Текст книги "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света"

Остров Гау не обитаем, и начальство в Новом Южном Валлисе не печется о населении оного, изредка мимо идущие суда заходят, чтобы набрать черепах для стола чиновников колоний.

5 сентября. Мы имели попутный свежий северный ветр до следующего полдня, небо было покрыто облаками, на горизонте мрачно. Пред полуднем ветр отошел к западу и скоро стих; тогда мы увидели впереди идущее мимо нас английское судно; я послал господина Демидова узнать, нет ли новостей из Европы. По возвращении господин Демидов донес, что судно называется «Фаворит», принадлежит купцу в Калькутте, седьмой день как вышло из Порт-Жаксона и идет в Батавию, а оттуда в Калькутту, что английский король Георг III и герцог Кентский умерли и принц регент взошел на престол великобританский.

В полдень мы были в широте 32°16′46″ южной, долготе 156°00′43″ восточной. К вечеру ветр установился тихий от SO и постепенно свежел, при дожде и пасмурности.

6 сентября. В 3 часа пополудни 6-го взяли у марселей все рифы и спустили бом-брам-реи и бом-брам-стеньги. В 5 часов ветр еще более усилился и дул жесточайшими порывами. Вскоре после сего мы привели под штормовыми парусами в бейдевинд, а между тем переменили марсели, которые при взятии последних рифов разорвало, и они от большого употребления обветшали. Шторм продолжал свирепствовать от OSO, при пасмурности и дожде, до следующего утра, тогда увидели берег мыса Стефенса, но шлюпа «Мирный» и с салинга не было видно, а в продолжение ночи на сожженные на шлюпе «Восток» с фока-рея фальшфейеры не было ответствовано. Как мы уже приближались к самому входу в Порт-Жаксон и притом не настояло нужды входить обоим шлюпам вместе, то я и не искал «Мирный», хотя положение его мне по расчетам было известно; я заключал, что, идучи порознь, каждый из нас постарается прийти прежде в Порт-Жаксон.

В полдень, по наблюдениям, были в широте 32°49′26″ южной, долготе 152°35′31″ восточной. Ртуть в термометре стояла на 11,5°.

Ветр по мере приближения нашего к Порт-Жаксону более и более заходил с берега и дул порывами от WSW, но волнение осталось еще прежнее от SO, что производило большую качку. Барометр во время шторма не опускался ниже 29°.

Вид города Сиднея в Порт-Жаксоне

Рисунок художника П. Михайлова (Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена)

В час пополудни я поворотил на другой галс к югу, ветр все еще дул с порывами, но пасмурности уже не было и солнце ярко сияло из-за облаков. Морские птицы во множестве летали около шлюпов, казалось, что искали себе пищи. К вечеру ветр постепенно отходил к NW.

Мы продолжали тот же курс до 4 часов пополудни следующего дня, тогда усмотрели впереди порт-жаксонский берег и маяк на WtN. Берег от входа к северу казался неровным и по большей части шаровидными горами, а к югу был ровен и многим ниже. До ночи мы не могли подойти по причине крутого ветра.

9 сентября. Я лавировал, дабы к утру более выиграть на ветр. В продолжение ночи горел вертящийся маяк, вновь построенный при входе в Порт-Жаксонский залив, он был открыт и светил 25 секунд, а 108 секунд был закрыт.

Ночью я держался у самого входа; поутру с рассветом достиг к северному мысу, и как лоцман не тотчас приехал, то я пошел в залив без лоцмана, который наконец явился в то время, когда шлюп был в самом проходе залива. Коль скоро мы приближились к городу, капитан порта Пайпер немедленно к нам приехал. Тогда начались салюты пушка за пушку. Шлюп остановился на самом том месте, где прежде сего стоял, именно против Сиднейского залива.

