Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

Бедный водитель! Чтобы не врезаться в нас, он тормозит так резко, что его машину разворачивает поперёк дороги, и затем выкидывает на обочину. Хорошо, что не под колёса джипов – растоптали бы. Я рад, что все остались живы, а, главное, что манёвр мой удался. Погоня лихо проносится мимо. Пока они там развернутся… Ещё раз мысленно прошу прощения у водителя легковушки и набираю скорость.

Проехав немного, сворачиваю на другую улицу и начинаю петлять по району, двигаясь в ту сторону, куда мне нужно. Вскоре лихая езда с резкими поворотами и разворотами на нешироких улочках Силларгереи очень чётко отражается на «Джеджаре». За каких-то десять минут я умудрился разбить правую фару и, естественно, при этом помять переднее крыло, отчего капот кособоко выгнулся, оторвать задний бампер и вырвать глушитель. Поколесив немного по улицам, облегчённо вздыхаю: «Фу, отвязались», но скорость не сбавляю, держу стрелку спидометра на «ста двадцати». Так и несусь по проулку, который ведёт на нужную мне улицу.

– Ты в этом уверен? – сомневается Сьюзи.

– А как же! – самоуверенно отвечаю я и смотрю на неё так, чтобы решительным видом показать ей, что знаю, о чём говорю.

Она успокаивается, при этом её личико становится таким милым, что я просто не могу от него оторваться. К тому же, она так внимательно на меня смотрит, что хочется говорить ей что-нибудь, не останавливаясь. И я продолжаю:

– Этот район я знаю неплохо. Когда-то мне несколько раз приходилось здесь работать. Не сомневаюсь, что «кроты» и понятия не имеют о существовании той улицы, которая нам нужна и к которой мы сейчас подъезжаем. Сейчас мы выйдем на эту улицу и свернём направо. Там стоит заброшенный мыловаренный заводик. В его подвалах и обитает мой старый знакомый. Там мы отсидимся…

– Осторожно, Стивз! – вдруг отчаянно кричит Сьюзи и от страха закрывает лицо руками.

Моментально поворачиваю голову на дорогу. На улице, на которую мы вот-вот должны были выехать, появляется «Икс-космос». Он движется медленно. Наверное, проверяют каждый закоулок. Завидев нас «кроты» резко останавливают джип, перегородив тем самым нам путь. Они делают это перед самым нашим носом, и потому затормозить или как-то по-другому избежать столкновения нет уже никакой возможности.

– Держись! – кричу я тогда Сьюзи и, стиснув зубы, изо всех сил вдавливаю педаль газа в пол…

Дневник профессора Гаросса

72

Когда пришёл в себя, первое, что увидел – это свет. Мягкий, матовый, не режущий глаза свет. Источника его я не заметил. Казалось, что светился весь потолок. Лежал я на кровати, застеленной белоснежным бельём. Как я сюда попал? Чувствовал я себя неважно и, может быть, поэтому ничего не мог вспомнить, как ни старался. Похоже, мой мозг в последнее время стал страдать амнезией.

Тогда я попытался ответить на другой вопрос: «У кого я: у „Спейсера“ или Синдиката?» Почему-то я решил, что нужен только им. Другие варианты мне даже на ум не приходили. Через несколько секунд стало понятно, что вопрос чисто риторический, потому что ответить на него было невозможно.

Но ведь что-то же надо было делать! Как-то выбираться отсюда! «Стоп! А „отсюда“ – это откуда? – сразу пронеслось в голове. – Для начала надо хотя бы сориентироваться». Я попытался встать, чтобы осмотреться, но сил не хватило даже на то, чтобы оторваться от подушки. При этом чувствительно резануло левую сторону груди – дало о себе знать больное сердце. Тогда я осторожно покрутил головой.

Помещение был небольшим, выложенным из белого камня. В нём совершенно не было окон и что-либо похожее на дверь. В ногах стоял стул, а у изголовья – столик, заставленный какими-то препаратами. На тюремную камеру оно не было похоже – слишком уж чисто и роскошно. А вот на тюремный лазарет – может быть. Хотя… Я задумался, анализируя увиденное, и пришёл к выводу, что всё это уже неважно. Неважно, где я и как здесь оказался. Главное, тот, кто поместил меня сюда, не стал меня связывать, не приковал наручниками к кровати. Значит, был уверен, что я не смогу отсюда выйти. И кем бы он ни был, «кротом» или «синди», теперь я его пленник. Он выудит из меня всё о Чиккории, что с помощью достижений современной медицины не трудно сделать, а потом пустит в расход. И всё, прощай Земля – колыбель человечества!

