Текст книги "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света"

После полудни, пройдя еще с милю на NNO, легли к N, склоняясь несколько к О, в намерении пройти сим курсом до широты 16°, а потом уже по сей параллели идти к западу, дабы обозреть пространство между Сердитым морем[110]110
  Шутен и Лемер, первые прошед по параллели около 15 широты, назвали море сие Сердитым по причине дурных погод, сильных ветров и найденных на пути коральных опасных островов.


[Закрыть] и Опасным архипелагом.[111]111
  Господин Бугенвиль, простирая плавание по параллели между 18 и 19, нашел низменные коральные острова, и по причине опасного плавания между оными назвал часть сию Опасным архипелагом.


[Закрыть] Хотя к острову Отаити и другим островам сего Великого океана приходило много судов, но пространство по сей параллели в близости Отаити не осмотрено, кажется единственно по причине устрашающих названий, данных голландским мореплавателем Шутеном и французским командором Бугенвилем.

В половине третьего часа пополудни с салинга увидели берег, простирающийся от NO до OtS; по сей причине я придержался в бейдевинд на NO 55°, на юго-восточную оконечность берега, сколько тихий ветр от SO позволял. В половине четвертого часа ветр сделался от О и воспрепятствовал нам приближиться к берегу, и доколе стемнело мы шли вдоль западной части оного, в расстоянии трех миль, однако же могли хорошо рассмотреть, что берег, подобно острову Лука, состоит из узких низменных кораллов; в средине лагун.

Та часть, которая к нам была ближе, покрыта лесом и кустарником; местами видны кокосовые рощи, над другим лесом возвышающиеся; мы приметили два малых отверстия или входа в лагун, чрез один из оных несколько островитян перебирались вброд. Западная сторона, о которую разбивался бурун, ниже состояла из корального надводного рифа, на коем виден был растущий лес.

В 6 часов вечера за пасмурною погодою ничего не видали, кроме зажженных в двух местах огней на среднем мысу, где находится самая большая кокосовая роща, близ которой, конечно, островитяне живут в большом числе.

7 июля. Ночью мы держались на одном месте, под малыми парусами, но поутру, когда рассвело, увидели, что течение нас увлекло от берега, а как я имел намерение быть ближе к берегу, дабы увидеть жителей, то и лавировал к острову, но беспрерывный переменный и тихий ветр воспрепятствовал нам достигнуть северной оконечности острова прежде двух часов пополудни 8-го числа.

8 июля. Восточный берег от среднего мыса до сей оконечности также покрыт лесом, имеет несколько кокосовых деревьев, но менее нежели от средней части к югу, по западному же берегу.

Лагун у северной оконечности с западной стороны острова также сообщается с морем посредством малого прохода. Восточная сторона, противолежащая пассадному ветру, всегда омываема большим буруном и состоит большею частью из коральной гряды.

Подошед к северной оконечности острова, я поехал на ялике на берег, взял с собою господ Михайлова и Демидова; господин Лазарев отправился на катере, с ним были господа Галкин, Анненков и Новосильский. Все офицеры и гребцы вооружены на случай неприязненных поступков островитян. Когда мы подошли к коральному берегу, о который разбивался большой бурун и без опасения повредить гребное судно на подводный коралл пристать было трудно, на берегу к сему же месту сбежались до 60 мужчин, число коих беспрерывно умножалось. Некоторые были с бородами, волосы на голове у всех не длинные, а курчавые, черные; островитяне среднего роста, тело и лицо, загоревшие от знойных солнечных лучей, бронзового цвета, подобно как у всех островитян сего Великого океана; детородные части закрыты узкою повязкою. Все были вооружены длинными пиками, а некоторые в другой руке держали деревянную лопатку, коею, как и в Новой Зеландии, неприятелей бьют по головам. Женщины стояли поодаль у леса саженях в двадцати, также вооружены пиками и дубинами; с пупка до колен тело их обвернуто тонкою рогожею.

