Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

74

Две недели – это было много даже в земном времяисчислении. Перспектива остаться на Чиккории навсегда меня совсем не радовала. И не потому, что я патриот своей планеты, а потому что от меня зависело её дальнейшее существование. Мне нужно было непременно попасть на корабль в назначенный срок, а для этого восстановить работоспособность своего сердца. Два раза я проделывал это с помощью кассонэ. Но сейчас, похоже, всё было намного хуже. Придётся воспользоваться Моррисом. Если не поможет, то, возможно, ускорит выздоровление.

– Увы, Сторг, – сказал я президенту, – но я не могу позволить себе такую роскошь, как валяться в постели две недели. К моему великому сожалению. Потому что моё присутствие на Чиккории ограничено техническими особенностями нашего корабля.

– К сожалению, Тони, – развёл тот руками, – наша медицина ещё не научилась творить чудеса.

– Зато наша медицина, как меня заверили в «Спейсере», шагнула далеко вперёд. И сейчас я хотел бы это проверить. Принесите, пожалуйста, мои вещи. Все вещи, – уточнил я, – и мы проведём с вами уникальный медицинский эксперимент.

– Вы меня заинтриговали, Тони.

Президент наклонился и нажал на кнопку, приделанную к спинке кровати над моей головой. Я услышал еле уловимый шум, и в комнату вошла Гунчу. Выслушав президента, она молча исчезла.

– Знаете, Сторг, у меня и сейчас это все голове не укладывается, – сказал я, проводив взглядом медсестру.

Старик понял, что я имел в виду. Он довольно улыбнулся на это и ответил:

– С точки зрения логики вы никогда не объясните это. Вы не поверите, Тони, но когда я попал сюда, здесь жило много разрозненных племен. Ходили они полуголыми, летом жили в землянках, зимой – в пещерах, поклонялись истукану Токко и очень боялись жрецов культа бога Солнца и Людей с Севера. Когда-то давно у них была довольно высокоразвитая культура. Мне доводилось видеть уникальные изделия из меди и золота. Но, к сожалению, к тому времени, когда я встретился с ними, эта культура почти угасла с приходом на их земли беловолосых завоевателей. Здесь их называют сбаквинами или Люди с Севера. Этот воинственный народ постоянно нападал на них, разорял их стойбища, убивал мужчин, а женщин забирал в рабство. Поэтому сокуты сначала перебрались в горы, забросив земледелие и животноводство. Затем они перестали плавить руду и обрабатывать металл, потому что враги могли обнаружить их по дыму костров. Пещеры стали естественным жильём и единственной защитой от сбаквинов.

Потом в здешних краях объявились жрецы культа бога Солнца. Никто не знает, откуда они взялись. Предполагаю, что, когда появились Люди с Севера, небольшая часть сокутов спряталась высоко в горах и не только сохранила свою культуру, но и подняла её на более высокую степень развития. Они создали культ бога Солнца и, благодаря своим тайным знаниям и владением чёрной магией, стали обладать огромной властью над племенами. Не подчинение им грозило гибелью…

Я с интересом слушал его рассказ, хотя и не проникся до конца к нему доверием. Неожиданно мой взгляд упал на столик с лекарствами. На краю его по-прежнему лежал прозрачно-золотой цветок. Откуда он здесь всё-таки взялся? Как только президент сделал паузу, я тут же поспешил спросить его об этом.

– Извините меня, Сторг, что снова перебиваю, – сказал я с виноватой миной, – но мне не терпится узнать, что это за цветок лежит на столике? Один из членов нашего экипажа отравился таким цветком.

Тот посмотрел на меня так, словно я сморозил невесть какую глупость.

– А вы уверены, что он отравился именно этим цветком? – засомневался он.

– Я же натуралист, Сторг, – напомнил я ему, – и потому кое-что в цветах смыслю.

– Но отравиться суторой! Это просто невозможно! – уверенно заявил он. – Это уникальный по своим целебным свойствам цветок. Мы используем его сок в качестве наркоза, снотворного, жаропонижающего, обеззараживающего и успокоительного средства. В данном случае этот цветок служит простым освежителем воздуха, наподобие ионизатора.

– Я это заметил, когда проводил опыт, – подтвердил я, – воздух становится значительно чище без всякого проветривания.

