Текст книги "Роковой опал"

Вошла горничная, которая принесла горячую воду.

– А сейчас я оставлю вас, – сказал Джосс, – и зайду примерно через час, когда придет время обеда.

Он вышел, и я оглядела комнату. Шторы здесь были светло-желтые, ковер на полу – чуть темнее; на постели покрывало бледно-лимонного цвета. Нужно сказать, что все здесь было выдержано в самых разных оттенках желтого, прекрасно сочетавшихся между собой.

В общем, обстановка действительно была очень приятная. Умывшись, я переоделась в зеленое шелковое платье. Осталось разобраться, где остальная часть моего багажа.

Я подошла к окну и подняла жалюзи. Комнату мгновенно залило ярким солнечным светом. Вдали были видны палатки Фенси Тауна. Я представила себе, как Бен наслаждался схожестью этого дома с Оклендом, глядя из окна на город вдалеке, который родился здесь благодаря мечте моего отца.

– Теперь вы довольны, Бен? – прошептала я и вдруг вспомнила тот неожиданный приступ страха, охватившего меня в сгоревшей гостинице. Я знала, что страх этот никуда не делся, он по-прежнему прячется где-то в глубине моего сознания, готовый в любой момент вырваться наружу.

Я тосковала по Бену; мне хотелось объяснить ему, что, устраивая наши жизни подобным образом, он не догадывался, какой опасности меня подвергает.

Мне даже показалось, что я слышу, как он усмехается в ответ: «Но ведь это был ваш свободный выбор, не так ли? Вы сами хотели того, что принесла вам эта женитьба… хотели оба. И вы получили, что хотели, но теперь должны за это платить».

Ох, Бен, думала я, вы были жестким человеком, и ваш сын такой же. Вы прожили суровую жизнь, сметая тех, кто оказывался у вас на пути. Но задумывались ли вы, Бен, что на пути у вашего Джосса могу оказаться я?

Что означала эта мысль, пробравшаяся в мое сознание той кошмарной ночью в буше? Выглядела она почти как предупреждение.

Когда Джосс зашел, чтобы вести меня на обед, я была уже готова и ждала его.

– Лауды обедают вместе с нами, – сказал он. – Так было заведено всегда. Вы должны будете привыкнуть к ним, а они, со своей стороны, сделают все, чтобы вам угодить. Миссис Лауд прекрасная хозяйка, вы можете полностью положиться на нее во всех домашних делах. Я имею в виду, что за столом с нами часто бывают гости. И она отлично управляется с такими задачами.

В столовой, отделанной деревянными панелями, как в Окленде, были высокие, от пола до потолка, окна в обрамлении синих штор с серебряным рантом. В центре стола, украшенного букетами из разноцветных листьев, стоял массивный канделябр; выглядело это очень эффектно. Миссис Лауд обставила все с большим вкусом.

Я заметила, как она своим острым взглядом оценивает все детали, словно еще раз убеждается, что все здесь так, как и должно быть. После супа подали жареных цыплят, приготовленных безупречно.

Я чувствовала некоторое напряжение, витавшее за столом, и от этого мне было немного не по себе. Было ощущение, что относительно моего нового дома мне еще нужно во многом разобраться. Казалось, что за этим уверенным спокойствием скрывается что-то такое, что может полностью изменить всю атмосферу в доме, если всплывет наружу. Это было странное чувство.

Когда я смотрела на Лилиас, то каждый раз ловила на себе ее взгляд; заметив это, она улыбалась или торопливо отводила глаза в сторону, и я снова задавалась вопросом, была ли я права, предположив, что она испытывает к Джоссу глубокие чувства и что наша с ним женитьба стала для нее болезненным ударом.

Миссис Лауд непостижимым образом руководила слугами молча, одним только взглядом, и у меня сложилось впечатление, что от нее не ускользнет ни одна мелочь.

За столом этим вечером я в основном слушала, потому что разговор шел о Компании, а я о ней знала пока очень мало.

