Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

78

После той памятной ночи, проведённой у своей могилы, мы с Фаларом несколько дней скитались по лесам и долинам в поисках надёжного убежища. А потом наткнулись на женщин, тех самых, которых я когда-то спас. Они не дали нам к себе приблизиться, но позволили идти за собой. Так мы попали в одно из племён сокутов.

Это было большое племя, входившее в состав южных сокутов. В тёплое время оно обитало в примитивных землянках у подножия Орлиного Хребта. А на зиму перебиралось в пещеру.

Мы остановились в центре утоптанной площадки рядом с истуканом Токко – покровителем племени, искусно вырубленного из цельного огромного ствола дерева. Нас тут же окружила возбуждённая толпа. Сокуты отнеслись к нам враждебно, хотя наш маленький рост и странный цвет кожи, за которую они приняли лётные комбинезоны, вызвали у них немалое удивление.

Но незнакомцев здесь всегда встречали недоброжелательно. Человек из другого племени был для них либо захватчик, либо разведчик, за которым потом придут сотни врагов. Поэтому мы видели вокруг лишь угрюмые, озлобленные и настороженные лица. А молодые воины воинственно потрясали копьями, угрожая проткнуть ими нас.

Восторженным рассказам пленниц, оказавшимся из этого же семейства, просто не поверили – разве могут такие невзрачные существа напугать самих сбаквинов? – но пыл поубавили. Вдруг мы и в самом деле посланники бога Солнца? Обидеть посланника, значит, обидеть бога. А обидеть бога – это накликать на себя его гнев. Этого сокуты, да и все племена вокруг, боялись больше всего.

Вдруг толпа смолкла и поспешно расступилась. К нам величественной походкой подошёл настоящий исполин, завёрнутый в шкуру медведя токума – символ высшей власти. Это был Большой Сокута – Верховный вождь племени. Его сопровождали вожди кланов и группа старейшин. По их непроницаемым лицам невозможно было определить, как они относятся к нашему появлению. Мы жестами поприветствовали друг друга. Затем вождь подал знак, и нам принесли воду в деревянной бадье. Фалар с трудом смыл с себя засохшую кровь. Я тоже ополоснул лицо.

После нас провели в единственное наземное строение в стойбище, сплетённое из веток и покрытое шкурами. Там нас накормили, напоили, что было кстати, так как мы давно не ели, а затем по приказу вождя отвели в землянку. У входа поставили стражу. То ли чтобы защитить нас от не в меру ретивых соплеменников, то ли чтобы от нас отгородиться.

Фалару это не понравилось. Он решил немедленно освободиться из тюрьмы и надрать задницы обнаглевшим дикарям. Кое-как я уговорил его не делать глупостей. Нам всё равно нужно было где-то жить, а у сокутов мы могли чувствовать себя в относительной безопасности. К тому же, глупо было ожидать, что, впервые увидев инопланетян, они встретят нас с распростёртыми объятьями. Чтобы сдружится с ними, потребуется немало времени. А его у нас было предостаточно.

Утром нас разбудили барабаны. Энергично – ритмичный бой вызвал у меня желание вытянуться во фрунт и замаршировать, высоко поднимая прямые ноги с вытянутым носком, как солдаты на плацу. Нам принесли еду. А когда мы управились с ней, воин знаками показал следовать за ним. И мы пошли, с любопытством гадая, что нас ждёт наверху.

А наверху царило оживление. На центральной площади собралось всё племя. Вокруг Токко несколько десятков парней под звуки барабанов танцевали какой-то танец. Воин подвёл нас к группе вождей и старейшин. Ничего не понимая, мы с интересом стали осматриваться вокруг.

Заметив нас, Большой Сокута поднял руку и что-то властно крикнул. Танец прекратился, и все стали дружно выстраиваться в длинную колонну.

Вскоре вся процессия под прощальный бой барабанов направилась в горы. Когда мы удалились на достаточно большое расстояние, барабаны затихли.

Впереди колонны в окружении вождей и старейшин шагал Верховный вождь. За ними под охраной шли мы с Фаларом. За нами следовали старики и женщины с детьми. Шествие замыкал отряд воинов. Воинов было мало. Большая их часть осталась охранять стойбище. Вожди решили, раз с ними посланцы бога, то они смогут защитить их в случае нападения врагов. Однако боги богами, а всё же во все стороны были высланы разведчики. То и дело где-нибудь в расщелине или на верхушке скалы вспыхивал костёр, светлый столб дыма которого извещал о том, что путь свободен.

