Текст книги "Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)"

Уже в середине апреля была создана первая церковь в Донском лагере: в большой палатке из подручного материала соорудили иконостас, многие казаки пожертвовали свои иконы. 28 апреля генерал П.П. Калитин в рапорте генералу П.Н. Врангелю в Константинополь просил прислать все необходимое для устройства храма. В первой половине мая в больших палатках были оборудованы еще две церкви, многие беженцы стали певчими, алтарниками, псаломщиками. Хор донской церкви под управлением профессора И.В. Татаркина быстро стал известен не только среди русских эмигрантов, но и в окрестных греческих селах и г. Кастро (Мирина). Как отмечал в своем дневнике управляющий отделом народного просвещения Всевеликого войска Донского В. Светозаров, «теплая молитва в скромных храмах-палатках смягчает страдания, вносит дух примирения с неотвратимыми и неизбежными ударами судьбы и дает возможность отдохнуть и успокоиться больному и истерзанному сердцу русского беженца»[1294]1294
  Решетников Л. Русский Лемнос. М., 2012. С. 15–16.


[Закрыть].

Владыка Гермоген находился на острове вместе с сыном около полугода, совершая богослужения в устроенной им походной церкви Вознесения Господня. Епископ был тепло принят митрополитом Лемносским Стефаном, в середине мая 1920 г. они провели совместное богослужение в одной из палаточных церквей. Затем по приглашению митрополита владыка Гермоген совершил богослужения с четырьмя русскими священниками и тремя диаконами на церковнославянском языке в соборах городов Кастро и Мудрос. Беженцы воспринимали это как проявление солидарности и поддержки греками русских братьев-единоверцев.

Кроме того, казаки фактически восстановили старинную полуразрушенную церковь Святых Апостолов в г. Мудросе, и в дальнейшем русские священники совершали там службы на церковнославянском языке. Русское духовенство служило также в греческой церкви с. Портиану, богослужения на церковнославянском периодически проводились и в новом Благовещенском соборе г. Мудроса.

У греков остались добрые воспоминания о казаках как об очень верующих людях, однако некоторые национальные устраиваемые русскими беженцами богослужения вызывали у них недоумение. Так, когда в связи с приближавшимся праздником Пасхи, в Страстной четверг русские шли после вечернего богослужения со свечами в руках, с тем чтобы донести горящий огонек до своего жилища, «единоверные греческие крестьяне, не зная о таком обычае, в страхе останавливали прохожих на улице и говорили, что еще нет Пасхи, “Христос не воскрес”»[1295]1295
  Колупаев В.Е. Указ. соч. С. 158.


[Закрыть].

Сохранилось свидетельство, что епископ Гермоген в июне 1920 г. отказался на острове Лемносе служить панихиду по Николаю II, ссылаясь на то, что император отрекся от престола. Согласился отслужить эту панихиду также приехавший в марте 1920 г. на Лемнос последний протопресвитер военного и морского духовенства Российской империи о. Георгий Иванович Шавельский (1871–1951), но, по свидетельству известного психиатра Н. Краинского, не по царю, а просто по рабу Божиему Николаю, ведь он – «бывший самодержец»[1296]1296
  Косик В.И. Указ. соч. С. 388–389.


[Закрыть].

Однако это свидетельство отчасти опровергается «Архипастырским воззванием к донским казакам» владыки Гермогена от 1 января 1922 г., написанным на Афоне. В нем епископ писал: «…когда организуется новая Донская армия, и все будет готово на врага, тогда дайте мне знать, и где бы я ни был, я, ваш архипастырь, готов идти с вами. Я пойду впереди вас с животворящим Крестом в руках, и буду благословлять ваше победное шествие на помощь России восстановить престол царский, вернуть народу русскому его законного царя. И пусть на знаменах ваших крупными огненными, как меч херувима, словами будет написано “Боже, Царя храни”»[1297]1297
  Знаменательный юбилей. 50-летие священнослужения архиепископа Гермогена Екатеринославского и Новомосковского, архипастыря Донской армии. 29 июня 1886 года – 29 июня 1936 года. Белград, 1936. С. 25–26.


[Закрыть].

13 августа 1920 г. епископ Гермоген поселился на Афоне по протекции митрополита Антония (Храповицкого). Архиепископ Нестор (Анисимов) так писал об этой истории: «Энергичный, предприимчивый, сильный духом, он однажды в начале тяжелого периода беженства с острова Лемноса на малой утлой рыбачьей лодке приплыл на Афон за 50 с лишним морских миль. Целую неделю пробыл владыка, в море среди бури, ветра и непогоды, одинокий на утлой лодочке. На Афон прибыл он, движимый великой ревностью увидеть и преклониться перед святыней православного иночества»[1298]1298
  Вернувшийся домой. Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова) / Авт. – сост. О.В. Косик. Т. 1. М., 2005. С. 346.