– Том Пейлинг сильно расшибся, когда с повозки, в которой он ехал, на ходу слетело колесо, – сообщила миссис Лауд. – Он приезжал к нам повидаться с Джимсоном, а на обратном пути с ним случилась эта авария, и он едва не погиб.

– Пейлинг! – воскликнул Джосс. – Господи! Надеюсь, сейчас с ним все в порядке?

– Он больше никогда не сможет ходить. Джимсон взял его работу на себя, и, думаю, сейчас его отделение работает эффективнее, чем когда-либо. Но лучше будет, если ты сам расскажешь об этом мистеру Мэддену, Джимсон.

– Понимаете, – сказал Джимсон, – когда это случилось, мы думали, что бедняге Тому вообще пришел конец. Он сильно повредил спину и сейчас частично парализован. Я сразу взял его работу на себя.

Джосс явно был встревожен.

– Пейлинг был одним из лучших наших людей. А как его семья?

– О них позаботились, – успокоил его Джимсон. – Завтра у вас будет возможность убедиться, что на отделении это никак не отразилось.

– Джимсон работал день и ночь, – вставила миссис Лауд.

– Да, это большая беда, – пробормотал Джосс. – Какие еще новости?

– Усадьба Трантов сгорела дотла, – сообщила Лилиас.

– Это мы уже знаем, – заметил Дэвид Круассан. – Мы заезжали к ним по дороге сюда.

– А что случилось с самими Трантами? – спросил Джосс. – Надеюсь, они спаслись?

– К счастью, да. И уже успели открыть в городе что-то вроде харчевни. Весьма полезное заведение.

– Должно быть, это было для них страшным ударом.

– Да, верно. Джеймса это почти сломило, но Этель помогла ему взять себя в руки. А потом у них родилась эта идея с новым бизнесом. И сейчас дела идут хорошо. Для тех, кто работает в конторах, очень удобно, что можно ненадолго выскочить и перекусить; а многие к тому же покупают у них готовую еду навынос.

– Выходит, в итоге все обернулось не так уж плохо, – заметил Джосс.

– Думаю, мы можем найти что-то положительное даже в том, что произошло с Томом Пейлингом, – сказала миссис Лауд. – Я слыхала, что их отделение еще никогда не работало так успешно, как теперь, когда Джимсон взял руководство на себя.

– Посмотрим, – отозвался Джосс.

– Я подумала, – продолжала миссис Лауд, – что вы были бы не прочь пригласить Банноков на обед. Вы, конечно, сами увидите Эзру завтра в городе, но, возможно, вы хотели бы, что их пригласила к обеду я?

– Иза наверняка захочет взглянуть, что я привез с собой, – добавил Дэвид.

– Да, думаю, это удачная мысль, – ответил Джосс. – Нам нужно будет многое обсудить. – Он повернулся ко мне. – Эзра Баннок – наш главный управляющий. Он живет неподалеку отсюда – на самом деле в пяти милях, но по местным меркам это совсем рядом. У них большая усадьба… у него и его жены Изабели – Изы.

– Значит, приглашаем их на завтра, – подытожила миссис Лауд.

– Да, было бы хорошо, – подтвердил Джосс.

– О! – вдруг воскликнула Лилиас. – Мы же забыли рассказать мистеру Мэддену про Десмонда Дерхэма!

– Что?..

В наступившей тишине все, казалось, подались вперед от любопытства… и я вместе с остальными.

– Об этом рассказали Транты, – пояснила миссис Лауд.

– Да, – кивнул Джимсон. – Перед самым пожаром у них останавливался один человек. Он недавно приехал из Америки, где был знаком с Десмондом Дерхэмом. Этот постоялец утверждал, что тот умер. Они были друзьями, и у них был совместный бизнес: они покупали и продавали драгоценные камни, в основном опалы. Десмонд, который долго болел, медленно умирая от какого-то заболевания легких, поведал своему партнеру удивительную историю про Зеленое Сияние.

