Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

102

С тех пор как, Кенги ушёл на разведку, проходит всего минут пять, не больше, но нам они кажутся вечностью. Лысый давно вызвал «Скорую» и подмогу, и теперь, уставившись в проём, с нетерпением ожидает возвращения напарника.

Но время идёт, а тот всё ещё не даёт о себе знать. Это начинает беспокоить «крота». И с каждой минутой всё больше и больше. Проверив магазин, он быстро перезаряжает автомат и, отступив к противоположной от пролома стене, встаёт рядом с окном, чтобы держать в поле зрения нас, обе двери и пролом.

Нас охватывает тишина. Мёртвая и холодная, она давит на меня как мощный пресс. Вроде бы ничего страшного не происходит, но на лбу уже выступил противный липкий пот, сердце бешено колотится о рёбра, грозясь пойти в разнос, а в душу исподтишка прокрадывается страх и уже начинает терроризировать психику. Слух обостряется настолько, что, даже не напрягаясь, слышу, как за стеной около трупа копошатся крысы и жужжат большие зелёные мухи. И вдруг в эту жуткую гамму вклинивается новый непонятный звук. Исподволь смотрю на Лысого: услышал он его или нет? По тому, как сжались его пальцы на автомате, догадываюсь, что услышал.

Спустя какое-то время звук повторяется едва слышным шорохом. Кто-то в гостиной осторожно подкрадывался к двери. Вот шаги замирают, и после небольшой паузы, в течение которой передо мной проносятся все мои тридцать грешных лет, дверь с угрожающим скрипом начинает потихоньку отворяться, нагоняя на всех жуть.

«Крот» напрягается так, что на его лысине проступает пот. Неожиданно скрип прекращается, и гнетущая тишина вновь заполняет комнату, давя на психику. Лысый не выдерживает.

– Эй, Кенги, кончай придуриваться! – кричит он, но его отчаянный вопль, пронзив тишину, растворяется в гробовом молчании.

Словно в ответ, дверь неожиданно с треском распахивается. Лысый реагирует на это мгновенно и пускает в неё длинную очередь. Но в дверях никого нет. Вновь восстановившаяся тишина ещё больше нагоняет на нас страха.

Это напоминает мне сцену из фильма ужасов. Вот-вот сейчас с устрашающим воем в комнату ворвётся какой-нибудь монстр, оборотень, демон или, скорее всего, тот обглоданный крысами мертвец, что полулежит в соседнем помещении, и начнётся светопреставление.

Обстановка настолько накаляется, что мы с Сьюзи находимся в состоянии, близком к обморочному. Лысый же, стерев с черепа пот, хладнокровно ждёт продолжения. Но ожидание затягивается, и «крот» снова не выдерживает.

– Какого чёрта! – орёт он изо всех сил в сторону двери, пытаясь криком разогнать охватившую нас атмосферу паники и страха. – Какой идиот захотел поиграть со мной? А ну выйди сюда, засранец!

– Брось игрушку, дерьмо!

Голос, вырвавшийся из пролома, был негромким с хрипотцой, но из-за неожиданности звучит как оглушающий разряд грома, и заставляет нас содрогнуться. Лысый резко поворачивается на голос и стреляет.

– Чёрта с два! – бешено орёт он. – Только суньтесь сюда, ублюдки!

– Брось, тварь! – угрожающе советует ему другой голос, обладатель которого скрывается в гостиной.

– Даю тебе пять секунд, – хрипят следом из пролома и тут же начинают медленно считать. – Один… Два… Три…

«Крот» прижимается спиной к стене и как затравленный зверь смотрит то на распахнутую дверь, то на пролом в стене. Лицо его искажено яростью, а пальцы побелели – с такой силой сжимает он автомат. Но как только считающий произносит: «Пять…», резко швыряет оружие на пол и поднимает руки.