Лишь только мы приближились, чтоб пристать к берегу, островитяне все с ужасным криком и угрозами замахали пиками, препятствуя нам приставать. Мы старались ласками, бросая к ним на берег подарки, привлечь и склонить их к миру, но в том не успели. Брошенные вещи охотно брали, а допустить нас к берегу не соглашались. Мы выпалили из ружья дробью поверх голов их, они все испугались, женщины и некоторые из молодых людей отступили подалее в лес, а прочие все присели. Видя, что сим никакого вреда им не делаем, они ободрились, но после при всяком выстреле приседали к воде и плескали на себя воду, потом дразнили нас и смеялись над нами, что им никакого вреда сделать не можем. Сие явно доказывает, что смертоносное действие огнестрельного оружия им неизвестно. Видя исходящий огонь из ружья, вероятно, заключали, что мы их хотим обжечь, для того мочили тело водою, которую черпали руками из моря. Когда шлюп «Мирный» подошел, и по сигналу пущено было с оного ядро из пушки в лес выше островитян, все испугались, присели и мочили тело водою; женщины и некоторые молодые мужчины бежали и зажигали лес на взморье, производя длинную непрерывную линию ужасного огня с треском, и сим прикрывали свое отступление на великое пространство.

Из подарков они больше всего обрадовались колокольчику, которым мы звонили. Я бросил им несколько колокольчиков, предполагая, что приятный их звон установит между нами согласие; но лишь только приближались гребные суда к берегу, островитяне с ужасным криком от большой радости приходили в великий гнев.

Таковое упорство принудило нас возвратиться. Упорство сие, конечно, происходит от совершенного неведения о действии нашего огнестрельного оружия и превосходства нашей силы. Ежели бы мы решились положить на месте несколько островитян, тогда, конечно, все прочие пустились бы в бегство, и мы бы имели возможность без всякого препятствия выйти на берег. Но, удовлетворив свое любопытство в довольно близком расстоянии, я не имел особенного желания быть на сем острове, тем паче что хотя и представилось бы небольшое поле к изысканиям по натуральной истории, особенно по части кораллов, ракушек и несколько по части растений, но как я натуральною историею мало занимался, а натуралиста у нас не было, то пребывание на берегу мало бы принесло пользы. Не желая употребить действие пороха на вред островитян, я предоставил времени познакомить их с европейцами.

Когда мы от острова уже довольно удалились, тогда из лесу на взморье выбежали женщины и, приподняв одежду, показывали нам задние части тела своего, хлопая по оным руками, другие плясали, чем вероятно хотели нам дать почувствовать слабость сил наших. Некоторые из служителей просили позволения, чтоб островитян наказать за дерзость, выстрелить в них дробью, но я на сие не согласился.

По наблюдениям широта острова оказалась 17°49′30″ южная, долгота 140°40′ западная. Самое большое направление на NO шестнадцать миль, широта семь миль. Остров сей я назвал остров Моллера,[112]112
  Местное название острова – Аману.


[Закрыть] в честь контр-адмирала Моллера 2-го, который имел флаг свой на состоявшем под моим начальством 44-пушечном фрегате «Тихвинская Богородица». От острова Моллера, дабы прийти в широту 16°, я шел на N, склоняясь к О.

9 июля. Ночь была лунная; ветр тихий от востока и по мере уменьшения широты места нашего переходил в северо-восточную четверть.

Карта корального острова Лук и корального острова Моллера

(Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

В полдень мы были в широте 16°46′21″ южной, долготе 141°1′54″ западной; имели склонение компаса 6° восточное.

Теплота по термометру в тени доходила до 20,2°; в полночь до 19°. Я не заметил, чтобы кто из служащих со мною жаловался на беспрерывный несносный жар во время плавания между тропиков.

10 июля. От полудня до 6 часов утра следующего дня ветр непрестанно колебался, заходя и отходя на два и на три румба; я из сего заключил, что мы простирали плавание под ветром у неизвестных островов. Видели одного большого кита; уже давно не встречали китов.