– Вот именно. Но, если сюда положить еще один цветок, то через некоторое время вы почувствуете головокружение и сонливость.

– А если это будет огромный букет? – поинтересовался я.

– Такое большое количество может вызвать припадок с последующей потерей сознания. Но обычно, если убрать цветы, то часа через полтора это проходит, и человек приходит в норму. Случаев отравление суторой у нас не было ни разу.

Получается, что Джолтон всё же симулировал болезнь, чтобы не возвращаться на космодром. Вот сволочь! Хотя, если бы он не струсил, вряд ли я попал бы тогда в республику Сокута. Но кто же тогда украл у меня цветы? Джолтон, чтобы я не смог раскрыть его маленькую хитрость? Или Тетси, чтобы на время вывести его из строя? Если да, то с какой целью?

– Поверьте мне, – прервал мои размышления Сторг, – мы специально по этому поводу проводили опыты на животных.

– А где вы берёте эти цветы?

– Выращиваем в специальных теплицах. Сутора растёт только в очень влажных и жарких местах.

– А как она к вам попала?

– О, это целая легенда! Когда-то очень давно, задолго до появления Людей с Севера, когда вовсю процветала торговля, медицина и науки, один храбрый вождь по имени Сутора решил попутешествовать. Он собрал отряд воинов и отправился с ними на юг. Они перебрались через реку Смерти и Неприступные горы и попали совсем в другой мир, полный чудовищ. Вот там, в стране Чудовищ, они и наткнулись на эти цветы. Нескольких воинов пленила их красота. Они сорвали цветы и воткнули себе в волосы, чтобы по возвращении подарить их своим подругам. Каково же было удивление вождя, когда остановившись на привал, он обнаружил, что эти воины не только не устали и не падали с ног, как другие и он сам, а, наоборот, были ещё бодры и полны сил. Тогда Сутора велел вернуться за цветами и каждому воину воткнуть в волосы по цветку. Им повезло, что они недалеко ушли от того места, где росли эти цветы, и застали их ещё в цветении. Домой они шли семь дней, практически не чувствуя усталости, останавливаясь только для того, чтобы поесть. И когда дошли, цветы эти на удивление всем выглядели так, словно их только что сорвали. Этим чудо-цветком заинтересовались медики и изготовили из них массу полезных лекарств.

Позже Сутора ещё много раз ходил в страну Чудовищ за этими цветками, которые назвали его именем, но каждый раз возвращался с пустыми руками. Оказалось, сутора цветёт раз в два года, только в определённое время и цветёт всего несколько часов на восходе солнца. Если опоздать, хотя бы на несколько минут, то застанешь уже поникшие невзрачные бутоны. Но если их сорвать во время цветения, они очень долго сохраняются.

Мы долго пытались выращивать их в теплицах, но сутора оказалась очень капризным цветком и никак не хотела приживаться в домашних условиях. Десять лет назад, после долгих лет экспериментов, нам всё же удалось создать для неё благоприятный микроклимат, и теперь мы выращиваем их у себя. А до этого наши воины с риском для жизни добывали цветы в стране Чудовищ…

Вошла Гунчу и подала мне одежду, постиранную, отутюженную и аккуратно сложенную. Оружия не было: ни лопатки, ни риктаны, ни «грифона», ни подарка Клода

– Я посчитал, что не стоит пугать горожан, – пояснил Сторг их отсутствие. – У нас ещё помнят, что такое вооружённый чужеземец.

– На обратном пути они мне пригодятся, – всё же сказал я ему, заподозрив, что он просто мне не доверяет и на всякий случай решил попридержать оружие.

– Не волнуйтесь, Тони, позже вам всё вернут. В целости и сохранности, – заверил он.

Я успокоился и неприязнь, было вспыхнувшая к Сторгу, исчезла. Разворачивая рубашку, в кармане которой должны были лежать пилюли, я надеялся на то, что они никого не заинтересовали, и их вернули на место после того, как рубашку постирали и погладили. Надежда оправдалась. Расстегнув клапан кармана, я извлёк из него небьющийся и водонепроницаемый пенал, изготовленный специально для хранения пилюль Морриса. Он был предназначен для пяти капсул, но у меня их было всего две. Я осторожно открыл пенал, аккуратно вытащил пилюлю и проглотил её на глазах внимательно наблюдавшего за мной Сторга.

