Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

98

Мы уже повернулись и направились к кораблю, когда снова послышался противный свист стрел. Двое бойцов, стоявших в охранении, свалились, сражённые этими бестиями. Сторг, увидев это, хотел прибавить шаг, но вдруг вздрогнул и остановился. Заваливаясь на бок, он развернулся к нам лицом. В груди его торчала стрела с ярко-жёлтым оперением. Точно такая же стрела убила Тетси…

– Сбаквины! – тут же надрывно заорал кто-то.

– К бою! – как эхо ответил капитан Сутома и снова первым открыл огонь по джунглям.

– Отец!

К Сторгу мы с Ноктом подбежали одновременно. Он был бледен, но ещё жив. Изо рта струйкой текла кровь, заливая новый песочного цвета пиджак. Мы подхватили его и спрятались за «Скорпионом». Затем Нокт осторожно приподнял ему голову и бережно прижал её к себе.

– Отец, ты как? – тревогой спросил он

Сторг не ответил. Лицо его скривилось от приступа боли, ноги задёргались в судороге. Борясь со смертью, этот удивительный человек сумел выдавить из себя два слова: «Останься, сын…» и умер, уставившись на своего отпрыска неподвижным просительными взглядом.

Джакст – младший помрачнел, желваки заходили под кожей. Он аккуратно положил отца на песок, закрыл ему глаза и обратился ко мне:

– Я вас попрошу, профессор, отнесите тело отца на корабль. Я похороню его рядом с матерью.

Он помог взвалить его тело мне на спину, затем вытащил у меня из кобуры «грифон».

– Я попользуюсь им немного. Вы не против?

Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и, вый дя из укрытия, нажал на курок. Вопли боли и ужаса донеслись из горящего кустарника, но он продолжал крошить лес тепловым лучом.

От нового взрыва вулкана земля подо мной заходила ходуном. Несколько булыжников упали недалеко от меня. Новая порция лавы выплеснулась на склон и бело – жёлтой волной поползла вниз. Опасаясь попасть ещё под один взрыв, я поспешил к «Бриджитте». Но груз был слишком тяжёлым, и я выдохся прежде, чем добрался до корабля. Пришлось остановиться, чтобы перевести дух перед последним броском.

За спиной всё ещё стрекотали автоматы. Оглянувшись, я увидел, как Нокт и Видар вместе с солдатами, продолжая стрелять, исчезли в джунглях. Я ещё не отдышался, когда вулкан вновь напомнил о себе ужасным грохотом и новым выбросом пепла с дымом. Для меня это было сигналом поторопиться. Но только я собрался продолжить путь, как от удара по голове в глазах моментально потемнело, словно внезапно выключили свет, и я повалился на бок, подминая под себя Сторга…

Больше, как ни старался, я ничего вспомнить не смог. Видно, меня так бесчувственного и уложили в капсулу. Но почему нас только двое? Может, не все ещё проснулись? Словно в подтверждение моих слов послышался щелчок и мерно загудел привод. У капсулы, третьей слева, где обычно лежал Видар, медленно поднялся колпак. Через минуту из капсулы появилась обросшая голова штурмана.

– А, профессор, здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – сразу же поинтересовался он, увидев меня.

– Нормально, – бодро отозвался я. – А со мной должно быть что-то не так?

– Джолтон сказал, что когда вы взошли на корабль, то внезапно потеряли сознание. Он так же сказал, что в последнее время у вас пошаливало сердце, и, вероятно, в связи с последними событиями оно опять дало о себе знать. Этот умник не придумал ничего глупее, как уложить вас в спальник и поставить укол, – Видар усмехнулся. – Это вместо того, чтобы привести вас в чувство.

– Насколько я помню, – ответил на это я, – сознание я потерял гораздо раньше. Когда тащил на себе тело Сторга на корабль.

– Тогда кто же затащил вас на «Бриджитту»?