Так что же делать? Попробовать сбежать? Но с моим здоровьем я даже не смогу сползти с кровати. Совершить суицид, чтобы мои сведения о Чиккории не достались негодяям? Верно! Ведь у меня есть пистолет, подаренный Клодом. Встретить их смертельным огнём, а потом застрелиться самому. Хорошая мысль! Это будет достойный ответ.

Осторожно, без резкого движения, я согнул правую ногу в колене. Как ни странно, это далось мне с большим трудом. После попытался дотянуться до лодыжки за пистолетом, но ничего не вышло. Появившаяся в сердце боль дала понять, что этого делать не стоит. Я выпрямил ногу и расслабился, чтобы утихомирить боль. И тут до меня дошло, что я одет в больничный халат. А значит, меня переодевали и, следовательно, оружие забрали. По крайней мере, должны были. Проведя левой ступнёй по правой лодыжке и не нащупав ремни от кобуры, я убедился, что это именно так. Перестрелка отменялась, но я решил не сдаваться и найти какой-нибудь другой способ.

Ещё раз осмотрел комнату и, задрав голову, остановился на столике. На его краю рядом со склянками я увидел жёлтый цветок с прозрачными лепестками, на который не обратил внимания при первом беглом осмотре. Сейчас он выглядел не так привлекательно, как при солнечном свете, но я узнал его. Именно таким цветком отравился Джолтон. Интересно, поправился он или нет?

Цветок… Мысли почему-то опять вернулись к нему. Я глядел на это удивительное создание природы, и что-то непонятное не давало мне покоя, сверлило меня и всё время повторяло: «Цветок, цветок». ЦВЕТОК!!! Наконец-то я понял в чём дело! Его присутствие говорило о том, что я нахожусь в руках тех, кто выкрал его у меня из лаборатории. Так значит, я в руках Всемогущего Синдиката? ТЕТСИ? Это имя болезненно корябнуло душу. Как же ты могла это сделать, милая?

Я продолжал смотреть на цветок, на то, как потускневшие лепестки лениво сверкали матово-жёлтым светом, изредка ярко вспыхивая как потухающая сигарета, а в голове продолжало свербеть: «Цветок, цветок». Чем дольше я смотрел на него, тем больше убеждал себя в том, что это мой единственный шанс.

Смотреть на то, что находится позади тебя, было трудновато. От неудобного положения головы стала затекать шея, а от длительного созерцания заболели глаза. Я опустил голову и продолжил размышлять. Что же ещё должен подсказать мне этот цветок? Что? Ну-ка, напряги мозги, парень! И тут меня осенило: цветок – это моё спасение. Высосав из него яд, я умру и унесу тайну с собой. Это, конечно, не спасёт Землю, но даст ей шанс постоять за себя. Сосредоточившись и превозмогая слабость, я потянулся к цветку и почти дотянулся до него, но тут опять боль полоснула грудь, и я со стоном откинулся на подушку.

Через мгновение открыв глаза, увидел над собой смуглое лицо девушки в белом халате. Лицо её показалось знакомым. Уж не её ли я встретил в лесу на Чиккории? Что она-то здесь делает? Я хотел спросить у неё об этом, но губы вместо этого прошептали: «Пить». Девушка ласково улыбнулась и подала мне в причудливом стакане золотистую жидкость приятную на вкус. Через некоторое время мне стало легче. Я попросил ещё попить, но мне вежливо отказали.

Девушка ушла. Я внимательно следил за ней, чтобы увидеть, где находится выход – вдруг пригодится, – и не заметил ничего такого, похожего на дверь. Она словно прошла сквозь стену. Такой фокус мне ещё не приходилось видеть. Пока я соображал, какое отношение она имеет к Космическому Обществу или Всемогущему Синдикату, в комнате появился мужчина.

Это был старик, но движения его были энергичны, и в них чувствовалась сила. Густые и белые, как снег, волосы, пронизывающий взгляд карих глаз, который я с трудом смог выдержать, строгие упрямые черты лица – всё это было мне до боли знакомо. Где-то я его видел.