При рассвете с марса нас обрадовали извещением, что на ветре открылся берег, и в самом деле увидели оный на ONO; по рассвете начали лавировать, дабы подойти ближе. Господину Лазареву, по просьбе его, чрез телеграф я позволил привести берег в полдень на О для точного определения широты места.

Перед полуднем, когда шлюпы находились от острова в расстоянии двенадцати миль, островитяне удивили нас своею отважностью. С салинга усмотрели лодку, потом показалась другая, третья и наконец всех до шести, идущих к нам. Приближась на небольшое расстояние от шлюпов, остановились и держались против борта; часто принимались кричать, но приставать к шлюпам никак не решались. Наконец одна лодка приближилась к корме шлюпа «Мирный», потом подошла к шлюпу «Восток», и островитяне держались за веревку, опущенную с кормы.

Все были среднего роста, более худощавы, нежели дородны. Телом и лицом смуглы и сим последним несколько отличаются от европейцев; волосы связаны в пучок на самом теме, бороды небольшие, живот почти у всех подтянут веревкой, свитой из травы, детородная часть закрыта поясом, который составляет всю одежду для прикрытия их наготы.

Я желал получить хотя один упоминаемый пояс, но островитяне никак не хотели их променивать. Сие служит доказательством, что обнажение части тела, прикрываемого поясом, почитают неблагопристойностью.

Вид корального острова Моллера Посещение острова российскими моряками

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Лодки, на которых островитяне встретили нас в дальнем расстоянии от берега, длиною около двадцати футов, ширина их такова, что два человека могли сидеть рядом; сделаны из нескольких искусно вместе скрепленных досок; разрез лодок видом подобен невысокому кувшину; с одной стороны для равновесия отвод; весла почти такие же, как и у всех островитян сего океана. Лодки довольно хорошо ходят и для открытого моря удобнее других мне известных сего рода лодок. На каждой было 3 или 4 проворных островитянина; каждый имел по аркану из сплетенных травяных веревок, пику, небольшую булаву. По всем сим признакам нам казалось, что островитяне выехали в намерении напасть на нас с разных сторон и, ежели возможно, овладеть шлюпами. Может быть, не видав никогда европейских судов, по дальности расстояния заключили, что видят лодки, идущие с одного острова на другой для промысла или неприязненных действий, и что можно ими овладеть. Когда приближились, вероятно, удивились необычайной величине судов, несоразмерных ни их силе, ни военному их искусству, однако же при всем том, держась за веревку у кормы, тянули ее беспрестанно к себе, чтоб отрезать. Они старались коварным образом пикой ранить офицера, который из каюты им изъявлял благоприязненное расположение. Как я, так и господин Лазарев дарили им топоры, выбойки, серебряные и бронзовые медали, но не могли их убедить подойти ближе к шлюпам, а еще того менее взойти на оные; в 4 часа островитяне отправились обратно на берег.

Ветр отошел сначала несколько к северу и позволил шлюпам в одно время с островитянами достигнуть берега, поворотя чрез оверштаг на правый галс, я лег вдоль западного берега, местами держал менее мили от оного. Островитяне в виду нашем пристали к берегу, с помощью нескольких на берегу находящихся товарищей вытащили лодки и, подняв на плечи, понесли во внутренность лагуна, потом, не медля, зажгли во многих местах кустарники и лес на берегу против нас и произвели ужасный огонь. Я полагаю, что сия огненная линия означает неприязненность и служит сигналом приближения и нападения неприятелей, как случилось при свидании нашем с жителями острова Моллера.

Средины сего острова широта 15°51′5″ южная, долгота 140°49′19″ западная. Положение оного представляет сферический треугольник, острым углом к SSO; одна сторона, к северу обращенная, вдалась внутрь и в сем месте особенно приметны кокосовые рощи, прочие же стороны острова низки. Мы были так близко, что могли хорошо отличить красные кораллы от белых; действием солнечных лучей они превращены в известь. Окружность острова, который я назвал островом графа Аракчеева,[113]113
  Местное название острова – Ангатау.


