Текст книги "О Понимании"

Что умирание действительно не есть разрушение, но возвращение реальности к своим потенциям, в данном случае выражающееся вторичным отделением формы от вещества, это одинаково доказывается и умозрением, и наблюдением. И в самом деле, образование семени есть всегда высший момент развития растения и нередко последний момент его жизни. Создав семя, растение разрушается[8]8
  Мы рассматриваем здесь только те случаи, когда, отцветши, растение умирает; явление же периодического цветения многолетних растений, как более сложное, не противореча делаемым теперь объяснениям, нуждается в дополнениях к ним, которые и будут сделаны ниже.


[Закрыть], потому что в семени уже сосредоточились его формы, и, следовательно, само оно уже лишилось, в сущности, их. В нем нет уже более ограничивающего начала, которое сдерживало бы вещество от распадения. То, что, по-видимому, еще оформливает его, в действительности есть только скелет формы, уже разрушающийся, но еще не успевший разрушиться окончательно; это не живая форма, имеющая силу сдерживать вещество, но вещество, с которого уже снята форма, но которое, прежде чем распасться, еще сохраняет некоторое время неясные очерки прежней формы. Вот почему, произведя семя, растение лишается жизни и умирает. С другой стороны – если растение умерло, то это значит только, что его вещество, утратив форму, возвратилось в землю и смешалось с нею; но растение состояло не из одного вещества, но и из форм, его заключавших; ни то, ни другое не может исчезнуть, потому что превращение бытия в абсолютное небытие невозможно; где его вещество – это мы знаем: оно обесформилось и ушло в землю; где же его формы? вот основной вопрос. Так как исчезнуть они не могли и так как их нет в веществе растения, смешавшемся с землею (что ясно из того, что это вещество не имеет определенной формы, но видоизменяется от случайных внешних обстоятельств, тогда как самое растение имело одну определенную форму), то ясно, что она пребывает в том, что осталось от растения, кроме умерших его частей; но осталось одно семя – следовательно, в семени заключены его формы. Но формы растения суть живые формы, т. е. способные и стремящиеся раздвинуться и воспроизвести растение, восприняв в себя вещество неопределенной потенции. Следовательно, в семени кроме форм как очертаний заключена и эта способность, и это стремление, которые также не могли исчезнуть бесследно и не соединены с землей, в которую обратились все другие части растения, за исключением семени. Вот почему семя, отпавшее от умирающего растения, есть в точности то самое семя, из которого это растение выросло; а то растение, которое может вновь вырасти из отпавшего семени, будет в точности то самое, которое умерло и дало семя. Что все это действительно так, на это есть уже и точные опытные подтверждения: замечено, что лепестки цветка суть измененные листья его; тонкий анализ без сомнения откроет в будущем, что тычинки и пестики цветка суть преобразованные корни, ствол и крона растения, а самое семя – есть преобразованный цветок его, т. е. последнее сдвижение форм растения, его очертания, выраженные в minimum’e вещества.

Тот факт, что растение дает часто не одно семя, а несколько, и не один год, а многие года, носит в себе много загадочного, хотя и не противоречит вообще только что высказанному взгляду на него как на синтез форм растения, отделившихся от вещества его. Потому что замечено, что чем большее количество семян дает растение, тем более оно ослабевает, т. е., тем более утрачивает жизненной, оформливающей силы, тем бледнее становится его форма и ближе оно само к смерти. И также замечено, что многолетние растения нередко, дав семена, как бы умирают временно (на зиму); т. е. оформливающая сила, сдерживающая их вещество, настолько сосредоточивается в семенах и отпадает с ними, что некоторое время они (растения) как бы остаются безжизненными, их вещество как бы едва держится тем небольшим остатком образующего начала, который еще задерживается в них по отпадении семян и которого совершенно не остается в однолетних растениях, поэтому и умирающих совершенно вслед за цветением и образованием плода и семени.

