Текст книги "Социальная психология взаимоотношений в малых группах. Учебное пособие для психологов, педагогов, социологов"

Bales R.P. Interaction process analysis: A method for the study of small groups. Cambridge: Addison Wesley, 1950.

Bales R.P. Task roles and social roles in problem soling groups. In:. Eleanor B. Maccoby, F.M. Newcomb, EX. Hartly (Eds.). Readings in social psychology. (3rd ed.). N.Y., Stolt, 1958.

Barbe W.B. Peer Relationships of Children of Different Intelligent Levels. School and Society, 1954, Vol. 80, p. 60—62.

Bjerstedt A. The Interpretation of Sociometric Status Scores in the Classroom. Nordish Psychology, 1956, Vol. 1–2; p. 1–14.

Bjerstedt A. Interpretations of sociometric choice status in school class. Copenhagen, Mun Sgaard, 1956, p. 408.

Bonney M.E. The Constancy of Sociometric Scores and Their Relationship to Teacher Judgements of Social Success and to Pe>rsonality Self Ratings. Sociometry, 1943, Vol. 6; p. 409—424.

Bonney M.E. Sociometry Study of Agreement Between Teacher Judgements and Student Choices. Sociometry, 1947, Vol. 10; p. 133—146.

Bonney M.E., Powell F. Differences in Social Behavior Between Sociometiically High and Sociometricallv Low Children. J. of Educatioiial Research, 1953, Vol. 46; p. 481—495.

Bonney M.E. Social Behavior Differences Between Second Grade Children of High and Low Sociometric Status. J. of Educational Research, 1955, Vol. 48, p. 481—495.

Bronfenbrenner U. A constant Frame of Reference for Sociometric Research. Sociometry, 1944, Vol. 7, p. 40—75.

Bronfenbrenner U. The Measurment of Sociometric Status Structure and Development. N.Y., 1945.

Byrd E. A Study of Validity and Constancy of Choices in a Sociometric Test. Sociometry, 1951, Vol. 14, p. 175—181.

Criswell J.H. A Sociometric Sludy of Race Cleavage in the Classroom. Archives of Psychology, № 235, 1939.

Criswell J.H. Sociometric Concepts in Personnel Administration. Sociometry, 1949, Vol. 12, p. 287—300.

Dahlke H. О. and Monahan Т. О. Problems in the Application of Sociometry in Schools. School Review, 1949, Vol. 57, p. 223—234.

Damrin D.E. Family Size and Sibling Age, Sex and Position as Related to Certain Aspects of Adjustment. J. of Social Psychology, 1949, Vol. 29, p. 93–102.

Davis E.E. La modification des attitudes. Unesko Rapports et documents de sciences sociales, 1962.

Esser U. und Furster P. Uber ein neue gruppenanaly-tisches Verfahren. In: Die Structur des Kollektivs in sozial-psychologischen Sicht. Berlin, 1971.

Gage N.E, Leavitt G.L, Stone G.C. Teachers Understanding of their Pupils and Pupils’ Ratings of their Teachers. Washington, 1955.

Gibb C.A. The Sociometrv of Leadership in Temporary Groups. Sociometry, 1950, Vol. 13, p. 226—243.

Gronlund N.E. The Accuracy of Teachers’ Judgements Concerning the Sociometric status of Sixth-Grade Pupils. N.Y., 1951.

Gronlund N.E. The Relative Stability of Classroom Social Status with Unweighted and Weighted Sociometric Status Scores. J. of Educational Psychology, 1955, Vol. 46, p. 345—354.

Gronlund N.E. Sociometry in the Classroom. N.Y., 1959.

Grossman В., Wrighter J. The Relationship Between Selection-Rejection and Intelligence Social Status, and Реrsоnality among Sixth Grade Children. Sociometry, 1948, Vol. 11, p. 346—355.

Hennig W. Zu einigen Fragen kritnineller Gruppen Jugendlicher in der DDR. In: Wissenschaftliche Zeitschrift, 1966, Vol. 3.

Hollingworth L.S. Children above 180 LQ. Stanford-Binet; Origin and development. Jonkerson-Hadson, Word-Book, 1942.