[Закрыть] около шестнадцати миль. Ртуть в термометре стояла на 20,7°, а в полночь опустилась до 19,7°. В 6 часов вечера, когда шлюп «Восток» прошел вдоль западной стороны острова и находился уже у северо-западной оконечности, затемнело; тогда, взяв у марселей рифы, я лег под малыми парусами к западу, склоняясь несколько к югу, дабы держаться ближе широты 16°, по которой имел намерение идти к западу.

Чтобы занять островитян и внушить им, какую силу имеет европейский огонь, мы пустили с обоих шлюпов по нескольку ракет; некоторые в воздухе рассыпались разноцветными огнями. Таковые огневоздушные искусственные явления, занимающие еще и поныне просвещенных европейцев, должны были удивить людей, живущих на малом острове посреди океана; они подобное сему видели только в воздушных метеорах, по отдаленности в малом размере, без звука и блестящих огней.

11 июля. До половины второго часа пополуночи, при лунном свете, мы имели хода от трех до четырех миль в час; я сделал сигнал привести в бейдевинд на правый галс, дабы остаться в продолжение ночи на месте; ветр дул тихий от NOtN, зыбь от О доходила до нас весьма слабая, что также доказывает близость берега на О от острова графа Аракчеева. В 6 часов утра, с рассветом, спустясь от ветра, мы легли на WSW и прибавили парусов. В 11 часов с салинга увидели берег на NW, я придержался в бейдевинд на WNW, при ветре от N.

По наблюдению в полдень широта места нашего была 15°53′25″ южная, долгота 141°50′22″ западная.

В продолжение всего дня ветр был так тих, что я не положился на верность измеренного нами хода, служащего основанием для определения величины острова; при таком тихом ветре ход судов более подвергается неизвестному влечению морской быстроты; по сей причине я держался в продолжение ночи близ острова; мы видели одного кита, пускающего фонтаны, также несколько летучих рыб. Рыбы сии не больше сельдей, имеют боковые перья необыкновенной величины и довольно широкие. Избегая гоняющихся за ними бонитов, стаями поднимаются из воды в косвенном направлении и потом летят по прямой линии не выше двадцати футов от поверхности моря во время безветрия. Когда боковые перья начинают высыхать, тогда обратно склоняются к воде и погружаются, когда же во время полета ветр случится с боку, тогда уклоняются дугою под ветр и, по мере большей силы оного, кривой путь их приметнее изгибается.

В близости, или в виду сего острова, не было никогда европейских судов, а потому, без сомнения, все внимание островитян обращено на шлюпы «Восток» и «Мирный», как на неприятелей. Когда стемнело, я приказал пустить 12 ракет поодиночке. Огненные сии струи, конечно, вселили необыкновенный страх в людях, которые ничего подобного не видали.

12 июля. В час пополуночи поворотили обратно к берегу; ветр продолжался самый тихий из NO четверти до 9 часов утра, потом задул несколько свежее от ONO, и я лег на SWtS¹/₂W вдоль южного берега, в расстоянии одной мили; мы пришли на траверз южного мыса.

Остров сей принадлежит также к коральным островам с лагунами в средине. Восточный коральный узкий берег оного около ста сажен в ширину и почти весь голый, только изредка видны поодиночке кустарники; северный, западный и южный берег обросли лесом, между коим было несколько кокосовых деревьев.

В лесу местами расстилался по ветру дым, который доказывал, что остров обитаем. Средины его по наблюдениям широта 15°47′20″ южная, долгота 142°11′ западная; положение его NNO¹/₂O и SSW¹/₂W, длина двенадцать миль, ширина три. Сие обретение наше назвал я островом князя Волконского.[114]114
  Местное название острова Волконского – Такуме.