Лишь только положили якорь, течение и ветр сделались противные для входа в залив, и ветр так скрепчал, что мы принуждены спустить бом-брам-реи, бом-брам-стеньги, брам-реи и брам-стеньги. Сей крепкий ветр попрепятствовал шлюпу «Мирный» войти в залив в тот же день. По положении якоря, я поехал к губернатору и был у капитана порта, а господин Симонов и штурман Парядин для поверения хронометров съезжали на северный берег, на самый тот мыс, где мы за четыре месяца поверяли и производили все наблюдения и имели наше Адмиралтейство.

10 сентября. Следующего дня, по сделавшемуся попутному ветру, шлюп «Мирный» вошел в залив и остановился на якоре на том же месте, где прежде стоял. Обсерваторию свою мы устроили там же, где прежде была, разоружили шлюпы совершенно, дабы вновь приуготовить и обделать весь такелаж. Тимермана и плотников разослали в лес, против нас на северном берегу залива находящийся, для приискания книц в перемену лопнувших, и лесу на постройку хлевов для свиней, ибо во время первого нашего путешествия в большие южные широты я испытал, что сим полезным для нас животным необходимо покойное и закрытое место от сырости и холода. Мы отправили по пятнадцати человек матрозов с унтер-офицером туда же для рубки дров и велели рубить красные деревья (Mahagony),[152]152
  Красные деревья– местные эвкалипты, имеющие красную древесину.


[Закрыть] которые лежат или хотя на корне, но совершенно высохли, дабы с привозом сырых дров не завести сырости на шлюпах.

Для перемены нашего степса и бушприта годного дерева тимерман поблизости не сыскал, а господин Макварий предложил мне, что велит порту доставить материалов и людей, дабы привести к окончанию сию важную для нас работу; но в порте не приискали такового дерева, а из леса привезли не прежде 30 сентября. Хотя сие замедление делало нам большую остановку, но я весьма обязан губернатору за пособие.

Наш тимерман не был в состоянии сделать сего исправления, столько для нас нужного, а потому против моего желания я принужден принять предложение господина Маквария, который, кроме снабжения нас вырубленными сухими деревьями из породы железного дерева (Iron Wood), приказал еще, чтобы переделка степса и бушприта была произведена его плотниками под смотрением корабельного мастера. Господин губернатор старался предупреждать желания наши во всем, что только могло быть для нас полезно.

Работу производили плотники английского Адмиралтейства под присмотром портового корабельного мастера, по приказанию губернатора.

Все работы купорные,[153]153
  Речь идет о работах, связанных с изготовлением, ремонтом и закупориванием бочек.


[Закрыть] кузнечные и парусные и поправку всего такелажа производили на берегу около палаток, поставленных для обсерватории; всеми другими работами, какими только было можно, занимались не на шлюпе, а на берегу, единственно для того, чтобы служителям дать более случаев пользоваться береговым воздухом и приуготовиться к перенесению предстоящих трудностей в сыром и холодном климате.

Время нашего пребывания в Порт-Жаксоне мы провели весьма весело. Нас приглашали беспрестанно на обеды, нарочно для нас были общественные и частные вечера с танцами. За таковые доказательства благоприязни мы старались изъявить благодарность, невзирая, что искреннее гостеприимство иногда отрывало нас от занятия по службе.

30 октября. Шлюп «Восток» был совершенно вновь вооружен, и я весьма доволен, что предпринял многотрудную работу, т. е. уменьшить рангоут, ибо после сего с большею доверенностью отправлялся в трудный и опасный путь.

31 октября. Сегодня с утра занимались перевезением на шлюп всего нашего Адмиралтейства и обсерватории и разных вещей. Обсерватория была устроена на северном берегу Жаксонского залива, на выдавшемся мысе, прямо против залива Сидней.

Мыс сей мы называли мысом Русских,[154]154
  Современное название – мыс Киррибили.


[Закрыть] широта оного южная мною определена 31°51′12″, господином Лазаревым – 31°51′21″.