Шедшие впереди старейшины всю дорогу о чём-то шушукались, то и дело искоса поглядывая на нас. В их взглядах не было ничего хорошего.

– Что-то не нравится мне всё это, – заметил я напарнику.

– Мне тоже, – нервничая, ответил тот. – Такое впечатление, будто присутствуешь на собственных похоронах.

Фалар был прав. Он правильно выразил то ощущение, которое я сейчас испытывал и которое не мог охарактеризовать. Меня охватила безысходность обречённого, знающего, что его ожидает, и не желающего противостоять этому. Будь что будет, пронеслось в голове. Но уже через секунду спохватился. Этого ещё не хватало! Ведь я всегда был оптимистом, и такое моё состояние мне совсем не понравилось. Чего это я раскис? «Эй, Сторг, – сказал я себе, – держись, парень! Ведь ещё неизвестно, что будет дальше. Гляди на всё веселее, и мир станет вокруг тебя интересней».

Я послушался своего совета. Взял и улыбнулся самому себе, и путы хандры и безнадежности, уже крепко стянувшиеся моё тело, тотчас с треском лопнули. Я почувствовал себя свободным и независимым, словно, пропустив стаканчик арраты в баре «Кабрадук», вышел прогуляться по Корл-Ходда. Я с наслаждением вдохнул полной грудью свежий горный воздух и, осмотревшись, убедился, что окружающий мир действительно переменился, стал колоритнее и прекраснее, а положение моё – не таким уж мрачным.

Но Фалар так не считал. Он всё также был хмур и угрюм. И я решил развеселить его, поднять боевой дух. В конце концов, впереди нас может ждать нечто приятное и хорошее. А если ситуация станет опасной, мы всегда сможем воспользоваться своим тепловыми пистолетами. Так что веселее, старина!

– Эй, Фалар! – бодро окликнул я его. – Ты случайно не отгадал, куда мы идём?

Тот обескуражено посмотрел на меня. В глазах его вспыхнуло подозрение на счёт исправности моей нервной системы. И всё же ответил:

– Ты лучше спроси вон у того одноглазого, – он мотнул головой в сторону одного из старейшин, у которого из-за страшного шрама левый глаз был наполовину закрыт верхним веком. – Может, он тебе расскажет? Ты вроде как ему приглянулся. Я давно заметил, что он пялится на тебя через каждые пять шагов. Случайно, он тебе не родня?

– Может быть, – охотно согласился я. – по линии орангутанга, от которого пошли мои предки.

– Что-то он тебя не жалует, а? – кажется, Фалар подхватил мой ритм.

– Ты же видишь, я сейчас в опале. Вот поэтому он и не хочет меня признавать, чтобы не заиметь неприятностей.

– Выжидает, что ли?

– Вот именно. Когда выяснится, что я бог, он сразу перечислит всех обезьян из нашего рода.

Фалар рассмеялся. Старейшины и охрана с удивлением посмотрели на него. Увидев это, он замолчал, но, когда они отвернулись, с горячностью сказал:

– Сторг, а может, ну их к дьяволу, а?

– Ты куда-то торопишься, старина? – ответил я на это.

– Нет, – буркнул он и уткнулся себе под ноги.

– А я подумал, что за нами уже вернулись…

Шутка получилась идиотской, я сразу это понял. Лицо Фалара помрачнело ещё сильнее.

– Ну… – решил я замять свою оплошность, – я думаю, мы всегда сможем уйти от них, когда захотим. С нашим оружием сделать это будет не так уж трудно. Так что давай посмотрим, что будет дальше, идёт?

А дальше произошло событие, сыгравшее немалую роль в моей дальнейшей судьбе.

Мы преодолевали очередной перевал, когда шедшие впереди нас неожиданно остановились. Раздался не то удивлённый, не то радостный возглас. Я уж было подумал, что мы пришли куда надо, но, кроме возвышающихся вокруг гор, ничего не увидел. А сзади подходили остальные сокуты, тоже останавливались, сбиваясь в толпу, и, восхищённо – восторженно восклицая, смотрели куда-то вперёд и вверх. Я тоже глянул туда и увидел причину нашей остановки.

Впереди, в метрах семидесяти от нас, тропа огибала высокую скалу, будто специально сложенную из огромных плоских камней. На её вершине величаво стоял исполин. Длинная редкая борода ниспадала на могучую грудь, а огромные изогнутые рога доставали до мощной спины. Большие, налитые кровью глаза с презрением смотрели на людей сверху вниз. Он знал, что не досягаем для них, и потому, не смотря на шум внизу, не сменил своей горделивой позы.

