Текст книги "Письма. Том I (1896–1932)"

316
Н.К.Рерих – Г.Форману*

22 марта 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Дорогой г-н Форман,

Сердечно благодарю Вас за Вашу книгу и журнал с Вашей статьей. Прочитав их, я еще раз понял, почему Учение так близко Вам. Ваш ищущий дух был готов принять подлинные основы бытия. И, конечно, «Агни Йога» с ее великой Реальностью пришла к Вам вовремя.

Мы получили известие от мисс Ф.Р.Грант о том, что Ваш друг г-н Косгрэв разделяет Ваши интересы, и таким образом формируется новый высококультурный нуклеус. Опираясь на основные положения «Агни Йоги», Вы будете продвигать наш Пакт и Знамя Мира, а также издания нашего «Пресса». Через те же основы Вы полюбите сам Знак на нашем Знамени. Вы почувствуете, что он является Символом Культуры. Поистине, только объединившись в Лигу Культуры, мы можем трудиться на благо человечества, которому угрожают неслыханные бедствия. Я уверен, не меньшее вдохновение Вы почерпнете и в следующих томах: «Беспредельность», «Иерархия» и «Сердце». Быть может, наши сотрудники уже читали Вам выдержки из этих книг. Постепенно Вы почувствуете, что за всем, что воспринималось Вами как нечто абстрактное, стоит всеобъемлющая реальность. Будучи человеком внимательным, Вы вскоре заметите, как начнет преображаться вся Ваша жизнь. И это великое преображение войдет в Вашу жизнь самым естественным образом, без суеверия, фанатизма или предубеждения.

Вы обнаружите, что в Вас звучат непреложные и зовущие формулы. А Ваш неугасимый энтузиазм поможет Вам осознать, что Вы не просто существуете в этом мире, но пришли в него, чтобы быть деятельным в Великом Служении. В этом осознании Великого Служения Вы всегда будете черпать новую, неиссякаемую силу. И если Вы столкнетесь (что почти неизбежно) с клеветой и злобой варваров, Вы воскликнете, как один великий философ: «Ultimi barbarorum!»[1043]1043
  Ultimi barbarorum (лат.) – жестокое варварство. Это слова Б.Спинозы. «Возмущенный убийством друга своего де Витта, Спиноза хочет прикрепить к месту убийства надпись: “ultimi barbarorum”; в этом крике души рыдает глубокая боль сердца», – писал Н.К.Рерих в очерке «Спиноза» (цит. по: Рерих Н. Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991. С. 230).


[Закрыть], и двинетесь вперед с зажженным светильником, освещая путь неизвестным путникам. В этой бескорыстной помощи и будет заключаться исполнение Великих Заповедей.

Пожалуйста, передайте мой привет Вашим друзьям. Когда нас объединяют знание и красота, мы все становимся друзьями. Мы знаем, что сообща охраняем Великое Благо. И мы понимаем, что в настоящее грозное и кризисное время наш призыв S.O.S. цементирует наши силы в одно могучее, несокрушимое воинство. Нам чуждо всякое отчаяние, ибо мы знаем, Кому посвятили свои устремления. Уверяю Вас, что меня обрадует любое известие о Ваших новых трудах.

Мои наилучшие пожелания миссис Форман и Вам.

Искренно Ваш,

[Н.Рерих]

317
Н.К.Рерих – М.А.Таубе

№ 12

22 марта 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Почта 22 марта не принесла нам Вашего письма. Письмо Ваше за номером 2-м было от 15 февраля, значит, даже по первоначальному нашему соглашению письмо номер 3-й пошло 1 марта. Между тем 18 марта мы уже получили письмо Шклявера от 7 марта. Ведь теперь письма из Парижа идут одиннадцать дней, и, конечно, Вы отправляете той же процедурой, как и Шклявер. Значит, у нас получается полная картина того, что Ваше письмо номер 3-й от 1 марта не дошло, ибо нормально оно было бы здесь уже 12 марта. И я мог бы на него ответить десятью днями раньше. А мы-то с Вами знаем, что значит для общественных дел десять дней. Сколько хорошего и сколько дурного может происходить за это время! В особенности же в течение зимнего сезона, когда единственно возможно созидательное движение в общественных делах.