Долгота восточная:

Из 455 расстояний луны от солнца, измеренных мною, господами Завадовским и Парядиным, средняя – 151°9′53″

Господином Лазаревым из 288 расстояний – 151°11′ 7″

Господином Торсоном из 390 расстояний – 151°21′36″

Господином Лесковым из 40 расстояний – 51° 0′22″

Господином Куприяновым из 126 расстояний – 151°11′17″

Поверение хронометров окончено 27 октября. Выводы оказались следующие:

Наконец, когда уже все относящееся до снаряжения шлюпов приведено к окончанию, мы послали на берег за запасной живностью. Кроме кур, уток, баранов, взяли сорок шесть свиней. Сии последние размещены в продолговатых хлевах, нарочно устроенных вдоль обоих шкафутов и так плотно сделанных, что морская вода, сырость и снег никак в оные попасть не могли.

Краткое известие о колонии в новом Южном Валлисе

Новая Голландия, сия обширная страна, где находится Новый Южный Валлис, означена на древних португальских картах 1542 года; обретена известным голландским мореплавателем Тасманом, который обошел южную ее часть в 1642 году в конце ноября и начале декабря месяцев и назвал Землею Вандимен по имени генерал-губернатора голландских владений в Ост-Индии. После Тасмана капитан Кук в 1772 году первый увидел, описал и привел в известность весь восточный берег и назвал сию часть Новой Голландии Новым Южным Валлисом (New South Wales), и сие название доныне сохранила колония, основанная английским правительством.

От строгих наказаний, совершаемых в Англии, народ не только равнодушно смотрел на сии зрелища, но ожесточался против принимаемых справедливых мер, а между тем от времени до времени число бродяг и преступников умножалось. По сим обстоятельствам положили отправлять их в такое место, где они или бы сами собою исправлялись, или исправлялись поневоле, не имея возможности быть вредными, и со временем могли бы сделаться полезными обществу. Для исполнения сего намерения на первый случай избрали местом ссылки берега залива в Новом Южном Валлисе, обретенного капитаном Куком в первое его путешествие вокруг света. По причине собранных на сих берегах во множестве разных растений залив назван Ботаническим (Botany-bay) и признан тогда лучшим местом для основания поселения в Новом Южном Валлисе, ибо о других заливах при берегах сего обширного острова или матерого берега еще не имели сведения.

Английского флота капитан Артур Филипп назначен первым губернатором и был основателем колоний, он же начальствовал и над конвоем, состоящим из одиннадцати судов, на которых отправлены первые поселенцы.

Эскадра сия снялась с якоря с Модербанка [Спитхедского рейда] у острова Байта 13 мая 1787 года, на пути заходила к Канарским островам, в Рио-Жанейро, к мысу Доброй Надежды и прибыла благополучно в Ботани-бай 1788 года 8 и 9 генваря. Губернатор Филипп нашел, что залив не закрыт от восточных ветров, а по сырости на берегах поселение несчастных в сем месте будет вредно их здоровью и потому приискал другое удобнейшее около малого залива, который назвал Сидней-ков (Sidney-cove) в честь лорда Сиднея. В сем заливе суда могут становиться к самому берегу для выгрузки и нагрузки товаров, что много облегчает торговлю по всякое время. Сидней-ков на три мили севернее Ботани-бая, в продолговатом заливе, в котором стояние на якоре весьма удобное и великое число судов может поместиться. Капитан Кук назвал сей залив Порт-Жаксон. Колония тогда состояла из 212 человек офицеров и морских солдат или гарнизона, 28 жен солдатских и 17 их малолетних детей; ссылочных было 558 мужчин и 229 женщин.