Это был оссото, хозяин гор, или, проще говоря, горный козёл. Но он был таких невероятных размеров и обладал такой силой, что встреча с ним была не менее опасной, чем с медведем – токума. Добыть его, значит добыть себе славу, почёт и уважение не только своего племени, но и других, даже враждебных племён. Поэтому никто из присутствующих воинов не удержался от искушения добыть себе эту славу. Все взялись за луки. Но расстояние было слишком далеко, и стрелы не долетали до цели. Оссото, словно дразня людей, переступил с ноги на ногу и, задрав голову, издал злорадное блеяние.

Фалар толкнул меня в бок.

– По-моему, этот козёл издевается над ними, а? – иронично заметил он.

– А чего ему бояться? – отозвался я. – Ты же видишь, что стрелы не достают его.

– Зато его могут достать наши пистолеты.

– Ты решил поучаствовать в охоте? – удивился я. – Хочешь подстрелить козла, а затем посмотреть, как среагируют на это дикари?

– А почему бы и нет? Что мы теряем-то?

– И то верно! – согласился я. – Стреляй.

– Э, нет, стрелять будешь ты, – ответил тот. – Помнишь, ты как-то хвастался, что неплохо стреляешь? Сейчас самое время это проверить.

Предложение было заманчивым. У меня самого давно возникло желание одёрнуть обнаглевшее животное. Нельзя допускать того, чтобы какой-то козёл, будь он хоть трижды оссото, мог вот так запросто потешаться над людьми, пусть они и дикари. Так что идея Фалара лишь подтолкнула меня к действию.

Учась в университете, я частенько захаживал после занятий в тир, пострелять по мишеням, особенно, движущимся. Это увлечение помогло мне на стрельбище Космического Общества показывать хорошие результаты. Конечно, расстояние было большое, но я решил попробовать. Интересно вдруг стало: как поведут себя сокуты, если удастся подстрелить козла?

Прежде чем достать оружие, я огляделся. Все настолько были увлечены охотой, что надумай мы уйти, нас ни кто бы и не хватился. Я зашёл Фалару за спину, положил вытянутые руки для упора на его правое плечо и, тщательно прицелившись, выстрелил. Тонкий блестящий луч промелькнул в небе и пронзил козлу голову.

Исполин в бешенстве заревел и неистово замотал головой. Его зашатало. Чтобы не упасть, он стал перебирать подгибающимися ногами, шарахаясь из стороны в сторону. Вот он, чтобы удержаться на передних ногах, сделал шаг вперёд к обрыву. Толпа замерла в ожидании. А оссото тем временем, сопротивляясь неизбежному, вынужден был сделать ещё один шаг вперёд и, оступившись, рухнул со скалы. Одновременно из полсотни глоток вырвался восторженный вопль.

Быстро спрятав пистолет в кобуру, я снова осмотрелся – не заметил ли кто? – и поймал на себе подозрительный взгляд одноглазого старейшины. Невольно смутившись, я отвернулся и сделал вид, что меня заинтересовало, куда это побежала наша охрана.

– Отлично, Сторг! – Фалар радостно прищёлкнул языком и хлопнул меня по плечу. – Ты действительно неплохо управляешься с пушкой!

Вдруг толпа заволновалась и подалась вперёд, увлекая нас за собой. Два десятка воинов, просунув под тушу копья, с трудом притащили оссото к Верховному вождю и положили у его ног. Тот внимательно осмотрел рану на его голове – небольшое отверстие с оплавленными краями, – и что-то испуганно забормотал. Затем он упал на колени и, воздев руки к небу, заговорил с кем-то пылко и страстно. Остальные проделали то же самое. Только мы с Фаларом остались стоять и едва сдерживались, чтобы не рассмеяться над их поведением.

Тут я снова поймал на себе сверлящий взгляд старейшины. Похоже, я и в самом деле ему приглянулся. Прищурив здоровый глаз, он оценивающе посмотрел на меня и затем наклонился к вождю. У меня защемило в груди от предчувствия беды. Но старейшина зачем-то показал на солнце, появившееся из-за гор, затем на сами горы. Большой Сокута согласно закивал головой. Он поднялся и отдал распоряжение воинам. Те быстро освежевали козла и разрубили его тушу на куски. Большую часть мяса они завернули в шкуру и спрятали под камнями, чтобы потом забрать его на обратном пути, а остальное взяли с собой.