Явление многосемянности одного и того же растения, быть может, найдет свое объяснение в том, что каждое отдельное семя такого растения не есть синтез его форм в той определенной степени, как они (формы) заключены в самом растении; но есть как бы бледное воспроизведение их, как бы отпечаток оригинальной формы, сохраняющейся в растении для нового воспроизведения, пока сам оригинал не истощится в этих воспроизведениях своих, перейдя в их множество. И в самом деле, форма растений слагается из собственно очертаний и из силы – способной и стремящейся раздвинуть их; из чистой формы – как начала геометрического, пространственного, и из жизненности, наполняющей форму, – как начала деятельного, движущего форму в ее развитии. Итак, когда форма растения воспроизводится в одном семени и один раз, то в этом семени сосредоточиваются все очертания и вся жизненность растения; напротив, возможно, что в семени сосредоточивается вся форма растения как очертание, но не вся форма его как жизненность, а только некоторая часть последней. В таком случае оставшаяся жизненность должна еще и еще, снова и снова перейти во что-нибудь, пока не исчерпается вся, и так как выразиться она может только в форме как очертании, то и появляются еще и еще, снова и снова синтезы форм растения, т. е. семена его. Таким образом, совокупность всех семян, даваемых многолетним растением, представляет собою одну и ту же воспроизведенную много раз форму растения как очертание и распределившуюся в этих очертаниях жизненность растения как способность и стремление к воспроизведению себя. И явления жизни растений подтверждают это: между тем как в однолетних растениях гораздо менее жизни, чем в многолетних, семена их заключают в себе более жизненной энергии, чем семена этих последних: сохраняя одинаковую способность, они сильнее стремятся к воспроизведению растения (легче прорастают).

Здесь – как, впрочем, и в других формах учения о существовании – могут и должны быть произведены многочисленные и любопытные проверяющие опыты. Что в семени абсолютно предустановлены формы растения, так что, напр., все дубы должны быть абсолютно сходны по внешнему виду, это уже отчасти подтверждается тем, что они и действительно очень схожи друг с другом; а незначительная разница в их очертаниях объясняется отклоняющими внешними физическими условиями. Поэтому через искусственное уничтожение этих отклоняющих условий или, что то же, через искусственное создание абсолютно тожественных условий прорастания и дальнейшего роста их, можно было бы сделать окончательную проверку теории: дубы должны вырасти абсолютно тожественными по форме. Далее, что вещество растений так же точно предустановлено в земле, как форма в семени, это тоже можно проверить опытом: выросшие при абсолютно одинаковых условиях все растения одного и того же вида должны быть абсолютно тожественны между собою по весу и по объему (последний может быть точно узнаваем через погружение растения в воду и через измерение объема вытеснения воды). Но самые интересные опыты должны касаться, конечно, отношения вещества и формы, которое проявляется в явлениях цветения, оплодотворения, образования семени и, наконец, в строении и в жизни этого последнего.

Наконец, необходимостью сохранения форм одной потенции и соединения этих форм с веществом другой потенции объясняются и все остальные физиологические процессы в жизни растений, как-то: процесс обращения соков и распределения их по органам, вдыхания и выдыхания. И в самом деле, войдя в растения, вещество второй потенции само, как абсолютно бесформенное, способно расположиться во всяком виде; но так как формы растения, предустановленные в семени, должны сохраниться неизменно, то вещество и распределяется по этим формам, т. е. движется и наполняет их равномерно. Далее, так как некоторые вещества, потенциально предустановленные для растения, могут вступить в него только в соединении с некоторыми другими, не потенциальными по отношению к растению, то оно, отделив эти последние в своем организме, и выделяет их из себя через выдыхание (углерод). Наконец, так как некоторые вещества, потенциально предуготовленные для растения, не находятся в земле, но находятся в атмосфере, то оно вдыхает их (кислород); что это действительно так, это можно видеть из того, что крошечный отросток комнатного растения может первое время расти под стаканом, т. е. то время, пока его корни находятся в верхнем слое земли, куда проникает кислород; но выросши, оно умирает, если его заключить под стекло, потому что до углубленных в землю корней его уже не достигает более воздух.

