Текст книги "Настольная книга психолога: мастерство общения с клиентом"

Гештальт-группа

Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.

Ф. Ларошфуко

Основной функцией ведущего является создание такой атмосферы и структуры, в которой смогут проявиться креативность и изобретательность группы. Акцент делается на таких факторах, как присутствие, честный диалог, подлинность и искренность, более открытое и прямое самовыражение терапевта и уменьшение количества используемых стереотипных упражнений, большее доверие к переживаниям клиента и больший интерес к полноценному использованию группового процесса гештальт-терапии.

Ведущий более или менее явно определяет порядок и темп работы, структурирует группу, предлагая техники, направленные на усиление эмоций и повышение чувствительности к телесным ощущениям. Эксперименты должны соответствовать тому, что реально чувствуется в группе в данный момент.

Я организую работу таким образом, чтобы участники осознали области напряжения в своем теле и страх физической или эмоциональной близости, с целью предоставить членам группы возможность поэкспериментировать с новыми формами поведения и высвободить свои чувства.

На внутриличностном уровне я осуществляю индивидуальную терапию, остальные участники в это время отслеживают чувства, которые у них возникают. На межличностном уровне я в роли посредника проясняю, что происходит между участниками группы здесь и сейчас. На групповом уровне я играю роль консультанта группы как социальной системы с динамическими паттернами взаимодействия, которые развиваются с течением времени.

На первой стадии участники ожидают от меня помощи и способа решения их проблем, на что я никак не реагирую, тем самым повышая напряжение в группе. Моя роль авторитета направлена на создание атмосферы спонтанности, которая помогает принять риск и установить связь между участниками.

На второй стадии я провоцирую группу на открытую конфронтацию. В результате этого участники разочаровываются во мне, начинают меня обвинять в своих неудачах. Я принимаю роль фасилитатора, чтобы помочь участникам проработать реакции, которые у них возникают по отношению к тому, что происходит в группе.

На третьей стадии (которая является собственно рабочей) формируются групповые нормы, возникает ощущение сплоченности. Здесь группа уже не зависит от меня и может самостоятельно работать в плодотворном русле. Ключевыми темами становятся близость и взаимозависимость. Я принимаю роль консультанта, помогаю участникам сблизиться и осознать незавершенные чувства и ситуации, которые не могут быть проработаны в группе.

Групповое слияние (конфлюэнция) может появляться уже на самых ранних стадиях развития группы, способствуя ее сплочению («У нас общие проблемы. Мы похожи»). Слияние защищает от чувства небезопасности, характерного для начала жизни группы. Чрезмерное стирание границ мешает участникам проявлять индивидуальные чувства, блокирует выделение личностных проблем и работу с ними.

На поздних этапах функционирования конфлюэнтной группы попытка кого-либо из участников выйти из привычного слияния (например, несогласие со сложившейся групповой нормой) вызывает единогласную враждебную реакцию группы. Если поведение «отступника» не грозит нарушением групповой работы, я поддерживаю его право на автономию. В то же время помогаю участнику осознать реакцию группы на нарушение им сложившихся норм.

В работе со слиянием эффективны упражнения, активизирующие контакт с чувствами: разыгрывание ситуаций или медитативные упражнения, помогающие участникам осознать свои проблемные зоны. Я прошу каждого высказать свое отношение к актуальности проблемы и необходимости терапии, свои ожидания от сессии. Это помогает увидеть особенность, «отдельность» позиции другого.

Участника с интроекциями я прошу озвучить интроективные послания, нарисовать соответствующую картину или описать сопутствующие телесные ощущения. При этом остальные члены группы хором «бомбардируют» участника его интроектами, обращая их к нему через «ты» («я должна быть самоотверженной» превращают в «ты должна быть самоотверженной»).

Я также предлагаю участнику произносить интроецированное послание в адрес других членов группы, которые дают ему обратную связь. Затем группа рассматривает содержание послания с различных точек зрения. Наконец, участнику предлагается произнести вместо бывшего послания фразу, начинающуюся со слов «я хочу…» и посмотреть, как развернутся события.

Интроективная позиция группы является нормальной в начале цикла групповых занятий. Преждевременная блокада интроективного механизма может спровоцировать чрезмерную тревогу и агрессию, поэтому на первых этапах я активно предоставляю информацию, предлагаю упражнения и формы работы. Однако, если я буду слишком долго выполнять эту роль, у участников не сформируется чувство ответственности за свою жизнь в группе.