Как Вы знаете из моих многих прошлых писем, мне так хочется знать Вашу программу для действия Пакта. Во всяком деле нельзя ограничиваться, как делают некоторые наши сотрудники, лишь критическими замечаниями, но необходима всюду поступательная программа. Если мы замечаем, что некоторые двери открываются слишком туго и скрипят, то ведь дверей на свете много, и, значит, со всею находчивостью мы должны идти туда, где благо и расположение. Не скрою от Вас, что и в последней почте из Америки чувствовалась усталость от самозваных выступлений миссис Дедлей, тем более что они близко знают лиц, ухаживавших за этою госпожою, когда, по их словам, она проявляла некоторые даже опасные действия. Шклявер извещал, что она уехала, но от 4 марта она осчастливила меня новым письмом, в котором половина относилась опять к ее критике, а во второй половине заключались какие-то нелепости о «траве Правды», якобы растущей в долине Кулу и которая именно во Франции должна быть применена. Что значит это последнее умозаключение, мы не беремся судить, ибо пределы болезненного воображения неисповедимы. Я надеялся, что вся эта прискорбная переписка уже иссякла и все вернулись к созидательным мыслям и действиям. Было бы более чем прискорбно, если бы от конца декабря до конца марта самое ценное время тратилось бы на разлагающую критику, отнявшую лучшие возможности деятельности. Будьте добры, покончите этот вопрос в Париже всеми Вашими дипломатическими действиями. И без того время очень тяжкое. И без того отупелые варвары восстают против всего просветительного и образовательного, и мы имеем этому новые неоспоримые доказательства. Не значит ли это, что мы все должны устремить самые деятельные усилия на просвещение и созидание? Все эти одержимые, душевнобольные, потерявшие равновесие должны быть отстраняемы, а клеветники должны получать вечное клеймо на лбу, чтобы они более не могли вносить разложение.

Какие новости у Вас от Вашей Мусульманской группы? Как мыслят Сибиряки, Дальневосточники, Калмыки, Утвержденцы? Ведь в нашем Ковчеге должно быть место всем стремящимся к просвещению и просветлению, в самом широком понимании с нашей стороны. Правда, мы не должны ограничиваться каким-либо одним мировоззрением, но отбрасывать все, в чем была бы какая-то крупица созидательная, мы не можем. Одно ясно, что мы не с разрушителями и не с клеветниками, но там, где есть поиск и хоть какое-нибудь горение сердца, там и мы должны проявить и бережность, и чуткость. Знаю, что и Вы мыслите так же, ибо деятели народного просвещения и не могут мыслить иначе.

Пишу это мое 12-е письмо накануне памятного дня 24 марта, которое в Америке принято ежегодно праздновать в сообществе всех наших членов. Шлем и Вам мысленный наш душевный привет.

Критика миссис Дедлей и других подобных по отношению к Америке тем более одностороння, что они не знают положения вещей, они не хотят понять, что в Америке, так же как и во всех прочих странах, очень трудно с просветительными делами. Тем более нужно глубоко оценить то развитие деятельности наших Учреждений, которое именно сейчас, именно в такое трудное время, время всяких кризисов, бодро борется против всех варварских и некультурных проявлений. И не только борется, но даже преуспевает и завоевывает новые широкие круги. В наших списках появляются новые большие имена, которые не боятся высказываться о существе Учреждений, и те, кто сказал бы, что и это есть самореклама, пусть попробуют приобрести мнение этих больших культурных деятелей! Один большой мыслитель недавно сказал: «Все подозрения, обвинения, клевета являются признаками варваризма, к сожалению, отличающего нашу цивилизацию, которая в силу этого ясно идет к разложению». Также сказано: «Если к вам придет некто, желающий помочь и ждущий лишь толчка к тому с вашей стороны, но вы можете заняться совершенно посторонним разговором, и желание помочь растворяется в чашке чая. При этом обычай страны требует занять время наиболее незначительными сообщениями, и в этом мусоре теряются самые ценные зерна. Но если бы человечество ценило хотя бы время, то многое нужное могло бы встретиться». Действительно, сколько ценного люди засыпают условным мусором, и как хотелось бы встряхнуть все эти оледенелые сердца и обратить их к бодрой строительной работе, без поисков сучка в глазу брата, но прилагая все силы к положительному собиранию, познаванию и к самосовершенствованию. Пусть бы они оставили всякую критику и показали бы, чт´о сами они могут создать, ибо убедительность лишь в фактах и последствиях. Я послал Шкляверу мою последнюю статью «Расхищение Сердца»[1044]1044
  Имеется в виду очерк «Расхищенное сердце» (1932), вошедший в сборник: Рерих Н. Твердыня Пламенная. Нью-Йорк: Всемирная Лига Культуры, [1933].


