Текст книги "Охота на медведя"

Глава 88

Аня стояла в дверях комнаты отдыха. В руке был зажат странный двуствольный пистолет. На девушке не было ничего, кроме чулок, да и те были приспущены Ниже колен, словно гольфы, и оттого она казалась совсем юной, словно ученица, выставленная за какие‑то провинности нагишом в директорском кабинете.

– Ты похожа на валькирию... – произнес Олег, ощущая странное головокружение. Мотнул головой, сгоняя наваждение.

– Нечего пялиться, Гринев! Собирайся!

Олег кивнул машинально, спросил:

– Ты их застрелила?

– Что я, совсем дура? Убивать Севу было бы несправедливо – человек он подневольный. А Борзова – безрассудно: куда ты потом с этой «подводной лодки» денешься?

Девушка переломила пистолет, взводя пружины, вложила в каждый ствол по оперенной стрелке, вынутой из сумочки, закрыла, приводя оружие в боевое состояние.

– Убедился? Духовой. Для бескровной охоты на крупных хищников. Борзов со своим Севой как раз такие. Я вогнала в них по шприцу с сонниками. Снотворные – тоже на крупного зверя. Так что в себя они придут суток через трое, не раньше.

– Кто ты такая, Аня?

– Потом объясню. Задерживаться здесь рискованно. – На мгновение она задумалась. – Парадный – исключается, черный ход перекрыт, подвал? Ты уже уходил через подвал...

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я мотивированно предполагаю. Пожалуй, сейчас так или иначе перекрыты все выходы из здания. Но не плотно. Соображай, Гринев, как мы сможем улизнуть?

Олег успел надеть джинсы, джемпер и первый попавшийся пиджак из шкафа.

– Через окно.

– С седьмого этажа? Или – с тринадцатого? Я, конечно, не суеверна, но...

– Со второго. С торца. Там кафе. Сейчас там только обслуга. Подойдет? – В самый раз.

– В приемной, судя по всему, люди Борзова.

– Так и есть. Двое.

– Когда ты успела их посчитать?

– Пока ты спал. И видел сны. Я успела выскользнуть в комнату отдыха.

– Почему они ее не проверили?

– Торопились тебя убить. А я их огорчила.

Олег подобрал пистолет Севы.

– Пожалуй, стоит огорчить и охранников, – недобро нахмурился Олег, бросил взгляд на Аню:

– Почему ты не одеваешься? Собираешься бежать нагишом?

– Считай, что мне понравилось. А вообще – есть идея.

Она спрятала пистолет за спину, как была, в одних чулках, открыла дверь в приемную.

– Ваш Никита такой милый мужчина... – услышал Олег ее заплетающуюся речь.

– Он велел ждать здесь. Вас не смущает мой наряд? Ну, если никого ничто не смущает...

Олег приоткрыл дверь. Увидел: девушка плавно идет к столу, рядом с которым на стульях развалились охранники... ее вдруг качает в сторону, она неловко взмахивает рукой... Щелчок, еще... Оба охранника отключаются мгновенно – с похотливыми ухмылками приоткрытых ртов.

Аня мгновенно вернулась в комнату, подошла к дивану, разыскала трусики, надела, натянула джемпер, джинсы, накинула куртку, сунула ноги в кроссовки, обернулась:

– Возьми все наличные. И – вызывай лифт!

Через пару минут Аня уже стояла рядом с Гриневым в кабинке, в наплечной оперативной кобуре разместился полимерный «глок», духовой пистолет она сунула за пояс сзади.

Лифт остановился на втором. Они устремились по коридору, юркнули в незапертую дверь с надписью «Служебный вход». Еще коридор. Поворот.

– У них здесь отдельный выход на улицу, – сказал Олег, увидев массивного мужчину, поднимающегося навстречу с ящиком в руках. В мгновение оказался рядом, коротко ударил мужчину в подбородок, успел придержать ящик – тот оказался со спиртным. Сдернул с грузчика форменный синий халат и с головы бейсболку с надписью «Кристалл», надел. Спустились на этаж, Олег приложил палец к губам, показал глазами на открывающуюся входную дверь, Аня понятливо кивнула. Как только появился еще один с ящиком, Аня шагнула навстречу с улыбкой:

– Давайте я вам помогу...