Животные организмы в своих трех формах существования очень схожи с растениями, и потому мы о них не будем говорить. Заметим только, что их потенциальность как бы переполнена определяющим началом: не только яйцо, соответствующее семени растения, но и то, чем питается оно, – кровь матери, соответствующая в растении веществу земли, не есть нечто инертное и безразличное по виду, но живое и определенное по составу. Это большее развитие определяющего начала, уже не вмещающегося в одной потенции и перелившегося в другую, есть естественная и необходимая причина большего совершенства животного организма в сравнении с растительным. А то, что вторая потенция все-таки еще не выполнена окончательно определяющим началом (кровь не столь строго определенная потенция, как яйцо), показывает, что известное нам в органическом царстве совершенство еще не есть высшее возможное совершенство, еще не есть нечто законченное, что уже никогда не будет превзойдено.

Идеи, чувства и желания мы не будем разбирать в формах их существования, потому что о первых уже было сказано нечто, достаточное для того, чтобы обратить внимание на необходимость определения форм существования их, а о последних будет сказано ниже.

XXI. Явления, как нечто совершающееся, происходящее, имеют две формы существования: потенциальное и реальное временное.

Потенциальное существование явлений есть возможность их действительности, скрытая в силах природы, в свойствах организмов и в способностях человека. Напр., явление соединения атомов, прежде чем обнаружиться в действительности, существует в возможности в силе химического сродства; раз это сродство существует действительно, потенциально существуют все явления химического соединения, – хотя бы в данный момент оно нигде не происходило. Также явление удара тел существует, пока существует сила притяжения; и первое всегда потенциально, пока реально второе. Равным образом явление роста организмов существует в возможности, пока существует в действительности разъединенность вещества и формы в потенциях их. Мышление существует потенциально, пока существует разум, хотя бы в данное время он и ничего не мыслил. Наконец, словообразование существует потенциально в действительной способности человека образовывать членораздельные звуки для выражения своих внутренних движений.

Заметим, что потенциально предустановлены не единичные явления, но явления как роды; и в этом их глубокое отличие от вещей в Космосе, которые все предустановлены в своих потенциях как неделимые. Напр., этот атом и тот атом образуют соединение, состоящее непременно из этих двух атомов, а не какое-нибудь другое, и возникающее именно там, где были эти два атома, а не в другом каком-либо месте; так же из этого семени вырастет это именно растение, которое уже предуготовлено в нем. Словом, в мире вещей каждая потенция есть потенция единичной вещи и каждая вещь имеет свою индивидуальную потенцию; так что, разрушив потенцию какую-либо, мы всегда разрушим вещь, в ней предустановленную; и раз осуществившись, вещь уже не может повториться снова иначе как воспроизведя из себя прежнюю потенцию. Напротив, в силе, в свойстве и в способности не предустановлено ни этого, ни того явления, ни вообще какого-либо единичного; в них есть только общая способность проявиться, т. е. общая возможность возникновения явления, без определения места, времени, формы и силы его, – подобно тому, как если бы семя было одно и из него повсюду и всегда возникали бы разнообразнейшие растения. Таким образом, потенциальность явлений разлита в природе, но не сосредоточена в ней где-либо, как потенциальность вещей.

Образующегося существования явления не имеют вследствие трех особенностей: особенности своего отношения к потенциям; особенности своей природы и особенности своего отношения к вещам. Рассмотрим каждую из них порознь.

И в самом деле, потенции явлений – силы природы, способности духа и свойства организма – или начали проявляться, или не начали. Но когда сила, способность или свойство не начали проявлять себя, явление имеет в них только потенциальное существование: его нет ни в действительности, ни в образовании – оно только возможно. Напротив, когда сила, способность или свойство начали проявлять себя, явление уже существует реально: оно уже есть действительно, оно перестало быть только возможным; но оно не есть и не перестало быть образующимся. Но силы, способности и свойства всегда или начали проявляться, или не начали проявляться; следовательно, образующегося существования явлений нет никогда. Объясним это примером: когда химическое сродство есть, но еще не действует ни на что – химического соединения как явления нет (т. е. оно потенциально); но раз это свойство проявилось в атомах и они начали соединяться, уже есть явление соединения (оно реально). Момента же, когда образовывалось это явление, не было.