[Закрыть].

Епископ действительно приплыл на Святую Гору на рыбацком баркасе Пантократорского монастыря вместе с полковником К.В. Прокошевым и диаконом Михаилом. Сначала он посетил Пантократор, затем Свято-Ильинский и Свято-Андреевский скиты, а 28 августа прибыл в Свято-Пантелеимо-новский монастырь, где ему была устроена торжественная встреча. Владыка Гермоген сказал братии слово, в котором «просил принять его, как “странника” из общей нам земли России», и отметил: «Пройдет еще несколько времени, Бог смилуется над бедной Россией, порядок восстановится, тогда они, архипастыри, будут обязаны опять явиться на свои паствы»[1299]1299
  АРПМА, оп. 10, д. 170, док. 154, л. 62.


[Закрыть]. В этот же день епископ встретился с митрополитом Антонием (Храповицким).

1 октября 1920 г. владыка Гермоген служил в престольный праздник Киновии в Покровском соборе Руссика, а 3 октября его проводили в Дафну для отъезда в Россию, но из-за отсутствия парохода он 5 октября возвратился в монастырь. Лишь 31 октября епископ приехал с Афона в Салоники, однако там российский консул сказал ему, что дело Врангеля проиграно, Южная армия готовится к эвакуации из Крыма, и посоветовал не выезжать с Афона. В результате владыка через несколько дней возвратился в Свято-Пантелеимоновский монастырь, а 20 января 1921 г. уехал на жительство в скит Новая Фиваида[1300]1300
  Там же, л. 65–66.


[Закрыть].

Епископ Гермоген часто служил в храмах разных монастырей Святой Горы и имел теплые личные отношения с настоятелями многих афонских обителей: Свято-Пантелеимоновского монастыря – архимандритом Мисаилом, Свято-Андреевского скита – архимандритом Митрофаном, Свято-Ильинского скита – архимандритом Иоанном, скита Новая Фиваида – иеросхимонахом Ионой, сербского монастыря Хиландар – архимандритом Митрофаном и болгарского монастыря Зограф – архимандритом Владимиром[1301]1301
  Знаменательный юбилей. С. 28–29.


[Закрыть].

27 июля 1921 г. владыка служил литургию во время престольного праздника св. вмч. Пантелеимона в Руссике. В ноябре того же года он участвовал в работе Первого Всезаграничного Русского Церковного Собора в Сремских Карловцах (Королевство сербов, хорватов и словенцев), на несколько недель покинув Святую Гору. 2 января 1922 г. епископ Гермоген высоко оценил переданное ему на отзыв Отеческое послание игумена и братии Свято-Пантелеимоновского монастыря православному карпато-русскому народу от 30 ноября 1921 г. и в своей резолюции написал, что этот труд желательно напечатать в большом количестве экземпляров для распространения на Карпатской Руси[1302]1302
  АРПМА, оп. 10, д. 193, док. 4410, л. 22 об.


[Закрыть]. 21 апреля 1922 г. владыка Гермоген навсегда покинул Афон в связи с его планируемым назначением управляющим русской епархии в Греции. Собравшейся проводить братии Руссика епископ сказал краткое прощальное слово и через Дафну уехал в Салоники[1303]1303
  Там же, д. 170, док. 154, л. 73.


[Закрыть], а затем – в Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. – Югославия).

В октябре 1920 г. уехали с Лемноса в Болгарию протопресвитер Георгий Шавельский и протоиерей Георгий Голубцов. В дальнейшем они некоторое время служили в русской церкви свт. Николая Чудотворца в Софии (о. Георгий Шавельский в 1926 г. перешел в юрисдикцию Болгарской Православной Церкви), и оба скончались в Болгарии.