– Не знаю.

– Когда мы с Ноктом осмотрели вас, то обнаружили у вас на затылке огромную шишку. Кто-то вас здорово огрел, профессор, – сделал предположение штурман, – поэтому, вполне вероятно, что вы действительно теряли сознание по пути на корабль. Но после очнулись и сумели дойти до корабля.

– Нет, это камень, – не согласился я. – Кто меня мог огреть? Я хорошо помню, как перед ударом в очередной раз взорвался вулкан. Наверняка, один из камней попал в меня.

– Ну что вы, профессор, – Видар освободился от медицинских премудростей и вылез из капсулы, – при взрывах камни летят со скоростью снаряда. Он бы просто пробил вас насквозь.

– Вообще-то, резонно, – я не стал дальше спорить, хотя всё же остался при своей версии, и пытливо осмотрел остальные капсулы.

Проследив за моим взглядом, Видар тоже их осмотрел.

– Вы что-то потеряли? – полюбопытствовал он.

– Жду, может, ещё кто проснётся.

– Джолтон, судя по всему, уже встал. Так что ждать больше некого.

– А Джакст где?

– Остался на Чиккории. Мы с ним заранее просчитали траекторию и заложили в компьютер, так что… – штурман поднялся и, разминаясь, прошёлся туда – сюда. – Перед самым стартом он вдруг решил остаться и продолжить дело отца. В принципе, я тоже мог остаться. Меня ведь здесь никто не ждёт. Но Нокт запретил мне даже думать об этом. Кто-то должен был управлять «Бриджиттой» в экстренных случаях. К тому же, он почему-то считал очень важным доставить вас на Землю целым и невредимым.

– Так значит, мы на Земле? – встрепенулся я.

– Да, – радостно улыбаясь, кивнул тот головой. – Если мы правильно всё рассчитали, то «Бриджитта» должна приземлиться на территории нашей страны.

– Отлично! Тогда я пойду приоденусь, – я вылез из капсулы и, проведя пятерней по отросшей шевелюре и неимоверно длиннющей бороде, добавил, – и приведу себя в божеский вид.

– Не мешало бы, – согласился Видар, смахнув со лба длинные жидкие пряди, – но я сначала свяжусь с Центром. Надо же их обрадовать.

И он быстрым шагом направился к выходу.

Ну вот, мы и вернулись на Землю. А я так ничего и не придумал, чтобы избежать смертельной западни «Спейсера» и при этом благополучно покинуть корабль. Но сразу сообразил, что поспешность пилота может всё испортить.

– Постойте! – остановил я его в дверях.

Оклик получился слишком резким и требовательным. Видар остановился и удивлённо посмотрел на меня.

– Что такое, профессор?

– Не торопитесь, пожалуйста, Видар, подождите меня, – попросил я его, сбавив тон. – Я бы тоже хотел присутствовать при таком знаменательном событии.

– Тогда идёмте.

– Ну что вы, Видар, – деланно улыбнулся я. – Я же учёный. К тому же очень богатый учёный. Я не могу в таком виде предстать перед телекамерой. Ведь нас же будут показывать по телевидению. Надо привести себя в порядок и переодеться в парадную форму.

– Ох, уж эти учёные, – только и сказал на это штурман и осуждающе покачал головой. – Хорошо, идите прихорашивайтесь, а я пока просмотрю записи автопилота.

– Я быстро! – заверил я его и, прошмыгнув мимо него, поспешил в свою комнату.

– Да не торопитесь уж! – крикнул он мне вслед, но я уже завернул за угол.