– Джакст? – вырвалось у меня.

Он вздрогнул и пристально посмотрел на меня, словно пытался вспомнить знакомы мы или нет.

Боже мой, как он состарился! Но как он попал к «Синди»? Или я всё-таки в руках Космического Общества? Хотя какая разница? Сейчас это было не важно. Джакст смотрел на меня и… не узнавал. Неужели его уже обработали?

– Джакст! – в ужасе повторил я.

Тот подступил ближе.

– Откуда вы меня знаете? – взволнованно спросил он.

Кровь ударила мне в голову. Всё-таки я попал в «Спейсер». На нём провели психологический эксперимент и теперь решили продемонстрировать это мне, чтобы я не упрямился.

– Что они с вами сделали, Джакст? Где Видар? Что с Джолтоном?

Глаза того заблестели от проступивших на них слёз.

– Кто вы? – дрожащим голосом спросил он.

– Негодяи! – в бешенстве закричал я и попытался встать, но от острой боли в груди снова упал на подушку. – Нет, Джакст… в «Спейсере» зря надеются, что всё это сойдёт им с рук. Это…

Встревоженный старик подскочил ко мне.

– Лежите спокойно, – сказал он, укрывая меня одеялом. – Не надо волноваться, успокойтесь, пожалуйста. Вы очень далеки от Космического Общества, уверяю вас.

Ничего не понимая, я уставился на него. Так, где же я тогда? В «Синди»?

– Где я? – в отчаянии выкрикнул я. – Где мы, Джакст?

– У друзей, – немного помедлив, ответил тот.

– У друзей? У каких друзей?

Джакст смутился и уклонился от ответа.

– Успокойтесь, ради бога, вам нельзя сейчас волноваться. У вас неполадки с сердцем. Лучше выпейте. Эти микстура поможет вам расслабиться. Скоро вы встанете на ноги, но для этого вам не нужно волноваться.

Он протянул мне стакан. Я уже с опаской посмотрел на золотистую жидкость, налитую в него. Уж не из этого ли цветка сделан напиток?

– Пейте, – повторил он свою просьбу. – Я вернусь через час, и мы с вами…

– Где мы? – перебил я его, посчитав, что он увиливает от ответа.

– Я же сказал, у друзей.

– Всемогущий Синдикат – ваши друзья, да, Джакст? – спросил тогда я его в лоб.

– «Синди»? – искренне удивился тот, не понятно чему радуясь. – Я никогда не дружил с гангстерами, поверьте мне. А теперь пейте. Мы поговорим с вами через час, когда вы окрепните. Хорошо?

Пить хотелось. Язык как наждак терзал пересохшее небо. Но я не торопился открывать рот. Гораздо сильнее мне хотелось знать, где же я всё-таки нахожусь.

– Пейте же!

– Я хочу знать…

– Через час вы всё узнаете, – не дал он мне договорить. – А сейчас пейте. Прошу вас, откройте рот.

Его спокойный голос отрезвил меня. Действительно, чего я нервничаю? Ещё минуту назад, превозмогая боль в сердце, я пытался дотянуться до цветка, чтобы отравиться им, а теперь боюсь выпить жидкость, сделанную из него. Что это? Маразм психопата или каприз сумасшедшего? Действительно, какая мне разница, у кого я в плену, ведь я всё равно собирался умереть, чтобы не достаться ни «Спейсеру», ни «Синди»? Я посмотрел на ожидающего Джакста, затем на стакан, и покорно открыл рот. Смотря ему в глаза, выпил всё его содержимое. Тот одобрительно кивнул. Напиток оказался другой, более терпкий. Мозг тут же заволокло приятным туманом, тело отяжелело, и я стал проваливаться в пустоту.

– Уверяю вас, – услышал я издалека искажённый голос, – вы далеки не только от «Спейсера» и «Синди», но и от Земли.

Не успел я проснуться, как надо мной склонилось уже знакомое бронзовое лицо медсестры. Вблизи её черты были более резкими и грубыми, и всё же было в них какое-то дикарское очарование. Она накормила меня чем-то вкусным и напоследок дала попить всё тот же терпкий напиток, после которого я опять уснул. Причём сразу.