[Закрыть]. Прочтите ее и почувствуйте боль о теряемых возможностях.

318
Н.К.Рерих – Ю.Жицкому*

24 марта 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Уважаемый господин [Жицкий],

Ваше дружественное письмо от 1 марта доставило мне большую радость. Я хочу выразить Вам свою искреннюю признательность не только за благожелательный тон послания, но также и за сам дух Меморандума[1045]1045
  Из письма Ю.Жицкого Н.К.Рериху от 1 марта 1932 г.: «Меморандум по претворению в жизнь морального разоружения («Memorandum on the realization of the Moral Disarmament») был направлен министром иностранных дел Польши (А.Залесским. – Ред.) на рассмотрение Генеральному секретарю Лиги Наций (Э.Д.Драммонду. – Ред.) и освещал пацифистские традиции в Польше, начиная с XV века» (ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 5–1. Д. 327).


[Закрыть], который Вы прислали мне от имени Вашего Института, чья деятельность так близка моему сердцу. Высококультурные идеи о моральном разоружении[1046]1046
  Н.К.Рерих писал, что «одно телесное разоружение не поможет. Нужно разоружиться в сердце и духе». Концепция «морального разоружения», которая формировалась интеллектуальной элитой, среди которой были А.Эйнштейн, Р.Роллан и т. д., «подразумевала интеллектуальное сотрудничество, направленное на выработку универсального общественного сознания, на формирование мирового общественного мнения в пацифистском духе, в духе взаимопонимания и сотрудничества народов, на воспитание в молодом поколении антимилитаристского сознания. При этом считалось, что собственно разоружение станет естественным следствием «морального разоружения», так как народы станут доверять друг другу» (Фокин В.И. «Политика умиротворения» как последствие кризиса Версальской системы // Мир. 1993).


[Закрыть], пропагандируемые Вашим Институтом, настолько созвучны [задачам] нашей Всемирной Лиги Культуры и Пакта Рериха по Охране Культурных Ценностей, что было бы странно, если бы наша работа не положила начало теснейшему сотрудничеству. В самом широком смысле идеи об искоренении всех форм вражды – долг всего человечества.

Во время чтения Вашего Меморандума мое внимание привлекло еще одно обстоятельство: он датирован 17 сентября 1931 года. Именно в этот день в Брюгге завершилась Всемирная конференция по Пакту Рериха под покровительством маркиза М.Адачи, Председателя Постоянной палаты Международного Суда. Так одновременно в разных странах прозвучал призыв к защите Мира и Культуры.

Обложка одного из выпусков бюллетеня Музея Рериха

Ноябрь 1931 г.

Из наших книг, которые я с удовольствием посылаю сегодня бандеролью для библиотеки Вашего Института, Вы узнаете, как много внимания наши Учреждения уделяют вопросам Мира, а также защите и распространению Культуры.

Только что я получил из Нью-Йорка известие о том, что среди пятидесяти двух Рериховских обществ, существующих по всему миру, теперь есть и Польское общество Рериха. Для меня это событие особой важности, ведь моя бабушка носила фамилию Лещинская[1047]1047
  О ком именно идет речь, установить не удалось.


[Закрыть], и оба моих брата женаты на польских дворянках[1048]1048
  Жена Владимира Константиновича Рериха – дочь титулярного советника Лидия Алексеевна Пермейская, связь с которой он потерял с 1919 г., в период Гражданской войны. Первая жена Бориса Константиновича Рериха – София Сигизмундовна Залесская, рано скончавшаяся от белокровия.


[Закрыть].

Помимо наших Обществ идею Пакта Мира проводят в жизнь также специальные комитеты в Нью-Йорке, Париже и постоянный Международный Союз за Пакт Рериха в Брюгге. Буду Вам весьма признателен за отправку трех экземпляров Вашего Меморандума Комитету Пакта Рериха в Нью-Йорке (Риверсайд Драйв, 310), а также за подготовку соответствующего обращения от имени Института о нашем движении. Не сомневаюсь, что наше Знамя со Знаком Триединства, уже принятое в некоторых странах и освященное в Базилике Святой Крови в Брюгге, в Бельгии, будет тепло встречено и у Вас. Я буду очень рад узнать от Вас ответную реакцию Вашего Института, а также о ходе дальнейших событий.