– Какую историю? – насторожился Джосс.

– Он клялся, что никогда не крал этот камень, говорил, что пытался, но был пойман во время той неудачной попытки самим Беном. Бен предоставил ему выбор: либо он публично разоблачит его, либо тот навсегда исчезнет без следа. Бен грозил ему арестом, поскольку Десмонд был пойман на горячем. А еще Бен сказал, что в Австралии у него не будет будущего – уж он об этом позаботится. Поэтому тот и подался в Америку.

– И разумеется, – скептически заметил Джосс, – теперь эту историю пересказывают в городе на каждом углу.

– Люди только об этом и говорят, – подтвердил Джимсон. – Десмонд Дерхэм утверждал, что с той ночи, когда он попробовал украсть опал, его постоянно преследовали неудачи. Сам он связывал это с тем, что на несколько минут стал обладателем этого камня, – ведь он держал его в руках, – и, если бы Бен не застал его за этим, Зеленое Сияние осталось бы у него. С тех самых пор он чувствовал себя несчастным.

– Но в таком случае где же теперь Зеленое Сияние? – резонно заметил Дэвид.

– По словам Десмонда Дерхэма, оно всегда оставалось у Бена, – пояснил Джимсон. – Так что оно или в Англии, или здесь. – Он вопросительно взглянул на Джосса. – Если только…

– Я не видел Зеленое Сияние с той ночи, когда оно, как все считали, было украдено, – ответил Джосс. – Надеюсь, люди не очень серьезно относятся ко всем этим россказням о том, что опалы могут приносить несчастье. Это плохо для нашего бизнеса. И по возможности нужно это пресекать.

– За Зеленым Сиянием тянется целая история, – пробормотал Дэвид Круассан.

– Что ж, тогда давайте просто не будем заострять на ней внимание, – отрезал Джосс.

– Интересно, правду ли говорил тот парень, – задумчиво произнес Дэвид. – Если да, то остается лишь разыскать, где Бен мог спрятать Зеленое Сияние.

– Не желаете ли еще яблочного пирога, мистер Мэдден? – предложила миссис Лауд. – Я испекла его специально для вас, зная, что это одно из ваших любимых лакомств.

Джосс начал рассказывать о нашем путешествии из Англии. Было ясно, что он избегает темы Зеленого Сияния.

Кофе подали в небольшой уютной гостиной, расположенной рядом со столовой.

– Завтра миссис Лауд покажет вам все в доме, – сказал мне Джосс, – а я тем временем съезжу в город взглянуть, что там происходило в мое отсутствие. Потом я заеду за вами и объясню некоторые важные вещи.

– Интересно будет послушать, – ответила я.

* * *

Спальня при свете свечей выглядела совершенно по-другому. Он назвал это покоями для молодоженов, но огромная кровать с балдахином была явным перебором. Разумеется, никаких новобрачных здесь никогда не было: дом этот был построен Беном, а сам он никогда не был женат.

Я села за туалетный столик и вынула шпильки из прически; волосы свободно рассыпались по плечам. В голове беспорядочно проносились впечатления сегодняшнего дня – какие-то картинки, образы, обрывки разговоров. Меня заинтересовали Лауды, такие скромные и податливые. Было в них что-то странное и даже таинственное, но что? Этого я понять не могла. Я подумала о Лилиас, которая, похоже, очень внимательно за мной наблюдала. Связывает ли их с Джоссом какое-то чувство? Джимсон производил впечатление человека достаточно мягкого, но, когда разговор зашел о том, как успешно он руководит отделением после травмы Тома Пейлинга, я и в нем заметила что-то непонятное… но что именно, объяснить не смогла бы.

Было ясно, что я слегка выбилась из сил. Это был очень странный день, за который произошло слишком много самых разных событий, так что воображение мое неистовствовало.