Это отсутствие второй формы существования у явлений (оно доказано выше) объясняется второю особенностью их – особенностью их природы. И в самом деле, явление по самой природе своей всегда происходит, совершается; но не пребывает, как пребывает вещь. Самая сущность его, таким образом, состоит в происхождении, в образовании; и вот почему оно не образуется, но только есть. Явление не имеет образующегося существования, потому что оно реально в образовании. Образование не подготовляет его, как все другое, потому что оно уже действительно в нем, потому что оно и есть это образование. Так, горение постоянно совершается, вырастание всегда происходит, в мышлении неизменно образуются идеи.

Каким образом сущность явлений могла стать образованием, это объясняется третьею особенностью их: в явлении всегда образуется вещь; оно не есть что-либо самостоятельно, для себя существующее, но в нем осуществляется вещь. Таким образом, оно потому лишено второй формы существования, что само есть только вторая форма существования вещей в Космосе. Так, горение только совершается, потому что в процессе его образуется перегоревшая вещь (напр., ржавчина), вырастание только происходит, потому что через него появляется растение, и т. д. до бесконечности.

Реальное существование явлений временно потому, во-первых, что в них только проявляются силы, способности и свойства; а во-вторых, потому, что через них образуются вещи. Явление прекращается, когда сила, способность или свойство перестает проявляться; или когда вещь, образовавшись, становится реальною.

Силы природы и законы действия сил будут рассмотрены подробнее ниже, и потому мы ограничимся здесь простым указанием на них как на подлежащие определению в формах своего существования.

Определив таким образом формы существования вещей – следует распределить эти вещи в группы по формам их существования, в таком роде:

1. Существование реальное, вечно неизменное, свойственно элементам вещества.

2. Существование реальное, вечно изменяющееся, свойственно веществу (материи).

3. Существование потенциальное и реальное свойственно явлениям.

4. Существование потенциальное, образующееся и реальное свойственно собственно вещам, как соединениям элементов и групп их, причем:

a. Потенциальность неопределенная свойственна смесям.

b. Потенциальность определенная, но не распределенная свойственна соединениям (химическим).

c. Потенциальность полуопределенная и не распределенная свойственна царству минералов.

d. Потенциальность определенная и распределенная свойственна организмам (растительным и животным), причем:

α) Одна потенция совершенно определенная и одна совершенно неопределенная свойственна организмам растительным.

β) Одна потенция совершенно определенная и одна полуопределенная свойственна организмам животным.

Вот важнейшие группы того, что мы назвали «вещами в Космосе». Учение о существовании их, приведенное нами, настолько несовершенно, насколько несовершенно захватывает оно все вещи в Космосе и насколько приблизительно точны сделанные определения формы существования захваченных этою классификациею вещей. Но задача создать это учение не была постановлена нами; а задача указать, как это учение может быть создано, выполнено на нем, как на поясняющем примере.

XXII. Учение о существовании Космоса как целого настолько трудно, что мы не решаемся сказать что-либо определенное о нем и ограничимся простым указанием на эту форму науки, как на необходимую. Затруднение здесь, между прочим, состоит в том, что необходимо постоянно воздерживаться от смешения Космоса с тем, что составляет только часть его; так, видя постоянное развитие в царствах растительном и животном, легко впасть в заблуждение, сказав, что Космос образовался некогда, переходя в высшие и высшие формы.

Познать, имеет ли Космос форму образующегося существования, – это значит познать, было ли некогда время, когда только возникало вещество, только слагались силы природы, только определялись законы как неизменный порядок в Космосе? т. е. было ли время, когда существовало что-то полузамещающее пространство, когда силы то начинали действовать, то переставали; когда совершавшееся в этом хаосе совершалось то в одном порядке, то в другом, различном или даже обратном прежнему? когда вещество то наполняло пространство, то исчезало снова бесследно; то стягивалось в густые массы, то снова распадалось, бессильное образовать из себя что-либо?