С нашей стороны я буду не только благодарен Вам за книги, которые Вы так любезно предложили мне прислать, но и с радостью буду рекомендовать Вашу организацию нашим Комитетам и Обществам. Пожалуйста, передайте всем Вашим сотрудникам мою искреннюю признательность за их благородную деятельность, которая, без сомнения, увенчается успехом, если все мы проявим крепость духа и упорство, зная, что мы исполняем неотложную нужду человечества.

Искренно Ваш,

[Н.Рерих,]

Почетный президент

К письму прилагаются:

3 открытки («Pax Cultura», «Зарево», «Царица небесная»)[1049]1049
  См. примечание 1 на с. 499.


[Закрыть].

Почтовой бандеролью:

– «Вестник [Музея Рериха] 1930 г.»[1050]1050
  Message of 1930. Roerich Museum Series. New York: Roerich Museum Press, 1931.


[Закрыть];

– «Музей Рериха. Десятилетие деятельности»[1051]1051
  Речь идет о вышедшей отдельным изданием статье Н.К.Рериха: Decade / Roerich Museum: A Decade of Activity 1921–1931. N.Y.: Roerich Museum Press, 1931.


[Закрыть];

– Пакт Рериха, Знамя Мира;

– «Уорлд Юнити»[1052]1052
  Вероятно, имеется в виду статья Ф.Грант: Grant F. Nicholas Roerich’s Plan for World Peace // World Unity Magazine. № 9 (Feb. 1932). PP. 307–113.


[Закрыть], февраль 1932 г.;

– Бюллетени Музея Рериха №№ 10, 11, 12 за 1931 г. и № 1 за l932 г.

319
Н.К.Рерих – М. де Во Фалипо

29 марта 1932 г.[1053]1053
  Вариант письма на английском языке датирован 28 марта 1932 г. (Ф. 1. Оп. 5–1. Д. 29).


[Закрыть] Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

[Мой дорогой Друг][1054]1054
  Авторский текст письма – русский, эта фраза дана по варианту письма на английском языке.


[Закрыть],

Благодарю Вас за письмо от 15 марта. Очень рад, что Вы оценили мое решение воздержаться от выставки моих картин в Брюгге. Конечно, все бы было возможно, если бы мы встречались с нормальной человеческой психологией. Но если какие-то злоумышленники стараются из явных уже исторических фактов сделать какой-то блеф и назвать высокое идейное устремление коммерческим предприятием, то, естественно, мы должны принять особые меры предосторожности. К тому же мы твердо решили всячески обнаруживать этих злостных клеветников и предавать их суду общественного мнения, как они того и заслуживают.

Очень надеюсь, что Американский Комитет изыщет средства для выставки Тюльпинка, а Тюльпинк, со своей стороны, обнаружит подвижность и находчивость в действиях и тем опрокинет мнение о нем, высказанное его коллегою бельгийцем г-ном Капар[ом]. Также необходимо, чтобы Тюльпинк представил резюме прошлой Конференции и денежный отчет об использовании членских взносов. Если кто-то злобный обвиняет в блефе, то во всех наших Учреждениях будем точны до крайности. Пусть все стороны и отрасли наших Учреждений обнаруживают полнейшую точность, ибо, действительно, даже малая песчинка в колесе может вызывать отвратительное скрипение на всю округу и даже остановить повозку. Я очень просил наши Учреждения в Америке предоставить Тюльпинку полнейшую инициативу в отношении его выставки, чтобы он как-нибудь не сказал потом, что Америка, в силу своих каких-то особых обычаев, помешала ему проявиться. Пусть Тюльпинк покажет все свои истинные способности.

Очень рад, что посредством лекции Ландовского в Париже состоялось пильгримадж[1055]1055
  От pilgrimage (англ.) – паломничество.


[Закрыть] Знамени и, таким образом, не произошло никакого разделения в обычаях Америки и Европы. Мне доподлинно известно, что Америка так и предполагала напомнить о Пакте и Знамени нашим 52-м Обществам. А церковные службы о сохранении Культурных Сокровищ человечества тоже не представляют особого обычая Америки, ибо церковные службы о здравии и преуспеянии дел[1056]1056
  В варианте письма на английском языке: и преуспеянии идеалистических начинаний.


