающий лед 27 мая 1805 года. Широта сия соответствует широте Бискайской бухты, где, вероятно, никто плавающего льда не видал. Из сего каждый усмотрит, что по снегам и льдинам невозможно определять высоты гор.

Капитан Кук, равномерно и соотечественники наши на судах Российско-Американской компании, в реке капитана Кука, или так называемой Кенайской бухте, льда не встречали. Напротив того, в соответствующих широтах в Гренландии на самом горизонте снег, и в море плавающего льда много. Примеры сии доказывают неравенство температуры воздуха на поверхности моря в одинаковой широте того же полушария, и потому я полагаю, что определять вообще высоту гор по снежной линии невозможно, исключая только те горы, которые на разных островах в недальнем между собою расстоянии.

Гора Эгмонт в Новой Зеландии

Фотография

Таким образом, ежели одна из гор находится на острове, а другая простирается во внутрь матерого берега, линия снега будет иметь неровное возвышение от поверхности моря, потому что берег, нагретый в продолжении дня солнечными лучами, сообщает теплоту окружающему воздуху, и сим во внутренности берега возвышает линию снега; напротив, море мало принимает, мало отражает теплоты в воздухе и оттого на прибрежных или приморских горах линия снега ниже.

Господин Форстер, основываясь на сих неверных сравнениях двух полушарий, определяет высоту горы Эгмонта 14 760 футов, многим больше истинного. Ныне при проходе нашем господин Завадовский с помощью измеренной секстаном высоты и расстояния до горы, основываясь на астрономических своих наблюдениях, определил возвышение горы Эгмонта 9947 английских футов от поверхности моря.

Вид горы Эгмонт в Южной Новой Зеландии

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Господин Лазарев определяет высоту сей горы 8232 фута. Сличая сии измерения, хотя и находим довольно разности, но все же высота горы многим менее определенной натуралистом г. Форстером и капитаном Куком, который гору сию равняет с пиком Тенерифским.

27мая. К вечеру ветр утих, мы всю ночь и весь следующий день, т. е. четверг 27-го, старались держаться ближе к середине залива для того, что шел дождь и берега покрыты были мрачностью. В 2 часа пополудни прилетели на шлюп «Восток» два зеленых попугая, которые нас много занимали; они также посетили шлюп «Мирный», но никому в руки не давались и возвратились опять на берег. Мы видели одного пингвина, множество малых нырков и малых морских свиней.

28 мая. С утра установился ветр из SO четверти, мы успешно лавировали под всеми парусами; течение много нам способствовало. Погода благоприятствовала определить широту мыса Камара 41°5′10″ южную и долготу 174°26′46″ восточную. Мыс Джаксон в широте 40°58′20″ южной, долготе 174°23′50″ восточной.

Мы лавировали смело, полагаясь на частную карту залива Королевы Шарлотты, сделанную в первое путешествие капитана Кука. В 4 часа пополудни за совершенно противным ветром, течением и наступающею темнотою я остановился на якорь по северо-западную сторону острова Мотуаро, на глубине девяти сажен, грунт – иловатый.

Остров Опаро. Хоральные острова Генриха и Моллера

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Мы были тогда окружены высокими крутыми горами, по большей части покрытыми лесом; к северу синелся южный берег северной части Новой Зеландии, который также довольно высок. На западной стороне заметили огороженное место, оно казалось обитаемым. Вскоре с сей стороны пригребли к нам две лодки, на одной было 23 человека, а на другой, которая поменьше, 16 человек. Лодки имели на носу резьбу сквозную, улитковыми линиями и изображение человеческой головы с высунутым языком и глазами из ракушек. Кормовая часть возвышалась прямоугольным брусом около шести футов. Весла подобные лопаткам, как у всех жителей южного моря; все сие выкрашено темно-красною краскою. Люди сидели и гребли попарно, в нескольких саженях от шлюпа остановились; один человек встал и громко говорил речь, размахивая руками; мы ничего из его слов не поняли, и я ответствовал общим у всех народов знаком мира и дружбы: распустил белый платок и манил к себе. Островитяне, посоветовав между собою, вскоре пристали к судну. Я позвал на шлюп старика, говорившего речь, который, по-видимому, был начальник; он взошел, дрожал от робости и был сам не свой. Я его обласкал, подарил некоторые безделицы, как то: бисер, зеркало, выбойки [грубый ситец], ножик; подарки сии его весьма обрадовали. Потом я ему объявил, что желаю получить рыбы, слово сие произнес на новозеландском языке – «гайка» (рыба); он тотчас меня понял, громко засмеялся и сообщил своим товарищам желание наше, произнося слово гийка. Все в лодке обрадовались, повторяя то же слово, причем выражали свою готовность нам служить. Когда начало смеркаться, поспешили к берегу.

Татуированный вождь маори

Фотография

На всех зеландцах была одежда из тканей, почти до колена, и на груди застегнута костью или базальтом; все подпоясаны веревкою, а сверх сего платья накинут на плечи кусок ткани наподобие бурки. Весь наряд сделан искусно из новозеландского льна, которого здесь по берегам растет множество. Лица островитян изпестрены накалыванием правильных фигур цвета черно-синего, но, по-видимому, украшение сие принадлежит более знатным и старшинам. Колена их необыкновенно толсты, вероятно оттого, что сидят, поджав ноги.