Hunt J.Mc.V., Solomon R.L. The Stability and Some Correlates of Group Status in a Summer Camp Group of Young Boys. American J. of Psychology. 1942, Vol. 55, p. 33—45.

Jennings H.H. Sociometry of Leadership. N.Y., 1947.

Jennings H.H. Leadership and Isolation. N.Y., 1950.

Jennings H.H. Sociometric Grouping in Relation to Child Development. (The chapter from the book by CM. Tryon’a Fostering Mental Health in Our Schools.) Washington, 1950.

Katz D. The Functional Approach to the Study of Attitudes. Public Opinion Quaterly, 1960. Vol. 24, p. 168.

Loomis C.R, Pepinsky H.B. Sociometry 1937—1947. Theory and methods. Sociometry, 1948, Vol. 11; p. 272—287.

Mann R.D. A review of the relationships between personality and performance in small groups. Psychol. Bull., 1959, Vol. 56, p. 241—270.

Mey D.E. Children in the nursery school. Studies of personal adjustment in early childhood. London, 1963.

Middleton M. Group practice in design. N.Y., 1969.

Moede W. Experimental Massenpsychologie. Leipzig, 1920.

Mouton J.S., Blake R.R., Fruditer B. The Reliability of Sociometric Measures. Sociometry, 1955, Vol. 18, p. 7–48.

Moreno J.L. and Jennings H.H. Sociometric Measurement of Social Configurations Based on Deviation from Chance. Sociometry Monographs. N.Y., 1945.

Moreno J.L. Progress and Pitfalls in Sociometric Theory. Sociometry, 1947, Vol. 10, p. 268—272.

Moreno J.L. Die Grundlagen der Soziometrie. Wege zur Verordnung der Gesellschaft. Koln und Opladen.

Moreno J.L. Who shall Survive? N.Y., 1934.

Witryol S.L., Thompson G.G. An Experimental Comparison of the Stability of Social Acceptability Scores Obtained with the Paitial-Rank-Order and the Paired-Comparison Scales. J. of Educational Psych., 1953, Vol. 44. p. 20—30.

Witryol S.L., Thompson G.G. A Critical Review of the Stability of Social Acceptability Scores Obtaines with the Partial-Rank-Order and Paired Comparison Scales. Genetic Psychology Monographs, 1953, Vol. 48, p. 221—260:

Morthway M.L. A Method for Depicting Social Relationships Obtained by Sociometric Testing. Sociometry, 1940, Vol. 3, p. 144—150.

Northway M.L., Fraukel E.B., Potashin R. Personality and Sociometric Status. N.Y., 1947.

Northway M.L. A primer of Sociometry. Toronto, 1952.

Brown R. Social Psychology. N.Y., The Free Press, L., Collier-Macmillan, Ltd, 1967.

Rojeach M. Attitudes. In International Encyclopedia of Social Sciences, VI, p. 459.

Rosier H.B. Leistungshemmende Faktoren in der Umwelt des Kindes. Leipzig, 1963.

Rossner Lutz. Das Autosoziogramm. Ernst Rein-hardtVerlag. Munchen/Basel, 1968.

Smith M.B., Brunner J., White R. Opinions and personality. N.Y., Wiley, 1956.

De Soto C.B. Learning a social Structure. J. Abnormal soc. Psychol., 1960, p. 417—421.

De Soto С. В., Kuetfa G.L. Subjectiv probabilities of interpersonal relationships. J. abnormal soc. Psychol, 1959 p. 280—294.

Tagiuri R. Social prefence and its perception. In: R. Tagiuri and L. Petmllo (eds.) Person perception and interpersonal behavior. Stanford: Stanford Univer. Press, 1958.

Thorper J.G. Factors in Friendship Formation. Sociometry, 1955, Vol. 18, p, 207—214.

Vorwerg M. Uber Prazisionalanforderungen in der sozial psychologischen Forschung. Deutsche Zeitschrift fur Philosofie. Heft 10, 1963.

Vorwerg M. Sozialpsychologische Strukturanalysen des Kollektives. Berlin, 1966.