73

Когда я опять открыл глаза, то увидел Джакста. Он сидел рядом на стуле, был сильно взволнован и от нетерпения теребил фалду пиджака. Уловив мой взгляд, он встрепенулся, очень обрадовался и сразу же поинтересовался моим самочувствием. Спросонья я ещё не понял, как себя чувствую, но, не задумываясь, традиционно ответил: «Спасибо, хорошо». Он радостно кивнул и подвинулся поближе.

Я смотрел на него, и обида зарождалась во мне, лёгкой болью отдаваясь в душе. Командир по-прежнему не узнавал меня. Он был рад мне, но вёл себя так, словно видел меня впервые. Что с ним случилось? Неужели его так обработали, что он ничего не помнит? А может, это не Джакст? От напряжения мысли, как всегда, стали путаться, и я решил спросить напрямую. Но он опередил меня.

– Видите, я сдержал своё слово, – сказал он, – ровно через час мы опять с вами встретились. Но прежде, чем начать разговор, я хотел бы узнать, как вас зовут.

– То-ни Га-росс, – громко и по слогам, словно бестолковому ученику проговорил я, в надежде, что он всё же меня вспомнит, – профессор Данкарского университета.

– Данкарского? Данкара… – у старика на глазах опять заблестели слезы. – Так я и предполагал. Наконец-то…

Он принялся что-то бормотать, но я, как ни прислушивался, так ничего и не понял. Пришлось терпеливо ждать, когда он выговорится, чтобы потом закидать его вопросами. Но он опять опередил меня. Внезапно замолчав, он вдруг спросил:

– Шарокк Гарросс – это…

– Мой отец, – закончил я за него фразу.

– Насколько я помню, он владел огромнейшим состоянием, – старик удивлённо посмотрел на меня. – Вы обанкротились?

Такую чепуху я где-то уже слышал. Ах да, Джолтон! Когда он додумался до такого, то закатился истерическим смехом. Этот же просто ждал ответа на свой вопрос, и я ответил:

– Нет. А теперь мне бы хотелось спросить у вас кое-что, – я твёрдо решил перехватить инициативу. – Например, кто вы?

– Ещё раз извините, господин Гаросс. Мне, конечно же, надо было представиться сразу. Но уж больно мне не терпелось услышать подтверждение своей догадки.

– Ваша догадка подтвердилась?

– Да. И я очень рад этому.

– Теперь вы можете сказать мне, кто вы?

– Я президент республики Сокута, на территории которой вы сейчас находитесь. И все здесь зовут меня президент Сторг.

– А где расположена ваша республика?

– На Чиккории. Эта планета находится далеко от Земли. Вы это хотели узнать?

– Да…

Я был ошарашен. Значит, я на планете, которую он тоже называет Чиккорией. Но эта белоснежная постель, ладно сшитый из добротного сукна костюм, сам старик, похожий на Джакста, разговаривающий на моём родном языке и знающий о Данкаре, моём отце, «Спейсере» и «Синди»… Откуда это всё на Чиккории, где живут динозавры, мамонты и саблезубые тигры? Как мне хотелось, чтобы в эту минуту нашёлся какой-нибудь умник и ответил на этот вопрос!

– Вы прилетели сюда на корабле Космического Общества, профессор? – неожиданно спросил он.

Я расслышал его вопрос, но по инерции продолжал размышлять. Может, я опять сплю? Возможно, я так переутомился за последнее время, что теперь в голову лезет чёрт знает что? Чтобы упорядочить мысли и спасти от непосильной нагрузки выдохшиеся мозги, я решил больше ни о чём не думать, а только отвечать на вопросы.

– Ну так как, профессор Гаросс? – от нетерпения Сторг заерзал на стуле. – Вы не против того, что я буду обращаться к вам как к учёному?

– Нет, не против, президент Сторг. Ко мне так обращаются все члены экипажа космического корабля «Бриджитта», который принадлежит Космическому Обществу.

– И сколько вас человек в экипаже?

– Было семеро, но двое, к сожалению, погибли, – я тяжело вздохнул.

– А почему вы один? Где же остальные?

– Занимаются ремонтом корабля. Мы неудачно приземлились, и теперь у них полно работы. А так как я в их делах ничего не смыслю, я решил поближе познакомиться с этой планетой. Ведь я для этого сюда прилетел. И… вот я здесь.