[Закрыть] Вскоре мы усмотрели впереди еще остров, от южной оконечности острова князя Волконского на SW 28°, отделенный проливом шириною в четыре мили. Продолжая идти по тому же направлению, в полдень находились по NO сторону последнего острова, на одну милю от берега. По наблюдению широта места шлюпа «Восток» была 15°57′52″ южная, долгота 142°12′11″ западная.

С полудня до темноты мы держали в расстоянии от полумили до двух миль вдоль восточного узкого корального берега, на коем росли отдельные кустарники и низменный лес; бурун с ревом разбивался на сей коральный берег. Вся северная и западная сторона, в которой виден лагун, покрыта лесом; местами на NW стороне из-за лесу шел дым, доказательство, что остров обитаем; господин Лазарев сказывал мне, что он видел на берегу людей и лодки. Северная оконечность сего острова в широте 15°55′45″ южной, долготе 142°15′19″ западной. Южной оконечности широта 16°13′35″, долгота 142°24′36″; средины широта 16°5′35″, долгота 142°19′. Направление острова NtO¹/₂Oи StW¹/₂W; длина, по моему мнению, двадцать одна, а господин Лазарев полагает шестнадцать миль, большая ширина семь, окружность сорок четыре мили. Остров сей назвал я островом фельдмаршала князя Барклая де Толли.[115]115
  Местное название острова Барклая де Толли – Рароя.


[Закрыть]

Разность в определении длины острова Барклая последовала оттого, что господин Лазарев проходил южную часть в темноте и, приняв колено, где берег переменил направление далее к W, за южный мыс, заключил, что остров пятью милями короче противу величины, определенной на шлюпе «Восток».

Капитан Кук в первом путешествии кругом света определил величину и положение обретенного им острова Лука (Bow), проходя вдоль берега по южную сторону острова; невзирая на ночное время, продолжал опись по гулу, происходящему от буруна, разбивающегося в берег с шумом; но как курс, которым он шел, отдалял его неприметно от направления берега и расстояние от оного более и более увеличивалось, то, потеряв гул от буруна, заключил преждевременно о величине острова, им обретенного, и определил длину оного тринадцать вместо тридцати пяти миль. Таковые ошибки часто на море случаются.

В 6 часов вечера сделалось темно, убрали на шлюпе все лишние паруса как для предосторожности на ночь, так и для того, чтоб доставить возможность шлюпу «Мирный» нас догнать. Ход «Востока» был не более полутора узлов, я держал на SSW до полуночи.

13 июля. С 6 часов взяли курс по параллели к западу, в широте 16°23′ южной. Весьма редкие на небе облака не препятствовали луне и звездам освещать горизонт во всю ночь. Шлюп «Мирный» нас догнал, и мы с рассветом могли опять идти вперед под всеми парусами.

Когда совершенно рассвело, увидели с салинга на WSW¹/₂W низменный берег, и я направил путь к оному. Вскоре открылся к югу еще другой такой же берег; я предпочел осмотреть наперед сей последний для того, что от оного мы могли идти к первому берегу, по сей причине лег на юг. Прекрасная погода нам благоприятствовала, только ветр был тих, и мы не имели такого хода, какого желали.

В 11 часов прошли в полмиле северо-западный низменный коральный мыс, омываемый шумным буруном; весь остров был пред глазами нашими. Вся северная сторона возвышенная, покрыта мелким лесом, на прочих же частях лес местами; мы рассмотрели только три пня кокосовых деревьев без листьев; может быть, сорваны бурею или спали от старости деревьев. Бурун, с ужасным ревом разбиваясь о коральные возвышенности, перекачивался чрез оные в лагун внутри острова. Положение оного N¹/₂W и S¹/₂O;длина семь, ширина две, окружность семнадцать миль.