– Чтобы не случилось, ничего не предпринимайте, – предупредил я его, и, пока лекарство не начало действовать, быстро закрыл пенал и спрятал его в карман рубашки.

Не успел я защёлкнуть клапан, как внутри меня вспыхнул пожар. Жар ударил в голову, и я потерял сознание. Когда открыл глаза, то увидел над собой встревоженное лицо президента. Но он зря беспокоился. Я чувствовал себя здоровым и полным сил, и потому выражение его лица меня рассмешило.

– Привет, Сторг! – жизнерадостно воскликнул я, чтобы показать, что со мной всё в порядке.

Но он то ли меня не понял, то ли не поверил своим глазам, и взволнованно поинтересовался.

– Ну как?

– Отлично!

Для подтверждения своих слов я бодро соскочил с кровати и стал быстро одеваться. Некоторое время Сторг удивлённо наблюдал за мной, а затем дважды нажал на кнопку вызова. В комнате появился старый абориген с длинными и белыми, как снег волосами, одетый в белых халат, накинутый поверх тёмного костюма. Он очень удивился, увидев, как я энергично облачаюсь в одежды. Потрогал мне лоб, затем внимательно посмотрел зрачки и язык, а после пощупал пульс на обеих руках.

– Ваш товарищ здоров, президент Сторг, – обескуражено объявил он. – У него даже шрам затянулся.

Сторг внимательно посмотрел на меня.

– Действительно! – изумлённо воскликнул он. – Когда его обрабатывали, он был ещё совсем свежим.

– Всё верно, – подтвердил я, застёгивая рубашку. – Я заполучил его вчера утром.

– А выглядит, словно прошла неделя. Это всё из-за лекарства, которое вы только что приняли?

– Если вы о шраме, то – наверное, да.

– Какая регенерация! – ошеломлённо произнёс старец.

– Спасибо, Икева, – вспомснил о нём Сторг, – можешь идти.

Тот ушёл, недоуменно покачивая головой. А я тем временем успел обуться.

– Итак, Сторг, – бодро сказал я, выпрямляясь, – какова наша дальнейшая программа?

– Думаю, мой рассказ заинтересовал вас, верно? – спросил вдруг он.

– Даже очень, – не стал я лукавить.

– Тогда давайте сделаем так. Сейчас мы идём обедать. Я вам рассказываю свою историю, а потом вы отведёте меня на ваш корабль и познакомите со своими товарищами. Идёт?

– Идёт!

75

Минут пять Сторг водил меня по бесконечным коридорам и лестницам. Это напомнило мне лабиринты главного здания Космического Общества. Только здесь стены были выложены из белого пористого камня, чья шероховатая поверхность не только отлично скрывала проёмы дверей, но и поглощала все звуки. Мягкий рассеивающийся сверху свет довершал это необычное сооружение. Сторг шёл уверенно. Невидимые двери раздвигались перед ним и тут же закрывались, как только мы пересекали их.

– Ну как? – с оттенком гордости поинтересовался он, увидев, как я тщательно осмотрел только что закрывшуюся за мной дверь, пытаясь найти её существование.

– Пожалуй, похлеще, чем Хаймонт-билт, – ответил я, не скрывая восхищения.

– Да, – согласился Сторг без ложной скромности, – хотя… я многое перенял от него, когда проектировал это здание.

– А двери?

– Этот секрет я позаимствовал у жрецов.

– А откуда здесь исходит свет? Я не видел ещё ни одной лампы.

– Это я тоже перенял от жрецов. Правда, доработал немного. Не удивляйтесь. Эту больницу мы построили по их совету и с их помощью. Это было давно, во времена эпидемии заразной болезни, которая неизвестно откуда взялась в этих краях. Возможно, её занесли сюда сбаквины. Люди умирали, как мухи в мороз, иногда целыми кланами. Жрецы, опасаясь, что эта зараза может проникнуть в их храм, заставили меня взяться за постройку этого убежища, где сокуты могли бы укрыться. Они утверждали, что смерти можно избежать, только спрятавшись от неё, при этом хорошо запутав следы…

Когда мы, наконец, вышли из больницы, я увидел, что находился в высоком четырёхэтажном строении без окон и дверей, возвышавшемся белоснежным гигантским кубом посреди огромной площади, украшенной деревьями, газонами и фонтанами причудливых форм. У выхода нас уже ждали несколько человек, оказавшиеся журналистами. Щёлкая фотоаппаратами, они попытались приблизиться к нам, но путь им перегородили два здоровяка – телохранители президента. Я растерялся, ошеломлённый такой встречей. Сторг, подбадривая, тронул меня за плечо.