Познать, имеет ли Космос потенциальное существование, – это значит познать, был ли некогда синтез всего, что лежит в Космосе, сосредоточивавший в себе всю жизненность его, всю причинность, целесообразность, разнообразие форм, все законы и силы и все, что возникло из них? было ли некогда и способное и стремившееся осуществить космос?

Все это вопросы темные для разрешения, и потому не будем ничего говорить о них, чтобы неосторожно сказанным не повредить тому, что должно быть сказано в будущем. Теперь же, указав все формы учения о существовании, перейдем к изучению строения Понимания в других частях его, следуя установленному порядку.

I. Учение о генезисе и его положение в ряду учений о Космосе. Его отношение к учению о существовании. Состав его. – II. Общая теория генезиса и ее формы. Элементы изменения и размещение их как объектов изучения в формах общей теории. – III. Учение о существовании генезиса. Вопросы, подлежащие разрешению в этой форме понимания, и трудность их. Почему генезис не необходимо должен быть временным. – IV. Учение о сущности генезиса. Изменение, явление и процесс как объекты этого учения. Отрицательное определение изменения и превращение этого определения в положительную форму; сложение и разложение как сущность изменения. Явление как соединение изменений, связанных причинным сосуществованием; строение в пространстве как первая особенность явления; возникновение различия в самом различии, как вторая особенность явления. Процесс как соединение изменений, связанных причинным преемством; строение во времени как первая особенность процесса; возникновение изменения в самом изменении как вторая особенность процесса. Замечания о двояком отношении пространства и времени к явлению и к процессу. – V. Учение о свойствах генезиса. Признаки, по которым можно распознавать изменение и виды его – явление и процесс. Основные свойства генезиса: подвижность, последовательность, сохраняемость, постоянство образа, закономерность; важность последнего свойства; закон как источник закономерности. – VI. Учение о законе как элементе изменения. Существуют ли только закономерные явления; или есть и закон как причина этой закономерности, имеющая свое самостоятельное существование? Затруднение признать безраздельное погружение закона в явлениях. Как следует понимать существование закона вне закономерных явлений, до их начатия и после их окончания? Отсутствие в законе потенциальной и образующейся формы существования. О сущности закона и об особенностях закономерных явлений как следствиях этой сущности. О свойствах, происхождении и назначении закона. О сходстве и различии в законах: законы основные и производные; всеобщие и частные. Общие замечания о классификации законов и об открытиях, к которым может повести сравнительное изучение их. – VII. Учение о происхождении генезиса или о началах пассивном и деятельном. Есть ли изменяемость только свойство предметов и явлений или результат взаимнодействия двух и противоположных начал – деятельного и пассивного? Невозможность признать первое и необходимость принять второе. О форме существования начала пассивного, деятельного и момента соединения их. Совпадение сферы пребывания обоих начал как момент их соединения. Трудность определить природу начала пассивного и деятельного; противоположность этой природы их; изменение как третье, в котором оба начала, соединившись, являются утратившими часть своей первоначальной и чистой природы. Способность как основной атрибут начала пассивного; стремление как основной атрибут начала деятельного. Акт творчества как возможная причина начала пассивного; процесс вечного истечения как возможная причина начала деятельного. О модусах соединения начал пассивного и деятельного. Жизнь природы и разнообразие в ней как следствие разделенности начал пассивного и деятельного. О сходстве и различии начал пассивного и деятельного; пассивное в телах, в организмах, в духе и в жизни; силы движущие, соединяющие, разъединяющие, направляющие; силы общие и частные; силы, действующие в элементах вещества, между телами, в организмах, в духе и в жизни. О количественных соотношениях в началах пассивном и деятельном. – VIII. Учение о результатах генезиса; мир происшедших вещей как объект этого учения. Возникновение отдельных сторон образующейся вещи и ее самой как синтеза своих сторон. Процессы как причина возникновения вещей; явления как причина возникновения свойств в вещах. О соотношении между формами генезиса и формами возникающих вещей. – IX. О типах генезиса: процессы неопределенные и определенные; что производится первыми и что производится вторыми; двойная необходимость, отсутствующая в неопределенных процессах и присутствующая в определенных; особенности сил и законов, действующих в каждом из этих видов процесса. О трех формах определенного процесса: процесс замкнутый, раскрывающийся и сомкнутый; в процессе замкнутом сила находится вне генетирующего начала; в процессе раскрывающемся генетирующее начало есть синтез форм и сил; в процессе сомкнутом генетирующее есть соединение начала деятельного и пассивного. Зависимость строения этих процессов от взаимного расположения начал деятельного, пассивного и формы последнего. О сферах распространения каждого из трех видов определенного генезиса: безжизненное вещество как область проявления замкнутого процесса; живое вещество как область проявления раскрывающегося процесса; цельные части мироздания как область проявления сомкнутого процесса. – X. О количественных соотношениях между элементами генезиса. – XI. Учение о генезисе вещей в Космосе и его важнейшие задачи: 1. учение о силах природы; недостаток учений о силах органических, психических и общественных; 2. учение о происхождении вещей; генезис родовой и генезис индивидуальный; 3. учение о модусах соединения и разъединения начал пассивного и деятельного в природе; 4. учение о явлениях и процессах в природе; 5. учение о вещах как результатах генезиса. – XII. Учение о генезисе Космоса как целого. – XIII. Учение о времени как условии и мере генезиса.