При снижении моей активности интроективный механизм проявляет себя через высказывание участниками иррациональных убеждений («Вы должны руководить нами», «Никому нельзя довериться полностью»). Приходится вступать в конфронтацию с этими убеждениями лично или привлекать к дискуссии группу.

Работая с проекциями, я предлагаю участникам уточнять и прояснять то, как они слышат и понимают друг друга. Это помогает участникам отделить собственную проекцию от реальных желаний и чувств партнеров. Например, я обращаю внимание участника, что он делает заключение о всеобщем плохом отношении к себе, не глядя на людей, и предлагаю спросить у членов группы, что они сейчас испытывают к нему.

Затем участник может сказать о своем отношении к определенным членам группы и получить от них обратную связь. Ему предлагается также сказать от первого лица то, что он предполагает у другого человека: вместо «Я тебе не интересен» – «Ты мне не интересен» и т. п. Затем я спрашиваю его, нет ли доли правды в таком высказывании.

Большое количество негативных проекций в группе делает опасной работу с личностными проблемами участников. Для обеспечения безопасности я ввожу правила поведения, которые позволяют контролировать активность группы: «Когда кто-то работает на „горячем стуле“, остальные играют роль свидетелей. Если в это время очень захочется что-то сказать работающему участнику, обратитесь ко мне. Я попрошу вас поделиться чувствами, которые возникали у вас, во время обратной связи».

Поворот на себя (ретрофлексия) участника группы приводит к недостаточному проявлению им чувств, что препятствует получению остальными обратной связи и может переживаться ими как эмоциональное отвержение. Если участник с ретрофлексией не замечает ее проявлений или не осознает их значения, я усиливаю их, предлагая ему повторять его жесты, увеличивать их энергию, повышать напряжение и рассказывать о своих чувствах и ощущениях.

Групповая ретрофлексия является обычной для вновь сформированной группы. Основной стратегией в это время становится помощь в увеличении количества контактов внутри группы, в результате которых разрушаются негативные проекции. Конкретными приемами могут быть побуждение участников к свободной дискуссии, упражнения на взаимодействия в парах и групповое взаимодействие. При ретрофлексии, связанной с непроявленными внутригрупповыми отношениями, можно посвятить часть времени их прояснению.

Цель гештальт-терапии – принять реальность и играть с ней. В этой игре вы обнаруживаете, что так или иначе справились с ней.

Дж. Энрайт

Для активизации ретрофлексивной группы я вовлекаю ее в действие, например, поощряя работающего участника опробовать по кругу новые способы поведения во взаимодействии с группой, привлекая участников группы к исполнению ролей. Не только отдельные участники, но и вся группа может играть какую-либо часть клиента (например, его внутренний обвиняющий голос).

Экзистенциальная группа

Согласно экзистенциальному подходу, главная борьба человека – с данностями, конечными проблемами его существования: смертью, отчужденностью, свободой и бессмысленностью.

И. Ялом

По Дж. Кори (2003), основная роль ведущего заключается в развитии значимых отношений между участниками группы. Он задает тон группе, но не предлагая техники и делая что-то, а благодаря бытию и становлению другого. От ведущего требуется раскрыть себя, создать личностные отношения и осторожно конфронтировать с группой. Он может структурировать группу на основе одной из экзистенциальных тем – например, тревоги или вины, свободы или ответственности. При этом он делится с группой чувствами, возникающими у него здесь и теперь по отношению к группе или отдельным участникам.

Функции ведущего по Р. Кочюнасу (2020):

• фиксировать начало и конец занятия, поддерживать продуктивные и блокировать непродуктивные действия участников, ограждать их от деструктивных взаимных нападок;

• фокусировать внимание участников на том, что происходит в группе, на противоречиях между словами и действиями, на «ямах» в жизни группы и пр.;

• связывать отдельные части жизни в группе с тем, чтобы приводить возникшие ситуации к завершению;

• помогать в переходе от поверхностных высказываний к глубоким переживаниям, от безличных, абстрактных вопросов к обсуждению личных проблем, от разговоров к действиям;

• помогать участникам использовать свободу выбора и принимать ответственность за осуществляемый выбор.