– Вы пошли один? – удивился старик.

Я решил не говорить ему о Тетси, пока всё не прояснится, и утвердительно кивнул.

– А вы отчаянный человек, профессор, – в восхищении сказал президент. – На Чиккории такая неосторожность непростительна. Но именно благодаря вашей неосторожности, я обязан этой долгожданной встрече… А-а… – он замялся, не решаясь задать вопрос, но потом всё же спросил. – А где находится ваша «Бриджитта»? Далеко отсюда?

– Понятия не имею, – искренне ответил я. – Я же не знаю, где нахожусь. Могу лишь сказать, что я прошёл по тоннелю через высокие горы и переправился через широкую реку, а потом двигался только на север.

– Вы перебрались через реку Смерти? – седые кустистые брови изумлённо взметнулись вверх.

– Наверное, если она так называется.

– Вам несказанно повезло, профессор. Перебраться в одиночку через такое опасное место и остаться в живых… Да вы просто счастливчик, что нельзя сказать о моих людях.

– Каких людях? – насторожился я.

– Я вам потом всё расскажу, профессор. Вот, – он достал из кармана пиджака мой блокнот и сменил тему, – я попытался разобраться в ваших записях… Прошу прощения, что воспользовался ими без вашего разрешения. И я ничего не понял. Абракадабра какая-то! Ящеры, сурки, пещерные черви… Обозначения местности слишком условные, чтобы понять, что к чему. У меня имеется кое-что получше. Правда, там большой масштаб, но, я надеюсь, вы сможете определить, где находится ваш корабль.

В меня закралось сомнение: что-то темнит этот старик. На вопрос не ответил, а сам всё выспрашивает. Кто он такой вообще? Какие к чёрту могут быть президенты на дикой планете? Да и на самом ли деле мы на Чиккории? И что это ему так не терпится узнать, где наша «Бриджитта»? Уж не хочет ли он захватить её?

Тем временем Сторг взял со столика папку из чёрной кожи, вытащил из неё лист бумаги и протянул мне.

– У нас, конечно, имеются карты, но они охватывают только территорию республики и близлежащие окрестности, – извиняющим тоном добавил он. – Это, к сожалению, пока всё, чем мы располагаем.

Лист бумаги оказался большой – сантиметров двадцать на тридцать, – цветной фотографией. Снимок был сделан с большой высоты и вырвал из Чиккории огромный кусок суши. В его левом нижнем углу чернела надпись: «Фотомикст – экстра» и буквы «А» и «К». Это была специальная бумага, которой пользовались только Космическое Общество и военные. На «Бриджитте» она тоже имелась. Так, где же я всё-таки нахожусь, а?

Я легко нашёл на карте море. Оно занимало нижнюю часть снимка. Горы, покрытые снегом, тянулись через всю фотографию и на востоке огибали море крутой дугой. Масштаб был слишком велик, отчего царство динозавров виднелось лишь маленькой зелёной полоской. А широченная река Смерти – тонкой извилистой лентой, протянувшейся вдоль гор. Тропа Гигантов и амфитеатр, где мы почти построили космодром, не были видны вовсе. Пока я с любопытством разглядывал карту, Сторг внимательно наблюдал за мной.

– Что это? – спросил я, наткнувшись на карте на маленький крестик, начертанный авторучкой.

– Здесь мы находимся.

«Однако далековато», – подумал я, прикидывая расстояние.

– Ну так, профессор, вы уже определили месторасположение вашего корабля?

Я промолчал, не зная, что ответить, и, ткнув пальцем в ещё один крестик, нарисованный недалеко от первого, поинтересовался:

– А этот что обозначает?

– Это всё потом, – нетерпеливо отмахнулся Сторг. Слишком нетерпеливо, и во мне снова вспыхнуло подозрение, – покажите лучше, где вы посадили корабль.

Я так и не придумал, что ответить. Ну не привык я изворачиваться и хитрить. Попросту не умел этого делать. Старик всё больше не внушал мне доверия: что-то уж слишком не терпится узнать ему, где находится «Бриджитта», и я спросил его начистоту:

– А зачем это вам, президент Сторг?

Тот опешил, словно я ударил его по зубам, после с удивлением посмотрел на меня, а потом вдруг закатился весёлым заразительным смехом.