Быстро взяла ящик, отступила... Пока мужичок – помельче и посубтильнее первого, соображал, с чего такая милость, Олег оказался прямо перед ним и двумя короткими боковыми ударами отправил экспедитора в нокаут. Аня примерила халат упавшего, убрала волосы под кепочку.

Во дворе, почти вплотную к двери, стоял фургончик с работающим двигателем.

Олег подошел, захлопнул заднюю дверцу, Аня уже села за руль.

– Куда, ребята, по накладной – еще два ящика, – вынырнул откуда‑то прилизанный паренек в кафешном полуфраке и с бабочкой.

– В Париж, – ответил Олег и так же, ударом в подбородок, отключил приемщика, успел подхватить под мышки, затащил в подъезд и оставил у стены.

Вернулся, запрыгнул в машину:

– Поехали.

Машина крутилась по улицам центра. Время от времени Аня бросала взгляд в зеркальце заднего вида.

– Ушли чисто, – констатировала Аня. – А вообще – ты был похож на автомат.

– Калашникова?

– Игровой. Из компьютерного салона.

– Это комплимент?

– А что же еще? «А четкость движений и чуткость ушей – поможет не только при ловле мышей!»

– Боюсь, помочь мне теперь может только чудо.

Глава 89

Девушка вела машину сосредоточенно, глядя прямо перед собой, без излишней серьезности, но и без той бесшабашной безалаберности, что свойственна дамам за рулем.

– Кто ты такая, Аня?

– Твой охранник.

– Ого! И на кого ты работаешь?

– На тебя.

– Ты представляешь какую‑то службу?

– Нет.

– Тогда – кто тебя нанял?

– Не знаю.

– А кто твое непосредственное начальство?

– Сейчас – ты.

Олег тряхнул головой. Произнес жестко, почти по слогам:

– Вот что, охранник. Вокруг меня последнее время происходит черт знает что.

– В последнее?

– Оно станет таковым, если я не выкручусь. А все идет к тому.

– Как могу, я стараюсь тебе помочь.

– Помоги мне информацией. Скажи, кто ты.

– Аня Сергеева.

– Исчерпывающе. И что ты собираешься предпринять дальше?

– Сейчас мы выберемся из этого «пирожка» и пересядем в мою машину. Она чистая. Кроме машины, есть еще два автомобиля и три арендованные квартиры в разных районах Москвы. Если понадобится – есть спецсвязь.

– Красиво. Добротно. Хорошо. И что мы будем делать со всем этим изобилием?

– Ты – босс, тебе и решать. Аня остановила фургон.

– Пора. Моя машина на стоянке, за сквериком.

Это был довольно новый «форд». Девушка устроилась за рулем.

– Пристегнись, пожалуйста.

Автомобиль тронул с места.

– Итак? – спросил Гринев.

– Я работаю в частной охранной фирме. В Соединенных Штатах.

– Мордоворотом? Или – «атлеткой»?

– Это одна из самых престижных и самых дорогих частных охранных фирм.

Работает с 1892 года.

– На ЦРУ?

Аня одарила Гринева соответствующим взглядом:

– Шпионов опасаешься?

– Опасаюсь. Только вас теперь мне и не хватало.

– Я же сказала – фирма работает с конца позапрошлого века. Не было тогда никакого ЦРУ. И это в России – все охранные предприятия или бандитские, или «дочерние» – от спецслужб. В Штатах главное – незапятнанная репутация.

– У частных детективов такая бывает?

– Бывает. – Аня помолчала, добавила:

– В книжках.

– И как ты туда угодила?

– После колледжа. Я в нем увлекалась айкидо и стрельбой из пневматического пистолета. А потом решила жить самостоятельно.

– Ты американка?

– Да.

Олег покачал головой:

– Красивый переход от босоногого расейского детдомовского детства. Просто Голливуд какой‑то. Хуже. «Мыло» с сиропом.

– Я не врала. И сейчас не вру. Когда мне было тринадцать, я с группой детей оказалась в Австралии. У тамошних скаутов была программа помощи детям‑сиротам. Вот нас и вывезли – на оздоровление. Мы прожили там в семьях почти месяц. А потом та семья, в которой я жила, решила меня удочерить.