– Ладно, ублюдки, – рычит он со злостью, – пока ваша взяла. Я поднимаю руки. Видите? А теперь покажите мне свои трусливые рожи. Давайте выходите! Ну!

Мне понятен замысел Лысого. Для него теперь главное – продержаться до прихода своих, которые, конечно же, уже где-то рядом. Вот почему, даже припёртый к стенке, он не убавил гонора. Скрежеща зубами, он с нетерпением ждёт появления невидимых врагов. Но в комнате никто не появляется и снова тревожная, предвещающая нечто ужасное тишина захватывает нас.

– Ну, где же вы, ублюдки? – снова вызывающе кричит «крот», но вопрос тонет в пустоте и остаётся без ответа.

– Да что за чёрт! – Лысый багровеет от ярости. – Кто это вздумал так со мной шутить? Если это вы, Грэг с Мэтсом, то я вас своими руками, как щенят, придушу. Хватит меня разыгрывать, кретины! Нашли время! Лучше помогите Пуллу!

Он передёргивает плечами, как бы стряхивая с себя страх, и направляется к брошенному автомату. Прежде чем нагнуться к нему, внимательно смотрит сначала на дверь, потом на пролом. Ничего не происходит, но только он берётся за оружие, как, словно взрыв, звучит выстрел. Стреляли из пролома, и у стены напротив отваливается квадратный метр штукатурки. Лысый вздрагивает и отскакивает к стене. От следующего выстрела новый квадратный метр штукатурки отваливается от стены как раз над его головой и осыпает его обломками и пылью. «Крот» приседает, инстинктивно закрывая голову руками. Третий выстрел заставляет его присесть ещё ниже, чуть ли не на колени.

– Вот таким ты мне нравишься больше, дерьмо собачье!

Из пролома в комнату входит парень в рабочем комбинезоне. Ростом он пониже меня, но по массивности и объёму грудной клетки может запросто поспорить с Кенги. Несмотря на солидный вес, он оказывается подвижным и шустрым малым. В руках у него крупнокалиберный карабин. С такой штукой можно смело идти охотиться на динозавра.

Я узнаю его сразу и не верю глазам. Это был тот самый водитель – дальнобойщик, которого Лысый с позором выставил из бара в Мондакорре и который своим бензовозом прервал погоню за мной. Он был цел и невредим, а я же сам видел, как взорвался его бензовоз. Ничего не понимаю! Хотя… за последние полчаса это уже второй оживший мертвец. Ведь профессор тоже был уверен, что убил Бетчелла. Но он ошибся, и теперь мне ясно, как «кроты» напали на его след…

– Какой красивый мальчик!

В дверях появляется высокий худощавый жлоб, чем-то смахивающий на Таррена, но с более крупными и грубыми чертами лица. На плече у него покоится армейский ручной пулемёт.

– Ха, Джегг, нашёл красавца!

Из пролома выходят сразу трое. Один из них, маленький и круглый, как мячик, парнишка подскакивает к Лысому и хлопает его по черепу.

– Он же лысый как твоя задница!

– Какой же он лысый, Беппо?..

Жлоб подходит к «кроту» и делает попытку его погладить. Лысый одёргивает голову и, резко поднявшись на ноги, с вызовом смотрит на Джегга. Тот, нисколько не испугавшись такой дерзости, мгновенно приставляет к его животу пулемёт и, глядя ему прямо в глаза, заканчивает свою речь:

– Это у него просто широкий пробор. Даже, урод?

Комната буквально содрогается от смеха. Ничего не скажешь, весёлые ребята.

От новых персонажей снова свербит в груди в предчувствии неприятностей. Узнав дальнобойщика, который когда-то ради моего спасения пожертвовал своим бензовозом, я было вздохнул свободно, но появление его дружков снова заставляет учащённо биться сердце. Их грязные длинные волосы, небритые лица, неряшливая, давно нестиранная одежда, развязанное поведение подсказывают мне, что перед нами ещё одна банда, орудующая в Силларгерее. Но это были уже не сопляки, и «кротами» их не запугаешь. Отпетые негодяи, которым на всё наплевать. Эти вряд ли облегчат нашу участь.