Исчезнув из зоны видимости Видара, я сбавил шаг, чтобы не спеша обдумать дальнейшие действия. На Землю я вернулся. Теперь нужно было что-то предпринять для своего спасения. Но что? Из нескольких версий, сиюминутно возникших в голове, мне понравилась только одна: покинуть «Бриджитту» раньше, чем Голд узнает о нашем приземлении и отдаст приказ уничтожить экипаж. Вот только как это сделать? Покинуть корабль невозможно, пока не произойдёт разблокировка охранной системы. Как её отключить знали только трое: командир, штурман и бортинженер. Но как убедить Видара сделать это? Рассказать ему всё? А вдруг под маской впечатлительности и стеснительности прячется грязная натура гангстера? Так что же делать?

Проходя мимо комнаты Тетси, я непроизвольно сбавил шаг. Воспоминания о любимой женщине, точно цунами обрушились на меня и смыли из головы всё, о чём я только что думал. Немного поколебавшись, я вошёл в её комнату, чтобы хоть немного побыть там, где она жила, посидеть среди её вещей.

Комната была такой же, как у меня: кровать, стол, несколько стульев и книжные полки, теперь уже пустые. Присев на край кровати, я погрузился в воспоминания. Но тут меня словно кто-то толкнул вбок. Я резко вскочил. Видар ждёт меня и, не дождавшись, может один выйти на связь. А этого допустить никак нельзя. И всё же, прежде чем уйти, я заглянул в лазарет. Не знаю зачем. Может, отдать последнюю дань Тетси, работавшей здесь?

Он был пуст. И эта пустота в купе с затоптанным полом придавала ему вид заброшенного помещения. Сокуты вынесли всё оборудование и все контейнеры с медикаментами. Окинув прощальным взглядом наводящий уныние кабинет, я собрался было уходить, как мой взор вдруг наткнулся на кушетку, на которой некогда лежал больной Джолтон. Постель была смята. Из-под скомканной простыни что-то темнело. Это-то и привлекло внимание. Я осторожно, точно это что-то представляло собой угрозу, приблизился к кушетке и резко одернул простынь. Под ней лежал увядший золотой цветок.

– Ну-ну, – пробурчал я про себя, нюхая его; кроме затхлости, он уже ничем не пах. – Вот и встало всё на свои места…

И тут страшная догадка пронзила меня как стрела сбаквина.

– Видар! – спохватился я и, отшвырнув цветок, помчался в рубку.

99

Дверь в рубку была открыта. Стараясь не шуметь, я осторожно подкрался к ней и, заглянув внутрь, понял, что опоздал.

Видар, избитый в кровь и связанный по рукам и ногам, сидел на полу около пульта, тупо уставившись перед собой. Несмотря на показное пренебрежение к своему внешнему виду при нашем недавнем разговоре, он всё-таки привёл себя в порядок. Стянул длинные волосы на затылке в пучок и переоделся. Но сейчас новый лётный комбинезон, испачканный кровью, нисколько не красил его.

Перед ним стоял Джолтон и играл пистолетом. Прокрутит его несколько раз на указательном пальце правой руки, затем быстро перебросит в левую руку. Проделает на ней с пистолетом то же самое, а потом через спину снизу вверх перекинет его в правую. И после всё сначала. Делал он это автоматически, не глядя на оружие, сосредоточив внимание на пилоте. Получалось у него это здорово, но у меня не вызвало восхищения. Наоборот, эта картина разбудила во мне лишь ярость.

– Ну ты, тварь, как отключить блокировку? Говори, скотина! – Бетчелл со злостью пнул Видара в грудь.

Тот согнулся от удара и закашлялся, но ничего не ответил.

– Если не скажешь, я поджарю твою пустую голову. Вот этим, – он нагнулся и прокрутил перед лицом штурмана «грифон». – А ты ведь знаешь, как это штука действует.

Я не верил тому, что слышал. Господи, неужели это говорит Джолтон, красавчик – неврастеник? Вот и объявился гангстер, и показал своё истинное лицо!

– Ну и сволочь же ты! – невольно вырвалось у меня.

Тот резко выпрямился и обернулся. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как он весь внутренне сжался. Правда, всего на несколько секунд.