Vorwerg M. Ein Modell fur Strukturanalysen des Kollektives. W. Zeitschrift der Friedrich-Schiller-Universitat. Jena, Heft 1, 1968.

Vorwerg M. Die Struktur des Kollektives in sozial1 psychologischer Sicht. Berlin, 1970.

Wicker A. Attitudes and Actions: the Relationship of Verbal and Overt Behavioral Responses to Attitude Objects. The 3. of Social Issues, 1969, Vol. 25, № 4, p. 41—78.

Young L.L., Cooper D.H. Some Factors Associated with Popularity. J. of Educational Psychology, 1944, Vol. 35, p. 513—535.

Интервью c Яковом Львовичем Коломинским

(Журнал практического психолога. 2003, № 6)

Встреча на съезде Практических психологов

образования – 27 мая 2003 г.

Яков Львович Коломинский – Белорусский государственный педагогический университет им. М. Танка, заслуженный деятель науки Республики Беларусь, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и детской психологии, научный руководитель факультета психологии, академик Белорусской академии образования, Международной академии наук высшей школы Международной акмеологической академии, Балтийской педагогической академии, главный редактор журнала «Психология».

Виктор Владимирович Семенов – кандидат психологических наук, директор Института групповой психотерапии и социального проектирования, заведующий кафедрой групповой психотерапии Института аналитической психологии и психоанализа, доцент факультета клинической психологии Института медико-социальной реабилитологии, ведущий научный сотрудник Московского психолого-педагогического университета, сертификат Института психодрамы им. Морено (Германия), действительный член ассоциации психодрамы.

Виктор Семенов (далее B.C.): Дорогой Яков Львович, я очень рад нашей встрече и хочу воспользоваться ситуацией и задать вам несколько вопросов, касающихся приезда Дж. Морено в Москву и появления социометрии как метода исследования коллектива в советской психологии.

Поясню, почему я прошу об интервью на эту тему именно вас и именно сейчас. Осенью 2002 г. вышел в свет специальный номер журнала «Практический психолог», посвященный истории развития психодрамы в России. В журнале были опубликованы интервью участников международного проекта обучения российских психологов психодраме, а также их статьи и статьи ведущих психодраматистов – Дж. Морено, Г. Лейтц и А. Блатнера. Сейчас я и мои коллеги готовим новые материалы по истории развития психодрамы в нашей стране – интервью-воспоминания тех, кто встречался с Дж. Морено в Москве и Ленинграде, и тех, кто впервые стал использовать в своей работе психодраматические методы.

Яков Коломинский (далее Я. К.): Хорошо, я согласен. Тем более что лет десять тому назад именно ты, Виктор, проводил первую психодраматическую сессию у меня на психологическом факультете в Минске. Я ее хорошо помню.

B.C.: Хорошо, тогда первый вопрос. Когда произошла ваша встреча с Морено?

Я. К.: Эта встреча произошла на XVIII Международном психологическом конгрессе в 1966 г. Ей предшествовала своя история. Когда я приехал из Минска в Москву, у меня произошла встреча с Л. И. Божович. Лидия Ильинична обратила мое внимание на вышедшую в одном из издательств книгу Морено «Социометрия». Она спросила меня: «Смелый ли ты человек?» «Ну, смелый», – отвечаю. «Морено предлагает совершенно новый метод изучения межличностных отношений. Хочешь попробовать? – говорит она. – Это будет первое в нашей стране такого рода исследование». Одновременно чем-то похожим занимался Кузьмин в Ленинграде. И я стал изучать эту социометрию и аутосоциметрию, которая сама по себе психодраматична.

А меня уже тогда (сейчас это звучит как жуткий комплимент, тогда – как политический донос) называли «советским Морено». Тогда это могло очень сильно повредить, можно было серьезно пострадать. Некоторые стали вслед за мной этим заниматься. Я уже защитился по социометрии, книжки издал, выступал на одной конференции, и одна из влиятельных психологических дам с пафосным негодованием набросилась на меня: «А тут еще некоторые ищут группы “изолированных”!