79

Мы перевалили ещё через несколько хребтов, с каждым разом поднимаясь всё выше и выше в горы, затем обогнули высоченную скалу и, зайдя к ней в тыл, вышли на огромную ровную площадку. Здесь наша колонна остановилась и замерла в безмолвном ожидании. Прямо перед нами возвышалось вырубленное в скале высокое прямоугольное здание без дверей и окон. Это был храм жрецов культа бога Солнца.

Как я уже говорил, укрывшись высоко в горах, жрецы сумели сохранить ту культуру, которую утратили народы сокутов и шеронов после нашествия Людей с Севера. Они жили в храме, куда, кроме них самих, никто и никогда не входил. Простым смертным был доступен лишь жертвенный зал. Чтобы поверить в их могущество и связь с богом Солнца, этого было достаточно.

Посудите сами, Тони. Большую часть жертвенного зала занимал большой плоский камень круглой формы. В центре камня постоянно горел огонь, тускло освещая помещение. Когда камень обагрялся кровью жертвенных животных, огонь загорался ярче, и в зале становилось светлее. Это означало, что подношение принимается. Потом неизвестно откуда появлялся дым и окутывал жертвенный камень. Когда дым рассеивался, все убеждались, что бог забрал их подарки. Фантастично, верно?

Далее шло предсказание на ближайшее будущее. Из-под алтаря появлялась вода и, пробежав несколько метров по специально вырубленному в полу желобу, исчезала в глубоком колодце. Если она окрашивалась в кроваво-красный цвет, значит, будет война или жди нашествия врагов. Нагрелась вода в ручье, значит ты счастливчик – жди удачи. Если вода не появилась вовсе, тебе не повезло – жди засуху, мор, пожар или другое какое несчастье. И так далее.

Для несведущих в химии и физике дикарей это казалось волшебством. Вот поэтому жрецы пользовались среди племён неограниченной властью. Они могли сказать: «Нет», когда Верховный вождь сказал: «Да». Стоило им сказать: «Такова воля бога Солнца», и любой вождь мог потерять своё место, а то и жизнь. Вот почему когда мы появились в лагере, Большой Сокута по совету старейшин отправил к жрецам гонцов, чтобы сообщить им о нас. А когда те, узнав о маленьких людях с блестящей кожей, изъявили желание увидеть их воочию, мы уже ранним утром стояли перед храмом богу Солнца.

Было прохладно. Лучи восходящего солнца, игравшие в кварцевых прожилках храма, пока ещё не грели. Но ни кто из сокутов даже не пошевелился, чтобы хоть как-то согреться. Мы же с Фаларом, недовольно поёживаясь, переминались с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть и с нетерпением ждали, чем всё это кончится. Мы считали, что с нашим оружием нам нечего опасаться, и потому вели себя довольно беспечно.

Внезапно сокуты забеспокоились и устремили взоры в одну точку. Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел, как на плоской крыше храма появилась фигура в белом. Она перемещалась так плавно, что, казалось, не шагает по крыше, а скользит по воздуху.

Увидев жреца, Большой Сокута возвёл руки к верху и что-то отрывисто прокричал. Жрец тоже поднял руки и произнёс несколько фраз. Он не кричал, как вождь, но, благодаря, непонятному акустическому эффекту, его слова доходили до нас, словно он стоял рядом. Все, кроме меня с Фаларом, упали на колени и уперлись головами в землю. Жрец опять что-то произнёс, и я увидел, как у храма исчезла часть стены, открыв доступ к жертвенному залу.

Верховный вождь выпрямился и сделал знак рукой. Несколько воинов сорвались с места и потащили жертвенных животных к храму. Там эти животные были убиты и аккуратно разложены на алтаре. Рядом с ними положили мясо оссото.

Когда воины вернулись, жертвенный зал заволокло дымом. Через некоторое время он улетучился, и все увидели пустой жертвенный камень – значит, подарки приняли. Тут же из-под камня с шумом вырвалась вода и по желобу потекла в колодец. Вода бурлила и парила. Она была горячей – хороший знак.

Сокуты радостно заликовали, увидев это. Тут заговорил жрец, и все снова смолкли. Он говорил, что сокутов и шеронов ждут великие перемены и большие испытания. Поэтому бог Солнца прислал к ним своих посланцев. Они помогут установить мир и дружбу между всеми племенами, живущих к востоку и северу от Великих Скал, чтобы сплотить их против пришельцев с севера и в кровавой битве победить сбаквинов. Но, чтобы всё произошло именно так, один из пришельцев должен остаться в храме. Он будет осуществлять связь между богом и вторым посланником, который будет претворять в жизнь волю бога Солнца.