1788 года генваря 15-го губернатор Филипп поставил на берегу Нового Южного Валлиса великобританский флаг и выпил за здравие короля Георга III с пожеланием благополучного успеха поселению, заложенный на сем месте новый город назван по имени же лорда Сидней. С сего времени ежегодно посылаются из Англии в Сидней суда с ссылочными обоего пола. Число жителей в колонии, с добровольно приезжающими из Европы, в 1820 году простиралось до 31 571 человека, они ныне занимают обширное пространство земли и следующие города: Сидней, Парамату, Виндзор, Ливерпуль, Ниюкастль, Батурст, Гобард и Дальримпль.

Прилагаемые при сем две таблицы [см. с. 436 и 437] доставят сведения о числе жителей в каждом городе, о количестве обрабатываемой земли и о домашнем разного рода скоте.

Перепись произведена в октябре месяце 1819 года при губернаторе Макварии и генерал-комиссаре Дренне.

Население сие составляют англичане, ирландцы, шотландцы, весьма малая часть других европейцев и природных жителей Новой Голландии. Все они могут быть разделены на четыре отделения: первое состоит из вольноприбывших; второе – из свободных, которые были привезены ссылочными; третье – из ссылочных, четвертое из природных жителей Нового Южного Валлиса.

1) Вольноприбывшие пользуются большими выгодами против прочих. С самого основания колонии английское правительство употребляло большие суммы для отправления людей сего рода, что продолжается и поныне. Между сими находится, конечно, довольно хороших и отличных, но не малая часть банкротов или такие, которые, ускользнув от законного наказания, являются к статс-секретарю и получают способы отправления; некоторые решились на переселение по семейным обстоятельствам; каждый вольноприбывший в Новый Южный Валлис получает от 200, 500, 1000, 5000 и даже до 10 000 акров земли, земледельческие орудия, скот, на девять месяцев рационов на всю семью, и, сверх того, для обработания земли даются ссылочные со всем содержанием. После девяти месяцев вольноприбывшие должны ссылочных кормить и платить каждому в год мужчине по 10, а женщине по 7 фунтов стерлингов; но обыкновенно платят товаром, как то: чаем, сахаром, табаком, обувью и проч., чтобы работники стоили дешевле.

2) Вольные, прежде бывшие ссылочными. Ссылочный, по истечении назначенного срока, получает прощение или совершенную свободу и пользуется всеми правами англичанина. Они стараются подражать во всем вольноприезжающим, но не во всех случаях, ибо не имеют нужных для сего средств; некоторые получают участки земли, а иные приобретают земли покупкою; многие занимаются торгами, разными работами или нанимаются в лакеи и поденщики; некоторые по несчастию вновь впадают в преступления и лишаются права людей свободных. Впрочем, в Европу мало кто из них возвращается по следующим причинам: некоторые стыдятся, представляя себе прежние свои проступки, другие, женившись, имеют уже детей, дом; иные так привыкли к развратной и беспорядочной жизни, что не хотят переменить оной; большая же часть не имеет столько денег, чтобы заплатить за проезд в Европу. Плоды благодетельного попечения о преступниках ясно видны в Новом Южном Валлисе; многие из них сделались добрыми гражданами и даже служат образцами честности; напротив, другие под защитою вольности (в возмездие за невольничество), придумывают, как бы без наказания совершать различные преступления, исключая разбоя и грабительства. Суда, которые привозят ссылочных, обыкновенно идут из Англии прямо в Порт-Жаксон, а на возвратном пути заходят в Батавию или Мадрас, или в Новую Зеландию, и, нагрузясь там лесом, продолжают плавание в Англию. Частое отправление сих судов сближает с Европою народы Южной Азии и пятой части света, служит к просвещению ее жителей и удовлетворяет любопытство европейцев.