Кто позволил изолировать советского дошкольника?» Такие вот были нападки. Или вот еще пример. Обстановка политическая была очень сложная. А тут кто-то задает вопросы. Почему мы должны кого-то предпочитать? У нас все хорошие! И вот эта боязнь выразить даже собственное чувство… Люди ведь боялись: «Что вы будете делать с нашими ответами?»

У нас был широко распространен метод включенного наблюдения, и Вадим Борисович Ольшанский, который изучал ценностные ориентации молодых рабочих, устроился на один завод электрослесарем и все там у них спрашивал и выпытывал. Кстати, выдумал очень остроумный метод (правда, небезопасный): «интервью за бутылкой». Это тоже психодраматические вещи.

Когда я увидел Морено, он мне показался очень импозантным. Похож на артиста. С бабочкой. Его всегда сопровождала жена – Зерка Морено. Он постоянно мило улыбался. Я был еще молодой и побоялся к нему подойти.

Затем произошло одно знаменательное событие. Я познакомился с Форвергом, который был в свое время аспирантом в Ленинграде. Он написал книгу, которая затем была переведена на русский язык – «Введение в марксистскую социальную психологию». Он мне рассказал такую историю. Морено, еще будучи в здравии, разослал по всему миру карточки, на которых было написано о смерти выдающегося психолога, создателя нового метода. Вероятно, для изучения того, как на это событие отзовутся коллеги. Умер как настоящий социометрист. Как в свое время умирал Павлов и диктовал своим ученикам о своих ощущениях.

Уже в середине 1970-х г. я был в Америке (в то время мало кто выезжал туда). Один из знакомых, зная, что я занимаюсь социометрией, предложил мне поговорить с Зеркой Морено. И тут же соединил меня с ней по телефону.

B.C.: Яков Львович, хочу задать вам психодраматический вопрос. Как вы выглядели и были одеты в 1966 г.?

Я. К.: Я выглядел, пожалуй, лучше, чем сейчас. Это было летом, поэтому я был одет в легкий костюм. И я впервые увидел Морено в зале, где происходил съезд. Морено сидел не в президиуме, а среди гостей. Он отличался артистической манерой. Особенно у него выделялась бабочка такового вишнево-бордового цвета, может быть, даже в белый горошек. Конечно, у него был свободный независимый вид. Он же был Режиссером.

Почему я это так хорошо запомнил? Он сильно контрастировал с внешним видом нашего советского психолога. Как мы выглядели? Советский психолог всегда был в черном или сером пиджаке, с галстуком. Такой напряженный. И, по-моему, Морено не выступал на этом конгрессе.

B.C.: Какое произвела на вас впечатление книга Морено «Социометрия»? Ведь вы первый в Советском Союзе стали проводить социометрические исследования?

Я. К.: Книга произвела на меня очень сильное и глубокое впечатление. Ведь в социометрии нет ничего сложного – надо ответить на простые вопросы: с кем бы ты хотел учиться в классе, с кем ты хочешь играть во дворе. Вопросы-то простые, но благодаря ответам на них вы можете увидеть всю структуру группы, их связи, роли…

Я придумал такую матрицу на основе социометрических выборов. Надо было ответить на вопросы – «С кем бы ты поехал за границу?», а затем: «А кто выберет тебя?» Такой аутосоциометрический вопрос.

И ты наблюдаешь это таинство выбора. Дети должны были подарить несколько картинок ученикам в классе. «Этому дам картинку, а этому не дам, он меня обижает», а затем аутосоциометрический вопрос: «А кто тебе положит картинки?» Потом сравниваю реальный и ожидаемый результаты. И получается неожиданный результат. Тот, кто получает меньше всего выборов, ожидает больше всего выборов. Он тем самым вытесняет свое неблагополучное положение.

B.C.: Яков Львович, вы сказали, что постеснялись побеседовать с Морено. А если бы у вас была такая возможность, о чем бы вы его спросили?

Я. К.: Я бы с ним поговорил о внутренних детерминантах межличностных отношений. Ведь он выдвинул понятие

«теле». Я бы поговорил подробнее, что он вкладывает в это понятие, есть ли одаренные этим качеством люди – одаренные умением устанавливать такие отношения доверия и понимания.

