Текст книги "Настольная книга психолога: мастерство общения с клиентом"

«Судьи». Девушка критикует на сессии свою строгую мать, консультант замечает: «Да, некоторые люди забывают, что сами были молодыми». Поскольку клиентка осуждает, то она заняла позицию Родителя. С консультантом она говорит на равных, то есть осуществляет трансакцию Р→Р. Консультант также занимает позицию Родителя и выполняет трансакцию Р←Р. Таким образом, они общаются как Судьи (рис. 19).

Рис. 19. «Судьи»

«Коллеги». Клиент-юрист предлагает консультанту поправки в Рабочий договор. Консультант просит его высказать профессиональные обоснования этих поправок. Клиент использует трансакцию В→В. Обратная трансакция также имеет вид В←В. Они взаимодействуют как Коллеги (рис. 20).

Рис. 20. «Коллеги»

«Шалуны». Клиентка принесла на сессию домашний пирог и предлагает консультанту попить чайку, тот включает чайник. Клиентка занимает позицию Дитя и такую же позицию предлагает консультанту. Тот принимает такое распределение позиций, осуществляя встречную трансакцию Д←Д. Они общаются как Шалуны (рис. 21).

Рис. 21. «Шалуны»

Во всех описанных случаях происходит пристройка рядом, по горизонтали. В следующих трех случаях обратная трансакция также является зеркальным отображением исходной, но происходит по диагонали.

«Профессор и Переговорщик». Консультант делает опоздавшему клиенту замечание, клиент обещает впредь приходить вовремя. Консультант обращается к рассудку клиента, занимая позицию Родителя по отношению к Взрослому, сверху вниз. Он осуществляет трансакцию Р→В, называемую «Профессор». Клиент признает право консультанта делать ему замечания и пристраивается к Родителю с позиции Взрослого, снизу вверх. Эта трансакция Р←В называется «Переговорщик» (рис. 22).

Рис. 22. «Профессор и Переговорщик»

«Начальник и Дурак». Консультант стыдит опоздавшего клиента, что тот заставляет себя ждать. Занимая позицию осуждения (Родитель) и обращаясь к чувству стыда (Дитя), он производит пристройку сверху Р→Д. Такая трансакция называется «Начальник». Если клиент начинает униженно оправдываться и просить прощения, он отвечает с позиции Дитя, обращаясь к позиции Родителя, осуществляет встречную трансакцию Р←Д. Она называется «Дурак» (рис. 23).

Рис. 23. «Начальник и Дурак»

«Воспитатель и Почемучка». Клиент выясняет у консультанта, почему тот требует оплатить пропущенную сессию – ведь у него в этот день сломалась машина и потерялся телефон! Клиент в позиции обиженного Дитя обращается за информацией к позиции Взрослый, осуществляя пристройку снизу Д→В. Она называется «Почемучка». Консультант напоминает клиенту соответствующий пункт Рабочего договора и осуществляет пристройку Д←В, называемую «Воспитатель» (рис. 24).

Рис. 24. «Воспитатель и Почемучка»

Несовпадения

Во всех рассмотренных случаях стрелки на рисунках располагаются параллельно. Если распределение позиций, задаваемое инициатором, не устраивает адресата, то есть является конфликтогеном, на трансактной схеме стрелки будут не параллельны и могут пересекаться.

«Переговорщик против Начальника». Клиент в трансакции «Начальник» критикует свою бесхозяйственную жену, обращаясь к аналогичной трансакции консультанта. Тот предлагает клиенту спланировать с женой семейный бюджет. Вместо ожидаемой трансакции Р←Р консультант занимает рассудительную позицию Взрослый в трансакции Р←В «Переговорщик». Возникшее рассогласование позиций является конфликтогеном (рис. 25).

Рис. 25. «Переговорщик против Начальника»

«Коллега против Шалуна». Клиентке, предлагающей попить чайку с принесенным на сессию пирогом, консультант объясняет, почему это помешает работе. Вместо трансакции Д←Д он предлагает трансакцию В←В «Коллега» (рис. 26).