Когда в Англии накопится достаточное число преступников, которые приговорены в ссылку в Новый Южный Валлис, по соразмерности проступков их на 7 или на 14 лет или на всю жизнь; тогда правительство отправляет их на нанятых купеческих судах, платят обыкновенно за каждую тонну 16 фунтов стерлингов, 4 шиллинга и 7¹/₂ пенса, а иногда отправляют ссылочных и на транспортах, принадлежащих правительству. Вообще на сих судах в палубах отгорожены отделения крепкими деревянными решетками, которые обиты железными гвоздями, дабы невозможно было оные перерезать. В сих отгородках содержат ссылочных, для коих сделаны нары; на каждой наре или кровати помещают пять человек, каждому из них дают особый тюфяк, подушку и одеяло. На пути за их здоровье и поведение ответствует доктор, избранный из числа служащих в военном флоте. Все ссылочные состоят под особенным начальством сего доктора. Капитан судна до них никакого дела не имеет, за них не ответствует. Когда судно уже некоторое время находится в открытом море, тогда, по приказанию доктора, снимаются кандалы с тех, которые себя хорошо вели или которые имеют хороших покровителей в Англии, но кто и во время плавания ведет себя дурно, тот вместо облегчения получает по заслугам побои.

Женщин отправляют на особенном судне, и они также состоят под особенным начальством доктора из военного флота; их телесно не наказывают, а обыкновенно за свойственную сему полу болтливость привязывают небольшой кляп ко рту, доколе виновная говорунья не успокоится. Отправляемые ссылочные не имеют недостатка в хорошей пище, свежей воде и свежем воздухе, ибо с позволения доктора их выпускают по нескольку на палубу; посредством огня весьма часто очищают воздух в палубе, и преступники благополучно достигают Порт-Жаксона в три или в четыре с половиною месяца.

Дабы доставить сведение о продовольствии поселенцев на пути из Англии до Порт-Жаксона, прилагаю таблицу о провизии, которую они ежедневно получают.

Сверх сего каждый ссылочный получает в месяц два талона вина, ежедневно по одной унции лимонного соку и столько же сахарного песку; женщинам дают чай.

Когда судно приходит в Порт-Жаксон и потребные меры для содержания ссылочных уже взяты, тогда их свозят на берег. Губернатор лично их разбирает, справляясь о их поведении во время пути и о проч., потом разделяют их по владельцам земель, которые могут выбирать их себе в работники по своему желанию; но в сем случае должны давать подписку, что будут содержать их по предписанию губернатора, т. е. кормить и платить им по 10 фунтов стерлингов в год. Оставших после сего выбора отсылают на общественные работы; ремесленники работают для правительства при общественных зданиях и проч.; некоторые из мелких чиновников, как то: писаря, смотрители за ссылочными, смотрители за рогатым скотом и другие – получают также одного, двух, трех и более ссылочных, которые должны для них работать, получая пищу и один таллер еженедельно. Такое вспомоществование, рабочими людьми оказываемое сим чиновникам, служит наградою за их службу, а правительство получает от того пользу в сбережении сумм, положенных на содержание ссылочных; однако ж сие распределение имеет вредные последствия: ссылочные, пользуясь от новых господ своих некоторою свободою, впадают в новые пороки.

Ссылочные менее виновные получают тотчас вольные паспорты и могут свободно заниматься промыслами по желанию, но рационов от правительства уже не получают. Ссылочным, в службу поступившим, дают еженедельно по 10 фунтов муки и 7 фунтов говядины или вместо последней 4 фунта свинины. В случае недостатка муки и говядины выдают им бобы, сарачинское пшено, сахар и проч.

До построения казармы в Сиднее каждый из ссылочных жил где мог. Многие не имели жилищ; а когда до 800 человек сего рода людей могли свободно бродить по ночам, тогда много случалось покраж, но зло сие при губернаторе Макварии, построением прекрасной казармы, совершенно истреблено. Нередко бывало, что многие продавали семидневные свои рационы и деньги в один день пропивали; ныне они обедают в казарме поартельно, и на работу их водят всех вместе под присмотром.

Во внутренних округах Нового Южного Валлиса зло сие и ныне продолжается; однако губернатор, любящий порядок и устройство, старается везде, где нужно, построить казармы.