– Вам придётся ответить им на пару вопросов, Тони, – с улыбкой сказал он, – иначе они не отстанут.

– Что ж, я готов, – храбро откликнулся я на это и обратился к журналистам. – Я вас слушаю, господа.

– Вы, в самом деле, с другой планеты? – тут же последовал вопрос с их стороны.

Его задал молодой человек, который, судя по росту и схожестью лицом с президентом, являлся отпрыском Сторга. Я утвердительно кивнул.

– А как она называется? – спросил тогда он.

Тут вслед за этим парнем активизировались остальные репортёры, и меня просто закидали вопросами. Скрывая за дежурной улыбкой свою растерянность, я честно пытался ответить на все их вопросы.

– Планета, откуда я прилетел, называется Земля. Она находится очень, очень далеко отсюда, в другой галактике, которую мы называем Млечный Путь. Меня зовут Тони Гаросс. Я учёный – натуралист, профессор биологии. Преподаю в университете. Сюда прилетел для того, чтобы изучать флору и фауну вашей планеты. Нет, конечно, я прилетел сюда не один. Нас было семеро, но двое наших товарищей погибли. Да, я знал, куда лечу и для какой цели. Да, я предполагал, что здесь могут обитать разумные существа. Но, честное слово, не ожидал встретить здесь, среди этой дикой природы, вас и, тем более, своего соотечественника.

– А вы, профессор, не собираетесь остаться здесь, чтобы помочь нашему президенту?

Этим вопросом всё тот же бойкий парень, отпрыск Сторга, поставил меня в тупик. Мне вовсе не хотелось вдаваться в подробности, почему я не могу этого сделать. Видя, что я замялся, президент пришёл мне на выручку.

– Ладно, друзья, на сегодня хватит, – сказал он и сделал знак телохранителям. – Наш гость не совсем здоров. Возможно, позже он ещё раз встретиться с вами. А сейчас всё, до свидания.

Репортёры исчезли. В сопровождении телохранителей мы пошли по широкой улице, выложенной бетонными плитами. Без стеснения озираясь по сторонам, я смотрел во все глаза и не переставал удивляться тому, что видел вокруг себя. По обе стороны улицы возвышались аккуратные четырёх-пяти этажные домики, магазины и магазинчики, кафе и рестораны. Вот мы прошли кинотеатр, потом стадион, дальше стояло здание театра, построенное в классическом стиле: с колоннами и треугольным фронтоном… и всё это утопало в пышной зелени, радующей глаз причудливыми формами, которые придал им искусный садовник.

Я чувствовал себя провинциалом, прожившего всю жизнь в забытой богом деревне и внезапно попавшего в мегаполис. Только меня удивляла не роскошь города и его высотные дома. Меня поражало то обстоятельство, что я шагал не по Данкаре, а по Чиккории. А как же мамонты, буйволы, саблезубые кошки? Как всё это связать с тем, что я сейчас видел?

Ответ пришёл сам собой, когда я обратил внимание на прохожих. В основном это были высокие, ростом выше двух метров люди с бронзовым цветом кожи и с грубыми чертами лица. Всё те же развитые надбровные дуги, широкие скулы и широкий нос. Впрочем, попадались и вполне симпатичные создания. Особенно молодые женщины. Но у многих из них даже изящная современная одежда не смогла скрыть их дикарского происхождения. Получается, что техническое развитие на много веков опередило эволюцию здешних жителей.

Без сомнения я достал Сторга своими вопросами, но он неизменно стоически отвечал:

– Потерпите, Тони. Осталось совсем немного. Скоро мы прибудем на место, и я вам всё расскажу. По порядку. А затем мы навестим вашу «Бриджитту». Хорошо?

Место это оказалось президентским дворцом. Белое двухэтажное строение смотрелось скромно, по сравнению с теми домами, мимо которых мы только что прошли, но довольно внушительно, как и полагалось правительственному зданию. На крыше гордо развивался национальный флаг красного цвета с каким-то рисунком в центре. Минуя охрану, мы взошли на второй этаж и свернули в правое крыло, где жил президент.