Казаки же еще несколько лет жили на Лемносе, более того, в ноябре – декабре 1920 г. их число здесь многократно увеличилось – на острове в лагерях был размещен эвакуированный из Крыма Кубанский казачий корпус (около 16 тысяч человек), а затем частично и Донской казачий корпус (свыше 8 тысяч человек), в составе которых имелось военное духовенство – более 20 полковых священников: протоиереи Иаков Попов, Андроник Федоров, иереи Михаил Шишкин, Николай Рудников, Михаил Мишин и др. Возглавлял это духовенство епископ Севастопольский (будущий митрополит) Вениамин (в миру Иван Афанасьевич Федченков, 1880–1961), в 1919–1920 гг. служивший епископом Белой армии и флота войск Юга России. Благочинными на Лемносе были митрофорные протоиереи Георгий Гончаров, Димитрий Трухманов и протоиерей Петр Соцердотов. Все они были уважаемы казаками за самоотверженность (многие служили в госпиталях корпусов) и стремление разделить тяготы военной службы со своей паствой. Так, например, упоминавшийся протоиерей Константин Романович Ярмольчук с марта 1920 г. служил на Лемносе законоучителем в Донском атаманском военном училище и священником в госпитале Красного Креста. Трое из священнослужителей скончались и были похоронены на острове: протоиерей 3-го Донского казачьего Калединского полка Петр Андреевич Федоров (1855 – 2 июля 1921), священники 1-го (инфекционного) Кубанского госпиталя Михаил Николаевич Зубилин (1873 – 21 февраля 1921) и Василий Иванович Царевский (Царенко; 1883 – 27 ноября 1921)[1304]1304
  Решетников Л. Указ. соч. С. 32–33.


[Закрыть].

Вскоре во всех полках и юнкерских училищах по инициативе самих казаков были созданы походные церкви в палатках и бараках, украшенные женами офицеров. В каждой такой церкви имелся хор из казаков, а на службах в храмах Мудроса и Портиану пел хор, созданный в Донском казачьем корпусе хорунжим С.А. Жаровым, который в последующие десятилетия приобрел своими выступлениями мировую славу. В своих воспоминаниях Сергей Жаров писал, что изнуренных духовно и физически казаков сильно привлекала мудросская церковь, которую греки передали русскому духовенству. Здесь в четверг на Страстной неделе 1921 г. жаровский хор впервые пропел всю службу, затем он стал давать концерты в лагерях беженцев.

В другом хоре – полковой палаточной церкви Донского лагеря начал свою музыкальную деятельность еще один известный хормейстер русского зарубежья – донской казак Н.Ф. Кострюков. В палаточной церкви 1-й Донской дивизии хором руководил сам командир дивизии генерал Г. Татаркин. В составе Кубанского корпуса на Лемносе оказалось около 20 певчих известного еще до 1917 г. кубанского казачьего хора, они создали большой хоровой коллектив, который пел на церковных службах в храме с. Портиану и давал концерты в лагере в Калоераки. Следует отметить, что в мудросской церкви Святых Архангелов богослужения до сих пор совершаются перед русскими иконами, подаренными казаками. На большие церковные праздники они переносятся в Благовещенский собор города[1305]1305
  Там же. С. 33–34.


[Закрыть].

Помимо церквей казаки создали гимназии, школы, библиотеку-читальню, курсы иностранных языков, электротехники, детский сад, два самодеятельных театра и т. д. На острове также действовали Донское атаманское военное училище, Кубанское Алексеевское военное училище и офицерские курсы. В феврале 1921 г. на Лемносе проживало 19 893 русских эмигранта, а в апреле этого года – 20 774. Всего же через остров прошли свыше 30 тысяч офицеров, солдат, казаков, членов их семей и гражданских беженцев из России[1306]1306
  Решетников Л. Указ. соч. С. 5, 26–27; Йованович М. Русская эмиграция на Балканах 19201940. М., 2005. С. 91, 118.


[Закрыть].

При этом условия жизни здесь оставались очень тяжелыми. Вследствие голода, эпидемий и холода в некоторые месяцы умирало по 20 человек в день. В результате на Лемносе возникло два больших русских кладбища, на которых были похоронены не менее 380 человек, в том числе 82 ребенка и пять представителей духовенства – трое православных и двое буддийских (калмыков). В течение июня – декабря 1921 г. все казаки вместе с военным духовенством были вывезены с острова в Болгарию и Королевство сербов, хорватов и словенцев. С января 1922 г. по март 1924 г. на Лемносе оставались лишь двое чинов Донского казачьего корпуса, в обязанности которых входил уход за русскими кладбищами[1307]1307
  Йованович М. Указ. соч. С. 118; Косик В.И. Указ. соч. С. 400.


[Закрыть].