[Закрыть] приняты по всему миру, и не найдется такого окаменелого сердца, кроме крайних разрушителей, которое высказалось бы против молитвы. Еще раз радуюсь, что лекция Ландовского вполне закончила вопрос о паломничестве Знамени в Париже. А выставка Тюльпинка и будет тем самым паломничеством в Бельгии, ибо, конечно, Тюльпинк не скроет же знака Знамени, освященного в соборе Святой Крови.

Вчера мы получили первый экземпляр второго выпуска нашего журнала[1057]1057
  В варианте письма на английском языке: второго выпуска журнала нашего Института.


[Закрыть], и я очень рад сказать Вам, что как по содержанию, так и по исполнению он очень внушителен и более объемист сравнительно с первым.

Итак, несмотря на все материальные кризисы, потрясшие весь мир, наши Учреждения все же не только работают, но и преуспевают.

Мадам Рерих шлет Вам сердечный привет, в последние дни ее опять мучили невралгические боли в спине, отражавшиеся на дыхании и на сердце. Жорж был рад слышать из Вашего письма, что с его книгой все идет благополучно[1058]1058
  В варианте письма на английском языке далее: и тоже шлет свой привет. Надеемся, что вы в добром здравии и что этот год не принесет вам хлопот.


[Закрыть].

Шлем Вам наш сердечный привет.

[Искренно Ваш][1059]1059
  Фраза дана по варианту письма на английском языке.


[Закрыть],

[Н.Рерих]

320
Н.К.Рерих – Александру I Карагеоргиевичу

29 марта 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Ваше Королевское Величество,

Только что мною получена стенограмма заседания по случаю десятилетия наших Учреждений в Америке, и среди прочих приветствий запечатлена прекрасная речь Генерального Консула г-на Янковича, передавшего Ваши столь драгоценные нам слова. Не могу удержаться, чтобы не принести еще раз нашу искреннюю признательность за ту высокую духовную поддержку, которую Вы посылаете нашим Учреждениям. В дни потрясения культуры такое высокое слово поистине знаменательно, и еще более знаменательно оно, ибо идет от высокого Защитника Культуры и Света, от Монарха Всеславянского.

Надеюсь, что книга моя «Держава Света», посланная Вашему Королевскому Величеству отсюда, дошла сохранно. Также надеюсь, что и письмо мое, посланное прошлою осенью, во время пребывания нашего на горних [высотах], также не затерялось, что иногда вполне возможно при сложных условиях местной почты. В письме этом я передавал предложение Совета нашего Музея о присылке в Београд[1060]1060
  Белград (серб. Београд, Beograd) – с 1918 по 2003 г. столица Югославии, с 2003 по 2006 г. – Сербии и Черногории, ныне столица Сербии. Один из наиболее древних городов в Европе.


[Закрыть] от десяти до двадцати моих картин, если бы для них нашлась комната в Београдском музее. Подобные отделы нашего Музея уже осуществляются в некоторых других Центрах, в том числе и в нашем Центре в Париже. Конечно, такая присылка картин не вызвала бы никаких расходов в Београде, ибо в таких случаях картины хотя и остаются собственностью Музея в Нью-Йорке, но могут гостить без ограничения срока. Если идея подобного Отдела-комнаты соответствовала бы желанию Вашего Королевского Величества, то я, получив от Вас соответственное указание, был бы глубоко рад передать его Совету нашего Музея для выполнения.

При сем имею радость послать Вашему Королевскому Величеству последний, только что вышедший том журнала нашего Гималайского Института и два последних Бюллетеня Музея. В настоящее время, кроме построения биохимической лаборатории с отделом борьбы против рака, наш Институт уделяет самое серьезное внимание изучению тибетской и аюрведической медицин. При этом выясняются многие драгоценные сведения, и можно лишь пожалеть, что западная медицина до сих пор недостаточно уделяла внимания исследованию этой мудрости многих тысячелетий. Получаются сведения, что некоторые болезни, признаваемые западными врачами как неизлечимые, успешно излечиваются здесь. При этом некоторые окрестности здесь совершенно не знают ни рака, ни легочных заболеваний, и потому чрезвычайно поучительно изучать все условия жизни и природы, которые могут освобождать человечество от таких тяжких болезней.

Только что мною закончена картина «Владычица Знамени Мира», которая войдет в состав Музея Нью-Йорка, и так ценно получать от самых различных стран мира сочувствие Знаку, который, подобно Знаку Красного Креста, охранил бы духовные культурные сокровища человечества и внес бы в мировое понимание новую волну созидательных прекрасных устремлений. Чувствую, что и эта идея близка сердцу Вашего Королевского Величества. Так радостно хотя бы мысленно представить себе, что человечество могло бы объединиться на осознании ценностей духовно-культурных.