И всё же, надежда закрадывается в меня. Зыбкая, правда. На водителя бензовоза, который в этой своре выглядит белой вороной. Даже не понятно, что у него общего с бандитами.

– Ну дайте мне его, – Беппо, кривляясь, запрыгает вокруг Лысого, – я хочу попортить его классную прическу.

– Потом, Беппо, – жлоб отстраняет парнишку и с силой вдавливает ствол пулемёта в живот «крота»; тот бледнеет, но продолжает смотреть на него с вызовом, – сначала я познакомлю его со своим Роджером.

– Нет, Джегг, – мой воскресший знакомый резко убирает пулемёт в сторону. – Этот «крот» мой. У меня с ним старые счёты, и я хочу с ним расквитаться.

– Да пожалуйста, Скейт.

Джегг сразу теряет к Лысому интерес и, повернувшись, чтобы уйти, натыкается на нас с Сьюзи.

– Ого! – восклицает он радостно. – Вот это находка! Ну уж эту добычу у меня никто не отнимет. Слышали? Девка моя!

Он медленно, развязной походкой направляется к нам, на ходу раздевая Сьюзи глазами. Я чувствую, как напряглась моя ассистентка, как она ещё крепче сжала мою руку, ожидая его приближения. А тот так увлёкся её мысленным раздеванием, что не замечает лежащего на полу раненного Пулла и запинается об его ногу. «Крот» выходит из забытья и вскрикивает от боли. Джегг останавливается и с удивлением смотрит себе под ноги. Увидев «крота», его лицо искажается ненавистью.

– Ты ещё живой, урод? – злобно рычит он и, приставив к голове бедняги пулемёт, нажимает на курок. – Так отправляйся же в ад!

От головы «крота» остаётся лишь нижняя челюсть. Остальное кусками разлетается по комнате, забрызгав пол, нас, бандитов и самого Джегга. Это чудовище, увидя результат своей работы, удовлетворённо захохотал. Поймав на себе испуганный взгляд Сьюзи, он смолкает, затем похотливо подмигивает ей и, перешагнув через труп, подходит к нам. Ни слова не говоря, он поднимает пулемёт и направляет его на меня…

– Стой, Джегг!

Властный окрик водителя бензовоза помешал ему нажать на курок. Джегг недовольно дёргается и, не отводя от меня пулемёта, поворачивается к своим дружкам.

– Я же сказал: девка моя! – он оскаливается как хищный зверь. – И пусть только кто-нибудь попробует забрать её у меня! Даже ты, Скейт, не сможешь сделать это. Понял?

– Это мои друзья, Джегг, – спокойно поясняет Скейт, – и не смей прикасаться к ним.

– Она моя! – в бешенстве выпаливает псих и судорожно вцепляется в своё оружие. Без сомнения, ещё немного, и он откроет пальбу.

– Ты не хочешь мне подчиняться? – Скейт удивлённо смотрит на него. – Вряд ли Дайк обрадуется, когда узнает об этом.

Это имя поражает жлоба будто током и мгновенно преображает его. Видимо, этот парень был ещё хлеще и имел над ним огромную власть. Джегг сникает и, не глядя ни на кого, смиренно направляется к двери.

– Я это тебе ещё припомню, Скейт, – угрожающе бросает он напоследок и исчезает в проломе.

– Зря ты с ним так, Скейт, – с сожалением качает головой Беппо. – Он же потом…

– Это мои друзья! – отрезает тот и наказывает ему. – Лучше присмотри за ним. А я займусь нашим красавцем.

Доверив свою ручную пушку оставшимся дружкам, он поворачивается к Лысому.

– Ну, тварь, – вызывающе хрипит он, – покажи мне, какой ты прыткий без автомата.