Вскоре, к удовольствию моему, я увидел лодку, идущую на гребле к шлюпу «Восток»; чтобы дать ей возможность скорее подойти, лег в дрейф; после сего лодка, на которой было два человека, по приглашению моему, без дальних околичностей, пристала к шлюпу. Мы удивились необыкновенной смелости островитян: один из них прямо взошел на шхафут, предложил нам к мене употребляемые ими для рыбной ловли крючки, сделанные из ракушек и улиток. Потом, вынув из-за пояса небольшой сверток, перепутанный кокосовыми волокнами, содрал с свертка зубами волокны и дал мне несколько мелкого жемчуга. На вопрос мой: «Есть ли еще?» – он отвечал: «Нюй, нюй», т. е. «много, много», указывая рукою на берег. Когда спросил его: «Есть ли женщины?», он тотчас отправил на берег своего товарища, по-видимому работника, на своей лодке, а сам остался на шлюпе. По рассказам его мы поняли, что он начальник с острова Анюи, а на остров, при коем мы находились, приехал для промысла.

Время приспело к обеду, я посадил гостя за стол подле себя; он ел все, но с великою осторожностью, старался в действиях своих подражать нам, но при употреблении вилки встречал немалое затруднение, боясь уколоться. Между тем господин Лазарев с некоторыми из офицеров обоих шлюпов поехал на остров на двух гребных судах, но, приближась к берегу, увидел, что нет возможности пристать по причине подводных кораллов и большого разбивающегося буруна, почему и возвратился на шлюп. При сем случае потеряли дрек, который так зацепился за кораллы, что вынуть было невозможно.

После обеда на шханцах мы одели нашего гостя в лейб-гусарский красный мундир. Внутренняя радость видна была на лице его. Потом при троекратном «ура!» я повесил ему на шею серебряную медаль, и в изъявление дружбы мы коснулись носами. Дабы придать более важности и цены медали, каждый из нас подходил рассматривать оную и удивлялся. После сего, вероятно, островитянин побережет медаль, по крайней мере до встречи с первыми европейцами, а тогда он еще более узнает все достоинство подарка нашего, ибо медаль доставит ему скорее новых знакомых, а чрез то и новые подарки.

Посланный островитянин свободно пристал к берегу на своей малой лодке, которая плоска, легка и без киля. Вскоре возвратился и привез с собою молодую женщину, вяленых каракатиц, внутренности ракушек, также вяленые и нанизанные на волокна из коры древесной. Вероятно, сии привезенные с берега съестные припасы составляют цель их промысла и странствия по необитаемым островам. Женщину пригласили мы в кают-компанию; я подарил ей зеркальце, сережки, перстень и кусок красного сукна, которым она окутала нижнюю часть тела до колен; свою же рогожу из травы, искусно сплетенную, оставила нам, и она теперь хранится в числе редкостей в Музеуме государственного Адмиралтейского департамента. Островитянка с особенною стыдливостью при переодевании своего платья старалась сколь возможно скрыть части тела, которые благопристойность открывать воспрещает.

Гости наши были среднего роста, волосы имели кудрявые; у начальника на ляжках и бедрах черно-синеватого цвета испестрения, подобно как на лицах жителей островов Маркизы Мендозы и Новой Зеландии. Нагота его была закрыта узким поясом, по обыкновению всех островитян Южного океана. Женщина невысокого роста, все части тела ее были полные, волосы черные, кудрявые; приятное смуглое лицо украшалось черными пылающими глазами.

Жители корального острова Нигиру

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Господин Михайлов изобразил с точностью посетителей наших, начальника стоящего, женщину и мужчину сидящих; рисунок его изображает также коральный берег и растущий на оном лес.

В полдень по наблюдению определили широту острова Нигира (наши гости так называли сей остров) 16°42′40″ южную, долготу 142°44′50″ западную.

У островитян была в лагуне большая лодка, на каковых они ездят к другим островам; лодка стояла от нас за лесом, мы не могли хорошо рассмотреть; вероятно, посетившие нас островитяне имели еще товарищей; но они не показывались. В 4 часа я подвез гостей несколько ближе к берегу; распростясь с нами, они нагрузили малую лодку приобретенными от нас сокровищами и возвратились на берег.