Рис. 26. «Коллега против Шалуна»

«Начальник против Шалуна». Предположим, что в предыдущей ситуации консультант выразил свое несогласие резче: «Как не стыдно такое предлагать? А работать кто будет?!» Это явно позиция Родитель и трансакция Д←Р «Начальник» (рис. 27).

Рис. 27. «Начальник против Шалуна»

«Начальник против Коллеги». Клиент просит консультанта обосновать его рекомендацию. На эту трансакцию «Коллега» консультант высокомерно отвечает, что не собирается обсуждать свою тактику с непрофессионалом. Он занимает позицию Родителя, навязывая клиенту позицию Дитя, то есть на трансакцию В→В «Коллеги» отвечает трансакцией Д←Р «Начальник» (рис. 28).

Рис. 28. «Начальник против Коллеги»

«Начальник против Начальника». Отец подростка требует от консультанта прекратить настраивать сына против родителей. Консультант пугает его суицидом сына в случае, если родители будут мешать терапии. Все высказывания идут с позиции Родитель с попыткой эмоционально подчинить Дитя. То есть трансакция типа «Начальник против Начальника» (рис. 29).

Рис. 29. «Начальник против Начальника»

Скрытые трансакции на трансактной схеме изображаются штриховыми стрелками. Если клиентка с пирогом просит попробовать его якобы для того, чтобы решиться открыть кондитерскую, и консультант деловито соглашается на дегустацию, скрытая трансакция выглядит следующим образом. Явная трансакция В→Р «Переговорщик» (почтительное обращение к объекту зависимости) и ответная трансакция Р→В «Профессор» (снисходительная милость). Скрытая трансакция имеет вид Д→Д «Шалун». Если консультант и сам поддается желанию выйти за рамки рабочих отношений с клиентом, на трансактной схеме ставится встречная штриховая стрелка Д–→Д (рис. 30).

Рис. 30. Скрытые трансакции

Нечестные игры

В играх без правил правила нужно знать особенно тщательно.

А. Самойленко

С. Карпман (2016) описывает «Драматический треугольник» – широко распространенную нечестную игру с тремя ролями: Жертва, Спасатель и Преследователь. При этом Жертва на самом деле не так беспомощна, как показывает, Спасатель только делает вид, что помогает, а Преследователь на самом деле не имеет обоснованных претензий. Загнанная в угол, Жертва бросается в контратаку, Преследователь превращается в Жертву, и тогда Преследователь переходит в роль Спасателя (рис. 31).

Рис. 31. «Драматический треугольник»

К. Штайнер (2003, 2004) описывает три игры, в которые играют А-зависимые: «Пьяный и гордый», «Выпивоха» и «Забулдыга».

В игре «Пьяный и гордый» нет Спасателя, а Преследователь превращается в Простака, когда обнаруживает свое бессилие и глупость, согласившись поверить А-зависимому «в последний раз». К консультанту клиент обычно приходит под конвоем жены, ругает себя и хвалит консультанта. Когда он напивается, то празднует победу в любом случае: если консультант будет его ругать, значит он Преследователь и надо пить ему назло; если он простит, то он Простак и можно не обращать на него внимания. Выходом из игры является заключение Рабочего договора и безусловное его соблюдение.

Игра «Выпивоха» (точнее эту игру можно было бы назвать «Искатель приключений») разыгрывается на три роли: Алкоголик, Спасатель – брачный партнер и консультант (часто он же Простак) и Посредник (он может быть подстрекателем, собутыльником, кредитором). В этой игре Алкоголику не хватает супружеской ласки, он выпивает дома и затем уходит искать сексуального партнера. В эту депрессивную игру чаще играют женщины бальзаковского возраста, которым может помочь супружеская терапия или развод.

В игре «Забулдыга» Алкоголик разрушает себя, провоцируя блюстителей закона помещать его в тюрьму или врачей – в больницу. Они играют роль Посредников, от которых он получает помощь только в том случае, если окажется на грани смерти – значит, у этих людей мало сочувствия. Эта игра возможна, пока карающая и медицинская модель не сменится социально-психологической.

Э. Берн (2021) приводит трансактный анализ игр в кабинете консультанта.