B.C.: Яков Львович, я хочу предложить вам небольшой психодраматический этюд, но уже я буду выступать в качестве психодраматиста.

Я. К.: О! Это интересно. Я иногда провожу что-то психодраматическое со студентами, на лекциях предлагаю такое. Предлагаю подумать, какие три вопроса они задали бы тому или иному психологу, если бы могли встретиться с ним лично.

B.C.: Вы говорили, что хотели встретиться в 1966 г. с Морено, но по каким-то причинам не подошли к нему. Я хочу предложить встретиться с ним сейчас и задать тоже три вопроса.

Я. К.: Давайте начнем с 1966 г.

B.C.: Хорошо. Сначала три вопроса в 1966 г., а затем в 2003 г. Встреча на конференции Практических психологов образования.

(Строится сцена: «Где будет ваш стул? Поставьте, пожалуйста. Где будет стул для Морено? – Напротив, на небольшой дистанции.)

Я. К.: Господин Морено, меня очень интересует ваша встреча с З. Фрейдом. Как вы с ним встречались, что вы ему говорили? Что он вам отвечал? Это первый вопрос.

B.C.: Хорошо, спасибо. Теперь я попрошу вас поменяться местами. Сядьте на место Джейкоба Леви Морено.

(Я. К. пересаживается на другой стул.)

B.C.: (обращаясь к Я. Коломинскому в роли Морено) Джейкоб. Можно к вам так обращаться?

Я. К.: (в роли Морено). Конечно.

B.C.: Расскажите немного о себе.

Я. К.: (в роли Морено) Мои родители родились в Румынии. Настоящая моя фамилия Леви. Я жил в Вене в то же время, что и З. Фрейд. Однажды я набрался нахальства и подошел к нему и сказал: «Маэстро, я начну там, где вы заканчиваете. Зачем укладывать пациента на кушетку, надо заставить его действовать». Так родилась психодрама.

B.C.: А что вы думаете о молодом человеке, который сидит напротив вас?

Я. К.: (в роли Морено) Я думаю, что этот молодой человек несколько безрассуден. Заниматься социометрией в сегодняшней России… Я смотрю на обстановку здесь, это не так просто. Но, как говорил один ваш классик «Безумству храбрых поем мы песню».

B.C.: А как вы чувствуете себя в России?

Я. К.: (в роли Морено) У меня неплохие ощущения. Тем более, что рядом со мной Зерка, которая всегда меня сопровождает и оберегает. Но я стараюсь в одиночку по улицам не ходить. Видимо, я тоже жертва пропаганды о русском медведе. Хотя, конечно, здесь я встретил очень интересных и компетентных людей.

B.C.: Я знаю, что в середине 1920-х гг. у вас был выбор: уехать в США или в Россию? Почему вы выбрали Америку?

Я. К.: (в роли Морено) Такой же выбор был несколько позже у Курта Левина. Слава Богу, что он не поехал в Советский Союз. Его бы расстреляли как немецкого шпиона. Я тоже решил, что лучше уеду в США. Как-то спокойнее.

B.C.: Хорошо, спасибо. Пересядьте на стул Якова Львовича (после некоторой паузы). Яков Львович, ваш второй вопрос.

Я. К.: (в роли Морено). Дорогой маэстро, я вижу, что Зерка куда-то отошла. Я хочу у вас спросить, как вам понравились русские женщины?

(Обмен ролями.)

Я. К.: (в роли Морено) Конечно, у вас красивые женщины, но это уже не для меня. Очень красивые, активные. В отличие от мужчин, они более раскованны, свободны. По-моему, они восприняли бы психодраму лучше, чем ваши руководители психологической науки.

B.C.: Как вы думаете, каковы перспективы развития психодрамы в России – в СССР, сейчас, в 1966 г.?

Я. К.: (в роли Морено) Сейчас, в 1966 г., перспективы не слишком хороши. Потому что все ваши вопросы решаются секретарем парторганизации.

B.C.: (обмен ролями) Яков Львович, и третий вопрос.

Я. К.: Дорогой профессор, я тоже занимаюсь социометрией и хотел бы пройти стажировку в вашем знаменитом институте.