– А, профессор, – он отвёл глаза, – уже проснулись? Рановато немного.

– А ты хотел, чтобы я спал вечно? – с этой мразью я уже не мог разговаривать на «вы».

– Ну что вы, – рот его скривился в гадкой усмешке, – только до тех пор, пока я сам не разбудил бы вас. Вы мне нужны, профессор. Вы столько раз спасали мне жизнь, что я просто обязан отблагодарить вас тем же. Поверьте, я не хотел, чтобы вы видели вот это.

– Так ты для этого и оглушил меня, чтобы потом влить в меня нужную дозу для анабиоза?

Я сказал это наобум, но моё предположение попало в точку. Бетчелл удивился, но отрицать не стал.

– Точно, – нагло признался он, – именно для этого я и врезал вам по затылку. Надеюсь, вы на меня не в обиде за это? Я же старался для вашего блага. Но, к сожалению, Видар помешал мне. Сами видите, он не хочет отключать блокировку.

– Дерьмо, – еле выговорил штурман разбитым ртом и сплюнул на пол сгусток крови.

– Заткнись! – вспыхнул «синди» и пнул его в лицо; пилот с глухим стоном повалился на пол.

– Прекрати, сволочь! – в этот момент я даже пожалел, что не умею ругаться. – И развяжи его! Немедленно!

– Вам бы лучше помолчать, профессор.

Неврастеник недобро зыркнул на меня. Голос его стал резче, с новыми для меня стальными нотками.

– Давайте договоримся так, профессор. Вы не раз помогли мне выжить на Чиккории, и теперь здесь, на Земле, я вам отплачу той же монетой, если, конечно, вы не будете мне мешать сделать это. Дело в том, что нас хотят убрать. Не знаю как, но знаю, что как только в «Спейсере» пронюхают о нашем прибытии, нам всем тут же придёт конец. Чтобы выжить, мы должны немедленно покинуть корабль. А этот идиот строит из себя героя.

Штурман вопросительно посмотрел на меня.

– Это – правда, Видар, – вынужден был подтвердить я, но по его реакции понял, что он и мне не верит. – Чиккория – слишком секретный объект, и поэтому наша смерть была спланирована заранее.

– О! Вы тоже знали об этом, профессор? – удивился красавчик. – Может, вам известно, какую смерть они нам уготовили?

– Нет, к сожалению.

– Очень плохо. Тогда постарайтесь убедить этого кретина открыть люк, пока у нас есть ещё время.

– Мы действительно умрём, как только в Космическом Обществе узнают о нашем приземлении, – обратился я пилоту. – Увы, это так. И чтобы избежать этого, мы должны покинуть корабль…

– Правильно, профессор! – похвалил меня «синди». – Вбейте в его бестолковую голову, что нужно делать.

– Но мы с вами, Видар, – продолжил я, – слишком поздно проснулись и потому не смогли помешать этому психу, связаться со своими дружками. Я уверен, что стоит нам сейчас выйти, как мы попадём в лапы бандитов из Всемогущего Синдиката? Не так ли, Джол?

– Как вы догадались? – опешил тот.

– Я с самого начала полёта знал, что среди нас находится подонок…

Глаза Бетчелла яростно сверкнули. Он резко вскинул руку, и чёрный зрачок «грифона» уставился мне промеж бровей.

Я задохнулся от накатившей на меня волны страха. Этот психопат мог запросто выстрелить, а мне непременно нужно было выжить. Следовательно, я должен был быть учтивее с этим выродком. Я перевёл дух, облизал вмиг пересохшие губы и закончил:

– Надо отдать тебе должное, ты – неплохой артист. До этой минуты я не смог тебя раскусить.