Об этом пророчестве жреца я узнал намного позже. А тогда я стоял и с интересом наблюдал за тем, с каким вниманием слушают его дикари. «Что же жрец им такое говорит, что они с таким благоговением внимают ему?» – думал я при этом. Но вот жрец замолчал, сокуты встали на ноги и ответили ему радостными воплями.

Пока племя ликовало, старейшины и вожди кланов собрались вокруг Верховного вождя и стали о чём-то совещаться.

Фалар ткнул меня локтем:

– Кажется, дикари что-то затевают, – нервничая, сказал он, кивая в их сторону, – так что будь наготове.

– По-моему, они счастливы, – ответил я, – а счастливый человек не может быть враждебным.

– А кто знает, чему они радуются? – заметил тот. – Может, они радуются потому, что им велели принести нас в жертву, как тех зверей? Смотри, комната для жертв всё ещё открыта. Не для нас ли?

Я поглядел на храм. Жертвенный зал и в самом деле был открыт и готов был принять очередной дар. Неужели Фалар был прав? Пока я размышлял, нас обступили сокуты. Вражды и недоверия уже не было в их взглядах. Одно любопытство и глубоко скрытое за непроницаемой мимикой почитание. Тут я заметил, как одноглазый старейшина наклонился к вождю и, ткнув в мою сторону корявым пальцем, что-то прошептал ему на ухо. У меня похолодело в груди, когда вождь обратил на меня суровый проницательный взгляд и отдал какую-то команду.

Не успели мы опомниться, как к нам подошли два гиганта – стражники жрецов. Они отличались от сокутов не только высоким ростом и более смуглым цветом кожи. На них была одежда. Вместо набедренной повязки – юбка до колен из толстой дублёной кожи с разрезами по бокам. Тело закрывала накидка, сделанная из той же сыромятной кожи. В центре её была вырезано отверстие, через которое просовывалась голова. На талии накидка перехватывалась широким ремнём. На груди тускло блестели бронзовые прямоугольные пластины, в несколько рядов прикреплённые ремешками к накидке. К поясу были приторочены длинные мечи в деревянных ножнах, в руках – копья с металлическими наконечниками. На ногах – сандалии на толстой подошве, сшитой из нескольких слоёв кожи. Возможно, когда-то давно так и одевались сокуты.

Верховный вождь что-то сказал им. Те молча схватили Фалара за руки и повели к храму.

– Эй, вы чего, паршивцы? – заартачился Фалар, упираясь ногами в землю. – В чём дело, я вас спрашиваю? Быстро отпустите меня, не то я зажарю вас как котлету!

Чтобы покончить с его сопротивлением, стражники без всякого усилия приподняли его и понесли к открытой двери храма. Теперь уже не было сомнения, что его хотят принести в жертву. Но пистолет, на который он так уповал, ни чем не мог ему помочь. Он попросту не мог до него добраться.

– Сторг! – завопил он тогда. – Эти кретины хотят зарезать меня как скотину. Я же тебе говорил, что они что-то затевают! Давай покажи им, на что мы способны!

Я словно очнулся от сна. До этого момента мне не верилось, что люди с такой радостью могут принести себе подобного в жертву.

– Эй, ребята, а ну-ка подождите! – крикнул я и рванул с места, на ходу вытаскивая пистолет, но меня тут же подхватили чьи-то сильные руки, кто-то вырвал оружие. И я беспомощно повис в воздухе.

– Фалар! – крик отчаяния и бессилия вырвался тогда из моих лёгких и заполнил площадку.

– Сторг! – отозвался Фалар, трепыхаясь в могучих руках.

Он понял, что участь его решена – ни я, ни он не могли воспользоваться своим грозным оружием, на которое так надеялись, – и снова попытался вырваться. Но стражники держали его крепче тисков. Он ругался, вопил и сопротивлялся до самого конца, до тех пор, пока те вместе с ним не зашли в жертвенный зал.

Когда стена встала на своё место, закрыв вход, Большой Сокута отдал команду возвращаться домой. Племя, неспешно выстроившись в колонну, отправилось в обратный путь. Меня отпустили, предоставив самому себе. Воспользовавшись этим, я бросился к храму. Как безумный барабанил я по безмолвному камню и громко звал Фалара. В этот момент я себя не контролировал, не понимал, что и зачем делаю. А потом началась истерика, разум мой помутился, и я без чувств свалился около входа.