I. Учение о генезисе как смене форм бытия или об изменяемости и изменениях есть самое сложное и самое содержательное из всех учений о Космосе; оно обнимает собою все совершающееся, происходящее в Космосе, тогда как другие учения в своей сложности обнимают то, что существует в нем. В этих других учениях рассматривается все в своем неподвижном состоянии; в учении о генезисе рассматривается все в движении. В них вещи берутся изолированно друг от друга, в нем они изучаются, как соединенные неразрывною связью.

И, однако, несмотря на эту сложность и содержательность, учение о генезисе не может быть поставлено наряду с учениями о сторонах бытия, как равнозначущее с ними; но должно быть рассматриваемо как дополнение и завершение первого из этих основных учений – учения о существовании. Потому что изменение не есть нечто необходимое в бытии, присущее каждой части его, – не есть, таким образом, сторона бытия, но только явление в нем; существование же, сущность, свойство, причина, цель, сходство и различие и количество необходимо присутствуют в каждой вещи, присущи всему бытию. Это стороны бытия, а не явления в нем только.

Что действительно учение об изменении есть лишь завершение учения о существовании, это можно видеть из того, что в изменении только обнаруживается прежде скрытое и скрывается ранее обнаруженное, проявляется потенциальное и исчезает реальное, – что и производит видимое изменение самой вещи или явления. То, что изменилось, уже не существует более, а то, во что изменилось оно, начало существовать; первое преобразовалось во второе, как потенция в свою реальность.

По-видимому, таким образом, учение о генезисе совпадает с учением об образующемся существовании. Но это совпадение только кажущееся: в последнем изучается, как образуется существование вещи, в первом познается, как образуется сама вещь; предмет второго – смена трех форм бытия, предмет первого – процесс, слагающийся из бесчисленных и сложных изменений, целесообразно направляющихся к созданию всего видимого разнообразия вещей в Космосе; второе изучает существование изменяющееся, первое – изменение существующее.

Следуя общему порядку расположения всех форм науки о Космосе, учение о генезисе распадается на Общую теорию генетического процесса; на Учение о генезисе вещей в Космосе и на Учение о генезисе Космоса как целого.

II. Общая теория генезиса должна образовать понимание явления изменяемости в самом себе, без отношения к тому, что изменяется. Согласно с природою понимания, она распадается: на Учение о форме существования генезиса; на Учение о сущности генезиса; на Учение об атрибутах генезиса и о закономерности как первом и основном из них; на Учение о происхождении генезиса и о началах активном и пассивном; на Учение о вещах как результате генезиса; на Учение о видах генетического процесса; и наконец, на Учение о количественных соотношениях между элементами генезиса.