Я сняла платье и накинула домашний халат из приданого, на котором настояла моя бабушка. Он был из красного бархата и, как мне казалось, очень шел мне.

Сидя перед зеркалом, я начала расчесывать волосы. Мое отражение смотрело на меня широко раскрытыми глазами – настороженно, выжидательно, немного испытующе. Видя в зеркале остальную часть комнаты, – резные столбы по углам кровати, окна со шторами, смутные очертания мебели, – я вспоминала свою спальню в Дауэр Хаусе, где моя шаловливая прародительница Маргарет Клаверинг смотрела на меня со стены с таким видом, будто была готова преподать мне важный жизненный урок. Как же безопасно там было! Да, безопасно. Это было очень точное слово, которое первым пришло мне на ум.

Внезапно я вздрогнула и, затаив дыхание, прислушалась к тихим шагам в коридоре: кто-то осторожно двигался в сторону моей комнаты и вскоре остановился перед дверью.

Я привстала, и в этот момент раздался тихий стук.

– Кто там? – крикнула я.

Дверь открылась. На пороге стоял Джосс с горящей свечой в серебряном подсвечнике.

– Что вам угодно? – испуганно воскликнула я.

– Хотел поговорить с вами о Зеленом Сиянии. Думаю, мы должны достать его.

– Что, прямо сейчас?

– Все домашние спят. Я хотел дождаться, пока Круассан уедет, но теперь передумал. Не терпится поскорее увидеть камень. А вам?

– Аналогично, – тихо ответила я.

– Тогда сейчас самое время. Спустимся и посмотрим на него.

– А потом что?

– Оставим там, где прятал его Бен, пока не определимся, что с ним делать. Пойдемте.

Я потуже запахнула халат, и он повел меня в гостиную. Там он запер двери и зажег еще свечей, после чего подошел к картине «Гордость павлина», снял ее со стены и положил на стол лицевой стороной вниз.

– Пружина, о которой говорил Бен, должна быть где-то здесь, – сказал он. – Найти ее, конечно, непросто. Иначе в тайнике не было бы смысла. Поднимите свечу повыше.

Я так и сделала. Прошло еще несколько минут, и он наконец воскликнул:

– Есть, нашел! Задняя часть рамы отходит.

Он снял заднюю стенку, и в правом нижнем углу рамы обнаружилась полость, достаточно объемная, чтобы там можно было спрятать крупный опал. Джосс смотрел на нее как завороженный.

– Джессика, – взволнованным шепотом начал он, – сейчас вы увидите нечто необыкновенное; ничего подобного вы никогда в жизни не видели. – Внезапно он замер и растерянно взглянул на меня. – Не может быть. Там ничего нет. Взгляните. Пощупайте.

Я сунула пальцы в полость. Внутри было пусто.

– Кто-то уже побывал здесь до нас, – коротко констатировал он.

Мы стояли, глядя друг на друга, и в этот момент я боковым зрением заметила, как за окном мелькнула чья-то тень. Я резко обернулась, но там уже никого не было.

– Что случилось? – быстро спросил Джосс.

– Думаю, под окном кто-то стоял.

Взяв у меня свечу, он выглянул на улицу и сказал мне:

– Погодите минутку. – Быстро открыв ключом дверь гостиной, он спешно прошел через холл и вышел из дома. Я видела, как он прошел мимо окна, а потом украдкой оглянулась через плечо – сама не знаю, что я ожидала там увидеть.

Вскоре он вернулся.

– Там никого нет. Должно быть, вам показалось.

– Да, такое, конечно, возможно, – согласилась я, – но я практически уверена…

– Кто мог об этом знать? – пробормотал он, а потом отрывисто добавил: – Главный вопрос состоит в том, что нам теперь делать? Похоже, кто-то обнаружил тайник раньше нас. Мы должны выяснить, кто это был и где теперь находится опал. В данный же момент нам не остается ничего другого, кроме как повесить картину обратно и идти спать. Утром я решу, как мы будем со всем этим разбираться.