«Почему это всегда случается со мной!» Игра протекает в 6 шагов: Крючок + Клев = Реакция → Переключение → Смущение → Расплата. Например, клиент обращается к консультанту за помощью, сомневаясь в его возможностях. Консультант «клюет» на эту приманку, так как должен помогать слабым. Реакцией консультанта является попытка решения задачи, поставленной клиентом. Переключение происходит, когда клиент заявляет, что консультант его не понимает. Наступает расплата в виде запрограммированных у обоих «рэкетных» чувств: клиент испытывает возмущение, а консультант – смущение и ругает себя: «Ну почему это всегда случается со мной!»

«Неимущий» – это одна из дополнительных игр к игре «Я всего лишь пытаюсь помочь вам» (ЯППВ) в той форме, в какой в нее играют сотрудники служб социальной помощи, зарабатывающие этим себе на жизнь. Так же профессионально в игру «Неимущий» играют их клиенты, для которых она – тоже способ заработать на жизнь (если это действительно игра, а не истинное положение дел, вызванное физической, психической или финансовой недееспособностью).

Между клиентом и сотрудником службы существует молчаливое соглашение.

Сотрудник. Я попытаюсь помочь вам (при условии, что ваше положение не улучшится).

Клиент. Я буду искать работу (при условии, что мне не нужно будет обязательно ее найти).

Если клиент нарушает договор, улучшив свое материальное положение, социальная служба теряет клиента, а клиент – пособие. Таким образом, оба чувствуют себя наказанными. Если сотрудник нарушает договор, заставив клиента действительно найти работу, наказанием для социальной службы служат жалобы клиента, которые могут дойти до вышестоящего начальства, а клиент наказывается тем, что теряет пособие.

«Больница» – другая игра этого типа. Пациенты, играющие в нее, вместо денежной компенсации получают другие «вознаграждения». Они охотно исполняют роль учебных экспонатов для студентов и научного материала для исследователей. Поскольку они выполняют полезную социальную функцию, их Взрослый чувствует законное удовлетворение.

«Крестьянка». Профессор показывает студентам-медикам интересный случай. Он демонстрирует им пациентку, подробно описывает историю болезни, рассказывает, как ее нужно лечить, и торжественно вручает ей рецепты, не интересуясь, есть ли в ее деревне возможность пройти назначенное лечение.

Пациентка восхищается: «Вы такой умный!» Она надеется, что профессор подумает о ней: «А она хоть и проста, но необычайно проницательна!» Как только ей удастся навязать ему эту позицию, она может выставить его в смешном виде тем, что осталась больной, и найти другую знаменитость.

В игре «Я бедняжечка» пациентка использует девиз «Ах, профессор, только вы можете меня спасти!», чтобы окольцевать Спасателя, а точнее – заполучить блага и престиж, связанные с его именем.

«Психиатрия». Пациент обращает к врачу следующую двойную трансакцию:

Взрослый (этого пациента): «Я пришел к вам, чтобы вылечиться»;

Ребенок (этого же пациента): «Вам никогда не удастся вылечить меня, но вы научите меня быть более умелым невротиком (то есть более умело играть в „Психиатрию“)».

Вариантом «Психиатрии» является психоаналитическая игра «Раскопки». В этой игре клиентка постоянно «пережевывает» детские воспоминания. Иногда она пытается заманивать психолога в игру «Критика», в которой она описывает свои ощущения в разных ситуациях, и он говорит ей о том, что в них неправильно.

«Скажите-ка мне вот что». Клиент рассказывает свой сон или какое-то происшествие, случившееся с ним, а консультант пытается интерпретировать, задавая соответствующие вопросы. Пока клиент в состоянии ответить на вопросы, консультант придумывает все новые и новые, и так до тех пор, пока наконец ему не удастся задать такой вопрос, на который клиент не сможет ответить. После чего консультант откидывается на спинку кресла с многозначительным видом, как бы говоря: «Ага! Если бы вы смогли ответить на этот вопрос, то это, безусловно, пошло бы вам на пользу. Я свое дело сделал».

В игру «Скажите-ка мне вот что» часто играют в школе, когда ученики знают, что должны ответить на вопрос учителя не на основе разумных рассуждений и знания фактов, а постараться угадать, какой именно из возможных ответов хочет услышать учитель. Педантичный учитель всегда может одержать верх над учеником и вполне обоснованно выставить его в глупом виде, указав на какое-то темное место в ответе.