В дальнейшем число эмигрантов из России продолжало сокращаться. В 1923 г., согласно докладу правления «Совнарода», ситуация с ними была следующей: «Общее число русских беженцев в Греции в настоящее время достигает 8-10 тысяч человек, большинство из которых прибыло с о. Лемноса после разрешения греческого правительства, часть из Галлиполи и часть прибывает из Сербии, переходя тайно границу Греции. Из этого числа рядовых казаков, вахмистров и подхорунжих – 60 %, рядового офицерства – 20 %. И знати, и высшего офицерства – 20 %. 80 % беженцев бывшей врангелевской армии находятся на работах в шахтах, рудниках, каменоломнях, заводах и на полевых работах и виноградниках. Оплата труда русских, не знающих греческого языка, ниже рабочих греков и других национальностей, а также потому, что русские беженцы, не имея средств к жизни, идут на всякую оплату. До прибытия беженцев-греков из Малой Азии работу можно было найти, но после, а также вследствие пошатнувшегося экономического состояния страны не только работы не стало, но даже немногие, работавшие на фабриках и заводах, выбрасывались вон и заменялись греческими беженцами и демобилизованными»[1308]1308
  Русская военная эмиграция 20-40-х годов. Документы и материалы. Т. 2. М., 2001. С. 253.


[Закрыть]. В 1924 г. во всей Греции проживало лишь 3 тысячи русских эмигрантов, в 1928 – 2 тысячи, а в 1935–2200[1309]1309
  Йованович М. Указ. соч. С. 118, 121–122; Косик В.И. Указ. соч. С. 400.


[Закрыть].

Большую роль в поддержке беженцев и развитии их церковной жизни в начале 1920-х гг. сыграла королева Ольга Константиновна, однако это продолжалось недолго. После поражения в греко-турецкой войне – в 1923 г. ее свергнутому с престола Константину и другим членам королевской семьи пришлось покинуть страну. 14 мая 1925 г. Ольга Константиновна поселилась в Риме у сына Христофора, где и умерла в изгнании 19 июня 1926 г. Некоторое время ее прах покоился в русской церкви Рождества Христова во Флоренции, а в 1936 г. был перевезен в Грецию, где его захоронили в бывшей королевской резиденции. В своем завещании королева эллинов распорядилась передать в пирейскую церковь св. кн. Ольги четыре знамени 2-й Особой русской дивизии, воевавшей на Салоникском фронте.

В 1918 г. настоятелем церкви св. кн. Ольги в Пирее был назначен упоминавшийся протоиерей Павел Яковлевич Крахмалов. После роспуска российского Балканского корпуса он остался в Греции и в феврале 1918 г. был командирован в Салоники, в русский госпиталь. Здесь он принял святыни походных церквей расформированных российских полков и маршевых батальонов, став их хранителем. Помимо обязанностей при больнице, протоиерей в это время являлся и заведующим русским участком на союзническом кладбище Зейтенлик в окрестностях Салоник, в часовне которого одно время также хранилось церковное имущество бывшей 2-й Особой пехотной дивизии Македонского фронта[1310]1310
  Жалнина-Василькиоти И.Л. Родной земли комок сухой. С. 89; ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 231, л. 31.


[Закрыть].

В конце 1918 г. о. Павел по приглашению королевы Ольги Константиновны переехал в Пирей. Имея высокий авторитет в среде русской эмиграции, он в ноябре – декабре 1921 г., вместе с проживавшим в это время в Афинах известным историком Г.В. Вернадским, участвовал в работе Первого Русского Всезаграничного Церковного Собора в Сремских Карловцах в качестве представителя от русских общин Греции, на котором был избран членом Высшего Русского Церковного Управления за границей. Указом Зарубежного Архиерейского Синода от 26 апреля 1922 г. о. Павел был назначен благочинным всех русских православных церквей в Элладском королевстве (греческие иерархи считали подобные назначения неканоничными), летом того же года он вошел в состав русского Епархиального совета в Греции[1311]1311
  ГАРФ, ф. 5780, оп. 1, д. 13, л. 22; Талалай М.Г Русское кладбище имени Е.К.В. Королевы Эллинов Ольги Константиновны в Пирее (Греция). С. 6–7; Косик В.И. Указ. соч. С. 216; Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920–1995. Биографический справочник. М., 2007. С. 279.


[Закрыть].