– Почти сказка.

– Австралия и сама – как сказка. И люди там очень‑очень добрые. Раньше я не знала, что такие вообще бывают.

– Теперь узнала?

– Да. И ирония твоя – злая.

– А в Штатах как оказалась?

– Колина – моего приемного отца, он работал в австралийском филиале «Форд моторе», повысили, и мы переехали в Детройт.

– С ним вдвоем?

– Нет. Семьей. Его жена, Элизабет, и двое мальчиков, Том и Дэвид. А из Детройта перебрались уже в Калифорнию.

– Голливуд поманил?

– Да. Только не меня и не Колина. Маму Элли. Она писала новеллы в журналы, а потом одну из ее историй взяли в основу фильма. И она стала работать в сценарной группе.

– А как же призвание Колина?

– Ты думаешь, в Калифорнии нет работы для менеджера с хорошими рекомендациями? Понятно, из Детройта он уехал скрепя сердце, он машины любит так, как у нас родители детей не любят, но... Мне кажется, в Калифорнии он стал даже счастливее. И у него теперь свой бизнес: старые автомобили. Он их разыскивает по всему миру, восстанавливает, продает. В коллекции. Это во‑первых. А во‑вторых, в Детройте дождливо. А в Калифорнии – много солнца.

Почти как в Австралии. Вот только океан ледяной.

– Похоже, ты их любишь.

– Приемных родителей? Да. Люблю. Они очень добрые. И совсем не деловые.

Скорее безалаберные. Но очень талантливые. И Том с Дэвидом – тоже очень талантливые мальчишки. Они младше меня.

– Как ты все‑таки попала в охранную фирму?

– Стала взрослой. Решила поменять жизнь. И уехала на Восток. В Нью‑Йорк.

Мне казалось, что я умею сочинять, как мама Элли.

– И – что?

– Сочиняла я жутко. И мне это быстро дали понять. Потом – выучилась на секретаршу. Проработала даже с месяц. Потом – поступила в Армию спасения при какой‑то христианской миссии. Потом едва не вышла замуж за миллионера.

– Старого?

– О нет. Молодого и спортивного. Но очень скучного. Зато – он познакомил меня с Дональдом. У него я и стала работать.

– Дональд?..

– Директор и совладелец частной охранной фирмы. Кинозвезды, ненавязчивая охрана элитных тусовок, увеселений золотой молодежи, кастингов... «Мягкий стиль».

– Почему тебя взяли?

– Я красивая. У меня – отменная реакция. И еще я... резкая. Это все Дональд так определил.

– Как ты попала в Москву?

– Меня наняли. Тебя охранять.

– Именно меня?

– Именно.

– И ты сразу согласилась?

– Гринев, знаешь, сколько получает охранник даже в нашей фирме?

– Зачем мне?

– Если просто – миллионером с этого не стать. А за твою охрану предложили тысячу долларов. В час.

– Сколько?

– Двадцать четыре тысячи в сутки.

– Какой я дорогой...

– Без учета накладных расходов.

– Кто поручил меня охранять?

– Не знаю. Клиент почел за благо остаться неизвестным.

– И вы не пытались прояснить?

– Олег... Когда столько платят... Нет, Дональд даже отговаривал меня от поездки в дикую Россию, говорил что‑то о русской мафии... Словно я в Америку с Луны свалилась, а не выросла здесь! Но и отговарил он... очень неуверенно.

Агентство получает двадцать процентов моего гонорара. Да и я, признаюсь честно, так много никогда еще не зарабатывала.

Олег усмехнулся невесело. «Все хорошо, прекрасная маркиза...»

– Борзов об этом знал?

– Естественно, нет. Меня подвели очень грамотно.

– Извини, Аня... А то, что было с нами...

– Нет. Это в условия контракта не входило.

– Просто ты хотела лично узнать клиента...

– Руки на руле, а то бы получил. Все, что я тебе говорила ночью, – правда.

Олег молча смотрел в ветровое стекло. Скривил губы в усмешке, произнес грустно:

– И что это меняет?

– Все.

Глава 90

Обиталище, в какое привезла Гринева Аня, было похоже на любую меблированную, но нежилую квартиру. Все есть – и нет чего‑то очень важного, что именуется уютом и создается лишь руками любимой и любящей женщины.