Очень жалею, что такое рабоче-напряженное время, требующее моего неотлучного присутствия, все еще не позволяет мне посетить прекрасную страну Югославию и лично представить Вашему Королевскому Величеству мои мысли. Буду счастлив получить указания Ваши относительно предложения Совета нашего Музея о комнате-Отделе в Музее Београда.

Вашего Королевского Величества всепреданнейший

[Н.Рерих]

321
Н.К.Рерих – М.А.Таубе

№ 13

29 марта 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Письмом от 14 марта уведомил нас Шклявер о первом состоявшемся заседании Комитета Пакта и Знамени при нашем Европейском Центре. Очень радуюсь, что это предложение мое вошло в жизнь, и таким образом Комитет, состоящий при Музее, получает еще одного деятельного сотрудника в лице Комитета, состоящего под Вашим Председательством. Особенно радуюсь этому, ибо таким образом Вы составите ближайшую программу поступательных действий для введения в жизнь Пакта и Знамени. Как уже знаю из Ваших предыдущих сообщений, Вы, так же как и я, не слишком много даете кредита фотографической выставке Тюльпинка. Конечно, пошлем ей наши лучшие мысли, так же как и всем прочим начинаниям около наших Учреждений, и большим и малым. Этим письмом мне хотелось бы послать привет Вашему новому Комитету и выразить ему мою радость, что посредством него будет еще раз укреплена и расширена точная программа будущих действий по введению в жизнь Пакта.

Прекрасно, что посредством лекции Ландовского осуществилось в Париже паломничество нашего Знамени, а выставка Тюльпинка будет таким же паломничеством Знамени в Бельгии. Таким образом, идея паломничества спокойно прошла в жизнь, и все наши 52 Общества будут осведомлены о Пакте и о Знамени. Церковных манифестаций нам опасаться нечего. Прежде всего, они не представляют собою политических манифестаций, и будем надеяться, что Комитеты наши состоят из людей религиозных, сердцу которых всегда близка идея молитвы за преуспеяния благого дела. Я никогда не сетую на Тюльпинка за церковную манифестацию освящения Знамени в Соборе Святой Крови, совершившуюся при Вашем участии. Это освящение и молитва положили начало всем прочим мыслям религиозным, так близким истинно культурным идеям человечества. Радуюсь, что все три наши митрополита благословили эту идею, которая и во всех прочих церквах встречает такое же благостное отношение. Не удивляюсь этому, ибо сейчас разрушительство почему-то особенно яростно направлено на храм.

Шклявер также сообщает о продолжающемся сочувственном отношении к Пакту Французского Правительства, о поддержке его Бельгийским Правительством и сочувствии со стороны Чехословакии. Все это очень хорошо и еще раз подсказывает нам, насколько мы не должны упускать драгоценное время. Интересно бы применить к нашему Пакту бывшую процедуру установления Красного Креста. Между этими знаками человечности много аналогий. Знамя Красного Креста тоже началось для военного времени, но, чтобы приучить к этому знаку человеческое сознание, это знамя было сделано постоянным и, несмотря на всякие бывшие сомнения узких сознаний, внесло в историю человечества поистине прекрасную страницу. Не буду повторять то, что было мною многократно уже выражено в моих разных обращениях по поводу Пакта и Знамени. Но не побоюсь повториться, твердя, что это сознательное и постоянное охранение действительных ценностей человечества, необходимо неотложно. В нем должно участвовать сознание всего человечества, и если по крылатому слову нашего друга Луи Марена, по слову, обошедшему все здешние газеты, если «Лига Наций оказалась неспособной и недостаточной», то мы во имя Культуры и Прогресса человечества должны искать еще более широких путей, ибо можем действовать с полным сознанием, что мы творим государственно полезное дело. Ценно сознавать, что помимо существеннейших отзывов представителей Международного Права мы имеем уже знаменательные отзывы нескольких военных вождей, которые также присоединяются к полезности Пакта и Знамени. От души желаю Вашему Комитету работать воодушевленно, обогащаться новыми ценными членами и приближать бодро к цели Пакт [и] Знамя, так нужные в мировом значении. Передайте членам Комитета мой искренний привет и скажите тот же наш сердечный привет Вашей семье и всем друзьям.