«Калека». Тезис игры: «Что вы хотите от такого эмоционально неуравновешенного человека, как я? Чтобы я никого не убивал? И себя тоже?» В качестве «доброго» Родителя консультант принимает оправдание клиента под предлогом, что до окончания лечения люди не отвечают за свои поступки. В качестве «сурового» Родителя он отвергает оправдание клиента, и между ними начинается борьба за моральную победу. Игрок в «Калеку» обычно умеет извлекать свою выгоду из каждой альтернативы.

Игры – это компромисс между близостью и ее избеганием.

Э. Берн

С позиции Взрослого консультант должен отвергнуть оба варианта. На вопрос клиента: «Чего вы хотите от невротика?» он отвечает: «Я ничего не хочу. Чего вы сами от себя хотите?» Его единственное требование: клиент должен ответить на этот вопрос серьезно. А единственная уступка, на которую может пойти консультант, состоит в том, чтобы дать клиенту достаточно времени для ответа – примерно от шести недель до шести месяцев, в зависимости от их взаимоотношений и степени предварительной подготовленности клиента.

«Советчик». Во время учебного тренинга студент в роли консультанта дает коллеге в роли клиента совет, который тот у него вроде бы просит. Клиент радостно объясняет, почему не сможет им воспользоваться. Консультант покорно выслушивает его и делает следующую попытку. Потом, во время разбора полетов он призна́ется, что испытывал в это время отчаяние, но боялся показаться бестолковым. А пока игра продолжается.

В какой-то момент клиент начинает скучать, а потом и злиться. Наконец, он в гневе посылает этого умника куда подальше, а консультант оправдывается: «Я ведь только пытался помочь!» Потом он признается, что в этот момент думал что-нибудь вроде: «Мама была права. Не делай добра, не получишь зла».

«Гений». Студентка в роли клиентки благоговейно слушает каждое слово Консультанта, демонстрирующего сверхчеловеческие способности. От ее уныния и тревоги не остается и следа, она счастлива и безумно благодарна. Консультант теряет бдительность и говорит что-нибудь несуразное. Саркастическое разочарование клиентки не поддается описанию, как и состояние повергнутого кумира.

«Садо-мазо». Обучающиеся психологи часто играют в эту игру, походя употребляя такие, например, фразы: «Здесь проявляется твоя агрессивность» или «На самом деле ты хотела бы…». При выполнении групповых упражнений такие студенты обычно начинают самоутверждаться, с удовольствием предаваясь взаимной критике.

Например, студент в роли клиента просит избавить его от какого-то симптома. Консультант начинает расспрашивать его о все более ранних травмах, породивших этот симптом. Наконец консультант доходит до такого возраста, о котором клиент ничего не помнит. Консультант откидывается на спинку стула: «Я свое дело сделал! А вы будете болеть, пока не вспомните». У клиента загораются глаза: им предстоит много интересного.

«Оранжерея». Некоторые студенты относятся с преувеличенным почтением к тому, что они называют «подлинными чувствами», и на групповом тренинге преподносят их как редкий цветок, на который следует смотреть с благоговением. Остальные напускают на себя вид ценителей, и их почтительные высказывания воспринимаются с подобающей случаю серьезностью.

По мнению учителей, яйца курицу не учат, по мнению учеников, курица не птица.

А. Ботвинников

Моя попытка прервать это ток-шоу отрезвляющим вопросом может вызвать настоящее негодование, словно я разбил стекло теплицы, вломился в нее и своим холодным скальпелем изуродовал хрупкие лепестки экзотического растения. Главный критик при этом радуется, что он научился открыто «проявлять враждебность» и «не бояться осознавать свои чувства», поэтому теперь он имеет преимущество перед менее смелыми коллегами.

Е. Г. Бельская (1998) указывает на три предпосылки формирования консультативных отношений:

1) у клиента есть проблема,

2) консультант является экспертом,

3) вместе с ним можно решить проблему.

Трудные клиенты соглашаются с этими предпосылками только на словах. Автор выделяет три типа отрицания ими указанных предпосылок.