Если явление генезиса мы разложим на его элементы, то увидим, что они уже вошли как объекты в эти частные учения, на которые разложилось понимание генезиса как целого. И в самом деле, внимательно всматриваясь в генезис, мы всегда различим в нем следующие начала, без которых он не может существовать: во-1-х, в генезисе всегда что-нибудь изменяется, переходит из одного состояния в другое – это начало инертное, «пассивное», как мы назвали его в четвертом из составных учений общей теории генезиса, – напр., минеральная масса в образовании кристалла; во-2-х, есть в нем необходимо то, что заставляет это инертное начало изменяться, что производит самое явление изменения, – это начало деятельное, «активное», как мы назвали его в том же учении, – напр., сила сродства, приводящая в движение минеральную массу; в-3-х, есть то, с чего началось изменение, – момент первого воздействия начала деятельного на начало пассивное, напр., выход частиц минеральных из состояния покоя, когда на них начинает влиять сила сродства; как объект изучения этот исходный момент также вошел в четвертое учение общей теории под именем «происхождения генезиса»; в-4-х, есть в генезисе то, во что превращается пассивное начало под воздействием активного, – вещь, с образованием которой заканчивается генезис, напр., кристалл, в который преобразовалась минеральная масса; это составное начало генезиса вошло как объект в общую теорию его под названием «вещей как результатов генезиса»; в-5-х, самый процесс изменения или то, что происходит между его первым и последним моментом, – напр., последовательное и планомерное сближение и размещение частиц минеральной массы; этот процесс составляет объект учения о сущности генезиса; в-6-х, самое изменение как элемент, повторяющийся в генетическом процессе, напр., явление передвижения в минеральной массе; оно входит составною частью в то же учение общей теории, в которое входит и процесс; в-7-х, тот порядок, в котором происходит изменение, или закономерность генезиса, и закон как причина этой закономерности: напр., законы движения молекул в минеральной массе, и законы размещения их, открытые Гаюи; это начало вошло как объект в третье и в седьмое учение общей теории генезиса; в-8-х, продолжительность процесса – она составляет объект первого учения.

Из этих элементов, если мы вдумаемся в их взаимное положение, мы увидим, что четыре относятся к тому, что генитирует, и три – к самому генезису. Первые указывают, что́ изменяется, из чего́ изменяется, во что́ изменяется и отчего изменяется; вторые указывают процесс изменения, закон изменения и продолжительность изменения, отвечая на один вопрос: «как изменяется?» Законченное понимание этих элементов образует собою полную теорию генезиса. Рассмотрим формы последней в том порядке, как они были установлены выше, и определим круг вопросов, подлежащих разрешению в каждой из этих форм.

III. Бучении о существовании генезиса, мы сказали, следует определить форму этого существования, т. е. указать его продолжительность в самом общем виде, напр. доказав или его необходимую временность, или возможную вечность. Не разрешая самого вопроса, заметим только, что определить это существование гораздо труднее, чем это может показаться с первого раза. По-видимому, генезис по самой сущности своей, как изменение, должен быть временным; по-видимому, он исчезает, когда «то, что изменяется» переходит в то, «во что изменяется»; но может случиться, что генезис в каждый последующий момент будет повторять свою предыдущую форму и, таким образом, непрерывно и вечно будет варьировать в известных пределах. Это относительно конца как одного предела генезиса; но то же следует сказать и относительно второго предела его – начала. По-видимому, он возникает, когда начало активное начинает воздействовать на начало пассивное, но не невозможно, что есть нечто, в чем соединены оба эти начала и где, следовательно, воздействие это всегда продолжалось, но никогда не начиналось; также не невозможно, что, будучи разъединены, эти начала сосуществуют друг с другом, связанные причинностью. Все это вопросы трудные для разрешения, и единственное средство приблизиться здесь к истине – это возможно точнее изучив взаимное отношение между элементами генезиса, особенно изучив характер их соединения, случайность или необходимость этого соединения.