Посольский Свято-Троицкий храм в Афинах после революции еще некоторое время действовал при Российской дипломатической миссии, которую с 1912 г. возглавлял последний императорский посланник в Греции Елим Павлович Демидов – князь Сан-Донато (1868–1943). Он и его жена, Софья Илларионовна Демидова, урожденная графиня Воронцова-Дашкова (18701953), известная благотворительница и уполномоченная Российского общества Красного Креста, оказывали всестороннюю помощь общине храма[1312]1312
  См. Талалай М.Г. Генеалогия Демидовых князей Сан-Донато (по зарубежным источникам) // Альманах Международного Демидовского фонда. Вып. 3. Сост. Н. Г. Демидова. М., 2003. С. 117–119.


[Закрыть]. В знак признательности заслуг супругов перед церковью они были погребены рядом с ее стенами. Е.П. Демидов так же активно помогал русским святогорцам. В частности, в конце 1918 г. он занимался вопросами открытия после окончания войны Константинопольских подворий русских обителей Афона, затем – возвращения Свято-Пантелеимоновскому монастырю изъятого под военный санаторий Преображенского корпуса, предотвращения реквизиции греческими властями метохов Руссика и т. д.

Служивший настоятелем Свято-Троицкой церкви с 1914 г. архимандрит Сергий (Дабич) в начале 1919 г. организовал издание в Афинах «Русской газеты», пытавшейся сплотить русскую общину. В своей первой редакционной статье о. Сергий писал: «В нашем горе есть еще и утешение. Мы попали в Грецию, страну Сократа, Платона, Аристотеля, Демосфена, Софокла, Перикла и великих греков, давших опору государственности, цивилизацию, красоту жизни. Мы находимся в Афинах, городе мифической древности, тех Афинах, одно имя которых волнует сердца культурнейших людей. Нас приютил благородный народ, у которого есть все данные стать достойными своих предков»[1313]1313
  См.: Русская газета: Орган русской общественно-политической мысли за границей / Ред. – издатель архим. Сергий (Дабич). 1919. Афины. № 1.


[Закрыть]. Только в 1919 г. вышло 20 номеров «Русской газеты». Настоятель Свято-Троицкой церкви принимал большое участие в жизни колонии выходцев из России. В частности, он стал учредителем русско-греческой гимназии в Афинах, стремился помочь русским монахам Афона.

10 августа 1919 г. архимандрит Сергий приехал в афонский Свято-Пантелеимоновский монастырь. В сопровождении российского консульского корреспондента А.А. Павловского он около полутора недель объезжал русские скиты и келлии Святой Горы, выясняя их положение и проблемы. Однако 21 августа о. Сергий и Павловский были арестованы и на следующий день принудительно высланы с Афона. Причиной ареста якобы послужило совершенное архимандритом нарушение постановления Протата о непременной явке всех приезжих на Святую Гору в Кинот. Арестованных на мулах под охраной солдат доставили в Дафну, где держали до прибытия парохода под караулом в комнате конака Руссика. Больше архимандрит на Афон допущен не был[1314]1314
  АРПМА, оп. 10, д. 170, док. 154, л. 44.


[Закрыть].

После ссоры о. Сергия с П.Е. Демидовым митрополит Платон (Рождественский) 9 декабря 1920 г. уволил архимандрита от должности настоятеля Свято-Троицкой церкви, временно лично сменив его на этом посту. В 1921 г. о. Сергий покинул Грецию, летом того же года он был рекомендован для участия в Русском Всезарубежном Церковном Соборе в Сремских Карловцах (Королевство сербов, хорватов и словенцев), однако получил отказ от организационного комитета, и в работе Собора не участвовал[1315]1315
  ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 1.


[Закрыть]. 1 марта 1922 г. архимандрит был назначен благочинным русских церквей в Центральной и Южной Европе. В 1923 г. он познакомился в Мюнхене с католическим эпископом Мишелем д’Эрбиньи, под чьим влиянием 6 октября 1923 г. перешел в католичество с сохранением восточного обряда и сана архимандрита. В дальнейшем о. Сергий изучал в Париже католическое богословие, одновременно с этим занимался пастырской работой среди русских эмигрантов под руководством епископа Эммануэля Шапталя[1316]1316
  Антоний (Храповицкий), митр. Архимандрит Сергий // Новое время. 1923. 5 декабря.


[Закрыть].

Отец Сергий был запрещен в священнослужении указом митрополита Евлогия (Георгиевского) от 8 декабря 1923 г. В 1925 г., разочаровавшись в совершенном им поступке и полагая, что работа при епископе Шаптале не соответствует его сану и возможностям, архимандрит оставил Париж. Позднее он вел страннический образ жизни, жил в различных католических монастырях, неоднократно пытаясь вернуться в Православную Церковь[1317]1317
  См.: Голованов С.В. Биографический справочник деятелей русского католического апостольства в эмиграции 1917–1991 годов. М., 2005.