«Проблема у другого». Клиент переживает из-за поведения других людей и призывает консультанта «сделать что-нибудь», не определяя конкретно, каких изменений он хочет. Если проблемы возникли все-таки из-за клиента, то процесс решения проблем может зайти в тупик.

Кресло власти сработано не по мерке головы.

С. Е. Лец

«Консультант некомпетентен». Клиент выражает недоверие предположениям консультанта, и тот должен все время доказывать свою компетентность. Или клиент говорит много, но абстрактно, а когда консультант пытается обобщить его высказывания, клиент говорит, что оценивает «теоретический вклад» консультанта, но не думает, что он применим в данной ситуации.

«Проблему решить нельзя». Клиент соглашается с консультантом и подчеркивает его неэффективность: «Я делал все, что вы говорили, но все оказалось бесполезным». Тем не менее клиент продолжает просить совета и одновременно с помощью иронии и невербальных средств показывает, что он не хочет, чтобы из этого что-то получилось.

Молчание клиента нередко «говорит» о враждебности. Однако оно может использоваться для передачи отчаянного стремления быть принятым; для выражения желания быть понятым без слов, как младенец; или желания слиться с консультантом в одно целое; или может выражать стремление вызвать беспокойство и заботу.

Чтобы разгадать природу сообщения, я использую все доступные подсказки и осознаю свои контрпереносные чувства.

Чтобы убедиться в том, что правильно понял клиента, я переспрашиваю его: «Что вы имеете в виду?» Или: «Я не совсем понял вас, можно поподробнее?» Затем пробую собственными словами пересказать сообщение клиента. Если он чувствует, что я его не понял, он поправляет меня.

Я применяю технику вербализации и тогда, когда хочу показать клиенту свою заинтересованность. Клиент замечает, что я внимательно его слушаю и хочу как можно точнее его понять. Тогда он говорит более открыто.

Неверно понимать вербализацию только как повторение своими словами полученной информации, как видно из следующего примера.

Клиентка. Мой сын зря ходит в театральную студию.

Психолог. Вы хотите сказать, что ему не стоит заниматься в театральной студии?

Клиентка. Да, он зря туда ходит.

Вместо того чтобы повторять высказывания клиентки другими словами, я спрашиваю: «Вы хотите сказать, что он плохо играет?»

Клиентка. Ничего подобного! Я хотела сказать, что мы так много вложили в его бизнес, что ему будет жалко оставить его.

Психолог. Так вы думаете, что ему лучше остаться в бизнесе, чтобы оправдались ваши ожидания?

Клиентка. Точно.

Чем чаще я использую вербализацию, тем живее протекают беседы и обсуждения, а страхи и опасения клиента (кто из нас умнее, кто из нас прав, насколько открытым можно быть) исчезают, и возникнет взаимное доверие.

О чем разговор?

Некоторые клиенты готовятся к очередной сессии, как к докладу или выступлению: продумывают текст, репетируют. Мне заранее отводится роль аудитории, то аплодирующей, то утирающей слезы. Если я прерываю клиента, он обижается и пытается продолжать подготовленный монолог. Я помогаю клиенту осознать минусы такого поведения не только со мной, но и с другими людьми. Показываю ему образец того, как по ходу беседы менять ее фокус.

Фокус на клиенте: «Лена, вы много рассказали о поведении своего мужа. Вы чувствуете себя с ним подавленно и одиноко. Вы могли бы рассказать мне о своей собственной жизни?» В этом примере содержится три личностных обращения к клиентке.

Фокус на другой личности: «Расскажите мне побольше о вашем муже». Клиентка начинает рассказывать о поведении мужа. Я могу получить важную информацию, но ничего не узнать о самой клиентке и ее реакции на ситуацию.

Фокус на проблеме: «Как вы справляетесь со своей подавленностью?» Можно получить дополнительную информацию о поведении клиента, но это мало что говорит о самой подавленности. А она может сочетаться, например, с проблемой одиночества, возможно, являющейся первичной.

Культурно-контекстный фокус: «Это тревожит многих жен мужей, занятых карьерой. Вы знаете таких женщин? Как они справляются с этими проблемами?» Это может стать важным центром беседы, расширяя контекст проблемы.

