Текст книги "Письма. Том I (1896–1932)"

293
Н.К.Рерих – М.А.Таубе

№ 4

26 января 1932 г.[ «Урусвати»]

Дорогой Михаил Александрович,

Мы были очень рады получить 25 января Ваше письмо от 13 января и две копии Ваших писем к мисс Лихтман. Из прилагаемой Вам доверительно копии моего письма к мадам де Во Вы можете видеть некоторые наши соображения, касающиеся и наших с Вами мыслей. Итак, слышанные Вами наветы сводятся: к масонству, к большевизму, к тибетским документам. Лица, повторяющие эту заведомую клевету, являются или невеждами, или убежденными клеветниками. Можно только пожалеть, насколько человечество не любит узнавать факты, а часто для каких-то своих темных соображений даже пытается извращать их. Очень огорчило меня сообщение о беседе с лицом католического мира. Я всегда думал и надеялся, что эта стройная организация должна придерживаться лишь фактов и не подражать базарным сплетням. К масонству я не имею касания, это достаточно известно или могло бы быть известным желающим. Лица, хотя бы слышавшие названия моих картин и моих статей, понимают, что это все не есть путь большевизма. Утверждающие противное подвергают самих себя обвинениям в крайнем невежестве и недобросовестности. О тибетских документах Вы достаточно ознакомлены из моей статьи «Легенда Азии»[984]984
  Очерк Н.К.Рериха «Легенда Азии» (1931), опубликован: Рерих Н. Твердыня Пламенная. Нью-Йорк: Всемирная Лига Культуры, [1933].


[Закрыть]. Единственно одного распространителя этой клеветы нам удалось установить, и он оказался не кем иным, как, к сожалению, человеком, претендующим на звание ученого, а именно г-ном Пельо, который сейчас принял поручение фирмы Ситроена. Упаси Бог от таких ученых! Ведь звание ученого должно обязывать к добросовестности и изучению фактов прежде, нежели говорить о них.

Все то, что Вы сообщаете о нашем друге Рапик[аволи], давно известно, и потому уже с 29-го года я его совершенно не трогаю. Кроме всего прочего, он человек очень боязливый. Если бы я знал заблаговременно о намерении Вашем повидать его, то я бы имел случай предупредить Вас пока что вообще с ним не видеться. Конечно, сердце и дух его очень хорошие.

В Ригу ездить пока не советую. Докт[ор] Лукин отлично работает, и присланные нам документы их заседаний вполне радуют своею культурностью и заботами об образовании молодежи. Ведь нам нужно быть не там, где хорошо, но там, где плохо и трудно.

Вы пишете о каких-то нежелательных сведениях, возникающих во Франции. Полагаю, что прежде всего, ввиду нахождения нашего Европейского Центра именно в Париже, Вам и придется ближайшим образом заняться выпрямлением и урегулированием всего местного. Если будете соответственно держать меня в курсе дела, я, как всегда, всячески готов помочь Вам в этом.

Радуемся Вашему сообщению о мусульманской группе. Если они по примеру других групп напишут мне, я готов им ответить соответственно. Конечно, всякая Ваша характеристика этой группы будет для нас чрезвычайно ценной.

Статью «Легенда Азии» я просил напечатать в какой бы то ни было французской газете или журнале и взять достаточное количество экземпляров этого издания, чтобы при случае показать их. Но не думаю, чтобы их следова[ло] рассылать, ибо выдумка г-на Пельо уже находится в далеком прошлом, ин плюс квам перфектум[985]985
  En plus quam perfectum (лат.) – в давно прошедшем времени.


[Закрыть]. И нисколько не повредила нашему стэндингу[986]986
  Standing (англ.) – общественное положение.


[Закрыть], а самому г-ну клеветнику его собственная выдумка уже делается неприятной.

В «Пантеоне Русской Культуры»[987]987
  Очерк Н.К.Рериха «Пантеон Русской Культуры» (1931) опубликован: Рерих Н. Твердыня Пламенная. Нью-Йорк: Всемирная Лига Культуры, [1933].