Окончив обозрение острова Нигира, я лег на NW, к острову, который при рассвете мы увидели с салинга к WSW. Ветр дул тихий из SO четверти. Для безопасности в ночное время мы держались на одном месте, лавируя короткими галсами, а с утра прибавили парусов, но вскоре заштилело. Берег к северу был виден с салинга. В 9 часов утра, хотя мы пользовались благополучными переменными тихими ветрами, но шли весьма медленно и не прежде 10 часов утра увидели с баку низменный берег. Тогда взяли курс на NW 50°, вдоль южной части острова; курс сей приближил нас к юго-западной части.

В поддень широта места шлюпа «Восток» по наблюдению была 16°28′38″ южная, долгота 143°7′26″ западная. В сие время остров простирался от NO 68° до NW 29°40′; ближайший коральный мыс находился от нас в трех милях. По всему южному берегу видна была шероховатая гряда сребристой пены, происходящей от буруна, который с ревом разбивался о коральную стену, подобную мулле [молу]. Северную сторону можно было усмотреть чрез лагун, она казалась лесистою; напротив, на южной, только местами низменный лес и кустарник, и местами бурун перебегает чрез коральную муллу. В лагуне мы видели две лодки, идущие под парусами, и за дальностью, кроме треугольного паруса углом вниз, ничего не рассмотрели. Мне кажется, что островитяне приезжают для промысла с прочих островов, и что сей остров необитаем, ибо нигде не видно признаков населения; нет и кокосовых деревьев, доставляющих прохлаждение и пишу островитянам.

Карта островов Нигиру и Ермолова

(Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

Широта острова 16°21′45″ южная, долгота 143°5′36″ западная; направление WNW и OSO, длина пятнадцать с половиной, ширина пять с половиной, в окружности тридцать четыре мили. Я назвал сие наше обретение островом генерал-лейтенанта Ермолова [Танга].

От полудня до 5 часов ветр дул тихий из SW четверти и после краткого безветрия опять перешел в SO четверть.

До 5 часов я продолжал курс в параллель острова и прошел западный лесной край оного в расстоянии трех с половиной миль.

С салинга усмотрели к SW лесистый берег, о чем господин Лазарев уведомил меня чрез телеграф. Окончив опись острова Ермолова, я привел на ночь в бейдевинд на левый галс, для того чтобы в продолжение ночи приближиться к теперь упомянутому лесистому берегу. Ввечеру усмотрели на оном разведенный огонь, а в начале десятого часа с боку увидели бурун прямо пред носом. Я приказал поворотить на правый галс и убавить парусов, чтоб дождаться рассвета.

15 июля. В полночь теплоты на открытом воздухе было 19,2°, а в палубе, где спали служители, 22°; для русских, которые родились и взросли в климате умеренном, таковой жар кажется должен быть тягостен, однако ж не производил никакого действия над здоровьем служителей.

В половине четвертого часа утра я поворотил опять к берегу, а когда рассвело, восточный лесистый мыс находился от нас на ветре в восьми милях. Я желал приближиться, но по причине переменного ветра не мог сего исполнить и потому прошел в расстоянии на полторы мили вдоль коральной муллы, покрытой кустарником. К востоку виден был узкий вход в лагун. Ветр несколько засвежел, мы шли вдоль лесистого берега, имеющего направление к западу. Вскоре увидели лодку, на которой два человека отвалили от берега. Я привел в бейдевинд, положил грот-марсель на стеньгу, но островитяне не решились приближиться к шлюпу, а потому, не теряя времени, я наполнил паруса и продолжал курс вдоль узкого берега, поросшего лесом и кустарником. Берег сей составляет северную сторону корального острова и отделен от южного пространным лагуном; на южный берег разбивался бурун. С утра погода переменилась, находили тучи с дождем, иногда пасмурность так сгущалась, что скрывала берег, от которого мы были в расстоянии одной мили. К полудню погода сделалась лучше.

В полдень шлюп «Восток» по наблюдениям находился в широте 16°25′38″ южной, долготе 143°55′57″ западной; тогда западный мыс острова был от нас на SSW, в трех милях. На северо-западной стороне мы увидели узкий вход в лагун внутри острова.