Я. К.: (в роли Морено). Вы знаете, я вам отвечу одной притчей. Представьте себе экскурсию в зоологическом саду. На клетке с тигром надпись: «Тигр – хищное животное. За один раз он съедает 20 кг мяса». Посетитель спрашивает служителя «И что, он правда съедает 20 кг?» И слышит в ответ: «Съесть-то он съест. Да кто же ему даст!» Я думаю, что выразив желание посетить Нью-Йорк, вы окажетесь в положении тигра в зоопарке.

B.C.: Хорошо, Джейкоб. А какой вопрос вы хотите задать этому молодому советскому психологу, который одним из первых в этой стране стал заниматься социометрией?

Я. К.: (в роли Морено) По чьей инициативе вы начали заниматься социометрией?

(Обмен ролями.)

Я. К.: Конечно, я начал заниматься социометрией под влиянием своего научного руководителя, прекрасного психолога Лидии Ильиничны Божович. Она посоветовала: «Обрати внимание на этот новый метод исследования межличностных отношений. Я думаю, тебя это должно заинтересовать. У тебя должно получиться. Я знаю».

B.C.: Хорошо. Попрощайтесь с Морено сейчас, в 1966 г.

(Трогательное прощание, теплое рукопожатие.)

Я. К.: (в роли Морено) Желаю вам творческого успеха, коллега, в применении моего социометрического метода. Вы очень смелый человек.

Пауза.

B.C.: Сейчас 2003 г. Яков Львович, я рад снова встретиться с вами. Прошло столько лет. Как ваши дела?

Я.К.: Конечно, дела наладились. Сегодня у нас признаны и социометрия, и психодрама. Это рабочие методы практических психологов и психотерапевтов. У нас в стране появились психологические службы, консультации и психотерапия. Уже никто не думает, что у нас «вместо сердца – пламенный мотор».

B.C.: Яков Львович, ваш вопрос Джейкобу.

Я. К.: Дорогой мэтр, что, с твоей точки зрения, изменилось в Москве с тех далеких времен?

(Обмен ролями.)

Я. К.: (в роли Морено) Я думаю, изменилось очень многое. Изменилось отношение к практической психологии. Но самое важное – изменился сам человек. Это уже не тот зажатый, закомплексованный «хомо советикус». Это все-таки свободный человек. Ощущается, что ваши люди глотнули свободы. У них даже выражение лиц стало другим.

B.C.: Я заметил, и у вас изменились мимика и движения, когда вы заговорили об этом сейчас. Как изменился, на ваш взгляд, Яков Коломинский?

Я. К.: (в роли Морено) Да, ведь прошло много лет. Я чувствую себя хуже, чем было, но лучше, чем будет. Изменился и Яков. Вес увеличился, шевелюра поредела. Но все такой же озорной человек.

(Обмен ролями.)

B.C.: Ваш второй вопрос, Яков Львович.

Я.К.: Кого из наших советских, русских психологов знают в Соединенных Штатах?

(Обмен ролями.)

Я. К.: (в роли Морено). Вообще-то США – в высшей степени самодостаточная страна. И американцы, образно говоря, никого не хотят знать. У нас самые лучшие автомобили, самые лучшие дороги, самые лучшие психологи. Но все-таки несколько психологов вошли в сознание. Это Выготский, это Лурия и это Иван Петрович Павлов как основатель бихевиоризма. Вот эти три фамилии вам всегда выдаст библиографический компьютер.

(Обмен ролями.)

B.C.: Яков Львович, и завершающий вопрос мэтру.

Я.К.: Вы хотели бы приехать в Москву еще раз?

(Обмен ролями.)

Я.К.: (в роли Морено) Конечно, я бы хотел вновь посетить Москву. Здесь осуществляются когда-то предсказанные мною изменения. Происходит очень значимый социодраматический эксперимент. Мне хотелось бы знать, что будет с вашей страной. Вам, Яков, я желаю дожить до моего возраста и тоже увидеть, что будет с вашей страной через много-много лет. Я знаю, мне рассказывали, что у вас уже очень много учеников, много диссертаций защищено на эту тему и будет защищаться.