Аня быстро сварила кофе, Олег безразлично выпил чашку, упал в кресло, уставился в телевизор, щелкнул пультом. Самое странное, что события сегодняшнего утра не оставили в его душе ни смятения, ни испуга. Словно все, что произошло, происходило не с ним и совершенно его не касалось. Как и раньше, когда он узнал о смерти Марка Розена и Марины, как и потом, когда Валентин Сергеевич Савин опустил веки и удавка стянула горло, ни потом, когда Савин ткнулся лицом в стол и по его гладкой поверхности медленно разливалась черная сукровица...

– Тебе сделать еще кофе?

– Ага. И какао с чаем.

– Ты очень напряжен, Гринев. Ты что‑то решаешь?

– Ага. Решаю.

Что благородней духом – покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль надо оказать споротивленье?

И, ополчась на море бед, Сразить их противоборством...

– продекламировал Олег нараспев.

– Ты заговорил стихами...

– Нет. Это говорит сама судьба.

– Кто знает свою судьбу?

– Судьба – индейка. И хорошо бы только в ваших Штатах и в День благодарения... А что наяву?.. Каждый мнит себя великим лицедеем и жаждет восторга публики, и высоких ролей, и великого предназначения... А получает... «Я – ням, а вы – ням? А я – два раза ням! Ну оч‑ч‑чень вкусный овальчик!»

– Ты о чем, Гринев?

– О жизни.

– При чем здесь овальчик?

– Наша душевная реклама.

– Вот телевизор я пока посмотреть не удосужилась.

– Сейчас посмотрим. Досуга теперь – навалом.

Олег пробежал по каналам.

«The Future‑in‑the‑Past Tense образуется при помощи глагола...» – монотонно вещала сухая серьезная дама в очках. Гринев «зацепил» один из спутниковых образовательных каналов.

– The Future‑in‑the‑past, – размеренно повторил Олег вслед за ученой дамой. – Будущее в прошедшем.,.

– Как‑то ты это мрачно повторил... Ведь на самом деле и в Австралии, и в Америке никто сложные составные времена в речи не употребляет.

– А в жизни?

– Ив жизни.

– Жизнь гораздо больше всего, что мы хотим в нее вместить. И течет независимо от наших стремлений и планов.

– Кофе сделал тебя мрачным. Может быть, водки?

– Не теперь.

– Что с тобою, Олег?

– Ничего особенного. У меня впереди вечность. Только большинство людей не ведают сроков ее прихода, а я...

– Неужели знаешь?

– Да. От пары часов до пары суток. Это делает жизнь мимолетной, как сорванные ветром шапочки одуванчиков. Вот только одуванчик, как маленькое солнышко, когда угасает, дает жизнь десяткам таких же, как он, и они расцветут через месяц‑другой, а я... Так что через час мы расстанемся. Твои сумасшедшие заработки иссякнут, но ты будешь жива.

– А ты? Ведь глупо сидеть вот так! Нужно что‑то делать!

– Я убил рынок. Чтобы его поднять. Он поднимется. Но не теперь. Теперь его черед. Рынок убьет меня.

– Рынок не может убивать.

– Зато люди могут. – Гринев усмехнулся горько:

– Я все рассчитал правильно. Но не правильно выбрал время.

– Время не выбирают. Его создают. Настоящее из прошлого, прошлое из будущего...

– Создают?

– Иначе – «прервется связь веков», как сказал упомянутый тобою поэт.

Олег глянул на экран телевизора. Он не помнил, как переключил канал. Шла какая‑то документальная передача; на экране были Леонид Ильич Брежнев, Косыгин, еще какие‑то люди... А голос диктора вещал бодро и уверенно:

«...В интересах политики разрядки международной напряженности... выполняя решения исторического XXIV съезда КПСС, весь советский народ... В Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС Леодин Ильич Брежнев принял делегацию американских промышленников... с чувством глубокого удовлетворения он подчеркнул, что политика разрядки уже дает реальные, ощутимые результаты и позволит советскому и американскому народам... Представители американских деловых кругов с сочувствием и пониманием отнеслись...»