Во время пребывания нашего в Парамате таковую же казарму приуготовляли для женщин. В сем же здании будет помещена фабрика для делания из овечьей шерсти грубого сукна на ссылочных. Овцы привезены из разных мест и весьма размножились. Для облегчения участи ссылочных и скорейшего обрабатывания земель и распространения разных ремесл губернатор Макварий обнародовал постановление, что осужденные в ссылку на семь лет, по свидетельству от приставов о усердии их к работе и порядочном поведении, могут через три года получать паспорта для свободных промыслов, а по прошествии пяти лет – совершенную свободу; осужденные же на 14 лет могут получить паспорта через четыре года, а про прошествии 10 лет – свободу; осужденные на вечную ссылку получают на тех же основаниях паспорта после пяти лет, а свободу – по прошествии 12 лет. Хотя о совершенном прощении сих последних в сем постановлении не упомянуто, однако ж были примеры, что некоторые прощены.

Губернатор дарует также свободу за спасение жизни человека, за открытие разбоя или значительного воровства, за отыскание тех ссылочных, которые, скитаясь по лесам, живут грабежом.

Ссылочные, в работе общественной или при правительстве находящиеся, работают от восхождения до захождения солнца; на обед и завтрак положено 2¹/₂ часа. Невзирая, однако ж, что они почти весь день проводят в работе, дело идет неуспешно; ибо приставленные за ними надзиратели такие же ссылочные и, конечно, сквозь пальцы смотрят на труды их. Главные смотрители над ссылочными инженерные офицеры.

Одежда ссылочных, в работе находящихся, хотя груба и не весьма хороша на вид, но с бережливостью может служить долго; ссылочные стараются при первой возможности пропивать свое одеяние.

Многие вытребовали из Англии своих жен, иные женились в колонии, а другие живут с женщинами без браков; всем таковым позволено жить вне казармы, доколе поведение их тому не препятствует.

Каждое воскресенье по утру все рабочие ходят с своими смотрителями в церковь, а которые живут у господ и все получившие паспорты, должны для молитвы быть в церкве после обеда. За неисполнение сего приказания их отсылают в тюрьму или на работу в казарму.

В субботу люди сии, по обыкновению англичан, от работ свободно могут ходить куда пожелают, до самого вечера и повсюду бродят, стараясь что-либо приобрести в свою пользу разными способами.

Многие из ссылочных убегают на суда, а другие скрываются в лесах, где промышляют разбоем и грабежом. Однажды вдруг сбежало 73 человека; солдаты, полиция и природные жители их преследовали; многие сами сдались, другие были пойманы, а некоторые за излишнее упорство застрелены. В лесах часто собираются они шайками, грабят и разбойничают; питаются одичалым скотом, ушедшим из селения с паств; бывший же дикий рогатый скот почти весь истребили. Сказывают, что многие белые живут между природными жителями по ту сторону реки Непеана, имеют уже жен и детей. За шесть месяцев до нашего прибытия губернатор для примера прочим ссылочным приказал повесить девятерых разбойников, но сия казнь не произвела никакого действия; в нашу бытность несколько человек сбежали из селения.

Три года назад губернатор должен был объявить предостерегательное известие, чтобы все путешествующие по селениям собирались в некотором числе и вооруженные и не ездили после захождения солнца.

Ссылочных женщин, по прибытии их, распределяют в служанки или отсылают в факторию, т. е. на суконную фабрику. Там каждый желающий иметь у себя служанку может выбирать из ссылочных, которую заблагорассудит, и нередко случается, что за неисправность отсылает и выбирает другую. До сего времени женщины чесали шерсть, пряли и делали сукно на фабрике и по тесноте сего строения к ночи все расходились по городу в разные места, где имеют жительство; скоро прекратится их свободная и приятная жизнь, ибо, как я выше упомянул, губернатор строит большое каменное здание, где они будут содержаться под надзором, так же как мужчины.