Лысый, всё ещё ошарашенный участью своего товарища, непонимающе смотрит на него.

– Ну давай же! – подзуживает его Скейт. – Покажи мне, на что ты способен, когда с тобой рядом нет твоих ублюдочных дружков.

Наконец до «крота» доходит, что от него хотят. Он расплывается в самодовольной ухмылке и отрывается от стены. Ему возвращается самоуверенность, в глазах вспыхивает презрение.

– Тебе захотелось острых ощущений, жирный боров? – хищно щерится он. – Тогда получай!

Он делает резкий поворот вокруг себя и бьёт Скейта ногой в челюсть. Тот отлетает в сторону, но всё же умудряется устоять на ногах

– Ну как? – прищурившись, дерзко интересуется Лысый. – Так пойдёт? Тогда иди к мамочке, недокормленный мой.

Водитель молча стирает с подбородка кровь и так же молча направляется к «кроту». Когда он подходит достаточно близко, Лысый повторяет свой трюк. И снова делает это неожиданно и быстро. На этот раз удар получается более эффективным. Скейт отлетает к стене и падает на колени.

Лысый победно восклицает, но тут слышится лязг: кто-то передернул затвор у автомата. Спохватившись, «крот» оборачивается и видит направленные на него стволы. Это усмиряет его пыл.

– Нет! – криком останавливает дружков Скейт и протестующее поднимает руку. – Разговор ещё не окончен.

«Крот» облегчённо вздыхает и поворачивается к противнику.

– Давай, иди сюда, рахитик! – с вызовом кричит он Скейту и призывно машет руками. – Сейчас тебе будет очень больно. Я отделаю тебя так, что твоя мамочка сроду не догадается, что это её любимый сыночек, страдающий пищеварением. Ну же, давай живее! Давай!

Скейт поднимается и опять стеной упрямо идёт на противника. Лысый ждёт, когда тот приблизится и презрительно усмехается. Выждав момент, он опять наносит коронный удар ногой. Но на этот раз ему не повезло. Скейт перехватывает ногу и так бьёт Лысого по голове кулаком, что тот, крякнув, падает на пол, словно спиленное дерево.

– Это ещё не всё, тварь! – хрипит Скейт и, обливаясь потом, рывком поднимает обмякшее тело «крота» и швыряет его на стену.

Столкновение со стеной было мощным, но это, как ни странно, приводит Лысого в чувство. И когда водитель наваливается на него, чтобы добить, он неожиданно бьёт его коленом в пах. Скейт скрючивается от боли и тут же от удара в челюсть падает с ног. Пока он, отдуваясь, приходит в себя, Лысый тоже успевает за это время оправиться от потрясения. Затем оба не спеша поднимаются на ноги, и всё начинается сначала.

И тут выясняется, что Лысый неплохо владеет приемами рукопашного боя. Но это не останавливает упрямого Скейта и, в конце концов, он всё же одолевает его своей настырностью и напористостью. После нескольких неудачных атак ему, наконец-то, удаётся добраться до «крота» и зажать его в углу. Не дав противнику опомниться, дальнобойщик тут же бьёт его кулаком по голове. Прямо как кувалдой по наковальне. Затем ещё раз, и ещё. Бьёт изо всех сил, и бьёт до тех пор, пока у того из носа, ушей и рта не появляется кровь.

Лысый обмякает. Тогда водитель отпускает его, и тот замертво падает на пол. Пока Скейт отходит от возбуждения после поединка, один из его товарищей нагибается над телом «крота».

– Кажется, он уже того… на том свете, – радостно сообщает он. – Ну ты даешь, Скейт!

– Там ему, собаке, и место… – тяжело дыша отвечает тот.

– Здорово ты его, Скейт! – подскакивает к нему Беппо. – Я уж думал, тебе конец… А ты ему по голове – раз! Он – бух!..