В ходе групповой сессии ведущий:

• является в группе реальным человеком, а не пытается играть роль гуру;

• избегает использования психологических терминов;

• помнит о принципе «здесь и теперь», задавая себе и участникам вопросы: «Что сейчас происходит? Что чувствуем? О чем думаем? Что с этим делаем?»;

• замечает и обращает внимание участников на занимаемые ими противоречивые, парадоксальные позиции в жизни группы;

• делится с участниками своими сомнениями, неуверенностью, тревогой, изменениями настроения;

• находит место для юмора в сложных ситуациях, не соскальзывая при этом на уровень поверхностности.

Отличительной особенностью экзистенциальной группы является личностная включенность ведущего в отношения с участниками, фокус на переживании «здесь – сейчас – с нами». При этом ведущий делает основным содержанием работы совместное переживание экзистенциальных проблем участников, полностью включаясь во взаимоотношения с ними. Он не изучает их, не лечит и не учит, а проживает с ними вместе час жизни, будучи самим собой, чтобы помочь и им познать себя самих.

Хороший ведущий переживает:

1) понимание внутренней системы координат участников (эмпатия);

2) безусловную положительную оценку участников (принятие);

3) происходящее в группе, оставаясь самим собой (подлинность).

Ведущий должен осознавать, что блокирует его полнокровное присутствие. Обычно это тревога, связанная с реальным противостоянием между двумя людьми, и самый удобный для профессионала способ защититься от нее – техничный взгляд на человека. Его основная роль заключается в полноценном присутствии и доступности для членов группы, а также в понимании своего субъективного бытия в мире. Ведущий группы должен помочь участникам раскрыть и использовать свободу выбора и принять ответственность за этот выбор.

От него требуется создать личностные отношения, раскрыть себя и при необходимости бережно противостоять группе. Ведущий должен быть зрелым человеком, стремящимся к полноте жизненных переживаний, прошедшим интенсивную супервизию и тренинги. Специалист со смутным представлением об этом подходе обманывает себя и своих пациентов и может представлять для них опасность.

В начале работы группы большинство участников склонны возложить на меня ответственность за ход группового процесса и его контроль. Это показано на рис. 42.

Рис. 42. Отношения между участниками на начальной стадии работы. Т – терапевт У – участник

Открыто или косвенно высказывается потребность в моей помощи, меня воспринимают как источник удовлетворения основных потребностей в группе. На фоне таких чувств часто отвергается помощь других участников или же на нее не реагируют. За таким игнорированием других участников скрыта установка: «Как ты или я можем помочь друг другу, если у обоих есть проблемы? Мне интересны и важны только слова ведущего». Многие высказывания участников предназначаются мне, через меня осуществляется их взаимное общение. Даже слова говорящих между собой участников в действительности предназначены для меня, по моей реакции судят о своем поведении в группе.

Мои основные цели терапевта на этой стадии работы таковы:

• поощрять формирование терапевтических норм группы;

• учить участников ориентироваться в групповом процессе;

• создавать безопасную, основанную на взаимном доверии атмосферу;

• определить общие цели группы;

• помочь участникам установить индивидуальные конкретные цели работы в группе;

• поощрять участие всех в дискуссиях;

• уменьшать зависимость участников от терапевта;

• делиться с ними ответственностью за группу;

• структурировать работу группы;

• преодолевать сопротивление участников работе.

На переходном этапе работы группы у участников очень часто появляются неуверенность в себе, недоверие к другим участникам и ко мне. Между участниками и между ними и мной возникают конфликты. Из-за этого усиливаются тревога, страхи, сопротивление работе.

Я высказываю свое мнение, не скрывая чувств, внимательно выслушиваю участников, принимая их такими, какие они есть, не навязывая им свои установки и ценности. Это позволяет более открыто говорить о причинах сопротивления, тревоге и опасениях участников и помогает ослабить эти чувства. Графическое обобщение переходной стадии группы представлено на рис. 43.

Рис. 43. Отношения между участниками на переходной стадии работы. Т – терапевт У – участник

На этой стадии работы мои основные задачи следующие:

• помочь участникам группы опознать истоки тревоги и говорить об этом;

• помочь участникам увидеть их способы психологической защиты и сопротивления активному участию в группе и обсудить их;

• учить открыто выявлять конфликты в группе и решать их;

• учить участников принимать на себя часть ответственности за направление работы группы;

• не защищаясь, неагрессивно реагировать на стремление участников конфликтовать с терапевтом – как с профессионалом и человеком;

• помочь участникам стать более автономными и независимыми.