[Закрыть].

В своих воспоминаниях митрополит Евлогий отмечал: «До сих пор тяжелым камнем лежит у меня на душе последняя предсмертная переписка с о. Дабичем, который так рвался опять вернуться в лоно православия. “Петлю на шею я себе накинул”, писал он о своем католичестве». Однако в православие архимандрит Сергий вернуться не успел, в 1927 г. он проживал в Неаполе и в Папской Греческой коллегии св. Афанасия в Риме, а скончался 8 июля того же года от внезапной болезни (бронхита) в итальянском г. Сан-Ремо[1318]1318
  Нивьер А. Указ. соч. С. 432–433; Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX–XX веках. С. 187; Третьякевич Л. Д’Эрбиньи и русская эмиграция // Вестник русского христианского движения. 2004. № 167.


[Закрыть].

С завершением настоятельства о. Сергия закончилась эпоха, когда из России, по согласованию с Министерством иностранных дел и за его счет, в Афины высылались священники-архимандриты (помимо жалования причту, МИД ежегодно выплачивал две тысячи рублей на содержание храма). После установления советской власти в России общине в Афинах пришлось приспосабливаться к новым условиям и перестраивать свою жизнь на гораздо более бедных беженских началах. В нее вошло много других славян-эмигрантов, в особенности сербов, так что Свято-Троицкую церковь в 1920-е гг. даже иногда называли «русско-сербской» (некоторое время она находилась под официальным покровительством дипломатической миссии Королевства сербов, хорватов и словенцев в Афинах)[1319]1319
  ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 231; Талалай М.Г. Русская община в Афинах //Православная энциклопедия. Т. 4. Москва, 2002. С. 98–101.


[Закрыть].

В начале 1921 г. должность настоятеля Свято-Троицкой церкви занял протоиерей Сергий Снегирев, с 1920 г. служивший помощником настоятеля. Он родился в Костромской губернии, после окончания Костромской духовной семинарии принял священнический сан и был определен на церковную службу в храмах русской Северо-Американской епархии. Отец Сергий прибыл в США в 1913 г. и начал служить вторым помощником настоятеля кафедрального Свято-Николаевского собора в Нью-Йорке. Он также был казначеем Епархиального совета Северо-Американской епархии (до 1914 г.), преподавал в духовной семинарии в г. Тенефлае (штат Нью-Джерси), затем, вероятно, вернулся в Россию и в 1920 г. эмигрировал в Грецию. В Афинах протоиерей был директором русской гимназии, и в 1922–1925 гг., до переселения в Болгарию, снова служил помощником настоятеля, а также периодически исполнял обязанности настоятеля Свято-Троицкого храма[1320]1320
  ГАРФ, ф. 5780, оп. 1, д. 13, л. 22, ф. 6343, оп. 1, д. 231, л. 17, 36.


[Закрыть].

Следует упомянуть, что кроме Свято-Троицкого храма, в Афинах в 1920-е гг. действовала Свято-Варваринская церковь при русском общежитии госпиталя № 4 Российского общества Красного Креста, настоятелем которой служил священник Григорий Агафоникиади[1321]1321
  Там же, ф. 6343, оп. 1, д. 78, л. 1.


[Закрыть].

Представителем русских церковных властей в Греции с 1919 г. до своего отъезда в США в начале апреля 1921 г. являлся будущий глава Северо-Американской митрополии митрополит Платон (в миру Порфирий Федорович Рождественский, 1866–1934), хотя до ноября 1920 г. он проживал в основном на занятом Белой армией Юге России. 29 ноября 1920 г., на третьем заседании Высшего Русского Церковного Управления за границей в Константинополе владыка Платон был временно назначен настоятелем Свято-Троицкой церкви в Афинах[1322]1322
  Русская Православная Церковь в Северной Америке. Историческая справка. Нью-Йорк, Джорданвилл, 1954. С. 25.


[Закрыть].

Однако митрополиту так и не удалось разрешить вопрос организации русского прихода в Афинах. В июле 1920 г. Российская дипломатическая миссия по предварительной договоренности с владыкой Платоном приняла решение об основании при Свято-Троицкой церкви прихода, который предполагалось создать как открытую общину, подчиняющуюся греческим законам и находящуюся под верховным покровительством Элладской Православной Церкви, но обладавшую внутренней автономией. Когда митрополит Платон обратился к греческим церковным властям, то получил отказ в формировании русского прихода, под предлогом того, что сама Элладская Церковь не имеет приходской организации[1323]1323
  Йованович М. Указ. соч. С. 268.