Короткая пулемётная очередь заставляет нас встрепенуться и насторожиться.

– Проклятье! – морщится Скейт от досады. – Опять Джегг бесится, скотина…

И тут в комнату врывается возбуждённый Джегг.

– «Кроты»! – кричит он с порога. – Человек двадцать. Я их немного угостил «Роджером», но вряд ли они этим насытились.

– Надо сматываться, Скейт! – сразу предлагает Беппо. – Нас слишком мало, чтобы достойно встретить их.

Скейт забирает у дружков свой карабин, передёргивает затвор и затем поворачивается ко мне…

103

Просыпаюсь, но глаз не открываю и продолжаю лежать, вытянувшись во весь рост на жёстком матрасе под старым шерстяным одеялом. Не бог весть, какая постель, но я обрадовался, когда Дайк предложил мне её.

Тело всё ещё гудит и лихорадит, как старую котельную топку, готовую вот-вот взорваться от перегрузки. Сказывается вчерашний сумасшедший день. Сколько беготни, сколько переживаний… А сколько страха я натерпелся! А смерть Таррена! Без сомнения этот денёк укоротил мою жизнь лет на десять – пятнадцать.

Слева слышится сдавленный стон. Это мечется во сне Сьюзи. Она наотрез отказалась лечь спать в другой комнате, и Дайку пришлось приказать перенести её кровать ко мне. Бедняжка столько натерпелась из-за меня, что спала очень неспокойно. Но я успел уснуть первым, практически сразу, как только прикоснулся к подушке, и она не очень-то мешала мне спать. Но сейчас с тревогой слушаю, как она ворочается и время от времени вскрикивает.

Постепенно мои мысли перемещаются на вчерашний день, и я снова, уже мысленно, проделываю путь из своей меблированной комнаты до подвальных помещений заброшенного мыловаренного завода.

Дайк, которым Скейт так напугал Джегга, оказался тем самым моим знакомым, только тогда он носил другое имя. В прошлом он серьезно занимался бодибилдингом. Однажды перед крупными соревнованиями его поймали на стероидах и дисквалифицировали. С горя Дайк запил, затем, как водится, попал в дурную компанию и занялся продажей наркотиков, за что очень скоро очутился на тюремных нарах. Отсидев свои два года, он обосновался в Силларгерее и вскоре угодил в лапы Дубборта по кличке «Молоток», который заведовал тогда в этом районе всем наркобизнесом, проституцией и рэкетом. За короткий срок он поднялся до правой руки Дубборта, а когда тот приказал долго жить, прочно занял его место.

Но размахнуться и показать, на что он способен, ему не удалось. В день похорон Молотка к управлению Данкарой пришёл новый мэр, который в предвыборной кампании обещал своим избирателям навести порядок в столице и, особенно, в Силларгерее. С помощью полиции и армии мэр выполнил обещание, при этом основательно потрепав империю Дайка.

Но не успел ещё преступный мир Силларгереи опомниться от массовых облав и арестов, как в этом районе возникли новые группировки. Смелые, наглые и хорошо вооружённые, они легко заставили обескровленную команду Дайка потесниться, оставив в его распоряжении всего несколько кварталов. Вот так из большого босса Дайк трансформировался в главаря небольшой шайки.

С ним я познакомился лет восемь назад, когда он только что вышел из тюрьмы и ещё не успел попасть в поле зрения Дубборта. Мы тогда снимали фильм о самом криминогенном районе столицы.

В тот день мы задержались и закончили работу где-то часа в два ночи, и я предложил не возвращаться по домам, чтобы не тратить время на дорогу, а переночевать в машине, чтобы с утра снова заняться работой. Таррен согласился сразу, так как очень устал и не хотел вести фургон, что вменялось ему в обязанности. Керли Марфилл, длинноногая брюнетка, предшественница Сьюзи, после недолгих препирательств, вынуждена была тоже согласиться, хотя в ресторане Корл-парка её давно поджидал жених. Нам с Тарреном удалось убедить её в этом, ибо уехать в такой поздний час из Силларгереи можно было только на такси или попутке, что было сродни самоубийству.