– Неплохой? – возмутился тот; видно, я попал в его больное место. – Гениальный, вы хотели сказать, профессор? Я был самым лучшим актёром на Корл-Ходда! Но они все были против меня! Все! Они завидовали моему таланту и лезли вон из кожи, чтобы запихать меня в дерьмо. Мне доставались только роли идиотов и сумасшедших. Это из-за них я прозябал в меблированных комнатёнках с клопами и тараканами, жрал всякую дрянь и пил отраву. А однажды, когда я попросил у режиссера главную роль в новом спектакле, он при всех высмеял меня. Меня, Скарта Тритта!

Он издевался надо мной как хотел, а толпа ублюдков поддерживала его идиотским смехом. И я не выдержал. На глазах у всех я пришил его. Эту жирную зажравшуюся свинью. Конечно, меня бы посадили в тюрьму за это, и я до сих пор гнил бы там, если бы мне не помог один человек. Он был из Всемогущего Синдиката. Он предложил мне работу. Она не совсем была мне по нутру, но я согласился. Мне сделали пластику лица, изменили имя и засунули в Космическое Общество. Так я попал на этот корабль. Удачное завершение этого дела откроет для меня новый горизонт: богатство и власть. До них мне осталось совсем немного. Всего один шаг. И чтобы сделать его, профессор, я не буду долго размышлять, стоит ли мне нажать на курок или нет.

– Если тебе изменили лицо, то зачем надо было убивать Свитту?

При этом я старался говорить негромко, спокойно и дружелюбно. Где-то вычитал, что таким тоном врачи успокаивают душевнобольных. Этот вопрос вверг мерзавца в изумление.

– Вы и это знаете?

– Так зачем? Если…

– Мы столкнулись с ним после операции, – с непонятной злостью оборвал меня Бетчелл. – Шеф отмечал свой юбилей в том же ресторане, где Свитта гулял в компании родственников и друзей. Я тогда перебрал немного. Алкоголь и осознание того, что я теперь член Всемогущего Синдиката, толкнули меня на подвиги. Я стал приставать к одной тёлке, а она оказалась женой Свитты. Если бы за меня не заступились… а так я отделался разбитым носом. Ну, а когда в «Синди» узнали, что он будет командиром…

Дальше он мог и не продолжать. Но так как «грифон» был до сих направлен на меня, я решил и дальше отвлекать его разговорами, чтобы отвлечь от рокового поступка.

– А болезнь свою ты тоже разыграл? Или тебе, в самом деле, стало плохо?

– Нет, – охотно ответил он, словно хотел выговориться напоследок. При этом опустил оружие, и я почувствовал облегчение, – поначалу я действительно вырубился, когда вдохнул в себя этот букет. А когда очнулся, то понял, что у меня появилась прекрасная возможность избежать возвращения на равнину с её крысами и червями. Я просто хотел выжить и вернуться назад. Только и всего. Я видел, как вы приходили к доктору Стедли и расспрашивали её о том, не уходила ли она куда из лазарета. Она не ответила и вдобавок ещё обиделась на вас за ваши расспросы. Но я вам отвечу за неё. Да, она уходила. Пока она принимала душ, я забрался к вам в кабинет. У меня был ключ от вашей комнаты, и не только от вашей. Вы спали в лаборатории, а рядом лежали цветы. Я предполагал, что вы обязательно возьмёте их, чтобы подарить их нашей зеленоглазой блондинке.

– Я взял их для того, чтобы изучить их. А потом выработать из них антидот для твоего спасения, – объяснил я. – Я посчитал, что ты ими отравился.

– А я их взял у вас для того, чтобы получить кайф, – усмехнулся красавчик-неврастеник. – Когда ты глубоко вдыхаешь их аромат, то у тебя начинает съезжать крыша и наступает неописуемое состояние блаженства, словно ты принял наркотик.

– Так ты ещё и наркоман! – не удержался я от издёвки.

– Поосторожнее, профессор! – тон его снова стал угрожающим.