После обеда, когда мы со стаканами десерта перешли из столовой в его кабинет, Сторг усадил меня в кресло, а сам сел напротив.

– Ну и как, Тони? – снова поинтересовался он моим впечатлением.

– Потрясающе! – выпалил в восторге я, не сдержав эмоций. – Мне до сих пор не верится, что всё это происходит со мной. Честное слово! Я просто жажду услышать вашу историю. Только надо учесть одно обстоятельство: мы ограничены во времени.

Я посмотрел на свои часы. Покидая «Бриджиту», я поставил их на секундомер, чтобы знать, сколько времени нахожусь за пределами корабля. Они показывали пятьдесят три часа и сорок минут. Два дня и почти шесть часов.

– Сторг, а вы не можете сказать, сколько прошло времени с той поры, как я попал в больницу, и до этого момента? – поинтересовался я у него. – Мне необходимо это знать, чтобы сориентироваться, сколько времени у нас осталось для общения.

– Ну почему же не могу? – улыбнулся тот. – Могу.

Сторг несказанно был рад нашей встрече и потому улыбался всё время. Поначалу это вызывало у меня раздражение: к чему постоянно это делать словно ненормальный? Но потом решил, что пусть лучше будет радостная улыбка, чем злорадная усмешка, и перестал обращать на это внимание.

– Два с половиной часа, – сообщил он, глянув на свои часы.

– Значит, по земному – где-то около четырёх часов. Правильно?

– Да, на Чиккории сутки в полтора раза длиннее, чем на Земле.

Я мысленно приступил к математическим вычислениям. Отнял от показаний своих часов четыре часа – время, что пребывал в больнице и в гостях у Сторга, и затем полученное умножил на два. После результат вычел из ста сорока четырёх часов, предоставленных мне Джакстом. В итоге получилось около двух суток.

– Ну, и сколько же, по-вашему, в нашем распоряжении осталось времени? – в нетерпении поинтересовался Сторг.

– С учётом непредвиденных обстоятельств – сутки, – я решил, как и Джакст, иметь какое-то время в запасе.

– Какие, например?

– Поверьте, президент, путь наш будет не лёгким и опасным. Очень опасным. И к тому же, это как раз тот случай, когда лучше прийти на день раньше, чем опоздать на одну минуту.

– Кому, как не мне, знать это лучше всех, – тяжело вздохнул тот.

Я с любопытством посмотрел на него: чего это он так? Но он уже сосредоточился на переводе земных суток на местное время, сопоставил, что к чему и объявил:

– Как раз до утра. Мало, конечно, для общения людей, встретившихся за миллиарды километров от родной Земли. Но что поделаешь, раз ситуация не в нашу пользу? За это время я, конечно, не успею рассказать вам всё о своей жизни на Чиккории. И всё же, Тони, мне так не терпится поделиться с вами тем, что я тут пережил и чего добился за эти годы. А утром мы вас проводим до корабля. Надеюсь, мне удастся уговорить кого-нибудь из экипажа остаться у нас. Ведь сокуты так нуждаются в умных головах.

– Тогда не мешкайте, Сторг. Начинайте, прошу вас. Мне тоже не терпится услышать вашу невероятную историю.

Я удобнее уселся в кресле и, расслабившись, приготовился к длительному слушанию. И тут меня торкнуло: ТЕТСИ! Эта мысль огненной стрелой вонзилась в мой череп. Я встрепенулся, едва не выронив стакан. Тетси! Чёрт побери, какой я осёл! Так увлёкся новыми впечатлениями, что напрочь забыл о своей любимой. Господи, где она? Что делает? Наверное, с ума сходит, разыскивая меня.

– С вами всё в порядке, Тони? – всполошился президент.

– Я только что вспомнил о своём товарище. Ошеломлённый происходящим, я совсем забыл о нём. Нас было двое. Понимаете, Тетси пошла за кустики, а я в это время решил попить из ручья и увидел на его берегу след от обуви. Представляете? Человеческий след! Я впал в транс, когда до меня дошло, что я увидел. Придя в себя, я решил пойти по этому следу, чтобы узнать, кто его оставил. Так я встретил Гунчу. Эта неожиданная встреча подорвала моё здоровье. А когда она заговорила на моём языке, мне стало совсем плохо, и я потерял сознание. Ну, а дальше вы уже знаете. В общем, нужно немедленно найти Тетси. Надо…

– Не беспокойтесь, Тони, – остановил меня Сторг, – мы её обязательно найдём.