[Закрыть] я умышленно упоминал многие имена и лишь после них ставил оговорку «и др.», ибо с большинством из этих имен Вам придется встретиться, и тогда у Вас в руках было бы еще одно доказательство моего благожелания. Впрочем, судя по письму Шкл[явера], это обращение уже прочтено в Собрании Русского Общества и, значит, тем самым закончило свое выявление.

Были глубоко удивлены Вашими указаниями о Георгии Лователли. В нем наши ближайшие сотрудники в Америке неповинны, ибо он появился со стороны более отдаленных доброжелателей. Сведения о четырех папах, так же как о графском титуле и о близости его дяди к Ватикану и о Мальтийском рыцарстве, очевидно, идут от него самого. Если бы Вы могли в этих обстоятельствах установить истину, то этим было бы сделано еще одно доброе дело. Тем более что по последним сведениям его личность смущает наших ближайших сотрудников. Но в Америке установить помянутые факты совершенно невозможно.

Закончу сведениями о моих отношениях с православными Иерархами. Со всеми тремя митрополитами Платоном, Евлогием и Антонием я нахожусь в личной переписке и имею от всех них знаки чрезвычайно сердечные. Каковы бы ни были их личные отношения, но Христос Един, и христиане могут знать лишь Единого Христа. К тому же мне кажется, что все пререкания созданы вовсе не самими Иерархами, а каким-то темным подпольем, которому выгодно сеять вражду там, где, казалось бы, должно быть Едино и Нерушимо одно величайшее Понятие. На этом Единстве пока и закончим и будем ждать следующего Вашего сообщения.

Сердечный привет семье Вашей и всем друзьям.

294
Н.К.Рерих – К.К.Лозине-Лозинскому*

28 января 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой д-р Лозина,

Мы получили Вашу телеграмму от 26 числа текущего месяца, в которой говорится следующее: «Виза получена. Возвращаюсь в Наггар. Пожалуйста, телеграфируйте. Лозина».

Я искренне сожалею, но приходится сказать Вам, что из-за мирового экономического кризиса в настоящее время мы не можем расширять наши планы и увеличивать штат. Поэтому мы вынуждены были послать Вам следующую телеграмму: «Сожалеем, в данный момент нет свободных вакансий. Письмо последует. Рерих».

Сложное финансовое положение сеет панику в большинстве американских научных организаций, и мы получили четкое указание соблюдать строгую экономию во всех отделах. Пожертвования поступают медленно и с большими трудностями, в большинстве случаев они выделяются на определенные цели, поэтому мы не имеем возможности направить эти средства на решение других задач.

Лично мы сожалеем, что не можем увидеть Вас, но будем надеяться на лучшее.

С наилучшими пожеланиями Вам и г-же Лозине,

[Н.Рерих]

295
Н.К.Рерих – М.А.Таубе

№ 5

29 января 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Только что я предложил Вам установить обмен письмами через две недели, как сама жизнь потребовала еженедельного обмена. Дело в том, что мадам де Во в своем самом последнем письме пишет, что Тюльпинк ждет от Америки сообщения, что они будут финансировать задуманную им выставку. По этому поводу и хочу знать Ваше суждение. Прежде всего, не думаете ли Вы, что Тюльпинк как Председатель Союза должен был бы дать членам Союза хотя бы ежегодный отчет как о Конференции и прочих сношениях, так и отчет в расходовании сумм членских взносов или пожертвований, если таковые были. Мне известно, что не столько сама администрация нашего Музея, но некоторые члены Союза очень желали бы иметь подобные отчеты, и это могло бы в значительной степени расположить их к дальнейшему вниманию и щедрости. Должен сказать, что даже я сам не знаю ни деятельности Брюжского Комитета, ни точного плана, как внутреннего, так и хозяйственного, о будущем и о предположенной выставке.