Но только мы устроились на ночлег, как в дверь тихо и торопливо постучали.

– Кто там? – спросил я осторожно, так как хорошо знал, что Силларгерея кишит подонками, как террариум змеями.

– Откройте, прошу вас, сэр, – услышал я за дверью незнакомый голос.

Мне очень понравилось это обращение: «сэр», поскольку меня никто и никогда не называл так, даже в шутку. Поэтому я забыл об опасности и открыл. Передо мной стоял среднего роста молодой человек. Его накаченный торс внушал уважение и заставлял усомниться в своих возможностях. Я сразу это понял и поспешил закрыться, но он остановил меня.

– Подождите, сэр! – умоляюще попросил он, и я, растаяв от такого обращения, снова приоткрыл дверь.

– Я – Бретт Гуллоус, – быстрым шёпотом заговорил он, то и дело, оглядываясь по сторонам, – в двух кварталах отсюда я поцапался с двумя «кротами», и сейчас за мной гонится целая свора этих чернокоженников. Я только что вышел из тюряги, и совсем не знаю этот район. Мне нужна помощь, сэр.

«Сэр» действовал на меня магически, и я, недолго раздумывая, предложил ему спрятаться у нас в фургоне.

Минут через двадцать в дверь снова постучали, но уже громко и требовательно. Уверен, даже самый безнадежно больной сумасшедшего дома сразу бы догадался, кто так тарабанит. Поэтому, как только Бретт спрятался за дальними сидениями, а Таррен и Керли закидали его разным хламом, я быстро открыть дверь.

– Кому тут что ну… – хотел было разразиться я бранью, чтобы показать, что я – парень не промах, но меня тут же грубо прервали:

– Заткнись, кретин!

В глаза ударил яркий свет фонаря.

– Кто такой?

– Стивз Харрис – тележурналист, компания «Би Эрн», – ответил я машинально, прикрыв рукой глаза. – Мы снимаем здесь фильм. Задержались допоздна, вот и решили переночевать здесь, чтобы не тратить попусту время на дорогу туда – сюда.

– Довольно опрометчивое решение, – заметил кто-то из «кротов».

– Отчаянный парень, а? – съязвил один из них.

– Долбанутый парень, – ответили ему.

В темноте рассмеялись.

Поплясав на моём лице, луч скользнул в салон и остановился на Таррене, который успел состроить заспанное лицо.

– Кто ещё с тобой?

– Мои помощники: Таррен Хэдли и Керли Марфилл.

– И больше никого?

– Никого, – твёрдо заверил я.

Луч фонаря вырвал из темноты испуганное лицо Керли, затем прыгнул в дальний конец салона, замер ненадолго на куче хлама, под которым прятался Бретт, и снова вернулся ко мне.

– Никого подозрительного не видели?

– Нет, мы уже давно легли спать.

– Хорошо, продолжайте спать, – фонарик погас.

– Спокойной ночи, кретин! – добавил кто-то из темноты, и человек восемь «кротов» двинулись дальше по улице.

Утром Бретт ушёл, сказав на прощание.

– Меня зовут Бретт Гуллоус, и я ваш должник, сэр.

Четыре года спустя мы снова с ним встретились. Он уже успел узнать, что такое взлёт и что такое падение, сменив, после мощного натиска полиции, шикарный номер в отеле «Чикконт Палас» на подвалы заброшенного завода. Его только что выпустили из больницы, куда он угодил после разборок с бандой «Красных Драконов», которая оттяпала у него самый престижный квартал в Силларгерее. Выглядел он неважно. В тот день, я куда-то спешил, но он успел занять у меня денег и назвать место, где я смог бы его найти, если это понадобится.