Он наклонился к журнальному столику, на котором стоял телефонный аппарат, изготовленный в стиле ретро, и поднял трубку.

– Вы можете подсказать, в каком направлении нам её искать? – спросил он, быстро набирая номер.

– Может, она ещё там, где я встретился с Гунчу? – предположил я, надеясь, что это действительно так. – Впрочем, за такое время, она может уйти куда угодно.

– Вы правы, – с горечью признал президент и сказал в трубку. – Алло! Полковник Сутома?

Тут мне в голову пришла одна мысль.

– Сторг! – окликнул я президента.

– Минутку, полковник, – сказал он в трубку и обратил свой взор на меня. – Да, Тони?

– Я тут подумал. Когда мы переправились через реку Смерти, мы решили с ней идти строго на север и никуда не сворачивать, чтобы ни случилось. Так потом проще было бы найти дорогу назад. Думаю, сейчас, потеряв меня, она возвращается на корабль. То есть идёт на юг.

– Хорошо, мы это учтём, – Сторг снова поднёс трубку ко рту. – Полковник? Слушайте меня внимательно. Поднимите солдат по тревоге и прочешите район Зеленого Бора и его окрестности, а так же местность к северу и югу от Бора. Да, он был не один. С ним была спутница. Когда найдёте, постарайтесь не напугать её. Объясните ей, что вы разыскали её по поручению Тони Гаросса. Да, и действуйте осторожно, она может быть вооружена. Разумеется, сразу приведите её ко мне. Они найдут её, Тони, – утешил он меня, положив трубку на место.

– Я надеюсь, – выдохнул я и расслабился.

– Тогда, пожалуй, я начну. Не будем терять время…

Поначалу, терзаемый муками совести о Тетси, я никак не мог настроиться на то, чтобы слушать. Но вскоре рассказ о его приключениях, ещё более невероятных, чем мои, полностью захватил меня, и я снова забыл обо всём.

– Итак, тридцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят первого года, когда весь мир ещё ликовал по поводу того, что космонавт из Ойдана впервые в истории человечества побывал на орбите Земли, мы тайно стартовали с космодрома Космического Общества на сверхсекретном звездолёте «Эвкалис-3». Нас было четверо парней. Мы знали, что нашей целью была самая дальняя планета нашей Солнечной системы, но это нисколько не пугало нас. Ведь, несмотря на молодость, мы уже дважды побывали на орбите Земли, тайно, конечно, когда испытывали наш корабль.

Представляете, Тони, пока в Ойдане гордились тем, что первыми покорили космос, мы уже летели на Плутон. Здорово, верно? Вот это-то и подстёгивало наше самолюбие.

Полёт был трудным и напряжённым. Раз десять ломалось бортовое оборудование, но, к счастью, нам всегда удавалось устранить неисправности. Из-за постоянных неполадок, а может быть, из-за ошибки в расчётах траектории, мы проскочили Плутон. Когда главная ЭВМ вывела нас из состояния анабиоза, мы были уже далеки от этой планеты. Мы растерялись, так как должны были проснуться на орбите Плутона. Показания ЭВМ ещё больше запутали нас. По счётчику выходило, что мы находились в полёте тридцать месяцев, тогда как по расчётам учёных «Спейсера» до Плутона было два года лёта. Вот это-то и сбило нас с толку. Мы решили, что пока спали, наш звездолёт, пробыв на орбите нужное время, вернулся домой. Конечно, проспать весь полёт, не считая авралов, не бог весть какое геройство, но всё же мы были рады, что возвращаемся живыми.

Наш командир Грем Чиккори сел за телескоп, чтобы разобраться, где мы находимся, и быстро обнаружил Землю. Мы рассчитали траекторию, запустили двигатель и завалились спать. А когда проснулись, то к своему удивлению обнаружили, что находимся на орбите совсем другой планеты, очень похожей на нашу Землю. Это обстоятельство и навело нас на мысль поближе познакомиться с ней.