– Должно быть, это сделал тот, кто живет в доме или приехал сюда на время… и кто хорошо здесь ориентируется.

– От Бена всегда можно было ждать фокусов. Может быть, он все-таки не оставлял камень в картине.

– Но зачем тогда сказал нам, что оставил?

– Не знаю, это для меня загадка. Наиболее вероятно, что опал был украден. Но сегодня ночью мы ничего больше предпринять не можем.

Он поставил заднюю часть рамы на место и повесил картину на стену. Гордый павлин вновь взирал на нас, как прежде, всем своим видом показывая, что заботит его лишь собственное великолепие.

– Я провожу вас, – сказал Джосс.

Я поднялась за ним по лестнице, и у дверей моей спальни мы расстались.

Естественно, после этого я всю ночь не могла уснуть.

* * *

Когда я встала на следующее утро, Джосс уже уехал в Фенси Таун вместе с Джимсоном Лаудом и Дэвидом Круассаном. Я чувствовала себя растерянной и сбитой с толку после такого богатого на события вчерашнего дня, кульминацией которого стала сцена в гостиной, когда мы выяснили, что драгоценный опал исчез.

Когда я спустилась вниз, миссис Лауд уже ждала меня.

– Мистеру Хенникеру нравилось, чтобы здесь все было, как в Англии, – сообщила она мне, – поэтому мы подаем у нас английский завтрак – яичница, бекон, жареные почки. Все это стоит на буфете, накладывайте себе по своему вкусу.

Так я и сделала.

– Надеюсь, вы хорошо спали.

– О да, благодарю вас. Настолько хорошо, насколько это вообще возможно в таком необычном месте.

– Мистер Мэдден очень хотел, чтобы я вам здесь все показала, но, если вы захотите что-то изменить, пожалуйста, сразу говорите мне. Я веду хозяйство в этих стенах уже двадцать семь лет. Мистер Хенникер был очень добр к нам. Моя дочь Лилиас помогает мне управляться по дому. Когда по делам в город приезжают торговцы и предприниматели, они неизменно останавливаются у нас или в усадьбе Банноков. Управляющие Компании часто обедают здесь, когда необходимо обсудить какие-то важные вопросы. Кроме этого, бывают и другие встречи – их можно назвать приемами. Мистер Хенникер любил собирать у себя людей. Чаще других к нам заглядывают Банноки.

– Полагаю, сегодня вечером я с ними познакомлюсь.

– О да. – Она едва заметно поджала губы, и я подумала, что в Банноках ей что-то не нравится.

– Насколько я понимаю, мистер Баннок главный управляющий Компании.

– Да. Говорят, что он очень хороший специалист по опалам. Конечно, все в Компании разбираются в этих вопросах, однако у некоторых есть к этому особый дар. Его жена просто коллекционирует камни.

– Мне уже не терпится познакомиться с ними. Какого они возраста?

– Ему примерно сорок пять. Она намного моложе, думаю, лет на десять, хотя по ней не скажешь. – И она снова поджала губы. Я подумала, что не такая уж она уравновешенная, как кажется; но эта женщина определенно старается никак не проявлять свои чувства.

Когда я поела, мы отправились на экскурсию по дому. Мне было и приятно, и грустно одновременно, потому что все это живо напоминало о Бене. Он попытался сделать из этого дома новый Окленд Холл и, разумеется, потерпел неудачу. Комнаты были величаво вычурными, имелась гостиная, – находясь там, я опять невольно задержала взгляд на красавце-павлине, – откуда дверь вела прямо в кабинет, но по большому счету все сходство на этом заканчивалось. На всех окнах висели плотные жалюзи, защищавшие от немилосердного солнца, разительно отличавшегося от мягкого и зачастую ненавязчивого английского.

Она провела меня по разным комнатам, которых здесь действительно было великое множество, и наконец мы пришли в галерею – точную копию оклендской.