Кстати, скажите мне откровенно, считаете ли Вы, что, если в Брюгге, в тихом уголке Европы, в течение одного или двух летних месяцев повисят несколько сот фотографий, в большинстве хорошо известных по учебникам Истории Искусств, будет ли это иметь прямое, действенное, мощное значение для распространения и введения в жизнь Знамени Мира? Не зная точных планов г-на Тюльпинка, для меня это представляет большой вопрос. Как Вы знаете, в свое время я предлагал положить основание журналу «Орифламма», посвященному вопросам охранения художественных и всех высококультурных ценностей. Я предполагал, что такой журнал, издаваемый хотя бы по четвертям или третям года, мог оставаться солидным утверждением необходимости Пакта. Тюльпинк никогда не отозвался на это мое предложение и тем растворил его. Боюсь, что, не представив ни точных отчетов, ни дальнейших обоснованных планов выставки и прочих будущих действий, г-н Тюльпинк будет напрасно ждать щедрого участия Америки. Ведь там, как, положим, и везде, очень любят и точные денежные отчеты, и вполне обоснованные планы. Действительно, как же можно надеяться на то, что Америка сочтет себя лишь золотым мешком, даже не собираясь узнать, в чем именно в точности она участвует! Особенно сейчас, когда положение как в Америке, так и во всем мире с материальной стороны небывало потрясено, люди особенно хотят точности во всех предложениях и хотят поддерживать именно то, что кратчайшим путем приводило бы к положительным, ощутительным[988]988
  Так в тексте.


[Закрыть] результатам. Что Вы думаете обо всем этом и как Вам представляется прямое назначение предлагаемой Тюльпинком выставки? Иначе и я не в состоянии сказать о ней ничего определенного, тем более что был неоднократным свидетелем полного провала фотографических выставок. Эти бескрасочные маленькие изображения обычно очень утомительны, и глаз посетителей быстро притупляется. К тому же много ли бывает таких ценных туристов в Брюгге, которые явились бы действующими, незаменимыми распространителями Знамени? Повторяю, не будучи осведомлен о существе предложения, мне трудно высказываться определенно и рекомендовать в Америке именно эту выставку.

Не забудем, что хранитель Брюссельского Музея г-н Ж.Капар в бытность свою в Нью-Йорке очень плохо отозвался о Тюльпинке и высказал американцам сожаление, что им пришлось иметь дело именно с Тюльпинком, не имеющим никакого солидного положения. Это было своевременно сообщено в Париж. Конечно, мы знаем всю зависть и ненависть, существующую в ученом, художественном, да и во всяком деле, но тем более г-ну Тюльпинку нужно для Заокеании показать свою и точность, и расторопность, и определенный светлый взгляд на будущее. Жду Вашего мнения об этих предметах.

Рад сообщить Вам, что вчера получено прекрасное письмо от митрополита Платона, не побоявшегося прочесть «Послание о Культуре» 27 дек[абря] в Кафедральном Соборе. Калифорнийская газета «Заря»[989]989
  См. примечание 3 на с. 241.


[Закрыть] поместила большой фельетон о Пакте. Епископ Фредерик Фишер посреди своей проповеди уделил более 20 минут моей культурной деятельности: новый неожиданный друг.

Вы, конечно, читали о тех пудовых посылках миллионов подписей за Мир, только что посланных из Англии в Женеву. Люди не боятся, как видно, выражаться о том, что им кажется существенным. Почему же наш Пакт о сохранении Культурных Сокровищ должен идти какими-то задворками и вызывать странные клички (как, например, «Установление Супер-Империи») или подозрения в меркантилизме? Вам небезынтересно будет знать, что идея паломничества Знамени Мира, которая почему-то так не понравилась в Париже и вызвала нежелательную критику Америки, возникла не от американцев, а от председателя Комитета британца доктора Джемса Кузэнса, лектора Колумбийского Университета. Комитет, учрежденный в Нью-Йорке для Пакта и Знамени Мира, имеет одной из своих главнейших целей собирание фондов на финансирование всех полезных действий, связанных с Пактом, и, как мы видим, г-н Тюльпинк был бы очень рад получить средства от этого Комитета для деятельности в Брюгге. В таком случае никто не должен хотя бы косвенно, хотя бы шепотом затруднять деятельность Комитета, от которого ожидаются средства на расширение дел. Ведь Культурные Учреждения не биржа, и средства на просветительные цели не находятся на большой дороге. Испокон веку все такие средства собирались пожертвованиями, и для вящего контроля всюду имелись подобные Комитеты. Потому, казалось бы, наша общая задача – всячески помочь и работе Комитета, и всем благим предложениям, возникающим по руслу культурных дел.