Передайте всем психологам, которые как-то связаны с вами и со мной через вас, мои пожелания успехов и счастья в жизни. Зерно падает не на камень, и те идеи, что я когда-то вынашивал, проросли не только в США, в так называемом западном мире, но и в вашей прекрасной стране.

B.C.: Яков Львович, у вас сейчас была встреча с Джейкобом Леви Морено. Джейкоб или Якоб Леви и Яков Львович – эти имена созвучны друг другу. Чем были для вас эти две встречи?

Я.К.: Эти две встречи, два опыта не были для меня, как всегда в психодраме, просто игрой. Это было сильным переживанием и осознанием чего-то. Я думаю, что после этого разговора во мне тоже что-то изменилось. Встреча состоялась и стала частью моей жизни. И от этого уже никуда не уйти, как говорят наши телевизионщики.

B.C.: Яков Львович, ваши пожелания российским психологам, психодраматистам, начинающим психодраматистам.

Я.К.: Практикующим психологам я пожелаю осторожности. В психологии столько правды, сколько и поэзии. Это мое глубочайшее убеждение. И здесь я согласен с Владимиром Петровичем Зинченко, самая лучшая психология – это поэзия.

Тем, кто начинает путь в психодраму, я говорю: вас ожидает очень серьезный путь. Лозунг древних врачей – «не навреди!» – очень важен для вас. Необходимо быть очень внимательным к тем, с кем вы работаете. Тем, кто не знаком с психодрамой, я говорю: у вас впереди увлекательное путешествие.

B.C.: Какой вопрос вам не был задан в этом интервью?

Я.К.: Вопрос? Вы меня не спросили: какую книгу я сейчас пишу?

B.C.: Яков Львович, какую книгу вы сейчас пишете?

Я.К.: Я пишу сейчас книгу, которую хочу назвать «Психология: поэзия и проза преподавания». Я хочу поделиться своим мнением о том, как следует учить психологии, как рассказывать о психологии, как проповедовать психологию. Иногда психологию преподают так, как физику. Это убивает нашу науку. Без осознания особой роли психологии в становлении личности нашей науки не будет.

B.C.: Что для вас было это интервью?

Я.К.: Я буду абсолютно искренен. Такое глубокое интервью – это акт определенного признания.

B.C.: Большое спасибо за интервью. Я думаю, что в следующий ваш приезд в Москву можно будет организовать встречу с психодраматистами, чтобы они получили возможность услышать ваш рассказ о первых шагах социометрии в России.

В нашей встрече участвовала Елена Павловна Кораблина – заведующая кафедрой психологической помощи Российского государственного педагогического института им. А.И.Герцена (Санкт-Петербург). Вам слово. Каковы ваши чувства и впечатления, ведь вы были единственным зрителем и участницей психодраматического действия.

Е.К.: Как единственный свидетель, я хочу, прежде всего, поблагодарить за доверие. Так неожиданно получилось, что я оказалась здесь. Для меня это был очень важный в моей жизни опыт, потому что я очень много узнала о психодраме и о вас. Мы случайно встретились. Я надеюсь, что была здесь в какой-то степени вдохновителем.

Я.К.: Вы были важным лицом в этом действии, ведь всегда при проведении психодрамы должны быть зрители.

B.C.: Какие у вас были чувства, когда Яков Львович проигрывал свою встречу с Морено?

Е.К.: Я была настолько в процессе и захвачена этим действием… Я испытывала чувство вдохновения. Нет, скорее радостного изумления. Спасибо.

B.C.: Я тоже хочу поделиться своими впечатлениями и чувствами из роли ведущего интервью и директора. Я ощутил разницу в этих встречах. В первой встрече я увидел молодого аспиранта, который задает вопросы о девушках, о возможностях своей стажировки в Америке у знаменитого психолога. Вторая встреча была встречей двух мэтров, которые уже все знают про этот мир. Им есть о чем поговорить. Для меня это были очень трогательные встречи еще и потому, что именно в психодраме может произойти то, что было невозможно в этой реальности. Я присутствовал при очень значимом событии не только в вашей жизни, но и в моей. Для меня это была очень глубокая встреча. Спасибо большое.