– Не заводись, Джол, – успокаивающим тоном сказал я ему, подняв руки, – но сам подумай. Мы-то с Видаром знаем, что ты замечательный актёр. Многим выскочкам стоило бы поучиться у тебя этому мастерству. А ты не думал о том, что твои друзья, заполучив корабль, захотят убрать тебя? Им же тоже не нужны лишние языки.

– Вы меня плохо знаете, профессор, – Бетчелл злорадно оскалился. – Видите этот кейс?

В кресле бортинженера, где когда-то восседал Колот, стоял чёрный чемоданчик. К ручке его были прицеплены полицейские наручники.

– В нём лежат все данные о нашем полёте: карты, расчёты, ваши видеокассеты… Да-да, профессор. Я их позаимствовал у вас. Этот кейс – моя страховка. А если кто попытается отнять его у меня, я всегда успею нажать на кнопку взрывателя. Видите, она встроена в ручку? Чемоданчик разнесёт на куски, и его содержимое тоже.

– Похоже, тебе пришлось здорово поработать мозгами, ублюдок, чтобы додуматься до этого, – сделал вывод Видар.

– Как тебе удалось пронести на корабль этот кейс? – поспешил я задать вопрос, чтобы отвлечь гангстера от пилота.

– Этот кейс «Спейсера». После приземления Джакст должен был сложить в него все документы, касающиеся полёта на Чиккорию. Затем пришли бы «кроты», забрали бы его и, перешагнув через наши трупы, ушли бы восвояси. Но я опередил их. Он им никогда не достанется. Я…

– Бетчелл! Мы здесь! – грубо прервал его властный голос.

Тот вздрогнул от неожиданности и посмотрел на динамик так, словно сейчас кто-то должен был из него вылезти. Затем он, не сводя с меня глаз, подошёл к пульту управления и, нажав на нужную кнопку, крикнул в микрофон:

– Пять минут, шеф!

– Пошевеливайся!!

– Ну вот и всё, господа, спектакль закончился. У вас, профессор, есть десять секунд, чтобы принять моё предложение. А я вам предлагаю присоединиться к «Синди». Вы нужны им так же, как они вам. Они ваше спасение… Кстати, а вы знаете, благодаря кому вы попали на этот корабль? – переменил он вдруг тему.

Я усмехнулся. Знаю ли я? Да знал бы он, что мне известно! Я открыл было рот, но он ответил за меня.

– Благодаря своему любимому дядюшке. Да-да, именно ему. Вы мне не верите? По глазам вижу, что нет. Но мне, собственно, на это наплевать. Уверен, вашему управляющему – тоже. Избавившись от вас, он заполучил не только богатство Гароссов, о котором давно мечтал, но и кое-какое хлебное место в «Спейсере». Так что не рвитесь домой, профессор. Там вас всё равно никто не ждёт. И поверьте мне, если вдруг каким-то чудом вам удастся уцелеть, и ваш дядя про это узнает, то он сделает всё, чтобы исправить эту оплошность. Но если вы примкнёте к «Синди», то сможете вернуть себе и свой дом, и капитал, нажитый предками. «Кроты» вас даже пальцем не посмеют тронуть, потому что вы будете под защитой Всемогущего Синдиката.

«Да какая разница, куда попадут эти документы: в „Спейсер“ или „Синди“, – с горечью подумал я. – В любом случае Землю и Чиккорию ждёт гибель. Ну, а что касается Орсона… То как ещё можно переманить меня к себе, не сыграв на моей любви к нему?» Но выворачиваться из этой ситуации как-то было нужно, и я спросил:

– А Видар?

– Этот всё равно не жилец.

Бетчелл сказал это с таким безразличием, словно видел его впервые, и тот был для него никто. Я с трудом подавил в себе ярость, чтобы не наделать глупостей.

– Синдикату он не нужен, – продолжил тот тем же тоном. – Даже если мы оставим его в живых, «кроты» всё равно его замочат. Когда выжмут из него всё, разумеется.