Вы знаете, как мы ценим каждую полезную инициативу и хотели бы с открытым сердцем прийти на помощь всюду, где она так нужна. Но никто не может требовать, чтобы помощь и сотрудничество производились с закрытыми глазами, а потому мне кажется, что и г-н Тюльпинк прежде всего должен общественно представить и отчет, и план будущих действий так, чтобы каждое действие действительно имело прямое и ближайшее отношение к основной цели.

С нетерпением будем ждать Вашего мнения по всему сказанному. Чувствуем еще и еще раз, насколько сейчас Ваше присутствие нужно именно в Париже, чтобы выпрямить и выяснить все, что временно хромает. Осторожность к понятию Выставки я лично оправдываю по собственному опыту, устроив в своей жизни несколько сот выставок. Знаю, что расходные статьи выставок могут быть и в несколько сот долларов, и в несколько сот тысяч. Потому так необходим точнейший как расходный, так и приходный бюджет.

Сердечный привет Вам и всей семье Вашей от всех нас.

296
Н.К.Рерих – П.Шабасу*

3 февраля 1932 г. Наггар, Кулу

Мой дорогой Друг,

Пишу Вам по случаю славного юбилея Общества, Президентом которого Вы являетесь. Прошу Вас передать Обществу Французских Художников мое следующее послание:

С чувством особой радости я поздравляю вас с пятидесятилетием самой почтенной по возрасту Ассоциации Художников Франции. История вашего Общества, столь богатая незабываемыми достижениями и давшая жизнь стольким известным направлениям в живописи, значительна: благодаря ей, на века прославлен гений Франции и завоевано восхищение всего мира.

Свой славный юбилей ваше Общество отмечает в исключительное по своей важности время: в эпоху глубочайших разногласий дух человеческий обращается к позитивному созиданию, ввиду чего так ценно любое долгосрочное сотрудничество. С нескрываемой искренней радостью все наши учреждения приветствуют дорогое сердцу единение французских художников.

Поистине, разве цветы Весны, столь прекрасные в своей непохожести, расцветают не на одном лугу? И разве их разнообразие, их сильные ароматы не составляют тот праздник Весны, который народы Земли отмечают с незапамятных времен? К божественному многообразию природы нечего добавить. То же и в Искусстве – наиболее созвучном творчеству Природы, – только разнообразие способно придать высшую ценность всему национальному творчеству, которое в силу своего неисчерпаемого потенциала навечно вписывает себя в Мировую художественную сокровищницу.

И сегодня, среди потрясений, которые будоражат умы людей, мы должны еще раз вспомнить о непреходящей ценности духовных сокровищ, которые составляют истинную историю Человечества. Во имя этих ценностей духа, во имя неувядаемого и неиссякаемого творчества я рад преподнести вам в славный праздник Весны цветы Гималаев и Америки вместе с моими наилучшими пожеланиями и огромным восхищением, которое вызывает у меня ваш творческий союз.

Не могу не упомянуть и то, что когда-то в такой же день, как этот, все самые доброжелательные отзывы, которые я когда-либо имел в своей творческой деятельности, пришли ко мне из Франции. Поистине ценно иметь возможность послать свое приветствие туда, где нас ничто не разъединяет и где мы можем идти вперед, навстречу сияющему будущему.