Преступниц никогда телесно не наказывают, но отсылают на фабрику, в тюрьму или в Нью-Кастль. Многие из них скрываются и потом отправляются на судах.

Дети всякого состояния свободны, но быв с ребячества свидетелями позорных деяний родителей своих, так сказать, всасывают с материнским молоком пороки. Вероятно, что мало где найдешь столько собранных вместе людей порочных, как в Новом Южном Валлисе.

По привычке природных жителей к кочующей жизни, не могли их довести до того, чтобы они оставались на одном месте; невзирая на все попечения губернатора Маквария, приверженных к колонии мало; старшины сих станиц отличены медными знаками с надписью названия их и места, где по большей части имеют пребывание; знаки сии носят на груди на медной цепочке. Старшины иногда полезны правительству в случае преследования и поисков бежавших ссылочных. Для переездов и для рыбной ловли им дают лодки от правительства.

Просвещение природных жителей то же, какое было при заведении колонии, и сожаления достойно, что от ссылочных они переняли бранные слова, проклинания и божбу английской черни. Когда между собою ссорятся, что ежедневно и почти ежечасно случается, тогда прибегают к сим словам брани, которых в памяти имеют полное собрание. При всяком возможном случае лгут и весьма склонны к воровству.

Они роста среднего, сложением тела сухощавы, руки и ноги имеют особенно тонкие, головы несоразмерно великие, цвет тела шоколадный и почти черный, носы загнуты и выгибом похожи на носы попугаев, ноздри разверстые, рты большие, губы толстые, грудь, руки и спину исчеркивают рыбьею чешуею. При празднествах, которые состоят по большей части в плясках, намарывают обыкновенно лицо и тело в разных местах красною землею и проводят большие белые полосы. Женщины украшают волоса, привешивая к оным рыбьи зубы или зубы кангуры.

Все живут обществами по двадцати пяти, пятидесяти до шестидесяти человек и более, каждое имеет свое название; в одном, называемом Бурра-Бурра, в прошедшем годе считали до ста двадцати человек. Правление их до прибытия англичан было патриархальное, каждое общество управлялось старейшим; но разные английские губернаторы заблагорассудили сами избирать между ними особенных начальников. Сие достоинство и отличие вышеупомянутым знаком, на шее носимым, дают тем, которые оказывают более приверженности к англичанам.

Таковые постановления сделаны для того, чтобы приучить природных жителей к повиновению и через них узнавать о беглых ссылочных, для чего они весьма полезны, ибо служат провожатыми военному отряду или полиции.

Они живут по большей части на пространных местах, но не имеют постоянных устроенных жилищ, невзирая, что уже с лишком 32 года видят примеры удобной и спокойной жизни англичан. В описании первого моего пребывания в Порт-Жаксоне я упоминал, что в дурную погоду скрываются в пещеры или закладывают хворостом в полкруга ту сторону, откуда погода их беспокоит. В сем полукруге в нескольких местах разведенный огонь согревает их достаточно по их желанию. Женатые спят вместе, а прочие в некоторой отдаленности от них, но также все вместе. Огонь почти всегда с ними неразлучен; они его носят с собой и даже берут на лодки, когда едут на рыбный промысл. В лесах повсюду видно множество поваленных дерев, ими подожженных, и редкое дерево близ моря, где они более проводят время, осталось неподожженным.

Когда наступает время женщине разрешаться от бремени, тогда относят ее в хижину, сделанную из древесной коры, или в каменную пещеру. Женщины говорят, что они легко освобождаются от бремени, редко родят двойни и редко же имеют более двух или троих детей. Новорожденное дитя обмывают холодной водой и обтирают травою; мать прикладывает его к грудям и обыкновенно по прошествии суток с ним уже прогуливается. Едва ему минет месяц, мать сажает его к себе на плечи, спустив ножки на груди, а природа сама научает его держаться за волосы матери. Женщины, имеющие старые одеяла, завертывают в оные детей своих и носят их на спине, подобно как цыганки в Европе. Когда ребенку минет полгода, тогда часто ставят его на землю и он научается ходить. Игры детские состоят, как и везде, в подражании занятиям родителей их, как то: в борьбе, пении, пляске и других забавах. Они весьма жадны до марбелей или каменных орехов и, чтобы их получить, променивают птиц и рыбу детям англичан.