– Я понял вас, профессор, – сказал он, сотрясаясь от смеха, – я всё понял. Извините меня, ради бога. Я опять свалял дурака. Приступил к расспросам прежде, чем объяснить вам всё. Но, понимаете, я так рад нашей встрече, и мне так не терпится встретиться с остальными членами вашего экипажа, что я… – он перестал смеяться и посмотрел на меня с какой-то отцовской нежностью. – Поставив себя на ваше место, мне не трудно было проследить ход ваших мыслей. Вы пытаетесь и никак не можете найти объяснение тому, что в данный момент видите вокруг себя. А значит, и выводы делаете самые невероятные. Верно?

– Верно, президент Сторг, – не стал я кривить душой, – так оно и есть.

– Зовите меня Сторг, – поправил он меня, – мы же с вами, можно сказать, родственники. Причём, близкие.

Я не понял, что он этим имел в виду, но фраза эта заинтересовала, и я задумался.

– А сейчас я вкратце расскажу о себе, – продолжил он, – так как всего рассказать в двух словах практически не возможно. Так вот, я тоже с планеты Земля. Звучит странновато, если учесть, что мы с вами встретились у чёрта на куличках. Такое возможно только в кино да в книгах, верно? Но иногда чудеса случаются и в действительности. Как в нашем случае, например. Мы с вами соседи. Я родом из Ронджона. В Космическое Общество попал после войны. Вы не поверите, профессор, но пока в Ойдане трудились над своим первым космическим спутником, я уже дважды побывал на орбите Земли. Это были сверхсекретные полёты, и поэтому о них никто не знает. Затем мне предложили сверхдальний полёт, и я, не раздумывая, согласился…

Слушая, я одновременно обдумывал его слова о родственниках. И до меня дошло.

Тем временем президент замолчал и с улыбкой посмотрел на меня.

– Вам не терпится о чём-то меня спросить, профессор? Так спрашивайте, не стесняйтесь.

– Знаете, Сторг, я где-то читал, что незнакомые люди из одной страны, встретившись на чужбине, относятся друг к другу как родня. Вы это имели в виду, когда говорили, что мы с вами родственники? А близкие потому, что встретились на другой планете. Правильно?

– Да, именно это я имел в виду.

– Полностью с вами согласен. Ведь мы, два землянина, встретились, страшно подумать где – в другой галактике. Тут сам бог велел нам называть друг друга братьями. Это я к тому, что будет лучше, если вы будете звать меня Тони, а то «профессор» в данном случае звучит как дразнилка.

– Хорошо, Тони, – счастливо улыбаясь, расцвёл президент. – Так что вы хотели ещё у меня спросить?

– Знаете, Сторг, – тут я немного смутился, – эта медсестра, что приходила до вас. Понимаете, она не выходит у меня из головы. Этот контраст между… э, лицом и одеждой. Она кто?

– Вы про Гунчу? – уточнил он, чем ещё больше озадачил меня.

– Гунчу? – не понял я.

– Эту девушку зовут Гунчу, – пояснил Сторг. – Она абориген из племени шеронов.

– Абориген? – ещё больше поразился я.

– Вас это удивляет, Тони? Впрочем, – спохватился он, – что это я спрашиваю? Я сам был до предела удивлен, когда впервые столкнулся здесь с людьми. И был поражён не столько тому, что встретил разумных существ, сколько их поразительному сходству с нами, землянами. Вы, конечно же, успели заметить, что на Чиккории всё удивительно напоминает земное? Поначалу мне даже казалось, что я нахожусь в дремучем уголке Земли, куда ещё не проникла цивилизация.

– Поначалу со мной было то же самое, – сознался я.– Но меня больше поразило другое: динозавры, первобытные млекопитающие и вдруг развитая цивилизация людей. Когда я увидел Гунчу, одетую в современную одежду, и заговорившую со мной на нашем языке, меня хватил удар.

– Предынфарктное состояние, – констатировал Сторг. – Ничего серьёзного, но для космонавта у вас слишком слабое сердце.

«Знал бы ты, что я пережил за время пребывания на этой планете!» – промелькнуло у меня в голове.

– Придётся вам ещё недельки две полежать в постели, – добавил он.

– Вы имеете в виду по здешнему времени? – уточнил я.

– Разумеется, – кивнул он. – К сожалению, ваше состояние пока очень серьёзное.