Мой сердечный привет вам, дорогие Собратья, в день вашего славного праздника Весны.

Николай Рерих

297
Н.К.Рерих – Д.Г.Баттлю*

4 февраля 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Мой уважаемый друг,

Только что получили фотографию, на которой Вы стоите рядом с нашим Знаменем Мира и Культуры. У меня есть стенографические записи Ваших речей, с которыми Вы выступали 17 ноября[990]990
  17 ноября 1931 г. в Нью-Йорке праздновалось десятилетие со дня основания Мастер-Института Объединенных Искусств.


[Закрыть] и 27 декабря[991]991
  См. примечание 1 на с. 311.


[Закрыть]. Не могу не сказать Вам, каким глубочайшим энтузиазмом наполняют меня Ваши мысли. И не потому, что в них нашла отражение высокая оценка моей деятельности, но, истинно, потому, что в Ваших словах я почувствовал ту глубокую внутреннюю Культуру, которая объединяет сердца людей и ведет человечество к прогрессу. Именно эти слова завоевали мое сердце, и во имя Культуры я хочу говорить с Вами так же ясно и определенно, как это сделали Вы, страж Справедливости.

Я тоже получил юридическое образование, и этот всесторонний взгляд на вещи, который был заложен в наше сознание со времен студенчества, конечно, приводит наши мысли к созвучию. Мне представляется особенно ценным сказать эти слова именно сейчас, когда, как Вы и чувствуете, вся Мировая Культура потрясена до основания и остро нуждается в Знамени, основанном на лучших заветах, вокруг которого могли бы собраться во взаимном доверии все те, чьи сердца открыты Культуре и духовному восхождению.

Поистине, мы живем в очень сложное время. Со всех сторон силы, враждебные Миру, Культуре и вдохновляющему Знанию, пытаются унизить человеческое достоинство. Материальный кризис перерос в духовный, и только слепой не желает понять, что в такое время нас всех, кому дорога Культура, должен объединить единый повелительный зов S.O.S.!!

Конечно, найдутся люди, которые скажут, что общее положение не так плохо и не слишком отличается от того, что было вчера. Из Ваших выступлений я вижу, насколько ясно Вы представляете себе действительное положение в мире. Юрист поистине должен быть беспристрастным и дальновидным. Мы знаем, с какими трудностями сейчас сталкиваются все культурные учреждения. Передо мной много газетных вырезок, в которых говорится о серьезных финансовых затруднениях Музея естествознания, музея Метрополитен и многих других образовательных учреждений. Я действительно уверен, что национальное самосознание не позволит затруднить деятельность любого учреждения, несущего Свет, ибо это вписало бы самую темную страницу в историю нации.

За чередой неслыханных бедствий человечество несомненно ждет новое и еще более великое достижение, но нужно жить, пока не пробьет этот час, держаться и противостоять всем темным разрушительным и сеющим клевету силам. Мы можем быть только созидателями, и поэтому любое разрушение или разделение, другими словами, возврат к хаосу в какой бы то ни было форме, несовместимо с нашими идеалами. И мы знаем, что в самый трудный час люди с просветленным сознанием подают мудрый совет и протягивают свою руку, закаленную в битве за общее благо.

На наших глазах возводятся стены биохимической лаборатории для проведения новых исследований во благо человечества. Ценно видеть, что даже в самые трудные времена идет строительство на общее благо.

Когда мы вернулись в Нью-Йорк после пятилетней экспедиции, мэр города[992]992
  Мэром Нью-Йорка был Джеймс Джон Уокер (1.01.1926–1.09.1932).


[Закрыть] приветствовал меня сердечной речью, подчеркнув, что наша экспедиция, прежде всего, явилась моей Миссией Доброй воли, чем особенно тронул меня. И это действительно так! Я горжусь тем, что в основе всех моих начинаний и всей моей деятельности на дружественной почве Америки лежит Добрая воля! Самая большая радость для меня заключается в том, что в течение этих десяти лет я имел счастье считать своими друзьями лучших представителей Америки.