– Мистеру Хенникеру она очень нравилась, – сказала мне миссис Лауд. – Он стремился, чтобы здесь все было в точности, как в его английском имении.

– Это ему удалось, – подтвердила я. – О… здесь есть спинет!

– Он привез его из Англии. На нем играла какая-то женщина, к которой он был очень неравнодушен. Потом она умерла, и он привез инструмент сюда.

На меня накатили эмоции. Это был тот самый спинет, о котором упоминала моя мама, – она играла на нем, а потом пряталась, когда кто-то заглядывал в галерею, так что вся прислуга считала, что там поселилось привидение.

Бен был чрезвычайно сентиментален.

Она сводила меня на кухню и познакомила с некоторыми из слуг, среди которых были и аборигены.

– Они хорошие работники, – заметила она, когда мы затем вышли в сад. – Но время от времени на них что-то накатывает, и они отправляются «побродить», как они сами это называют. Тогда они могут все бросить и просто уйти. Это делает их очень ненадежными. Мистер Хенникер всякий раз после таких выходок клялся, что не возьмет их обратно, но неизменно смягчался потом.

Она отвела меня в чисто английский сад, который был распланирован регулярно и симметрично, в стиле Тюдоров, как у Бена в Окленд Холле.

– Он любил говорить, что это похоже на уголок Англии, – сказала миссис Лауд. – Из-за постоянных засух вырастить его было тяжело, но он всегда хотел, чтобы все здесь напоминало ему родину, насколько это возможно. На этих решетках у нас вьется страстоцвет, но он подсаживал туда еще и вьюнок – говорил, что так это больше напоминает ему дом. Вы должны взглянуть на фруктовый сад.

Там росли апельсины, лимоны, инжир, гуаява и бананы, из которых здесь делают вино.

– Мистер Хенникер держал здесь также много яблонь, но всегда говорил, что тут яблоки не такие вкусные, как дома.

– Такое впечатление, что он скучал по родине.

– О, это был человек, которого одновременно тянуло к разному. Он хотел жить сразу несколькими жизнями, наслаждаясь каждой из них.

– Думаю, он в этом преуспел, – заметила я.

– Это был замечательный человек, – подхватила она. – Очень жаль, что когда-то он увидел это Зеленое Сияние.

Я быстро взглянула на нее, и она опустила глаза.

– Этот камень приносит несчастье, – с чувством продолжала она. – И все это знают, но зачем-то неотвратимо тянутся к нему. Почему просто не оставить его в покое?

– Похоже, этот камень очаровывает каждого.

– Когда я услышала, что опал был украден Десмондом Дерхэмом, я обрадовалась… да, именно обрадовалась. Я сказала, что с собой он унесет все беды. Но потом произошел тот несчастный случай с мистером Хенникером. С тех пор он уже не оправился. А теперь он умер. Я думала, это потому, что он когда-то владел Зеленым Сиянием и должен был за это расплачиваться… Но, если камень все время оставался у него, это тем более все объясняет. Только вот где он теперь?

Она пристально посмотрела на меня, но я лишь покачала головой.

– Он может быть спрятан в доме, и мне это не нравится, я его боюсь. Он может навлечь беду на наш дом. Собственно, уже навлек, и мы не хотим, чтобы стало еще хуже.

Я была удивлена тем, как она разволновалась, хотя и старалась контролировать свои эмоции. До этого момента она казалась мне абсолютно невозмутимой.

– Нельзя верить всем этим сказкам про несчастья, миссис Лауд, – сказала я. – Они ничем не обоснованы. Это все сплетни и слухи.

Она положила ладонь мне на руку.

– Я боюсь этого камня, миссис Мэдден. И молюсь Господу, чтобы он никогда не был найден.

Я видела, что она сильно расстроена; мне и самой было не по себе после нашего неприятного открытия прошлой ночью. Поэтому я сказала ей, что пойду лучше в свою комнату распаковывать недавно доставленный багаж, и оставила ее.