Увеселение взрослых состоит в пении, плясках, метании копья, а иногда в примерных сражениях. Матери приучают дочерей плесть лесы для рыбной ловли и убивать рыбу острогою. Впрочем, вообще как мужчины, так и женщины редко помышляют о следующем дне, от чего часто терпят голод, наипаче когда погода неблагоприятна для рыбной ловли.

Новоголландцы не различают времен года, но от беспрерывной жизни под открытым небом предузнают состояние и перемену погоды.

Язык их различен. Живущие около Сиднея разумеют друг друга; но те, которые занимают места около Нью-Кастля или Порта-Стефенса и по ту сторону реки Непеана, их вовсе не разумеют.

Каждый почитает свое общество лучшим. Когда случится им увидеть одноземца из другого общества и если кто-нибудь его похвалит, непременно начнут его бранить; говорят, что он людоед, разбойник или великий трус и проч.

Живущие около Сиднея по утрам приходят в сей город и стараются что-нибудь получить, но лишь только погода начинает переменяться, особливо ежели услышат гром и увидят молнию, с чрезвычайною поспешностью убегают в свои жилища. Лодки их весьма непрочны, обыкновенно из древесной коры. Природные жители снабжены железными инструментами и имеют всегда способ получать их сколько нужно, однако же все еще предпочитают свои каменные топоры.

Хотя ходят нагие и любят женский пол, но не было примера, чтоб явно удовлетворяли свое любострастие.

Неприязненность их против англичан почти вовсе прекратилась, но европейцы сами часто подают причину к раздорам. Иногда природные жители врываются на поля и утаскивают пшено, плоды и все, что попадается. Англичане мстят им по возможности. Несколько лет тому назад один из них убил англичанина, его судили английскими законами, и он повешен; товарищи его, бывшие зрителями, пришли вне себя от ужаса. Когда белый обругает или прибьет черного, обиженный тотчас идет жаловаться к директору полиции или по крайней мере угрожает жалобою; ибо им сказано, что они состоят под покровительством правления. Случается, что прибегают с жалобами даже к самому губернатору.

Обряды похорон их уже многими описаны; однако я ныне заметил, что обычай сожжения мертвых тел почти истребился.

Им известны некоторые целебные травы; в болезнях их жуют и часто оттого выздоравливают, но природа им более всего помогает. Когда же кто, захворав, повесит голову, мало говорит и мало ест, то друзья его уверены в его смерти; посему я заключаю, что смерть многих ускоряется от воображения. Никак невозможно уверить их, что не всякая болезнь опасна и что лекарства могут доставить облегчение; ничем не убедить, чтобы приняли лекарство, и оттого часто умирают по недоверию или упрямству.

Когда я вторично зашел в Порт-Жаксон, старые наши знакомые, Бонгари и состоящие под его начальством, тотчас нас посетили. Бонгари жаловался, что в продолжение зимы был нездоров сильным кашлем. На мой вопрос: «Чем он вылечился?» – отвечал: «Единственно гроком, и много его выпил!»

Хотя страна сия наполнена змеями, однако природные жители редко бывают ими ужаливаемы. Сие происходит от двух причин: 1 – оттого, что они беспрестанно вокруг себя содержат огонь; 2 – что весьма зорки, видят змею даже под травою лежащую и тотчас ее убивают; скитаясь по лесам, они беспрестанно в землю смотрят. Когда случится, что один из них уязвлен, другой тотчас высасывает яд и сим доставляет облегчение без всякого себе вреда. Замечено, что от ужаления змеею никто у них не умирает.