[Закрыть].

Не увенчалась успехом и повторная попытка создания русского прихода в Афинах, последовавшая после решения Совета послов в Париже в январе 1921 г. об организации приходов в соответствии с приходским уставом, принятым на Всероссийской Поместном Соборе 1917–1918 гг. Первоиерарх Элладской Церкви митрополит Афинский Мелетий и министр иностранных дел Греции Политис сообщили российскому посланнику и митрополиту Платону, что идея организации русского прихода нарушает порядок церковной жизни в Греции, где каждый член Церкви должен независимо от своей национальности подчиняться общим правилам местной церковной жизни. В разговоре с владыкой Платоном в марте 1921 г. митрополит Мелетий прямо заявил, что придание русскому приходу статуса юридического лица почти совершенно исключено, хотя он лично и готов всячески помогать русским в сплочении вокруг их церкви. Для успокоения владыки Платона митрополит добавил, что русской церкви в Греции, даже в случае появления в Афинах советского посольства, не угрожает опасность потери своего статуса и тем более закрытия, так как она действует в православной стране. Кроме того, выяснилось, что в Афинах не существует достаточно крупной и богатой колонии русских, которые могли бы без особых усилий содержать церковь и членов ее причта[1324]1324
  Там же.


[Закрыть].

В этой ситуации Е.П. Демидов решил вместо прихода организовать «Союз русских православных христиан в Греции» – духовно-просветительское общество, устав которого находился бы в соответствии с духом определений Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг. и в то же время отвечал требованиям греческих законов. Это хорошо продуманная инициатива увенчалась успехом, и 23 июня 1921 г. греческий суд утвердил устав союза, благодаря чему последний получил статус юридического лица. Устав, предполагавший «удовлетворение духовных, нравственных и общественных потребностей эмигрантов» и «поддержание в надлежащем состоянии русской православной церкви Св. Троицы», был также рассмотрен Высшим Русским Церковным Управлением за границей. Председателем союза оказался выбран настоятель храма протоиерей Сергий Снегирев, а его заместителями – С.И. Демидова и Л.А. Сенько-Поповский (о. Сергий являлся председателем «Союза русских православных христиан» до конца 1925 г.). При этом Свято-Троицкая церковь еще несколько лет оставалась в ведении Российской миссии, а ее настоятель числился в списке дипломатов. В первые годы своего существования Союз регулярно проводил церковные собрания и об их решениях извещал митрополита Антония (Храповицкого) и Высшее Русское Церковное Управление за границей[1325]1325
  ГАРФ, ф. 5680, оп. 1, д. 119, л. 116–117, ф. 6343, оп. 1, д. 231, л. 17.


[Закрыть].

В феврале 1923 г. Е.П. Демидов, предвидя признание Грецией советской России и приезд в Афины ее представителей, передал в распоряжение «Союза русских православных христиан в Греции» Свято-Троицкую церковь и храм св. кн. Ольги в Пирее. В марте того же года Совет послов прекратил высылать из Парижа средства на содержание причта[1326]1326
  Там же, ф. 6112, оп. 1, д. 30, л. 6.


[Закрыть]. Недостаток средств на содержание Свято-Ольгинского храма вынудил Союз обратиться за помощью к правительству Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое сразу же взяло церковь под свое покровительство с выплатой необходимого содержания[1327]1327
  Косик В.И. Указ. соч. С. 216.


[Закрыть].

В 1922 г. «Союз русских православных христиан в Греции» предпринял попытку пригласить в Афины на постоянное место жительства русского архиерея. 17/30 мая этого года Высшее Русское Церковное Управление за границей указом № 248 постановило учредить Греческую епархию и назначило управляющим русскими церковными общинами в Греции, Северной Африке и на Кипре с резиденцией в Афинах неоднократно упоминавшегося ранее епископа Екатеринославского и Новомосковского Гермогена (Максимова), который одновременно занял пост настоятеля Свято-Троицкого храма при Российской миссии на земле Эллады[1328]1328
  Церковные ведомости. Белград. 1922. № 10–11. С. 12; 1923. № 23–24. С. 8.


[Закрыть].

В конце мая 1922 г. епископ Гермоген поселился в Афинах, где первоначально был в целом дружественно принят митрополитом Афинским Феофилом (правда, тот отказался утвердить права епископа как епархиального архиерея, даже с условием распространения его власти только на русских прихожан). Владыка Гермоген, согласно указу № 310 Высшего Русского Церковного Управления за границей от 13 июля 1922 г., учредил Временный Епископский (Епархиальный) совет из избранных верующими двух священнослужителей и двух мирян под своим председательством[1329]1329
  Там же. 1922. № 14–15. С. 4.