Олег мотнул головой... снова взглянул на экран... Где он видел того, что стоит чуть позади Брежнева?.. И еще одно лицо – очень знакомое, но его показали совсем мельком...

– Связь времен... связь... связь... – забормотал Олег, прикрыв глаза.

«Время, молодой человек, не выбирают. Его создают».

Ну да, старик. Старик из метро. Старик тогда улыбался, но улыбка его была странной: словно он знал и про людей, и про страну что‑то такое, о чем сами они давно забыли и зареклись вспоминать.

«Нас не раздавят. А время... Время, молодой человек, не выбирают. Его создают».

"С отцом вашим я был весьма хорошо знаком. Вы очень похожи на него. – Старик смотрел на него пристальней, внимательней, качал головой:

– Все стоящее в людях проявляют годы. Все пустое и бездарное – тоже".

Олег тогда поморщился – таким неуместным показалось ему это сомнительное стариковское философствование среди мечущейся толпы.

«Вы теперь спешите... – уловил его настроение собеседник, подал простенькую визитку. – Заходите как‑нибудь. На чаек».

Олег вспомнил и еще одну мысль... «Вставший на путь воина должен постичь сокрытую от многих связь корней и ветвей фамильного древа. Воин, не постигший этого таинства, не сможет уразуметь сути и смысла священного долга».

Время не выбирают. Его создают.

Глава 91

Олег лихорадочно провел рукой вдоль пиджака, кивнул сам себе, выудил из внутреннего кармана прямоугольник визитки.

Сергей Кириллович Корсаков. Телефон. Адрес. «Заходите как‑нибудь. На чаек».

Олег бросил скорый взгляд на часы. Время «Деловых новостей». Переключил на центральный канал. Дикторша вещала долго и витиевато. Обо всем, кроме важного.

Ну же...

– И в заключение нашего выпуска – информация с Московской фондовой биржи.

Нам только что сообщили, что биржа сегодня прекратила свою работу по техническим причинам. Массовые сбои в системах электронных торгов привели к тому, что руководство приняло решение прекратить работу до понедельника. Как сообщил нам официальный представитель МФБ, причиной компьютерных неисправностей послужили недавние перебои в электроснабжении этого района столицы, которые и привели к технологическому сбою всей электронной системы торгов. К понедельнику специалисты смогут устранить все неполадки и работа биржи возобновится в полном объеме.

Олег замер в кресле. Посмотрел на Аню невидящим взглядом.

– И что это значит? – спросила девушка.

– Это значит, что у меня есть шанс. – Помолчал, добавил:

– Мне пора.

– Далеко?

– Создавать свое время.

– Я с тобой.

– Нет. У меня к тебе будет «маленькое, но ответственное поручение». Смотри сюда. – На листочке Олег начертил план‑схему:

– Вот здесь, под елочкой, спрятан компьютер и пистолет. Нужно их забрать. Но сделать это предельно аккуратно: недалеко стоит особняк и к нему может быть приковано повышенное внимание. Как официальное, так и негласное. Поэтому будь предельно осторожна и предельно внимательна. Справишься?

– Да.

– Нужно отменить рассылку почты.

– Да.

– У тебя есть право на ношение оружия?

– Есть. У нашей конторы заключен договор с частной охранной фирмой в Москве. Так что пистолет у меня на совершенно законных основаниях.

– Постарайся, чтобы тебе не пришлось его применять.

– Очень постараюсь. В нашей профессии если приходится применять оружие – это общая недоработка системы.

– Мне кажется, сегодня утром... система уже недоработала.

– К сожалению, в твоей охране нет системы. Пожалуй...

– Да?

– Тот человек, что заказал твою охрану нашей фирме, действовал в чем‑то... просто для очистки совести.

– Для очистки совести... Да за тысячу долларов в час он мог бы... церковь построить! Или – синагогу! Или – мечеть! И – совесть была бы чиста.

– У американцев это не принято. Они предпочитают действовать конкретно. И – в настоящем времени.

– Вот и я постараюсь... – Олег задумался – на этот раз серьезно и надолго.

Потом сказал:

– Когда вокруг происходит неизвестно что...

– Ты о чем, Олег?