В ходе работы выясняется, что я одинаково отношусь ко всем участникам. В группе возникают раздражение и желание сопротивляться тому, что я говорю и делаю. Для развития группы большое значение имеет непосредственная, открытая конфронтация с ведущим. Уменьшение зависимости от меня означает, что участники перенимают часть контрольных функций, а тем самым и часть ответственности за развитие группы.

Когда руководит лучший,

Когда сделана вся работа

И каждая ее часть закончена,

Все люди скажут: «Мы это сделали сами».

Лао-Цзы

Я позволяю свободно развиваться конфликту и ищу конструктивные способы его решения. Например, участник говорит: «Мне здесь скучно; мне хотелось бы, чтобы вы в группе что-то делали». Я прошу его подробнее объяснить, чего бы он хотел от меня и что я, по его мнению, должен делать иначе, и спрашиваю, что он сам смог бы сделать для того, чтобы эта встреча стала для него более интересной и полезной.

В рабочей стадии происходит продуктивный анализ проблем участников и реальное изменение себя и своего поведения, исходя из предпосылки, что только сам участник отвечает за свою жизнь. Участники открыто выражают и обсуждают – в основном между собой – возникающие в группе проблемы. Идеальная модель таких взаимоотношений участников на этом этапе представлена на рис. 44.

Рис. 44. Отношения между участниками группы в стадии продуктивной работы. Т – терапевт У – участник

Моими важнейшими задачами на этой стадии работы являются:

• поощрение более глубокого самораскрытия участников;

• поддержка участников, стремящихся испробовать новые способы поведения;

• оказание помощи участникам в выражении и понимании скрываемых чувств;

• постоянная забота о сплоченности группы.

В конце работы группы обсуждается, как участники будут применять полученные навыки в ситуациях повседневной жизни. Используются репетиции разных способов поведения, ролевые игры, психодраматические техники.

На заключительном этапе работы мои задачи таковы:

• обсуждение чувств, вызванных расставанием;

• оценка результатов работы группы;

• консолидация достигнутых результатов;

• подготовка к жизни без группы;

• обмен участников оценками группового опыта.

На последней встрече группы я прошу участников коротко охарактеризовать, какие проблемы и конфликты стали яснее, какими они видят других участников в конце общей работы, как собираются использовать то, что получили в группе.

Клиент всегда прав

Самый верный путь к счастью не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать счастливыми других.

Ф. Гааз

Клиент-центрированный групповой ведущий, по Дж. Кори (2003), использует себя как инструмент изменения группы. Его центральная функция заключается в формировании атмосферы принятия, в которой члены группы будут взаимодействовать друг с другом честно и на личностном уровне.

Важная роль ведущего заключается в полноценном присутствии и доступности для членов группы, а также в понимании своего субъективного бытия в мире. Он должен придерживаться принципа «здесь и сейчас», оставаться самим собой при взаимодействии с членами группы, не нуждаться в поддержке и восхищении со стороны группы. От ведущего требуется создать личностные отношения, раскрыть себя и осторожно взаимодействовать с групповым сопротивлением.

Дж. Кори с соавт. (2001, с. 29, 33) указывают: «… характер руководителя, его личные качества и жизненная философия оказываются важнее, чем любая техника фасилитации группового процесса. Как ведущий группы вы представляете собой нечто большее, чем сумма ваших навыков. С этой точки зрения, в случае, когда вы заимствуете из постороннего источника технику, не отражающую ваш собственный характер, вы привносите в группу что-то чуждое для себя… У вас может быть остроумие, которым вы можете в благоприятный момент воспользоваться. Ваша склонность к игре может сделаться составной частью метода, которым вы помогаете группе. Из какого бы личностного измерения вы ни исходили, принципиально важно помнить, что во многих отношениях ваша личность – ваш лучший терапевтический инструмент… Техники не работают отдельно от вашей личности и ваших взаимоотношений с членами группы. Суть – в вас самих».