Фокус на психологе: «Мне вспоминается собственное одиночество. Я понимаю, как это тяжело выносить». Концентрация внимания на себе полезна как прием самораскрытия или обратной связи, это помогает развить у клиента чувство доверия. Развивается взаимопонимание, и это полезно, но не стоит слишком часто использовать этот прием.

Фокус на общности: «Так что же мы будем делать?» При этом дело клиента – изменить ситуацию или свою позицию в ней. Моя задача – подтолкнуть его на решение проблем.

Мне интересны «пустяки» – детали повседневной жизни клиента: с кем он общается и на какой основе, как проводит отпуск, что планирует на ближайшие выходные. Что читает, какие смотрит фильмы, какую слушает музыку. Чем занимался перед сессией и чем займется после нее. Такая информация расширяет мои знания о клиенте и сближает нас, показывая ему, что ничто человеческое мне не чуждо.

Выслушав рассказ клиента о его проблемах, я спрашиваю его: «Вы рассказали о том, что в вашей жизни сложилось не так. Как вы думаете, что из этого вам легче всего было бы изменить?» или: «Вы назвали три самые острые проблемы в вашей жизни. Не могли бы вы расположить их по степени важности для вас?»

Увлечение новой темой является часто встречающейся ошибкой, которая приводит к спутанному и поверхностному пониманию проблем клиента. Когда появляется важная, но не связанная с темой информация, я отмечаю ее про себя и, прежде чем перейти к ней, завершаю текущую тему. Перейти к новой теме можно следующим образом: «Я понял, что это важно для вас. Между прочим, когда вы говорили о …, вы упомянули о … Не могли бы вы больше рассказать об этом?»

Клиент зачастую отождествляет себя с одной из своих частей, игнорируя другие. Как правило, он не осознает свои незрелые защиты, которые усложняют его жизнь и вызывают сопротивление терапии. Я фокусируюсь на такой защите, отделяя ее от сотрудничающей части клиента. Например, следующим образом: «Сейчас мы хорошо понимаем друг друга, правда? И мне захотелось поговорить с той вашей частичкой, которая сказала, что подумает над моими словами после сессии. Можно поговорить с ней сейчас?»

Иногда все же лучше отложить конкретный разговор на следующий раз. Например, о чувствах новой клиентки, испытанных ею во время попытки изнасилования на свидании. Или когда клиент еще не очень доверяет мне, или уже устал от работы, проделанной во время сессии, или просто сегодня не в форме.

Некоторые клиенты долго ходят вокруг да около опасной темы, опасаясь потерять самоконтроль. Я не тороплю их. Когда клиент пытается увести меня в сторону от своей трудной проблемы, молчу и не скрываю свою незаинтересованность в отвлекающей теме.

Такое поведение может привести к тому, что клиент растерянно, а то и обиженно умолкнет. Хороший момент, чтобы направить его мысли в нужное русло: «Похоже, вы растерялись и не знаете, куда двигаться дальше. Что касается меня, то мне сейчас было бы интересно вернуться к …».

И когда клиент возвращается к актуальному вопросу, я демонстрирую максимум интереса. Постепенно он начинает больше доверять моей готовности и способности разделять его тяжелые чувства. С моей помощью он становится увереннее и в собственных возможностях переживать их.

В работе с так называемыми трудными клиентами я ограничиваюсь открытыми вопросами, не носящими экспертного характера, например: «Не расскажите ли вы мне еще чего-нибудь?» Немногословного клиента я поощряю за емкость и краткость его характеристик. Многословному клиенту предлагаю развивать свою мысль в определенном аспекте. Использую «Угу-реакции» для демонстрации согласия и одобрения. Прошу клиента самого подытожить сказанное и выражаю уважительное удивление и радость при понимании сложного высказывания клиента.

Если клиент не признает важности проблемы или отрицает ее («У меня нет проблем»), я отвечаю: «Тогда давайте просто поболтаем». Мои банальные высказывания, лишь создающие иллюзию атмосферы доверительного разговора, (например, «Да, иногда это лучшее, что можно сделать») побуждают клиента начать драматизировать ситуацию, и тогда модель отрицания проблем разрушается.

Понимают по понятиям.