– Думаю вслух. Хорошо. Задача такая: вот адрес. По этому адресу располагается особняк. Ты должна... Вернее... Аня, я попросил бы тебя сделать вот что. Разыскать строительную фирму, которая занималась его реконструкцией и отделкой. Идеальный результат – если ты сможешь добыть план реконструкции.

Более всего меня интересуют скрытые сейфы, тайники и тому подобное.

– Я поняла.

– В расходах на взятки ты не ограничена.

– Не важно. У меня есть кредитка, выданная твоим неизвестным благодетелем.

Мы включим все в счет накладных расходов по твоей охране.

– Тут есть еще один нюанс, Аня. Все это – совершенно конфиденциально.

Никто – ни твой шеф, ни тот, кто заказал охрану, не должен знать, что ты этим занимаешься. Поэтому лучше расплачивайся налом. Моими деньгами. И никому не отчитывайся.

– В таких делах мы и не отчитываемся. Важен результат.

– Сделать это нужно быстро.

– Сделаю быстро.

– У тебя есть... помощники?

– Я же тебе сказала – мы сотрудничаем...

– Аня, их привлекать не нужно.

– Есть еще один сотрудник с американской стороны. Мой партнер.

– Он...

– Не беспокойся. Он – мое «силовое прикрытие».

– Хорошо. Используй его, если нужно. И вот что еще... Фирмы, которая производила реконструкцию, может просто не оказаться. Исчезла.

– Разве...

– Аня, мы в России живем. Если она даже есть, ни в каких архивах может не найтись планов реконструкции. Значит, ты должна разыскать конкретного человека или людей, которые этим занимались. И нарисовать такой план с их слов.

Естественно, озадачив их деньгами.

– Хорошо.

– Действуй, пожалуйста, предельно осторожно. Твой интерес могут заметить те, которые...

– Олег, не нужно учить меня азам.

– Хорошо. Не буду. Тогда – еще одно. Твоя охранная фирма действительно крутая?

– Да.

– Мне нужно, чтобы ты раздобыла прибор, способный разом вырубить всю электронную начинку в охраняемом особняке: все системы слежения, автономные системы связи и сигнализации... Но чтобы хозяин или хозяева полагали, что они продолжают функционировать исправно. Такое возможно?

– Да. Такой прибор существует.

– Его можно заполучить? – Можно. Но необходимо связаться с представителем клиента, который заказал твою охрану. Прибор стоит около миллиона долларов. Мы повезем его сюда, если клиент согласится на страховое возмещение в случае...

– Слишком долго.

– Гринев, это Америка. Там не пишут длинных бумаг или согласований, когда имеется взаимная заинтересованность. Это – вопрос одного телефонного звонка. Мы не знаем клиента, но адвокатская контора, через которую он заказал твою охрану, имеет репутацию не худшую, чем мы.

– Не пойдет.

– Почему?

– Мне нужно, чтобы, кроме тебя и меня, об этом никто не знал. Вот кредитка «Икар консалтинг». Считай, что я согласился на страховое возмещение и все прочее. Подойдет?

– Да.

– Как скоро прибор будет доставлен?

– Через три‑четыре часа. Из Европы. Во всех западных странах есть наши представительства. Если есть необходимость, доставят раньше. Но, как я понимаю, настолько не горит.

– Да. Сначала первые два поручения.

– Все?

– Нет. Прибор компактный?

– Чемоданчик. Чуть поболее «дипломата».

– Ты все – план и прибор – должна оставить в автоматической камере Киевского вокзала. Код – К700. Номер камеры пошлешь по Интернет‑адресу. – Олег назвал. – Теперь – о месте и времени контрольной встречи.

– Хорошо, что не выстрела.

– Ты знаешь Москву?

– Теоретически – да.

– Слушай.

Олег назвал место и время.

– Теперь – все. Действуем?

– Нет. У меня вопрос. Даже два. Я отвечаю за твою личную безопасность.

Первый: куда направишься ты? Второй: кто тебя будет охранять?

– Я... я отправляюсь... на чаек. Приму чашку‑другую, авось полегчает.

– Вот к этому господину? – Аня кивнула на визитку.

– Да. Охрана здесь не нужна. Потому что – бесполезна.

– Кто он?

– Думаю, тот, кто управляет временем.