Эффективный ведущий, по Роджерсу (2015):

• обладает высокой степенью доверия в групповом процессе и убежден, что группа способна двигаться вперед без директивного вмешательства с его стороны;

• внимательно и чутко слушает каждого члена группы;

• делает все, что возможно, чтобы внести свой вклад в создание атмосферы психологической безопасности для членов группы;

• пытается проявлять эмпатическое понимание и принимать как отдельного индивида, так и группу в целом. Он не пытается вытолкнуть группу на более высокий уровень;

• действует в согласии с собственным опытом и собственными чувствами, что означает выражение своих реакций «здесь и сейчас»;

• предлагает членам группы обратную связь и, если это соответствует моменту, сталкивает членов группы с особенностями их поведения; он избегает осуждающих высказываний и говорит о том, как на него влияет поведение членов группы.

К. Роджерс (2018, с. 86–87) пишет о своем отношении к неэффективным фасилитаторам:

«1. Я очень подозрительно отношусь ко всем тем, кто пытается каким-либо образом использовать в своих целях интерес к групповой психотерапии. Популярность групп растет очень быстро, и кое-кто из посредников выступает с лозунгом типа: „Главное – быстрее добиться популярности!“ или: „Мы должны добиться известности и славы!“. Меня глубоко оскорбляет такая позиция некоторых посредников, работающих с группами.

2. Посредник может потерпеть неудачу, если он манипулирует группой, создает для нее жесткие правила, подталкивает и направляет ее к собственной цели, о которой он умалчивает. Достаточно даже намека на подобное поведение, и доверие группы к нему заметно уменьшится (или исчезнет вообще), или, что еще хуже, участники превратятся в послушных марионеток в его руках. Если уж у него есть особые цели, лучше прямо и недвусмысленно сказать о них группе.

3. Некоторые посредники определяют успех или неудачу группы по количеству „произведенных эффектов“ – столько-то людей плакало, столько-то было „заведено“ и т. п. На мой взгляд, это ложный подход к оценке результатов.

4. Я не одобряю действий посредника, который считает единственным главным элементом жизни группы лишь одну из многих ее сторон. Так, для одного непременное условие – „атаки на защиты“, для другого – „выявление вложенной в каждом ярости“. … Я хочу, чтобы враждебность или ярость выражалась непосредственно, и хочу выражать их сам, если я действительно их ощущаю в себе, но ведь в жизни группы, да и в жизни вообще, есть множество других, не менее важных чувств.

5. Я не могу рекомендовать в качестве посредника человека, чьи собственные проблемы настолько заботят и угнетают его, что ему самому необходимо постоянное внимание группы и он уже не воспринимает и не осознает других. Он прекрасно подойдет в качестве участника группы, но весьма прискорбно, если он участвует в группе под вывеской „посредник“.

6. Неверно, на мой взгляд, поступает посредник, постоянно комментирующий поведение участников и „вскрывающий“ его причины и мотивы. Если его комментарии ошибочны, то они бесполезны, а если очень точны, то могут привести к крайней защищенности или, что еще хуже, лишить человека его защиты, оставив его ранимым и, возможно, ущемленным как личность, особенно после окончания встреч группы. Заявления типа: „Не сомневаюсь, что в тебе много скрытой враждебности“ или: „Ты стараешься компенсировать недостаток мужественности“ могут мучить человека месяцами, являясь причиной неверия в собственные силы и в способность понять их.

7. Мне не нравится посредник, предлагающий группе какие-нибудь упражнения или другие действия фразой: „А сейчас мы все…“ Это просто особая форма манипуляции участниками, противостоять которой им трудно. Если посредник и предлагает какие-либо упражнения, то я считаю, что он должен недвусмысленно дать понять участникам, что им предоставляется свобода выбора.

Мы добиваемся любви других, чтобы иметь лишний повод любить себя.

Д. Дидро

8. Ошибается тот посредник, который самоустраняется от личного эмоционального участия в жизни группы, держится в стороне, играя роль некоего эксперта, способного анализировать жизнь группы и реакции участников с высоты своего знания. Такие случаи нередки среди посредников, профессионально работающих в группах, – эти „лидеры“ демонстрируют собственную защищенность и полное отсутствие уважения к участникам. Они сдерживают свои непосредственные чувства, подавая участникам пример этакой невозмутимой, непоколебимой, созерцающей личности – абсолютную противоположность моей модели личности. Вполне естественно, участники будут стремиться походить на своего посредника, а он так далек от идеала! Незащищенность и спонтанность, а не защитную холодность надеюсь я увидеть в группе».