О. С. Кривченко

Я не препятствую неконструктивному поведению такого клиента, чтобы, продолжая вести себя по-прежнему, он дошел до закономерного конца, после чего сможет почувствовать необходимость пересмотреть свою позицию. При этом я сам прошу его продолжать делать то, что он делает: «Да, сейчас ничего изменить нельзя. Есть только две возможности: либо научиться жить со своей проблемой, либо признаться, что решить ее нелегко». Занимая такую позицию, я заставляю клиента делать выбор по собственному желанию и принимать ответственность за него.

Науки юношей питают

Последние 20 лет я преподаю в Московском институте психоанализа. На первой встрече с учебной группой обычно выясняется, что половина студентов собирается с помощью полученных знаний самостоятельно решать свои психологические проблемы, четверть – самоотверженно спасать заблудшие души и еще четверть – спасаться от скуки, семьи или военной службы. В последнее время в упомянутую половину влились студенты, решившие стать креативными директорами в рекламе, HR-менеджерами – кадровиками и коучами – бизнес-тренерами.

На учебных тренингах мне приходится предостерегать студентов, чтобы они не выясняли отношения друг с другом и со мной, не обнажали свои душевные раны и не трогали чужие. Я то и дело остужаю пыл участников: это мы играем, просто моделируем вашу будущую работу. Кому нужна терапия – это не здесь, иначе не получится ни обучения, ни терапии.

К сожалению, мало кто проходит личную терапию. Начинающие специалисты надеются разобраться в собственных психологических проблемах на материале клиентов, создавая им и себе самим иллюзию объективной работы. В результате не выходит ни работы с собой, ни реальной помощи клиенту, с которым консультант просто отождествляется.

Новичок робко высказывает собственное мнение, не отстаивает его, заботясь не о том, чтобы быть полезным клиенту, а о том, чтобы его не потерять.

Из-за страха выйти за рамки привычных стереотипов такой консультант ограничивает себя в количестве вмешательств. Опасаясь неудачи, он не решается рисковать, мирится с малым, только чтобы избежать чувства стыда за ошибку. Он ведет себя с клиентом нерешительно, избегает разногласий, потакает ему, но не подталкивает к активным действиям. Зачастую начинает «дружить» с клиентом против его «врагов».

Хороший психолог легко введет тебя в свое положение.

К. Краус

Начинающий специалист боится потерять интеллектуальный контроль над ситуацией и поэтому слишком много говорит. Он рассуждает и тогда, когда можно и нужно использовать свои эмоциональные и физические переживания. Опасаясь недоверия клиента, консультант рассуждает и поучает, не замечая недовольства клиента и не обеспечивая ему доверительный контакт, так что диалог превращается в демонстрацию тонкого ума и теоретических познаний профессионала.

Не вынося сложности и неопределенности, новичок спешит с диагностикой и решениями, не включая в свою наспех собранную конструкцию «лишние детали». Не доверяя скрытым ресурсам клиента, специалист нагнетает напряжение, мешая процессу развиваться в естественном темпе. Он не учитывает особенности личности и окружения клиента, навязывает свое мировоззрение и предпочтения, вместо того чтобы перевоплощаться в него и его партнеров.

По отношению к социально успешному клиенту у новичка нередко появляется чувство неполноценности и зависти. Консультант начинает самоутверждаться: «Я всезнающий и всемогущий и требую обожания»; «Я вижу вас насквозь и предвижу ваше будущее»; «Я знаю лучше про ваш организм и вашу душу, и вы должны беспрекословно слушаться меня».

В общем-то, любую задачу можно решить разными способами. Конечно, хочется решить ее без ошибки и даже просто узнать правильный ответ в конце задачника (у авторитета как носителя истины). Но ведь клиенту хочется испытать гордость за собственные достижения!

Я отдаюсь приятному процессу совместного поиска решения – наверняка вместе получится интереснее, чем у каждого в одиночку. Замечаю клиенту, как в различных ситуациях он использует разные способы решения проблем, как может импровизировать, изобретать на ходу, рисковать, полагаясь на свою природную мудрость и удачу, на поддержку близких. В момент перебора вариантов, когда уже ничего не приходит в голову, могу предложить рассмотреть и мои предложения, просто для расширения круга выбора.