Северо-восточная сторона в широте 16°36′40″, долготе 143°24′32″; западная оконечность в широте 16°27′35″, долготе 143°56′. Направление острова WNW¹/₂W и OSO¹/₂O, длина тридцать две, широта семь, окружность семьдесят одна миля. Мы прошли мимо самой большей и лучшей части острова, но видели только двух человек, не приметили нигде разведенного огня, также ни одного кокосового дерева, служащего для продовольствия островитян, и потому мы заключили, что сей остров, который я назвал островом князя Голенищева-Кутузова-Смоленского,[116]116
  Местное название острова – Макемо.


[Закрыть] необитаем, а два человека были, вероятно, для промысла. Мы не успели еще отдалиться от острова, как с салинга вновь увидели два другие, первый на SWtS, другой на WtS.

В три четверти третьего часа, когда шлюп был в широте 16°32′35″ южной, долготе 144°4′25″ западной, мы видели лесистый северный берег острова, находящегося от шлюпа к югу в глазомерном расстоянии на десять миль. По причине противного ветра нам не удалось приближиться к острову, а потому и не могли определить истинной оного величины; северный лесистый берег в широте 16°43′, долготе 144°11′. Длина той части, которую мы видели, простирается на одиннадцать миль. Сей остров я назвал островом генерала Раевского.[117]117
  Местное название острова – Тепото; наименование Раевского теперь присвоено всей группе из трех островов, из которых самый южный был открыт Беллинсгаузеном (Е. Ш.).


[Закрыть]

Капитан Кук во второе свое путешествие кругом света, на пути из Новой Зеландии к острову Отаити, 1773 года августа 13-го, видел низменный коральный остров с лагуном и назвал оный Адвентюром. Сей остров, из всех известных поныне европейцам, ближайший к острову Раевского. Капитан Кук[118]118
  Сook. Second Voyage, vol. 1, p. 142.


[Закрыть] не упоминает о величине и направлении острова Адвентюра. Ежели оный из числа больших островов сего архипелага, то легко может статься, что северный берег острова Раевского один и тот же с Адвентюром и что оба составляют один большой остров. Ежели же остров Адвентюр по пространству своему принадлежит к средним или малым островам, то остров Раевского – новое обретение.

Ветр способствовал нам к обозрению острова, который видели мы к западу. Я взял курс в параллель берега по восточную сторону, а потом обошел и по северную. Обе стороны покрыты небольшим лесом. С восточной два узких входа в лагун внутри острова, коего широта 16°28′35″ южная, долгота 144°17′33″ западная, направление NWtW и SOtO, длина двенадцать с половиной, ширина шесть с половиной, окружность около тридцати миль. Жителей не заметили. Сей остров назвал я островом генерала графа Остен-Сакена;[119]119
  Местное название острова – Танганеа.


[Закрыть] спешил до темноты окончить обозрение и по сей причине ушел далеко вперед от шлюпа «Мирный».

При окончании обозрения острова графа Остен-Сакена затемнело. Отойдя несколько от берега, для ночи мы взяли у марселей по рифу и убавили парусов. Между тем шлюп «Мирный» нас догнал, и господин Лазарев прислал на ялике несколько свежей рыбы, которую он получил в подарок от приезжавших к нему на малой лодке двух островитян с острова Голенищева-Кутузова. Господин Лазарев мне сказывал, что у сих двух островитян ляжки были также исколоты и натерты черно-синею краскою, как у Эри-Татано, посетившего нас с острова Нигиру, и что сии люди уже, вероятно, видели европейцев, ибо просили бритв, указывая на бороду, и без боязни весьма охотно ели, что им подавали. Их одарили медалями и разными европейскими изделиями.

В продолжение дня мы видели кита и множество летучей рыбы. Ночь была лунная, светлая, облака изредка пробегали; мы лавировали короткими галсами, держась на одном месте.