И теперь в Ваших словах я слышу ту же сердечную добрую волю и ту же решимость помочь Культуре и всему, что с ней связано.

Сердечно благодарю Вас как друга, как носителя подлинной Культуры и с далеких Гималаев хочу сказать, что буду счастлив встретиться с Вами лично и надеюсь на это всем сердцем.

С уважением,

Н.Р.

298
Н.К.Рерих – М.А.Таубе

№ 6

6 февраля 1932 г.[ «Урусвати»]

Дорогой Михаил Александрович,

С прошлой почтой Г.Шклявер переслал нам еще одно письмо м-м Во с вопросами и соображениями о выставке в Брюгге. Конечно, до получения Вашего отзыва, о чем я писал в прошлом письме, и до получения мною соображений Американского комитета я совершенно не могу дать определенного суждения по этому поводу. Посылаю Вам мою записку-статью «Знамя»[993]993
  Статья Н.К.Рериха «Знамя», датированная 6 февраля 1932 г., вошла в сборник: Рерих Н. Твердыня Пламенная. Нью-Йорк: Всемирная Лига Культуры, [1933].


[Закрыть], она не для печатания, но если признаете за благо, можете прочесть ее кому найдете полезным. Мне хотелось еще раз подчеркнуть наше благожелательство и устремленность ко Благу. Между прочим Шклявер сообщает о том, что постановлением Комитета отложена статья «Пантеон Русской Культуры». Причины он не приводит, и мне очень трудно понять, почему от русских должно быть скрыто мое доброжелательство к тем, которые, каждый по-своему, стараются поддержать до[сто]инство. Также Шклявер сообщает о том, что Кокочка Беляев (как его всегда называли) отказался читать лекцию. Очень одобряю его решение, ибо диапазон его лекций неширок, и хотелось бы иметь кого-то для этой цели поновее.

С нетерпением жду Ваших сообщений, кто именно враждебен на французском горизонте, иначе я, относясь глубоко дружественно ко Франции, по ошибке могу также сердечно адресоваться и к этим неизвестным мне недоброжелателям, что было бы крайне прискорбно. Помнится, в прошлом письме я Вам послал копию моего письма к Тюльпинку. Подробнее не могу ему писать, ибо и от него не знаю никаких уточненных подробных планов и соображений. Между тем по нынешнему сложному времени мы должны избирать во всем лишь наиболее кратчайшие и непосредственные пути.

Время действительно необыкновенно тяжкое и сложное. В частности, для Парижа еще раз чувствуется, насколько Ваше пребывание именно там сейчас необходимо, и сколько мелких невежеств и клеветничеств Вы можете с фактами достойно разбивать. Доверительно прилагаю Вам копию моего письма к митрополиту Платону – Владыко очень расположен к нашим Учреждениям и уже неоднократно ратоборствовал против клеветы и зависти.

Не встречались ли Вы с отцом Иоанном (Шаховским)? Интересно, из каких он Шаховских[994]994
  Священник Иоанн Шаховской был представителем шестой ветви большого, разветвленного русского княжеского рода Шаховских – одной из отраслей ярославского княжеского дома. В XVI в. род разделился на восемь крупных ветвей, основанных детьми и внуками Александра Андреевича Шемяки Шаховского.


[Закрыть], ибо Холмский Предводитель был дядей Елены Ивановны[995]995
  Холмским уездным предводителем дворянства был князь Михаил Константинович Шаховской, представитель третьей ветви рода. Был женат на Анастасии Васильевне Голенищевой-Кутузовой, родной тетке Е.И.Рерих.


[Закрыть]. Все, что слышу об этом Шаховском – иеромонахе, очень симпатично и особенно драгоценно мне, ибо он главенствует в Сергиевой Общине. А всюду, где имя Преподобного Сергия, там мы особенно служим.

Надеюсь, что Ваша поездка в Германию окончилась благополучно; все мы шлем Вам и семье Вашей наше лучшее искреннейшее пожелание.