Как не больно было это слышать, всё же я вынужден был признать, что этот психопат прав. Но бросить Видара… Неожиданно у меня возник план. Трудно выполнимый, правда, и опасный. И всё же, я решил его придерживаться.

– Итак, профессор, решайтесь! – поторопил меня красавчик.

– Жаль, – с горечью обронил я.

– Чего жаль? – не понял тот.

– Я не умею предавать друзей.

Гангстер сделал задумчивый вид, наигранно подняв высоко брови и собрав лоб в морщины.

– Действительно, жаль, – согласился он минуту спустя. – Вы идиот, профессор…

– Бетчелл! – недовольно рявкнули в рацию, да так громко, что мы все вздрогнули.

– Ещё немного! – поспешил отозваться тот.

– Шевелись, идиот!

Я усмехнулся. Так кто из нас идиот? Красавчик занервничал. «Грифон» заходил по траектории от меня к Видару.

– Выбирайте, профессор: или вы уговариваете своего дружка разблокировать сигнализацию и открыть люк, или я возьмусь за него сам. И любезничать с ним я не буду. Мне некогда. Вы же слышали, меня ждут. А мне нужно ещё уничтожить этот чёртов пульт, чтобы Таскерре ничего не досталось, потом пришлепнуть вас и этого придурка. И всё это нужно успеть сделать до того, как сюда примчатся «кроты».

– Уверен, совесть тебя при этом мучить не будет, – не сдержался я от сарказма.

– Разумеется! – Джолтон вспыхнул и снова наставил на меня пистолет. – Сейчас вы в этом убедитесь. Вы не хотите присоединиться к Синдикату. Не хотите помочь мне. Так кого же чёрта тогда я с вами церемонюсь, а?

Во второй раз я увидел перед собой дуло пистолета, направленное мне в лоб. Но страха уже не было. Только внутри всё сжалось от ожидания выстрела, и одна мысль свербела в голове: «Всё, это конец. Прощай, Земля!» Злорадно усмехаясь, явно наслаждаясь моей реакцией, Бетчелл нарочито медленно стал нажимать на курок. Но в последний момент, то ли в нём заговорила совесть, то ли у него было такое задание – оставить меня в живых, – он вдруг резко отвёл руку в сторону, и выстрел пришёлся в пульт. Тот час на нём загорелись красные лампочки, по экрану монитора забегали зелёные цифры, потом поползли какие-то слова. Затем женский металлический голос монотонно, без всяких эмоций произнёс:

– Внимание! Включилась система самоуничтожения! У вас имеется сорок минут, чтобы покинуть корабль.

– Чёрт!

Отморозок растерялся. Он явно не ожидал такого последствия своей оплошности. Скорее всего, он и понятия не имел о существовании этой системы. Машинально глянув на часы, он бросился к штурману. Схватил за грудки и, приподняв с пола, дико заорал ему в лицо:

– Ты слышишь, идиот, в нашем распоряжении всего полчаса! Отключи блокировку!! Я обещаю тебе, что ты останешься жив!

– Да пошёл ты! – презрительно ответил тот.

– Я убью тебя, ублюдок!! – гангстер ткнул ему в висок пистолет. – Я разрежу тебя на куски!!

– Делай, что хочешь, мразь, – буркнул тот, – но отсюда тебе не выбраться.

– Не хочешь по-хорошему? Тогда получай!!

И он наотмашь ударил пилота пистолетом по лицу.

– До взрыва осталось тридцать девять минут, – объявил тут равнодушно компьютер.

– Бетчелл! – следом взревел динамик. – Ты где, кретин?

Но тому теперь было не до этого. Войдя в раж, он неистово стучал рукояткой пистолета по голове штурмана и исступлённо кричал:

– Я убью тебя, ублюдок!

– Бетчелл!! – разрывалась рация.

– Я убью тебя!! – вторил ей псих.