[Закрыть], организовал канцелярию.

12 мая 1922 г. настоятель Свято-Ольгинской церкви в Пирее протоиерей Павел Крахмалев указом Высшего Русского Церковного Управления за границей был перемещен на пост настоятеля Свято-Троицкой церкви в Афинах, а на его место назначен протоиерей Сергий Снегирев. Это решение встретило сопротивление со стороны российского посланника в Греции Е.П. Демидова, который заявил, что храм Пресвятой Троицы является посольской церковью, и назначение его настоятеля надо согласовывать с руководством российского дипломатического корпуса – Советом послов в Париже. Русская миссия в лице Е.П. Демидова отказала в признании нового настоятеля и в отпуске средств на его содержание до получения указаний по этому вопросу от Совета послов[1330]1330
  См.: Жалнина-Василькиоти И.Л. Георгиевский кавалер протоиерей Павел Крахмалев (29.06.1874 [Россия] – 1949 [Греция]) // Люди и судьбы русского зарубежья. Вып. 2. М., 2014; ГАРФ, ф 6343, оп. 1, д. 231, л. 67, ф. 61, оп. 1, д. 42, л. 1


[Закрыть]. В результате о. Павел остался настоятелем Свято-Ольгинской церкви.

Дополнительные сведения об управлении русской приходами в Греции имеются в докладной записке «Об образовании Высшего русского Церковного Управления за границей», которую протоиерей Павел Крахмалев 20 апреля 1923 г. написал архиепископу Афинскому Хризостому: «.Преосвященный Епископ Гермоген, кроме того, состоит с 30 мая 1922 года временно Управляющим Русскими православными общинами в Греции (с благословения Афинского митрополита, что объявлено в греческих официальных и духовных органах печати (в Египте и на о. Кипр). При русской православной посольской церкви в Афинах в 1920 г. образован “Союз русских православных христиан в Греции”, устав утвержден местною греческою властью, цели деятельности Союза изложены в параграфе № 3 его устава, где сказано, что “…руководствуясь положениями, разработанными московским церковным Собором 19171918 г. по вопросам о православном приходе, Союз ставит своими целями: удовлетворение духовных, нравственных и общественных потребностей находящихся в Греции русских православных христиан, оказание им культурнопросветительской помощи”»[1331]1331
  ГАРФ, ф. 6112, оп. 1, д. 8, л. 2–2 об.


[Закрыть].

Однако деятельность владыки Гермогена в Греции оказалась недолгой. В начале 1923 г., после катасрафического поражения греческой армии в войне с Турцией, в стране произошел государственный переворот, королю Константину и прежней «правительнице» Ольге Константиновне пришлось уехать из страны, митрополит Феофил был уволен. Избранный архиепископом Афинским и всея Эллады Хризостом (Пападопулос) вскоре после занятия кафедры воспротивился пребыванию в своем епархиальном городе самостоятельного русского архиерея[1332]1332
  Знаменательный юбилей. С. 29.


[Закрыть].

Обеспокоенность новых греческих церковных властей вызывал даже официальный титул «управляющего русскими церковными общинами», поэтому в ходе визита епископа Гермогена к архиепископу Хризостому в апреле 1923 г. ему было заявлено, что Элладская Церковь считает епископа исключительно «духовным наблюдателем», который посещает своих русских братьев лишь ради их духовного совершенствования и утешения. Еще большую обеспокоенность вызвала организация и начало деятельности Епископского совета, так как подобных институтов в Элладской Церкви не было[1333]1333
  Йованович М. Указ. соч. С. 269.


[Закрыть].

20 сентября 1923 г. архиепископ Хризостом в письме к митрополиту Антонию (Храповицкому) предупредил его, что Элладская Церковь на своей территории не может признать за русскими права, которого и сама не имеет перед светскими властями страны, и отметил, что формирование Епархиального органа не является необходимым, поскольку в Греции существуют лишь три русские церкви и количество их прихожан очень мало. Владыка Хризостом также подчеркнул, что формирование Епископского совета или любого другого органа с законодательными функциями, у которого есть свой устав и печать, возможно лишь с разрешения светских властей Греции[1334]1334
  ГАРФ, ф. 5680, оп. 1, д. 119, л. 2.


[Закрыть].